Смеётся гора

Оу. Оу, оу, вот это да. Джисон проснулся, и, как открыл глаза, так и всё. Не было желания закрыть их и уткнуться обратно лицом в подушку, сознание прояснилось сразу и возвращаться в сон не тянуло совершенно. Это утро взяло бы первенство среди всех других пробуждений Джисона, не отваливайся у него каждый кусочек тела. Задница вся измята маленькими, но пиздецки сильными пальцами, а бедренные и ягодичные мышцы от своеобразной нетипичной Джисону деятельности сводило тягучей болью. Россыпь синяков расцветала, когда Джисон задевал её перекрученной на груди пижамой, ещё и рук считай что нет — а всего-то пару раз Дэхви покружил и разок Минхо до ванной дотащил. Пиздец ты развалина, Хан Джисон. Надо заняться фитнесом. Глядишь, и проживёшь дольше, держаться будешь дольше, соответствовать Минхо — больше. Джисон моргнул, обнаружив перед собой спинку кровати. Животом потёрся о мягкие и новые фланелевые простыни. На локтях кошечкой выгнулся, приятно хрустнув шеей, позвонками и плечами. Судя по тому, как за окном светло, солнце ещё чуть-чуть и будет прямо над головой. Эй, почти обед, а его никто не разбудил? Зато вчера как хорошо было, эх. Пельмешки от госпожи Ким оказались пищей богов, рыбный суп по рецепту госпожи Хван (как рассказал Минхо, та часто угощала друзей Хёнджина как ингредиентами и готовыми блюдами, так и своими фирменными рецептами, но — за особые заслуги) был выше всяких похвал, и если бы Джисон всегда так питался, то с его образом жизни рано или поздно скатился бы. И буквально, и фигурально. Опустив ступни на тёплый пол, Джисон поднялся, пузико почесал и решил поначалу утолить все естественные позывы. Выглянул в коридор. Крикнул: — Ванную займу? — Занимай! — Доброе утречко, Джисонни! — Доброе! И что. И это вот так всегда теперь будет? Джисон что, добровольно ввязался в это — теперь он тоже предпочтёт перекрикиваться, убивая связки? Да ни в жизнь! Он просеменил в ванную, за пять минут успел оценить функционал и удобство навороченного толчка, который себе бы купить постеснялся, отметил, что в чужих домах обычно больших дел не делал, ограничиваясь тремя точками: своей квартирой, родительским домом и студией. Казалось бы, обучение в школе-интернате должно было научить ровно противоположному, но там у Джисона просто сменилась установка. Всё, что для него являлось «домом», пусть даже временным, худо-бедно годилось. Здесь же он, пока задницу на стульчак не опустил, и не понял даже, что действует по наитию и как-то естественно, что ли. Ни одной тревожной мыслишки типа «дотерпи до дома»; Джисон принял позу мыслителя даже и поразмышлял над этим. Потом подумал: ну, необходимый для сожительства порог стыда они все дружно преодолели. Джисон вон в чужой толчок снаряды пускает, Дэхви, как оказалось, один и с закрытой дверью по-большому не ходит (Минхо потом минут десять душу изливал, что надо переучивать, что ну пора бы уже, что надо с кем-то проконсультироваться, мало ли, так быть не должно, и дико боялся, что Джисон только из-за ежевечерних сцен даст по тормозам, дурачок такой), а Минхо… Ну, Минхо Джисону на лицо спустил, шрамы дал потрогать, а ночью — отсосал, и можно же считать, что с его стороны тоже пороги пройдены?.. …всё по плану: умыться, почистить зубы, водой на волосы сбрызнуть, пятернёй кое-как уложив, руки намылить, понедовольствоваться отёками. Минхо и Дэхви в гостиной сидят над какими-то учебными тетрадями, что ли, Минхо с телефона управляет воспроизведением развивающего мультфильма на телевизоре, Дэхви, высунув язык, пытается что-то то ли написать, то ли обвести, то ли нарисовать. Джисон смотрел на это, вспоминая. Вчера он не следил за собой совершенно, и, как-то так получилось, что весь вечер провёл у Минхо под боком. Или наоборот. Они вообще дистанции не держали, хотя места вокруг было предостаточно, и в привычку слишком уж быстро вошло закидывание конечностей друг на друга или невесомые поцелуи украдкой. Когда вечером настало время любимой фантастической дорамы Дэхви, тот сполз на пол вместе со своей раскраской, куда надо вклеивать наклейки с персонажами, а Минхо на Джисоне развалился вальяжно и в полудрёме ласок просил. Дэхви тогда обернулся к ним во время рекламы и спросил: — Папа, вы что, слиплись? А Минхо ответил с предельно допустимой честностью: — У меня грустные дни, Морандуни-и, поэтому мне хочется обнима-аться. Джисон не знал, насколько в курсе Дэхви был о природе Минхо, предполагал, что достаточно — едва ли он мог до своих лет дожить обособленно, не обсуждая эти темы со сверстниками во дворе или в ючивоне (это же по-любому вопросы «а где твоя мама», «а почему у тебя вместо мамы два папы», «а как папа мог тебя родить» — дети подобное спрашивают не из злого умысла обычно, и, если родители не натравливают их, любопытствуют, просто расширяют свой кругозор таким образом). Скорее всего, Минхо в простых и понятных ребёнку формулировках объяснил Дэхви, что они — не самая обычная семья. — А-а, — понимающе отозвался Дэхви, и заключения Джисона подтвердились. — Тогда здорово, что у нас появился Джисонни. Теперь тебе есть, кого обнимать. Забота Дэхви в очередной раз тронула Джисона; тронуло и то, что его, кажется, окончательно приняли. А ещё… видимо, Минхо уже о-очень давно ни с кем не проводил своих «циклов», ведь они редкие, а Дэхви не так давно сознательный человечек. Ах, Минхо, семьянин и трудоголик. Где ты был раньше. Где. — Чего вы меня не разбудили? — Джисон вышел к ним, заметил свой телефон на спинке дивана (точно, вчера до него руки так и не дошли, Джисон уже и не помнит, когда в последний раз так долго к нему не притрагивался), взял его и сунул в карман, сам к Минхо нагнулся, планируя в щёку поцеловать, а Минхо голову повернул и губы подставил, предугадав движение. У него какие-то нечеловеческие рефлексы, опять подумалось Джисону, он уже не раз это доказывал с первой же встречи. — М-м, good morning hyung, yes I'm back again, m-m-m-m m-m-m, I found a car, but I couldn't pay, I fell in love and I drove it away, — промурчал Джисон нестареющую классику, не разрывая с Минхо зрительного контакта. — My hyungniecar. — Ты совершаешь неправомерное насилие над языком и надо мной, не понимающим ни слова, — захлопал ресницами Минхо, отстраняясь вместе со своими лживыми возмущениями. — Тосты уже остыли, брось их в тостер на единичку, будут как свежие. — «Тосты» уже исключают свежесть, детка, — подмигнул Джисон. Чмокнув ещё и Дэхви, который находился в своём мирке выведения алфавита вместе с мультгероями, попёрся на кухню. Минхо над Дэхви склонился, убедившись, что тот дописал всю строчку, снял мультик с паузы, бросив: — Скажешь мне это, когда я затолкаю в тебя мягкие тосты. — Папа, ты слишком всегда засовываешь в людей всякое, может, не надо хотя бы в Джисонни засовывать? Хорошо, что Джисон к завтраку приступить не успел — пёрлы Дэхви иногда его доводили до сердечного приступа. — А если Джисонни захочется, чтобы я в него что-нибудь засунул? Что делать тогда? — крайне серьёзным тоном поинтересовался Минхо, и от Джисона подоплёка не скрылась. О-он рассматривал вероятность того, что Минхо в него что-нибудь (довольно конкретное, на самом деле) засунет в обозримом будущем, потому что не видел причин, почему нет. У Минхо тоже есть член, в конце-то концов, а у них тут равноправие. Но Джисону нужно морально и физически к этому подготовиться, дело небыстрое, и, он надеялся, что если ему не особо понравится, Минхо на частых повторениях настаивать не будет (дело не столько в «не понравится», сколько в вычитанных изо всяких-разных обсуждений страшилках про геморрой и выпавшие кишки; если просто не понравится — потерпеть не проблема). Джисон чуть ли не до корней волос покраснел и спешно отвернулся от гостиной, краем уха продолжая слушать диалог, а руками разведя бурную деятельность по приготовлению кофе и «освежению» тостов. — Ну, если Джисонни не против, тогда ладно. А вот Джинни не нравится! — Джинни и баклажаны раньше не нравились! — Па-апа! Ну что ты такое говоришь! Совать в Джинни салфетки — плохо! — Ты же сам смеёшься! — Потому что… потому что… потому что все смеются! — Вот в следующий раз не смейся, а спасай своего Джинни, он ведь единственный не смеётся! — Джинни должен спасать Бинни, а я буду спасать только Бокки! О, «легендарная» в узких кругах история про Хёнджина и салфетки. Её Джисон услышал только вчера, но неоднократные отсылки на неё встречались ему с первого же свидания (то, которое вслепую) и по сей день. Дома и при себе у Минхо всегда салфетки, объяснил он это тем, что с рождением ребёнка нужно быть готовым некоторое время жить в дерьме. Сначала — в прямом смысле. И одноразовые салфетки хоть и не особо экономично и экологично, всё лучше, чем по старинке тряпки кипятить. Вот и прижилось как-то, удобнее было салфетку достать, чем измазанный в яблочном пюре рот идти умывать, ну там и грязь после песочницы или недосугробов смахнуть можно, чтобы стирку облегчить. А с Хёнджином вышла, цитата Минхо: «очаровательная история». Минхо тогда нянчил Дэхви на коленях и одновременно пытался накормить своё несговорчивое чадо. Хёнджин рядом сидел, подъедая запасы пудинга Минхо. На смешнявочку в интернете наткнулся и подавился, пудинг из себя изрыгнув. И затраханный, невыспавшийся Минхо среагировал на тех же рефлексах, из упаковки перед собой выверенным движением руки салфетку вытащил и вытер бедняжку Хёнджина. А когда тот возмущаться начал, дурная такая головушка, мол, ты ребёнком промахнулся, получил салфеткой в глотку. С тех пор Минхо, найдя чуть ли не единственный способ заткнуть вонючку, мог всего лишь к салфеткам потянуться, чтобы та зашелковела. «Очаровательная» история, «очаровательное» семейство. Джисону позволяют спокойно позавтракать, он ест и залипает в телефон. Вообще-то, wow, у него за последние сутки уведомлений больше, чем обычно бывает за неделю. И все — от разных людей, а не из одного «инопланечата». Обычно Джисон такой популярностью не пользовался, а тут и брат делами поинтересовался, и Чан попросил заценить реаранжировку, и Хёнджин к нему везде подобавлялся, а Чанбин — только там, где нельзя было посторонним список друзей или контактов