Месяц назад
Находиться в теле Грейнджер спустя столько времени было сроду погрузиться в самые теплые воспоминания. Он так редко видел ее настоящую без кольца на пальце и прямых прядей Деборы Юманс, что насладиться мягкостью ее кудрей и хрупкостью тела предоставлялось только под оборотным зельем. И пусть ситуация не сулит ничего хорошего, Малфой, обратившись в низкую и стройную фигурку Гермионы, поистине наслаждался моментом. Он слишком соскучился по излюбленным глазам цвета корицы, чтобы упустить возможность взглянуть на себя в зеркало. Дилан расхаживал по его кабинету из стороны в сторону, и в отражении Малфой видел озадаченность на его лице. Драко понимал, чем оно вызвано, и старался в такие моменты лишний раз не трогать своего помощника, позволяя ему настроиться перед предстоящей миссией. Они, черт возьми, собирались обвести Темного Лорда вокруг пальца. Драко, в свою очередь, был спокоен. Ему даже удалось выспаться перед тем, как Бейтс ворвался в его кабинет и протянул ему склянку с зельем. Малфой помнил, каким помятым он выглядел в тот момент, и был благодарен ему за очередную бессонную ночь ради задания. Он действительно дорожил им. Сейчас же, когда все было готово и Темный Лорд, заранее предупрежденный, что для него есть подарок от генерала армии, уже ожидал их в южном зале мэнора. — Ты готов? — спросил Драко тонким голосом и тут же вздрогнул, не привыкший слышать излюбленный тембр. Внутри разливалось тепло. Бейтс замер, опершись руками о бедра. Его взгляд был задумчивым и слегка хмурым. — Да. Драко подошел к столу и взял вторую склянку. Ему хотелось усмехнуться от того, что ноги Гермионы были короче и приходилось перебирать ими чаще. В своем настоящем обличии Малфой проделал бы этот путь двумя широкими шагами. — Пей, — приказал он и протянул зелье Дилану. Тот, не задумываясь, опрокинул содержимое в глотку и скорчился. Оборотное никогда не было похоже на сок или коктейль. Малфой наблюдал, как внешность помощника стремительно менялась: волосы посветлели, рост прибавился, скулы заострились. Перед ним стоял он сам. Драко хмыкнул, смотря на самого себя со стороны. — Не думал, что это будет настолько странно ощущаться. Бейтс горько усмехнулся и покачал головой. — Нам стоит поторопиться. Улыбка тут же слезла с лица Гермионы. Малфой твердо качнул головой. — Давай покончим с этим.***
Темнота сгущалась вокруг высокого силуэта в черном плаще. Магия словно скапливалась и искрилась вокруг импровизированного трона, возникшего на конце зала тогда, когда Волан-Де-Морт поселился в Мэноре. Драко отчётливо помнил тот день. Тогда его жизнь перевернулась на сто восемьдесят градусов и более никогда не вернулась в прежнее русло. Темный Лорд часто пытал его. Порой все проходило даже хорошо, он покидал помещение только с затуманенным разумом из-за вторжения и слегка подрагивающими конечностями благодаря Круциатусу. Иногда он был на грани смерти. Малфой ощущал себя, словно переходил пропасть по канатной дороге, настолько его жизнь бросала из крайности в крайность. Каждый день он рискует своей жизнью. Каждый день он ненавидит все происходящее. И каждый день он мечтает вернуть все в беззаботные школьные деньки. Однако сейчас жизни ученика факультета Слизерин и генерала армии Пожирателей смерти казались абсолютно разными, будто они не принадлежали одному и тому же человеку. Между ними та самая пропасть, которая больше никогда не затянется. Лорд Волан-Де-Морт, обхватив своими длинными и тощими, похожими на прутья пальцами трость с черепом на конце и поднялся со своего трона. Нагайна ютилась в ногах хозяина и тихо шипела, высовывая свой