***
— Значит, ты училась в Дурмстранге, — растягивал слова он, будто жевал резину, и девушка напротив активно закивала головой. — Генерал, я, если честно, понятия не имею, для чего я здесь, — сжавшись под взглядами мужчин, Мария опустила взгляд. Они стояли в том же кабинете, однако почти все ранее присутствующие были отосланы в комнаты. Сейчас остались здесь стоять только он, Дилан и Муха, стоящий на входе в качестве охранника. Малфой сжимал между пальцев тонкую сигару, и выдыхая клубы дыма, разглядывал девушку напротив. Она была симпатичной, с зелеными глазами и аккуратным носом. Однако взгляд все цеплялся за густые волосы, спускающиеся с плеч водопадом до поясницы. Он нахмурился, но промолчал. — Как долго ты служишь Волан-Де-Морту? — спросил вместо него Дилан, позволяя ему спокойно насладиться последней затяжкой. Девушка выглядела напуганной. — Год. Может, два. — Сколько лет? — продолжал допрос Бейтс, стоящий где-то сбоку. — Двадцать четыре. — Полное имя? — Мария Руби Кэролл. — Свободна, — бросает Драко, когда Дилан вновь набирает воздух в легкие для нового вопроса. Мария выглядит озадаченной, но быстро склоняет голову и стремительно покидает кабинет. В воздухе еще витает запах жасмина, но он быстро забывается, стоило Малфою встретиться взглядом с Бейтсом. — Я еще не все спросил, — недовольно говорит он, скрещивая руки на груди. Драко усмехнулся, найдя в его насупившемся лице невинную детскую обиду. — Это и не нужно, — спокойно говорит он, поднимаясь с кресла и подходя к окну. Время почти дошло до обеда, и солнце светило далеко от горизонта. Он глубоко вдохнул, только сейчас почувствовав вселенскую усталость и дичайший голод. Драко мечтал о сне, но был вынужден разбираться с новой порцией дерьма. — Она все знает, я в этом уверен. — Думаешь, она близка с Теодором? — поинтересовался Бейтс. Муха вовсе не подавал признаков присутствия. Тяжело вздохнув, он лишь произнес: — Знаю. В голове тут же всплыл образ распущенных волос, а сразу после — длинная коса. Наблюдать за тщетными попытками абстрагироваться от своего же образа было забавно. Малфой уверен, что Мария специально сменила прическу перед приходом сюда. А еще он был уверен в том, что она здесь точно не просто так. Повернув голову к Дилану, чей профиль показался ему острее всякого кинжала, Драко спросил совсем тихо, так, чтобы слышал только он. — Откуда у тебя волос Грейнджер? Парень медленно обернулся, и уголки его губ дрогнули в подобие улыбки. Снова обратившись взглядом к пейзажам за окном, он так же тихо проговорил: — Мне стоило лишь тщательнее приглядеться к Деборе Юманс, чтобы понять всю силу магии ее кольца. Драко вскинул брови, пораженный. Резко появилось желание отчитать девчонку за неосторожность, и злость на нее почти затопила разум, как Малфой резко успокоился. Дилан всегда был более внимательным к деталям, и то, что он заметил подобное, не было чем-то удивительным. А еще доверие. Море доверия к нему затопило весь возникший пожар изнутри, и он лишь хмыкнул. Повернувшись корпусом к Бэйтсу, он склонил голову вбок, ледяным взглядом окидывая все тот же острый профиль. — Ты же знаешь, что будет, если ей из-за тебя будет грозить опасность? — выдыхал колючие слова он, на что Дилан уверенно кивнул. — Непременно. Будь у меня цель навредить ей, я бы еще тогда рассказал об этом вам. Драко молча согласился с ним, закрыв на этот разговор, и развернулся, уходя. Но только Дилану были понятны его последние слова, и то, что они значили. Солнце ярко светило в глаза.***
