Освободители. 𝕿𝖍𝖊 𝕾𝖆𝖛𝖎𝖔𝖗𝖘

      «Тебе следует научиться сдерживать свои порывы. Меч рвётся в бой. Он жаждет крови. Его для этого выковали, и у него нет иного предназначения в мире. Если ты им не овладеешь, он овладеет тобой»

Цитата из книги Джона Коннолли «Книга потерянных вещей»

****

★ГЛАВА 36★

      Оказавшись ночью в тёмном лесу, мы наткнулись совсем не на то, что здесь искали на сей раз…       С застывшем ужасом на лице, мы все стояли на лесной поляне, рассматривая следы страшного убийства. Осмотревшись, мы поняли, что находимся на каком-то мистическом капище. Огромный жертвенный камень, стоящий в центре поляны, был покрыт каплями и следами крови, а на его гладкой поверхности, посередине был тонко выточен старый, до боли знакомый символ всевидящего ока. Кровь ручейками текла вниз по поверхности камня, по выточенным боковым рельефам с орнаментами, а земля вокруг была в прямом смысле пропитана ею. Рядом горел костёр, освещая оранжевыми языками пламени капище.       Все собрались в этом странном месте. — Что всё это значит? — спросил Яков, и его светлые глаза светились в темноте неподдельным страхом. — Это значит, что они вовсе не прекратили убивать, — как можно сдержаннее ответил Павел, делая далеко неутешительные выводы.       Сказать, что я был в безнадёжности и угнетении, это не сказать ничего. — Причём, не просто убивать, как раньше, — сказал Влад, бросая взгляд на жертвенный камень, костёр и кровь, — Это уже похоже на самое настоящее ритуальное убийство. — Так оно и есть, — подтвердил Сергей, — Здесь реально кого-то обескровили. — Твою же мать! — снова я выругаться, чувствуя полную досаду и настоящий гнев, — Кто за всем этим стоит? Они же? — Да, Макс. Скорее всего, эти уроды, — ответил Александр, — Конкретнее я не знаю. Но больше некому. Всё сходится. — Что делать будем? — спросил Фролов, и в расстроенном виде снял очки, дабы не видеть всего этого ужаса. — Уходить отсюда, — собираясь идти, сквозь зубы ответил Воеводин, — И поскорее. — Вот-вот! Я согласен с Лёхой, нужно валить, — немного струсил Влад, — Лично с меня хватит этой чертовщины… — Да, Завьялов, — согласился с ним Бондарь, — Пока из нас тоже всю кровушку не выпустили.       Собираясь уходить отсюда, все будто забыли о том, зачем мы вообще приехали в этот проклятый лес. Оно и понятно; после увиденного на поляне кошмара, можно было и забыть своё собственное имя. — Эй? А как же объект? — окликнул всех я, — Или вы забыли? — Чёрт, точно, — устало потёр глаза Алексей, — Но… — Что?! — грубо перебил я, — Неужели тоже струсил, тренер? — Вовсе нет, Максим! — ответил за Воеводина Павел, — Ты уверен, что мы найдём его ночью? Мы не знаем, что представляет из себя этот объект, и что это вообще такое. — А может, куратор имел ввиду это место? — задумчиво предположил Влад, — Хотя, вряд ли он бы назвал этот долбаный камень сверхсекретным сооружением… Да, нужно найти объект. — Да неужели, Завьялов? А разве не ты сейчас всех запугал? — нервно ответил я лучшему другу, — Что, дошутился про человечину на гриле? — Зря иронизируешь, Макс, — немного обиженно ответил он, — Тут походу человека грохнули, а ты… — Так, стоп! — вмешался Сергей. Если бы не он, мы бы на нервах так и пререкались до бесконечности. — Я согласен с Максимом, — сказал Федорчук, направляясь к дороге, — Предлагаю найти этот чёртов объект. Прямо сейчас. — Сейчас? — в смятении уточнил Александр. — Да. Или сейчас, или неизвестно когда, — решительно отрезал Сергей, первым усевшись в машину. — Нет проблем, командир, — ответил Олег, садясь в старый уазик, — Но толк будет? Ночью в лесу, знаете ли, не видно ни хрена… И у меня фонарь не фурычит. — Возьми мой. Я же говорил, что уже завтра здесь будет куча ментов, и поисковая группа. Искать нашего старого знакомого ФСБ-шника, — напомнил я, до конца уговаривая всех приняться за поиски объекта именно сейчас, — Всё решено. Другого шанса всё проверить может и не быть. Влад, трогай. — Есть, товарищ капитан, блин, — буркнул Завьялов, и завёл машину.       Умудрившись как-то развернуться на узкой лесной дороге, Влад повёл машину обратно. У открытого окна уазика, мы с Александром следили за дорогой слева, просвечивая фонарями меж деревьями чащи. — Стой! — крикнул Ковальский Владу, когда увидели прореху всё той же знакомой тропы; других троп здесь больше и не было.       Фары выключились, и машина остановилась. Все осторожно вышли, захватив с собой пистолеты и парочку АК. После того, что произошло на этом месте в воскресенье днём, мне здесь появляться было немного не по себе. Должно быть, Александр чувствовал себя ещё хуже.       Алексей шёл впереди всех, просвечивая путь фонарём. — Это и есть та самая тропа, которую ты дорисовал на карте? — спросил меня Олег. — Да, — ответил я, идя вперёд. Это точно; все мы сейчас находились на том самом месте, где я и Александр пытали куратора. — Это точно где-то здесь, — уверенно сказал Влад, когда под ногами, в свете фонаря, он разглядел следы драки, и кровь на том самом дереве, к которому мы привязывали куратора. — А трупа нет, — подметил Алексей, оглядываясь по сторонам, — Заныкали уже. — Прошло больше суток. Здесь постоянно кто-то появляется, — с опаской сказал Сергей, — И сейчас, рядом может быть кто-то из них.       Я соблюдал осторожность, вслушиваясь в каждый звук извне, и нервно нащупывал в кармане своей куртки лимонку. — Тупик. Ну и куда дальше? — вздохнул Яков, когда тропа закончилась, и мы упёрлись в непроходимые дебри. Я чувствовал, что ход здесь есть, и принялся искать его. Оказалось, тропа резко сворачивала влево, и сужалась, из-за чего её не было заметно. — Добро пожаловать, господа сыщики, — сказал я, раздвигая ветки кустов, и пропуская всех вперёд. — Я уверен, мы правильно идём, — сказал Воеводин, поворачивая на тропинку. — Да, куратор показывал в эту сторону. Мол, этот объект где-то здесь, — подтвердил Влад. — Хорошо. Знать бы ещё, как он вообще выглядит, — немного устало вздохнул Фролов.       Всей толпой, по одному, мы шли вперёд по узкой лесной тропинке. Впереди деревья стали постепенно редеть. Вскоре мы вышли на холмистую местность, тропинка поднималась вверх-вниз, и постепенно пропадала, а далее снова начиналась густая непроходимая чаща. Слева, в темноте мы разглядели овраг. В свете фонаря, мы увидели с обрыва его размытое песчаное дно. Изогнутый овраг больше походил на русло, будто когда-то давно здесь текла вода. — Никогда не был в этом месте, — сказал Влад, подсвечивая фонарём вниз.       Мы хотели сунуться дальше, по прямой, но деревья окутали густые дебри засохшего вьющегося плюща. — Ёлки-палки, хрен зелёный, — неосторожно врезавшись в темноте в заросли, выругался Олег, — Ну и куда дальше? — Прохода здесь дальше нет, — сказал Павел, осматриваясь вокруг, — Вы уверены, что это где-то здесь? — Не знаю, но именно здесь вроде нет больше никаких троп, — ответил Влад, и подошёл к самому краю обрыва, заглядывая в него. — Думаешь, нужно искать здесь? — задумчиво спросил Сергей, будто интуиция ему подсказывала, что объект уже где-то близко. — Да, мне кажется с этим оврагом что-то не та… А-ай! — не договорив, Влад внезапно сорвался с осыпающегося края обрыва, и улетел вниз. — Завьялов! — крикнул Павел, спрыгивая за ним.       Я тоже инстинктивно прыгнул вниз. Благо, овраг не был опасен для прыжков и падений; его высота была примерно метра два от силы. — Эй, осторожнее! — в след немного тревожно крикнул Ковальский.       Оказавшись на сухом песчаном дне оврага, мы с Павлом помогли Владу встать: — Ты в порядке? — Да, — ответил он, отряхиваясь от песка, и поднимая потухший фонарь, — Только, похоже, фонарь сломал. И рука, болит. — Что с рукой? — спросил Светлицкий, — Пошевелить сможешь? — Вроде. — Похоже, вывих, — сказал Павел осматривая руку Влада, и хитро подмигнул мне.       И тут я смекнул. — Завьялов, смотри! Там людоед с топором идёт! — подшутил я, показывая рукой в противоположную сторону. — Где?!       В этот момент я схватил его за запястье, и дёрнул его травмированную руку на себя. — Ай! — вскрикнул Завьялов от неожиданной боли, — Вот дурак! — Видел бы ты своё лицо, Владик, — сверху над нами засмеялся Фролов, сидя на корточках на краю оврага. — От дурака слышу! Твоя школа юмора, между прочим, — рассмеялся я, — Это тебе за шутку про человечину на гриле. Кстати, как ручка? Не болит? — Не болит, — буркнул Завьялов, двигая рукой в разные стороны, и разрабатывая её. — Ну, вы короче как всегда, — протяжно зевнув, сказал Сергей, — Есть там что? Я достал свой фонарь, хоть остальные и светили нам сверху, со смехом наблюдая за нами. Влад взял мой фонарь, принявшись что-то высматривать на дне оврага. Наверху, Александр обошёл обрыв чуть правее. — Мужики! Тут похоже нормальный спуск есть, — отозвал всех Александр, неспеша спускаясь вниз, к нам, — Так что зря вы прыгали.       По дну обрыва я прошёл в туже сторону, обнаружив на крутом спуске вытесанные из земли ступеньки. — Удобно, — сказал Сергей, спускаясь в овраг, и подсвечивая фонарём так называемые земляные порожки, — Вы тоже думаете о том же, о чём и я? — Да, — согласился Яков, спустившись последним, и кивнул на спуск, — Иначе, зачем и кому здесь это делать? — Однозначно, объект где-то здесь, — согласился я. — Эй, все сюда! — послышался голос Влада. Он прошёл по дну оврага влево, и что-то явно нашёл.       Мы прошли за ним, и обнаружили кое-что очень интересное. — Вот, полюбуйтесь, где эти уроды окопались, — сказал Завьялов, когда мы подошли к землистой стене оврага. Прямо внизу, в овраге, под стеной обрыва было какое-то сооружение, похожее на тайный ход. Олег посветил фонарём, и удивился: — Нифига себе.       Перед нами была узкая каменная постройка, с надёжной металлической дверью. На двери было несколько странных замков и задвижек, каких я ещё нигде не видел, и точно понятия не имел, как открыть их. — Что это? — спросил Яков. — Похоже на подземный ход, — предположил Павел. — Точно. Это бункер, — согласился я. — Интересно, куда он ведёт? — спросил Алексей, детально рассматривая дверь. — Я могу только догадываться, — задумчиво ответил Сергей, — Саша, а помнишь, ты говорил, что эти упыри как будто из-под земли вылазят? — Ну? — не сразу смекнул Ковальский. — Саша, получается, ты не шутил, — подметил я. — Так, вы думаете этот ход связан с заброшенным заводом? — догадавшись о том же самом, спросил Фролов. — Поляк, даже Олег уже всё понял, — усмехнулся Завьялов, — Тогда понятно, почему на камерах у завода мы никого не видели. Они приходили другим путём. — Этим, — подтвердил Алексей, — Или, таких ходов здесь может быть несколько. — Может, попробовать открыть? — авантюризм и любопытно Влада наконец дали о себе знать. — С ума сошёл? — грубо вмешался Федорчук, — Мы даже не знаем, что нас там ждёт. А если он под охраной? Это опасно! — Ничего-ничего, командир, — озорно ответил Фролов, — Опасность наше второе имя. — Мы и не узнаем, что нас там ждёт, если не откроем, — сказал Воеводин. — Лёха прав. Я за, — согласился на авантюру Александр. — Я тоже, — присоединился Яков, — Давайте попытаемся открыть. Тем более, сами говорили, что потом будет некогда. — Ладно, дерзайте, — нехотя согласился Сергей, доставая из-за спины автомат. Вслушиваясь в ночную тишину, он перевёл ствол в боевую готовность. — Открыть говорите? Ну-ну! — я тщетно пытался сдвинуть эти чёртовы металлические ручки, чтобы попытаться открыть ход. Влад и Яков тоже попытались сдвинуть их с места, но без толку. — Не открывается! — возмущённо сказал Александр, пытаясь потянуть в сторону одну из ручек. — Что делать будем? — с досадой спросил Воеводин. — Так может, бахнуть? М? — предложил Олег, и достал из кармана гранату. — По голове тебе надо бахнуть! — возразил Сергей, — А если там есть кто? Шуму наведём, и так просто от них уже не отделаемся. — Да, тем более, обычной лимонкой такую серьёзную дверь вряд ли бахнешь, — сказал Павел, — Здесь явно серьёзная защита. — Значит, внутри что-то по-настоящему важное, — сказал я, теряясь в разных догадках и версиях, — Не думаю, что там обычные катакомбы. — Тогда тем более, нужно открыть, и узнать это, — сказал Влад, и наконец перестал возиться с ручками двери, поняв, что это бесполезно. — Ха! Как?! — я вновь становился очень раздражительным, когда что-то не получалось. — Тихо! — перебил всех Александр, когда мы услышали характерный металлический скрип. — У меня белочка, или оно действительно шевелится? — глаза Олега округлились, когда он уставился на ручку двери, которая реально сама обернулась два раза. — Белочка, конечно! — рявкнул Сергей, хватая Фролова за руку, и толкая за угол каменной постройки наземной части бункера.       Все притаились за углом, возле тайного хода. Влад и Алексей потушили фонари, и мы принялись выжидать. Металлическая дверь скрипнула ещё пару раз. — Там кто-то есть! — немного испуганно сказал Бондарь. — Тише! — цыкнул Сергей, осторожно перезаряжая автомат. В этот момент дверь открылась, и через секунду захлопнулась обратно. — Что делать? — шёпотом спросил Влад, и из-за угла мы увидели, как кто-то вышел из бункера. Внешности этого человека было не разобрать, и он слыл лишь темным силуэтом в ночи. — Брать живым, — шёпотом, сквозь зубы ответил Федорчук, пока силуэт направлялся к подъёму из оврага.       Сергей держал незнакомца под прицелом. Первым пошёл Влад, решаясь исполнить приказ шефа. Он беззвучно подкрался сзади, и оглушил его ударом кулака по голове. Убедившись, что ход закрыт, и никого больше нет, мы подошли к незнакомцу. Алексей наконец включил фонарь. — Ну? — Яков слегка пнул лежачего, дожидаясь, когда он придёт в себя. Мы окружили тело. — Будем очухиваться, или нет? — Павел сел на корточки, грубо шлёпая по щекам этого незнакомого мужчину. — Чёрт… Да он не дышит! — заметил Алексей, светя фонарём на его бледное лицо. Кстати, это был тоже ничем не примечательный человек; темноволосый, невысокий, в кожаном чёрном пальто до колен, и синих джинсах. И он был уже мёртв. Я нагнулся к нему, проверяя пульс на шее. Пульса не было. — Поздравляю, Влад, — скептически вздыхая, сказал я, — Ты убил его.       Из головы убитого, на песке растекалась небольшая лужа крови. — Да. Чувак, ты ему похоже череп проломил, — подметил Яков. — Я не хотел. Я просто хотел его вырубить! — ответил Влад, будучи немного в замешательстве.       Похоже, он действительно жалел об этом. — Отлично, ничего не скажешь, — вздохнул Павел, — Завьялов, сила есть, ума не надо! — Что? Не рассчитал удар, простите. — Ты же не грушу бьешь, а человека, — немного осуждающе сказал Павел. — Не знаю, человек ли это. Он один из них, — в спор Светлицкого и Завьялова вмешался Александр. — Ну знаешь, этому меня ты научил, — продолжал отговаривался Влад перед Павлом, оправдывая свою силу и натренированность в ударах перед бывшим тренером. — Завьялов, думай что ты говоришь. Убивать людей я тебя не учил, — в своей холодной манере, спокойно ответил Павел, скрещивая руки на груди. — Я не хотел его убивать, — продолжал говорить друг, — Честное слово! — Ну помер и помер. Чего теперь говорить-то? — легкомысленно сказал Олег, снова прерывая спор. — Он точно был одним из этих упырей, туда ему и дорога, — сказал Бондарь, и похлопал Влада по плечу, — Так что, Влад, всё нормально. — Эх, дружище. Такой план нам обломал, — обращаясь к Завьялову, вздохнул я, — А ведь мы бы могли из него выбить всю правду, и узнать, что они прячут в этом чёртовом бункере. И кастет мне верни! — Ну, извините, — Влад лишь развел руками, возвращая мне мой кастет, — Пыток сегодня не будет.       Александр покосился на Влада, припоминая наши с ним делишки. — Я же сто раз уже извинился, могу и в сто первый, — ловя косые взгляды Ковальского, продолжал разглагольствовать Влад, — Прости, Саша. Что кайф вам обломал… — Влад! — рявкнул я на него. — Вот помело, — хмыкнул Алексей, — Хуже Фролова…       Сергей как всегда был серьёзен и молчалив, и не обращал внимания на наши бестолковые беседы. Он бросал свой взгляд то на труп под ногами, то на дверь бункера, думая, что нам дальше делать. — Шеф, мы уходим, или как? — спросил Бондарь. — Давайте ещё труп обыщем, — предложил я, — Может, хоть найдём что-нибудь интересное. — Макс, молодец. Давай, — сказал Сергей, с осторожностью посматривая по сторонам.       Алексей светил мне фонарём, пока я сел на корточки перед телом, и принялся выворачивать карманы. — Это у него профессиональное, — подшутил надо мной Влад, — Шмон, гражданин начальник. — Завьялов, распустился, — несерьёзно Павел сделал замечание Владу. — Я смотрю, вот это тоже у тебя профессиональное, — ответил я Завьялову, обыскивая карманы мертвеца, — Извини, в темноте не разглядел, каким ударом ты его прибил? Хуком или оверхедом? — Добро пожаловать в клуб профессионалов, — вздохнул Александр, помогая мне с обыском.       Пока не было ничего интересного: мы вытащили из кармана его кожаного пальто какие-то ключи от машины, пачку импортных сигарет и мелочь. — Влад, может тяпнем? — предложил Олег, доставая свою фляжку, — Остановишь свой словесный фонтан. — Да, тут скоро кому-то надо будет в клуб анонимных алкоголиков, — отмахнулся от Фролова Влад. — Вернёмся, я тебе тяпну! — Яков отобрал флягу у Олега, и поторапливал остальных, — Макс, ну есть что-нибудь? А то мне кажется, что из этой двери ещё кто-то выскочит. — Да, тут похоже ствол, — ответил я, нащупывая под пальто трупа нательную кобуру. — Оставь, это слишком опасно, — ответил Сергей. — У меня что-то есть, — сказал Александр, вытаскивая из внутреннего кармана мертвеца какой-то конверт. — Что там? — спросил Воеводин, светя фонарём ближе. — Похоже, диск, — ответил Ковальский, заглядывая внутрь конверта. — Диск? — немного удивился Сергей, — Забираем, и уходим отсюда. — Ну уж нет! — возразил Олег, доставая из кармана гранату. — Ты что задумал? — с недоверием спросил Яков, заметив, что Фролов уже успел пригубить, и был самую малость пьян. — Сюрприз им оставим, — откусывая зубами леску, ответил Олег. — Это его любимый фокус, ещё со времен Афгана, — пояснил шеф.       Фролов быстро управился, соорудив взрывчатую конструкцию у двери бункера. Воеводин привязывал конец лески, продетой в чеку гранаты, за дерево неподалёку. — Всё? Уходим, быстрее! — Сергей странно занервничал и поторопился прочь.       Все пошли за ним, поднимаясь из оврага. — Серёга, куда так прёшь? — спросил Олег. Спьяну немного пошатываясь, он плёлся позади всех. — Шеф, думаешь здесь кто-то ещё есть? — спросил я, идя быстрым шагом рядом с Сергеем. Он нам не отвечал, лишь шёл всех впереди, по тропинке, ведущей к лесной дороге. — Командир, в чём дело? — после долгого молчания Сергея, возмущённо спросил Влад. — У меня нехорошее предчувствие. Нужно срочно уходить, — расчётливо ответил Федорчук, — Откуда мы знаем, что это за чёртов диск, и куда он его нёс? — Точно! Вдруг он хотел его кому-то передать? — на ходу предположил Александр, — И этот кто-то сейчас где-то здесь. — Да, и это жертвенное капище кто-то использовал по назначению совсем недавно. Даже костёр не успел догореть, — с небольшим отвращением, припоминая тамошнюю картину, сказал Влад. — Именно поэтому мы уходим. Немедленно, — командным тоном сказал Федорчук, когда мы уже дошли до машины.       Фролов хотел было занять водительское место, утверждая, что он «как стёклышко». На это Влад его только обматерил, толкая назад, в салон уазика.       Все были на взводе и нервах. После увиденного на поляне ритуального капища, ещё не все пришли в себя. И сегодняшняя находка в овраге прибавила нам вопросов, хоть она и не была такой уж неожиданной для нас. И вот, у Сергея снова было дурное предчувствие; не хватало нам ещё приключений в эту ночь.