подглядеть, и оно понятно вполне. Стоило принять все запросы от друзей Минхо, как снова Джисона вниманием не обделили: посыпались нарочито вежливые формальные сообщения вроде «Добрый день, господин Хан», «Приятно провели вечер, господин Хан?», «Повысили уровень осведомлённости, господин Хан?», и Джисон этих двух шакалёнышей придушить был готов. — Я рад, что ты в принципе в состоянии находиться на кухне без видимых признаков скорого летального исхода, — выдохнул Минхо, обрушившись на соседний стул. — Будет не так боязно оставлять тебя без присмотра. — Я живу один и в состоянии приготовить кофе, — пожалев, что не умеет так же красиво закатывать глаза, Джисон тихонечко фыркнул, а потом чуть не грохнулся, когда по икре сверху вниз прочертила линию тыльная сторона ступни. — А ты вот не в состоянии попридержать домогательства. — А зачем? Имею полное право, — пожал плечами Минхо и тоже свой телефон достал. Джисон воспользовался тем, что он отвлёкся, чтобы зарифмовать Чанбину пару провоцирующих строк. — М-мда, — причмокнул губами Минхо. — Хоть вообще в онлайн не заходи: тут зверёныши плачут, что ещё одну неделю усиленных тренировок не вынесут, тут Чонинни деньгами швыряется, тут мама про тебя интересуется… — Оу. Кто такой «Чонинни»? Ты рассказал маме? — Чонинни… хубэ Сынмина по университету и сцене, приятный малый, себе на уме немного. Иногда пересекаемся, — Минхо, видимо, не знал, что ещё добавить. — Чанни и с ним когда-то работал, у них до сих пор тёплые отношения. Вот теперь хвастается, какие кроссы Чонинни ему подогнал… Хм? Чанни в стране? — и выгнул бровь. — Говорил же, что месяц дома побудет… У Джисона был выбор: говорить ли, что Чан уже неделю как в Корее, или деликатно промолчать, потому что его-то никто не спрашивал. Но пересилило то, что начинать отношения даже с маленькой лжи или недомолвки — не лучшая идея. К тому же, он довольно активно общается с Чаном и многое успел о нём узнать. А если проболтается? Как выкручиваться будет? И Джисон робко зовёт Минхо по имени, не зная, с чего начать. Мямлит, долго подбирает слова, а Минхо слушает пересказ событий внимательно, не прерывая и не реагируя по-особому — с тем же лицом, с каким сидел, и остаётся. — В принципе, ничего нового, — сказал он, руку по столешнице к постукивающим пальцами Джисона протягивая. — Эти два полудурка сидеть на жопе ровно не умеют, один альтруист повёрнутый, второй считает, что самый умный, и обсирается на каждом шагу. Пф-ф. И… — Два полудурка? — уточнил Джисон, пренеприятнейше себя чувствуя от неосведомлённости. С его-то стороны рассказ выглядел как: «Один твой друг заявился ко мне и дружбу навязал, а я что, дурак отказываться? Так что знакомить с Чанни-хёном тебе меня не придётся». Да, в этом всём был как-то замешан Сынмин, в чём хорошего было мало, но что конкретно тот натворил?.. Минхо поведал. И-и, да, расскажи Джисону кто об этом раньше, он бы встал и ушёл, так как гордость его оказалась непомерно задета. Он и без напоминаний знал, что не лучший кандидат ни для свиданий, ни для отношений, ни для совместной жизни. Что во многом уступает, что понятия не имеет о взрослой жизни нихуя, что… fuck. Да Сынмин — тот ещё подонок. И, что самое обидное и непоправимое, его ключевой роли в этой трагикомедии Джисон обязан был всем. Собранным из космей гербарием, магнитиком с антропоморфным собой, полосатой одеждой с чужого плеча, рукой, сжавшей нервно дёргающуюся коленку, следами на теле, что ещё минимум неделю не сойдут, а к тому времени, глядишь, и обновятся. Сынмин жестоко подшутил над ним, выбрал его издёвки ради, а получилось так, что сам себе нагадил, хотя Минхо когда-то сказал, что Сынмин на это неспособен. А оно вот как. — Можешь не прощать его, но на меня… зла не держи, пожалуйста. Я сам до недавнего не был в курсе, — ещё чуть-чуть, и коленная чашечка Джисона под рукой Минхо хрустнет. — Нет, я понимаю. Случившееся… тянет на дешёвый ромком, — с зарождающейся истерикой подвёл Джисон. — Неприятно ощущать себя в нём тем самым неудачником. — Обидно слышать. Что ты считаешь себя неудачником, заполучив меня и Морандуни, — Минхо это задело, раз он руки убрал и отвернул голову. Джисон его тут же коленом в бедро пнул, крутнувшись на барном стуле. — Мы же не ссоримся из-за твоего недалёкого бывшего? — Джисон за локоть Минхо потянул. — Мы не в ромкоме, чтобы ссориться по такой херне. Тем более, ты не так меня понял. Я имел в виду… — …что на первый взгляд показался Сынмину «тем самым» неудачником, которого легко использовать, я понял. Он ошибся, Хани, потому что, как ты и сказал — недалёкий. Ошибся, понимаешь? И даже не… не будь меня или Морандуни… ты… дорогой, ты — замечательный человек, — как изменчив Ли Минхо. Сейчас он встревожен и винит себя за грубость. — Мне обидно, что ты этого не замечаешь, хотя я… я постоянно говорю тебе, что ты… — Я тоже тебе говорю постоянно, что ты для меня идеал, ты пиздецки кайфовый, я не могу найти в тебе изъянов, я думаю, что просто не заслуживаю тебя, кошмар, я настолько тебя идеализирую, что в мыслях сравниваю тебя со всякими разными божествами и все они падут, как один, стоит тебе просто взгляд неосторожный бросить, я поехавший, хён, I was made for lovin' you baby, — под конец он совсем в откровенное нытьё слился, самому себе противен стал, да кому нужен такой ребёнок?! — П-прос… м-м! Минхо рванул Джисона к себе за затылок и грудки, Джисон свалился аж и точно навернулся бы, если бы не подставленное колено, позволившее за лишние мгновения ступнями опору найти. Он настолько опешил, что в испуге поднятые руки так и остались в воздухе, что ответа Минхо не получал целых несколько секунд, хотя его губы уже губы Джисона накрыли, а язык раздвинуть их пытался, втиснуться — а Джисона микроинсульты вот такие наоборот сжиматься заставляют, и лишь настойчивая мягкость отрезвила, а ещё… — Ф-у-у, — Дэхви позади них одну руку в бок упёр, второй демонстративно глаза закрыл. — Как собаки. Взрослые поцелуи — отстой. Джисон мысленно с ним согласился. Он считал точно так же большую часть своей жизни. Ни одна девушка Джисона не любила лизаться по-собачьи, он один раз по губам получил за своевольный переход от телячьих нежностей к чему погорячее. И только прожив за четверть века на него снизошло озарение: какая разница как целоваться, если с тем, кто важен, кого уважаешь, кого лю… девушки Джисона его не любили. Да и он их слабовато, если честно. Хотел романтики, какой насмотрелся, а получил психотравму и остался затюканным девственником. Минхо вот костяшку бы ему поцеловал, и Джисон бы на седьмое небо пулей вознёсся, пробив все предыдущие насквозь. Поэтому… дело далеко не в видах поцелуев и не в частях тела, ими одарённых. — Подрастёшь — напомни мне тебя процитировать, — Минхо словно и не сомневался, что когда-нибудь ему самому придётся лицезреть развёрнутую в противоположное ситуацию. — Ты закончил с «ка»? — «Ка-пуста», «ка-рандаш», «ка-бина», «ка-стрюля», — отчитался Дэхви, — с «ка» слишком просто! — Тогда ищи с «ка» на конце и в середине, — дал новое задание Минхо, только вот Дэхви счёл, что утренних упражнений ему мало, от них веселее не станет: — А почему только Джисонни не делал утреннюю зарядку? — а вот наблюдать за тем, как и без того полумёртвый братец корячится, играя увертюру к отходу в мир иной на своих костях — веселье да и только! — О, а вот и с «ка» на конце! За-ряд-ка! — Да-а, Джисонни, почему же только ты-ы не делал утреннюю зарядку? — брови Минхо хитро зазмеились, сам он так очаровательно губу верхнюю вздёрнул, что за одно лишь это выражение лица Джисон согласился бы на всё: на зонд в задницу от «серых», на ночь с хтонической тентаклей, на анальные шарики и… бля-я, ну всё, ты попал: теперь об одних только извращениях и будешь думать, да? Нет, не время вспоминать об обещании Минхо натянуть на тебя белые школьные гольфы, а руки сковать наруч… fuck my life. — Приму участие в закалке организма только при ответственном сопровождении. Под вашим руководством, наставник Ли, этот ученик с рьяной готовностью примется укреплять тело и дух, — храбро, как истинный гриффиндорец, Джисон взглянул в лицо опасности и принял вызов. — Папа сказал, что когда близкие люди начинают говорить официозно, то они флиртуют, — с умным видом влез Дэхви, а его в два голоса поправили: — «Официально», — и, переглянувшись, Джисон с Минхо хмыкнули; а Джисон ещё и ощутил ту «ментальную связь», которой всё бахвалятся соулмейты. Вау. А ещё он и правда флиртовал. Хе-хе. — Ужас-ужас, — отмахнулся Дэхви и на пятках развернулся, поскакав к своему временному рабочему месту. Там он громко и чётко попросил: — Алекса, включи, пожалус-ста, музыку для зарядки! Телефон опять оказался позабыт; Минхо повёл Джисона за собой, взяв его руки в свои. Под неспешный чёткий ритм Джисону пришлось повторять несложные элементы разминки — Минхо пожалел его бедный желудок и не заставил ломаться буквой зю и гнуться в три погибели; заставь он его — Джисон ломался бы и гнулся, как мог, но его тело не снесло бы подобного глумления. А Дэхви, глядя на страдания Джисона, хохотал только, заливался и прыгал рядом, в ладоши хлопая и подтрунивая над тем, какой Джисон растяпа. Эх, может, если бы он прошёл прослушивание, то научился бы двигаться, но, увы, он остался таким же скрипуче-деревянным, как и в школе, ныне его жизненное кредо — ленись и жри. «Движение — это жизнь» — тоже про него, но если речь идёт о движении еды по ЖКТ. Ну, после этого Джисон маленькой булке отомстил: Дэхви, закончив свои упражнения со слогами, предложил Джисону поразглядывать купленный ему бабушкой виммельбух. Джисон и слова-то такого не знал, согласился больше из интереса, а оказалось, что виммельбух — книжка-головоломка из разряда «найди мелкую деталь среди сотни других мелких деталей». Джисон звал такие «находилками», а тут вот как — по-современному. Он помнил, что ему в малайской школе как-то задали проект находилки — самому взять большой лист, придумать и нарисовать фон, вырезать и наклеить на него детали, и, так как студенты школы-интерната почти все поголовно были иностранцами, темой находилки была «моя родина». Вот бы найти, но, кажется, Джисон её или выкинул, или оставил