Он шел по Косому переулку, ища взглядом знакомую вывеску. Небольшой магазинчик старого зельевара располагался дальше остальных, почти за пределами переулка, но все еще на его территории. Самые редкие и качественные ингредиенты, казалось, хранились только там, и Малфой был вынужден уже второй час блуждать по бесконечному лабиринту переулка. В сотый раз мысленно наслав на Забини проклятие за совет посетить именно этот магазин, Драко в который раз вышел на главную улицу. Чертыхнувшись, он пошел вперед. Полы его черного, как смерть, плаща развивались по воздуху, подобно парусу корабля. Десятки взглядов проходящих мимо зевак устремились в его сторону, и без того безлюдная улица стала лишь пустеть. Напуганные появлением генерала армии ПСов маги стали стремительно забиваться по углам, пряча за собой детей. Это раздражало. Злило. Желание пустить в кого-нибудь жалящим почти победило, но он лишь сильнее сжал в руке свое древко. Косой переулок уже давно принадлежит Волан-Де-Морту и считается территорией Пожирателей смерти. Однако здесь было позволено присутствовать мирным жителям, и только единицы осмеливались явиться сюда. Магазины продолжали работать, их хозяева вынуждены даже против воли приходить сюда. Повсюду мелькали маски ПСов, и здесь действительно царила разгульная жизнь вольных всему служащих. Драко был удивлен, обнаружив в воздухе терпкий запах спирта. Выпивали все. Должно быть, часть Пожирателей ежедневно приходила сюда после тяжелого рейда в поисках расслабления. И ему это не нравилось. Малфой не был здесь почти три месяца, с того самого дня, как они завоевали это место. В тот день пролилось много крови. Красный цвет до сих пор не высох на каменных стенах. Следуя первоначальному маршруту, он повернул налево, и группа ПСов, громко смеясь, прошла мимо него, не замечая. Драко бросил им вслед злобный взгляд и пообещал себе разобраться с этим позже. Быстро перебирая ногами по крутым ступеням, он снова завернул, но тут же припал к стене обратно. Сжавшись в камень, словно желая слиться с ним, Малфой нахмурился. Неужто он только что видел Полумну Лавгуд? Верная слуга Грюма в одной только черной мантии стояла около неизвестного магазина и словно не осмеливалась сделать шаг вперед. Накинутый на голову капюшон тщетно скрывал приметный цвет волос, и Малфой был удивлен, что девушка оказалась настолько безрассудной. Он снова выглянул из-за угла, совсем немного, но стоило его правой части лица оказаться на соседней улице, как глаз мгновенно ослепило стремительно надвигающееся заклятие. Быстро среагировав, Драко уклонился, и, будучи замеченным, показался из-за угла. Теперь Полумна стояла намного ближе, их разделяла пара метров. Она умела удивлять. Лишенная правой руки, девушка ловко орудовала левой. Он пустил в нее режущее и тут же отбил зеленую вспышку. Она переместилась чуть правее и отразила проклятие, исказив губы в кривой ухмылке. Капюшон слетел с головы, и теперь на солнце поблескивали белые спутанные волосы. Полумна была искусна и быстра благодаря своей миниатюрности, и в данной схватке Малфой почти признал это ее козырем. Драко орудовал помимо древка беспалочковой магией, пытаясь в любой момент сбить ту с ног, но Лавгуд была достаточно натренирована для подобных трюков. И в ответ на безмолвное "Круцио" отвечала таким же немым "Авада Кедавра". Ее каменное лицо не выражало ни одной эмоции, и порой ему казалось, что они играют в покер. Воздух наполнился напряжением, а азартом было пропитано каждое движение. Выигрышем в покере принято было считать большие суммы денег, но в их схватке на кону стояла жизнь. Полумна оказалась достойным противником, и Драко это не скрывал, однако на середине бессмысленного боя ему наскучила эта детская перепалка. Решив поскорее покончить с ней, Малфой начал стремительно надвигаться, при этом продолжая нападать. Он видел, как девушка озадаченно нахмурилась, а на лбу выступили крупицы пота. Сосредоточившись на собственных заклятиях, он не прерывал свой личный зеленый водопад. Ожидая, когда Лавгуд ослабит свою бдительность, когда усталость возьмет верх и она опустит палочку, Драко снова сделал шаг вперед. Но он никак не ожидал, что девушка резко наклонится вниз, и вынув из высокого сапога кинжал, даже не целясь, попадет им в его плечо. Отрезвляющая боль заставила руку дрогнуть, и с глаз спала пелена былой насмешки. Осталась кристальная ярость. Малфой зарычал, игнорируя боль, и отразил очередную вспышку. Следующий шаг дался ему сложнее. Кровь