Ямочки решают всё

      Намджун просыпается от шебуршания под боком и непонятных приглушенных звуков. Он прислушивается, пытаясь понять, кто издаёт эти звуки, как слышит довольно громкий всхлип. Он резко садится на постели, включая светильник на тумбочке, и смотрит в сторону. Сокджин мелко сотрясается в плаче, уткнувшись лицом в одеяло.       — Детка, что случилось? — альфа мягко гладит парня по волосам, ожидая ответа, но старший только сильнее заходится в плаче, уже не сдерживая громких звуков. — Джини, ну что стряслось?       Альфа осторожно стягивает одеяло со старшего и пробует пересадить его к себе на колени. Сокджин не препятствует, с огромным энтузиазмом пересаживаясь, сразу же обвивая шею альфы руками и утыкаясь носом в метку. Омега глубоко дышит, постепенно успокаиваясь, пока младший массирует кожу головы Джина рукой и гладит его по спине.       — Дорогой, что случилось? — повторяет попытку узнать альфа. Сокджин снова начинает хныкать. Джун вздыхает, чувствуя, что ночь сегодня будет долгой, и начинает раскачивать омегу в разные стороны. — Солнце, мы так никогда не решим проблему, пока ты продолжаешь молчать.       Омега отрывается от любимой шеи, смотря своими заплаканными глазами на Намджуна, шмыгая покрасневшим носиком.       — Мы хотим чернички, — еле слышно отвечает он, снова прячась на груди младшего. Тот лишь хихикает и целует омегу в макушку, пытаясь снять его с себя и встать, но тот пандочкой обвивает торс альфы своими ногами, не позволяя двигаться.       — Что-то ещё, золотце? — Сокджин на несколько секунд отлипает от младшего, задумываясь, и ещё тише шепчет «шашлычок». — А почему сразу не разбудил, солнышко моё?       — Тебе утром на работу, ты опять не выспишься, — отвечает Сокджин, слегка дуясь. — Зачем тебе ходить на работу? Мы скучаем…       — Я тоже скучаю по вам каждую секунду, — умиляется альфа поведению Джина. Тот краснеет слегка, смотрит глазами своими невозможными и надувает губы. — Правда-правда скучаю, — чмокает старшего со смачным звуком, — очень сильно.       Омега хихикает, но глаза снова стремительно краснеют.       — Хочу гранатовый соооок! — стонет омега, закрывая лицо руками.       — Сейчас я съезжу, зайка. Если вы с малышом этого хотите, я не имею права отказать, — Намджун опускает ладони на внушительный животик, чувствуя, как его маленький альфочка пинается в неё, здороваясь.       — Но шашлычки сейчас не продают, — ещё пуще плачет Сокджин. Он слезает с колен младшего, накидывает на себя одеяло, заворачиваясь в кокон с головой.       — Продают, — уверяет альфа, вставая с постели. Он быстро ищет свою одежду, попутно вбивая круглосуточные пивные в поисковик. Где есть пиво, там есть шашлык. — Черника, сок и шашлычок? Всё верно, солнце?       — Селёдку солёную с оливками, — шепчет омега, высовывая голову.       — Черника, сок, шашлык и селёдка с оливками, — повторяет для себя альфа. — Интересные, однако, у нашего малыша предпочтения, — усмехается он, садясь на кровать и пододвигая к себе омегу. — Я скоро вернусь, вы будете меня ждать? — Сокджин кивает, тянется за поцелуем. Намджун ему не отказывает, целует сначала щёки, после губы. Забирается рукой под одеяло, откидывая его в сторону. — Маленький, ты же не будешь капризничать и доставлять папе дискомфорт? — альфа разглядывает животик, целуя его под пупком, и снова поднимает глаза на своего мужа. — Я быстренько. Одна нога здесь, другая там. Вы даже не заметите, что меня не было, — Намджун, прислонившись лбом к омеге, трётся своим носом с носиком старшего, мягко целуя сладкие губы. Помогает омеге удобнее лечь, накрывает одеялом и скрывается в прихожей, по пути заходя в комнату к сыну и проверяя, не проснулся ли он.       Спустя час поисков шашлыка, спасибо понимающим владельцам тех самых пивных, с которыми он созванивался по пути, и ещё получаса поиска черники по круглосуточным магазинам, альфа застаёт свою любовь мирно посапывающего в обнимку с Джиёном, который непонятно как оказался в их комнате.       Намджун убирает все продукты в холодильник, возвращаясь в спальню. Быстро раздевается, поправляет одеяло на любимых омегах. Сам укладывается со спины Сокджина, прижимая его к себе. Тот что-то бормочет, причмокивая, во сне поглаживая животик. Джун выключает светильник, думая о том, что спать осталось каких-то полтора часа, но если от его походов в магазин омега с малышом будут счастливы, он готов не спать хоть всю ночь.       