в кабинете у профессора Рахмана. …а месть заключалась в том, что Джисон быстрее Дэхви находил роботов, котов, летающие машины, киборгов и всякие микросхемы-шестерёнки-железяки. Рассматривая цветастое футуристическое будущее, изображённое закинувшимся кислотой художником, Джисон тихонько ахал, а потом убедительно говорил: «Нашёл!», даже если не «нашёл». Дэхви подловить его не мог, Джисон оправдывался: «Так ведь ты ещё не нашёл, как я тебе покажу? Хочешь меня обмануть, чтобы самому не искать? Ну уж нет», и его тактика работала ровно до того момента, пока Минхо не просёк фишку и не предложил: «А ты мне покажи, Хани, Морандуни глаза закроет, м-м?». Но и это Джисону удалось вывернуть себе в плюс — стоило Дэхви в первый раз закрыть глаза, как вместо указания на «потеряшку» Джисон к Минхо целоваться полез. — Я слышу, как вы чмошничаете! *** «Чмошничать» они не перестали даже после того, как их спалили, правда делали это украдкой — неловко как-то перед ребёнком, что ли. Это превратилось в целый квест, где процесс есть сама награда. Джисон никогда ещё не чувствовал себя столь воодушевлённым, жаль, он не взял с собой хотя бы ноутбук, продуктивность у него сегодня была близка к нулю, не ноль лишь потому, что он намычал себе в заметки пару голосовых и набросал несколько мелодий в простеньком приложении вроде саундпада. Если бы ему платили за одно только вдохновение, за этот день он заработал бы миллионы. Хотя, казалось бы, день как день: он проспал до обеда, подурачился с Дэхви, потом они вместе разучили несложную песенку про кролика-космонавта, отсылающую к легенде о Чанъэ из китайской мифологии, далее следовало банальное ничегонеделание. Дэхви напрочь отказался от послеобеденного сна, Минхо с ним согласился, вслух рассуждая, что по его мнению рано, но ра-аз никаких признаков сонливости не наблюдается, то, может, действительно настала пора перестраиваться на «взрослый» режим, тем более, что отходить ко сну ночью Дэхви начал раньше, вставать стал тяжелее. Вместе они начали смотреть недавно вышедшую экранизацию очередной манги про попаданцев — Джисон что-то слышал о ней, в основном отзывы хвалебные, и он примерно понял, почему. Логика в повествовании не провисала, поведение персонажей не казалось картонным или гиперболизированным, зацепки об устройстве мира были раскиданы на протяжении всех трёх серий, вышедших к тому моменту… Минхо после этого устроил дискуссию по поводу сюжета, всё расспрашивал Дэхви: за какого персонажа переживает больше, какая сцена больше всего понравилась, чем, по его мнению, всё закончится. Включил в разговор и Джисона, а потом хихикал, мол, двух зайцев одним махом за хвостики словил — и с Дэхви слово и речь проработал мимоходом, и оценил Джисона, его выводы, точку зрения, внимательность… Похвалил: Хани, ты внимательный зритель, буду ещё тебя на просмотры звать. Как будто мог бы не позвать! Они же уже договорились, что вместе глянут грядущую экранизацию по Кингу, это что получается, Минхо мог бы свои слова назад забрать? — Ха-ани, о чём думаешь? — Минхо закинул ноги Джисону на бёдра и скрестил их в щиколотках. Он уже минут десять переписывался в чате со своими учениками, пытаясь решить какие-то вопросы. Видимо, почти закончил. — Думаю, что без вас мне слишком тихо. Дэхви устал от их присутствия, убежал к себе в комнату, всякие ролики в детском тиктоке смотреть да пластилиновых рейнджеров из аниме лепить — он вообще-то умел быть тихоней, особенно по сытости. Телевизор выключили за ненадобностью. Пока Минхо чатился, Джисон со всеми уведомлениями разобраться успел: отправил Чану стикер в ответ на мем, намекнул Чанбину, что плюшевый морж Дэхви явно не просто так зовётся Бамбини, а Хёнджин… потихонечку сливал Джисону компромат на Минхо, что было в разы лучше секретов инстаграма (Минхо так на него и не подписался, вот же гадский своенравный кошак), и мотивы Хёнджина были вполне понятны: как не подпортить репутацию тому, кто тебя салфетками портит и за детский стол садит (а вот эта информация уже от Дэхви). Когда Джисону тихо, он включает фоном документалки, научпоп, подкасты или познавательные передачи. Или музыку — в зависимости от настроения и деятельности. Рядом с Минхо зуд от пустоты в ушах не так заметен, прямо как рядом с братом. — Знаешь, скоро ты будешь скучать по тишине, — вздёрнул сморщенный нос Минхо. И эти топорные намёки от него слышались не впервые. — Ты хочешь вернуться к разговору о том, к чему мне надо быть готовым? Ты… специально пытаешься зародить во мне сомнения? Или подсознательно? Боишься, что я без твоих постоянных напоминаний забуду, с кем связался и на что подписался? Думаешь, я не успел оценить рисков, масштабов? Почему ты… хён, перестань, мне от этого некомфортно. — Вот видишь, тебе уже что-то не нравится, — Минхо как-то по-особенному губу прикусывал, вроде ничего так какого, а даже в такой момент охренеть как сексуально. — Блин, да, мы будем ссориться, не всё нас будет устраивать друг в друге, у нас будут возникать разногласия вроде «что заказать на ужин», «чья очередь мыть посуду», «какого цвета поклеить обои в детской» или «какой отель выбрать на Чеджу». И это — нормально, — Джисон только за пятки Минхо схватил, разочарованный тем, что приходится пояснять очевидные вещи. С другой стороны, не он ли хотел всё проговаривать вслух? А то секс они вчера ночью обсудить обсудили, а там и запал кончился. И не только запал. А сколько тем запланировали! Бюджет, родители, э-эструсы э-эти… …Джисон от них, кстати, интернетов начитавшись, ожидал большего. А Минхо вёл себя в принципе как обычно. Да, каждые пару часов в ванной исчезал и во время еды таблетки в рот закидывал, ну, был чуть более тактильным (хотя куда!) и иногда Джисон заставал его, застывшего на месте, со своими вещами в руках. Но с ног на голову таким поведением он мировосприятие Джисона не переворачивал, и постраннее видали. А страху-то было. — Боже, всё это решается простым «камень-ножницы-бумага»… — Когда-нибудь твои глаза красивые как закатятся внутрь черепушки, так там и останутся, — вздохнул Джисон. — Значит, «камень-ножницы-бумага»? Кстати. — О том баттле ты узнал от Бинни-хёна? Но откуда узнал он? Пусть разум и был затуманен влюблённостью, даже некой эйфорией от присутствия Минхо, от его улыбки, его запаха (отчего любой спор, включая этот, сворачивался за мгновения), некоторые животрепещущие вопросы, Джисоном так и не разгаданные, не забывались. Более того — возвращались более яркими, чем при первом появлении, а он в крайней степени поразился, если выражаться цензурно, когда Минхо процитировал строчки так и не законченного трека, появившиеся в разгаре настоящего сражения флоу. Фристайл не просто так состоял из «свободы» и «стиля». Фристайл позволял импровизировать, на ходу набрасывать речетатив и давал право на ошибку. Джисон любил испытать себя: прийти туда, где тебя почти никто не знает, показать, что ты умеешь, сочинить лирику на ходу, вывернув весь словарный запас наизнанку… Минхо едва ли был тесно связан с миром андеграундного хип-хопа из гаражных кооперативов в Итэвоне (Джисон отчётливо представлял себе круг его интересов), а вот то, что его лучший друг — Со Чанбин, объясняло многое. Чанбина там, в душной толпе, вообразить легче лёгкого. Но его появление не осталось бы незамеченным… — Он нашёл видео с той… как это у вас называется, тусовки? А когда узнал, кого мне подкинули на свиданку, визжал и пищал как сурок, хр-р, это было о-очень забавно. Потом это видео мы смотрели вместе и я… м, завидовал. У Джисона невольно вскинулись брови. Кому или чему Минхо мог завидовать с дешёвого фанкама (профессиональную съёмку точно никто не вёл, чревато последствиями: сливы конфликтов, строчек и только-только выкаченных сырых битов уже происходили; да и зачем эти съёмки — там же не шоу на Mnet и не реалити-сериал с ютьюб-канала Билли, туда приходят для драйва и тест-драйва, а не для выебонов в соцсетях)? Завидовать? Absolutely not. — Толпе. Ну, она такая возбуждённая, разогретая, а ты над ней в этих шортах с цепочками, панамку натянул так, что только щёки торчат, в микрофон плюёшься словами как царь горы помойной, стервятником из американских сериалов. Блин, Хани, я… хотел бы быть в этой толпе, я… — Я зову тебя с собой в следующий раз, а ты — ведёшь меня на своё выступление. По рукам? — Джисон условия ставил, а внутри два его двойника пиздились: один кричал: «ты чего, ёбнулся, что ли?», другой на него стулом замахивался: «так его, так! Покажи, что ты мужик!». А Джисон — не мужик, он не крутой, не маскулинный, и таким быть не хочет. Он хочет быть мужчиной. Мужчины своим возлюбленным дарят цветы, водят на свидания и галантно руку целуют. Пока получалось, что мужчина в отношениях — Минхо. Да даже Дэхви больше мужчина, чем Джисон! Блядь. А Минхо… о-о-ох, как он это делает своими глазами, кто ему подарил такие ресницы, какого хрена вообще… — По рукам, — облизнулся Минхо, откладывая телефон, он ноги свои распутал и пяткой во внутреннюю часть бедра Джисона упёрся, слишком близко к… Оу, Джисон бы и не против, он очень даже за, он бы прямо тут на Минхо заполз, но… об этом Минхо говорил, да? Придётся учитывать, что они не одни, искать моменты, не поддаваться желанию… как этой ночью: Джисону хотелось большего, Минхо хотелось большего, но за стенкой спал Дэхви, и, каким бы Джисон ни был скорострелом, секс, как он уже догадался, не сунул-вынул и пошёл. А Минхо, если из него тампон вытащить, всё смазкой зальёт, пришлось бы опять долго возиться, проветривать, простыни новые стелить, в душ идти. Поэтому Минхо, когда Джисона от его горячего вспотевшего тела, обнажённого и близкого, завело, предложил самый простенький (сразу после «пойди подрочи») выход. Джисон никогда раньше столько сексуального напряжения разом не испытывал. Длительного сексуального напряжения. Когда прямо каждая клеточка тела в боевой готовности фитильками наружу, только спичку поднеси. А Минхо опасно рядом чиркал зажигалкой. *** Лежать с кем-то в обнимку, поцелуями обмениваться и хихикать, как глупые подростки, ни с чего — so wicked. Джисон не мог перестать искать в глубоких тёмных глазах Минхо яркие блики, рассматривать изломы