тонкий, разрезанный пополам на кончике язык. Темный Лорд надвигался, делая к нему медленные и неширокие шаги, словно в попытке напугать или растянуть время для пробуждения иных чувств. Но страха не было. Он знал, что Гермиона бы не испугалась. Его храбрая девочка. Он только выше вздернул голову и уставился на Лорда почти свирепым взглядом. Это вызывало на мертвого цвета лице улыбку. — Долго же мы пытались тебя поймать, Гермиона Грейнджер, — хриплый голос раздался на весь зал. Он подошел чуть ближе и остановился в трех шагах напротив, опершись на свою слегка потрепанную трость. Нагайна держалась рядом. Взгляд Лорда был пронизывающим насквозь, словно своими почти белыми глазами он пытался прожечь в его голове дыру. Малфой стоял ровно, и даже мускул не дрогнул на девичьем лице. Бейтс стоял где-то позади и смиренно наблюдал из тени за происходящим. Немного ранее им удалось разыграть сценку, как Дилан в облике Малфоя наконец поймал прозорливую Гермиону и с радостью передал ее в руки Лорда. Пока все шло по плану. Воздух, несмотря на отопление Мэнора, казался до безумия морозным. — Много же ты доставила нам хлопот. В особенности малышу Малфою, — сказал он и усмехнулся, смотря поверх кудрей Гермионы в сторону Дилана. Драко сильнее сжал кулаки, оставляя на нежной и тонкой коже отпечатки. Так много хотелось сделать и сказать, но он был связан по рукам и ногам. Однако веревок на нем не было. — Я умею хорошо прятаться, — процедил Малфой сквозь зубы голосом Гермионы и поднял укоризненный взгляд карих глаз. На лице Волан-Де-Морта вспыхнуло подобие восхищения. — Так вот оно что, — задумчиво протянул он, посмеиваясь. — Знаешь, это отличный навык. Поистине достойный. Однако знаешь, кто еще умеет хорошо прятаться? Драко вскинул брови, бросая Лорду вызов. Тот склонил голову вбок, словно раздумывал над ответом, пусть и было очевидно, что он его знал. — Крысы. Он не сдержал смешка. — Браво, Ваше величество. Вам удалось задеть жалкие чувства грязнокровки, — все еще посмеиваясь, проговорил он. Карие глаза вспыхнули в огне. Лицо Лорда вытянулось сначала в изумлении, быстро сменившимся яростью. Он поджал губы в тонкую линию, и взгляд его потяжелел. Воздух вновь заискрился магией. Малфой обратил внимание на пальцы Лорда, что мелко подрагивали от нескрываемой злости. Губы его растянулись в довольной улыбке: это именно то, чего он добивался. Истинного безумия Лорда. Дилан, внимательно наблюдающий за всем со стороны, напрягся. Что делает этот псих? Внезапно все в глазах Драко померкло, и все, что он помнил до вспышки боли, было ядовитое шипение Лорда единственного известного ему проклятия «Круциатус». Не привыкшее к пыткам женское тело тут же свалилось с ног, и Малфой быстро оказался на полу. Он зажмурился и часто задышал, противясь знакомым ощущениям. Но он с удовольствием их переживал, осознавая, что их получает он, а не она. — Никчемная грязнокровка, — плевался злобой Лорд, расхаживая из стороны в сторону. — Как ты смеешь дерзить мне? До Драко долетали лишь обрывки фраз Лорда. Сейчас его сознание было увлечено темнотой перед глазами и звоном в ушах. Он пытался изо всех сил побороть силу проклятия, и вскоре появились первые признаки успеха. Легкие перестало сжимать с той силой, что была минутой ранее, и теперь он мог дышать. — Не жалейте сил, Волан-чертов-Де-Морт. Вы — ничтожество, и я вас не боюсь, — сквозь зубы шипел он на хозяина, вперив затуманенный взгляд в пол. Он намеренно выводил того на эмоции. Следующее проклятие не заставило себя долго ждать. Не прошло и мгновения, как тело вновь сковала боль. Драко, не выдержав, окончательно