стремительно покидала его организм и обильно смачивала мантию. Перед глазами замелькали белые вспышки, которые он так упрямо пропускал. Он чувствовал кинжал внутри себя, чувствовал лезвие, проткнувшее ключицу. Чувствовал, как сил становилось все меньше, а глаза слезились, но продолжал этот ненавистный ему бой. Лавгуд выглядела довольной, и он поклялся себе стереть это выражение с ее лица. Но, наверное, не сегодня. Сегодня он позволит ей уйти с чувством легкого триумфа. Плевать. Малфой наблюдал, как девушка, бросив последнее проклятие, аппарировала. Плевать. И плевать на то, что на территории переулка были наложены антиаппарационные чары для всех помимо ПСов. Он еще разберется с этим. Позже. Сейчас его левая рука потянулась к торчащему из плеча кинжалу и одним легким движением выдернула его оттуда. Крови стало только больше. Он тяжело дышал, и тело грозилось свалиться на асфальт. Вместо этого он аппарировал следом. И в этот раз удача была не на его стороне, потому что чертова аппарация расщепила его. По крайней мере, он понял это, когда провалился в темноту, как только оказался на знакомой поляне напротив Мэнора.***
Ему снилась она. Везде была она и только она. Запах ее тела, цвет ее глаз и ласки ее рук. Они были в библиотеке и сидели в самом дальнем углу, подальше от лишних глаз. Они наслаждались друг другом, целовались и много болтали. Со стороны они выглядели поистине счастливыми. Но Драко знал, что через две недели он покинет ее, оставит где-то позади и вовсе забудет, ведь приближался чертов бал. Он сделает ей больно, принесет невыносимые страдания, и Малфой даже во сне желал самому себе смерти. Однако все, на что он был способен, так это наблюдать со стороны и тихо желать вернуться в то время. Пусть он будет эгоистом, но Драко желал только этого. А потом наступил момент, являющийся точкой невозврата. Вот он приближается к ней, прижимая податливое тело ближе, и наслаждается мягкой улыбкой напротив. Он не сдерживается и улыбается в ответ, настолько радостно и приторно, что хочется самому себе врезать. И вот он говорит эти треклятые слова, которые тут же хочется старой версии себя запихнуть обратно в глотку. — Ты пойдешь со мной на бал? Он наблюдал со стороны, как Грейнджер засияла. Черт возьми, она была прекрасна. Она напоминала легкий весенний ветерок, теплые лучи солнца и красные маргаритки. Такая же желанная и невозможно красивая. И осознавая, какие раны он нанес на ее хрупкое сердце, принадлежащее ему, было невыносимо больно. Но Драко не имел права жаловаться. Не после всего того, что уже успел натворить. Гермиона склонилась в ответ и медленно моргнула. Ее густые ресницы, пухлые губы и сияние в глазах... Драко замечал каждую деталь. А потом она шепнула мягким голосом сквозь счастливую улыбку. — Да. Конечно я пойду с тобой на бал. И пусть школьная его версия ликовала, нынешняя желала, чтобы она тут же забрала свои слова назад. Было чертовски больно, ведь этот эпизод из их жизней был действительно счастливым. И хрупким, невозможно хрупким, как фарфоровая ваза. И несмотря на все, он наслаждался своим сном. До того момента, как суровая реальность не выдернула его из лап чего-то настолько прекрасного, что он был этого не достоин. Медленно моргнув, прогоняя сонную дымку с век, он вгляделся в серый потолок. Где-то слева звенели склянки, а в комнате стоял запах снадобий. Он был в лазарете Мэнора. А на сердце тлела пустота и одиночество. Боль во всем теле словно дала пощечину, и он окончательно пришел в себя. С губ сорвалось шипение, и Драко попытался сесть, когда чья-то тяжелая рука легла на здоровое плечо. — Не стоит. В твоем теле все еще недостаточно крови. Это Дилан. Он мгновенно расслабился, поддавшись напарнику и другу. Левое плечо не ощущалось вовсе, и Драко предположил, что в него влили немало обезболивающих. Попытавшись им пошевелись, Малфой только убедился в этом. — Что со мной? — прохрипел басом он, и собственный голос показался чужим. Бейтс подошел ближе и теперь виднелся на