света на изогутных жёстких ресницах, губами любоваться, на которых язык блестящие следы оставляет. Он не помнил, как заснул, он лежал на груди Минхо и слушал размеренный, ровный стук, крепкая рука прижимала его себе за талию, рисовала узоры невесомые пальцами, на макушку изредка падали поцелуи или невнятный шёпот (иногда Минхо болтал сам с собой, иногда выдавал какие-то бессвязные слова не в тему, а ближе к ночи у него это учащалось); Джисона словно в лоскутное одеяло укутали, сотканное из самого приятного: кусочка заботы, домашней нежности, вкусного ужина из свиных рулетиков и кимччигэ, всё прошито строчками песен — о любви, о страсти, о низкой животной похоти. О доме, о месте забвения, о приятном одиночестве и покладистой весне. Ебучий понедельник. Джисон не из тех, кто ненавидел понедельники по факту их существования, потому что шли они сразу за выходными, а кому после отдыха хотелось на учёбу или работу? У Джисона семь понедельников на неделе, а именно этот он возненавидел совершенно по иным причинам. Ему придётся встать в семь, распрощаться с Минхо, покинуть эту квартиру, вернуться в свою и разблокировать Хангёля-PD. По правде говоря он уже встал, проклятый будильник начал звенеть и на телефоне Минхо, вибрирующем о тумбочку так, как будто кто-то совокуплял дрель и бетон, и на его часах, волей случайности и ночных ворочаний оказавшихся у Джисона над ухом. Он сразу же укатился на другой конец кровати, упав на спину, и тихонечко завыл. До отвращения бодрый Минхо откуда-то сбоку гадко рассмеялся, потом вдруг резко замолчал и сбежал в ванную. Вернувшись минут через пять (а показалось, будто через вечность), стал Джисона расталкивать и стягивать с него одеяло. — Встава-ай, Хани, пролежни належишь, — злорадствовал, а когда Джисон попытался вслепую его пнуть, сказал: — Ты на меня свои корявенькие ноженьки не раздвигай, я ведь и вклиниться могу. Ну, Джисон и развёл ноги по-проститутошному, шлёпнул себя по ляжке, а, услышав тихий рык, один глаз приотрыл и наткнулся на недовольно-довольное лицо. Недовольное, потому что времени им ни на что точно не хватит, даже если для Дэхви они придумают отговорку и запрутся, например, в ванной, а довольное — потому что ему явно нравилось. Блядь, Джисону ничего так самооценку не поднимало, как открытые и честные впечатления Минхо. Он себя со стороны не видел, мог лишь додумать, что там, со своей стороны, Минхо видел. Его, в своих трусах и футболке, с засаленными волосами и заспанным опухшим лицом? Что именно ему нравилось? Или на конкретности он внимания не обращал, важна была лишь суть — провёдший ночь в его постели и запахе Джисон? Так или иначе… — Иди в душ, вонючка, я пока пожрать намучу, — Минхо нагнулся к нему, в коленку чмокнул и убрался куда подальше. От греха, видимо. И сразу слышно было, как здесь рабочие утра начинаются. С криками: «Подъём, Морандуни, хорош дрыхнуть!» и визгами: «Отста-ань, па-апа-а-а!». Джисон вздохнул раздосадованно, с прикроватной тумбочки телефон взял, глянул на время. Семь пятнадцать. Они никуда не опоздают же, да? Что ж. Джисон подскочил, пошёл намываться — так как нежиться под водой он мог часами, пришлось годами вырабатывать у себя привычку скоростного принятия душа. По-хорошему он мог уложиться в четыре минуты, но раз Минхо не бросил «поторапливайся», четыре минутки на голову, тело и все процедуры маловато. Следы с тела ещё не сошли конечно же, да, почти зажили, но Джисон поопасался натирать грудь и задницу мочалкой даже в полсилы. Зато «интимную зону» и подмышки, учитывая повышенную волосатость в данных местах, выскоблил до скрипа. Смывая с себя мыльную пену, Джисон услышал, как открылась дверь. — Я пописаю, Джисонни? Ты долго? — Конечно, малыш, заходи. Я скоро закончу. А дальше какой-то сюр. Как у Маккаллистеров в «Один дома», у Джисона обычно сборы как-то спокойнее проходят, единственный раз нечто подобное он переживал на Соллаль, когда ему было семь: родители решили поехать на курорт, и перед самым вылетом в аэропорт папа айди найти не смог (оказалось, мама его переложила, чтобы не потерять, и забыла; после вину стойко отрицала). В общем, в субботу вечером одежду Джисона кинули в стирку, к утру воскресенья она высохла, пока Джисон спал до обеда Минхо её отпарил и сложил. Куда?! Минхо, стоя за плитой, давал указания: посмотри на вешалке на лоджии, открой шкаф — может, третья или вторая полка? Нет? Ну, глянь в гардеробе, не знаю… И Джисон не должен был упускать из виду, что Минхо иногда вырубался и плохо помнил, что делал. Походу, отпаривая толстовку Джисона, Минхо словил флешбек: шмотки нашлись в ящике тумбочки у кровати, когда уже пора было выходить. А до этого Джисон на скорую руку заталкивал в себя сэндвич и, весь взмыленный, прыгая на одной ноге, натягивал на себя спортивный костюм Минхо. Дэхви тоже бегал, подхваченный взрослыми волнениями: отчего-то он не мог выбрать, какую игрушку взять с собой, Минхо сказал «да обе бери», а обе в рюкзачок не помещались вдобавок к сменной одежде; пытаясь решить всё разом, Минхо забыл снять кофе с плиты и случайно бросил на сковороду салат для сэндвичей. — Вот для таких случаев придумали плохие слова, да? — подытожил madness chaotic morning Дэхви, когда они все, наконец, добрались до прихожей. Минхо одной рукой заказывал два такси, другой обувался в симпатичные полусапожки на платформе (о-очень интересный выбор, Минхо вроде в первую очередь практичное предпочитал, а потом уже красивое, или это ему нужно будет для промо-фото? Их сегодня вроде делать будут…), Джисон стоически держал рюкзачок и Бамбини, пока Дэхви застёгивал свои ботиночки, разглядывал себя в зеркале: олимпийка Минхо ему шла, ещё бы маску и бини — получился бы супер-свэг. — Да, для таких, Морандуни, но мы не будем… где моя спортивная сумка? А-а-аргх, Сон-а, вон она, на диване, давай сюда, — Минхо старался не сорваться, но голос его подводил, ломаясь; он слишком резко забрал у Джисона вещи Дэхви, мол, иди за сумкой. Джисон вернулся с ней, а Минхо уже натянул на Дэхви рюкзачок и шапку, сам Дэхви на курточке замок застёгивал. Джисон впрыгнул в свои эйр форсы последним, все только его и ждали (после того, как он ждал всех). Минхо на ходу маску на лицо нацепил (Джисон был осведомлён уже: маска в его случае — превентивное средство защиты от навязчивых запахов, если их много, то у Минхо голова кружится и слабость появляется), Джисон Дэхви за руку взял, так они и вышли. Видимо, утро Минхо не было рассчитано на троих. К сожалению. Надо будет это как-то исправить. Вот только как?.. Ложиться пораньше, чтобы раньше вставать? Но они и так, как Дэхви уложили, почти сразу сами в кровать прыгнули, Минхо только в душ сходил и какими-то масками на ночь обклеился. Да и всё завязано-то на эструсе клятом, надо было просто не спешить, сразу взять что-то из шкафа Минхо, Джисон сам виноват — паникёр, блин, разнервничался и на других повлиял. У подъезда Минхо поздоровался с той самой почтенной госпожой, вышедшей на прогулку, которую Джисон в прошлый раз застал с пачкой кукурузных шариков. Джисон запоздало кивнул ей, от Минхо не отставая — машины подъехали — и не сразу осознал, что здоровались они по-японски. Минхо знает японский? Что ж, Джисон считал, что в современном мире стоит владеть хотя бы двумя языками, поэтому незнание английского Минхо его не то что разочаровало, скорее удивило. А он даже не задумывался, что помимо английского можно знать какой-то другой язык. Опять Джисону стало стыдно. А Минхо и не говорил об этом ни разу! Даже вскользь не упоминал! Нет, для отношений это не особо важно, даже если бы когда-нибудь они решили смотаться в Японию, Джисон бы не рассчитывал на то, что Минхо вместо такого же туриста, как и он, станет его личным переводчиком. Но это ведь… круто! Они могли бы смотреть аниме с субтитрами, как смотрели Гарри Поттера, или даже без! — Давай, дорогой, спишемся, — перед тем, как сесть в своё такси, Минхо Джисона обнял, через маску носом по щеке провёл, отпустил неохотно. — Пока, хён. Дэхви-я, хорошего дня, — Джисон кивнул Минхо и похлопал Дэхви по плечу. — Пока, Бамбини! Дэхви засмеялся и сжал под мышкой своего моржа, вторую руку его взял Минхо и принялся в такси сажать, пристёгивать к детскому креслу. Джисону хотелось бы… если не остаться, так хоть помочь. Он щиплющим носом шмыгнул и пошёл к машине, ждущей его. Блин, всё так быстро закрутилось-завертелось, что он в иной момент останавливал себя и думал: what the Hell, where am I? Всё походило на какую-то фантастику, как будто не с ним происходило. Нет, он в мире такой не первый, кто-то в первую же встречу умудряется то съехаться, то пожениться, и если смотреть на них с Минхо — да, быстро, но не более того. Времена меняются, нравы у людей становятся свободнее, сейчас не нужны ритуалы ухаживаний в сто этапов, знакомства с родителями, обмены подарками и прочее, что ещё лет пятьдесят назад таким криповым тогдашней молодёжи не казалось. Но Джисон никогда и помыслить не мог, что сам плавненько перескочит из фазы «знакомые поневоле» в «хочу его, думаю о нём, мечтаю о нём, о детях с ним, и жить мы когда-нибудь будем вместе», что он растворится в Минхо и его быте, как сахар в кипятке. В метафизике и образах Джисон не силён, для него душа не нечто аморфное, не субстанция, заключающая в себе бесконечную человеческую природу и личность. Для него душа — это все его потроха, мысли, эмоции, чувства, самосознание, не что-то по отдельности, а он сам. И душа его тянулась к Минхо. Наиболее точное понятие этого притяжения Джисон нашёл, как и находил всё и всегда, в интернете. Вспомнив легенды, тропы из аниме и романов, переложив все знания о родственных душах на себя и Минхо, Джисон подумал… да хрен с ним, существует оно или нет, если тяга есть, представление о душе есть, что ещё надо, чтобы обозначить? Джисону нужно было обозначить, чтобы меньше заморачиваться, не тонуть в самоистязаниях умственных, чтобы на любое «почему», связанное с Минхо и возникшее в беспокойной голове, ответить: да потому что мы — родственные души, по-другому и быть не могло. В такси, на полпути домой, Джисон устал думать и пялиться в окно, решил ленту какую-нибудь полистать, что