растянулся на полу, направив взгляд в потолок. Весь мир вращался вокруг него, меркнул и снова приобретал краски. Головная боль ощущалась так, словно его вот уже который час били кувалдами. Тошнота стояла в глотке, но сил, чтобы распрощаться с завтраком, не было. — Ты — отродье человечества и волшебного измерения. Вам, грязнокровкам, нет места в этом мире. Вы никто, и таковыми останетесь. Вы губите и отравляете все, к чему прикасаетесь. Думаете, что вы умнее и хитрее нас? Нет, вы лишь жалкие подобия волшебников, и я избавлю этот мир от таких, как вы, — тирада Лорда сочилась чистым ядом. Он кружил вокруг тела Гермионы и не отводил от этой картины уязвимости взгляд. Внезапно он остановился и навис над Малфоем, обдавая всего его тонким ароматом смерти. — И как ты посмела дотронуться своими мерзкими пальцами до Малфоя-младшего? — прошептал тихо Лорд, растягивая губы в широкой и коварной улыбке. Малфой, окончательно пришедший в себя, вспыхнул яростью. Он распахнул густые девичьи ресницы и уставился на Лорда убийственным взглядом. Хотелось выдавить его глаза из глазниц, но не было сил, чтобы поднять руки. — О, тут вы ошибаетесь. Мне показалось, что Малфою-младшему очень даже понравились мои мерзкие пальчики, — Драко ликовал, наслаждаясь оскалом на бледном лице напротив. — Не верите? Так посмотрите. Неужели чистокровный волшебник когда-либо смог бы посмотреть в сторону грязнокровки? Не верите? Ох, как я стонала под ним. Как мне нравились его ласки. Как я хотела заполучить его, очернить его кровь своей и замарать его своими мерзкими пальчиками… А как он вдалбливался в меня, наслаждаясь тем, какая я грязная и плохая девочка… Казалось, Лорд достиг пика своей ярости. Его глаза почернели, и только сейчас Малфой заметил, как сильно потяжелел воздух. Он вдохнул поглубже, но этого было недостаточно. Драко нахмурился, замечая, что дышать становится почти невозможно. Что-то было не так. Волан-Де-Морт, в свою очередь, продолжал нависать над ним и смотреть точно в глаза. И тут до него дошло. Невербальная магия. Драко схватился за свое горло, пытаясь как-либо себе помочь, но кислород словно полностью высосали из просторного зала. Малфой пытался ухватить хотя бы крупицу, хаотично открывая и закрывая рот. Он смотрел в ответ, не боясь глаз Лорда, но внутри зарождалось подобие паники, когда спустя минуты легкие скрутило от недостатка воздуха. В глазах постепенно темнело. Драко сильнее вцепился в тонкое горло, уже не будучи уверенным, душит его Темный Лорд или он сам. Перед глазами мерцали вспышки разных цветов. Волан-Де-Морт, достигнув желанного, победно улыбнулся и отвел глаза. Малфой чуть ли не задохнулся от потока воздуха, вновь возникшего в комнате. Он закашлялся, перевернулся на бок и часто заморгал, смахивая с глаз тонкую пелену. — Стоит признать, ты достойный противник, Гермиона Грейнджер. Язык у тебя длинный. Может, мне стоит его отрезать? Сказанное Лордом даже не ужаснуло Малфоя. Более менее придя в себя, он даже нашел силы бросить вызов. Усмехнувшись, он приподнялся на локтях, отыскав взглядом Лорда, вновь занявшего свой трон. — Попробуйте. Я как раз вспоминала, что делала этим языком с малышом Малфоем. Как оскверняла его чистоту своей грязью. Дилан, все еще стоящий где-то позади, чуть вновь не поседел от происходящего. Он напряженно наблюдал за всем, что делал генерал, и только задавался вопросом, не сошел ли он с ума. Все это было сплошным безумием. Но Лорд не поддался на очередную провокацию. Казалось, он даже счел это в его действиях, и на брошенные слова слабо улыбнулся. — К твоему счастью, грязнокровка, мне вот-вот придется