Вершители правосудия

      Она была готова ко всему, пока серые глаза смотрели на нее в ответ. А он был готов ко всему, только чтобы ее глаза смотрели на него в ответ.       Он был в ярости. Все его нутро словно спустилось в ад и больше никогда не собиралось оттуда уходить.       Все началось с ее криков. Чертовых криков, которые вернутся к нему в кошмарах, и мольбе о помощи, обращенной только ему. Драко услышал и узнал ее сразу, но вот найти среди сумбурных боев знакомую фигурку было сложнее. Он не находил ее. Гребанные крики прекратились, и он буквально дрожал.       А потом душераздирающий визг повторился, и он нашел ее. Настоящую ее. С кудрями и веснушками. Он уже позабыл, насколько Грейнджер была миниатюрной в своем обличии.       Почему она без кольца?       Гермиона смотрела него так нежно, ласково, с надеждой и любовью. Мужское сердце заболело, и он почти захлебнулся чистотой ее намерений. Но что-то в груди резко оборвалось и больше не обещало вернуться, когда он увидел Полумну Лавгуд, нависшую над ней. И его погладила злость.       Малфой бросил в подбежавшую к нему женщину Аваду и переступил упавшую к ногам тушку. Глаза были прикованы только к ней. Так он пытался внушить ей спокойствие. Забрать весь страх. В метре от него проскочил зеленый луч, но он упрямо игнорировал нападавшего. Ноги несли его к Гермионе Грейнджер, которая какого-то блядского черта смирилась. Из-за этого Драко злился тоже.       Он перевел штормовые глаза на Лавгуд, что безмолвно двигала губами, шепча проклятие. Ее палочка была нацелена в висок Грейнджер, и тогда Малфой по-настоящему испугался. Страх поглощал, замедлял и ускорял одновременно.       И он сорвался, побежав.       Все, что происходило далее, было словно в замедленной съемке. Драко еще до того, как глаза Грейнджер начали закатываться, подскочил к Полумне и беспалочковой магией отбросил ее в сторону. Девушка впечаталась в стену и что-то промычала, оседая на пол. Из ее затылка струилась кровь, но Лавгуд подняла затуманенный взгляд на Малфоя.       Глаза девушки потемнели, и Драко готов был поклясться, что видел, как синева зрачков сменилась на черноту бездны.       Он продолжал двигаться в ее сторону, уверенно и быстро. Взмахнув палочкой, он направил на нее голубой луч, и Полумна, не успев вовремя отскочить, столкнулась с Круцио. Ее вскрик был тихим, и девушка упрямо сопротивлялась боли. Плотно сжав губы, Лавгуд стояла на четвереньках и часто дышала.       Но Малфой не планировал останавливаться. Чистая ярость обжигала, и он собирается уничтожить ее.       Второе Круцио прилетело светловолосой в ступню. Из глаз брызнули слезы, но она молчала.       Зря, потому что Драко хотел слышать ее крики.       За вторым последовало третье, а после Малфоя было не остановить. Драко нужно было отыграться на ней. Нужно было заменить мелькающую картинку испуга в глазах Грейнджер на мертвое тело Лавгуд. Он жесток, и осознание этого давно жило в его голове. Давно жило с ним.       Казалось, в общей сумме Полумна стерпела около десяти проклятий, и руки, потерявшие силу, ослабли. Девушка растянулась на холодном полу в луже собственной крови и смотрела невидящим взором в потолок. Но, черт возьми, молчала. Ее грудь почти не вздымалась, но она продолжала противиться смерти.       Тогда Драко достал из кобуры тот самый нож и стремительно приблизился к ослабшему образу. Он навис над ней, и кривая ухмылка растянулась на его лице. А после, крепче обхватив рукоятку кинжала, склонился ниже и приставил лезвие к тонкой шее.       В глазах Полумны плескалось ликование.       — Мне всегда было интересно, — заговорил Драко хриплым голосом. — Каким образом ты стала правой рукой Грюма? Ты всегда путалась у всех под ногами.       Она медленно моргнула, слушая, и казалось, происходящее ей изрядно наскучило.       — Точно так же, как и ты стал генералом, — выплюнула девушка, и взгляд ее переменился. — Который даже не заметил, что в его рядах затаилась та, за кем ведется охота почти год.       В груди что-то кольнуло, и Драко сильнее надавил ножом на шею. По белой коже побежала красная жидкость. На вкус кровь была схожа с лимонадом.       Глаза полыхнули чем-то явно не добрым, и Малфой скривил губы.       — Напомни, почему ты еще жива?       — Брось, Малфой, — хохотнула как-то странно Полумна, и глаза ее сияли. — Серьезно? Грейнджер теперь Пожиратель смерти? — она задумчиво склонила голову вбок. — Грюм будет доволен.       Растеряв все терпение, Драко резко вонзил лезвие кинжала в горло девушки. Казалось, оно проткнуло ее насквозь, и кровь хлынула с новой силой. С губ срывались красные капли и хрипение. Глаза закатились назад.       Малфой склонился ниже и прошептал Полумне, пока та еще была живой.       — Передай на том свете Шрамоголовому и Уизли, что я доберусь и до них. — мрачно шипел он и сделал паузу, позволив Лавгуд откашляться кровью. Он даже не сморщился, когда она забрызгала его щетинистую щеку. — Вы все мне ответите за то, через что проходилось проходить Грейнджер ежедневно.       Говоря это, Драко вспоминал, сколько боли Гермиона переживала каждый день. Она боялась потерять друзей из-за своего выбора. Из-за своих чувств. И это разрушало ее, а Малфой, наблюдая за этим, рушался вместе с ней. Они потеряли кучу времени, боясь осуждения Вислого или Шрамоголового, когда могли быть просто счастливы. И пусть Грейнджер их простила, Малфой прощать не умел.       И он обещал самому себе отомстить им за боль своей возлюбленной, и даже их кончина мало чем останавливала. Эти придурки может и сбежали от него, но точно не от его злости.       Полумна, продолжая хвататься за ускользающую жизнь, неестественно выгнулась в спине и зашипела:       — По...пошел т-ты..       — О, с удовольствием, — ухмыльнулся он и провел ледяными пальцами по щеке Лавгуд. — Отдыхай.       И она, словно повинуясь, в последний раз дернулась и размякла навсегда. Кровь была повсюду. Малфой был в ней по локоть. Плевать.       Ярость утихла, и взгляд его будто прояснился. Вспомнив о Гермионе, он резко поднялся и обернулся, тут же найдя ее неподалёку. Грейнджер видела все.       Однако в ее глазах не было былого страха или возможного осуждения. Взгляд Гермионы был по-прежнему теплым и до боли родным. Наверное, именно это и подтолкнуло его двинуться к ней. Так спешно, будто она могла раствориться в воздухе. Так медленно, словно ничего не могло помешать этому моменту.       Даже кровь, принадлежащая ее давней подруге, на его руках не была способна оттолкнуть ее от него.       Она стояла неподвижно и ждала, когда он подойдет. Вся в пыли и шрамах, но цела и невредима, со смелым взглядом и уверенной позой. Такая, какой была всегда. Сейчас Драко влюбился в нее в который раз.       И, не теряя ни секунды, он прильнул к ее губам. Поцелуй был нежным, примирительным, словно они не виделись годами. Он изголодался по ее вкусу, мягким губам и аромату. Хотелось ее всю, но не так и не здесь.       Гермиона ответила на поцелуй сразу и положила ладони на его широкие плечи. Руки Драко скользнули по ее талии вверх и зарылись в мягкий шелк волос. Он замычал от удовольствия и прикусил ее нижнюю губу, оттягивая и нежно лаская. Тело Грейнджер было хрупким и податливым и так хорошо устраивалось в его руках, будто он был создан для нее. Как и она для него.       Он так скучал по ней. Ему было так стыдно перед ней.       И будто извиняясь, Драко в последний раз провел языком по ее губам, отпечатывая этот момент в своей памяти, а после отстранился. Голова более не была способна соображать, но он спросил одно:       — Где твое кольцо?       Гермиона тяжело дышала, все еще находясь в его объятиях, и чуть отстранившись, взглянула в его глаза.       — Я спасла ее. Я спасла Пэнси.       Малфой нахмурился.       — О чем ты? Что с кольцом?       — Нам нужно поспешить, иначе она кому-нибудь расскажет, — сказала Грейнджер и, заметив еще большее недоумение на лице Драко, добавила: — Она видела меня настоящую. Нужно идти.       Малфой чуть помедлил, задумавшись. Между бровей залегла складка, и Гермиона слабо улыбнулась. Заметив это, он строго на нее посмотрел.       — Мы не смогли найти ее нигде. Блейз в ярости и сейчас ищет Грюма. Мне доложили, что на одном из этажей есть коридор, запечатанный магией. Мы предположили, что она находилась там, — он все смотрел на нее, и теперь в его штормовых глазах читался вопрос. — Ты прошла сквозь магию?       Грейнджер задумалась, прокручивая недавние события в голове, однако все было мутным и таким нечетким, отчего заболела голова.       — Я… не знаю, — призналась она, отводя взгляд. — Но я передала ей портключ, а Пэнси узнала меня, и я боюсь, что…       — Хорошо, этого достаточно, — оборвал ее Драко, заметивший надвигающуюся панику в глазах напротив. Взгляд его был теплым. — Мы уходим. Тебя нужно спрятать, пока никто не увидел.       — Ты… веришь мне? — неуверенно спросила она, удивленная, насколько быстро Малфой готов был положиться на ее неясные сведения. Это… сводило с ума.       Как и то, какая ухмылка расцвела на его лице.       — Я бы поверил тебе, даже если бы ты сказала, что у тебя есть хвостик и пару коготков. Прям как… у Живоглота?       И она улыбнулась в ответ. Так ясно, светло и радостно, словно этих слов было достаточно, чтобы сделать ее счастливой. Малфой склонился ниже, прислонился своим лбом к ее и, потершись носом, прошептал:       — Держись крепче.       Аппарационный водоворот затянул их и забрал из этого места.

***

      Она сидела на кожаном диване в кабинете генерала и, укутавшись в мягкий плед, пялилась в одну точку. Мысли разбегались в разные стороны, и время уже было давно за полночь. Усталость брала верх, и глаза медленно слипались, однако позволить себе спать Грейнджер не могла. Не сейчас.       Она ждала Малфоя, который, как только они прибыли обратно в Мэнор, привел ее сюда и попросил подождать, пока он со всем разберется. Чтобы ее не обнаружили, Драко наложил запирающие чары снаружи и ушел, пообещав вернуться.       А Гермиона, пообещав дождаться, ждала.       Время шло, и любопытство разузнать обо всем как можно скорее разъедало изнутри. Грейнджер понятия не имела, сколько было жертв, получилось ли кого-то схватить в плен и, самое главное, действительно ли она спасла Пэнси. Со временем, проведенным здесь наедине с собственными мыслями, Гермиона уже успела убедить себя в обратном. Может, ей все это приснилось?       Подавив зевок, девушка запустила ладонь в спутанные кудри и попыталась их распутать. За нежную кожу цеплялись щепки от взрывов и тонна пыли, так яро щекочущая ее слизистую. Грейнджер чихнула.       Безумно хотелось принять душ и лечь спать. Вскоре перед глазами все поплыло, и потяжелевшая голова рухнула на колени. Грейнджер сама не заметила, как уснула.       Тихий хлопок двери выдернул ее из царства Морфея, и девушка, вытянувшись сидя, нашла глазами высокий силуэт Драко. Он выглядел напряженным: его кулаки были сжаты, губы плотно сомкнуты, и Грейнджер видела, как яро работали шестеренки в его голове.       Но стоило Малфою взглянуть на нее, на растрепанную и свернувшуюся в плед калачиком на узком диване, как глаза затопило тепло. Складка между бровей разгладилась, и Драко подошел ближе. Он рухнул на диван по правую руку от нее и, растерев ладонями лицо, хриплым голосом заговорил:       — Пятнадцать погибших с нашей стороны и двадцать два с их. Темный Лорд был недоволен, но в основном все прошло гладко, — его хриплый голос звучал устало, и сердце Грейнджер сжалось. Малфой замолк на несколько секунд, и взгляд его направлен куда-то в сторону. На щеках выступили желваки. — Дилан тяжело ранен, и сейчас он в отключке.       