ли, или проверить музфорумы, откуда подчерпывал новые знания или предостережения о багах программ, в которых работал. И Хангёля-PD из чёрного списка вытащить. Хрен с ним, с палкой этой полулысой, не начнёт же он трезвонить сразу же. А вот на почту он в любом случае что-то да отправил. [26/05/09, Sat., 13:48 От: Чон Хангёль Тема: Хан Джисон, да вы спятили! Почему вы не отвечаете на звонки? Да, вы не мой сотрудник, но ваша студия работает с нашим агентством по контракту, вы не имеете права, согласно условиям контракта, уходить в самовольные выходные! Нам нужно натянуть на заглавную песню новую аранжировку для MB! Срочно!!! Ваша «финальная версия» меня не устраивает, девочки не вытянут такой высокий регистр!!! Вложение: Правки (8).txt] [26/05/10, Sun., 10:33 От: Чон Хангёль Тема: Вы уволены! Я связался с вашим руководством, никто не знает, где вы и по какой причине выключили телефон. Вынужден сообщить вам, что ваше дурственное поведение вынуждает меня прекратить сотрудничество с вами] [26/05/11, Mon., 07:11 От: Чон Хангёль Тема: Вы уволены!!! Наши специалисты не могут разобраться в файле проекта. По контракту вы обязаны после увольнения передать данные другому сотруднику и ввести его в курс дела! Если в течение дня вы не перезвоните, я буду разговаривать с вашим начальником лично!] Джисон как никогда возненавидел Хангёля-PD. В первую встречу показался таким приятным малым, но с каждым новым законченным проектом, с каждым записанным треком его аппетиты были всё наглее и наглее, а сам он становился всё быдлее. Хам. Джисон и не против порвать с «Source», мальчики там ещё ничего, а вот девчонки… в новом поколении спад какой-то, на третье-четвёртое больше всего выпало: будь и певцом, и танцором, и акробатом, и огнём дыши, и в пасть ко льву прыгай. Агентства так изъёбывались, желая друг друга переплюнуть, что в какой-то момент публике надоело и уровень подготовки айдолов следующего поколения снизился в разы, лет на десять назад откатился. И даже для этого уровня девочки Хангёля-PD были не особо хороши. От них не требовалось на сцене пируэты выписывать и вебстеры крутить же, ну, хореографию и ребёнок бы осилил, аутфиты вроде как не душные, им ничего не мешало исполнять песню так, как она задумывалась Джисоном (и некоторыми другими продюсерами и композиторами «Source»). Кроме того, что в вокале они были максимально нулячими. Они не тянули и одной октавы, Джисон уже и не знал, как в таких рамках такого диапазона вертеться, всё получалось… слишком однообразным и скучным, девочки переходы больше чем в тон не осиливали, да и с теми фальшивили дико… Джисон отчаянно не понимал, как вышло так, что они популярны. В общем. Да, Джисон мог бы уйти со спокойной душой — без работы не останется. В крайнем случае мог бы попробовать мечту юношескую воплотить и самому исполнять; страх сцены он бы как-нибудь преодолел. Да и выступать не обязательно, можно видео в интернет заливать, сейчас многие так делают… У него много знакомых, у Ын-сонбэ много знакомых, кстати, он вчера писал что-то про то, что Хангёль-PD ему звонил и долго ругался, но Ын-сонбэ всё прослушал, потому что он только номинально «руководитель», ему со всем этим разбираться не в кайф, сказал он Джисону — сам с ним перетри, если что, подключи Аюну, Джисон даже представил, как Ын-сонбэ в этот момент мизинцем в носу ковырялся, ноги на стол закинув… Вот чёрт! Джисона нехило так пробрало, когда телефон вдруг затрезвонил — да неужели эта зараза длинноногая с галстуком в сердечко так удачно момент подгадал?.. Игнорировать его, раз уж разблокировал, нельзя, мало ли что надумает, но… О, это не он. Минхо? — Х-хани, — с трудом, голосом опустошённым. — Ты уже дома? — Ох, детка, нет, но уже подъезжаю, буду минут через пять. Что-то случилось? Что могло случиться меньше чем за полчаса? Какой-то Минхо сам не свой, дышит… слышно, грузно, как будто или до работы бежал, или сердечко прихватило. — Я… слушай, — скачущие интонации тоже не лучший маркёр состояния, — понимаю, что глупо… — вздох. — Не мог бы ты приехать? Джисон не понял. Он в последнее время вообще частенько ощущал себя умственно-отсталым. — Приехать… к тебе? На работу, то есть? — Да, да, на работу… Я договорюсь, тебя пропустят, директору сообщу — он поймёт, он… нормальный. — Хорошо… э-э, можно пару вопросов? — да и одного хватит, чтобы волноваться перестать. — Я объясню. Сейчас. Я… у меня давно никого не было, во время эструсов я… я всегда был один, а когда… когда ещё был Сынмин, и я был к нему… привязан, вокруг меня… было много вещей. Е-если сильно давило, я б-брал что-то с собой, а ты… я не знаю, почему, но без тебя мне сейчас очень хреново. То есть умом я понимаю, что мне, блядь, не десять лет, а ты — не моя мамочка, что другие как-то терпят или выкручиваются, и я терпел всегда, сила воли и всё такое… — Можешь не продолжать, — Джисон в такой уродской улыбке расплылся, что самому себе за идиотничество вмазать захотелось. — Я только ноут с собой возьму и сразу к тебе. Взять что-то из… вещей? — робкое предположение, никак с его дурным лицом не сочетающееся. — Да… — ещё один вздох, но облегчения. — Пожалуйста. — Я вам не помешаю? Или… — Мы будем у меня в кабинете. Когда придут мои… пиздюки, останешься там, я… думаю, мне будет достаточно, — и разрозненный смех, двуличный какой-то. — Прости, Хани, я только обязываю тебя и обязываю, а ты соглашаешься со всем и… — Всё нормально, хён. Это — нормально, я… я уже у дома, скинь адрес, — Минхо утвердительно замычал и положил трубку. Джисон обратился к таксисту: — Слушайте, не подождёте минут пять-десять? А потом на новый адрес. Я доплачу. — Понял, — таксист кивнул и счётчик выключать не стал, протянул только планшет с формой согласия, чтобы Джисон мог беспрепятственно выйти. Если бы заказ был из приложения, этого не потребовалось бы, как и если бы Джисон просто расплатился и вышел, но раз ему нужно на другой адрес в хрен знает какие ебеня ехать хрен знает за сколько — лучше перестраховаться, конечно. Дома Джисон складывает в портфель ноутбук, питание и мышь, понимает, что наушники оставил у Минхо, так что кладёт в кармашек портфеля другие, старые — ничего страшного… а потом зависает, не зная, что именно взять для Минхо. На чём наиболее стойкий запах? Долго думать не приходится. На бини, её Джисон позорно не стирал уже несколько недель, на… футболке, наверное, ношенной. Но домашнюю, в которой он был, постирали, а эта… такая дурацкая. Drop Dead с принтом жёлтого медведя кишками наружу. Ладно, плевать. Футболку, чтобы ближе к телу была, можно надеть и прикрыть чем-нибудь сверху. — А ещё заедьте в любой продуктовый с самообслуживанием, — на сведённые у переносицы брови таксиста Джисон настоял: — Тройной тариф. Хотите — сразу оплачу, — он сел на заднее сидение, пристегнулся и прижал портфель к груди, как будто от него зависела судьба мира. Лезть не в своё дело таксист не стал, просто молча с места стартанул. Джисон порадовался, что ему не досталось беспилотное такси — там корректировать маршрут практически unreal, надо тыщу раз каждый тап подтверждать, так тыщу раз нужный поворот и пропустишь. И из-за этого рокового звонка Джисон опять вернулся к мыслям о том, что всё это — странно. Если бы на основе его жизни кто-то проводил акции «слово года», его словом года было бы «странно». В нём укрепилось мнение, что оно будет преследовать его и дальше, возможно, даже чаще, чем сейчас. А у Джисона всё наперекосяк весь этот месяц, он боялся хоть кому-то из близких рассказывать о событиях — точно сочли бы сумасшедшим из-за количества поступков, характеризующих кого угодно, но не Джисона. Он не был гомосексуален и даже ради интереса не встречался с мужчинами, не планировал заводить детей, съезжаться с кем-то, он не конфликтовал с начальником, не бросал дедлайны ради малознакомых людей. А весь этот месяц собрал «бинго» странностей. В какой-то мере Джисон — трус. Он действительно согласен был на всё. Он готов связать свою жизнь с Минхо и стать Дэхви близким человеком. Продать свою однушку, чтобы вкинуться в дом с видом на реку Хан. Сменить сферу деятельности. Отказаться от мечты завести собаку и искать в интернете книжки про дрессировку кошек. Только вот родителям рассказать… Джисон — трус, о них он старался не думать. Он игнорировал проблему, в надежде, что всё рассосётся само собой. Проблему? Да, проблема определённо возникнет. Джисон знал, что родители будут как минимум недовольны, а как максимум… В общем, что-то слабо ему верилось, что Минхо родители беспрекословно примут с дружелюбными улыбочками. Сколько они невестку-то критиковали, когда брат привёл её домой впервые «официально представлять»? …а Минхо не такой. Он в семье один, он — необычный, его родители изначально не могли исключить возможность того, что его будущий спутник будет таким же необычным. Что его судьба сложится «как у всех». Это, конечно, повод для зависти. И, да, услышав, что мама Минхо очень хочет с ним познакомиться и даже подготовила список вопросов о том, что он предпочитает кушать и на что у него может быть аллергия, Джисон слегка позавидовал (и вспомнил, что Минхо тоже такой же опрос ему устроил). Его собственная мама едва ли столь же снисходительно отнеслась бы к Минхо, расскажи ей о нём Джисон. Ну. Сколько Джисон всё это откладывал, на столько же ещё и отложит. Сейчас важнее — вернуть Минхо чувство защищённости и спокойствия. Расплатился Джисон действительно по тройному тарифу типа «за срочность», расставаться с деньгами ему было не жаль, хотя на эту сумму он мог бы неделю нормально есть в столовой (он так и делал, когда не ленился выходить из дома). Работал Минхо в школе-академии. Как обычная школа, только с профильным уклоном в сценическое искусство; до уровня той же SOPA размахом она не дотягивала, будучи новой и частной, и, хотя особыми достижениями она уже пополнила копилку, ей надо ещё лет десять минимум продолжать свою деятельность в том же духе, чтобы считаться не менее уважаемой. Располагалась эта школа на холмах Каннама в нескольких корпусах; в двух велись общеобразовательные предметы, в остальных преподавались танцы, и, наверное, что-то ещё (вспомнилась плашка на официальном