★ГЛАВА 37★

      Влад быстро завёл машину, и по лесной дороге мы направились назад, в сторону шоссе и города. — Твою мать! — выругался Влад, посмотрев в левое зеркало, — Серёга, блин, сглазил! — Что случилось? — За нами хвост! — ответил Завьялов, ускоряясь. — Ёлки-палки, я так и знал! — злился Сергей. — Как?! — недоумевал Павел, перезаряжая ствол.       Я осторожно выглянул в маленькое заднее окошко уазика. Машина, чёрный представительский седан, ехала уже близко. В свете фар я рассмотрел её номер, и понял, что дела очень плохи. — Влад, гони! — поторопил я друга, — Я знаю, кто это. — Кто? — Это номера машины нового ФСБ-шника, Фирсова! — ответил я, узнавая номера машины, которые видел возле управления, где я работал. — Кто это? Он с ними? — спросил Сергей. — Наверняка, — ответил я, — Теперь-то я в этом полностью уверен. — Чёрт, вот и приехали! — ожидая худшего, сказал Воеводин.       Влад продолжал гнать. Под нами проносилась петляющая лесная дорога, а мимо — лесная чаща из нескончаемые деревьев. — У них стволы, — снова посмотрев в зеркало, сказал Влад, и все пригнулись.       Очень близко послышались выстрелы очередями. По нам стреляли, и сию же секунду мы все пригнулись. Одна пуля разбила заднее окно, но это пустяки. В остальном наша машина была бронированной, благодаря чудным инженерным мыслям Олега. Павел отстреливался в ответ, просунув ствол автомата в разбитое окно. — Влад, они целятся по колёсам! Вильни! — сказал Светлицкий, пригнувшись под задним окном.       Машина резко сместилась влево, затем в право. В это время стрельба в нашу сторону не прекращалась, но увильнуть от пули у Влада получилось. — Шеф, что делать? — спросил я, — Мы так далеко не уедем!       Олег достал из кармана гранату, и передал её мне. Сергей одобрительно кивнул.       Преследователи снова попытались пробить нам шину, и под умелым управлением Влада наша машина постоянно резко виляла. — Давай! — поторапливал меня Федорчук, чтобы я наконец бросил гранату назад.       Снова новый выстрел, и наша машина дёрнулась, уворачиваясь от пули. Я выдернул чеку из гранаты, и швырнул её под колёса преследуемой иномарки. Последний выстрел в нашу сторону, едва не пробив колесо, был раньше, чем граната бы взорвалась под кузовом преследователей. Наша машина вильнула ещё раз, и подпрыгивая на кочке, потеряла равновесие. Рядом прогремел взрыв; в заднее окно уазика я увидел, как машина сзади вспыхнула, и подпрыгнула в воздух. — Похоже отвязались! — обрадовался Александр.       Мой мозг принял только сейчас факт того, что очередной мой «коллега» из ФСБ был убит. Нами. Если, конечно, в взорванной машине вообще находился полковник Фирсов.       Влад продолжал гнать на скорости, но с нашей машиной было что-то не так; двигатель надрывно гудел, но движение замедлилось. Дорога была неровной, и похоже, колесо попало в ямку. — Ну же! Давай быстрее! — крикнул Владу Сергей, — Мы можем нарваться на кого-нибудь ещё из этих мразей!       Влад давил газ в пол. Спустя несколько секунд машина тронулась вперед, но заднее колесо снова наскочило на ту же ямку. Машина накренилась влево, на косогоре дороги, и отрываясь от земли, окончательно потеряла равновесие. Центр тяжести перешёл влево, в сторону косогора, и перед глазами всё начало вращаться. — Эй, что за чёрт? — еле как удерживаясь на сиденье, возмутился Сергей, — Останови! — Не могу! — крикнул Влад, и почему то стал смеяться.       В глазах всё сильнее закрутилось. Похоже, наш уазик покатился вниз, кубарем по косогору. — Ты чего ржёшь, водила недоделанный? Не хватало ещё шею свернуть тут с вами! — крикнул Фролов Владу, падая на меня; а я в свою очередь навалился на Ковальского, которого зажало между Сергеем и Павлом.       В уазике мы были как селёдка в банке, которую ещё и хорошенько встряхнули. И отчего-то, всем стало вдруг смешно; толи мы головой слишком сильно ударились, толи это нервное. На косогоре были редкие деревья. Делая несколько оборотов, машина врезалась в них, замедляя падение вниз. Лобовое стекло треснуло. Матерясь сквозь смех, я ударился головой об переднее сиденье, а сзади меня ещё и толкнули Алексей и Яков. Покачиваясь, машина вроде остановилась. Мы в непонимании переглянулись. Наша машина оказалась внизу, в паре метрах над уровнем лесной дороги. — Твою мать! — выругался Сергей, держась за живот, — Что это было? — Мы просто перевернулись, — как ни в чем не бывало, ответил Влад, рассматривая свежую ссадину на своей щеке в зеркало дальнего вида.       Я открыл дверь машины, пытаясь вылезти на улицу. Голова слегка кружилась, и боль проявилась только спустя время, когда адреналин в крови поутих. Приходя в себя, все вылезли на свежий воздух. Повезло, что хвоста за нами больше не было. От тишины аж звенело в ушах, и после таких приключений было немного дурно. — Ты в порядке? — спросил я Сергея, — Эй, все целы? — Вроде, — ответил Ковальский, немного хромая. Машине, кстати, благодаря броне, было хоть бы что; только треснутое лобовое стекло, разбитая фара и вмятина на двери. — Завьялов, ты нормально водить не можешь, нет? — вылезая из машины, Павел потёр больное плечо. — А что я? Я не виноват. — А кто виноват? — рявкнул Олег, снова доставая флягу. — Советский автопром, — буркнул Влад, осматривая руку Бондаря, которому, похоже, досталось больше всех. — Лучше помолчи! — разгневался Фролов, делая глоток из фляги, — Тоже мне, любитель экстремальных гонок…       Убедившись, что во время небольшой аварии мы не сильно покалечились, мы поспешили скорее уйти из этих мест. Низина, в которой мы застряли на старом уазике, имела только один выезд. На мост, и развилку двух дорог: в сторону заброшенного завода, и ещё одну, выходящую на шоссе. Учитывая, что в этих местах могла ещё дежурить милиция, последняя дорога была самой безопасной. Время было час ночи — слишком уж позднее, для подобных приключений.       Мы засобирались в город. Машину повёл Алексей, так как после всего этого Влад всё ещё нервничал, и вывихнул одну и ту же руку второй раз за ночь. По пути Яков обрабатывал ссадину на своей руке и рассечённую бровь, держа аптечку на коленях. Хоть Влад на глаз и диагностировал, что переломов нет, Бондарь еле скрывал боль от сильного ушиба, но в травмпункт ехать наотрез отказался.       По дороге Олег решил в очередной раз опустошить флягу, но Сергей выдернул её из рук Фролова, на что тот был не прочь побуянить: — Отдай! Верни! — Сколько можно? — не выдержал Александр, — Хватит тебе на сегодня! — Почему хватит? — не успокаивался Фролов, — Отдай фляжку! Это моя. Я с ней Афган прошёл! Верни, сказал. — Олег, я тебя таким никогда не видел, — за рулём, сказал Воеводин, тревожась за друга, — Что с тобой происходит? — А то вы не знаете! — развязно, но грубо ответил Олег, — У меня вся жизнь под откос полетела, к ядрёной фене… — Намекаешь, что мы испортили тебе жизнь? — спросил Сергей, который серьёзно так считал, на счёт всех нас. — Не знаю, кто её испортил… Работы больше нет. Дома, и того нет. — Чего это у тебя дома нет? — возразил Влад, — А сегодня мы куда, по-твоему, переезжали? — Эх, тебе не понять. Я же там всю жизнь почти прожил, там всё родное. Проспект вонючий, ёлка эта огромная под окном… И жена ещё не в курсе, что нас там больше и нет, — ответил он, — Ничего больше нет. У меня даже имени больше своего нет. Теперь я Костя. Дурацкое имя! Или, как там меня… — Хватит ныть, Фролов! Если ты обернёшься вокруг, то узнаешь, что проблемы не у тебя одного, а у всех нас, — не выдержал я его причитаний, — Ради жены хотя бы тебе стоит взять себя в руки. Тебе её утром со смены встречать. Не допусти, чтобы она вернулась домой. Объясни ей всё. Ты должен. Иначе, всем крышка. — Правдоруб ты, Максим. Но я скажу помягче, — сказал Светлицкий, — Какое бы дерьмо в жизни не случалось, ты должен держаться. Всем тяжело. Так что, соберись, тряпка! Мужик ты, или кто? — Да, Паша, мягче некуда, — хмыкнул Ковальский. — Прекращай валять дурака, Фролов, — сказал Влад. — Моя фамилия теперь Иванов! — огрызнулся Олег, и достал из кармана новый паспорт с новым именем, — Меня зовут Константин, мать его, Иванов! — Да хоть чёрт лысый! — Сергей выхватил паспорт у Олега, — Главное, чтобы с тобой, и твоими родственниками ничего не случилось. — Олег, это не ты, — сказал Яков, что было очень верно подмечено. — Да, — согласился Влад, — Верните нам нашего старого доброго Бамбра! — Да здесь я, здесь, — еле-еле, натянуто улыбнулся Олег, снимая очки. — Кстати, насчёт работы. Напоследок, я всё-таки успел со склада для нас крупную партию оружия и боеприпасов умыкнуть, — сказал Фролов. — Серьёзно? — удивился Сергей. — Да. Командир, ты же сам меня на днях просил, — ответил он. — И где оно? — спросил я. — Есть одно надёжное местечко. Завтра покажу. — Завтра так завтра. А ты не грусти, Олег. Устроим с тобой новоселье, погуляем как следует, — предложил Влад, — Станцуешь свой фирменный танец ночью в окне, в одних труселях. Соседей удивим. — Да-да, — рассмеялся Александр, — Возьмёмся за твоих новых соседей, а то мою интеллигенцию ты уже всю распугал.       Алексей вёл машину, пока мы утешали всю дорогу нашего друга, и смеялись, не смотря на неприятности вокруг. Мы ехали в город в объезд, дабы избежать встречи с милицией, или с кем-нибудь из засекреченного оплота сектантов-убийц. Наш оставшийся путь был через шоссе, а затем мы срезали к нашему району через частный сектор, и выехали на ту самую последнюю городскую улицу, на знакомую стоянку. Покоцанный уазик мы оставили в самой дальней части стоянки, пересаживаясь на наши обычные гражданские машины. Павел и Александр вызвали такси, а Алексей на своей машине отвёз Олега на новую квартиру, дабы остаться с ним, окончательно привести его в себя и проконтролировать.       Я настоял, чтобы Сергей не возвращался в гараж; мы с Владом и Яковом уговорили его остаться у меня. Если раньше, Сергею нельзя было пожить у меня, то теперь это было более безопасно. Все, кто знал мой адрес, были убиты. И те, кто мог узнать его от убитых, тоже мертвы. Но мы всегда были на чеку, и соблюдали осторожность; эти люди могут знать о нас всё, и способны на многое.       Машина Влада тронулась в сторону нашего района. — Вы уверены? — сомневался Сергей. — Да, думаю, теперь уже можно, — ответил я, потирая больное место на голове. Похоже, я ударился слишком сильно, когда мы перевернулись, и у меня образовался приличный ушиб. — Останешься у Макса, — отрезал Влад, когда Федорчук намеревался спорить, — И пререкаться не фиг, шеф.       По дороге домой, все молчали. Вымотанные, голодные, усталые, и немного покалеченные после небольшой аварии в лесу, мы наконец добрались до моего дома. Высадив нас у подъезда, Влад спешил домой: не то его дядя-полковник, который был в курсе наших дел, «перегрызёт глотку, ибо нефиг ночами по промзонам шоркаться, и творить всякую дичь», как выразился сам Влад.       Завьялов уехал, и все втроём мы поднялись ко мне. Ночь была тихой. Хвоста за нами не было, и мы более менее были спокойны. На кухне, в половине второго ночи, мы опустошили холодильник, который итак был вовсе не полный. После столь позднего ужина Сергей курил, стоя у приоткрытого окна. Весенняя ночь была тёплой и безмолвной; даже ветерок не дунет, а на душе было спокойно. Допивая чашку чая, Яков натолкнул нас на поганую мысль, разрушив всё умиротворение: — Мужики, я тут вот что подумал. Это насчёт этого ритуального капища на поляне. Или как там это у них называется? — Что? — Какой сейчас день недели? — задумчиво спросил Бондарь. — Вторник уже, а что? — не сразу понял я, — Твою же мать! — Вы тоже об этом думаете? — сохраняя спокойствие, спросил Сергей. — Точно. Вторник, четверг и суббота. Это же те самые ночи, по которым эти ублюдки совершали массовые убийства, — сказал Яков. — Выходит, они продолжаются, — сделал вывод я, и все мои надежды были разрушены в пух и прах. Ещё совсем недавно, когда убийства с символическими картами прекратились, я реально считал это нашей первой победой. Но они продолжили убивать, и способ выбрали ещё более кровожадный. Всё капище было залито человеческой кровью, и старая ментовская присказка «нет тела — нет дела», здесь не канает. Раньше убийцы действовали открыто, оставляя за собой трупы на улицах города, да ещё и делали издевательский жест — подбрасывали к телам карты с конспирологическим символом. Сейчас, когда мы объявили этим упырям войну, убийства продолжались втихую. Продолжались. А значит, все наши бессонные ночи, проливание пота и крови, в буквальном смысле, напрасны? Все мои надежды рухнули, рухнули ко всем чертям! — Шеф? Всё зря? — я был в бешенстве, — Скажи, всё зря? Они же продолжают убивать людей! Мы никогда не сможем их остановить, никогда! — Нет! Не зря! — Сергей грубо рявкнул на меня, прерывая мою панику, — Сядь. И не ори, соседей разбудишь! — Что делать? — в ярости, я готов был всё рвать и метать, — Мы опоздали. Был вторник. Кого-то обескровили. Мы опоздали! — Сядь, я сказал! — Федорчук толкнул меня на место, с силой прижимая к спинке стула, — И послушай меня! — Я знаю, что ты сейчас скажешь, Серёга, — сказал Бондарь, — Что мы не виноваты, что мы ничего не знали, да? — Мы действительно ничего не знали, об этой чёртовой поляне и жертвеннике, — сказал Сергей, и наконец отпустил меня. — Какое это имеет значение теперь, если всё продолжается? — возразил Яков, — Позавчера я похоронил своего лучшего друга! И кто-то сейчас, до сих пор, точно также хоронит своих близких. — Бонд прав, — сказал я, — Через день убивают, через день хоронят. Это как какая-то долбанная война! — Это и есть война, — холодно ответил Сергей. — Так и что делать-то теперь?! — разъярённо Яков пытался получить ответы, как всё это остановить. — Успокойся! — Серёга! — продолжал я паниковать, — Серёжа, что делать, а? — Успокоились, я сказал! Оба! — Сергей швырнул перед нами на стол помятую пачку красного Винстона, но мне было не до курения. — Что делать? Вариантов масса. Мы теперь знаем, где эти сумасшедшие вершат свою мессу, — сказал Сергей, — Предлагаю организовать засаду на той поляне, по вторникам, четвергам и субботам. И по остальным дням тоже, чтоб уж наверняка. — Думаешь, это поможет? — недовольно спросил Яков, — Мы столько их людей уже положили, а им хоть кол на голове теши. — Мы ещё не открыли бункер, а там есть, где разгуляться, — ехидно ответил Сергей, и быстро вышел в прихожую.       Он тут же вернулся в кухню, с конвертом в руке. С тем самым конвертом с диском, который мы нашли у неосторожно убитого Владом человека в лесу, в овраге. — И у нас есть диск. Может, узнаем что-то новое, — сказал Сергей, садясь обратно за стол, и допивая чай до конца. — Нужно посмотреть его, — озадаченно покрутив в руке диск, сказал Яков. — Влад хотел забрать его, и посмотреть. Я запрещаю использовать его на своих компьютерах. Это может быть опасно, — предупредил Сергей, — Завтра найдём, где его можно посмотреть. — Интересно, что там? — зевая, спросил я. — Интересно будет потом. А сейчас спать, — строго ответил он, — Два часа уже. Макс, тебе на работу завтра. — Есть, командир. Шеф ты, и есть шеф, — подшутил я, снова зевая, — Даже у меня дома мной же и командуешь. Только будешь курить, делай это, пожалуйста, на балконе. — Отбой, говорю. Идите спать. Я здесь всё уберу. — Спокойной ночи. — Покой нам только снится, — хмыкнул Бондарь, прихватив с кухни пачку сигарет, и закрылся в гостиной.       От упоминаний о похоронах своего лучшего друга Чернова, Бондарь был сам не свой. Ещё и убийства продолжились; слишком много смертей. Я переживал за его депрессивное состояние. И переживал за Бондаря всегда, как за младшего брата. — Яша, открой! — догнал я его, перед тем как дверь гостиной захлопнулась у меня перед носом. — Отстань! — капризный голос Якова послышался из-за двери. — Открой, я сказал! — на повышенных тонах настоял я, — Это моя квартира, если ты не забыл. — Чего тебе ещё? — всё же недовольно Бондарь, с сигаретой в зубах, открыл дверь, пуская меня в комнату. — Ты же знаешь, я прошу не курить в комнатах! — строго ответил я.       Ничего не возразив, Яков разгневался; его глаза блестели злобой, ненавистью и раздражительностью. Всё же закурив сигарету в комнате, Яков смял пачку Винстона, пока его глаза непроизвольно наполнялись слезами. Его поведение превращалось в истерику, и он с силой бросил смятую пачку сигарет куда-то в дальнюю часть зала, на стол возле окна, и неожиданно бросился ко мне в объятия. — Эй, Бонд? — удивился я, ответно обнимая Якова, — Всё хорошо? — Да, — всхлипнув раз, он подавил в себе слёзы и истерику, — Просто... Иногда бывает, поджимает. — И часто в последнее время тебя поджимать стало, брат? — спросил я, идя вместе с ним к дивану. — Иногда, — повторился Яков, садясь рядом. Устало он лёг, положив голову мне на колени. — Мы хороним своих, и получаем ответы, — снова вспоминая погибшего друга, выдал Бондарь, всматриваясь влажными глазами в потолок, и лежа затягиваясь дымом. В порыве гнетущего настроения, я потянулся за смятой пачкой к столу, и нагнувшись к Якову, прикурил сигарету. Я очень сочувствовал его утрате, понятия не имея, как вообще поддерживать людей в такие моменты. — Только не говори сейчас ничего, — встретившись со мной взглядом, сказал Бондарь, — Я знаю, о чём ты скажешь. Что правда восторжествует, и всё такое...       Как он и просил, я промолчал. Злясь на ситуацию, я сжимал в зубах сигарету, и гладил Якова по голове, по колючим коротко стриженным волосам, пытаясь успокоить. Сейчас были трудности у всех, и это дурацкое безнадёжное состояние преследовало всех нас, как тень. Например, Олег закидывался алкоголем, утверждая, что жизнь — дерьмо, и кажется, ещё один похожий завёлся и у меня дома. Я и сам еле держался, стараясь не поддаваться всеобщему унынию, и верил, что мы словим белую полосу. — Добро конечно победит, но какой ценой... — продолжал рассуждать Бондарь, а я не мог смотреть, как он сам себя загоняет и накручивает, и меня заодно, — Он был моим лучшим другом. Валерка... Его больше нет! Понимаешь? — Потерей только закалён дух, мы выстоим. Нас им ничем не пронять! Яша, послушай, — наконец заговорил я, — Помнишь, нам говорили, что умершие за правду бессмертны? — Помню. Я раньше не понимал, к чему были все эти учения. А они как в воду глядели, — ответил он, вспоминая наставления Воеводина и Светлицкого, которые когда-то были нашими учителями, воспитавшие нас. — Ещё говорили, что человек умирает два раза. В первый, когда перестаёт дышать, а второй, когда больше некому вспоминать его имя. Валера с нами, пока мы помним его. Он теперь навсегда с нами, — ответил я, чем смог успокоить Якова, — Больше никто не умрёт. Мы всё для этого сделаем. Мы не позволим им этого! Я тебе обещаю.       Бондарь успокоился, поверив мне. Его глаза сонно закрывались, он был вымотан нервным срывом. Я вытащил из его рук дымящийся окурок, помог раздеться, и уложил спать. И докурив в постели, я потушил свет, и лёг рядом, не желая оставлять Якова одного, и считая должным позаботиться о нём. — Спасибо, Максим, — уткнувшись мне в грудь, сонно произнёс Бондарь, — Ты же всегда в жизни был рядом, когда мне так хреново.       Недолго лежа на краю дивана, я думал, что глаз не сомкну после такой весёлой ночки, но как ни странно, я быстро уснул рядом с Яковом. Оставшиеся ночь пролетела незаметно, и вот я уже неохотно проснулся без будильника, в привычное время. Утреннее солнце сквозь тюль слепило глаза, но новому дню я был не особо рад, после всего, что случилось вчера. Но я пока жив, и слава Богу.       Заметив, что на диване одному мне слишком просторно, и друга на месте нет, я отправился на кухню. Выйдя из комнаты, я почувствовал вкусный запах свежей выпечки, прямо как в детстве. Вот такая теперь жизнь — так сильно радоваться запаху свежеиспеченных оладушков, и тому, что хотя бы ещё жив, и проснулся утром.       На кухне я застал Якова в мамином фартуке в подсолнухах, а на столе был накрыт только что приготовленный аппетитный завтрак. — Ух-ты, — я удивился, сонно потирая глаза, — В честь чего пир горой? — Максим, я живу у тебя уже несколько дней, и поэтому должен сделать для тебя хоть что-то, — ответил Бондарь, снимая фартук. — Несколько дней? Серьёзно? Ты бы год у меня жил, я бы этого не заметил, со своим загруженным графиком, — ответил я, приступая к завтраку, — Вкусно. Хорошо, хоть кофе в постель не приносишь. — А что, надо? — хихикнул он. — Обязательно. А то из хаты выставлю. Да, и тогда ещё в квартире уберись, Золушка, — подшутил я, — Кстати, а Серёга где? — Спит ещё, — ответил Яков, и его хорошее настроение испортилось. — Что-то случилось? — Всё то же. У него почти до утра свет горел. Да и я тоже постоянно думаю об этом, — ответил он, — Всё вспоминаю: кого они вчера убили там? — Не знаю, Яша. Всё это мрак какой-то… — Максим, может узнаешь что-нибудь по своим каналам, не пропадал ли кто накануне? — Да, точно. Отличная идея. Я попробую, — ответил я, и в душе опять стало гадко от сломанных надежд, — Чёрт возьми… — Ты чего? — Вспомнил кое-что. — Что? — Прошлый четверг. Сидя на этом месте, я пообещал тебе, что убийства больше не повторяться, — ответил я, вспоминая тот вечер. — Я помню. Макс, ты не виноват. Мы всё исправим, я верю. — Думаешь, исправим? — сомневался я, и закончив завтрак, пошёл одеваться в прихожую. — Уверен, брат. Вспомни, что ты говорил сегодня ночью. И Сергей обязательно что-нибудь придумает, он же у нас голова. Вместе мы сила. Стая, — ответил Яков, идя за мной. — Стая…       Провожая меня на работу, Яков обнял меня на пороге, и я скрылся в сером прокуренном подъезде.