отлучиться. Как ты смотришь на то, чтобы отдохнуть в наших уютных подземельях? Поверь мне, оттуда никто живым еще не уходил, настолько там всем нравилось. Драко рассмеялся, но больше от чувства победы. Это именно то, чего он хотел. — Я бы предпочла отдохнуть в своей квартире, откуда меня вытащили пару часов назад, но, смею предположить, на это я могу даже не надеяться. — Ты верно мыслишь. — Тогда ведите, — тяжело выдохнул он. — Я до чертиков устала. Лорд удивленно вскинул брови. — Мои проклятия настолько тебя утомили? Если так, то в следующий раз я постараюсь лучше. — Не проклятия, а вы. — сказал Драко с блеском в глазах. Тот мгновенно разозлился, но продолжать пытки времени не было. — Драко! — рявкнул он, не сводя глаз с Гермионы на полу. Рядом тут же материализоваться Бейтс в образе генерала. — Отведи грязнокровку в подземелья и подбери для нее самую худшую темницу. — Как скажете, — бросил Дилан, развернулся и направился к своему генералу, взгляд которого все еще был прикован к Лорду. Его глаза походили на глаза обезумевшего. Что-то в этот момент происходило еще, помимо немого боя между Гермионой Грейнджер и Волан-Де-Мортом. Драко Малфой в женском обличии смотрел на своего хозяина с такой искренней злобой, и она больше походила на его собственную, нежели на ту, что принадлежит гриффиндорке. На мгновение маски действительно спали, и перед Диланом образовалась отчетливая картина взаимной ненависти между Лордом и генералом армии. Время словно замедлилось, и секунды тянулись вечность. Только вспышки ярости мерцали в этом зале. Все встало на свои места, когда Бейтс грубо подхватил Малфоя за локоть и потянул на себя, заставляя покачнуться в воздухе из-за ослабших ног. Мысленно прося прощения у главнокомандующего, он потащил его за собой на выход. Они молчали ровно до того момента, пока Дилан не затащил Малфоя в образе Грейнджер в самую дальнюю камеру. Поблизости никого не было, и Бейтс разрывался от количества вопросов, просящихся наружу. И пока он сковывал Малфоя наручниками, пока тот даже не противился, Дилан спросил: — Что это, черт возьми, было? Он поднял взгляд на девичье лицо, на котором растянулась самодовольная улыбка. — Мне нужно было вывести его на эмоции, чтобы он отыгрался на Гермионе и на время забыл о ней. — Нельзя было предупредить? Я почти подумал, что вы слетели с катушек. Тот тихо хмыкнул. — Отчасти это правда. Бейтс бросил на генерала злобный взгляд. Покончив с оковами на руках, он отступил назад, принимаясь за сковывание ног. — Ты принес еще зелья? — Да, — сказав это, Бейтс достал из-за пазухи три тонких склянки оборотного. — Спрячьте их под одежду и постарайтесь не разбить. Малфой смиренно кивнул и сунул в карман маггловских джинс три зелья. Сил не было, чтобы говорить. — Выпивайте их только если будете уверены, что идут за вами. — Уверен, это будет в разы чаще. — Позже я принесу еще. Пальцы Дилана подрагивали, когда он разбирался с оковами на ногах. Заметивший это Малфой тут же перехватил его руку, заставив посмотреть на себя. — У тебя ведь тоже есть запасы, верно? — Не переживайте. — Я и не переживаю, — пожал плечами Драко, устало откидываясь на холодный камень. — Какое-то время мне придется провести здесь, а тебе — занять мое место. Не доверяй никому и думай только своей головой. — Я все помню, вы это уже говорили. Малфой покачал головой, вспоминая свои нравоучения часами ранее. Повисло молчание, которое нарушалось лишь звоном цепей. Бейтс почти закончил сковывать его, однако всплывший вопрос на поверхность заставил Драко резко вскинуть голову и с прищуром уставиться на помощника. Тот, почувствовав