Солёные смерчи

Нина запричитала, запахивая жилет и припадая к ближайшей бочке. Она говорила что-то о повторении, о кошмарном сне и о чём-то, что просто не могла допустить. Сердцебитка подняла побледневшее лицо к небу, и капли стали стекать по щекам, падая с подбородка. Каз пытался подобраться к нам с Инеж, но, кто бы что ни говорил, устоять ему было сложнее, чем кому-либо. Каждый раз он неловко, еле поспевая, опирался тростью о дощатый пол. Один раз его придержал Джеспер, но Каз тут же отмахнулся, не желая принимать помощи. Тогда стрелок вцепился в своего хрупкого парня, чтобы тот не завалился и не разбил голову. Я торопливо соображала, как правильно поступить, чтобы нанести минимальный ущерб команде и судну. Было слишком темно, а воронка достигла больших размеров. К тому же, мы уже попали в неё, что усложняло задачу. Ночной мрак не давал мне разглядеть течения, а потому я не могла определить, в какую сторону направлять воду, чтобы она встала. Внезапно до меня дошла до глупого простая мысль: мы двигались в том же направлении, что и водоворот. Значит, нужно было направить достаточное количество воды с подходящей скоростью в противоположную сторону. Но этого было мало. Пока наш корабль закручивало и мы были всё ближе к, казалось бы, далёкому дну, мне явно не хватало времени. Мне нужно было повторить тот старый фокус с ведром. Я не делала этого слишком давно, но, возможно, всё пройдёт удачно, и параллельно борьбе с водоворотом я смогу вытолкать судно из воронки. Морская вода стала попадать на палубу, превращаясь в пену и брызгая прямо в глаза. Дождь промочил всю одежду и туфли до нитки. Волосы неприятно липли к лицу и шее, а на губах застыл солёно-горький, слишком резкий привкус. — Слушай, Минерва, может, попробуешь нас вытащить отсюда? — с нарастающей тревогой в голосе спросил Джеспер. Теперь казалось, что он держится за Уайлена, чтобы не упасть. — Нужно открыть паруса, — сказала я, поворачиваясь к Отбросам, столпившимся сзади. Прислонившись к бортику, вцепилась в него мёртвой хваткой, чтобы меня не бросало из стороны в сторону. — Открыть паруса?! — недоумённо переспросил Каз. — Это только усугубит наше положение. Ни в коем случае. — Ты капитан? А может, гриш? Или Шквальный? — бросила я. — Открывать паруса в таких случаях крайне опасно, — поддержала Инеж Бреккера. Я нервно рыкнула, глядя на море через плечо. Споря с ними, я только теряла время. — Мне нужно вытолкнуть отсюда корабль. Очень сильным ветром. И у меня не получится этого сделать, пока паруса опущены, — громко произнесла я, чтобы все услышали. Несколько матросов, до которых донеслись мои слова удивились либо решению, либо поразительной громкости. — А воронка?! Мы её так и оставим? — недоумённо произнёс Уайлен. — Нет, я и с ней разберусь, — пообещала я, проталкиваясь через собравшуюся группу и поднимаясь на помост. Я была готова, но корабль — явно нет. Я выжидающе глянула на Инеж, которая сомневалась в том, стоит ли мне довериться. Переминаясь с ноги на ногу, что было весьма странно при нашем и без того шатком положении, сулийка сжала руки в кулаки. Покачав головой, взглянула на меня с надеждой. — Поднять паруса! — закричала она, наконец принимая решение, положив ладони на кинжалы, прикреплённые ремнями к бёдрам. — Повторяю, быстро поднять паруса! Матросы разразились криками, яростно жестикулируя и явно высказывая уйму непристойностей в адрес Инеж, а может, и меня. Старший матрос подошёл к девушке, начиная что-то ей объяснять, но та лишь покачала головой. — Поднять паруса! — повторила она. Пока матросы решались на этот почти что опрометчивый поступок, я вытянула руку, направляя пальцы к морю. Согнув все пальцы кроме указательного, стала рисовать им круг в воздухе, противоположный по направлению водовороту. Инеж и Каз принялись расхаживать по палубе что-то выкрикивая, но из-за шума моря и дождя я не могла расслышать их реплик. Нина, собравшись с мыслями, выпрямилась, выставляя руки перед собой в каком-то знаке. Вдруг все матросы замерли. Старший закивал, а остальные чуть ли не на перегонки побежали к мачтам. До меня сразу дошло, что она замедлила их сердцебиение, чтобы те успокоились и доверились нам. Подобное я вытворяла впервые. Мне хотелось верить в себя, ведь без этого мне не поверит никто, но то, что я делала, было практически невозможно. Я никогда не справлялась с подобного рода задачами. Знала, что могла справиться или хотя бы попробовать, но никогда не оказывалась лицом к лицу. Я прикрыла