🐨🐨🐨

      Намджун моет посуду, как к нему подбегает Ённи, активно дёргая за рукав.       — Что такое, малыш? — альфа присаживается на корточки, рассматривая обеспокоенное лицо ребёнка.       — Папочка плачет, — омега указывает в сторону ванной, берёт отца за руку и ведёт за собой.       Намджун мысленно радуется за сынишку, ведь он стал чётче произносить большинство звуков, в особенности шипящих. Он заходит в ванную за ребёнком, что тут же садится возле Сокджина и, обнимая, принимается расцеловывать щёки папы.       — Сокджини, что случилось? — обеспокоенно спрашивает альфа, присаживаясь рядом на пол и касаясь рук омеги, переплетая их со своими.       — Я-я т-толстый! — взвывает Джин, прикрывая глаза ладонями. — Т-ты больше не будешь меня л-любить! — Намджун лишь улыбается по доброму. Кто сказал, что всё будет легко? Юнги сразу предупредил, что на последних месяцах омега ему житья не даст.       — Ну что ты такое говоришь? Ты же у нас самый прекрасный, — Джун притягивает к себе Сокджина, целует в висок и шепчет на ухо, чтобы ребёнок не услышал. — Ты теперь так аппетитно выглядишь, что я просто с ума схожу, наблюдая за тобой.       — Это только сейчас, — хнычет омега, — после появления малыша я буду толстым и не красивым. — он тихонечко подвывает.       — Папочка самый класивый! — восклицает Джиён, сам начиная немного плакать. — Папочка самый-самый! Мы любим папочку! — мальчик вешается на шею Сокджина, начиная зацеловывать всё его лицо. — Папа, не плачь, иначе я тоже заплачу. — маленький омега трётся носиком об нос старшего, после взглядом говоря Намджуну сделать также.       Альфа умиляется этим двоим, прижимает их к себе крепко, целуя макушки. Трётся с обоими носами, поглаживая их по спинам.       — Вы мои любимые, — шепчет, — самые красивые. И ничего этого факта не изменит. Сокджини, ты всё равно не будешь толстым. Все люди прекрасны, а понятие "толстый" применяют только завидующие чужой привлекательности люди. Не бывает толстых людей, все красивые. И ты у меня тоже самый красивый и самый лучший! У тебя была, есть и будет шикарная фигура.       — А если нет? — не унимается старший.       — А если тебе начнёт казаться, что нет, то я найду способ доказать тебе обратное, — обещает альфа. — Ну-ка, встаём. Нечего нам на холодном полу сидеть. Вдруг вы заболеете.       — Не заболеем! — подпрыгивает Ённи на месте и громко смеётся. — Папочка, а когда блатик плидёт? — спрашивает маленький, прижимая ладошки к животу старшего. У омежки глаза широко открываются, когда он чувствует ответные касания.       — Совсем скоро, кроха, — улыбается Сокджин, шмыгая носом. — Я так люблю вас! — произносит омега, тут же снова заливаясь слезами.       — Ты моя плакса! — умиляется Намджун, принимаясь стирать слёзы с любимого лица. Через месяц Сокджину уже рожать, его ментальное состояние придёт в норму, а альфа уже скучает по этим моментам, когда омега, как котёнок, бегал за ним хвостиком, выпрашивая внимания не хуже Джиёна, и будил посреди ночи, желая скушать какую-нибудь вкусняшку.