сайте о расширении штата и приёме новых сотрудников, скорее всего, собираются открывать новое отделение, танцевальное или нет, Джисон не запомнил). Джисону нужен был четвёртый корпус: четырёхэтажное здание без ярких вывесок и контрольно-пропускного пункта, зато внутри и рамка металлодетектора, и стойка ресепшна впритык к дверям, и камеры видеонаблюдения под потолком понатыканы. Девушка-администратор, миленькая, полненькая, с двумя игриво прыгающими хвостиками, вежливо его поприветствовала, после фразы: «Я-я Хан Джисон, к Ли Минхо, э-эм» попросила предоставить айди-карту на сканирование, после на стационарном устройстве связи кнопку ткнула, бросила в микрофон: «Лино-оппа, это к тебе» и попросила подождать минутку. Минутки не потребовалось — Минхо из-за угла коридора показался практически сразу же, шёл к нему торопливо, дрожал весь как от озноба, укутанный с ног до головы: оверсайз толстовка из-под рукавов и кончиков пальцев не показывала, козырёк кепки всё лицо закрывал, поверх маски Минхо ещё и платок какой-то намотал. — Всё нормально? — а вот крепость и бодрость тона к нему вернулась. Девушка с ресепшна хлопнула накрашенными ресницами и кокетливо ответила: — Да, Лино-хён, забирай свою булочку побыстрее, пока я её не съела, — и коготками в воздухе цапнула. Минхо издал гаркающий смешок, Джисона за запястье схватил и за собой потащил, пообещав девушке обед. Так во-от он как тут всех подкупал — едой. Ну да, за его еду можно всё с рук спускать, в том числе и присутствие постороннего. У Джисона времени оглядываться по сторонам и оценивать обстановку не было — Минхо шаг всё ускорял, запястье сжимал всё сильнее, Джисон терпел, надеясь, что ещё пара шагов и они окажутся за нужной дверью. А, оказавшись за нужной дверью, Джисон оказался к ней прижат, а к нему оказался прижат Минхо, указательным пальцем стащивший маску до подбородка. Он как наркоман или как ищейка начал своим дивным носом в себя быстро-быстро воздух втягивать у Джисона под ухом, шептал: — Прости-прости-прости, ещё минутку, пожалуйста… — и застонал как будто от боли. Джисон, плавно разжимая в руке ремешок, отпустил портфель на пол; освободившись, Минхо обнял и сцепил пальцы над лопатками сгорбленной спины. Бедняжка, как же ему нелегко приходится, наверное; быть бессильным — худшее, что может статься с человеком, а Минхо таким и был сейчас. Зависимым, ведомым. И Минхо — правда сильный и волевой человек, он пережил бы всё это без Джисона, но поддался почему-то, внутренний регламент вон нарушил, подкупив начальника своего и задобрив девушку с ресепшна. — Почему?.. — Джисон снова чувствовал себя идиотом, задавая дурацкие вопросы. — Гормоны подскочили, видимо, нужно подбирать новые препараты и… — Почему? — тряхнул. — Влюбился в тебя, дебила кусок, — рваный вдох и медленный выдох. — И почему? — Ну ты совсем что ли? Потому что надо так. — Кому? — Мне. Ты зачем из меня признание выбиваешь? Хочешь себя потешить? — ворчливо, но… да, с любовью. — Не старайся выглядеть серьёзным, я твоё самодовольство пяткой чую, нравится тебе, да? — Очень. Не часто такой… восхитительный мужчина, м-м, прижимает тебя к стенке и нюхает тебя, м-м-м, и-и… и ну не здесь же, хён. — П-ф, конечно, не здесь, только я-то постоя-янно в таком состоянии, мне оно жить не мешает, а вот тебе самому успокаиваться придётся. — Сущий дьявол… хён, — жалобно, — а мне что, нельзя почитать за честь то, что ты… попросил меня приехать? — Со следующей минуты — нет, больно рожа у тебя придурочная. Блин, мне нельзя расклеиваться просто, понимаешь? Мои… они… через две недели выступление, на следующей приступим к генеральным прогонам, значит, на этой нужно закончить с хорягой, чтобы перейти к рутине, я… не могу их подвести и… не должен постоянно отвлекаться на то, чтобы подавить это, блядь, ненавижу! — на последних словах Минхо сорвался на крик и обрушил кулак на дверь чуть повыше макушки Джисона, а локтем опёрся ему на плечо. — Фу-ух, нет, всё окей, правда, не так страшно, как могло бы быть… это со мной большую часть жизни, я… — Я люблю тебя, — прервал его Джисон внезапно для себя, но было поздно забирать слова или притворяться, что их не было. Он только что осознал, что вот оно — то, чего он хочет. — Я люблю тебя, и всё, что тебя касается. М-мне, да, приятно, что твоя… эта часть меня выбрала, но больше всего мне приятнее, что ты сам с ней согласен. Иначе бы ты не позвонил. Ты бы воспротивился, как ты и сказал, — он отнял ладони от спины Минхо и опустил их чуть ниже, к пояснице, позволив тому отстраниться на расстояние, пригодное для переглядок глаза в глаза. — Поэтому, да. Я люблю тебя, Ли Минхо. — Не будет как в твоих слащавых дорамах, — Минхо протиснул между ними руку и ткнул Джисона пальцем в грудь. — Будет лучше, — для храбрости Джисон кивнул даже. — Потому что мне не надо как в дорамах. Только если не сняли дорамы «Как любить Минхо-хёна без побочных эффектов». Я люблю тебя, — повторил, испытав небывалый душевный подъём. — Oh my God, я могу говорить тебе это. Я люблю тебя, я люб… — Да заткнись ты, — скорчив недовольную мину, Минхо выпутался из объятий, но недовольная мина — одно, а готовые лопнуть от притока крови уши — совсем другое. — Пойдём в кабинет, идиотина. — Хорошо, детка, как скажешь, — от улыбки вся морда затрещала. — Я люблю тебя! — Да-да-а, я слышал. — М, м, хён, а знаешь что? Я люблю тебя! — Сдохни. Джисон подобрал портфель с ноутбуком с пола, галопом за Минхо по студии поскакал — ну конь натуральный, — и даже в зеркале своё сияющее лицо зацепил — ну просто до жути приторно, фу. Если Минхо вот такого его видел, понятное дело, чего он в ответ ничего не сказал. Хотя и не нужен Джисону ответ — Минхо для него в последнее время не открытая книга, конечно, скорее… книжка с абстрактными картинками, название которых можно угадать приблизительно с восьмьюдесятью процентами вероятности. А запах Минхо лишь добавлял восприятию точности. Минхо контролировал худо-бедно только интенсивность, а вот на отдельные нотки повлиять никак не мог, чем Джисону жизнь облегчал. Хм, студия как студия — ламинат, звукоизоляция на стенах, регулируемое системное освещение, ПК с аудиосистемой (неплохой, так-то) в углу, четыре примыкающих двери у одной из стен. По табличкам Джисон догадался, что за ними. Женская и мужская раздевалки, туалет и… «Ли Минхо, старший хореограф». Джисон много кем гордился, особенно если в чьих-то успехах неопосредованно поучаствовал, но тут за Минхо… да, блин, Минхо всего добился сам и задолго до появления в жизни Джисона, что не отменяло толики восхищения этим человеком — s-shit, how could he not admire him? За ним Джисон спустился бы в Ад, да там бы и остался, не пытаясь вернуть его, заранее зная, что обернётся. — Хён, — окликнул Джисон Минхо, когда тот открыл дверь в свой кабинет. Конечно же, Минхо обернулся. Джисон ну никак не мог сдержать свою наиглупейшую улыбку. — Перестань, а, — Минхо лишь глаза закатил. А кабинет — весь в Минхо. Настенный календарь с котятами, какая-то наградная грамота, стенд с распечатками: правила, устав, расписание, фотографии его… предыдущего выпуска, судя по году, и нынешних ребят; на доске маркером пометки какие-то, схемы с кружочками-стрелочками и магниты — рефлекторно Джисон сунул руку в карман спортивок и сжал подарок Дэхви. Он забрал его с собой и планировал повесить рядом с рабочим местом где-нибудь. Выложить забыл. Диванчик небольшой у стены с подушечками, а на офисном кресле — вязаный чехол и ролики под поясницу и шею на липучках. В углу у подоконника мини-холодильник и термопот. Ах! — Хён, я тут это… — вообще-то, не зря же Джисон в продуктовый заезжал. В боковом и крайне оттопыренном кармане портфеля у него «взятка» — пудинг и шоколадка. Минхо вот буквально в субботу жаловался, что в сладком пришлось себя ограничить, чтобы к… мероприятию… фестивалю, вроде бы?.. быть в форме. Джисону отчего-то показалось, что сегодня он разрешит себя порадовать. — Вот, — Джисон «взятку» на вытянутых руках Минхо подал и поклонился. — Прими мой дар, о прекраснейший из живущих… — Мы ограничим просмотр романтики и мелодрам минимум на год, — безразлично бросил Минхо, но взятку снисходительно принял. — Э-э, почему, почему? Разве Минхо-хёну не нравится, когда его задабривают угощениями и всякими сладостями, чтобы поднять настроение и успокоить шалящие нервишки? А мне казалось, что Минхо-хён очень уж лояльно относится к подхалимам и даже нежит их по случаю… — протараторил Джисон, играясь с интонациями для комедийного эффекта. Но, увы, они не на ТВ-шоу, а Минхо не его коллега-комик. Минхо — раздражённый, уже забывший и про свой момент слабости, и про панику, и про признание (существует ли что-то, в чём Джисон не облажался?), тот самый обычный Минхо, в которого Джисон и влюбился. Ехидный, колкий, умеющий строить маниакальные рожицы, Минхо. — Если сложить тебя пополам, ты идеально поместишься в диван. Посмотрим, как скоро тебя там найдут. — Но ты же уже вскрыл мой пудинг! Не нравится — отдавай обратно! — Мой пудинг, отошёл! Вон твоё место! — Ты серьёзно выделишь мне не приёмный стул, не диван, не своё кресло, а детский стульчик у шкафа?! Есть у тебя совесть?! — Не знаю, не искал. И Джисон даже показательно посидел на этом детском стульчике, на котором его тощая задница еле поместилась (кажется, этот стульчик использовали, чтобы доставать до верхних полок — там и на шкафах куча всяких архивных папок). Не сжалились над ним, увы, Джисон потом сам пересел, пока Минхо не смотрел — уткнулся в монитор рабочего компьютера и всё щёлкал мышкой, скрипя зубами. Имея в своём распоряжении весь диванчик, Джисон с комфортом устроился на нём вместе с расчехлённым ноутбуком. Чтобы скоротать время, Джисон решил набросать план следующего урока для Дэхви. Или двух. Прекращать их он не был намерен, как минимум всю базу первого класса запишет точно, не так много осталось. Отдельно Джисон подумывал записать упражнения, с ними проще, чем с уроками — короткие видеоролики на одну-две минутки без монтажа по времени явно выгоднее обходились. А Минхо… оказалось, что преподавательская деятельность не всегда заключается в одном преподавании. Вернее, почти никогда. Большая