глаза, смаргивая капли, скопившиеся на ресницах. Около меня не было хоть чего-то, на что я могла опереться, да и, к тому же, мне нужны были обе руки! Казалось, ноги вросли в пол, чуть ли не сливаясь с ним воедино. Пока я дожидалась поднятия парусов, успела проклянуть себя, Отбросов и Истиноморе не менее сотни раз. Паруса были подняты. В первую минуту это усугубило наше положение, и с палубы донеслись вскрики. Я сразу размяла вторую руку, повторяя ей те же движения, что и при выходе из гавани Кеттердама. Этого оказалось мало, а сосредоточиться на двух действиях сразу в столь неоднозначных условиях было куда сложнее. Я продолжала раскручивать водоворот и, судя по скорости корабля, у меня начинало получаться. Второй же рукой стала будто бы загребать воздух, надеясь захватить как можно больше его в пригоршни. Всеобщее напряжение сказывалось на моих успехах. Несмотря на собственный сосредоточенный вид, я всё ещё не до конца верила, что мне удастся устранить проблему полностью. Голова начинала немного кружиться, а от остывшей на теле воды, обдуваемой ветром, по коже пошли мурашки. Рывками, но корабль отодвигало от воронки. Мне казалось, если я стала бы двигать рукой активнее, то она вышла бы из сустава. Поморщившись от напряжения в руках и ногах — мышцы точно будут ныть минимум пару дней — я сомкнула одну руку в кулак. Если бы я умела раздвигать тучи и менять погоды, то всё было бы куда проще… — Воронки нет! — крикнул мне Джеспер, с трудом перекрикивая стихию. Тогда я стала черпать воздух и второй рукой, направляя на паруса, пока нас не оттолкнуло достаточно далеко от места, где сошлись течения. Если не брать в расчёт дождь, который стал гораздо мельче, то вся непогода была устранена. Я выдохнула, отлепляя ото лба прилипшие пряди. Больше всего на свете мне хотелось оказаться в горячей ванне с ароматными маслами, чтобы смыть с себя пот и соль. Облегчение сменилось гневом, когда я вспомнила о причинах явления, с которым мне пришлось бороться. Поджав губы, выпрямила спину так, будто позвоночник заменили на металлический штык. Шумно сбежав по лестнице на палубу, с трудом удержалась, чтобы не подлететь к Инеж и не оказаться впритык. Мне следовало оставить мысли при себе, учитывая, что сулийка доверилась мне, но я уже ушла за грань разумного. — Это ты решаешь, по каким картам плыть? Ты же тут капитан? Тебе отвечать за это дерьмо! — взорвалась я. — Давай сравним мою карту с той, над которой поработал никудышный матрос. Малейшие различия могут стоить кому-то жизни! — Ты сама говорила, что никогда раньше не составляла маршруты. Взять твою карту за основу было бы куда рискованнее, — как можно спокойнее произнесла Инеж. — Если бы я хотела подохнуть, то выбрала бы другой способ. А я точно подохну, причём не одна, если мы продолжим придерживаться этого маршрута, — прошипела я. Между нами появилась трость Каза, резко отодвигающая меня от сулийки. Он встал между нами, поворачиваясь ко мне и удивительно спокойно глядя. — Мы продолжим путь по твоему маршруту. Моряк получит по заслугам, — пообещал Бреккер, уверенно кивая. — Что? Каз! — опешила Инеж. — Но если твой маршрут принесёт нам новые неприятности, что докажет, что ты ничем не лучше, а может, и хуже, то ты понесёшь то же наказание, что и матрос, — хладно продолжил Каз. — Тут ты можешь мне поверить: я никогда не придумываю лёгких наказаний. — Чудно, — фыркнула я, сжимая челюсти. Вероятность того, что это путешествие сведёт меня в могилу, возрастала с каждым мгновением. Бреккер стукнул тростью по деревянному полу, отходя от нас и оглядываясь на матросов. Те как зачарованные смотрели на меня. В первый раз, когда я демонстрировала силу, на палубе было куда меньше членов экипажа, и они не догадывались, что с ними плывёт ещё один гриш. Инеж взмахнула рукой, и мужчины, приняв серьёзный вид, собрались в кучу. Каз стал разгуливать взад-вперёд, отчего на лицах их отразилось волнение. Вдруг он остановился, медленно поднимая на матросов голову и заглядывая каждому в глаза. — Кто работал над маршрутом? — спросил он. — Кто-нибудь признается сам или мне обратиться напрямую к капитану? У кого больше мужества: у сулийки или у здоровых крепких мореплавателей?! Матросы молчали, не рискуя сказать хоть что-то. Инеж сжалась, остальные с опаской наблюдали за Бреккером. Судя по их взглядам, они отчётливо понимали, на что он сейчас способен. — Я спросил, кто! — громко рыкнул он, ударяя палкой близстоящего матроса, отчего тот согнулся пополам, сплёвывая под ноги