***
Ожидание тянулось длинною в бесконечность. Каждая пятерка отбывала два раза в час, и казалось, будто очередь до Гермионы не дойдет сегодня никогда. На улице темнело, силы отбывали, а количество людей в зале уменьшалось. Сидя на пыльном подоконнике и вглядываясь в белеющую даль, Грейнджер не переставала размышлять о роде предстоящего задания. Она была готова ко многому, но мысли о провале не переставали преследовать ее и так забитую болью голову. Кристина ушла более трех часов назад, а Генри — часом ранее, и следующими вот-вот уйдет пятерка от 40 до 45. Это значило, что очередь скоро достигнет и ее. Мандраж и предвкушение смешались в жуткий адреналин, что заполнил артерии, смещая и тесня там кровь. Гермиона облокотила бьющуюся пульсацией голову на столь же грязное окно, и, даже не брезгуя, вдохнула вязкий воздух. Ей нужно взять себя в руки. Ей нужно быть собранной. Нужно. Головокружение утомляло. Сожмурив помутневший взгляд, она вдохнула глубже, заполняя легкие почти до треска ребер. Сжав ладонь в кулак, она начала отсчет до ста в попытке утомиться. 0… 10… 20… 30… 40… 50… 60… 70… 80… 90… 100… — Следующие, — прогремел суровый голос, вырывая из раздумий. Резко распахнув глаза, Грейнджер успела проводить исчезающие силуэты. Их оставалось все меньше. Еще немного.***
Свежий воздух был непривычно чист и нежен. Он щекотал слизистую и удовлетворял тлеющие легкие. Она делала глубокие вдохи, будто в последний раз, но только это помогало успокоить неугомонный трепет сердца. Казалось, переживать она не будет, да и нет на то веской причины, однако от чего же было так тяжело сфокусировать свой взгляд на черном небе? Почему дымка страха одурманила вечно трезвую голову, подчиняя волю самой себе? Алек шел чуть впереди, а двое мало знакомых мужчин — немного левее. Тяжелые шаги оглушали и так замолкшую в переживаниях улицу. Ветру было неспокойно, как и на душе, а сияние луны было ярче обычного, словно то хотело что-то передать без слов, но посыл ее был им не понятен. Сильнее натянув рукава кофты на ладони, Грейнджер спрятала лицо в толстом воротнике. Тяжелый вдох и выдох: голова ее пуста. — Замрите и разойдитесь шире, — скомандовал Долохов, и пятерка тут же подчинилась. — Аппарационная точка находится здесь. Через минуту трансгрессируем. Дрожь била ноги. Почему так волнительно? Бросив взгляд на Алека, резко захотелось закатить глаза от его пафоса. Тошнило. Она сомкнула веки. Наступило томное, длинною в вечность молчание. Казалось, Гермиона слышала дыхание смерти, повисшей прямо над ее головой. Но звучало только завывание ветра и сверчков, таких далеких отсюда. Долохов, до этого отходивший в сторону, вернулся. — Время, — прозвучал грозный приговор. Протянув недрогнувшую руку, Грейнджер сцепила ладони с незнакомцами. Те подчинились в ответ, и их мгновенно затянуло в образовавшуюся воронку трансгенации. Ее личный таймер заработал, вот только счет шел в обратную сторону. И установленное время было не более получаса.***
Помутневший взгляд еще не видел красок; рыхлая земля казалась ватой под ногами. Она чуть покачнулась на месте и вскинула голову вверх, фокусируя взгляд на пролетающим над ней черном вороне. Его крылья казались более длинными, но не менее изящными на фоне остальных воронов. Он отличался от других. Грейнджер задумалась: какого ему? Должно быть, одиноко. Опустив голову, весь воздух будто ударом выбили из груди. Перед ней открывался вид на небольшую полосу препятствий, которая не выглядела смертельной. И это было странно. Но то, что находилось дальше, пугало в разы больше. Наполовину разрушенный мост, готовый в любой момент рассыпаться в крошку, вел путь в никуда. Пасмурное небо словно наводило и приумножало тот ужас, что