***
* Первое воспоминание. Тёмный коридор. Судя по картинам, висящим на стене, это где-то возле башни грифов. На пол плюхается огромная бадья, куда высыпается мешок крайне подозрительного зерна. Следом за зерном в эту же тару выливается бутыль с такой же загадочной белëсой жидкостью. Судя на глаз по объёму тары, литров пять, не меньше. А если принять во внимание ещё и цвет жидкости, то это точно был самогон. Ага. Однозначно. Достав откуда-то огромную деревянную ложку (не иначе Хагридов половник спёр, паразит!), Тони тщательно перемешивает получившуюся бурду и прячется за доспехами, стоящими рядом. * Второе воспоминание. Яркая вспышка, и на краю этой чудовищной кормушки сидит Фоукс. Вот он оглядывается вокруг. Потом осторожно пробует, что же там такого намешано. Чтобы через минуту, сложив крылья, броситься в самую середину угощения, начав клевать его с дикой скоростью. * Воспоминание третье. Из кормушки выпадает еле шевелящийся птиц и, загребая крыльями на манер матëрого пловца, начинает зигзагами перемещаться в сторону гриффиндорских спален. * Воспоминание четвёртое. Из-за угла появляются две рыжие лохматые башки. Переглянувшись, они оба синхронно ложатся на пол и так же по-пластунски двигаются в сторону гребущего Феникса. * Воспоминание пятое и последнее. Выскакивающий из своего укрытия Долохов бросает в близнецов Связывающее, хватает тушку птицы за хвост и сует подмышку. Зачем-то цепляет связанных близнецов и аппарирует! Всё. Занавес. Зрители в ауте вылупились на потупившегося Антонина. — Долохов! Ты идиот?! — возмущению Драко не было предела. — Ты зачем птичку споил? — А как я её тебе поймать должен был? Да и вообще, я в Обители от Ивана слышал, что жар-птиц только так и ловят! Даа. В который раз убеждаюсь, что подростки — это идиоты в квадрате, читай: гормоны, помноженные на избирательную тупость. А подростки со взрослыми мозгами — это вообще отдельный вид мазохизма родителей. Пока эти двое собачились в не самых культурных выражениях, мы с Ри решили заняться позабытыми всеми близнецами. Присев на корточки рядом с замершими сусликами рыжиками, интересуюсь: — Ну что, братцы-акробатцы, готовы к разговору и сотрудничеству, или по-простому — стираем вам память и гуляйте? Несогласное мычание перевожу для себя как готовность к конструктивному разговору. Вытащив изо рта предано вытаравщихся на нас близнецов кляпы весьма интересной формы (вот интересно, и часто наш Антонин посещает подобные специфические заведения?) и развязав им руки, жду, когда к ним вернётся голос. Провести всю ночь в таком состоянии — это же как штаны на три размера меньше натянуть, а потом мотаться в них целый день. После снятия что того, что другого, нихрена ничего не шевелится, а просто висит тряпочкой. — Ну что, Фред и Джордж Уизли… Габриолис даже договорить не успел, как нас чуть не снесло возмущенным воплем, вырвавшимся из двух глоток: — Мы не Уизли! Дракусь даже материть своего благоверного перестал. Сай удивлëнно вскинул бровь, а Люц со скучающим выражением лица подвинулся ближе. О-о-о. Как интересно! Сдаётся мне, нас ждет крайне неожиданный и занимательный поворот сюжета. — Прекрасно, господа НЕ Уизли. Так вы готовы к сотрудничеству? — Да два года уж как готовы. Только ты, Поттер, или как тебя там в реале звать, дальше своего носа нихрена не видишь, как обычно! Всё чудесатее и чудесатее. Только вот мы, народ жизнью битый, и не раз, поэтому на слово нихрена никому не верим. Особенно Сай. — Обет, мистеры НЕ Уизли. И мы вас развяжем. Один из рыжиков фыркнул, второй на манер Снейпа закатил глаза. — Проф, мы вас, конечно, безмерно уважаем, но можно нас сначала развязать, а уже потом всё остальное. Клянёмся, что сбегать не собираемся!. На секунду окутавшая близнецов голубая дымка подтвердила, что эти двое не врут. — Мерлин с вами. Сай взмахом руки освободил их от остатков верёвок. Рыжики уважительно хмыкнули, но комментировать не стали. Ри, пристально наблюдавший всё это время за потенциальными бывшими врагами, пришёл к какому-то выводу, судя по ставшей чересчур уж хитрожопой морде, и незамедлительно мысленно поделился со мной своими догадками. Что ж, что-то такое я и предполагала. Ведь как ни странно, но за всё время, что Габриолис провёл в Хогвартсе, именно эти двое из всего огневолосого семейства ни разу не пытались ему навредить. — Ну давайте, НЕ Уизли, рассказывайте! — Начнём со знакомства, что ли? Рыжие, хоть и хорохорились, но было видно, что веселость и беззаботность даются им с трудом. Близнецы так и сидели на полу возле шкафа, тесно прижавшись друг к