на себе взгляд, замер и обернулся. — Не советую в моем обличии приближаться к Деборе Юманс, — тихо сказал он, но даже так Дилан расслышал всю угрозу в его голосе. Он нервно усмехнулся и отрицательно качнул головой. — Сразу дам понять, что это не вы. — Отлично. Бейтс поднялся на ноги, тяжело вздыхая. — Вам что-нибудь нужно? Генерал на мгновение задумался и отрицательно мотнул головой. — Нет, можешь идти. Дилан замер на месте. На его щеках ходили желваки, а задумчивость так и не спала с сонных глаз. — Будьте осторожны. Драко качнул головой, ожидая услышать что-то подобное, и вместо ответа протянул руку. Бейтс тут же ее пожал. — Я ценю твою помощь, — сказал уверенно он, смотря в глаза напротив. — А теперь иди. Дилан кивнул и, более не смея задерживаться, покинул темницу. Малфой остался один, и усталость всего мира свалилась на хрупкие женские плечи.***
Спустя три недели
Все тело ныло. Горло сковала сухость. Желудок скручивало от пустоты, но и желания есть не было. Все это время Малфоя пытали. Дилан не успевал доставлять новую порцию оборотного зелья, а они, его же люди, приходили в темницу, чтобы наставить на него свою палочку. Драко постепенно отвыкал от своего собственного тела и забывал, как оно выглядит. Все, что было перед ним каждый раз, как он приходил в себя после пыток — каштановые кудри. До этого момента он даже не подозревал, насколько непослушные были волосы Гермионы и как тяжело с ними управляться. Они лезли в рот и глаза, щекотали лицо, когда он вырубался. Все это время превратилось в один сплошной кошмар, и он не знал, когда наступал день, а когда ночь. Боль в плече заставляла взвывать каждый раз, когда Малфой предпринимал попытку встать. Он падал, ронял поднос с едой, и снова вырубался. На лице были засохшие кровавые тропинки, спускающиеся по шее вниз. Временами все перед ним затуманивалось, и было ощущение, словно он на грани потери зрения. Представлять, что заместо него это могла переживать Грейнджер, было невыносимо больно. И пусть пытки были мучительными, и все сводилось к краху, пока он осознавал, что он это делал ради нее, в душе он праздновал победу. Каждые несколько дней Малфоя приводили к Темному Лорду. Тот, в свою очередь, не упускал возможности заглянуть ему в голову и уничтожить всю библиотеку воспоминаний. Драко постоянно подсовывал ему воспоминания, где они проводили ночи вместе, чтобы вызвать очередной гнев Темного Лорда. Он злился, срывался, пытал и разрушал, но также быстро остывал и заставлял приближенных увести его прочь. Он делал это, чтобы заставить его наиграться с Грейнджер и забыть. Малфой много размышлял и анализировал, и из-под его внимания не мог улизнуть тот факт, насколько плохо Лорд выглядел в их последнюю встречу. Из него словно высосали определенное количество магии, и тело его меркло. Он выглядел ослабшим, и оттого больше злился и чаще отлучался. Драко не раз задавал вопрос Дилану, что такого произошло снаружи, однако тот в ответ пожимал плечами. И Малфой думал дальше. И он догадался. Чувство дежавю мучительно преследовало его все эти дни. Мысль, что он где-то раньше это видел, не отлипала от корки его мозга. Он знал все эти признаки не хуже себя: тускнеющая кожа, ослабленный вид и последующая нервозность. Драко работает на Темного Лорда с самого начала войны, чтобы не признать все эти симптомы знакомыми. Кто-то уничтожил новый крестраж. Орден ли? В какой-то момент Пожиратели перестали его вытаскивать из темницы, а сами приходили к нему. Во всяком случае, это было лучше. Их пытки были чудовищными: как-то один из них пытался даже присунуть Малфою в теле