вспыхнул в ее глазах, поглощенных тьмой и шоколадом. Сжав ладони в кулаки, она из последних сил спасала себя от жуткого тремора. Это будет ад. Она боялась высоты. Заметив остальных новобранцев, сровнявшийся у полосы старта, девушка поспешила встать рядом. Грейнджер, боясь отличиться или вовсе облажаться, в точности повторяла каждое их действие: взрослые мужчины приняли готовую позицию, склонив торс вперед и выставив правую ногу так, чтобы не переступать черту. Их взгляды были суровыми, уверенными, расчетливыми. Гермиона проглотила зародившийся в глотке ком. Она выжидала. Она дышала и пыталась контролировать каждый вдох и выдох. Она изучала местность, боясь представить, какие ловушки их ожидают впереди. А она уверена, что те есть. Ожидание было мучительным, и чувство, будто в любое мгновение прозвучит команда «старт» и новобранцы, почувствовав свободу, решат устранить свою соперницу, душило. Ведь таков шанс есть. Это ринг, это поле боя, где правила устанавливали хозяева. А те сказали, что правил нет. Это игра на выживание, на удачу, такую не знакомую ей. И в один момент взгляд Гермионы упал на трибуны выше, там, где расположились старшие по званию. Там были все: те, кто обязан присутствовать и те, кто посчитали своим долгом наблюдать. Грейнджер зацепилась взглядом за Люциуса Малфоя, Снейпа и даже Блейз Забини, расположившийся чуть выше. Один. Драко Малфоя не было. Почему? Гадать ей времени не дали. Прозвенел выстрел из пистолета, что наконец позволил действовать. Ее союзники-противники тут же ринулись вперед, оббегая груды мусора стороной. Грейнджер сорвалась следом, боясь остаться тут одной. Гонимая мыслью быть худшей, девушка вдохнула глубже и ускорилась, не давая себе и шанса думать о проигрыше. О смерти. Один из новобранцев уже взобрался на дорогу с препятствиями, которая состояла из выдвижных стен с копьями и летающих в воздухе горящих пламенем веревок. Стоит отдать должное, их не зря учили быстро бегать, ведь задание определенно на скорость. А также на реакцию, с которой у Грейнджер были проблемы. Спеша следом к началу тропе, она все также бросала взгляды на самого первого новобранца, будто изучение его методики помогло бы чем-то и ей. Хотя, так оно и есть. Грейнджер наблюдала, как здоровый и слегка неуклюжий мужчина, быстро перебирая ногами, с лёгкостью преодолевает первую часть тропы. Мысленно она завидовала его длинным конечностям, за счет которых бег казался течением по ветру. Мужчина быстро приседал там, где копья вылетали навстречу, и также быстро подпрыгивал. А потом, преодолев первую часть, он запрыгнул на вторую, но внезапно исчез из поля зрения. Все новобранцы, бегущие впереди нее и также внимательно изучающие его действия, остановились. Грейнджер замерла следом. Тот мужчина не успел и звука произнести, как встроенная в пол ловушка унесла его глубоко в землю. Должно быть, там находились острые шипы, ведь секундой ранее Гермиона могла поклясться, что видела брызги алой крови. Все внутри заледенело и словно надломилось. Она видела, как многие продолжили свой путь, но уже более осторожно. Сердце гулко билось о сокращающиеся ребра, и Грейнджер в который раз за этот день сжала ладони в кулаки. Она не сдастся. Не остановится тогда, когда находится в шаге к своей цели. К мести. И эта мысль будто вдохнула в нее новую жизнь. Новые силы, подталкивающие девушку запрокинуть ногу и наконец подняться на первую часть смертоносной тропы. Она справится, ведь в момент, когда все замерло, когда тело здорового мужчины провалилось сквозь землю, она подняла взгляд на трибуны и увидела его. Он появился, видимо, совсем недавно, и расположившись по правую руку от Забини, смотрел точно на нее. И этот взгляд заставил действовать