★ГЛАВА 38★

      Как бы не пытался меня успокоить Яков, и вселить новую надежду на лучшее, я всё равно чувствовал себя раздавленным. Случившиеся вчера гложет меня; нас опередили. Мы могли бы спасти кого-то, но не успели.       Добрался я до работы почти в восемь. Обычно я приходил раньше, но спешить сегодня было некуда, из-за отсутствия кое-кого на рабочем месте… Возле моего кабинета меня караулил полковник Ширяев. Он предложил мне подняться к себе. — Женя, что-то случилось? — поднимаясь по лестнице, спросил я. Мне нужно было аккуратно разузнать, знает ли он уже что-нибудь о взорванной машине сегодня ночью, и о смерти Фирсова, если он действительно был в ней. — Всё нормально, — ответил Евгений, — Не верю, что хоть сегодняшний день пройдёт поспокойнее…       «Извини, но нет», — с сожалением мысленно ответил я начальнику. — Ты лучше мне скажи, вы решили проблему? — Какую? — Как какую? С Костей, — ответил Евгений, и подмигнул мне, ибо настоящее имя Фролова в этих стенах лучше не произносить. — Да, спасибо. Всё под контролем, — коротко ответил я, и зевая, развалился на диване в кабинете Ширяева. Вчерашний удар головой дал о себе знать: голова немного кружилась, и возможно даже, у меня было легкое сотрясение. И ещё, жутко хотелось спать: это всё ночные рассуждения перед сном о вечном. — Макс, ты не выспался что ли? — спросил полковник, перебирая на столе какие-то бумаги. — Да, есть такое, — ответил я, с закрытыми глазами улёгшись на диван. — С чего это? — подозрительно спросил он, будто догадывался, чем мы снова занимались сегодня ночью. — Между нами, полковник, у меня была очень бурная ночь, — с довольной ухмылкой приврал я, отводя подозрения.       Ночь действительно была весёленькой, но совсем в другом смысле: обнаружение ритуального капища и бункера, погоня, перестрелка, авария... — Да? Владислав тоже приехал домой в два часа ночи, — не унимался Евгений, — Это вы с ним на пару развлекались?       Ну, всё. Он почти догадался. — Евгений Николаевич, я стесняюсь спросить, откуда такие грешные мысли? — легкомысленно спросил я, собираясь задремать прямо здесь, в кабинете полковника на диванчике. — Ларин, перестань морочить мне голову! Вы опять были там? — Да что опять не так, начальник? Мы до полуночи помогали Олегу с переездом. То есть, Косте, — лежа на диване, сонно ответил я, не открывая глаз. — Таскать вещи ты называешь бурной ночью? — спросил Евгений, снова не поверив мне. — Это было уже потом. И вообще, почему я должен отчитываться перед тобой ещё и в личной жизни? Дай поспать. — Ну-ну, — сомнительно вздохнул Евгений, продолжая перебирать бумаги, под шелест которых я окончательно задремал.       Спустя какое-то время меня растолкал Евгений: — Подъём, капитан! Пять минут до начала рабочего дня. Вставай. — Пять минут ещё. Не…       Я ещё спал. Разговаривать спросонья я мог, но мозг был слишком перегружен, и находился почти в отключке. Контроля над своим языком я тоже не имел. — Чего не? Вставай, кому говорю, — пристал Евгений, — Сейчас Фирсов придёт, тогда будет всем бурный день. — Не волнуйся, никто не придёт, — сквозь дрём ответил, укладываясь на диване поудобнее, — Дай поспать, а… — Ага! — ехидно крикнул Ширяев, дав понять, что неосторожно подловил меня. Я открыл глаза, и резко вскочил с дивана. Может, и хорошо, что он догадался, всё равно снова бы пришлось оправдываться в том, что мы в очередной раз убили нашего коллегу. — Почему Фирсов не придёт? Потому что трупы не ходят? — требовательно спросил он. — Женя, мне так всё это надоело, — вздохнул я, садясь обратно на диван, — Пойми, так было нужно. У нас выхода не было. — Выход есть всегда, — строго ответил Ширяев. — Это и был выход, — ответил я.       Евгений стоял молча и сверлил меня яростным взглядом, сдерживая всё своё возмущение. — Теперь я понимаю, почему Влад не хочет оставаться с тобой один на один. Ну не смотри на меня так! — я занервничал под его осуждающим взором, — Каждый раз я оправдываюсь перед тобой, как мальчишка. Ей богу, как перед мамой в детстве, которая нашла у тебя сигареты. — Я вовсе не осуждаю вас. Ты и сам прекрасно знаешь, какие потом у нас из-за этого проблемы, — сказал он, — Я надеюсь, повод для убийства Фирсова был более чем весомым? — Весомее некуда. Да, я понимаю, что мы гадим тебе в кашу, нас треплют спецслужбы, ФСО, но выхода правда нет, — ответил я немного виновато. — Максим, пойми. Спецслужбы, работа, погоны… Всё это такая мелочь! Думаешь, я из-за этой проклятой работы так срываюсь? — Нет. Ты за нас боишься, я знаю. — Это всё слишком серьёзно. За этим делом стоят очень влиятельные и серьёзные люди. Единственное, чего я хочу, чтобы вы были в безопасности. — Сказал бы ты так, если бы среди нас не было Влада? — спросил я, задумавшись, почему на самом деле полковник нам помогает. — Дело не только в моём племяннике. Тебя я тоже с детства знаю. С вами ещё ваши учителя, они неплохие люди. Все вы люди, которым небезразличны жизни других, — ответил он, — Я сам не вёл лично дела тех серийных убийств, и знаю, что я был бы давно труп, если официально бы расследовал их. Вы делаете хорошее дело. Я всегда буду на вашей стороне. Всегда, Макс. Запомни это, и не задавай больше таких вопросов. — Извини, я не сомневался, что ты с нами. Мы просто действительно доконали твой отдел. И если Фирсов мёртв, всё ФСБ и служба охраны снова будет стоять на ушах. Нам не поздоровиться, — сказал я, переживая о том, что опять начнётся на работе. — Успокойся. Не в первый раз, — ответил Евгений, и похлопал меня по плечу, — Фирсов действительно мёртв? Как это вышло? — Скорее всего, он мёртв. Мы взорвали его машину, — коротко ответил я, — Когда мы были на месте убийства, мы нарвались на машину Фирсова. Была погоня. — На месте убийства? — удивился Евгений, — Максим, о чём ты говоришь? — Женя, всё оказалось хуже. Мы думали, они прекратили свою деятельность, но убийства продолжились. Сейчас мы думаем, как это окончательно пресечь. — Чёрт возьми! — разозлился Евгений, — И Фирсов тоже с ними? — Разумеется. Они все заодно с убийцами. — Всё действительно плохо. Я тебя прошу, будь осторожен. С ними может быть кто угодно, в том числе из наших сотрудников.       В дверь постучали, и в кабинет вошёл майор Свирин. Его появление натолкнуло меня на определённые мысли. Доверять здесь никому нельзя. — Стас, чего тебе? — грубо спросил Ширяев. — Товарищ полковник, тут пришёл ответ на запрос из Минобороны, — ответил Свирин, протягивая ему папку с документами, — Прислали данные по персоналу военной части, на след которой нас вывела экспертиза по пулемётной гильзе. — Отлично, тогда за работу. Отработайте каждого сотрудника части. Начните с работников оружейного склада, — ответил Ширяев. — Есть, — ответил Стас, и мы вдвоём покинули кабинет полковника.       Мы спустились в свой кабинет, и принялись изучать досье каждого из работников военного склада. — Как понять, кто из них состоит, или помогает ОПГ? — спросил я, изучая личные дела, — У них у всех есть боевой опыт, тут каждый сгодится за профессионального киллера. — Кстати, среди преступников есть снайпер. Вот результаты вскрытия убитых спецназовцев, — Стас перекинул мне папку с судебно-медицинскими экспертизами, — Стреляли с дальнего расстояния. Двое из спецназа убиты из снайперской винтовки Мосина, но с ней тоже ничего не ясно. Но я уверен, она с того же склада. Сдается мне, там целая оружейная мафия. — Винтовкой воспользоваться мог кто угодно, — вспоминая Павла, сказал я, и направил мысль по ложному следу, — А среди работников части снайперы хоть есть? — Да, как раз есть такие, — вывешивая на стенд чью-то характеристику, ответил Свирин, — Воевал в первой чеченской, по специальности снайпер. Только он командир личного состава, а нам-то в первую очередь нужен кто-то из оружейки.       Я пролистал свою половину стопки личных дел. Стасу, в его стопке, попалась характеристика того самого человека, с которым свёл нас Олег; у него Сергей впервые купил оружие. Далее, я наткнулся на личное дело Олега. — Вот, есть один персонаж, Олег Фролов. Воевал в Афганистане. Судя по характеристике, не снайпер, но тоже очень неплохой профессионал, — я передал личное дело Фролова Свирину.       В моей куче бумаг его характеристика была единственной, как работника оружейного склада. И если бы я не заострил на ней внимание, это было бы странно. Кстати, информация на каждого была доскональной, вплоть до адресов прописки и проживания, и номеров телефонов. — Вертолётчик? Интересно. В восемьдесят шестом спас группу пехоты, с воздуха уничтожил взвод душманов, вдвое превышающей по численности группу советских солдат, — Стас зачитал личное дело Фролова, — Награждён орденом красной звезды. Да, такой вполне может сгодиться за одного из нашей ОПГ. — И самое важное, этот прапорщик стоит в охране оружейного склада, — сказал я, мысленно извиняясь перед Олегом. — Думаешь, это он? — Тут ещё есть несколько работников склада. У них досье конечно не такое интересное… — Да. Нужно наведаться в эту часть, — согласился Стас, — И проверить всех.       Как только Свирин записал адрес войсковой части, и собирался ехать, в кабинет без стука ворвался дежурный сержант. Он передал нам, что прибыл майор из службы охраны Георгий Кравцов, и весь отдел собирают на срочное совещание. — Черт возьми, что ещё могло случиться? — по пути наверх возмутился Стас, которому прервали визит в военную часть.       Сдаётся мне, поисковая группа под руководством майора Кравцова обнаружила взорванную машину Фирсова, и всё начнётся по новой. Нас снова будут отчитывать, что мы плохо работаем, и у нас пропадают, либо гибнут люди из ФСБ. К таким совещанием я уже привык, да и делать невозмутимый вид давно научился.       Наш отдел занял кабинет Ширяева. Мы расселись за стол, и у Евгения было слишком скверное, неподдельное выражение лица. Я начал бояться, что кого-то из нас вычислили, мы не успели спрятать Олега, где-то прокололись… Мысли путались, но я сохранял холодное спокойствие.       Георгий начал говорить: — Евгений Николаевич, вы не в курсе, где полковник ФСБ Фирсов? — Нет. Он ещё не появлялся в управлении, — ответил Евгений, — Простите, что-нибудь случилось? — Со всеми ФСБ-шниками, кто берётся за разработку вашего дела, что-нибудь случается, — несколько подозрительно ответил Кравцов, — Дело в том, что Фирсова также нет в гостинице, а на лесной дороге, неподалёку найдена взорванной его машина. — В самом деле? — удивился Свирин, но принял как данность.       Георгий подошёл к висящей на стене карте леса и окраины района, отмечая на ней маркером определённое место: — Это примерно здесь, в этом квадрате. В сгоревшем автомобиле найдены два тела. Процесс опознания займёт некоторое время, но выводы делайте сами. С этой дороги преступники могли уйти на шоссе, или промзону. Глухое место, камер там нет. — Очевидно, это дело рук одной и той же преступной группы? — спросил криминалист. — Вам виднее, это не мой профиль, — ответил Георгий, — Я занимаюсь поисками пропавшего Городецкого. — Вы ещё не нашли его? — спросил Евгений. — Нет. Очевидно, и вряд ли найдем, — ответил Кравцов, доставая из кармана пакет для улик, — Кстати, недалеко от места взрыва, поисковой группой на дороге был найден мобильник. Возможно, это обронил наш взрыватель. Впрочем, вы сами знаете, что с этим делать.       Он достал улику, и положил её на стол. Это был мобильник Олега; прокол номер два с его участием. Я еле сдерживал все свои эмоции. Евгений заметил это, и тоже напрягся. С одной стороны, владелец мобильника был сейчас в полной безопасности, но с другой, всё равно было не по себе. — Отлично, спасибо, — рассматривая мобильник через прозрачный пакет, ответил Евгений, изображая, что рад находке, — Я отдам его на исследование нашему программисту. Надеюсь, что-нибудь выясниться. — Я тоже на это надеюсь, — ответил Георгий, направляясь к выходу из кабинета, — Мне пора. Всего вам доброго.       Когда Кравцов ушёл, я не находил себе места. В мобильнике Олега наверняка были все созвоны, контакты, и наверняка, мой настоящий официальный номер телефона. Мой взгляд метался, пока я смотрел на улику, и напряжённо переглядывался с Ширяевым. Начальник уловил моё состояние, но программист вперёд нас взял мобильник в руки, и тут на меня реально наваливалась паника. — Евгений Николаевич, тут похоже есть исходящее сообщение, — сказал программист, принявшись лазить в телефоне Олега, предварительно вытащив его из пакета для улик, — Что-то похожее на адрес: Молодёжный проспект, 26/11. — Осторожнее! — рявкнул на него Евгений, когда понял всю ситуацию с этим мобильником, — Отпечатки пальцев сотрёшь.       Программист осторожно вернул мобильник в пакет. Ширяев всё понял. В мобильнике была информация, которую ни в коем случае не должно узнать следствие. — Мне кажется, этот адрес я где-то уже встречал, — сказал Стас, — Товарищ полковник, мы на правильном пути. — Значит так, узнаете, что это за адрес, и где находится это место. Ларин, сначала сними с мобильника все отпечатки, потом займётесь изучением его содержимого, — сказал Евгений, — Свирин, ещё раз проверь всё насчёт адреса, все материалы дела, потом сообщишь. Давайте, за работу. — Есть, — я встал, забирая со стола мобильник Фролова, и мельком взглянул на начальника, выражая ему свою благодарность за возможность незаметно замести следы.       Отдел разошёлся по кабинетам. Я спустился в кабинет криминалиста, снимая отпечатки пальцев с мобильника. Дождавшись, пока криминалист скрылся в лаборатории, я быстро подчистил номера телефонов и исходящие звонки, оставив только одно лишь сообщение с адресом. Сообщение было выслано вчера вечером кому-то из наших, когда все собрались на его прошлой квартире. Фролов послал его на второй секретный номер кого-то из нас, который был зарегистрирован на несуществующего человека, поэтому, отследить кого-либо будет практически нереально.       По пути в свой кабинет я пересёкся со Свириным, который беседовал в коридоре с Ширяевым. — Ларин, мы кое-что выяснили, — сказал Евгений, остановив меня возле двери кабинета. — Что же? — изображая интерес, спросил я. — Мы вышли на одного предполагаемого участника ОПГ. Адрес из найденного мобильника совпадает с адресом одного из работников оружейного склада, того самого Фролова, помнишь? — оживлённо сказал Стас, — В части его нет, сегодня не его смена. Телефон молчит, но у нас есть его адрес. — Нужно срочно наведаться к нему домой, — сказал Евгений, — Стас, вызывай подмогу. Пока спецназ в пути, объявляю перерыв двадцать минут. — Есть, — Свирин спустился в дежурную часть, чтобы вызвать группу быстрого реагирования. — Зачем? — спросил я, когда мы с Ширяевым остались наедине, — На квартире же нет никого. — Для галочки. Кстати, как прошла экспертиза? — Всё хорошо, начальник. Информацию я подчистил. — А говорили, что вы осторожны, — вздохнул Евгений, — Разочаровываете вы меня. — Я разберусь с этим растяпой, — ответил я, немного злясь на рассеянного Олега, который доставил мне столько лишних хлопот. — Любые проколы вам не простительны. Запомните это, раз и навсегда, — недовольно ответил полковник, и скрылся на лестнице.       Тут же мне позвонил Влад, и сказал, что у него ко мне какое-то сверхважное неотложное дело, и он ждёт меня в машине за углом.       Пока у меня был перерыв, я быстро оделся, и спустился к выходу. Выйдя из здания главка, я быстрым шагом направился за угол улицы по мокрому тротуару. Убедившись, что за мной никто не шпионит, я сел в машину друга: — Давай быстрее, у меня мало времени. — Понял, — ответил Влад, и достал из бардачка какую-то бумагу, — Вот.       Я взял листок бумаги, читая на нём распечатанную информацию. Это была какая-то таблица, со списками фамилий и инициалов в левой графе. В графе справа, напротив каждого из имён было слово «устранён», либо просто прочерк. — Что это? — Это список, кого эти твари уже убрали; тех, кто им конкретно мешал. Отчётность о проделанной работе. Прочитай это внимательно, там есть знакомые имена, — ответил Влад с траурным видом.       Я принялся читать фамилии по порядку. Среди них мне попался Чернов В. В., с пометкой «устранён», далее фамилия Сергея с прочерком напротив. — Серега здесь есть… Твою же мать, — выругался я, читая список людей, до которых уже добрались серийники. — Да, — с мрачным видом сказал Завьялов, — Ты всё правильно понял. Это список людей, которых убили. Или, кого только собираются устранить. — Откуда это у тебя? — спросил я, ещё не дочитав список до конца. — Этот отчёт был на том самом диске, который мы у того человека у оврага, — ответил Влад, — Я распечатал его в компьютерном клубе. — Ошалеть. Наши уже знают? — Да. Мы так думаем, что этот человек должен был передать этот диск вашему Фирсову. Не зря мы их кокнули, обоих. Всё, что вчера случилось, к лучшему. Потому что, Макс, там есть твоё имя тоже. — Что!? — Успокойся. Тебе больше не о чем переживать. В самом конце списка я обнаружил свою и фамилию Свирина, напротив которых стояли знаки вопросов. — И Стас тут... А что значат эти символы? У Серёги стоит прочерк. Что, чёрт возьми, это обозначает? — Видишь, фамилию Корнеева где-то в середине списка? — спросил друг. — Ну? Кто это? — Так звали Ковальского, когда он был внедрён в такую тайную организацию в столице. Он сбежал оттуда, и больше они ничего не знают о нём. Напротив него тоже стоит прочерк. Мы думаем, что под этим знаком те, кого они упустили, — ответил Влад, — Кстати, Серёга узнал несколько фамилий. — Да? И кто эти люди? — В списке есть имена знакомых следаков, которые несколько месяцев назад вели дело этих серийных убийств с картами в Омске. Все они тоже устранены. — Понятно. Но что значит знак вопроса? Он стоит возле моего имени, и фамилии моего руководителя, Свирина. — Наверное, они и сами пока не знают, причастны ли вы к этой бойне, или нет. Все менты, которые ведут дела об этих убийствах, или просто связаны с этим, как вы сейчас, все по любому под колпаком. — Это итак было понятно с самого начала. И я готов поспорить, что имя Олега появилось бы в этом списке следующим. Причём, будучи устранённым. — Да уж. Мы успели. Но всё нормально, сейчас мы в безопасности. Макс, не спускай глаз со Свирина. Если он полезет туда, куда не нужно, то тоже рискует быть устранённым. Мне дядя говорил, что пока он не докопается до всей правды, какой бы она не была, он не успокоится. Проследи за ним. — Хорошо, — как можно спокойнее ответил я, переваривая новую информацию. — И сам будь осторожен, ладно? — Влад присмотрелся ко мне, пока я был в небольшом шоке после того, что узнал, — Эй, Макс, ты тут? — А? Да. — Не волнуйся так, брат. Всё уже позади, — друг обнял меня, — И не показывай виду. Ты ведь понимаешь... — Спасибо, Влад. Я всё понял.       Завьялов достал из бардачка тот самый диск, и разломал его на кусочки: — Вот так… Надо избавиться от этой дряни. — Точно, — я смотрел на разноцветные осколки диска, блистающие на солнце.       Шок от паршивых известий отошёл, и на душе стало спокойней. Кажется, на сегодня почти все проблемы были уже либо улажены, либо позади. — Макс, ты в порядке? — спросил Влад. — Да. — Точно? — переспросил Завьялов. — Да, всё нормально. Просто мне уже пора, — успокоившись, ответил я, и заприметил проезжающий мимо, в сторону ГУВД, знакомый микроавтобус группы быстрого реагирования. — Ладно, я поехал. Давай, удачи, Макс. — Спасибо, она мне ещё пригодиться, — я вышел из машины, — До вечера, дружище.

