Сааши

— Ты же так хвалился новым чайным набором, ты посвятил ему полный абзац в письме, — смеялся Син Цю, разглядывая корешки книг. Его тут ничего не интересовало по-настоящему, но он чувствовал некую интригу и пытался ее подогреть. — Юси Тава разбила чашку, — пробормотал Чун. Сам он словно был не тут, темные круги под глазами выдавали неспокойную ночь. — Ты здоров? — Что? — Я говорю, как ты себя чувствуешь? Выглядишь уставшим. — А, — Чун Юнь понял, к чему этот вопрос, — спал сегодня плохо. И, словно чувствуя что-то, он обернулся. Но нет, это не Сааши, всего лишь незнакомка. Чун поймал вопросительный взгляд Сина. — Ты кого-то ждёшь? — Это очевидно, ведь иначе почему они почти час топчутся на одном месте. — Это девушка? — попытался сыграть в угадайку Син. — Хочу вас познакомить, — сдался Чун. — Но не уверен, когда он придет. — Он, — разочарованно повторил Син. — Он бета? — Что? — удивлённо выдохнул парень. Бет многие семьи считали наказанием Богов. Это то самое разочарование, которое коснулось многих родителей, ожидающих, что придет день и они обогатятся благодаря удачному браку своих детей. Но дитя, которому по рождению дано быть омегой, в итоге не раскрывается, течка не приходит, а начинает прорастать совсем не омежья бородка и грубеть голос. Беты — не альфы и не омеги, они не имеют запаха, а также абсолютно стерильны и бесплодны. Чаще всего они не находят пару, редко когда кто-то вступает с ними в серьезные отношения, ведь детей в этом союзе не будет. Да и сами они не заинтересованы в поиске кого-то, гормоны не бушуют, не подталкивают их к семейной жизни и, чаще всего, беты посвящают себя какому-то более насущному делу. Если кто-то делает самые искусные ювелирные изделия — бета. Лучший кожевник в городе — бета. Даже самый востребованный кузнец в Ли Юэ тоже бета. Но в обществе прочно укоренилось понятие, что рождение беты — это наказание семьи. А раз наказание, то за целым родом какой-то грешок и с такой семьей лучше не связываться. Предрассудки. Но для многих, особенно для старшего поколения — это показатель. — Нет, — тут же опровергнул Чун. — С чего ты вообще решил, что он бета? — Не знаю, не с альфой же ты встречаешься. — Син Цю развлекался, ему нравилось ставить Чуна в неудобное положение, наблюдать за его живой реакцией и наслаждаться этой искренностью. Искренности в людях Сину очень не хватало. И еще подростком познакомившись с Чун Юнем, он полюбил его как друга и брата. Он никогда и ни за что не хотел бы по-настоящему задеть Чуна и лишиться его дружбы. — Что за глупости, — фыркнул Чун. И в этот момент, когда Чун говорил об удивительной встрече, о которой он расскажет подробнее только с позволения некого Сааши, Син увидел очаровательное создание прямо позади своего друга и неловко пропустил часть беседы. Парень, тонкий по-омежьи то ли от того, что юный, то ли скрывающий свой вторичный пол, явно нацелено шёл в их сторону. Син Цю почти легко мог отличить в толпе прочих омегу; это было бы сложнее, не будь у него среднего брата-омеги. Их повадки, их манеры, их особую гибкость и элегантность, данную словно от рождения, Син подмечал сразу. Иногда были ошибки, в том случае, если возраст человека был меньше двадцати или когда это оказывался бета. Но буквально еще секунда созерцания плавной походки, и Син делает выводы в пользу вторичного пола — омега. — Ты меня слушаешь? — Почти сразу Чун ловит заинтересованный взгляд Сина куда-то в сторону и обрывает рассказ о том самом дне на моменте, когда он встретил Ире Таву. Обернувшись, Чун видит почти подошедшего Сааши. — Привет, я рад, что ты пришёл. — Доброе утро, — поздоровался змей. — Уже день, — подметил Син Цю с улыбкой. — Чун как раз начал рассказывать о дне, когда вы познакомились. Но, может, перенесем уже наше знакомство в ресторанчик? Я знаю, где подают самые вкусные кристальные баоцзы. Сааши кивнул. Он старался не смотреть на Чуна, змей боялся, что вновь разразится шипением. Сперва он упорно не понимал, зачем парень собирается на эту встречу, для чего берет одну из самых симпатичных накидок без рукавов, зачем завязывает волосы лентой в низкий тяжёлый хвост и обувает не сандали, а мягкие кожаные туфли. Эта мысль вертелась на периферии, а действовал он на автомате, пытаясь заставить уголки губ не тянуться под эмоциями вниз в плаксивой гримасе. Своя собственная эмоциональность его выбивала из колеи. Сааши давно разучился быть омегой, хоть с самого детства рос с пониманием своего предназначения. И всё-таки в его племени, да и большинство двуликих, воспитывали всех детей одинакого, и только в момент проявления переходного возраста у девочек и омег они сами начинали отделяться от общей массы детей и уходить в более подходящие компании. Когда на их земли пришли морлисы, Сааши только-только начинал свою взрослую жизнь в новом статусе омеги. Очень многие знания ему еще не передали его мать и сестра, но что-то на уровне инстинктов было в нем изначально. Поэтому, выйдя за порог дома, Сааши точно для себя