дальше. Первые несколько метров Грейнджер с легкостью уклонялась от приближающихся стен, готовых вот-вот насадить ее на копья, как маринованное мясо на шампур. У нее также ловко выходило уклоняться от пролетающих в сантиметре от лезвий, что действительно поражало. Казалось, словно она была под действием «Жидкой удачи», иначе никак не объяснить то, насколько хорошо девушка справлялась. Не хотелось даже думать о том, что эта удача с ней лишь временно. Грейнджер, тяжело дыша, перешла на вторую платформу. Горящие волшебные веревки так и норовили поджечь ее, удержать или вовсе задушить. Ее задачей было выбрать правильную плиту, что являлась опорой, а не ловушкой. В метре от нее лежало тело, или будет правильнее назвать это месивом из человеческих органов. Она краем глаза видела кишки, висящие на самых высоких шипах, и раздробленные легкие, разлетевшиеся во все стороны. От такой картины блевать отныне не хотелось: это далеко не первый раз, когда Грейнджер видела подобное. Она лишь сморщила нос и отвернулась, мысленно желая погибшему покоя. Перепрыгивая с одной плиты на другую, Гермиона внимательно следила за тем, чтобы веревки не обернулись вокруг ног и кистей. Адреналин смешался с кровью или вовсе вытеснил из вен всю жидкость, заполняя организм азартным страхом. И пусть ноги крепко держали вес тела, руки не переставали трястись ни на секунду. Прохождение данного этапа тропы было самым легким за счет того, что многие, вырвавшись вперед, заранее проложили ей верный путь. Грейнджер, даже не ступив на первую плиту, знала, какая из предложенных верная. Все ловушки были любезно вскрыты, и ей оставалось только беспрепятственно проскочить на следующую платформу. Гермиону не покидало чувство, что все происходящее сейчас лишь подогрев к чему-то действительно грандиозному. Сама тропа была короткой и вот-вот закончится, и слабо верилось, что на этом может все закончиться. Те новобранцы, что закончили свой путь и остались живыми, ждали отстающих. Среди них был довольный собой Алек. Пока ничего не происходило, и это было единственным, что леденило ее давно охладевшую душу. Последним этапом тропы было задание на реакцию. Грейнджер окружили ровно десять ПСов, что направляли палочки точно в ее грудь. Задача девушки на этот раз — вовремя отразить заклятие. Ладошки потели, стискивая палочку. Она сделала глубокий вдох и выдох, начав излюбленный отсчет. Атака началась. Заклинания были действительно суровыми. Со всех сторон в девушку неслись в основном зеленые и голубые лучи, грозящие убить. Если не это, то режущие или те, что обычно используют для самых страшных пыток. Первые секунды у нее отлично получалось; Грейнджер даже допустила мысль о том, что она справится. Однако время шло, и нападение усиливалось. Казалось, ПСам было достаточно только привыкнуть к ее манере боя, к почерку, которым та орудовала. На первой минуте блокировок она позволила режущему заклятию полоснуть кожу ее щиколотки. Получив травму, она в первую очередь жалела о том, что отныне бег будет производиться проблематичнее. Риск заражения и потери крови ее вовсе не волновал. На второй минуте неизвестное заклятие временно отняло у нее левый глаз. Теперь Гермиона видела только правым. Спустя еще мгновение второе режущее повредило предплечье, и махать палочкой из стороны в сторону казалось пыткой. Вот только ей свезло тем, что время этого этапа испытания завершилось. Атака приостановилась, позволяя Грейнджер проковылять к так называемому финишу тропы. Но она была уверена, что этот финиш также являлся и стартом другого задания, в разы хуже пройденного. И оказалась права, когда глазами чуть левее нашла клетку, из которой доносился дикий вой, пробуждающий внутри то, что раньше