Гермиона тихо ахнула, смотря на него широко распахнутыми глазами. Теперь было понятно, почему его так долго не было. Управиться со всем без помощи своего приближенного наверняка было довольно трудно.       — Мне жаль... — выдавила тихо она, но Малфой проигнорировал эти слова. Он резко обернулся на нее, так, что Грейнджер чуть не дернулась, и взгляд его был ей непонятен.       — Ты спасла Пэнси, — произнес твердо он, а после сощурил взгляд. — Расскажи мне все.       Грейнджер опустила глаза вниз, и внутренняя тревога потихоньку отпускала. Словно чьи-то руки, сжимающие ее горло, исчезли, и она вновь могла дышать.       Она действительно это сделала. Как? Черт его знает.       Но врать или утаивать что-то от Малфоя не было в планах Грейнджер. Ей хотелось рассказать и разобраться, выявить причину всему, что там произошло. И она начала говорить. Сначала то, что отчетливо помнила, а после и то, что было размытым пятном в ее памяти.       — Я сражалась с двумя девушками вместе с Чарли, когда снова почувствовала жжение на пальце. Точно такое же, когда ты узнал, кто я есть на самом деле, — сказав это, она бросила на него беглый взгляд, но на его лице не был ничего, помимо заинтересованности слушать дальше. Гермиона откашлялась. — Я сразу поняла, с чем это связано, и мне пришлось убить Чарли. Еще бы минута, и он сам обо всем бы догадался. Потом я побежала, но не помню точно куда. Весь мой разум был затуманен болью, и я, оказавшись в каком-то коридоре, остановилась и сняла кольцо. Боль начала проходить, но надеть кольцо вновь я не могла. Оно бы снова обожгло.       — Ты не запомнила этаж? — спросил мягко Драко, и Грейнджер уверенно качнула головой.       — Нет. Я словно находилась в полубреду, и в таком состоянии могла как спуститься вниз, так и подняться наверх.       — Хорошо. Что было дальше? — сказал Малфой, и Гермиона поняла, что он задавал вопросы аккуратно, стараясь не давить. Она подавила ухмылку.       — Я задержалась в этом коридоре и удивилась, что никто за все время, что я там была, не попался мне на глаза. Я слышала звуки боя где-то поблизости, но мимо меня так никто и не прошел. Это показалось мне странным.       Она видела, как Драко над чем-то задумался, но молчал, позволяя ей закончить рассказ.       — Тогда я решила пойти просто вперед и наткнулась на дверь спальни. Эта дверь была единственной, какую я нашла, поэтому я вошла внутрь. Там была Паркинсон.       — Значит, это тот самый коридор, который бы запечатан магией, и тебе как-то удалось пробраться сквозь нее, — произнеся задумчивым говором это, он снова взглянул на нее. — Может, дело в твоем кольце?       Гермиона тоже задумалась, и догадка Малфоя оказалась казалась логичной.       — Возможно. Кольцо в тот момент буйствовало, и то количество магии, которое оно излучало, могло повлиять на защитный барьер.       Драко покачал головой, полностью согласный с ее доводами.       — Хорошо. Допустим, это все сила кольца. Что было дальше?       — Она была в отключке, и на ней были кандалы. Я избавилась от них и передала ей портключ, но в последний момент Паркинсон очнулась и узнала меня, — Грейнджер замолкла, встревоженно посмотрев на Малфоя. — Она ведь...       — Она спит, — заверил ее Драко, глядя на Гермиону в ответ. — Во время перемещения один из ее нервов был поврежден, но его быстро вылечили, и сейчас Пэнси спит. Я подправил ее воспоминания, поэтому теперь она убеждена, что ее спасла некая Дебора Юманс.       Грейнджер удивленно уставилась на него.       — Ты залез в ее голову?       Он невинно пожал плечами.       — А ты хотела, чтобы я оставил все, как есть? Чтобы, очнувшись, Пэнси заорала, что Гермиона Грейнджер жива? — говоря это, Драко не звучал грубо, или так, словно он насмехался. Его голос звучал так, будто вся ситуация казалась ему смешной, не более. — Тем более, мне бы в любом случае пришлось залезть в ее голову, чтобы узнать, что там происходило. И лучше это сделать, пока она спит.       