понял, зачем решил нарядиться: ему нужно понять, как будет реагировать Чун Юнь на него во время общения с другим альфой. — Чун Юнь много рассказывал о тебе, — скромно заметил Сааши. Они уже познакомились и дожидались своих заказов, сидя за столиком. — Он также говорил, что можно будет попросить тебя об услуге. — Какой? — Син Цю не переставал хитро улыбаться, смотря то на друга, то на Сааши. — У меня есть проблемы в чтении и письме, он говорил, что ты можешь дать мне пару уроков. Да, Чун? — Змей был сама скромность: смотрел из-под ресниц на своего воина, тайком ликуя, замечая сомнения на его красивом лице. О, Сааши только сейчас осознал, насколько Чун красив. Это осознание хлёстко бьёт его самого, выуживая из истерзанной памяти воспоминания о том, что его собственный отец в своей заботе и сердечности — точная копия Чуна. В детстве Сааши считал, что его отец — самый красивый мужчина и самый сильный воин, что и его собственный выбор должен быть подстать выбору матери. Они не похожи между собой внешне, только отношением к нему самому, и Сааши, на самом деле, было бы плевать, будь этот альфа самым некрасивым человеком на планете. Но Чун красив, он, ко всему прочему, до одури красив! Сааши невольно покраснел и спрятал вспотевшие ладони под стол. Змей бросил взгляд на Сина: того тоже не обделила природа, он более изящен чертами лица и телом, его внешность гораздо контрастнее, темные волосы и светлая кожа. Но взгляд змея вновь устремился на Чун Юня, и Сааши невольно вздохнул, млея от созерцания. — Да, — подтвердил Чун. — Мы обсуждали с Сааши то, что тебе можно рассказать, и решили, что ты должен узнать всю правду. — Большая честь, — хмыкнул Син Цю. Он правда был рад это слышать, и Чун знал это, несмотря на то, что Сааши, да и любому другому, могло показаться, что этот ответ слишком сух, чтобы являться правдой. Встреча прошла гладко и мирно, Син Цю был очень заинтересован и вдохновлён, ему хотелось узнать больше о другом мире. Сааши, который до последнего был уверен, что в его иномирность не поверит никто, кроме Чуна, был удивлён. Если бы в его мир попал кто-то, то он бы ни за что не поверил. Решил бы, что человек просто спятил, но в этом мире всё было иначе. Когда Син Цю попросил посмотреть на его второе обличье, Сааши сразу кивнул согласием и, только открыв рот, чтобы предложить встретиться сегодня вечером, ведь Чун обещал его сопроводить в лес, как услышал опережающее: — Нет. — Нет? — удивился Сааши, смотря на Чуна. — Я думал, мы сегодня пойдем в лес? — Эм, да, пойдем… — растерялся парень. Он почему-то был уверен, что и сам Сааши будет против, но потом осознал ловушку, в которую угодил. — М-мы… Я напишу записку Сину, если ничего не изменится. — За монетку любой ребенок и подросток всегда согласится донести почту, так тут было принято. — Договорились? Сааши ухватился за эту ниточку. Почему Чун так поспешно отказал Син Цю? Почему нервно заикался и тяжело дышал, хмуря светлые брови? Он не хочет, чтобы Син Цю был причастен? Считает, что его вторая форма — их общая тайна, или его останавливает пункт в контракте о том, что он не должен пугать людей своим змеиным обличьем? Это же смешно! Сааши не думает, что Син из пугливых. Да, он может разочароваться увиденным, посчитать Сааши жутко уродливым, но не испугается. Змей поджал губы, продолжая рассуждать на эту тему по дороге домой. Может, Чун не хочет, чтобы Син Цю учуял его запах? Ведь зелье после метаморфозы тела ослабевает, почти сходит на нет. А может… А может, тот факт, что ему нужно обнажиться перед принятием формы? Сааши улыбнулся этой мысли, вспоминая реакцию Чуна, и тут же округлил глаза от понимания. Местные правила насчет наготы действительно могут поставить его в компрометирующие положение. Да, наверное, зря он поспешил со своим согласием. Сааши посмотрел на молчаливо разувающегося в прихожей Чуна и закусил губу. Им надо поставить точку. Змею очень нужно убедиться, что Чун его правда желает как омегу, и тогда уже или сметать все стены между ними, или… Какой ему смысл дальше витать в облаках и надеяться на лучший исход? — Чун, — твердо проговорил змей, — надо поговорить. — Да, конечно, я так и понял, что ты не забыл, — кивая, тихо согласился Чун. — Сааши, мой отказ Син Цю связан с тем, что тебе ведь придется обнажиться. Уверен, знай он об этом, то не просил о подобном. — Он ведь, как и ты, может отвернуться, — фыркнул Сааши. — Да, но… Но ты ведь в своей форме змея все так же обнажен, ты ведь меняешься не полностью… — Чун неловко вздохнул. — И твой запах. Я уверен, что такого явного соблазна он не выдержит. — А ты? — Что я? — Чун прошел на кухню, ему ужасно хотелось выпить прохладной воды. Сааши последовал за ним. — Тебе же удаётся игнорировать мой запах. — Змей правда не понимал, но чувствовал, что задаёт правильные вопросы. — А грудь я могу прикрыть, надев хотя бы вот эту же накидку — она как раз без рукавов. — Игнорировать? — Чун фыркнул в стакан, жадно осушая его. — Ты, видимо, не осознаешь, насколько влияешь.