никогда не просыпалось. Тот заряд энергии, который, как думала Грейнджер, она потеряла, вернулся, ведь осознание оказалось намного страшнее проигрыша. Волки. Это были чертовы волки. И те были ужасно злы. Им предоставлялось много свободного места, которое они могли использовать в качестве поля боя. В эту территорию также прилагался мост, однако Гермиона даже не желала смотреть в его сторону. Она лишь сильнее сжала палочку в руке, намереваясь, как минимум, быть сегодня не съеденной. Когда все новобранцы приготовились, клетка исчезла, позволяя изголодавшимся псам устремиться в их сторону. И ее сковала паника. Первой идеей, пришедшей в голову, был трусливый бег, но Грейнджер быстро отмахнулась от подобных мыслей. Вторая идея казалась более разумной и, пожалуй, единственным выходом из сложившейся ситуации. Нападение. Она двинулась в сторону, позволяя бОльшему количеству волков отсеяться и последовать за другими, и отыскала тех, что приметили ее. Их было двое: один был крупным и высоким, когда как второй — полная противоположность. Однако они оба не упускали возможности оголить острые клыки и обильно напускать слюны на зеленую протоптанную траву. Они стояли друг напротив друга, будто не могли решить, кто первым нападет. Грейнджер приняла боевую стойку и мысленно вспоминала самые сильные заклятия. В голову, как назло, лезла лишь Авада. Немного выждав, те набросились первыми. Гермиона незамедлительно и без остановок начала осыпать псов проклятиями, и зеленый цвет почти было перебил количество красного вокруг. Однако ловкие звери слишком быстро передвигались, из-за чего девушка вечно промахивалась. Она попутно пятилась назад, готовая вот-вот сорваться на бег, но все еще не оставляла попыток повалить на землю хотя бы одного. И у нее получилось. Тот маленький и совсем худой волчонок не углядел за водопадом вспышек и в последнее мгновение подловил одно, что за секунду лишило того жизни. Грейнджер позволила себе секунду ликования, а затем бросилась бежать. Преследуемая здоровым волком, она чувствовала его превосходство над ней. Казалось, он гнался за ней чисто ради забавы, ведь тот мог с легкостью догнать и даже перегнать слишком медленную девушку. Нога болела, но, гонимая адреналином, Гермиона не обращала на это внимание. Возможно, сейчас она бежала быстрее обычного. Борясь за жизнь, она не заметила, как вбежала на мост. Грейнджер слышала, как скрипело ржавое железо, чувствовала, как его шатает от дуновения ветра. Мост был слишком старым и хлипким, чтобы удержать хотя бы трех. Но на мосту были все, кто все еще имел возможность драться. Звериное рычание привлекло ее внимание, и девушка обернулась к здоровому волку. Он кружил вокруг нее и активно вилял хвостом, будто подбирая ракурс для лучшего нападения. Казалось, пса волнует лишь вопрос, какую часть ее тела оторвать в первую очередь. Она вновь нападала. Язык зудел от количества заклятий, произносимых в секунду, но Гермиона приказала себе терпеть. Животное перед ней все также ловко уклонялось. Сказать больше, на волке ни единого ранения. Мост снова пошатнулся, создавая эхо почти беззвучного скрипа. Она ужаснулась, но продолжила стоять на месте. От нее пахло страхом. Она пропиталась им насквозь. Гермиона не заметила лишь то, как забыла снова взмахнуть палочкой, давая фору волку. И это стало фатальной ошибкой сегодняшнего дня. Лично вручив победу в лапы зверя, она лишь успела в ужасе вскрикнуть, как была повалена на асфальт. Затылок больно впечатался в твердую поверхность, оставляя на ней разводы красного. Она слышала, как колба с бадьяном, переданная Генри, разбилась. Палочка откатилась чуть в сторону, но шанса дотянуться не было, потому что в следующую секунду волк замахнулся