Грейнджер, и тогда Драко не на шутку перепугался. Он терпел, мечтая оторвать им все конечности, как только выберется оттуда. А еще терпел от мысли, что это могли сотворить с ней. Это только подпитывало в нем ненависть, которую он ловко направлял на силы вытерпеть это. Спустя пару дней заточения его навестил Дилан, чтобы доставить новую порцию зелий. Малфой не спрашивал, откуда у него столько волос Гермионы, и Бейтс, в свою очередь, не говорил. В тот день Малфой отходил от пяти Круциатусов подряд, и был, мягко говоря, не в себе. Он лежал на полу и пялился в потолок, словно пытался разглядеть там что-то, чего в помине не было. Дилан сидел в углу и рассказывал о всех событиях снаружи, говорил обо всем, что предпринимал на посту генерала и докладывал о ситуации внутри армии. Драко его почти не слушал, блуждая глубоко в своих мыслях, и заметивший это Бейтс резко перевел тему. — Она приходила сегодня. Малфой встрепенулся и обернулся на своего помощника. Тот хмыкнул, будучи довольным собой. — Спрашивала о тебе, — продолжил тот, растягивая насмешливо буквы. Драко нахмурился, явно не оценив медлительность друга. — И что ты сказал? — спросил он. Ему не нужны были пояснения, чтобы понять, о ком шла речь. Они не виделись с той ночи. Драко боялся, что она могла воспринять ситуацию совсем иначе. Она могла подумать, что.. он бросил ее. Но Гермионе не помешало бы знать, что он ради нее сам себя затащил в эту темницу и перенес на себе все пытки своих же людей. — Сказал, что ты на задании, — пожал плечи Дилан, отводя взгляд в сторону. Драко покачал головой и вспыхнул недовольством. Он был недоволен своим помощником. — Она не поверила. — Почему? — вскинул тот брови. Драко укоризненно посмотрел на своего помощника, будто ответ был на поверхности. Отчасти так оно и было. — Я бы не отправился на задание без тебя. Дилан замолк и спустя время задумчиво покачал головой, соглашаясь. С того дня прошла почти бесконечность, но Малфой продолжал цепляться за осознание того, что Грейнджер приходила и спрашивала о нем. Это грело душу, давало надежду и силы пережить происходящее. И он чертовски хотел ее поцеловать. Казалось, только мысли об этом помогали ему держаться на плаву. Мысли о ней. О мягких губах, податливом теле. В голове часто всплывали картинки ее обнаженного тело прямо под ним, точно такие, какие он показывал Лорду. И это вызывало мурашки. Неужели когда-то она полностью принадлежала ему? Как? В конце концов, это закончилось. Малфой знал, что вскоре ПСы, наигравшись со своей новой игрушкой, забудут о ней. Так происходило со всеми пленными подземелий Малфой Мэнора. К нему не приходили день, второй, третий. На четвертый Бейтс пришел его вызволять, и этот день был сроду перерождению. Они дождались, пока оборотное спадет с них обоих, и вышли из подземелий в своих обличиях. Если кто и заметит пропажу Гермионы, никто не сможет выступить в качестве свидетеля. Она испарилась в воздухе. Было до ужаса приятно вновь широко шагать и видеть всех не снизу-вверх, а совсем наоборот. Малфой шел до своего кабинета, не в силах скрыть довольную ухмылку. И он повсюду искал глазами Грейнджер. Однако дышалось в разы легче. Раны еще болели, и принесенное Бейтсом укрепляющее только начинало действовать, но осознавать, что он освободился от одного задания, вечно тянущего его на дно, было до безумия приятно. Ему больше не надо думать, как своими руками притащить Гермиону в лапы Лорда. В приподнятом настроении Драко вошел в свой кабинет и только мельком взглянул на кожаный диван, стоящий сбоку. В голове вспыхнули картинки сладко стонущей Грейнджер, и Драко сильнее