Гермиона смотрела на него так, будто видела впервые. Может, отчасти это правда, ведь сейчас перед ней сидел не черствый генерал армии ПСов, не высокомерный Слизеринец вражеского факультета, и даже не влюбленный шестикурсник и ее новая влюбленность. Сейчас перед ней сидел мужчина, окрепший и полностью изменившийся, со сталью в голосе, но теплым взглядом, который ради любви готов был пойти на крайности.       И, черт возьми, сейчас она им восхищалась. И была безумно благодарна.       А Малфой, глядевший на нее в ответ, благодарил за то, что осталась жива.       — Я испугалась, когда поняла, что Пэнси может все разболтать, и побежала искать тебя. На пути за мной увязалась Полумна, а дальше ты знаешь.       — Что пыталась сделать Лавгуд? Она что-то нашептывала, и казалось, ты вот-вот отключишься.       Гермиона задумалась, вытаскивая из памяти нужный ей фрагмент.       — Кажется, она пыталась проникнуть в мою голову. Я отчетливо помню чужое присутствие, но Полумна не успела ничего просмотреть, — Грейнджер подняла глаза, вспомнив, что даже не поблагодарила за спасение. В горле стоял ком. — Спасибо тебе. Правда. Я не знаю, что бы произошло, если бы не ты.       Он обернулся и в который раз посмотрел на нее, но сейчас ей показалось, будто Малфой был чем-то недоволен. Он крепче сжал кулаки, и линии скул заострились. Невероятно обаятелен и строг в своем обличии.       — Что-то не так? — спросила Гермиона, стараясь сохранять самообладание.       Что-то явно переменилось, и жар летал между ними в воздухе.       — Я чувствую себя паршиво, когда ты это делаешь, — сказал Малфой, и голос его звучал хрипло. Грейнджер нахмурилась.       — Делаю что?       Ответа не последовало. Девушка смотрела на него и наблюдала, как зрачки его глаз соскользнули вниз, на пухлые розовые губы Гермионы. Она почти задохнулась, и щеки ее вспыхнули румянцем. Стало в разы тяжелее дышать, и Драко, казалось, тоже. Его кадык дернулся, и он внезапно приблизился. Малфой задержался в сантиметре от ее лица, хранил последние крупицы самообладания, все также смотря на девичьи губы, и все только для того, чтобы сказать:       — Благодаришь меня. Тебе незачем благодарить меня, — наконец он поднял глаза, и его зрачки горели от желания чего-то большего. — Мне кажется, мой черед благодарить тебя.       Его губы стремительно накрыли ее, и Грейнджер не сдержала судорожного вздоха. Мерлин, как она скучала по этому. По его губам и прикосновениям, обжигающему дыханиями и чертовски сексуальному шепоту. Он аккуратно подтолкнул ее назад и навис сверху, не переставая ласкать губами чужой рот. Драко изучал ее, пробывал на вкус, и этот поцелуй нельзя было назвать нежным. Но и грубым он не был.       Она охотно отвечала на поцелуй, оттягивая его губу и кусая, а после собирая языком капельки крови. Она что-то промычала и сильнее сжала бедра, чувствуя нарастающее напряжение. Воздух, казалось, искрился, и нижнюю часть живота приятно тянуло.       Гермиона уперлась ладонями в его твердый торс и позволила его рукам изучить ее тело. Малфой сначала проехался ладонями по ее талию, поднимаясь выше и очерчивая мягкие изгибы груди. Он резко углубил поцелуй, и коленом Грейнджер нащупала все его желание.       Драко шикнул, но был явно доволен происходящим. Он отстранился и заглянул в ее глаза, будто чтобы найти в них согласие или просто потому что любил.       — Я не буду сегодня заходить далеко просто потому, что ты устала, — говорил, чуть запыхавшись он, поглаживая обжигающей теплотой ладонью ее талию. — Я просто... отблагодарю тебя.       Гермиона нахмурилась, не до конца понимая его намерений, но Драко не позволил ей долго размышлять, обрушившись на лебединую шею с поцелуями.       