★ГЛАВА 39★

      Сегодня весь отдел успел обвинить Олега Фролова в причастности к делу об ОПГ, что терроризирует группу убийц, расположившихся на заброшенном заводе на окраине города под видом несуществующего частного охранного предприятия. Майор Свирин впервые был доволен за время ведения этого дела, однако, мне казалось, что он сомневался в такой простой развязке. Даже для Стаса, который не знал всей правды, это дело было самым запутанным и сложным.       В обед, наша следственная группа и подкрепление отправились на бывшую квартиру Олега. Заранее зная, что ниточка вся там и оборвётся, я изображал радостное предвкушение, наравне со всеми. Группа добралась до бывшего дома Фролова на Молодёжном проспекте. Бойцы спецназа шли первыми, мы со Стасом позади. Добравшись до нужного этажа, мы притаились у дверей пустой квартиры. Свирин нажал на дверной звонок, но он не работал. Тогда он постучал кулаком в дверь, но в ответ, разумеется, была тишина. — Тихо, нет никого. Или, притаился, — сказал главный группы спецназа, — Товарищ майор, взламываем? — Откройте, милиция! — Стас постучал в дверь ещё раз, более настойчиво, но понял, что это бесполезно, — Давай, ребят. Ломайте.       Пока спецназ эпично вышибал дверь в традициях всех мировых боевиков, я был понарошку насторожен, держа наготове свой табельный. Проникнув в квартиру, группа проверила каждую комнату: — Чисто! — Везде чисто, товарищ майор. Что и требовалось доказать. — Твою мать! — искренне разочаровался Свирин, — Упустили! — Чёрт, он был нашей последней зацепкой, — якобы с сожалением вздохнул я.       Далее обыск пустой квартиры прошёл как обычно по протоколу. Вещи и почти всю мебель мы увезли ещё вчера, поэтому Свирин сделал выводы, что новоиспечённый преступник Фролов съехал отсюда далеко и надолго, и больше не появиться здесь. Чем хуже для следствия, тем лучше для нас. И пока я лицемерил со Стасом, якобы мне жаль, в душе я радовался, что мои люди во время подсуетились, и мы успели спрятать Олега.       Положенный опрос соседей ничего конкретного для следствия тоже не дал. Нам поведали, что Олег был скрытным, и ни с кем здесь не общался, особенно в последнее время. Про него было непривычно слышать такую характеристику, с его-то весёлым темпераментом и болтливым характером. Он соблюдал осторожность, тут надо отдать должное. Но за то, что Фролова разбрасывается в лесу мобильниками, из-за чего я чуть не прокололся, я точно его не похвалю.       По возвращению в отдел, мы собрались на совещание в нашем кабинете. — Товарищ полковник, мы его упустили. Квартира пустая, вещей нет, — начал докладывать майор Свирин, — Выходит, сбежал. — Как!? — не взаправду разъярённый Ширяев устроил спектакль, в стиле «как мы могли его упустить, мы же опять в тупике», что аж стены немного дрожали от его криков. Я уж поверил. — Евгений Николаевич, мы проработаем все версии, где он может быть. И разошлём ориентировки, — я якобы успокаивал разгневанного полковника. — Прорабатывайте, капитан! Найдите мне этого Фролова, хоть из-под земли мне его достаньте! — напоследок накричал на нас Евгений, и вышел, хлопнув дверью.       Расстроенный Стас закурил в кабинете, перебирая все бумаги и материалы дела. Влад был прав; он не из тех ментов, кому лишь бы дело закрыть. Я видел, как сильно он хочет добраться до правды, но пока не понимал, действительно ли ему нужна настоящая горькая правда, или звёздочки на погоны покрупнее, признательность службы безопасности и повышение в службе, за поимку так называемой опаснейшей ОПГ. Свирин даже не подозревал, что с одним из его участников он сидит прямо сейчас в одном кабинете. Пока не подозревал. Этот карьерист мог всё узнать. Тут я вспомнил, что он предпочитал искать разгадку среди работников несуществующего ЧОПа, которые на самом деле были серийными убийцами. Стас изначально догадывался, что ФСБ подогнали нам готовые версии, и мы работали не по тому следу. К тому же, фамилия майора была в списках смертной отчётности у этих уродов. Если он начнёт реально работать в правильном направлении, и докопается до правды, то рискует быть трупом, а мы — стать разоблачёнными. Пока я печатал листовки «Внимание, розыск!» с лицом своего друга, Олега, я посматривал за Стасом. Он задумчиво листал папку с делом, посматривая на карту местности, висящую на стене, и уточнял у меня, где произошёл тот или иной эпизод преступления. Я присматривался к своему коллеге, как мне и советовал Влад. Мне казалось, что он что-то задумал, или хуже того — сам собирается наведаться в те места. Стас — вот моя новая проблема.       В небольшом перерыве, который выдался в шестнадцать тридцать, я встретился в курилке с Евгением. Он выглядел усталым, доставая свой портсигар. — А я правда поверил, полковник, — сказал я, вспоминая все наши совещания, когда он рвал и метал, — Актёром не пробовал стать?       Ширяев недовольно зыркнул на меня, раскуривая папиросу. Он был не в духе по-настоящему. — Расслабься, начальник. Мы здесь одни. — С вами расслабишься, Ларин. Ага, как же. — Что ещё случилось, Жень? — Обещали завтра прислать нового полковника из службы безопасности. Если так дальше пойдёт, и все ФСБ-шники, благодаря вам, будут вымирать в нашем городе как мухи, то во втором департаменте точно появится много свежих вакансий. Кстати, не хочешь устроиться? Вместо Рудова, например. Или Фирсова. Будешь ходить по коридорам управления, и рассматривать их траурные портреты на доске почёта. — Рад, что ты не теряешь юмора, — я поддерживающе похлопал начальника по плечу, — Ну а серьёзно, сильно верхушка прессует? — Всё министерство на ушах. Этого достаточно, — вздохнул Евгений, выкинув окурок в заполненную пепельницу, — Ничего, выстоим как-нибудь. Жаль, кстати, что в ФСБ у меня своих людей нет. — И хорошо. Слишком уж они поганые. В последнее время я много узнал, чем они занимаются, и ещё раз убедился, кто это такие. Чекисты, одним словом. Ничего с тех пор не менялось. — Ты говорил, Фирсова вы застали на месте нового убийства? — задумчиво спросил Евгений. — Да.       Ничего не ответив, Евгений лишь хитро покачал головой, якобы одобряя наши действия против спецслужб. Я ехидно улыбнулся, но перешёл к другой теме. — Женя, я напечатал ориентировки, — сказал я, и достал одну распечатку с физиономией Олега из кармана, которую прихватил, так сказать, на добрую память. — Это он самый? Смешной, — по-доброму хмыкнул Евгений, рассматривая фото Фролова на розыскной листовке. — Серьёзно, это придётся расклеить на каждом столбе? — спросил я, заботясь о безопасной жизни Фролова, — Вот ведь его родственники, знакомые тоже повеселятся. — А какой жизни вы хотели, затевая всё это?       Я осуждающе взглянул на Евгения, не способный терпеть ещё нотации. — Ладно-ладно, распорядись, чтобы наклеили где-нибудь в центре, только на вокзалах и аэропортах, — ответил он.       Я вернулся в свой кабинет до окончания перерыва. Своим свободным временем я должен жертвовать ради слежения за тем, чтобы Стас не влез куда не надо. Что-то подсказывало, что он именно этим как раз и занимается. Предчувствовалось, что с ним ещё бед не оберёшься.       Майор приказал мне отработать все версии, где бы мог сейчас находиться Олег. Этим я неспеша и занимался весь оставшийся день, и Свирин куда-то засобирался. Мне он сказал, что хочет разобраться с оружейной мафией, которая орудовала на бывшей работе Фролова. Это полностью было ложью, так как я сегодня я узнал от Евгения, что с остальными по двести двадцать второй статье будет работать отдел по борьбе с незаконным оборотом оружия.       Когда майор ушёл, мне пришлось без разрешения покинуть управление через чёрный ход со двора. Из-за угла здания я выслеживал Свирина. Я увидел, как напротив центрального входа главка, Стас садился в свою машину.       Когда его авто выехало с обочины, я скрылся за капюшоном своей куртки, и поймал первую попавшуюся машину. Размахивая перед лицом водителя ксивой, я указал, за каким автомобилем стоит следовать. Машина майора немедленно направлялась к окраине города, к выезду на всё тоже знакомое шоссе. Я так и знал; Свирин решил наведаться в наш опасный лес. По дороге, мне пришлось приврать водителю, что я при исполнении, и преследую преступника. Стас свернул в лес. Чтобы продолжить слежку дальше, мне пришлось накинуть меркантильному водителю ещё полтинник, и по моей просьбе мы свернули на петляющую лесную дорогу, держа дистанцию.       Серо-синие тучи сгущались над городом и хвойным зелёным лесом, в по лобовому стеклу случайно пойманной машины стучали капли первого весеннего дождя. За резкими поворотами уже виднелся автомобиль Свирина, который остановился посреди леса. Когда уже смеркалось, и в лесу темнело, я отпустил машину, и пошёл пешком, решившись на радикальные меры. Без надобности здесь лучше не появляться, в этом странном и страшном месте, даже если под курткой в кобуре у тебя есть всегда боевой табельный.       Пешком идя к машине Стаса, я не имел чёткого плана, как отбить охоту этому карьеристу сюда не соваться. Значит, придётся действовать по ситуации. Я обошёл старенькую Вольво майора, но машина оказалась пуста. Осмотревшись на местности, я понял, что нахожусь на той самой тропинке, где убили куратора в воскресенье. Эта же дорога выводила к оврагу, в котором мы обнаружили этой ночью вход в бункер. Уж явно не в столь безопасные места потянуло майора.       Я ускорил шаг. Тропинка вела к повороту, и сворачивала на выход к оврагу. Я собирался было выбраться на холмистую опушку, ту, что на над оврагом, но попятился назад. Возле края оврага, стоял Свирин. Он был под дулом ствола незнакомца, который стоял позади него, впритык держа пистолет у затылка майора. Оба стояли ко мне спиной; тут мне повезло быть незамеченным. Недолго думая, я достал свой Макаров из кобуры, и стал осторожно идти вперёд, стараясь шагать беззвучно по раскиданным на земле веткам и шишкам.       Незнакомец что-то выпытывал у Стаса: — В последний раз спрашиваю, что тебе известно! Говори, всё что знаешь, быстро!       В ответ Стас невнятно отнекивался, чем раздражал человека в однотонной черной военной форме. Без сомнения, это был один из них — один из сверхсекретной группировки серийных убийц, которого нельзя оставлять в живых.       Я подкрадывался быстрее, не то он первым сделает выстрел, взбесившись от непонимания майора. Я был уже в двух шагах от них, и приближался. Когда сухая ветка затрещала у меня под ногами, незнакомец тут же обернулся назад, и я выстрелил, не давая ему взять под прицел и меня. Пуля из моего пистолета попала прямо в его голову с близкого расстояния, и человек упал замертво, с пулевым отверстием почти в самом центре лба.       Стас обернулся, опешив от неожиданности. С опаской он успел достать свой табельный, и направить его на меня. Я, в свою очередь, не собирался стрелять в майора, но я также держал пистолет на расстоянии вытянутой руке, ещё не придя в себя после всего случившегося. Зря я надеялся, что хотя бы сегодня я никого не убью.       Несколько секунд мы стояли с майором, направив стволы друг на друга, и удивлённо пересматривались. — Ты?! — наконец спросил Свирин, неприятно удивлённым тоном, — Какого лешего ты здесь делаешь? — Я тебе жизнь спас, майор, — успокоившись, ответил я, и наконец опустил ствол, — Кстати, я рассчитывал хотя бы на «спасибо». — Ты следил за мной, Ларин? — толком не понимая, что вообще происходит, очень недоверчиво, но спокойно спросил Стас. Он наконец снял с меня прицел, но держал заряженный ствол в руке. — Это для твоей же безопасности, — ответил я, — Ты не должен здесь появляться. Это по-настоящему очень опасное место. Тебя могли убить! — Может наконец объяснишь, чёрт возьми, что здесь вообще происходит на самом деле? — повысил тон Свирин, — Ты что-то знаешь, о том, почему нас толком не вызывают на места преступлений, называя это слишком опасным? Как тогда иначе вести расследование? Что не так с этим грёбанным делом? Я же вижу, ты что-то знаешь, Ларин. И я ещё раз спрашиваю, какого лешего ты пасёшь меня? — Я не могу сейчас тебе всего сказать! Если мы не уйдём сейчас же, то нас тогда точно пристрелят. — Это вообще кто? — спросил Стас, кивая на труп под ногами. — Я всё тебе расскажу, только для начала нам нужно немедленно уехать отсюда. Пойдём!       Недоверчиво Свирин согласился на мои уговоры свалить отсюда. Мы направились по тропинке обратно, но Стас шёл позади меня; возможно, опасался, что ему приставят дуло к затылку ещё раз. И правильно опасался. Другого выхода у меня сейчас нет, хотя и самому становилось противно от того, что я задумал. А иначе, я честно не знал, что мне теперь с ним делать…

★ГЛАВА 40★

      Когда мы вышли с узкой заросшей тропинки обратно на лесную дорогу, я пропустил Стаса вперёд. Он подозрительно на меня оглянулся. — Идём, скорее. И я всё тебе объясню, — соврал я, пропуская Свирина, к его машине, оставленной на обочине.       Объяснять ничего я ему пока не собирался, ясное дело. Что я бы ему сказал? Что я человек из той самой нагремевшей ОПГ, дело которой мы так упорно ведём под особым контролем службы безопасности? Как я объясню, кого мы убиваем, и за что? Я не мог ему выдать своих тайн. Но и просто так отпустить тоже не мог, потому что, после произошедшего только что у оврага, я уже попал под догадки майора, и все мои люди стали под угрозу раскрытия.       Подойдя к своей машине, Стас стоял ко мне в пол-оборота. Что и требовалось доказать; он подозревал меня в чём-то, и слишком уж осторожничал со мной. Мне оставалось только подловить нужный момент. Я уже потянулся за наручниками, которые теперь всегда носил в левом кармане. Майор отвернулся на секунду, открывая дверь машины, и тут я внезапно принялся за дело. Как последняя шавка, со спины я набросился на Стаса, чтобы скрутить его, безжалостно, как преступника. Майор оказался не слабее меня физически, и стал умело вырываться, воспользовавшись приёмами самообороны: — Что ты делаешь?! Ты с ума сошёл?       Он развернулся ко мне, как раз ожидая такой подлости от меня. Стас замахнулся на меня, но я поставил удачный блок, крепко схватив его за предплечье. — Отпусти меня! На кой ляд ты это делаешь, Ларин? — Свирин вырывался, боролся в ответную, а я пытался удержать его.       Деваться было некуда, и всё переросло в драку. Я пытался повалить Стаса землю, стараясь не сильно изувечить, но он слишком сильно упирался, и давал мне отпор. Поняв, что могу упустить его, я сбил его с толку ударом в челюсть. Как учили, для быстрого обезвреживания противника; бокс, храни насилие. Майор пошатнулся, потеряв равновесие, и я наконец повалил его спиной на землю, и устроился сверху, отдышавшись. Пока Стас ещё не совсем пришёл в себя после удара, я вытащил из его кармана табельный, и метнул его на пару метров в сторону обочины, дабы он никак не смог им воспользоваться против меня. Крупные капли дождя били по лицу Стаса, и его глаза прояснились. Я сильнее сжал его запястья обеими руками, с силой прижимая к сырой земле майора. — Какого чёрта? — недоумевал он, пытаясь пошевельнуться. Но над ним был я, который удерживал его всем весом, пригвоздив к земле. Он не понимал, как так вышло, и что я с ним собираюсь делать дальше.       Я лишь ухмыльнулся в лицо майора, наблюдая за его беспомощностью. — Правило боя номер один: не болтай! — пафосно выдал я, — Один-ноль в мою пользу, товарищ майор. — Твою мать, что ты вообще творишь? Пусти меня, я сказал! — тщетно пытался вырваться Стас. — Заткнись! — я слегка привстал с него, схватил за грудки, и перевернул спиной ко мне, с силой бросая его торсом об землю. Садясь на Стаса сверху, я за ломал его руки за спину, одевая на них наручники. — Не делай этого! — хрипло крикнул Свирин, лёжа на земле, — Ты ещё пожалеешь об этом! — Извини, Стас. Так надо, — сказал я, застегнув наручники, — Встать!       Я грубо поднял Свирина на ноги, и приказал идти к машине. Усадив майора на переднее пассажирское сиденье, я плотно пристегнул его ремнём безопасности. Он больше не возражал, потому как был обезоружен, а в карманах у меня найдётся пару аргументов в виде ПМ, или даже кастета. Найдя на заднем сиденье Вольво обычный автомобильный трос, я взял его, чтобы связать Стаса, для большей безопасности. Пока я туго завязывал трос на щиколотках Свирина, его выражение лица стало более озадаченным и пугливым. — Что ты делаешь? — поняв, что я не шучу, спросил Стас, скрывая злобу и неприязнь ко мне за мои действия, — Зачем ты это делаешь, Максим? Что происходит? — Заткнись! — лишь повторился я.       Убедившись, что Стас никуда не может уйти, я прибег к логике, и включил холодный расчёт. На секунду сосредоточившись, я поднял голову к небу, и умывшись ледяной дождевой водой, придумал, как сейчас действовать. Например, мне нельзя оставить труп незнакомца у того оврага, так как он убит из моего служебного пистолета. Я должен избавиться от него старым проверенным способом. Я решил вернуться за телом, пока не поздно, и в лесу нет больше их людей, или поисковой группы, что до сих пор занимается розыском Городецкого. Вытащив ключ из замка зажигания, я закрыл Стаса в машине, и бегом отправился обратно к оврагу, пока не начался сильный ливень. — Эй, ты куда? — напоследок крикнул майор, но я уже скрылся на тропинке, подобрав его мокрый табельный ствол с обочины.       Под шум дождя я добежал до оврага, держа свой взведённый Макаров в руке. Я оглядывался по сторонам: никого не было. Только мёртвое тело лежало на том же самом месте, уже слегка намокшее. В моём кармане беззвучно завибрировал мобильник. Этот звонок был не во время, но я всё же не глядя принял входящий. — Алло, Макс. Ты в порядке? — голос Влада в трубке был как снег на голову. — Да. — Ты куда пропал? Тебе Женя звонил. Он рвёт и мечет, думает, что с тобой что-то случилось. — Со мной? Нет. Всё со мной в порядке, — ответил я, стараясь не нервничать, но мой голос, наверное, выдавал всё. — Эй, дружище. В порядке, говоришь? А с голосом что? — Всё нормально. Ну, твой дядька даёт. Паникёр просто. Я всего лишь на пять минут на улицу покурить вышел, а он уже и тебя на уши поднял, — более легкомысленно ответил я, но больше не мог стоять здесь над трупом, и беспечно трепаться по телефону под дождём. — Ты же не куришь, — подозрительно сказал Влад, будто догадавшись, что я вру. Но я быстро перебил его: — Влад, у тебя всё? Просто я немного занят. — Хотел сказать, что я сегодня проверял наши жучки из кабинета ФСБ-шников. Так вот, поиски Городецкого уже свернули, так что в лесу нет патрулей, и мы собирались сегодня ночью на засаду у капища. Ты с нами? — Да. Во сколько? — спросил я, желая узнать, сколько у меня есть времени, чтобы что-то решить со Свириным, и спрятать тело.       Я выдохнул, радуясь минимальным рискам, что меня примут свои же опера в лесу с трупом в багажнике, и похищенным майором в придачу. — Собираемся в восемь на нашем месте. Но это пока не точно, потому что Олег обещал достать оружие сегодня, и вместе с Павлом и Лёхой они уехали куда-то за город, где Олег его прячет. Серёга тоже с ними, — сказал Завьялов. — А остальные? — поинтересовался я, предполагая, на кого сейчас могу положиться, если мне нужна будет помощь, чтобы разобраться со Стасом. — Поляк не может, он же теперь по вечерам школьные тетрадки проверяет. Я и Бондарь будем. Я приеду сразу после универа, — ответил Влад, — Да, и перезвони дяде. Сам ему объясняй, чем ты там так немного занят в рабочее время. — Хорошо, понял.       Я закончил телефонный разговор. Однако, этот звонок как раз таки был во время. Без опасений я немедленно принялся за дело: обыскал труп, но ничего при нём не обнаружил, кроме ствола, из которого мог бы быть застрелен Свирин, если бы я во время не подоспел. Я поднял тяжёлое мёртвое тело с земли, и перевесив его через плечо, поднялся, и поспешил прочь от оврага.       Я вышел к лесной дороге, где в машине меня дожидался связанный Свирин. Из залитого дождём окна машины, он подозрительно наблюдал за моими действиями. Тело я быстро спрятал в багажник машины Стаса, и вернулся в салон. — Зачем ты его притащил? Всё было по инструкции, он хотел убить меня. Я бы сказал всем всё, как было, если бы об этом узнали. А так бы это осталось между нами! — пристал с разговорами связанный майор, как только я отпёр дверь водительского места. — Слишком много вопросов! И да, извини, но я тебе не доверяю, — равнодушно сказал я, садясь за руль. — Я понятия не имею, кто это был. Но в любом случае, всё бы обошлось. Ты спас мне жизнь, — не унимался Стас, — И я честно не понимаю, зачем. Я хрен понимаю тебя! Какого чёрта ты теперь творишь?       Я молча завёл машину. У меня не было сил и желания отвечать на его вопросы, и он мешал мне сосредоточиться, и придумать, что мне делать дальше с ним самим. Перед дорогой я стянул с себя чёрный вязаный шарф, посчитав нужным в целях безопасности завязать им глаза Стаса. — Не надо! — вертел головой Свирин, пытаясь сопротивляться, — Кто ты вообще такой, Ларин? — Когда ты наконец заткнёшься? Достал! — разозлился я, туго завязывая глаза плотным чёрным шарфом. — Куда ты собираешься меня везти? — Стас отчаянно пытался освободиться от оков, дёргаясь на сиденье, — На кого ты работаешь, паршивый оборотень? — Молчи, я сказал! Иначе я найду, чем заткнуть тебе рот, — ещё больше разозлившись, я с силой придушил Стаса, вдавливая его в изголовье сиденья. — Пусти! — прохрипел он, и я понял, что могу не рассчитать силы, ведь он полностью связан, и не может сопротивляться. Не хотя я одёрнул руку от его шеи. Свирин откашлялся, а я достал табельный пистолет. Перед носом у майора я перевёл ствол в боевую готовность, и прислонив дуло к его виску, перешёл к угрозам: — Значит так, сиди молча, и не смей дёргаться. Иначе, я вышибу тебе мозги! Ты меня понял?       Смирившись, Стас молча кивнул мне. Я убрал ствол, и наконец тронулся в глубь леса, направляясь к иловому болоту. В глазах маячили мелькающие дворники, размазывая по лобовому стеклу крупные капли дождя.       В дороге майор пытался отчаянно понять, куда мы едем. С завязанными глазами это было сделать непросто. Когда лесная дорога свернула к пустырю и болоту, у меня снова зазвонил телефон. Я не глядя взял трубку. — Где тебя черти носят, Ларин? — послышался строгий голос начальника, — Рабочий день ещё не окончен, где ты шляешься? — Женя, пошёл на хрен! — коротко ответил я в сердцах, ведь не до него мне сейчас, и я был на нервах со всей этой ситуацией. — Что?! Да как ты смеешь… — Послушай, я не могу сейчас говорить. Я потом всё объясню. Всё! — я бросил трубку. — С кем ты разговаривал? — спросил Станислав. — Не твоё собачье дело! — огрызнулся я, — Кажется, я просил тебя сидеть молча. — Не тот ли это Женя, о котором я думаю? — нервно усмехнулся Свирин, думая о нашем общем начальнике, — На кого вы работаете, чёрт побери? Вы с ним за одно?       Я промолчал, смиряясь с тем, что Стас догадался и про Ширяева. — Да-да. Я должен был сразу заметить, что полковник наш подозрительно спокоен, и что вы вместе с ним по кабинетам и курилкам трётесь, — продолжал говорить Свирин, — Что за дела, мать вашу? Я всё равно ничего не знаю, что не так с делом об этой чёртовой ОПГ! Может отпустишь меня наконец? — Не могу, Стас. Извини, не могу, — вздохнул я, проникшись секундной жалостью к своему похищенному. — Так значит, я что-то всё-таки знаю? — требовательно спросил он.       Я снова промолчал, ведя машину по лесной дороге. — Так может объяснишь, что? — нервно крикнул Стас, который больше не мог находится в неведении. — Лучше просто сейчас помолчи! — продолжил я злиться с болтовни Стаса, — Потому что моё обещание вынести тебе мозги всё ещё в силе!       Я наконец свернул на пустырь, который вёл к болоту. Остановив машину возле болотного берега, я взял с собой оба табельных, свой и его мобильники, дабы не оставлять их в машине рядом со Свириным, хоть он и был связан. Стас терпеливо молчал, пока я вышел из машины, и открыл багажник.       Вытащив оттуда тело, я поволок его к болоту, и скинул в топь. Неосторожно испачкавшись в крови, я немного замешкался. Мои руки были в ней, во всех моральных смыслах. Мой взгляд метался к машине, где сидел связанный Стас, и в такие моменты меня донимала совесть, которая говорила мне: «Что ты творишь?»       Паршивые чувства, и даже дождь с меня всего этого не смоет… Отдышавшись, и потирая мокрую от дождя голову, я понял, что один вряд ли справлюсь. Я достал из кармана мобильник, и принялся набирать номер единственного человека, что не был занят сейчас: — Алло. Яша, скажи, ты же мне друг? — Макс? — удивлённо спросил Бондарь, — А что произошло? Что у тебя с голосом? — Мне нужна твоя помощь. Я человека похитил, — ответил я, стоя возле болота под дождём. — Кого? Кого-то из них? — спросил он. — Нет. Это майор, с которым я работаю. — Кто? Ты с ума сошёл? — заволновался Бондарь. — Вот. Он мне тоже самое сказал, — нервно усмехнулся я, — Ты мне теперь не поможешь? — Конечно, помогу, брат. Вы где? — Сейчас я собираюсь привезти его на наше место, пока наших там нет, — ответил я, решив, что мне некуда везти Стаса, кроме как в гараж. — Понял, я уже бегу, Макс, — быстро ответил Яков. — Спасибо. Жду.