часть уходит на бумажки и всяческую документацию — с ней Минхо обычно до обеда и мучился по его же заверениям. В обеденный перерыв он уходил с коллегами на перекус или доставал принесённый из дома контейнер, а после обеда приходили его ученики. Всё это Джисон выпытал у Минхо по слову за раз. Минхо отвечал, не отрывая от экрана глаз, словно не замечая ни вопросов, ни своих же ответов. …ещё у Минхо есть компьютерные очки. И-и-и если бы не они, с планом урока Джисон покончил бы гораздо раньше. Минхо такой забавный. И красивый. Милашка просто — кепку козырьком назад развернул, брови нахмурил, в очках бирюзово-лиловые пятна мелькали, рот приоткрылся от концентрации на своём деле. О, они ведь сейчас примерно одним и тем же занимаются. Только Минхо за это деньги получает, а Джисон — любовь Дэхви. — Когда мои придут, сиди и не высовывайся. Сегодня я их долго мучить не буду — мне уже не по себе, — ближе к одиннадцати признался Минхо. — Что ты с собой взял? Чёрт, я не хочу отсюда выходить. Чёрт, я хочу тебя в гнёздышко свернуть и сверху усесться. А-а-а-а, а-а-а-а, за что-о-о-о, а-а-а-а! А-а-а-а! — вдруг заорал Минхо плачущей коалой (ну, зато не орущей — такого бы Джисон не пережил). — Хан Джисон! — Я! — подскочил Джисон, едва успев с коленей сдвинуть ноутбук на диванчик. — Давай сюда своё… своё, что ты там принёс. Что ж, они попеременно вели себя как дети. Джисону капризы Минхо немного нравились, если признаться. Не потому, что ему нравилось всё — это и так очевидно. Просто Минхо в капризах вёл себя мило. Орал правда, как резаный. Ну реально, как резаный! Мощные и здоровые голосовые связки это хорошо, как и чистые лёгкие, но упасите боги оказаться рядом с голыми ушами… — Вот, всё остальное… слишком чистое, — Джисон вовремя переобулся, потому что «недостаточно грязное», на его скромный вкус, звучало чересчур откровенно и неприятненько. Джисон оставил свёрнутую как попало футболку на краю рабочего стола, сверху на неё сложил бини. И, скромненько руки опустив, на место вернулся. Принялся… смотреть. Минхо уронил взгляд на подношение. Нос сморщил сначала. Потом принюхался и как-то расслабился, что ли, плечи расправил. Кепку снял и, развернувшись, на подоконник бросил. Бини на себя нахлобучил, но что-то ему видимо не понравилось. Он снял очки и натянул её по самый нос. Джисон за ним как за обезьянкой, впервые увидевшей зеркало, наблюдал. Смех давил еле-еле. Потом Минхо пристроил бини на голове как положено. И… футболку развернул. И уже не только носом, всем лицом поморщился. Подняв перед собой футболку за плечики, Минхо критически оценивал принт и общую помятость. — Напомни мне научить тебя вещи складывать. Когда Минхо говорил «напомни мне» (а говорил он так очень часто), ему действительно требовалось напоминать, потому что память у него, как у рыбки. Переодеваться Минхо начал прямо при нём, что очень зря. Его непоследовательность вызвала ещё одну сцену: стаскивая толстовку, Минхо пытался оставить на голове бини, не желая с ней расставаться даже на короткий миг. Возился он довольно долго даже по меркам Джисона, но самому Джисону это на руку. Он уже столько фотографий нащёлкал, не втихушку — совершенно открыто, один чёрт Минхо его игнорировал, — что мог бы их склеить в видеоряд. Но вот за толстовкой последовала майка, и у Джисона натурально слюни потекли. Эта шея. Плечи. Ключицы. Мышцы, ровная кожа тёплого цвета, ah-h, fuck, so sexy. Если бы ещё не грёбанные пластыри на сосках, то Джисон… о, их же можно содрать, и кожа под ними будет чувствительной, а Минхо говорил, что так-то стимуляция сосков ему что кота против шерсти, но в таком-то состоянии наверняка ощущения поострее и можно попробовать… А ещё, оказывается, вот для кого эти пластыри продают. Джисон всегда удивлялся их количеству на полках аптек, почему-то ему от них на ум приходили только актёры и айдолы. Но не танцоры, дуалы, женщины, спортсмены тоже, наверное — спорт это в своём роде некоторое возбуждение, а если марафон какой? Соски же будут тереться об одежду и сотрутся как о тёрку, хотя и одежду подбирать надо правильную… Да, вот так, Джисон, думай о чём угодно, только не о переодевающемся Минхо. Заткни уши музыкой и работай, а. Блин, когда-то Джисон был в лучшей форме. Надо бы позвонить Ын-сонбэ и предложить увеличить часы тренировок. Или узнать, где занимается Чанбин. Джисону нужно больше массы, он хочет носить Минхо на руках, таскать Дэхви и не разминать потом отвалившуюся поясницу. Ему двадцать шесть, а он разваливается, как рыхлый тортик. Переодевшись, Минхо к Джисону припёрся, ноги под себя забрал и задремал, головой на плече устроившись. Судя по всему, так он и собирался пролежать и полчаса до обеденного перерыва, и час этого самого перерыва. Джисон не против, он продолжил набрасывать сценарий урока с раскадровками и примерными таймингами левой рукой, чтобы не тревожить лишний раз. Но долго Минхо спокойным не пролежал, вытащил вдруг из уха Джисона наушник и в своё впихнул. И, не открывая глаз, в кармане спортивок телефон Джисона нащупал, трек переключил. И чем ему Adele не понравилась? Джисон губы надул, пока Минхо перебирал треки. Так они и просидели целый час. А дальше Минхо как на войну собирался. Опять укутался до невозможности, в туалете провёл десять минут, таблеток в себя горсть закинул: круглую оранжевую, бусинку-белую и розовую пилюлю. В нос что-то пшикнул ещё. Нахохлился, маску на нос возвращая, наказал: — Не высовывайся, — и по-пингвиньи пошлёпал в студию. Откуда уже через пару минут стали раздаваться его вопли. Джисон немного подслушал: кто-то особенно громкий и звонкий спросил у Минхо, уж не заболел ли он, а тот отвечал, мол, не ваше дело, работаем, работаем! Загремели басы и Джисон, тряхнув головой, вернул второй наушник в ухо — решил хоть немного поглядеть там на то, что скинул Хангёль-PD. Сократить вокализ, ага. Снизить регистр, ага. «Добавить драйва в бридж» это вообще что такое? Да не пойти бы ему с такими расплывчатыми формулировками пешком в Тибет? Только монахи оттуда будут терпеть его заскоки, и то не факт. Впрочем, с чего бы Джисону заморачиваться, если его уволили? На его стороне контракт и более чем законное право брать выходные, покрывать издержки будет сторона, контракт разрывающая, поскольку Джисон ровным счётом ничегошеньки не нарушил. Пусть Хангёль-PD сам ебётся со своими правками, старый зануда. Ын-сонбэ, которому Джисон в голосовом кратко пересказал ситуацию, практически сразу же ответил стикером с поднятым вверх большим пальцем. И советом не выходные брать, а отпуск — за всё время существования «Alien» Джисон только один раз взял себе неделю для поездки с братом и невесткой в горы. Все остальные его выезды из города так или иначе были связаны с работой, из них он мог урвать максимум денёк на достопримечательности (и местную кухню, конечно же). А ещё Ын-сонбэ заинтересовался переменами в жизни Джисона — неужели у него там что-то наклёвывается? А когда успел, а с кем, а как это связано с «малышом Чанни»? Или… это всё из-за той свиданки с очешуенным «мистером Гейская Паника», после которой ты сидел на измене целую неделю, а потом внезапно о дедлайн споткнулся? И Джисон понял — он же Ыну-сонбэ почти ничего не говорил. Как-то не к месту всё, да тот и не спрашивал лишнего, всё как обычно — «го на треню» или «пойдём пару рюмашек опрокинем». Джисон жаловался только, что его свели с… да, «мистером Гейская Паника», но инцидент забылся как-то, Ын-сонбэ новую девчонку себе нашёл, а Аюна обрадовал их, что его невеста беременна, короче, реально не до того. Джисон отписался: «мистер гейская паника теперь мой парень — он нормальный чел и как все нормальные челы на работу ходит, так что я с ним могу только на выхах позависать, и пусть ебётся конём сердечный палочник». И посыпалось на него: «оооооООоо поздравляю наш малыш стал взрослым ну ладно дублирую свои слова возьми отпуск». Потом гадский Ын-сонбэ переслал эту часть переписки в инопланечат, поздравления подхватили Аюна и стажёры, и вот за такое Джисон Ына-сонбэ обычно подсрачниками награждал. Не успел Джисон отложить телефон и вернуться к ноутбуку с открытым текстовым от Хангёля-PD, как дверь в кабинет открылась, а на пороге с удивлённым возгласом застыла девочка. Джисон замер, а та — наоборот, и быстренько дверь за собой прикрыла. — Ой-ой, простите-извините, у-у нас тейп в раздевалке кончился, наставник Ли разрешает брать из его запасов, — девочка произнесла это всё настолько быстро, что Джисону весь его недюжинный опыт помогал бескрайний поток речи на слова членить. Он растерянно кивнул только, а девочка представилась: — Я Хван Юна, я быстренько! — и действительно быстро обогнула рабочий стол Минхо, из выдвижного ящика достала картонную коробку с разноцветными мотками тейпа разной ширины. — Спасибо, извините, — и, прижимая коробку к груди, она попятилась к выходу, но уже там остановилась вдруг. — А вы не хотите посмотреть? — Ч-чего? Я-я? — Джисон аж пальцем в себя ткнул, показывая степень своего изумления. — Или вы заняты? А мы индивидуальную хореографию сейчас представлять будем! А вы друг наставника Ли? А что вы танцуете? — Я не танцую, прости, совсем ничего не понимаю в… э, танцах, — ещё больше растерялся Джисон, неотрывно глядя на Юну. Она, хоть и завалила его вопросами, больше казалась дружелюбной, чем любопытной. — Так же ещё лучше! Будете честным объективным зрителем! Скажу по-честному… — перешла Юна на шёпот, — у наставника крыша учухала куда-то, сегодня «объективность» не о нём. Заболел, что ли? — Ага, заболел, — подтвердил Джисон, тупо кивнув головой ещё раз. — Вот! Мы так и знали, я… — Хван Юна! — Минхо оказался за её спиной молниеносно. — Ты перерыв на болтовню решила потратить? Зачем тебе тейп?.. Надо же, она от его появления не вздрогнула даже, когда Джисон чуть ли не до потолка подпрыгнул. — Так кончился, нету в раздевалке ни у нас, ни у мальчишек! — энергично ответила Юна. — Сколько раз я вас предупреждал: имейте свой! Всегда! При себе! — отчеканил Минхо, за плечо её развернул, что выглядело гротескно — она была выше его на целых полголовы. — Вон! — А ваш друг не посмотрит на нас? — продолжила щебетать Юна. — Нужны же