напрягся, заставляя себя не сорваться с места в поисках девушки. Он собирался заняться этим чуть позже, после того, как обсудит с Бейтсом все, что происходило в его отсутствие. Драко рухнул на свой стул и достал из-под стола открытую бутылку крепкого виски. Чертовски хотелось расслабиться после напряжённых трех недель. Наколдовав два стакана, он налил янтарную жидкость и тут же опрокинул в горло первую порцию. Горло приятно обожгло, но он даже не закашлялся. Его губы растянулись в довольной улыбке. — Не знал, что вы будете стремиться на волю только ради этой стопки виски, — хохотнул Дилан и отпил глоток из своего стакана. Малфой бросил на него взгляд из-под бровей и плеснул себе добавку. — Я до ужаса хочу напиться, но больше всего меня интересует, как мои люди нашли Игоря Каркарова. Он скрывался почти год. Бейтс устало откинулся на спинку стула напротив и на выдохе прикрыл глаза. Он выглядел уставшим все то время, которое они разыгрывали в других ролях. Малфой не знал, как его благодарить. — В отчете Фрэнк указал, что нашли Игоря Каркарова на севере Франции. Он скрывался там вместе со своим приятелем Олегом Шевцовым, однако тот в момент боя был убит. Они перехватили Игоря, когда тот пытался трансгрессировать. — И где сейчас Каркаров? — вскинул брови Драко. Пальцами он удерживал бокал с крепким напитком. Дилан склонил голову вбок и ответил: — Убит. Малфой замер, как только смысл слов дошел до него. Хотелось присвистнуть, но он заткнул себя новой порцией горючего. — Что ж, здесь все намного веселее, чем я себе представлял, — сказал он и усмехнулся. Под действием спиртного голова ощущалась легче, словно внутри нее не таились тысячи мыслей. Все тело будто напичкали ватой, и он действительно смог расслабиться. Откинувшись на спинку стула, Драко блаженно прикрыл глаза, мечтая наконец отоспаться. Об этом должны мечтать? Перед ним в который раз возник образ Гермионы. Веснушки, пушистые ресницы, тонкие музыкальные пальцы. Ирония судьбы: он провел в ее теле почти месяц, но соскучился по нему так, словно не видел несколько лет. Уголки губ норовили приподняться вверх, когда он представил, как прижмется к ней всем телом и подарит свое тепло, ночь, комнату и всего себя. Он, черт возьми, готов был пасть к ее ногам, настолько тоска сковала его сердце. Она сводила его с ума. И, словно назло, словно судьба любила подставлять им подножки и только усложнять их путь, Дилан прокашлялся и заерзал на стуле, привлекай к себе внимание. Драко отогнал образы женского тела и хмуро уставился на Бейтса. Сейчас он выглядел в разы более взволнованным. — Есть еще кое-что, что вы должны знать. Вот оно. Плохое предчувствие. То самое, которое подкрадывается незаметно и тонкой иголкой укалывает в самую грудь, оставляя за собою след. Малфой напрягся всем телом. Его глаза налились сталью, а от былой легкости в теле не осталось и следа. — Говори. Ему не стоит ожидать ничего хорошего — именно это сулил знакомый ему взгляд Бейтса. Тот набрал в грудь побольше воздуха и произнес: — Гермиона пропала. Звук разбившегося сердца оглушил его перепонки. Никакой Круциатус не сравним с той болью, что мгновенно оглушила его тело. Он не мог вздохнуть, смотря на своего помощника со вскинутыми бровями. Сердце быстро билось. — Что? — выдохнул он, боясь пошевелиться. Ему не послышалось? Именно этот вопрос задавали его глаза, в какой-то момент наполнившиеся надеждой. Потом было отрицание. Злость. Кристально чистый гнев. Дилан молчал, как-то виновато понурив голову. И осознание нанесло второй удар под дых. Драко встрепенулся, вскочил с места, будто намереваясь покинуть кабинет