★ГЛАВА 41★

      После того как я избавился от трупа, я развернул на пустыре машину Стаса, и рванул обратно. Самая короткая, и единственная дорога, ведущая из леса к промзоне и нашему гаражу, занимала всего минуту езды.       Стас снова покорно молчал, убедившись, что меня не разговорить. На скорости я проехал мимо серого заброшенного здания завода, что аж на мокрой асфальтовой дороге Вольво слегка занесло. Мурашки прошли по коже от вида этого места, и я быстро свернул в гаражи. Машину Стаса я припарковал за углом проезда, недалеко от нашего гаража. Дойдя до гаража, я поспешил отпереть двери ключом, и включить в помещении свет. Вернувшись за Стасом, я быстро отстегнул его от сиденья машины, и развязал ноги. С завязанными глазами, и закованными сзади в наручники руками, на ощупь он вышел из машины. Я достал табельный, и повёл Свирина ко входу вперёд себя, предупредив, что если он дёрнется — пристрелю. Сам Станислав практически не сопротивлялся, видимо поняв, что назад пути нет.       Я завёл его в гараж, и принялся пристегивать наручниками к батарее, рядом с койкой, на которой обычно спал Сергей. Дожидаясь Бондаря, я пока решил начать разбираться с майором один на один. — Где я? — спросил Стас, когда я толкнул его вниз, дабы он сел на пол. — Это неважно, — холодно ответил я, застёгивая наручники. — Что ты собираешься со мной делать? — Прежде чем я заговорю с тобой о том, чего ты так ждёшь, я кое о чём предупрежу тебя, — ответил я, и снова перевёл пистолет в боевую готовность. — Ну? — До чего же ты дотошный следак, Свирин. Всё лезешь, и лезешь куда не просят. Не сидится тебе в кабинете. Только не понимаю я, хорошо это, или плохо, — расхаживая возле Стаса, принялся рассуждать я как можно понятнее, но не выдавая всех деталей, — За каким ты попёрся сейчас в этот лес? Правду выяснить? А зачем? Действительно, ради правды ли? — Пока я не очень тебя понимаю, Ларин, — недоверчиво сказал Свирин. — Ты такой правильный мент, такой законопослушный, и любое происшествие в расследовании у тебя зафиксировано в рапорты и заключения, — ответил я, — Сегодня тебя могли убить, майор. Но я сделаю это раньше, если ты хоть кому-то скажешь о том, что сегодня произошло. — Я понял, что должен молчать! — нервничал Стас, — Может, наконец скажешь, почему? — Спокойно. Ты пойми, товарищ майор. То, что ты находишься здесь, это для твоего же блага. Иначе бы ты замолчал у меня надолго. А точнее, навсегда, — я сел перед ним на корточки, продолжая объяснения с капелькой угроз. — Я больше не сомневаюсь, что ты сумасшедший псих, Ларин, — не зная всей сути, сказал Свирин, — Для какого такого блага ты избил, связал и похитил меня? — Попрошу без оскорблений. И жив ты сейчас только благодаря мне. — Зачем? Зачем ты спас мне жизнь, если сейчас угрожаешь лишить меня её? — Значит так, слушай сюда. Это дело очень тёмное, и все в разы серьёзней, чем ты там себе думаешь. Не туда ты полез. Ой, не туда. Здесь ставки поважнее твоей жизни будут, и чем наши с тобой никчёмные жизни, вместе взятые! Дело связано со страшным преступлением, — спокойным и очень серьезным тоном сказал я, — Если ты проговоришься хоть где-нибудь, и хоть кому-нибудь о том, что видел в лесу, пострадает много людей. Если правда вскроется, погибнут люди. Нормальные люди. Это будет на твоей совести. А тварь и моральные уроды будут жить и безнаказанно беспредельничать. Надеюсь, ты понял, на чьей я стороне. — Понял, да не совсем, — вздохнул майор, думая над моими словами, — Если не тварь ты, то кто? Нормальные люди похищают, и бросаются обещаниями пристрелить? — Не будешь делать так, как говорю тебе я, и я убью тебя! — крикнул я, и решив окончательно психологически довести Стаса.       Поняв, что я прихожу в бешенство, Свирин, сидя на полу, попятился назад и вжался в батарею, к которой был пристегнут наручниками. Сидя на корточках рядом со Стасом, я решился на отчаянные действия: вся власть над майором была в моих руках, и это внушало особое чувство вседозволенности. Моя рука с пистолетом стремительно потянулась к лицу Стаса, и дуло вот-вот коснулось его рта. Я резко вставил ствол в рот Свирина почти на половину его длины, решив по серьёзнее запугать его. И у меня получилось: предвкушая скорую расправу, Стас замычал, мотая головой. — Заткнись! И запомни одну вещь. Если решишь проболтаться, я убью тебя, ибо мне уже тогда реально будет нечего терять, — сказал я Стасу, не вынимая пистолета из его рта, — Да, меня посадят, или убьют. Но и ты-то ведь тоже от этого не воскреснешь.       Стас еле заметно кивнул, показывая, что принял мои условия, и я наконец вытащил ствол из его рта. Я не видел его глаз под повязкой, но должно быть, Стас был хоть каплю, да напуган. — Что ж, товарищ майор, не будешь послушным, и я сделаю это, — сказал я, проводя медленно стволом вдоль его щетинистой щеки, и хитро, почти шёпотом, напоследок дополнил: — Это я тебе обещаю…       Позади металлическая дверь скрипнула, и в гараж вошли. Я обернулся, и увидев наконец прибывшего Якова, встал и быстро спрятал пистолет. Бондарь застал меня не в самый подходящий момент, бросая взгляд на взведённый ствол в моей руке. Тогда я быстро взял Якова под руку, и повёл обратно на улицу, дабы всё объяснить, не при Свирине. — Ты давно здесь? — Я всё слышал. Ты же сказал по телефону, что он не один из них. Тогда какого чёрта ты творишь? Он же тебе в отцы годится, — отчитал меня Яков, когда выйдя на улицу, мы стояли под небольшим козырьком крыши, дабы не промокнуть под дождём.       Я промолчал, терпя осуждение. — Ты серьёзно хотел убить его?! Что угодно, но только не это! — накричал на меня Яков, боясь, что я превращаюсь в монстра, — Макс, мы не они! Не уподобляйся этим уродам. Ты не убийца! — Ха-ха, как раз я и есть убийца. Лечить меня будешь, Бонд? Я просил тебя просто помочь мне, — перекуривая, огрызнулся я, — Если волнуешься за мои поступки, я не собираюсь убивать Стаса, пока. Всего лишь припугнул, чтобы он молчал и не рыпался. — Хорошо. Я помогу, мы разберёмся с твоим майором. Только объясни сначала, как так вышло. — Он хотел выяснить, что на самом деле здесь происходит. Поехал в лес, ну и я за ним проследил, чтобы он дел не натворил. А там ещё один был… — Кто? — Наш клиент. Один из них был. Настоящий ублюдок. Это произошло возле оврага. Я убил его, а тело сбросил в болото. А майор вызвал бы оперов, и всё бы занесли в дело и официальный протокол, — рассказал я другу всё, что сейчас случилось, — Но ты же понимаешь, что правду никто знать не должен, иначе, все поймут, кто я, и выйдут через меня на всех наших. И всё, конец! Понимаешь? Стас давно о чем-то догадывается, в правильном направлении. Ну, мне и пришлось… Яша, помоги мне. Я не знаю, что мне с ним делать дальше. — Макс, успокойся. Наверное, ты всё сделал правильно. Чтобы обезопасить нас и его самого, — сказал Яков и обнял меня, — Я помогу. Только у нас с тобой не так много времени. В восемь у нас сходка. — Думаешь, мы решим эту проблему за два часа? — спросил я. — Разберёмся. Стас уже что-нибудь знает? — Нет ещё. Говорю же, я только припугнул его. Но его нельзя отпускать, иначе пострадают многие, — ответил я, — Он ничего не знает, и не ведает, куда лезет. — Тогда, мы либо посвящаем его в наши дела, рассказываем всё нашим, и Стас становиться на нашу сторону. — Либо? — спросил я, в небольшом испуге переводя взгляд на ствол в своей руке. — Нет, Максим, нет. Это последнее дело, — ответил Бондарь, и забрал у меня пистолет, — И прекращай эти маньяческие замашки. Ты же не такой. — Ты абсолютно прав, Яша, — согласился я, категорически не желая, чтобы мои угрозы Стасу превратились в действия. Он ни в чём не виновен. Тогда я превращусь в конченную сволочь, и ничто не будет отличать меня от тех уродов, с коими мы и берёмся. — Идём, — Яков первым открыл дверь, и мы вошли в помещение, где нас дожидался похищенный майор Свирин. — Ты не один? Кто здесь? — всё ещё с завязанными глазами спросил Стас.       Я решил частично освободить его от оков, а Бондарь наоборот надел балаклаву, чтобы в целях излишней безопасности не светить перед майором своей физиономией. — Уж извини меня, Свирин, за то что немного помял тебя, — сказал я немного виновато, снимая с его глаз повязку, — Надеюсь, ты скоро меня поймёшь.       Желая начать серьёзный разговор, и перейти к самой сути, я пристроился рядом с ним на полу, а Яков стоял рядом с моим табельным. Наконец, заимев возможность видеть окружающий мир, Стас быстро осмотрел помещение, и поднял взгляд на Бондаря, снова взволновавшись. — Кто он? Что вы от меня хотите? — спросил Свирин, — Отстегни меня, я всё равно от вас некуда не денусь. — Не могу, Стас. Извини, но пока я этого сделать не могу. Но ты прав: от нас никуда не денешься, — ответил я, сдерживая властвующую усмешку, и следуя совету Яши не поддаваться маньяческим повадкам, — У тебя есть только два варианта. Слушай внимательно. — Какие ещё варианты? — Спокойно, майор. Значит, ты либо становишься одним из нас, либо ты труп. Другого не дано, — сказал я, — Если ты не с нами, то против нас. А значит, сдашь нас, и ты знаешь, что я тогда сделаю с тобой. — Да кто вы такие? На чьей вы стороне, мать вашу? — взорвался Стас, — Я ни черта не понимаю, кто есть кто. Как я могу согласиться на ваши условия? — Ты хотел знать, что происходит? Я тебе расскажу, — ответил я, и обратился к Якову, — Бонд, у нас есть здесь какие-нибудь доказательства? А то боюсь, этот товарищ мне на слово не поверит. — Не знаю, кажется Серёга прятал где-то здесь какие-то бумаги и копии, — ответил Бондарь, и стал искать доказательства. — Значит, ещё и Серёга? Сколько вас тут? И кто вы, ё-мое, такие? — продолжал расспрашивать Свирин, — Почему вы не боитесь при мне произносить чьи-то имена? — Я уже говорил: ты либо будешь с нами, и всё узнаешь, либо труп. А трупы, насколько мне известно, молчат, — с иронией ответил я, — Ты мне лучше вот что скажи, майор. Ты людей когда-нибудь убивал?       Я сел ближе к Стасу, протягивая ноги на полу, пока Яков переворачивал полки гаража вверх дном. — Конечно убивал. На войне, — легко ответил он, — Тебе ли не знать, где я служил? Что за вопросы?       Я сверлил его взглядом, подозревая, что не может быть так чист и идеален этот человек, прослуживший в милиции много лет, да ещё и в лихие времена. — Ну, было пару раз при задержании, — под напором моего острого взгляда признался Стас, — Какого хрена я тебе тут каюсь? Ты же вроде и не батюшка. Хотя, да. Я же многого могу не знать. — Не передёргивай. Не делай вид, Стас, что не понимаешь, о чём я спрашиваю, — ответил я. — Да, они были тварями, я знал это точно. И что их отмажут, тоже знал. Я грешен, хотя вроде всё как по закону было; так бы я сел конечно, — рассказал Свирин, — А задержания эти... Я серьёзно не понимаю, зачем нужен этот цирк. За каким хреном мы тогда вообще работаем, если всё так? В результате, милиция сама стала частью преступного мира. Итог видишь сам. — Значит, тоже считаешь, что закона больше нет? — спросил я Свирина. — Поздравляю, Стас. Мы наконец нашли с тобой общий язык, — ответил Яков, всё никак не найдя доказательства. — Так чем вы занимаетесь? — переспросил Свирин. — Да, Стас. Ты правильно всё понимаешь. Но только не читай моралей; то, что людей убивать плохо, и ежу понятно, — сказал Яков, признавая догадки Стаса насчёт нас, правильными. — Ширяев тоже с вами? — спросил Стас, припоминая мне неосторожный телефонный разговор в машине. — Женю не трогай! — рявкнул я, — Ты ничего не знаешь. — А со мной вы что сделаете? — спросил майор, — Тоже убьёте? — Нет, тебя мы не тронем. Мы не конченные мрази, а ты не враг нам, пока будешь молчать и делать всё, как говорю, — ответил я, — Можно сказать, тебе просто не повезло; ты оказался не в то время не в том месте. Тебя я не убью. — Царь и бог ты, в самом деле, мать твою, раз решаешь, кому жить, а кому нет? — В каком-то смысле, — нескромно согласился я.       Стас удивлённо посмотрел на меня снизу вверх, убедившись, что я пока в своём уме, и у меня не развился комплекса бога. — Ни к чему хорошему это не приведёт, по себе знаю, — подозрительно сощурившись, сказал он, узнав о роде нашей деятельности, но пока не понимая, кого, и за что мы убиваем, — Гнилое это дело, мужики. Втянет так, что еле разгребёшь. — Давай без моралей. Тем более, ты не понимаешь всей серьёзности. И тем более, лучшим выходом из твоей ситуации сейчас будет самому учиться быть и царём, и богом, — ответил я.       Ничего не объясняя, весьма изысканно я снова предложил ему быть с нами, и учиться убивать людей. Свирин нахмурился, задумавшись.       Разговор чутка налаживался, и мне казалось, что Свирин перестал злиться на меня за похищение, хоть и был прикован к батарее до сих пор. Удалось ли мне убедить его, что я больше не собираюсь его убивать, я не знаю. Но он был озадачен, и самую малость напуган. — Ты же был нормальный парень, Макс. Зачем ты так со мной? — немного помолчав, спросил Стас. — Вот именно, что был, — ответил я, вставая с пола, — Это я. Я убийца, Стас. Я. — Это я уже понял, уже не новость, — спокойно ответил майор, — Но в каком смысле? Кого ты убил? — Я, то есть мы, и есть ОПГ. Хотя, это конечно громко сказано, но тем не менее, — ответил я. — Как!? — Стас был ошеломлён. — Да, я искал всё это время сам себя, и своих людей. Согласен, это звучит как полный бред. Но мы не ОПГ. Мы делаем хорошее дело, — рассказал я, — Помнишь, майор, ты ЧОП подозревал сначала, тот что на охране завода? Который стоит заброшенный пятнадцать лет, и никому на хрен не упёрся. — Ну? — Не ЧОП это вовсе, майор. Эту лапшу придумали спецслужбы специально для нас. И те, и другие наши злейшие враги, которые в сговоре, — ответил я, — Я и сам не могу сказать тебе, кто мы такие. Мы не самозванцы, и названия у нашей группы нет. Думаю, ты узнаешь кто мы, если я тебе расскажу, кто они. Вывод сам сделаешь. — Я давно догадался, что с делом якобы рейдеров и этим заводом что-то не так, — Стас задумчиво почесал седоватый висок, — Именно поэтому я всё так дотошно фиксировал, любую мелочь. И пошёл в те места, чтобы найти что-то, что поможет мне добраться до истины. Что это за ЧОП? — Его нет. Его просто не существует. Это прикрытие, очередная лапша. На самом деле это очень опасная группировка серийников, которая орудовала в других городах, и совсем недавно в нашем. И если бы мы не вписались, то убийцы орудовали бы до сих пор. Эти ублюдки окопались как раз на том заводе, и в лесу неподалёку. — Они убивают людей? Но зачем? — Мы как раз это сейчас выясняем, кто это такие: сумасшедшие сектанты, или продуманные убийцы, которые имеют свой план и цель, раз их так покрывают само ФСБ, — рассказал я, — Пока выходит, что и то и другое оказывается правдой.       Вкратце я пока закончил свой рассказ. Переваривая информацию, Свирин что-то серьёзно раздумывал над моими словами, потирая свободной рукой подбородок. — Я конечно понимаю, что в это трудно поверить, но всё так. И я предлагаю тебе... — Макс, дай закурить, — Стас перебил меня, и поднял на меня озадаченный взгляд, — Будь же ты человеком.       Я дал майору прикурить. В это время Яков нашёл доказательства: папку, которую Сергей спрятал под столешницей. Там были копии дел убитых серийниками, некоторые вещдоки и материалы. Я дал знак Бондарю пока подождать, и закуривая, снова сел рядом со Стасом, в знак поддержки: — Давай, Станислав Васильевич, посидим с тобой ещё, поговорим. — Вы их убиваете? — спросил Стас, нервно затягиваясь сигаретой. — Да, как только вышли на них. Потому что законно взять их нереально. У этих сволочей всё схвачено. Да что там... ФСБ у них просто на побегушках. — Всё таки, как так? В голове не укладывается... — Вот так, майор. Так и живём. У них есть на всех людей имеется какой-то план, и свои цели, — ответил Бондарь. — Вы намекаете на госзаказ? — прозрел Стас. — Намекаю. Честно признаюсь, мне даже страшно говорить об этом прямо. Только это уже другая история, которая попахивает заговором. И тем не менее, имеет место быть, и я в этом уверен, — ответил я, — Мы надеемся скоро найти что-то, чтобы окончательно убедиться в этом. — Тебе мало? — спросил Яков, садясь на стул, напротив нас. — Мне нет. Майору может быть мало, чтобы поверить в этот ужас, — скептически ответил я, — Давай папку. Там всё, что у нас на них есть? — Нет, ещё записи разговоров с прослушек, но они у Влада, — ответил Бондарь, и я передал папку с копиями Стасу, — И новый вещдок, расстрельный список, тоже у него.       Услышав это, Стас поднял на меня удивлённо-испуганный взгляд, и снова посмотрел на папку Сергея, думая, открывать ли её вообще.