нам зрители!.. Интересно же мнение со стороны! Ну наставник Ли-и-и!.. И, как бы Минхо ни грозился, он этих детей любил бесконечно. А они настолько в него верили, что совершенно не пугались ни его повышенного тона, ни криво состроенного злобного лица (оно и для Джисона было насквозь фальшивым, что говорить про тех, кто видел его ежедневно). — Занят? — сдержанно спросил Минхо, взглянув на Джисона исподлобья. Джисону подумалось, что даже если бы и был, всё равно пошёл бы — очевидно, Минхо было худо. Вряд ли пот на его лице от интенсивной тренировки — он ходил-то едва. Джисон просто понадеялся, что от его присутствия Минхо будет лучше (опять слишком самонадеянно, Хан Джисон). — Нет, я со всем закончил, х-хён, — Джисон захлопнул крышку ноутбука, телефон пихнул в карман, туда же и наушники. Джисон переживал, что стоит ему выйти, все вылупятся на него и станут вести себя… не так, как обычно. Но это кончилось быстро — оказалось, что его восприняли как… обычного взрослого. Скупо поздоровались и всё на этом. Кто-то продолжил строчить сообщение, кто-то — поправлять перед зеркалом косичку; двое мальчишек, взяв из коробки с тейпом пару мотков, тут же приступили к фиксации мышц. Остальные выказали… так, поверхностное любопытство. Джисон вспомнил себя в их возрасте — да ему и самому же было пофигу. Во времена учёбы в школе на уроки частенько заглядывали всякие личности: чьи-то родители, учителя, ученики из других классов, а сколько открытых уроков устраивали для администрации и вовсе не перечесть. Тогда ему хотелось лучше казаться перед сверстниками, а не всякими старикашками (бли-ин, вот так чувствуется возраст?). Вот и малявкам Минхо плевать. — Сели! — дал команду Минхо, направившись к аудиосистеме. Подключил к ней свой телефон. — Командную мы отработали, теперь посмотрим, как вы поработали дома над индивидуальными. Кучка детишек по команде рухнула на пол полукругом, Джисон подошёл туда и присел рядом с краю. Осмотрелся, словив парочку взглядов, а потом вперился в Минхо. Тот продолжил говорить: — Я смешал плейлист с нарезками, играет ваша — выходите. Нон-стоп, без права на ошибку, никаких «ой, а можно заново, пожалуйста». Справитесь с первого раза — свободны. Нет — сидим до тех пор, пока не получится. Кто-то обиженно загудел, девочка позади Джисона присвистнула, а одна — с каким-то знакомым голосом — возмутилась открыто: — А чего так сурово, наставник Ли? С такими условиями некоторые отсюда и до завтра не вылезут! — Дахи-я, — елейно произнёс Минхо, настроив воспроизведение и вернувшись к ним, — это сугубо ваши проблемы. Со следующей недели мы отрабатываем рутину — свет, музыка, костюмы, реквизит. Вы к этому моменту не выучили свою же хорягу? Так, может, вы не готовы к фестивалю? Берите дополнительные занятия по выходным, приходите сюда, берите на вахте ключи, отрабатывайте, — закончил выдержано, мирно. Сел перед Джисоном. Тапнул по часам, загорелся экран, началось воспроизведение. Латинская музыка, сразу слышен ломаный ритм — риддим, не успел закрыться первый такт, как с места подскочила та самая Дахи — языкастой девчонке пришлось отдуваться первой, — и начала двигаться. Джисон не позабыл, что здесь вроде как хип-хоп, вот и под риддим вскоре лёг тяжёлый бит в стиле недавнего дропа Jessi, а Дахи… оказалась не так проста. Джисон, как и признался Юне, в танцах ничего не смыслил. Поставленный танец сравнить бы смог, если бы увидел до этого правильное исполнение. На его неискушённый вкус, Дахи справилась отлично. Не казалось, будто бы она забыла какой-то элемент или последовательность, её уверенности в себе хватило бы, чтобы великую китайскую стену покрасить. Этим и очаровывала, поэтому огрехи, если они и были, в глаза не бросались. Ни одно выступление не длилось больше полутора минут, после каждого Минхо спрашивал мнение ученика, мол, как сам думаешь, справился? И не всегда мнение ученика совпадало со мнением Минхо. Дахи он отпустил сразу же, а та уходить не захотела. Начала что-то выспрашивать, видимо, на комплименты и комментарии нарывалась, а Минхо уже следующий трек включил. Вот и рявкнул на неё: «Или в раздевалку, или жопу прижми!». Она сделала страшные круглые глаза (по которым совершенно ясно — ничего ей не страшно), «прижала жопу» и вместе с остальными принялась оценивать следующих. Разрешение уйти Минхо дал пятерым, но все последовали примеру Дахи и остались до конца первого прогона, длившегося не больше получаса — двенадцать-то человек на полторы минуты без лишней секунды на бе да ме. После этого Минхо дал пять минут отдыха, но сам не отдохнул ни капли: «сдавшие» хотели услышать больше, чем «можешь идти», «не сдавшие» нуждались в исправлениях и пояснениях, почему их оставили. А потом Юна вспомнила про Джисона. — Как вам? Как считаете, потянем? — она, подтягиваясь на руках, доскользила до него на коленях. — Наставник Ли считает, что мы должны утереть нос группе Ким Чанёля, они с ним давние враги, чуть ли не в школе на крови поклялись друг друга уничтожить на сцене руками своих учеников!.. — Хван Юна-а-а, ну что за чушь ты порешь, — протянул Минхо не оборачиваясь. — Когда я в школу пошёл, Чанёль под себя ссался. — А как же кровная вражда?! — возмутилась Юна. — Все говорят, что вы… — …что? Баттлился с ним три дня и три ночи, пока кровь ушами не пошла? А потом заключил с ним договор этой кровью на телах наших предшественников? — Что-то вроде того, — хихикнула откуда-то сверху Дахи, мальчишка рядом с ней рассмеялся басом. — Вы в раздевалке вместо воды соджу хлещете? В следующий раз буду ваши сумки проверять, — хмыкнул Минхо, — кто ещё остался?.. Закончили — проваливайте, другим не мешайте, а. — Так а что там с этим… Чанёлем? — неуверенно вполголоса уточнил Джисон. — Он самый молодой преподаватель в новом отделении СИИ, в том году сразу по окончании преподавать начал. И в том же году он сказал наставнику Ли, что мы у него слабые, а сам он отстойный учитель. — И вы это доказываете каждый день! — врезался в передачу сплетни Минхо. — Хоть бы половина сдала — я был бы спокоен, но не-ет, слишком дох…рена хотите, наставник Ли-и, мы будем в двух ногах путаться и дыхалку неправильным счётом сбивать. А Джисон вовлёкся: оказалось, и тут проводятся местечковые войнушки вроде «клан на клан», «семья на семью», и, конечно, в типичном духе соперничества каждая из сторон поносит другую, считая себя правой. И Джисон являлся частью именно этой стороны, поэтому и для него некий Чанёль стал «кровным врагом» — историю о нём как-нибудь желалось услышать поподробнее. — Но в том году мы реально так себе выступили, — взгрустнула вдруг Юна. — Нас всех оценивают индивидуально, а потом суммируют баллы и делят на количество членов крю. Типа, награждают топ-три команды и топ-три участника с наилучшими баллами. А следующий этап — командный, туда половина с конца не проходит. Даром, что «фестиваль» называется, это ж настоящая бойня! — И что, вы в том году не прошли в командный этап? — Джисон посмотрел на расслабленную спину Минхо, зная, что под серой толстовкой его дурацкая домашняя футболка со свиньёй, едва сдержал улыбку. Потом сделался «весь внимание» и повернулся к Юне. А та отмахнулась: — Да не, мы всех развалили. Хотя Чонвона с нами не было, этот урод связки потянул… — Сама уродка! — донеслось до них, видимо, от Чонвона. Юна как ни в чём не бывало продолжила, гордая тем, какой эффект произвела: — Но у нас были самые высокие общие баллы. — Но ни один из вас индивидуально в топ не вошёл, — осадил её Минхо. — Да, но зато в крю Ким Чанёля провалились аж четверо! — Зато в крю Ким Чанёля аж трое заняли топ! Джисон рассмеялся, тут же прикрыв рот руками, но рвущийся наружу хохот было не остановить — господи, Минхо собачился с детишками на их же уровне, будучи их учителем! И при этом его воспринимали всерьёз (хотя ему и не удавалось строить из себя строгую мамашу)! Интересно, как же так вышло — зачастую «наставников-братанов» ни во что не ставили, учуяв вседозволенность; а Минхо даровал своим ученикам немало свободы, раз те нылись ему, звонили обсудить парней и заходили в его рабочий кабинет без задней мысли. У Минхо и ругаться-то на них не получалось по-настоящему! Вот Джисона и понесло, он одной рукой старался себя заткнуть, второй нервно шлёпал по бедру, крючась, стыдно было, конечно, но как же это смешно! Минхо на ноги поднялся, подошёл к нему, своей тенью накрыв, а перед грудью кулаки разминал, как хулиган отпетый. Наклонился, за шкирку его будто нашкодившего котёнка ухватил (ну а что, его ж олимпийка, ему её и не жалеть) и потащил по полу в другой конец студии без особых усилий. Там у зеркала оставил, пока Джисон пытался преодолеть этот невыносимый смех. Который кончился, впрочем, быстро, и почти сразу же Джисон побежал за Минхо, поддерживая себя за живот. — А нам дурачиться запрещаете, — больно смелая (или наглая?) Дахи язык показала, но хотя бы не очевидно в их сторону, куда-то вбок. — А вы пока ещё должны слушаться меня вне зависимости от того, как сильно я дурачусь, — отбился Минхо, и, похоже, для них подобные перепалки в порядке вещей. — Перерыв окончен. Освободившиеся — по домам. *** [26/05/13, Wed., 17:11 От: Чон Хангёль Тема: Будьте же вы человеком! Хан Джисон, отчего-то мои сотрудники не справляются с этим проектом! Они не понимают, чего я от них хочу! Доработайте за дополнительную плату! Вам самим не претит бросать работу на полпути?] [26/05/14, Thur., 14:17 От: Чон Хангёль Тема: Прошу Давайте расстанемся полюбовно! Вам не обязательно заканчивать работу над альбомом в одиночку! Курируйте наших специалистов! Доведите до финала! Напишите сумму] [26/05/15, Fri., 00:16 От: Чон Хангёль Тема: Умоляю Сроки горят. Вернитесь. Любые ваши условия] [26/05/15, Fri., 08:32 От: Хан Джисон Тема: Re: Умоляю Нормированный рабочий день 5/2, минимум 6/1. Переработки по двойному тарифу. Прибавка к почасовой оплате +0.5 ставки] [26/05/15, Fri., 08:37 От: Чон Хангёль Тема: Re:Re: Умоляю >Нормированный рабочий день 5/2 минимум 6/1. Переработки по двойному тарифу. Да >Прибавка к почасовой оплате +0.5 ставки Нет] [26/05/15, Fri., 09:12 От: Хан Джисон Тема: Re:Re:Re: Умоляю Новый контракт пришлите на корпоративную почту]