и пойти искать Грейнджер в Мэноре. Только сделав первые шаги в направлении двери, он замер, осознав, что ее здесь нет. Гермиона пропала. Прозвучало в голове. Это значит, что ее здесь нет? Это значит, что он не сможет… Второй удар, выбивший весь воздух из легких. Он не мог вздохнуть, пусть комната и была наполнена воздухом. В какой раз за этот месяц он задыхался? Малфой ненавидел человеческую потребность в кислороде. Замерев в растерянности, он часто задышал и растер ладонями лицо в попытке прийти в себя. В голове был ворох из всего подряд, будто внутри него прошелся ураган. Убийственный ураган. — Как давно? — выдавил он. Слова давались тяжело. Драко стоял спиной к Дилану, не желая смотреть тому в глаза. Он сжимал ладони в кулаки, стараясь совладать с клокочущей яростью. — Две недели. Вспышка. Он замахнулся и кулаком ударил в стоящий по правую руку от него шкаф. Треск дерева, кровь брызнула на ворс ковра. Где-то сбоку послышался хлопок, и боковым зрением Малфой уловил появление взволнованного эльфа. Тот большими глазами бегал от Дилана к хозяину, не зная, что ему делать. А Драко, в свою очередь, не знал, как выдавить из глотки слова. Две недели — слишком много, чтобы быть правдой. — Уходи, Тинки. Сейчас не время, — произнес спокойно Бейтс, и раздался второй хлопок. Внутри вспыхнул огонь. Малфой резко обернулся, смотря суровым взглядом на помощника, что не сдвинулся с места и продолжал занимать стул напротив его стола. — Почему ты не говорил? — цедил сквозь зубы он, оборачиваясь корпусом. Левую руку пощипывало, рана была глубока. Отлетевшая дощечка вспорола кожу и, возможно, саму плоть. Плевать. Он ничего не видел вокруг себя. — Потому что я все это время пытался ее найти, но она словно провалилась сквозь землю. Никто не знает, куда она делась. — И ты решил промолчать?! — взревел он. Его тело открыто тряслось в гневе. Бейтс поднял на него взгляд, в котором отсутствовала и доля сожаления. Он был уверен, что поступил правильно. — Потому что вы бы никак не смогли помочь из темницы, генерал. — уверенно проговорил он. — Сейчас вы на свободе, и я вас оповещаю. Он поджал губы в тонкую линию, тяжело дышал и продолжал сверлить Дилана тяжелым взглядом. В глубине души он признавал правоту парня, но что-то все равно вызывало в нем желание достать палочку и произнести всего два слова. Ему нужно было выпустить пар, а еще проучить того, кто промолчал о положении его любимой. Вместо всего этого Драко тяжело выдохнул и ущипнул себя за переносицу, шепча себе под нос: — Куда ты делась, черт возьми? Дверь распахнулась и ударилась о стену. Малфой вскинул голову и уставился на двух вошедших мужчин. Один из них, которого звали Генри, что часто ошивался вокруг Гермионы, крепко сжимал в своих руках невозмутимого Теодора Нотта. При виде второго гнев Малфоя вспыхнул с новой силой. Генри, в свою очередь, выглядел не менее взбешенным. — Генерал, он говорит, что знает, что произошло с солдатом Деборой Юманс, — проговорил Генри, грубо толкая Нотта вперед. Он, будучи в два раза меньше здоровяка, завалился в центр кабинета и чуть было не упал. Драко молниеносно оказался рядом с Ноттом, схватил того за грудки и встряхнул. Тео походил на безвольную куклу, попавшую в лапы злобного хозяина. Малфой походил на сумасшедшего. — Говори, — прошипел он в лицо Нотта, которое не так давно мечтал разбить об асфальт на улице. На лице Нотта образовалась улыбка. Наверное, среди них больше нет нормальных. — Как ты относишься к заговорам за своей спиной? — спросил он, наблюдая, как нотки замешательства проявляются на лице напротив. И это Нотту чертовски нравилось.