другу, и крепко держались за руки. — Позвольте представиться, господа, — Джонатан Фабиан и Фердинанд Гидеон Прюэтты, Лорды Прюэтт. — Ебическая сила..! Упс, какие, оказывается, у нас Люциус интересные речевые обороты знает! Хотя я с ним полностью сейчас согласна. — Вы дети Фаба и Гио? — казалось, Долохова сейчас удар хватит. Немудрено, в принципе. Насколько я в курсе происходившего, эти трое в своё время неплохо сдружились на почве безмерной любви к приколам. И Тони тяжело переносил смерть близнецов, тем более что именно его обвинили в их убийстве. И посадили, кстати, тоже за него. — Нет. К несчастью, именно нынешние мистер и миссис Уизли являлись нашими биологическими родителями. — Точнее производителями, — один из близнецов (вот ведь хрен разберёшь кто из них кто — на рожу-то они абсолютно одинаковые, ещё и говорят синхронно.) смачно двинул другому под дых локтëм. — Но не суть важно. Это было «до». Сейчас, хвала Мерлину, нас ничего не связывает с этим семейством. — Кроме временной конспирации. — Что же вы, молодые люди, так легко от собственных родителей отреклись? — Сай на полную катушку врубил режим Снейпа, нависнув над возмущенным мальчишками. — Не прокатит, проф! — Мы вас не боимся! Брови всех собравшихся удивленно поползли вверх. Прям какая-то массовая миграция волосатых гусениц началась. А кто-то из близнецов продолжал: — Вы же наш любимый профессор, ещё с первого курса. Мы вами всегда… — …восхищались и вдохновлялись… — …на новые изобретения! — Так что вы… — …наш кумир! — И мы нежно и трепетно… — …вас любим и боготворим! Всё таки реакция у Ри отличная, как и у любого мага-боевика, — поэтому рухнувший от шока Саэрос приземлился аккурат в кастанутое им кресло, а не на каменный пол. С разных сторон в руки Саю прилетело два стакана с водой. Понюхав сначала один, затем другой, он сморщил нос, одним возмущенным фырком поменял содержимое на Огденское и залпом осушил оба. Оставив пока мужа в покое — чтоб переварить такую шокирующую информацию (даже эльфу с его бронебойной психикой на такое нужно время), вернулись к подзабытым всеми Уизли, которые Прюэтты. — И как же вы провернули такую махинацию под носом у Молли и Дамблдора? — от Габриолиса прям волнами расходилось любопытство. — А мы как-то летом на втором курсе из дома свалили погулять. И попали… — …в Лютный. — Ну и чисто случайно позаимствовали у одного товарища кошелёк… — Кто ж знал, что это окажется наш дед? При этих словах один из близнецов потëр ухо, а другой схватился за задницу. Ну да, старый Прюэтт всегда был скор на расправу. Взять хотя бы то, как без сожаления он отсëк от рода единственную дочь. Любимую, к слову, хоть и полную дуру, как выяснилось. — Мы ж даже ни одной его колдографии ни разу не видели. — Вот и нарвались по незнанию. — А потом как-то быстро всё завертелось, и к концу лета дед принял нас в свой Род. — И мы перестали быть Предателями Крови. — И стали наследниками Прюэтт. — А этим летом дед решил уйти на покой и передал титул нам… — Охренеть! — кажется, я выразила всеобщее мнение. — А директор? — А что «директор»? — Мы его ещё с первого курса раскусили. — И, кстати, по поводу Рончика и Джинни. Тут мы как-то мимо пролетели. — Ага. Больно уж они с Молли хорошо шифровались. — Значит, кроме этих троих все остальное семейство ни при чём? — в голосе Саэроса слышна тонна отборнейшего яда. — Как ни странно, но да. — Так. Такие вещи на трезвую голову плохо усваиваются, — Велес взмахом руки организовал всем присутствующим сидячие места и стол с выпивкой и закусками. Глядя на то, как при виде спиртного Долохов скривился, но руку к стакану протянул, Драко фыркнул: — Алкаш! Правда, всё равно втиснулся в одно с ним кресло. Велес вальяжно развалился на низкой кушетке, заваленной подушками, близнецы пристроились на маленьком диванчике, а нам четверым достался огромный диван-кровать. Видать, с намёком о скором переходе супружеских отношений в горизонтальную плоскость. Кстати, кто и когда успел очистить комнату от воняющих на всю округу цветов, я даже не заметила. Но дышалось так однозначно намного легче. — Обет, лорды Прюэтт! — а то что-то мы расслабились. — Мы, Джонатан Фабиан и Фердинанд Гидеон, признанные Магией Лорды Прюэтт, клянёмся присутствующим в этой комнате Лордам Равновесия и их спутникам! Не вредить им ни словом, ни делом и помогать им по мере сил! Магия нам свидетель! Вот слушаю и охреневаю. И как мы могли этих самородков профукать? Мозги у близнецов варят отменно, судя по магическому фону — с Магией у них всё более чем хорошо. Поднатаскать — и отличная смена