периферии взгляда. — Твоя ключица сломана, а разрыв сухожилий после аппарации дошел почти до сердца, — он замолчал, но лишь на мгновение. — Ты мог умереть. На последнее предложение Малфой тихо хмыкнул, не прекращая попыток размять затекшие конечности. — Живой ведь. Дилан бросает на него гневный взгляд. — Кто тебя так? Что произошло? Малфой поджал губы и отвел взгляд в сторону. Бейтс вернулся к котлу, над которым, кажется, чахнул не первый час. — Полумна Лавгуд. Дилан резко обернулся. — Разве она не... — Именно, — Драко вновь обратился к воспоминаниям, где она исчезает прямо перед ним. — Она смогла аппарировать, но чары бы не позволили ей. Парень задумчиво понурил голову. Молчание повисло почти на минуту. — Я узнаю, почему она смогла уйти. Трансгрессия запрещена на территории Косого переулка. По крайней мере, для них, — произнес он, на что Малфой только кивнул. Еще многое предстояло выяснить. — Тебя нашел Блейз. Было так много крови, что мы почти перестали надеяться... — Сколько я был в отключке? — Неделю. — Где Забини? — все также хрипло. Однако Дилан не спешил отвечать. Вместо этого он подошел к койке Малфоя и сунул в руки голубое зелье, молча призывая выпить. Драко нахмурился. — Бейтс, где Забини? — понизив голос, чеканит он каждый слог. — Выпей сначала. Драко быстро опрокидывает содержимое внутрь и сглатывает сладковатую смесь. Укрепляющее. Это ему сейчас и надо. Вновь поднимая вопросительный взгляд, Малфой ждет. — Сегодня тридцать первое, Драко, — начинает Дилан, и он впервые за долгое время обращается к нему по имени. — Сегодня... — Отбор новобранцев, — выдыхает заместо Бейтса Драко, вспоминая о назначенном на конец месяца отборе. Это значит... — Блейз был с тобой сутки напролет, но он пошел посмотреть. Я пообещал подменить его. Тревога просыпалась откуда-то из глубины и душила. Чертов страх стал его напарником. Малфой тяжелее задышал, а в голове крутилось лишь одно имя. — Дилан, она... Он покачал головой, сжимая губы так, будто ему больно. — Я не знаю, но ее имени нет в прошедших. Этого было достаточно. Всего этого было достаточно, чтобы в его теле внезапно появились силы, и он вскочил с постели. Бейтс шарахнулся в сторону, пораженный его суровым выражением лица. Однако все, что видел перед собой Драко — это счастливая улыбка Гермионы. Она не может его покинуть. Не имеет права. Дилан что-то кричит вслед, но его тираду прерывает хлопок двери за спиной Малфоя. Он идет вперед, и все словно в тумане. Затем бежит, и так быстро, будто от этого зависит его жизнь. Так оно и есть. Грейнджер и есть его жизнь. Головокружение и тошнота отступили на второй план. Ему все равно даже на нефункционирующее плечо. В голове только молитвы и просьбы: лишь бы успеть. Аппарировать оказалось более болезненно, чем он себе представлял, и раны вновь открылись, но он только радовался тому, что знал, где проводится последнее испытание. Драко должен был там присутствовать, но чертова Полумна Лавгуд отправила его в спячку на целую неделю. Он почти было зарычал от вновь возникшей ярости к ней, но быстро возвел стены окклюменции. Ему нужен холодный разум. Быстро передвигаясь по бесцветной траве, Малфой вышел на поляну. Он заметил отца и Снейпа на трибунах, внимательно наблюдающих за кем-то. Драко также отыскал Блейза. Тот был сильно напряжен и даже не замечал, как сжал ладони в кулаки. На щеках выступили желваки, а на шее — вены, когда Драко осмелился перевести взгляд чуть правее. Он быстро нашел Дебору, и сердце сжалось от ее вида. Картина приносила почти физическую боль, ведь она лежала на мосту, лишенная всяких сил. Кровь. Блядская кровь, коей было больше, чем человеческий организм вмещает в себя. Он был зол. Магия внутри его тела забурлила, доходя до кипения, и в этот момент он готов был разорвать любого. А когда последний трос, держащий мост горизонтально, разорвался, Малфой направил всю свою магию на то, чтобы черными клубами устремиться к ней. И плевать на все. Плевать на всех. Она будет жить, он это знает.