★ГЛАВА 42★

      Стрелки часов сдвинулись к семи вечера, пока беглым взглядом Свирин читал все не официально собранные в одну кучу бумаги и материалы. Свободной рукой он то озадаченно почёсывал седоватый висок, изучая доказательства, то нервно курил, желая не свихнуться. Состояние майора я понимал; сам был когда-то почти что в такой же ситуации. Мы с Яковом наблюдали за ним даже с неким сожалением, хотя и знали, что уже доверять ему ещё вряд ли стоит. — Всех этих людей убила эта группировка, о которой вы говорите? — наконец спросил Стас.       Я кивнул: — Жертв было тысячи. И это всё очень серьёзно и опасно. Организация очень тайная и сверхсекретная. Они не щадят никого, кто их раскрыл, или кто только на пути к разоблачению. — Сколько их? — спросил майор. — Точно не знаем. Много. Очень много. Практически целая армия, плюс везде свои люди, — ответил Яков, — Теперь ты понимаешь все масштабы бедствия? И всё это происходит в наше время. Прямо здесь и сейчас. — Твою же... — Свирин матерился, листая фото убитых, и заключения.        Из папки на пол выпала карта. Та самая карта, с изображением всевидящего ока, которую подбрасывали на места убийств. Я поднял её. Уголок картонной карты был в чьей-то засохшей крови; наверняка, это кровь одной из жертв серийников. — Ты знаешь, что это такое? — показывая карту Стасу, спросил я. В ответ он недоумённо покачал головой. — Вот это они подбрасывали на места своих преступлений, — пояснил я. — Я их не понимаю. Это неразумно. Зачем им так подставляться, раз, как вы говорите, всё очень секретно? — спросил майор, рассматривая карту с символом. — Нас всех этот вопрос долго мучал. Но как мы потом узнали, это один из наёмников заигрался в маньяка и подбрасывал карты, тем самым выдав себя, — ответил я, — Федералы сами об этом говорили; мол, он почти испортил всё их великое дело. — ФСБ-шники? — переспросил Станислав. — Рудов, Городецкий Фирсов, — перечислил я их. — Они напрямую причастны к этому всему? — Именно. И нас ждёт крах, если мы докопаемся до правды, и попробуем с ними всё решить по закону. Нас просто убьют. Служба безопасности работает на них, — сказал я, — Ты сам с самого начала что-то подозревал, что федералы дали нам готовые, удобные для них самих версии, и мы ведём следствие по ложному следу. Стас, ты всегда догадывался в правильном направлении. Мне бы твоё чутьё. — Понятно, но почему вы не отнесёте всё это куда-нибудь, где бы это расследовали по закону? — спросил Свирин, складывая бумаги в папку, — Существуют независимые расследования, в конце концов. — Потому что нет закона, Стасик. А ты бы сам отнёс, будучи под колпаком у службы безопасности? — спросил Яков Стаса, — Или снова намекаешь, что наши методы слишком борзые, незаконные? Мол, негоже самосуд вершить. А, Стасик? — Понятно, — буркнул он, склонив голову. — Думаешь, мы не пытались? Всё началось с того, что в районном ОВД, я и мой бывший начальник, решили разобраться с этим делом. По правилам, по закону, как ты и говоришь, — сказал я, — А закончилось всё тем, что нам самим пришлось сколотить свою банду. Ментовские крысы все куплены, кто в курсе, а честных убивают. Нам просто не оставили выхода, и мы нашли его сами. Да, выбор не велик. И так, и так смертный грех... Делать вид, что ничего нет и тебя это не касается, или самому взяться за оружие. — Другого выхода действительно нет? — задумчиво спросил Свирин. — Ну, майор, ты хотел добраться до истины? Ты до неё добрался, вот только вряд ли она тебе нравится. И поверь, я понимаю тебя сейчас, как никто другой, — сказал я, — Я вижу, что ты один из вымирающего вида честных ментов, которые докапываются до правды ради справедливости, а не звёздочек. И наша ситуация такова, что достичь этой справедливости можно, только действуя нашими способами. Я знаю, ты не сможешь оставить это дело, совесть просто не позволит тебе этого. Поэтому, я предлагаю тебе присоединиться к нам. — А позволит ли мне совесть убивать? Ты понимаешь, что ты мне сейчас предлагаешь? — возразил Стас, — Макс, мы только что говорили об этом. Если я такой порядочный мент в твоём понимании, как я могу решать, от кого избавляться, а от кого нет? Самим стать преступником. Стать одним из тех, с кем я боролся всю свою грёбаную жизнь! — Мы не бандиты, и не преступники. Мы просто люди, взвалившие на свои плечи бремя возмездия. Нам не безразличны человеческие жизни. Это не убийства. Это справедливая плата за беспредел, уж не сочтите мои слова за пафос, товарищ майор, — ответил я.       На это Стас лишь вздохнул, взвешивая наше предложение. Он был очень загружен и озадачен. — О да, как мне знакомы эти угрызения совести. Я тоже через это прошёл. Ты успокойся, майор. Потерпи, подумай, — спокойно сказал я, с равнодушием взирая на его смятения, — Я дам тебе время. Скажем, несколько дней у тебя есть, чтобы принять решение. — Не понимаю я двойных стандартов, — устало вздохнул Бондарь, уговаривая его присоединиться, — Не мути воду, Стасик. Если хочешь правосудия, бери и делай. А по закону, или нет, это уже простая формальность. Иначе, зачем тебе они? — Кто, они? — не понял Стас. — Погоны.       Станислав снова глубоко задумался, закуривая вторую подряд сигарету. Яков наконец стянул с головы балаклаву, якобы показывая, что уже доверяет Стасу. Некий психологический ход, дабы ответно расположить к себе похищенного. Свирин с интересом вгляделся в лицо Бондаря, и спросил: — Сколько тебе лет? — Двадцать один скоро будет. — И ты уже всё поставил на кон? — с едва заметным сочувствием к Якову, спросил Стас, — Что, в детстве в сыщиков не наигрался? — Это не игра, а бойня не на жизнь, а на смерть, которая возраст не выбирает. И избавь меня от нотаций, майор. Это моя жизнь. Ты лучше думай, что тебе с твоей жизнью теперь делать, — нагрубил ему Бондарь, и тот ничего не ответил. Станислав с неким сожалением разглядывал Якова; Бондарь был молод и юн, и до недавних пор смертью ещё не испачкан. Уже поздно; Яков действительно всё решил для себя.       Спустя несколько минут, кто-то подъехал к гаражу. Судя по хорошо знакомому звуку мотора, это был старый джип Сергея. Мы с Бондарем вскочили, думая что делать. Никто больше не знал об этой ситуации со Стасом. Я задницей чувствовал — крику сейчас будет... — Я его задержу, — сказал я, и направился к выходу, — Сидите молча!       Я без куртки вышел на улицу, ловя прохладные капли дождя. Почти стемнело. Сергей стоял возле открытого багажника своего старого джипа, собираясь что-то выгружать. Я подошёл к нему сзади, но от неожиданности он развернулся ко мне, схватив пистолет. — Тьфу ты, чёрт! Макс, это ты? — Сергей опустил ствол, и снял капюшон дождевика, — На хрена так пугать? — Извини. Серёга, а чего ты так рано? — немного испуганно спросил я, — Ты же объявлял сбор в восемь. — Мы с мужиками ездили за город, на заброшенную военную часть. Наш Фролов спрятал там для нас запасы боеприпасов и ещё оружие. Вот, привёз, — ответил Сергей, и заметил во мне странности, — Подожди. А ты сам что здесь делаешь?       Сергей взял коробку с патронами в подмышку, и направился в гараж. Я не мог этого допустить, не объяснив всё. — Подожди! — я одёрнул его за руку. — Что такое? — уже что-то заподозрив, спросил Федорчук, — В чём дело, Максим? — Прежде чем ты туда зайдёшь, выслушай меня. Кое-что произошло, — сказал я. Сергей задержался: — Так. Что ещё? — О нас узнал один человек. — О нас узнали!? Как!? — Сергей буквально пришёл в ярость. — Мало нас, да слухами земля полнится... — Кто? — приняв факт, уже спокойнее спросил Федорчук. — Майор. Он не на их стороне. Как раз сейчас мы взяли его в разработку. — В какую к чёрту разработку? Кто это такой? — не понял Сергей. — Мы вместе работаем. Я тебе потом объясню, как так получилось. Сейчас это пока неважно. Главное, что он не с ними, — тараторил я в ответ. — Твою мать! — снова разгневался Сергей, — Где он? — Он сейчас здесь. Я привёз его сюда. — Ларин, ты с ума сошёл! — от неожиданности конкретно занервничал Сергей, — Как много он знает? — Почти всё.       Федорчук снова достал ствол, собираясь войти в помещение. — Нет! Что ты собираешься делать? — я снова задержал его, — Серёга, подумай. — Нас раскрыли! Как такое вообще могло произойти!? — яростно накричал на меня Сергей. — Подожди ты. Серёжа, я прошу, успокойся! Дай мне одну минуту, и я всё тебе объясню, — попросил я его. — Время пошло! — строго сказал Сергей, держа ствол в руке. — Не горячись. Ты же себе этого никогда не простишь. Чем мы тогда будем отличаться от них, если убьём его? — сказал я, — Серёга, послушай, он же просто случайно оказался не там, где должен! Не ты ли говорил, что так делать недопустимо? — Случайно? А ты уверен? — с недоверием спросил Федорчук. — Я понимаю, что нам никому нельзя верить. Но это чистой воды случайность, я ручаюсь, — ответил я, — Он не крыса. Тем более, я предупредил, что вынесу ему мозги, если он решит проговориться. Похоже, он понял, что мы с ним не шутим. Он побаивается меня, потому что я реально не блефую. Клянусь, грешным делом я сам думал кокнуть его! — Тогда у нас нет больше выхода, кроме как завербовать его к нам, — продумывая все риски, ответил Сергей, и убрал пистолет за спину. — Так всё почти готово, шеф! Процесс уже запущен, мы уже начали, — сказал я, — Тебе осталось только его окончательно убедить. Я знаю, у тебя это получится, как ни у кого другого. — Ладно. Я попробую. Только дай мне поговорить с ним. Мне нужно присмотреться к нему, и всё лично проверить. — Собираешься устроить ему проверку на вшивость? — спросил я. — Возможно. Доверять нам всё равно никому нельзя. В начале я уже говорил, что никто к нам просто так не попадёт, — собравшись с мыслями, Сергей наконец открыл дверь гаража, — Идём. — Так он и не просто так. Его сначала чуть не пристрелили эти уроды, а потом... В прочем, ты сам всё увидишь, — сказал я, и мы вошли в помещение.       Сергей осмотрелся; на столе лежала папка с доказательствами, которую он прятал в тайнике под столешницей. Увидев это, он сверлил нас с Яковом строгим взглядом; шефу явно не понравилось, что мы взяли без спроса его бумаги, и начали так называемую вербовку без него. – Это и есть ваш главный? — спросил Свирин, исподлобья изучая Сергея.       Федорчук бросил взгляд на сидящего в углу Стаса, прикованного к батарее; помятого, с разбитой губой, встревоженного и напуганного. — Твоя работа? — спросил меня Сергей. — Командир, я... — начал было я оправдываться. — Всё правильно сделали, — сказал Федорчук, угрожающе шагая к Стасу, — А теперь ты. — Ч-что, я? — Свирин снова попятился назад, в стену, — Капитан назвал тебя командиром. Ты их главарь? — Я. Меня зовут Сергей, — спокойно ответил Федорчук, и сел на корточки перед Стасом. Мы с Бондарем наблюдали за их диалогом, который пока не очень клеился. — И что, Сергей, тоже будешь предлагать мне выбор: присоединиться или смерть? — спросил Свирин. — Ну вот. Ты же всё уже знаешь, — ответил Сергей, — Выбирай. — Ларин, ей-богу, лучше бы ты сразу пристрелил меня, прямо там, на месте! А лучше вообще не спасал бы мне жизнь; к чёрту её такую! — за истерил майор, — Что, главарь, тоже поизмываться пришёл? Из чего мне выбирать? О каком таком выборе, мать его, ты говоришь? Вы мне его просто не оставили. — Выбирай сейчас. Иначе будет поздно, — спокойно ответил Сергей, не обращая внимания на крики майора. — А знаешь, мой выбор будет далеко не очевиден, — немного успокоившись, выдал Стас, — Ну! Чего же ты ждёшь? Убей меня! Или, вы не сделаете этого? — Нет. Я очень не хочу этого с тобой делать, потому что не враг ты мне. Кстати, мой выбор целиком зависит от твоего, — ответил Федорчук, — А ты рано сдаёшься, майор. Чуть что, выбираешь гробовую доску. Не думал, что ты ещё на что-нибудь здесь сгодишься? — Я уже знаю, о чём ты. Нет, не думал. И думать не хочу. Я никогда не переступлю закон! — возразил Стас. — Бездействие и неоказание помощь гражданскому населению – ещё большее преступление! — крикнул Сергей. — Ни разу не встречал такого благородного преступника, Серёжа! — съязвил Свирин. — Мы не преступники, Стас. Преступники здесь только они. Когда нас предали на своей же земле, пытаясь уничтожить, нам ничего не оставалось, как взять оружие в руки. Это даже не самосуд, а справедливая расправа над злом, — рассказал Сергей Стасу, — Нас было восемь. Восемь человек, наделённых жаждой мстить и карать. Восемь простых ребят из сибирского мегаполиса, не мнивших себя воинами. Спецслужбы называли нас народными мстителями, узниками совести, и даже палачами. Нам казалось, что мы знаем всё. Но мы тогда не знали ни о чём, что может стереть с лица земли человечество. Здесь происходят по-настоящему страшные вещи, майор.       От слов Сергея глаза Свирина округлились, а у меня по спине прошёлся холодок. — Подожди, Серёжа! — заволновавшись, Яков остановил чудовищную речь Сергея, — Почему ты говоришь о нас в прошедшем времени? Что случилось? — Одно неосторожное слово Стаса про нас кому не нужно – и конец всем нашим надеждам. Тогда не останется ничего, если майор решит нас сдать. Будет только хаос, беспредел, кровь, убийства и уничтожение населения, — ответил Федорчук, — Они – целая армия, а нас мало. Нам нужна помощь. Твоя помощь. Но учти: если ты засланная крыса, Свирин, ты покойник! Если ты действительно случайный заложник ситуации, и решишь предать нас по подлости душевной, то сделаешь мне очень больно. А когда мне больно, я и мои люди способны на многое. Поверь, тогда нам будет абсолютно всё равно. — Кто вы вообще? Мстители, освободители, карательный отряд, тайное ополчение? — спросил майор, — Как вы себя называете, чёрт возьми? — Мы никак себя не называем. Хотя, идея с освободителями очень даже ничего, хоть и звучит немного пафосно, — иронично хмыкнул Сергей, — Думаю, мужикам тоже понравится. А вот ты им вряд ли понравишься. — Я уже всё сказал! Почему вы просто не можете меня отпустить? — продолжал возмущаться Свирин, — Чем не вариант, если вы отпустите меня, а я ничего никому не скажу о вас? И занимайтесь вы своей миссией по спасению мира дальше, только без меня! — Нет, Стас.       Битый час мы убеждали Стаса стать на нашу сторону, но он выбирал нейтралитет. Сначала мне казалось, что до приезда Сергея мы наладили контакт, однако после появления шефа он стал неуправляем, и даже нервно нестабилен. Я видел, что в глубине души он полностью считал наше дело правильным, ведь сам в своей жизни, как мне ранее признался майор, прибегал к самосуду. Однако, он был принципиален, поясняя, что не переступит закон, и точка. Стас был малость не в себе. Если вспомнить, мне тоже было очень тяжело договориться с совестью в начале нашего пути. Нужно время; и я верил, что Сергей повлияет на Стаса, и убедит, как он умеет. — Ну почему!? — крик безысходности разразился на весь гараж, после того как Сергей отказался отпускать Свирина в замен на молчание. — Потому. Потому, что ты просто не сможешь жить дальше, как ни в чём не бывало, после того, что сейчас узнал, — ответил Федорчук, — Ты не сможешь просто жить, и бездействовать, зная, что где-то совсем рядом происходят такие страшные вещи. — Понеслось. Сейчас он точно убедит его, — шепнул мне Яков, наблюдая за внушениями Сергея.       Федорчук смотрел в глаза Стасу, твёрдо доказывая ему не правоту его выбора. — Да уж, надо будет потом у Серёги спросить, не владеет ли он гипнозом, — подшутил я в ответ Бондарю, но после сказанного усомнился, шутка ли это.       Я вспомнил этот взгляд: тёмные глаза Сергея, завораживающие, и зовущие тебя за собой. Уловки шефа были странными, и необъяснимыми; он умел просто кого-то влюбить в себя, а дальше ты сам идёшь за ним, слушаешь его, и горишь общим делом. Когда-то, на это отчасти поддался и я, и вовсе не жалею.       Стаса, как опытного следователя, было не так легко и пронять — пока он смотрел на Сергея недоверчиво, но уже спокойно и задумчиво. — Ты выйдешь от нас, будешь молчать, но что потом? — сказал Сергей, — Уж поверь мне, эти жертвы будут являться тебе в кошмарах, ты сойдёшь с ума, и всё равно вернёшься к нам. — Откуда ты знаешь? Может, я окажусь не впечатлительным и вовсе не сентиментальным, — возразил Свирин. — Я вижу одно; ты не урод, Стас. Вряд ли ты сможешь жить дальше как бездушная скотина, ничего не предпринимая дальше. Будь уверен, я знаю, о чём говорю. Подумай над этим. Ты же не бессердечная сволочь, Стас, — ответил Федорчук.       Сергей не отрывал гипнотического взгляда от Свирина. Я понятия не имел, как это работает, но Стас успокоился, всерьёз задумавшись. — Ладно, я попробую, — не хотя, под напором согласился Свирин, — Что я должен буду делать с вами? — Для начала, запомнить несколько главных вещей, — ответил довольный Сергей, — Макс, поясни майору. — Между «убивать» и «быть убитым» всегда выбирай первое. Но учти, это правило не всегда верное лишь в мирной жизни. У нас же с тобой тут миром и не пахнет, — ответил я, — Правило второе: молчание – золото. Держи наше существование в тайне. Не болтай. — Кодекс освободителей? — хмыкнул Стас, в ответ на мои пафосные речи, — Серьёзно. Может, у вас ещё и обряд посвящения есть? — Для тебя обязательно придумаем, не переживай, — ответил Яков на иронию Стаса. — Одним из нас ты станешь, когда усвоишь ещё несколько правил, — сказал Сергей, так же пристально смотря на майора. — Каких правил? — Забудь всё то, чему тебя учили раньше. К чёрту принципы, нормы морали, правила. В наших реалиях этого жестокого мира совсем другие законы, — подчиняя себе Стаса, говорил Сергей, — Среди зверья живи как зверь, и бей первым, чтобы тебя не били. Как говорил один из нас, Костя: «вырезай опухоль сразу, не жди, пока прикончит рак».       Сергей не стал говорить настоящее имя Фролова, коему принадлежала вышесказанная цитата. Олег был в разработке у следствия; Стасу это знать было пока необязательно. — Ты должен оставаться в живых, но не утратив живое; при всём этом не забывать, что такое честь, долг и справедливость. Думаю, тебе это уже знакомо, — продолжал говорить Федорчук, пристально всматриваясь в глаза Свирина, — Вижу, что знакомо. Здесь все правила и законы такие как и там, на войне. Герат, Кандагар? — Я понял тебя, — соглашаясь с Сергеем, кивнул Стас, и немного опешил от последнего вопроса, — Кабул. Пятьдесят шестая отдельная десантно-штурмовая бригада. Откуда знаешь? — Считай, что по глазам прочёл. Очень приятно, братская душа. Пятая гвардейская мотострелковая дивизия, — без всякой задней мысли, Сергей уважительно пожал руку Стасу.       Свирин неуверенно пожал руку Сергея, который только что угрожал ему, но теперь вдруг назвал братской душой. Не веря ушам, майор явно не ожидал резкой перемены отношения Сергея к нему.       Кажется, Свирин и Федорчук нашли точку соприкосновения через своё прошлое — пройденную войну в Афганистане. — Не буду давить на тебя. Не забывай, что тогда мы были вместе, на одной стороне. Также можем быть и сейчас. У тебя есть ещё время. Надеюсь, ты примешь верное решение, — закончив обрабатывать майора, напоследок сказал Сергей, — Развяжите его. — Но... — поспешил возразить Бондарь, не доверяя майору. — Развяжите его, я сказал! — крикнул на него Федорчук.       Пока Яков принялся открывать наручники, которыми Свирин был прикован к батарее, мы с Сергеем отошли в сторону. — Шеф, ты извини что так вышло, — начал я говорить. — Ты всё сделал правильно, Макс. Только ты тоже не забывай о правилах, — кивая на Свирина, сказал Сергей, — Не утрачивай живое и человеческое. Не позволяй злу взять над тобой верх. — Да, я понимаю. Согласен, что я немного пережестил с ним. Просто боялся, что он нас выдаст, понимаешь? — оправдался я, — Кстати, ты ему веришь? — Нет. — Нет? — Нет. Пока нет. Ничего не бывает так быстро. Ты же знаешь меня, я верю только своим, — ответил Сергей. — Стас ещё не с нами? — уточнил я. — Будем считать, что он на испытательном сроке, — ответил Федорчук, — Но я уверен, Стас вот-вот станет на нашу сторону и правильный путь. — Как тебе вообще удалось его убедить? — восхищённо спросил я Сергея, — Свирин почти согласился. Я ушам своим не верю... — Ничего необычного. Просто я умею говорить с людьми, и если надо, надавить на слабые места. Если ты не забыл, совсем недавно это было частью моей работы, — ответил Сергей, — Максим, у меня к тебе важное дело. Я прошу тебя не спускать с него глаз, пока он не даст точный ответ, и не придёт в себя. Только обращайся с ним по-человечески. Ему итак всё эта информация, как снег на голову. — Серёга, я буду сама вежливость. Я всё улажу, — ответил я. — Ну, я надеюсь. Думаю, Яков поможет тебе, раз уж вы вместе взялись за него, — сказал Федорчук. — Кстати, а Афган тут причём? — спросил я. — Кто прошёл его, своих не бросает; дело чести. Фролов нас не бросил. И надеюсь, Свирин тоже, — ответил Сергей, — Уводите его. Только соблюдайте безопасность. — Подожди, шеф. Уже без двадцати восемь, — сказал я, взглянув на свои часы, — Ты не позволишь нам остаться на сбор? — Собрания не будет. Вы уводите Стаса, а я сам организую сегодня засаду в лесу у капища, как и планировалось. Вызову Олега, или Влада, — ответил Сергей. — Кстати, отвесь Олегу знатного леща за меня! — вспоминая рабочий день, снова я разозлился. — За что? Что у вас произошло? — Он вчера ночью в лесу посеял свой мобильник, со всеми явками и паролями, — ответил я, — Я чуть не поседел, пока заметал все следы! Денёк выдался хуже некуда. Возможно, поэтому я так и сорвался на Свирине. — Понятно. Не переживай, я разберусь с этим клушей, — ответил шеф. — Да не надо уж! Его и так жизнь наказала, и я уверен, сегодня дома он уже принял смерть от сковородки за этот спонтанный переезд, — с юмором ответил я, доставая из кармана розыскную листовку с фотографией Фролова, — На вот, передай лучше на добруюпамять, блин. Ладно, мы пойдём. Кстати, Серёга, тебя сегодня ждать ночевать? — Не ждите, я отправлюсь в засаду, — ответил Сергей, — Будьте осторожны с нашим новобранцем. — Принято. До завтра, командир.