получится! Судя по хищному оскалу Вела — рыжики попали! Зато Дракусе не будет скучно в одиночестве заниматься. Но судя по тому, как счастливо рыжие улыбались, они ещё не понимали, КАК они попали… Но об этом будем потом. А сейчас меня больше интересуют две вещи: — Тони, друг мой опять не совсем трезвый! А не расскажешь ли ты нам, чем ты накормил директорскую птичку и каким таким макаром ты умудрился аппарировать в Хоге? Долохов пожал плечами: — Как Иван и рассказывал — смешал конопляное семя с настойкой из мухоморов. Честно, но птичку стало даже немного жаль. Хотя он же сознательно всё это жрал! Значит, Фоукс не только любитель выпить, но и коноплей не брезгует. Пиздец! Феникс-алкаш, ещё и наркоман в придачу! И это школа, где дети учатся. Волан-де-Морта на них нет! Вообще расслабились! — Ну а с аппарацией… У нас в роду легенда есть, что первый Долохов родился от связи лесной ведьмы и бога-громовержца. Так что иногда как-то вдруг накатывает. — Значит, и здесь Перун отметился. А я-то думаю, чего у тебя манера пить такая знакомая… — Велес пристально рассматривал новоприобретённого родственника. — И ведь даже похож. А мы, переглянувшись с Ри, усмехнулись — похоже, трио обучающихся только что стало квартетом. Люциус же, весело глянув на притихших близнецов, вдруг спросил: — А вы, лорды, какое Наследие приняли? Оба Прюэтта вдруг засмущались и приняли нежно-розовый окрас. — Ну… Мы вроде как инкубы. В общем ещё даже обед не настал, а мы все уже задолбались удивляться. Что ж, инкубы — так инкубы. У нас в семейке и поэкзотичнее экземпляры есть. Но тут близнецы встрепенулись, подобрались и начали сверлить Долохова мрачными взглядами. Потом выдали синхронно: — Антонин, мы уже поняли, что вы с Малфоем младшим Пара. Только вот никак не можем понять, какого хрена от тебя за километр разит НАШИМ Избранным?Часть 35( или продолжение 34-ой)
11 апреля 2024 г. в 23:07
— А действительно, Тони, нахрена Драко эти двое?
Бесшумно нарисовавшийся рядом Велес тоже, похоже, не понял — начерта Долохов притащил сюда такой геморрой?
Видя метания засмущавшегося аки красна девица Пожирателя, Ри одним коротким рыком придал ускорения для возвращения тем слизеринцам, которые успели просочиться вместе с нами в помещение. Взмахом руки запечатав за всеми дверь, он вперился в Антонина горящим от любопытства взглядом.
— Ну, я жду!
— Ну, а хрен ли тут рассказывать…
— А ты начни, а там уж мы сами решим.
Вздохнув уже который раз за сегодняшнее утро, Тони снова начал повествовать:
— Короче, когда мы вчера уже хорошенько накинули на грудь, Драко попросил рассказать ему что-нибудь интересное про Магическую Русь. Ну, я и начал рассказывать ему про тамошних магзверей и прочую нечисть.
Короче, когда рассказ дошёл до Жар-птицы, Дракусь как-то особо мечтательно глазки закатил и сказал, что очень хотел бы потрогать такую птичку вживую. А я вспомнил, что у вашего директора как раз одна такая живёт! Как я мог ему отказать в такой малости, как птичку пощупать?
— Ты книзла за яйца не тяни! Причём тут феникс директорский и эти двое?
— Так я и рассказываю!
Возмущëнное сопение и тяжкий вздох, похоже, скоро станут визитной карточкой нового Долохова.
— Короче, я решил...
— Сдается мне, что короче будет посмотреть его воспоминания, чем добиться нормального ответа! Лакки!
Видимо, этот чересчур инициативный ушастый гад опять подслушивал, потому что вместо появившегося домового мне на колени плюхнулся Омут Памяти.
Я аж взвыла — это ж, блядь, килограм пятнадцать, если мерить кирпичами! Да с размаху прямо на ноги! Убью заразу!
Пока я отводила душу матюками в адрес ушастой долбанашки, в комнату к Дракону явилась оставшаяся половина нашего семейства.
Окинув пристальным взглядом будущий цветочный ларёк, они остановились на мирно дремавшем фениксе.
— Так вот куда этот пернатый паразит делся! А Дамблдор его везде обыскался. Даже в унитазы Миртл заглядывал, пока по замку, задрав мантию, бегал!
После этих слов Саэрос издал курлыкающий звук, на который феникс лениво приоткрыл правый глаз и жалобно пискнул в ответ.
Глаза Сая широко распахнулись и стали идеально круглыми.
— У него голова болит, — почему-то прошептал он и как-то странно покосился на втянувшего голову в плечи Долохова.
— Вот щаз и посмотрим почему.
Оказывается, пока я была занята растиранием своих ушибленных ног, Ри уже вытащил из Тони нужные воспоминания и отправил их в Омут. После небольшого заклинания над чашей появилось серебристое облачко, споро принявшее вид магловского экрана телевизора, куда мы всей дружной компанией и уставились.
КинА началАсь.