И Грейнджер отпустила разум, позволила себе не думать и полностью погрузилась в этот момент. Она медленно прикрыла глаза и, подобно кошке, извивалась под его телом. Она отзывалась на каждый поцелуй, постанывала и тяжело дышала, когда его руки находили приятные ей точки.       Черт возьми, ради этого стоило поставить все на кон.       Драко отыскал пальцами молнию на ее штанах и медленно, почти мучительно медленно расстёгивал замок. Грейнджер вздрогнула, но позволила его холодным кончикам пальцев спустить их вниз. Холодный воздух коснулся ее голых ляжек и голеней, и тут же захотелось прикрыться. Она почти это сделала, когда заметивший протест Малфой перехватил ее ладони.       — Тшш, — шипел он, укладывая девушку на место, а после поравнялся с ней. — Я остановлюсь, как только ты этого захочешь. Хорошо?       И Гермиона кивнула. Доверившись ему, она полностью расслабилась на ужасно узком диване и стала наблюдать за тем, как Драко потянулся к краю ее кофты.       — Ты поможешь мне, любимая?       Ее крышу снесло окончательно. Забавно наблюдать за тем, как Малфою достаточно сказать одно слово, чтобы Грейнджер отдалась ему. Она чуть привстала, помогая ему стянуть с себя верх, и оказалась перед ним в одном нижнем белье. Это чувство было незабываемым. В последний раз это было год назад, но Гермиона помнила все досконально.       Словно они вернулись в то светлое и беззаботное, полное надежды время.       Все тот же восхищенный взгляд, скользящий по ее телу. Те же нежные касания, полные того же обожания. Он тихо выдохнул, когда накрыл ее ключицу поцелуем, и пальцы его скользнули под ткань черных трусиков.       Судорожный вздох сорвался с ее губ. Длинные пальцы Драко нежно скользили между ее складок, снося ей крышу, когда как губы целовали грудь, словно пытаясь отвлечь и успокоить.       Напрасно.       Грейнджер чуть подтянула колени, оставляя Малфоя между них, и тихо застонала, когда средний палец вошел во всю длину. Чувство наполнения кружило голову, и она откинулась назад, тяжело дыша. Мышцы сокращались, обвив палец Драко, и он замычал в ответ.       — Невероятна, — шептал он, продолжая свои ласки. — Храбрая и смелая, ты спасла Пэнси и всю миссию. Ты спасла меня. Ti ammiro e ti amo .       Фраза, прозвучавшая на итальянском, заставила распахнуть глаза и отыскать его затуманенный взгляд. Она знала перевод, ведь так он говорил ей каждый чертов день еще когда все было так хорошо.       Глаза противно защипало, и она шмыгнула носом.       — Ti ammiro e ti amo, — тонким голосом пропищала в ответ она. Он прильнул к ней с поцелуем вновь.       Внизу живота нарастало напряжение. Гермиона извивалась и тихо постанывала, когда скорость Малфоя нарастала. Он только двигал пальцем и наблюдал за ее лицом. Наблюдал за сексуальной Гермионой Грейнджер, за подпрыгивающей грудью и закусанной губой. Его раскрасневшаяся и полыхающая жаром Гриффиндорка.       Когда осталось совсем чуть-чуть, когда напряжение уже заставило ее почти сжать бедра и свести колени, Драко резко сорвал с нее трусики и устроился между ног. Все так же быстро, пока Гермиона не успела сообразить и отказать, он провел языком между влажных складок и окончательно ее добил.       Сжавшись, а после тут же выпрямившись, Грейнджер кончила ему на язык. Только когда оргазм чуть спал, и Гермиона отдышалась, она поняла, что действительно это сделала. Щеки залил еще более густой румянец, когда как на лице Драко расцвела довольная собой улыбка.       Он поднялся с коленей и провел большим пальцем по уголкам губ, а после, не сводя с нее глаз, облизнул его. Грейнджер была готова кончить во второй раз.       Драко подобрал упавший на пол плед и накрыл ее дрожащее тело. Склонившись ниже, он шепнул.       — Давно хотел это сделать. Отдыхай.       Глаза девушки слипались, и она почти сразу же провалилась в крепкий сон. Только вопрос, что именно хотел он сделать из всего произошедшего, успел проскочить в ее голове, как Гермиона крепко заснула.