★ГЛАВА 43★

      В девятом часу вечера втроём мы добрались в город. Я вёл машину Свирина, а сам Стас сидел на заднем сиденье с Бондарем. Рука майора была прикована наручником к ручке двери автомобиля, а глаза также были завязаны моим чёрным шарфом. Пока мы не могли полностью доверять Стасу, и он не должен видеть всех наших мест.       Недолгая дорога домой прошла в молчании. Свирин был подавлен и молчалив после всего случившегося. Стас уже принял тот факт, что какое-то время ему придётся быть под круглосуточным наблюдением.       Добравшись до дома, мы так же молча поужинали, и я быстро скрылся в спальне, подальше от суеты и сумасшедших событий сегодняшнего дня. Прежде чем добрёл до кровати, я закрыл входную дверь на нижний замок, и спрятал все ключи, ведь Сергей велел соблюдать безопасность. Якова я предупредил, и попросил не оставлять майора одного ни на минуту. Он уверил меня, что справится, и отправил меня отдыхать, с просьбой не заморачиваться.       Однако, я не мог больше видеть Стаса. Он — наша большая проблема, которая навалилась тяжким грузом. Я очень устал от всего и всех. И всё же, где-то в глубине души я чувствовал сожаление и вину перед майором, за то что сделал его заложником ситуации. Неопределённость раздражала, но я надеялся, что он полностью поймёт нас, став одним из нас.       Случившийся сегодня заставило меня задуматься о том, что мне припомнил Сергей: главное, не утратить в себе живое, и не потерять человеческое. История со Стасом, где я конкретно переборщил, избив его, и не только, научила меня не переходить границы зла.       И как ни крути, остаться человеком тут шансов мало; в наших жизнях добро и зло имеет очень размытые рамки, и чтобы найти баланс, нужно постараться. Кстати, на такие философские темы и морали мы часто рассуждали на досуге с Алексеем, ведь когда-то я был его учеником. Воеводин учил меня одному правилу: накосячил — признайся, признался — извинись. Завтра у меня будет возможность расставить все точки над «и», поговорив со Стасом; благо, на работе мы проводим много времени наедине в прокуренном кабинете ГУВД.       Закончив раздумья в темноте, я лёг, и провалился в сон, пока Яков и Стас о чём-то оживлённо говорили за стенкой.       Утро прошло как обычно, если не считать того, что в квартире со мной находился человек, формально считавшийся похищенным. Пока собирались на работу, мы все молчали. Стас исподлобья посматривал на меня. С майором мы лишь неловко перекидывались короткими фразами, вроде «одолжи мне свежую рубашку», или «огонька не найдётся?».       Бондарь проводил нас, оставшись хозяйничать у меня дома. Виновато и неловко я себя чувствовал, оказавшись наедине со Стасом, пока лифт вёз нас вниз. — Хочешь что-то сказать – скажи, — выдал Свирин, заметив мои косые взгляды.       Но я промолчал, не имея желания выдавить из себя ни полслова. А мог бы извиниться перед Станиславом за вчерашние издёвки и угрозы, придушив в себе эту долбанную гордость... По дороге на работу я был за рулём машины Стаса. Майор сидел рядом на переднем сиденье. Дверь с его стороны я на всякий случай заблокировал.       Свирин поглядывал за окно машины, пытаясь понять, в каком районе я живу, чего я уже больше не скрывал. Он знал обо мне всё: все мои тайны и дела, и мне было просто глупо скрывать своё место жительства.       На машине до центра города мы добрались быстро, и прибыли на работу пораньше. Всё отделение сегодня стояло на ушах; все были возмущены, правда, я не понял, чем.       Проходя мимо курилки мы услышали любопытный разговор оперов из следственного отдела: следаки говорили о неком Пахомове — сыне влиятельного бизнесмена, который будет сегодня отпущен из здания суда, ныне обвиняемым в попытке изнасилования, хотя был и свидетель, и показания с доказательствами. Я помнил это дело, и таких эпизодов было несколько. Возмущению коллег не было предела; они матерились, обвиняя коррупцию и прогнившую систему госслужбы. Это было мне знакомо уже давно и не понаслышке, справедливости и правосудия тут нет, и не будет.       Стас затормозил у приоткрытой двери курилки, подслушивая разговор следователя и опера. — Это нас не касается, — буркнул я, толкая майора вперёд, — Идём к себе. И без глупостей!       За Свириным я вынужден ходить чуть ли не по пятам. Мы прошли в наш кабинет. Стас закурил, разбирая завалы бумаг и документов на своём рабочем столе. И раз уж мы теперь были в одной упряжке, мне больше не надо было изображать, что я непосильно тружусь, и можно было не стесняться закидывать ноги на стол, распивать кофе в рабочее время, и разгадывать кроссворды. Хотя, лучше бы мы занимались реальными делами и разбирались с настоящим криминалом в нашем городе, например, с тем же Пахомовым, а не вели это бессмысленное дело лже-ОПГ, которое нам навязали федералы.       Свирин озадаченно курил. Молчание слишком затянулось. — Ненавидишь меня? — наконец спросил я, заваривая вторую чашку кофе за утро, — За то что не оставил вчера тебе выбора. Слушай, извини меня за это. — Брось. Что было, то было. Стать на вашу сторону было лучшим выходом для меня, — ответил он, задумчиво стоя с сигаретой у приоткрытого окна. — Однако? — удивился я, — Ещё вчера ты говорил, что лучше б я тебя пристрелил, дабы избавить от выбора. Свобода или смерть. Кстати, это было по-мужски. Уважаю, Стас. — Ваш главный дал мне ясно понять, что лучше быть последним в стае волков, чем быть шакалом, пусть даже неосознанно; всё это время я был мальчиком на побегушках у этих уродов. Баран поневоле, как чёртова марионетка! — нервно ответил Свирин, — Сейчас я говорю совершенно иначе, потому что вы и есть свобода, Максим. Вы даёте её людям, спасая от смерти, хотя сами люди даже не подозревают об этом. Я не могу отказаться тоже вложить в это свою лепту. Поверь, у меня была целая ночь, чтобы хорошо подумать. Я всё решил, это окончательно. За мной все мосты сожжены. Не стоит меня в чем-то подозревать, Макс. Я говорю всё это совершенно искренне. Да, ты можешь мне не верить; клянусь, я готов получить пулю в лоб, если сделаю что-то не так, и вы посчитаете меня предателем! — Не зарекайся, майор. Пуля может прилететь в лоб откуда угодно, даже не заметишь, — скептически ответил я. — Не отговаривайся, Макс. Ты же не веришь мне. Я вижу, как ты смотришь на меня, — спокойно сказал Стас, но всё же нервничал, — Ты смотришь на меня как на врага. Я не враг вам, и ты это сам прекрасно знаешь. Максимум, заклятый друг. — Успокойся, Стас. Я тебе верю. Но это ничего не изменит, извини. Ты должен понимать, что тебе ещё предстоит многое, чтобы завоевать доверие остальных, — честно ответил я. — Как бы там ни было, я с вами. И даже если пока я не один из вас, я всё равно буду за вас, — твёрдо и решительно уверял меня Стас, — Даже если я буду чужим среди своих; это лучше, чем бездействовать, или того хуже, работать на благо этих нелюдей. Я много думал об этом. Я принял решение. Так и передай Сергею. Вы ведь все на него работаете? — Мне не очень нравятся твои формулировки. Мы работаем не на него, а все вместе против общего врага, — ответил я, выпивая кофе, — Интересно, когда ты успел подумать, ведь вы бубнили с Бондарем на кухне полночи. Кстати, о чём? — Он всё рассказал мне в деталях и подробностях; что происходит у нас в городе, кто это делает, и кто за всем этим стоит. — И как тебе? — Какой-то фильм ужасов. Мир сошёл с ума. Это преступление против человечества. И хоть кто-то должен это остановить, — ответил Стас, — Кто ещё с вами? Ширяев? Разъясни мне, чтобы я мог знать, кому можно доверять здесь, а кому не стоит. — Никому нельзя доверять. Мне — можно, — с иронией ответил я, — Евгений с нами под пулями конечно не ползает, но он на нашей стороне. Прикрывает тылы, так сказать, и поможет, если что. Остальным не верь. У этих людей везде своя агентура, любой может оказаться одним из них. Я здесь был один против всех, но теперь нас двое. Думаю, так будет проще. — Скажи, капитан, я ведь могу на тебя положиться? — неожиданно спросил Стас, озадаченно потирая ладонями голову. — Разумеется. Что такое? — Что мне сделать, чтобы доказать остальным свои намерения присоединиться? — спросил он, и снова закурил, — Я уверен, меня примут в штыки. Мне не доверяют. Сведи меня с Сергеем, мне нужно с ним поговорить. — Пока не вижу смысла, — ответил я. — Почему? Но я прошу! — Извини, Стас. Ты не знаешь Сергея. Ему слова не нужны. Разговорами тут не поможешь. — Тогда что нужно? Неужели не понятно, что если бы я хотел вас сдать, то давно бы придумал за всё время, как это сделать? — Логично, конечно. Но всё же, всеобщее доверие нужно заслужить, — ответил я, — У меня к тебе нет претензий; я знаю тебя не первый день, и ты не сволочь. Я замолвлю за тебя слово. Но пойми, я же не один. — Чёрт... Чёрт! — завёлся Свирин, боясь того, что будет чужим среди своих, — Что мне делать? — Ну например, сделай так, чтобы Пахомов больше не вышел на свободу, — вспомнив главную нашумевшую новость всего главка, я сморозил первое, что пришло на ум. — Я? — немного удивился Стас, ведь юридически он не имел к этому никакого отношения, — А знаешь, я пожалуй соглашусь. Неплохая проверка для меня, чтобы выяснить, достоин ли я места в клане Освободителей. Вполне честно. И разумеется, урезать весеннее обострение этому озабоченному мажору было бы справедливо. — Если ты сделаешь это, то тебе обеспечено не только место, но и почёт и уважуха от всех наших мужиков, — ответил я, мотивируя Стаса. — Допустим. И что ты скажешь своим соратникам? — раздумывая над планом, спросил Свирин, — Что я прошёл проверку на вшивость, и могу вступать в ваши ряды? — Я найду, что сказать, майор. Надеюсь, ты сделаешь всё как надо, доказывая нам своё желание быть с нами, — ответил я, — Да и к тому же, Пахомов итак по-хорошему должен сидеть. Сделай хорошее дело, раз уж подписался на сторону справедливости. — Я тебя понял.       Дверь внезапно без стука открылась, и в кабинет вошёл Ширяев: — И здесь про Пахомова говорят? Что за день... У вас своих дел нет что ли? И да, Ларин, зайди ко мне через десять минут.       Снова, мне предстояло оправдываться в том, почему вчера я сбежал с работы, захватив с собой и майора, и грубо послал Ширяева по телефону. — И тебе доброе утро, полковник. Кстати, можешь не напрягаться. Говори сейчас, зачем хотел меня вызвать. Здесь все свои, — невозмутимо сказал я, раскинувшись на стуле, чем заставил Евгения удивиться. — Да-да, ты всё правильно понял. Стас с нами, и он всё знает, что дело – пустышка. Больше можно не ломать эту комедию, — пояснил я. — Ты уверен? — осторожно переспросил Евгений, поглядывая на Свирина. — Абсолютно. Майор в теме. — А знаете, это очень даже хорошо. Бросайте вы эту чушь, а там я сам как-нибудь отчитаюсь. Пока мы занимались этой ерундой, реальная преступность не дремала, — ответил Евгений, — Ну а тебя, Станислав, я поздравляю. Весёлая жизнь тебя ждёт. — Да уж, спасибо. А за нераскрытые дела мы возьмёмся, товарищ полковник. Намёк понят, — ответил Станислав. — Какие там новости по нашему делу? Нам присылают кого-нибудь из ФСБ? — спросил я Евгения. — Нет. Решили, что я сам буду ездить в управление безопасности с отчётностью, — ответил Ширяев, — Так что вы живите, как жили. Над душой никто больше виснуть не будет. — А чего так? Побоялись, или все сотрудники уже закончились? — со смехом подшутил я, припоминая, что всех присланных федералов мы убирали. — Почти, — злорадно ухмыльнулся полковник, поправляя форменный галстук. — А ты циник, Ларин, — хмыкнул Стас, который уже узнал сегодня ночью от Якова, что погибшие федералы — это наших рук дело. — Ну так, других не держим! — шутливо сказал Евгений, выходя за дверь, — Ладно, я пошёл. Работайте.       Выпив кофе, мы с майором принялись разгребать папки с делами. — Скажи, Макс, тебе тоже приходилось что-то доказывать? Как вы вообще собрали вашу банду? — с сигаретой в зубах, из интереса спросил Свирин, сортируя бумаги, — Мне Бондарь рассказал, что вы с Сергеем работали вместе над делом одним из таких убийств. — Да. Тогда Серёга был давно уже в теме, а я вообще ни о чём не знал, только догадывался. Помню, он тогда чуть не придушил меня, чтобы я молчал, угрожал тоже. А сейчас он тебя братом называет, а ты его раненого из-под пуль тащишь, — ответил я, желая, чтобы со временем мы также сблизились и со Свириным, — Серёга мужик темпераментный, но зато отходчивый. Он хороший лидер, и как человек тоже. Сергей не такой, каким кажется на первый взгляд. — Да? Я думал, что обострённое чувство справедливости заменяет ему сердце, — немного удивился Свирин, — Это он собрал вашу группировку? — Мы вдвоём всё это начинали. Остальные считают меня правой рукой Сергея, но я с ним вряд ли когда-нибудь могу сравнится. — А остальные, кто они? Бондарь не стал мне этого говорить, поскольку тоже пока не доверяет. Он больше рассказывал про мерзкие дела федералов и подставного ЧОПа. — Двое из нас знакомые Сергея. Один его сослуживец, тот самый Фролов. Они с Афгана вместе. — Да, а я ведь с самого начала догадывался, что он причастен, — без удивления сказал Стас, посматривая на фото Олега, висящее со вчера у нас на стенде.       Свирин встал, и открепил характеристику Олега с глаз долой, а заодно и снял со стенда все остальные материалы этого дела. — Ещё есть один человек, который давно знает Сергея. Но с ним отдельная шпионская история; он лично разоблачал этих мракобесов ещё в столице, — ответил я, имея ввиду Ковальского, — Якова, и ещё одного своего лучшего друга, я знаю со школы. С нами наши учителя, которые, в свою очередь, оказались давними приятелями и одноклассниками Фролова. — Мир тесен, — с небольшой завистью ответил Свирин, — Вы давно знакомы между собой, и наверняка, нет проблем с доверием. Сомнений нет, что и остальные тоже воспримут как чужака в вашем сплочённом коллективе. — Не факт. У нас не все такие скрупулёзные, как Серёга. Есть даже парочка отпетых юмористов. И вообще, даже если бы не это дело, ты им с Олегом всё равно почти что свой человек, — ответил я, имея ввиду вчерашний разговор Сергея и Стаса, где Сергей упомянул Афганистан. Стас понял, о чём я, и нахмурился, затягиваясь сигаретой; упоминания о пройденной войне его не грели. — И на меня ты можешь всегда положиться, Станислав Васильевич, — сказал я, отвлекая майора от больной темы. — Спасибо, Максим, — слегка улыбнулся мне майор, потушив окурок в пепельнице, — В любом случае, я свои слова сдержу. Ладно, капитан, заболтались мы с тобой. Давай за работу.       День проходил как обычно, и если мы отлучались по рабочим делам, то вместе. Но к вечеру Стас молча куда-то засобирался. Я пока не мог гарантировать полного к нему доверия, да и Федорчук велел держать его все время под надзором. — Ты куда? — спросил я его, отвлекаясь от дел. — Мне нужно уйти, — решительно ответил он, надевая куртку, — Я же давал слово разобраться с Пахомовым?       Я встал, собираясь задержать его, раздумывая над всеми возможными рисками. Пока я не был готов отпустить Свирина одного куда-либо. — Макс, я понимаю. Но я не сделаю ничего против вас, — сказал Стас, заметив мои сомнения, — Я всё решу, и приду ровно через час. Хотя, если я задержусь немного, это не повод всем вас бежать из города и заказывать билеты в Монако. — Ладно, хорошо. Я тебе верю, — не хотя ответил я, преграждая ему путь. Я уставился на Свирина недоверчивым взглядом, в отчаянии понимая, что иду на большой риск. — Ты чего? Дай пройти. — Просто хочу, чтобы ты помнил: я тоже способен на многое, если ты мне сделаешь больно, — грозным тоном ответил я. — Снова угрозы? — недовольно хмыкнул Станислав, напролом идя к выходу, — А говорил, что веришь мне...       Майор скрылся в коридоре, но оставшись в кабинете один, я не находил себе места. Минуты шли, а я всё думал, нервно расхаживая туда-сюда. Я не мог так поступить. Отпустить Стаса одного могло стать ошибкой; я мог подвести всех нас. И в конце концов, я не мог ослушаться Сергея. Но я сам придумал эту идиотскую проверку на вшивость, и разгребать эту кашу тоже мне.       Спустя полчаса моих раздумий, я решился снова на слежку за Стасом, посчитав это выходом, а заодно, это был неплохой способ проверить майора. Правда, я пока не знал, где мне вообще его искать. Поэтому, я решил действовать совершенно спонтанно, и выпросил у Евгения ключи от его машины, ничего толком не объясняя. И плевать я хотел, что рабочий день ещё не окончен, и у нашего отдела куча накопившихся нераскрытых дел...       Поняв, что могу нарубить дров и сотворить ошибку, в безумии я мчался вниз по лестнице, но столкнулся с ним. К моему удивлению, майор уже возвращался обратно. — Стас!? — Как видишь, я уже вернулся. И да, я один. Не привёл за собой шайку федералов, как бы ты мог ожидать, — сухо, но дав понять, что недоволен недоверием, ответил Свирин, и обогнал меня на лестнице, поднимаясь вверх. — Ты уже что-нибудь решил с Пахомовым? — спросил я, идя за Стасом по пустынному коридору. Меня мучил вопрос, что можно было решить за полчаса с мажором, который считал, что ему всё можно и дозволено. — Я всё решил, абсолютно всё, — неожиданно для меня, ответил Свирин, — Пахомов больше не сможет никого изнасиловать. Даже, попытаться. — Что ты с ним сделал, боюсь спросить? — поинтересовался я, когда мы уже вошли в наш кабинет. По настроению Свирина я понял, что с ним было что-то не так. Кажется, до меня дошло... — Я убил его, — в холодном спокойствии ответил Стас, подтверждая мои самые безумные догадки.       Я опешил, не находя себе объяснений, как я довёл майора до такого. — Поздравляю, Ларин! Ты добился, чего хотел! — нервно вскрикнул Свирин, абы как бросая свою куртку на вешалку. Он подошёл к сейфу, вытащил оттуда бутылку коньяка, и усевшись прямо на пол, отпил немного из горла. От мыслей, что это я вынудил майора убить, стало не по себе; ноги стали ватными, и я опустился на пол рядом. — Какой же я идиот! — выдал я, хватаясь за голову.       Стас протянул мне бутылку, и я отпил немного горького терпкого коньяка. — Ты не идиот, Максим, — ответил он. — Нет, я самый настоящий идиот! Знай, ты здесь не причём, это всё из-за меня, — убедил его я, отдавая назад бутылку, — Ты сделал это моими руками. Я просил вовсе не об этом, но ты... — С нашими принципами мы бы всё равно покончили с Пахомовым, не сегодня, так завтра, потому что он тоже заслуживает высшей меры, а по закону с ним разобраться просто нереально. Это был лишь вопрос времени, — ответил Свирин, — Не в нём дело. Просто, понимаешь, Максим, я всю жизнь хотел забыть, каково это, убивать людей. Не получилось...       Стас снова запрокинул в себя немного коньяка. Я задумался. И всё-таки, отчасти я всё равно виноват. — Стас, прости меня, старик. — Ты не виноват. Это моя ненависть, мною пролитая кровь, моё проклятье. Ты всего лишь взял меня с собой в этот омут, — ответил Свирин, и задумался, когда алкоголь уже ударил в голову, — И хорошо мне в этом омуте, Макс. Как будто я нашёл своё место. Странно. Ведь пятый десяток уже, а ничего за спиной. Может, я пригоден здесь только для этого? Я не умею ничего больше. Конечно, Афган оставил свой след. Не знаю, кем нужно быть, чтобы не повредиться умом после стольких смертей, крови и жестокости. Я был таким задолго до знакомства с тобой. Видишь, Макс, ты здесь не причём. И ты уж точно не идиот. — Правильно, не идиот. Я монстр. Хотя, кажется что по утрам в зеркало на меня смотрит нормальный человек. А вот моё прошлое тут не причём, повезло мне со службой в свои годы. Знаешь, даже как-то обидно, что я стал убийцей в мирное время, — ответил я, но решил покончить с этим разговором по душам, — Стас, отдай коньяк, хватит. Тут никто не виноват, у нас просто выхода нет, брат. — Однако, как мало стоило сделать, чтобы тебя назвали братом, — нервно хихикнул Свирин, и сделал ещё глоток из бутылки, повертев в руке свой табельный Макаров. — Стас, прости. И за вчерашнее, особенно. Просто понял, что унижая тебя, я унижался сам. Мне страшно, Стас, — я не на шутку занервничал, вспоминая, что творил вчера, мучая Свирина. — Всё хорошо, ты чего? — заметив, что меня что-то гложет, Стас впервые меня обнял, как будто мы давно друзья. — Я боюсь, что грань между добром и злом исчезнет навсегда. Что эти дела ожесточат меня, боюсь оскотиниться, — ответил я, — Кажется, это тогда был не я. Будто чувства затупились. Я не понимал, что делал тебе плохо. — Не называй себя монстром. Я уверен, тебе это не грозит. Монстр вряд ли смог бы сказать это в лицо. Ты умеешь отвечать за свои косяки. Ты хороший парень, Максим. Я всегда знал это, — успокоил меня Свирин, — Просто нам с тобой немножко не повезло...       Отвлекая от разговора, мой мобильник запиликал в кармане, и пошатываясь, я встал с пола, читая новое СМС от Сергея: «Встречаемся в семь часов, по поводу Свирина. Быть всем». Я потер глаза, приходя в себя. Я был более менее в порядке, а вот майора чутка развезло; на двоих мы отпили чуть больше полбутылки. — Товарищ майор, вставай. Поехали к мужикам, — забыв рассуждения о морали, я растормошил Свирина, помогая подняться с пола. — Поехали? — усмехнулся Стас, по-дружески обнимая меня, — А кто за руль сядет? Ларин, ты ж пьяный. — Ха, тогда ты тоже. Ничего, такси поймаем.       Рабочий день подошёл к концу, когда спьяну пошатываясь, мы шли с майором в обнимку по коридору главка. Идущие по коридору опера, которые уже тоже расходились по домам, странно посматривали на нас. Как никак, это не убогий районный отдел милиции, где можно было выпивать прямо на рабочем месте; в главке с этим было строго. Мы столкнулись с Евгением на лестничной площадке. Полковник отчитал нас за эту маленькую оплошность, но всё же согласился нас подвезти куда надо.