и нанес первый удар. Она, не жалея связок, закричала, когда острые когти вспороли ее грудную клетку. Жгучая боль походила на горение заживо. Все покрылось красным. Ее голова запрокинулась назад, сжимая веки и стискивая зубы чуть ли не в крошку. Было темно и больно, а еще безумно одиноко. Гермиона чувствовала, как волк готовился нанести второй удар, но она не спешила что-либо предпринять. Гермиона молилась. Впервые за долгие годы в ее голове всплыла маггловская молитва, которую та когда-то выучила наизусть. До этого Грейнджер никогда ее не вспоминала, не было необходимости. Однако сейчас, лежа с почти пробитой грудной клеткой, утопая в соку собственной крови и слез, она молилась. Девушка боялась представить, как сейчас выглядит со стороны. Длинные когти смогли уйти глубоко и добраться точно до ребер. Она видела, как некоторые из них торчали из нее. Это было адски, и она вот-вот потеряет сознание. Но волк сделал второй замах, пришедший ей в раненную ногу. Новый вой Грейнджер оказался в разы тише, но не менее душераздирающим. Она чувствовала по всему телу липкость и боялась даже представить, сколько крови уже потеряла. Боясь вздохнуть, девушка задыхалась. Но в какой-то момент все прекратилось. Лежа в ожидании третьего, завершающего удара, она не почувствовала ничего. Приоткрыв глаза, Грейнджер заметила новобранца, ловко повалившего здорового волка на бок. Тот достал из кобуры кинжал и вонзил точно в горло зверя, из-за чего тот взвыл и сильнее забрыкался в руках настоящего охотника. Спустя минуту жизнь покинула тело волка. Струйка крови побежала из уголка ее рта, но она продолжала наблюдать за своим спасителем. Тот, вернув себе кинжал, направлялся в ее сторону, озабоченно смотря на устроенное волком месиво. Должно быть, сейчас он размышлял о том, что Гермиона долго не протянет. Однако дойти до нее ему так и не удалось: чей-то крик «Осторожно» заставил обоих обернуться на звук и обнаружить другого волка, бегущего в их сторону. — Палочка, — прохрипела Грейнджер, пальцем указывая в сторону своего оружия, и новобранец понял все без слов. Подобрав изящное древко, он нацелился на волка и… Ее крик утонул в громком ударе тела о землю. Третий волк напал на мужчину сбоку, подкравшись совсем незаметно. Вот только заклятие все же было озвучено, и светлый луч, изменив траекторию, полетел чуть выше, ударяя прямо по тросу моста. Единственному, что еще удерживал его от падения. Все происходило будто в замедленной съемке: Грейнджер, все еще не имея возможности пошевелиться от сковавшей конечности боли, наблюдала, как трос мгновенно порвался, отпуская мост вниз. Теперь уже оглушающий скрип ржавого железа разнесся по всей поляне, но это было не важно. В голове крутилась мысль, что это конец. Мост и то, что от него осталось, обрушился, унеся оставшихся в живых вниз. Неужели никто не выживет? Она наблюдала за тем, как небо от нее отдаляется, лежа на своеобразном островке асфальта, окрашенном в красный цвет. Теперь это ее любимый цвет. Гермиона слышала вопли других новобранцев, видела вытянутое в ужасе лицо Алека, но лишь смиренно закрыла глаза, чувствуя, как силы покидают тело. Она бы все равно не выжила, верно? А потом, спустя короткий миг, совсем внезапно она почувствовала удар, но не такой, когда ты приземляешься на землю с тысячеметровой высоты. Скорее мягкий, будто легкое столкновение с кем-то по пути домой. Ее окутало тепло чужого тела, и приоткрыв один работающий глаз, Грейнджер увидела перед собой чью-то широкую грудь. Такую теплую. Родную. Укрывающую от всех невзгод. Их окутал черный дым, что обычно исходил от ПСов, когда те использовали свою метку. Да, точно. Силы покинули ее. Более ничего не чувствуя, она провалилась в небытие.