★ГЛАВА 44★

      Вместе с майором мы добрались до нашего места, с небольшим опозданием. Вдвоём мы ввалились в гараж, когда все уже собрались, дожидаясь нас. Серёга, Алексей, Паша, Александр, Олег, Яков и Влад — все были на месте. Их лица были слишком серьёзны и задумчивы. Сегодня должен был решиться вопрос — принимать нам Стаса в наши ряды, или нет. — Наконец-то! — с нашим появлением сказал Федорчук, и все выдохнули, — Где вас носит? Восьмой час уже. — Прости, шеф. Мы с товарищем майором наши разногласия решали, — ответил я. — Рад приветствовать, Станислав, простите, не знаю вашего отчества. Добро пожаловать в клуб тайных сыщиков. Извините, шампанского и красной дорожки нет, могу предложить вам простой русской водки, надеюсь подойдёт? — официозно, с юмором сказал Фролов, встречая нас с поклоном, и пожал руку Стасу, — Кстати, меня зовут Константин. — Очень приятно, но не стоит ломать комедию. Олег, я знаю твоё настоящее имя, — ответил Свирин, пожимая руку Фролова. — Да, Стас знает абсолютно всё. Так что, Олег, твоя конспирация и шутки тут ни к чему, — ответил я Фролову. — Тогда милости просим в нашу железную семью, — ответил Олег, и они с майором прошли за стол. Сергей с Павлом отвели меня в сторонку, пока Стас и Олег сели к остальным, вливаясь в коллектив. — Макс, нам Серёга рассказал всё про Свирина. Давай, докладывай. Можно ему доверять, или нет? — спросил меня Павел, — Мы его совсем не знаем, все слишком напряжены. — А вы не напрягайтесь, — легкомысленно ответил я, — Стас с нами, точно вам говорю. — Ларин, ты выпил что ли? — строго спросил Федорчук, заметив мою расслабленность. — Ой, Серёжа, давай без нотаций. Ты не моя мама, а мне уже давно не шестнадцать. — Да, может Свирин с нами. Но он может всегда быть с нами, но никогда не быть одним из нас, — спокойно, но в сомнениях сказал Павел, — Слишком уж быстро он переметнулся. Вам не кажется это странным? — Нет. Я разговаривал с ним сегодня весь день, наблюдал за ним. Стас свой человек, и точка. — Надо же, Бондарь убеждал нас всех в том же самом. Максим, почему ты так уверен, что Стасу можно верить? — спросил Светлицкий, с недоверием поглядывая на Стаса, который уже о чем-то разговорился с остальными. — У нас был с ним уговор. Я поставил ему ультиматум. Он всё выполнил, чтобы оправдать наше доверие. Я ему верю, — ответил я. — О чём ты говоришь? — спросил Сергей, уже начав беспокоиться о том, что мы ещё натворили. — Стас убил одного человека. — Чего!? Кого? — удивился Светлицкий. — Гниду одну, которая этого заслуживала. Я попросил его сделать это. Но можете быть спокойны, это абсолютно не имеет отношения к нашим делам, — ответил я. — У тебя совсем что ли крыша поехала, Ларин? — схватив меня за запястье, грозно спросил Федорчук. — Какая разница, поехала, не поехала! Мужики, вы поймите! Он сделал это ради меня, и ради нас. Я попросил, и он сделал. Для меня. Для всех. Стас выполнил это условие. Моё бесцеремонное и циничное условие, — ответил я, — И сейчас он страдает, из-за меня. Да, Серёга, я идиот. Но Свирин свой, и я доказал вам это! Пусть даже таким жестоким способом, и так по-дурацки... — Позже об этом ещё поговорим, — строго сказал Сергей, — А чего вы поддатые пришли? — Это мы по душам поговорили, Серёга, — ответил я, — Знаете, за майора я теперь любому шею сверну, как и за любого из присутствующих здесь! А знаешь почему? Потому что он один из нас! Ну чем не повод? — Всё понятно, — устало, но довольно вздохнул Паша на мои возгласы, — Мир, дружба, убийства... — Кстати, как прошла сегодняшняя засада? — спросил я Сергея. — Сейчас всё расскажу, — ответил шеф, и мы прошли за стол, к остальным.       Сидя за столом рядом с Яковом, которого знал уже сутки, Стас о чем-то разговорился с Владом и Алексеем, под сочувствующим взглядом Олега. Александр сидел на раскладушке, приглядываясь к новичку. В руках у Свирина была та самая распечатанная бумага — документ с смертной отчётностью. Эта информация была найдена позапрошлой ночью на диске, который мы отобрали у человека возле обнаруженного нами бункера. Читая список фамилий, Свирин был сам не свой, и Олег предложил ему выпить из своей фляжки, на что тот вовсе не отказался. — Что случилось, Стас? — спросил я, заметив, что майор расстроен слишком сильно. — Ты узнал кого-то? — спросил Яков. — Наши с тобой имена, Макс, были заранее внесены в этот расстрельный список. Об этом мне уже ночью рассказал Бондарь, можешь не волноваться, — ответил Стас, озадаченно потирая глаза, и снова всмотрелся в распечатанный список. Будто наделся, что прочитанное только что было ошибкой или опечаткой. — Тогда что с тобой, мой новый друг? — спросил Олег Стаса, снова протягивая ему флягу. — Мне знакомо одно имя, — ответил майор, и показал пальцем на самую первую фамилию в этом списке. — Кто это? Ты знаешь его? — спросил Алексей. — Да, это следователь из красноярской прокуратуры. Мы виделись месяц назад, на встрече однокурсников, — рассказал Свирин, — Он говорил, что у него намечается какое-то очень громкое дело, но потом бесследно пропал. — Он что-то знал, — задумчиво сказал Влад, почесав затылок, — Больше он ничего не говорил? — Нет. Я предполагал, что его уже нет в живых, но теперь я знаю это точно. Здесь написано «устранен». — Да, всё сходится, — вздохнул Ковальский, делая неутешительный вывод для Стаса, — Выходит, тогда эта секта орудовала в Красноярске. — Кому вообще предназначался этот отчёт? Вы выяснили? — немного придя в себя, спросил Стас. — Информация была на диске. Мы перехватили его, сами того не понимая. Мы тогда не знали, что там, — ответил Павел Светлицкий, — Когда мы наткнулись в это же время в лесу на машину Фирсова, всё стало ясно. — Да, мы предполагаем, что тот человек из бункера должен был передать диск Фирсову, — сказал Александр, — Но мы их опередили. Фирсов убит. Именно поэтому, Ларин и Свирин живы, и сейчас с нами. Фирсов знал вас лично, но на вас что-то копал не он сам, а его люди. Ваши имена и отчёт не попали напрямую к Фирсову. — И это очень хорошо, — подметил Фролов, — Хоть вы и были в списке под знаком вопроса, не факт, что они бы вас не тронули. Но теперь, я думаю, мы в безопасности. — Да. Можем считать, что эту битву мы не проиграли. Но война ещё не окончена, — с хитрой злостью сощурившись, сказал Федорчук.       Все переглянулись, готовые принять очередной вызов. Судя по тону Сергея, у нас намечались какие-то новые дела или миссия. — Не окончена... И что мы будем дальше делать, командир? — спросил я Сергея. — У нас ещё много дел впереди, Макс. И на сегодня, мужики, у меня для вас есть две новости: одна хорошая, другая плохая. — Я думал, что обе плохие, как всегда, — сказал Олег, и устало вздохнул, снимая очки, — Начинай сразу с хорошей, Серёж. — Сегодняшняя ночь в засаде прошла тихо. Сегодня убийств не было на этом чёртовом капище, — сообщил Федорчук. — В нашем лесу никто не появлялся, а на том капище даже мышь не проскочила за всё время, — подтвердил Павел, который тоже провёл ночь в засаде. — Да, но нам ещё предстоит разгадать мистическую тайну этого дела; я имею ввиду ритуальное убийство, — сказал Сергей, — И понять, как открыть тот самый бункер у оврага. Чувствую, разгадки где-то там. Но и это не всё, есть ещё плохая новость. — Какая? — спросил Александр. — Влад, давай, — Сергей дал слово Завьялову. — Я тут просматривал записи с жучков из кабинета ФСБ-шников, — сказал Влад, и открыл свой ноутбук, на который поступала вся информация с прослушек, — Кстати, Макс, ты можешь забрать прослушки оттуда, раз уж федералы больше не рискуют появляться в нашем управлении. — Хорошо, понял. Так, и что там? — Это самим надо услышать, — ответил Влад, и включил аудиодорожку. Диалог датировался этим понедельником. Мы с майором сразу узнали голоса Фирсова и его помощника: «— На сегодняшнюю ночь всё готово? — из динамика ноутбука послышался строгий голос Фирсова. — Так точно. В этом они точно не смогут нам помешать, — ответил помощник. — Я сам лично должен всё проконтролировать. После того, как всё произойдёт, ты должен сопроводить меня на одну важную встречу. — Какую встречу, товарищ полковник? — Давно хотел получить информацию о причастности одного назойливого мента и его помощничка, — отвечал федерал, — Наш человек хотел мне сказать что-то лично, на словах. Сегодня ночью нам нужно встретиться в живую. Уверен, вся утечка происходит от ментов. Давно нам стоило пустить их в расход, к чёртовой матери... Сегодня заедешь за мной. Время и место ты знаешь». — Стоп! — сказал Стас, и Влад остановил запись, — Это они про нас с Максом что ли? — А про кого ещё? Наши догадки оказались верными с самого начала, — ответил Федорчук. — Информация перехвачена, а Фирсов и его помощник были взорваны на машине в ту же ночь. Всё в порядке, господа менты, можете выдохнуть, — ответил Воеводин, увидев, как после услышанного я и Стас начали нервничать. — Эта запись была сделана в понедельник днём? — спросил Яков, сопоставляя факты. — Да, — кивнул Влад. — В ночь на вторник произошло убийство на том ритуальном капище в лесу, — сказал Александр, — Это о нём они говорят. — Да. «Всё готово и никто не помешает», — цитируя слова федералов, с досадой сказал Воеводин, — Какая мерзость... — Это ещё не всё. Эти уроды затевают что-то серьёзное. Слушаем дальше, — сказал Влад, и снова включил аудиодорожку: — «Что там с нашей партией, она идёт? Ты наладил поставки? — спросил Фирсов у своего помощника. — Обижаете, начальник. Всё под контролем. Груз прибудет уже на этой неделе. — Время и место? — строго спрашивает Фирсов, — Я хочу быть уверен, что ничего не случится, и сам лично сопроводить поставку. — Поставка запланирована на субботу днём. Военная часть, пятнадцатый километр западной трассы, — ответил помощник. — Понял. Работаем дальше. Проект не должен останавливаться из-за того, что кто-то возомнил себя мстителями, и вздумал помешать нашему великому делу».       Влад остановил запись. — Дальше там ничего важного. Только про то, какие мы твари, а их дела великие и священные, — сказал он. — Полные психи, — со злостью сказал Свирин, — Но о чём они говорят? — Речь идёт о поставках и какой-то военной части. Сдаётся мне, они говорят об оружии, или о чём-то вроде того, только посерьёзнее, — предположил Ковальский. — Не понимаю, они что, решили пушки прикатить на свою базу? — со скепсисом спросил Олег. — Похоже на то, — сказал Светлицкий, — И да, у них есть своя база. Настоящая личная военная база. И мы ничего не знали раньше об этом. — Паша, этого и стоило ожидать. Их люди отлично подготовлены, у них хорошее современное оружие. Где-то же они должны развернуться, — ответил Федорчук. — У них своя военная часть, — констатируя факт, сказал Стас, — Всё и в правду настолько серьёзно? — Да. Их целая армия. У этих людей есть где-то недалеко от города свой чуть ли не гарнизон, и это уже не шутки, — ответил Сергей. — Мы должны узнать, где это, и что-то придумать, — предложил Бондарь, — До субботы ещё есть время. — Думаешь, стоит нам лезть в это пекло? — в сомнениях спросил Влад. — Стоит. Кто не хочет, может остаться в городе, — ответил Федорчук. — Я не это имею ввиду. Просто стрёмно. Раз у них так всё серьезно, мы по сравнению с ними никто. У нас только обычное оружие, и немного взрывчатки. Нас же там уложат в раз, — ответил Завьялов. — А Влад прав. Но проблемы нет, я это возьму на себя, — ответил Олег, — У меня остались серьёзные запасы со склада. — Отлично, — довольно ответил Сергей, — Значит, решено?       Все кивнули. — Мы знаем главное: время и место. Я согласен, нужно действовать, — согласился Свирин, — Кстати, кто-нибудь знает, где это? — Западная трасса? По-моему, раньше там была какая-то секретная военная часть, но потом она закрылась, — вспоминая название населённого пункта, ответил Фролов, — Теперь-то мы знаем, что там сейчас, и кто... — Охренеть, — вздохнул Стас, устало потирая лоб, — Я готов поехать с вами. Но это будет только в субботу. На сегодня есть планы? — Для тебя нет, — ответил Сергей, и Свирин поднял разочарованный взгляд, думая, что ему ещё не доверяют. — Я имею ввиду, что тебе сегодня лучше отдохнуть, и выспаться, а то ты плохой совсем, — ответил Федорчук, — Я найду, кого сегодня взять с собой в засаду. — Теперь так будет постоянно? — зевая, спросил Павел, который провёл сегодняшнюю ночь в наблюдении. — Пока так. И сегодня нам никак нельзя это пропустить, — ответил Сергей, — Вспомните, какой сейчас день недели. В ночь на четверг убийства могут повториться. — Серёга, при всём уважении, я сегодня пас, на меня не рассчитывай, — положа руку на сердце, попросил Алексей, — Мне ведь Рите нужно что-то говорить, где я ночами пропадаю. Это жена моя. — Спроси совета у Олега, он же в этом деле спец. Он научит тебя врать с три короба, даже если тебе придётся срочно свалить на другую квартиру, — подшутил Завьялов, — Кстати, Олег, устроились уже? Как там Марина? Поверила в твои сказки? — Спасибо, всё в порядке, — сухо ответил Фролов. — Паша, Лёша, мне ваши претензии понятны. Извиняюсь, что отрываю от семьи, — сказал Сергей, — А возьму-ка я сегодня в засаду холостяков. Влад, Макс, вы как? Составите компанию? — Ладно шеф, мы согласны, — ответил Влад. — Отлично, — ответил Сергей, поглядывая на часы, — Уже стемнело. Выдвигаемся через полчаса. — Эй, тебя кто просил? — толкнул я локтем рядом сидящего Завьялова, — У меня на сегодня были планы. — Что, Макс, неужели тоже себе жену нашёл, будущую? — по-дружески усмехнулся Влад. — Не дождёшься. Сегодня ночью я собирался просто тупо поспать! — ворчливо ответил я. — Ничего, в засаде поспишь, — ответил Влад, и похлопал меня по плечу.       В половине девятого вечера мы выдвинулись в лес, на машине Сергея. Олег тоже изъявил желание поехать с нами; этой ночью он был свободен.       Добравшись до леса, мы проехали в сторону того места, где было мистическое капище. Сергей остановил машину в кустах, на обочине лесной дороги, и выключил фары. В темноте нас не было видно, а вот обзор на дорогу, и тропинку, ведущую к ритуальной поляне, был неплох. С собой в засаде у нас был бинокль ночного видения, оружие на случай, если охота на жестоких убийц пройдёт удачно, и термосы с горячим кофе. Сам я иногда попивал бодрящий зелёный чай по рецепту Влада, чтобы крепко не уснуть.       Сидя спереди, Сергей и Влад смотрели во всю, пока мы с Олегом тихонько дремали на задних сиденьях перед тем, как смениться. Прошёл час, второй, но всё было тихо. Даже подзабыв о том, что в этих местах творились страшные вещи, мне спокойно дремалось в обнимку с термосом под уханье ночных сов, доносившееся из чащи. — Эй, подъём, сурки! — крикнул Сергей, разбудив нас. — Что, попались? — резко встал Фролов, хватаясь за пистолет. — Успокойся, Олег. Просто разбудил на всякий случай, чтобы вы были на чеку, — сделав несколько глотков кофе из термоса, ответил Сергей, — Скоро полночь.       Потянувшись, я привстал с сиденья, и осмотрелся; за окном автомобиля была сплошная темнота, разбавленная туманом. И полная тишь. — Полночь? Точно. В ту ночь, мы нашли это капище после полуночи. Помните? — спросонья вспомнил я, — Тогда там ещё горел костёр, и кровь на жертвенном камне была свежая, не засохшая. — Так и я о том же, — сказал Сергей. Олег взглянул на часы, которые показывали без пятнадцати двенадцать. — Кстати, Ларин, когда ты мне вернёшь мобильник, который я посеял здесь в тот раз? — спросил он. — А никогда, — всё ещё злясь на Фролова за тот случай, ответил я, — Это теперь улика. — Хорош болтать, лучше скажите, сколько время? — спросил Сергей. — Без десяти, — ответил Фролов. — Странно, — хмыкнул Влад, сидя впереди с биноклем. Он смотрел в сторону тропы, что вела к капищу. — Что, не было никого? — Никого. Всё глухо, как в бронепоезде, — ответил Завьялов, — Нужно самим пойти и проверить. — Не сейчас! — опасаясь, что всё-таки на капище сегодня может кто-то появиться, возразил Федорчук, — Выжидаем несколько минут. — Знаете, мне кажется, что никого там нет. Массовые убийства происходили по определённым дням недели, но... — коротая время, я преподнёс друзьям свою версию. — Согласен, Макс, это другое. Ритуальное убийство, оно вовсе не похоже на прошлые эпизоды, — согласился со мной Влад. — Возможно. Но нам от этого не легче, — зевая, вздохнул Сергей, — Если тут какая-то особенная закономерность, то нам нужно её вычислить. — Но как? — заинтересованно спросил Олег. — Не знаю. Тут думать надо, — ответил Федорчук, и закурил сигарету, уже начав раздумья, — Хрен поймёшь, что вообще у этих психов на уме...       После полуночи я и Влад решили проверить, нет ли кого на той поляне и в лесу поблизости. Взяв с собой оружие и фонари, мы вышли из машины, и след в след пошли по тропинке. И вправду всё было тихо, и мы не слышали ничего, кроме слабого тёплого весеннего ветра, и звуков собственных шагов. Дойдя до места, мы включили фонари. — Никого. Ты не ошибался, — сказал Влад, оглядываясь по сторонам, и рассматривая поляну.       Здесь всё было как прежде, и не тронуто. Посреди капища осталось пепелище от костра, а с каменного жертвенника, по которому ныне текли ручьи человеческой крови, следы были смыты накануне прошедшим дождём. — Чёрт, до сих пор коробит от этого места, — сказал я, непроизвольно сжавшись от ночной прохлады. — Да, не говори. Пойдём отсюда, нечего здесь ловить, — ответил Влад, — Точнее, некого.       Возвращаясь обратно, друг свернул в кусты по нужде, и сказал, что догонит. Я вернулся в машину. — Никого, шеф, — сообщил я, и Сергей с Олегом заметно расслабились. — А Влад где? Неужели оставил друга на съедение коварным злодеям? — с придурью спросил Фролов. — Сейчас придёт. И лучше не шути так, Олег. — Понял, молчу.       Время шло, и когда Влад не возвращался десять минут, спать совсем расхотелось, и я начал волноваться. — Ну вот где его черти носят!? — занервничал Олег. — Максим, сходи проверь. Немедленно! — скомандовал Сергей, и я быстро выскочил из машины, захватив пистолет.       Подсвечивая путь фонарём, я шёл быстрым шагом по тропинке, и уже начал паниковать: — Влад! Эй, Влад! Ты где? Ау!       В том месте, где мы разошлись, никого не было. Я стал ещё больше нервничать, и предчувствуя что-то нехорошее, взял вину на себя за то, что оставил Влада одного в этом проклятом месте.       Я продолжал звать его, но он как сквозь землю провалился. В панике, я добежал до машины, подняв на уши остальных. — Ну что, где он? — спросил Фролов, вылезая из машины. — Я не знаю! — нервно ответил я. — Как, мать твою!? — взорвался Сергей. — Не знаю, его нигде нет. Влад пропал! — Что!? Как пропал?