кровь. — Мы теряем время. Мы теряем силы. Мы не видим ничего хорошего, хотя в море только первый день! — Каз, не нужно, мы просто изменим маршрут на предложенный Минервой, — попросила Инеж, но тот её не слушал. — На борту не нужен такой матрос, который неспособен разобраться в собственной работе, — процедил Бреккер, внимательно высматривая провинившегося. Не хотелось признаваться себе в этом, но какая-то мстительная часть меня была до безумия довольна, что тот, кто виновен, получит то, что заслужил. Вдруг он остановился на светловолосом, веснушчатом мужчине лет тридцати. — Джеспер, этот. Я перевела взгляд на Джеспера. Тот пожав плечами достал один из револьверов из-под пиджака и, прищурив глаза, выстрелил ему прямо в голову. Инеж громко выкрикнула имя Каза, а матросы взбунтовались, начиная пятиться и что-то причитая. Провинившийся упал навзничь, а по полу поползла багровая, блестящая даже без солнца лужа. Рядом со мной будто бы что-то грохнуло, но я даже не дрогнула, впиваясь ногтями в ладони. Каз медленно развернулся, пронзительно на меня глядя. Кровь, немного брызнувшая на его лицо, смешалась с дождём, падая на одежду и растворяясь в ткани. Размеренно стуча тростью, Бреккер добрался до меня. Он остановился достаточно далеко, но мне почудилось, что от него исходил фьердинский холод. — Вот что бывает с теми, кто что-то портит, ошибается или же позволяет себе лишнего. Я предложил тебе работу, но пока что ты на испытательном сроке. Думаешь, что-то помешает мне приказать Джесперу стрелять, указав на тебя? Я ничего не ответила. Это было нагло и несправедливо. Я спасла его гнилую жизнь и всех его друзей от утопления. Вряд ли на подобное отвечали угрозами. Но в его словах чётко читалось одно: он был недоволен тем, что, зная его, всё равно не боюсь. Я сорвалась с места, проносясь мимо него и скрываясь от чужих взглядов. Чувствуя холод спиной, быстро добралась до каюты, валясь на постель. Меня злило, что я не услышала ни единого «спасибо», злило, что должна была что-то доказывать, чтобы обрести ценность, злило, что кто-то снова прилюдно угрожал мне, отчитывая. Во мне было достаточно силы воли и упорства. Моя душа была упёртой, а мозг был извилистым, сообразительным. Успокаивало, что я могла набить себе цену и доказать, что нужна им, в то время как они, может, и не были особо нужны мне. Всё было в моих руках. Оставалось вбить в их безумные головы, что я — не просто вынужденная мера, а достойная замена потерянному бойцу. Сняв с себя промокшую одежду, я наконец легла в постель, довольно быстро засыпая. Всю ночь мне казалось, будто на корабле стреляют, хотя это были всего лишь волны, разбивающиеся о судно. Слышала, как и Нина тихо вернулась в каюту, гася свечу и ложась на свою койку. Я не могла полностью провалиться в сон, не уверенная в том, что где-нибудь снова не образуется водоворот. Я сумела справиться с ним сейчас, но это вовсе не значило, что могла бы сделать это ещё раз. По крайней мере, не так сразу. Утром проснулась оттого, что солнце светило прямо в глаза. Нины уже не было, хотя я не сомневалась, время было довольно раннее. Сменив недосохшую рубашку на чёрную льняную, я пообещала себе, что по приезду в Шухан куплю сапоги. Наспех завязав взлохмаченные волосы в косу, покинула каюту. Инеж вновь стояла у штурвала. Уайлена, Нины и Каза не было видно. Джеспер стоял у бортика корабля, задумчиво рассматривая голубой горизонт и редкие облака. Именно стрелок и был мне нужен, но сначала я направилась к сулийке, чтобы удостовериться в том, что теперь мы действительно плывём по моему маршруту. Я уже почти подходила к ней, когда меня догнал Джеспер, с трудом подстраиваясь под мой шаг, что вообще-то было легко с его длинной ног. — Минерва, доброе утро. Как первая ночь на корабле? — торопливо начал он, но я не отвечала. — Слушай, можешь дуться на Каза сколько угодно, все мы через это проходили, но ничего не добивались, и ты же понимаешь, что я не застрелю тебя просто так. Просто потому, что… просто кто-то попросит. — Но незнакомого тебе человека ты застрелил без лишний раздумий, — поморщилась Инеж, к которой мы уже подходили. — Сам не понял, почему так поступил! Эта воронка, всякие трюки гришей… всё было как в тумане, — вздрогнул Фахи. — В обычный день я бы точно поразмыслил хотя бы несколько минут. — О, да! Это всё меняет! — воскликнула сулийка. — Я хочу увидеть карту. Хочу убедиться, что мне не придётся получать пулю в голову из-за чужих ошибок, — потребовала я, а Инеж тут же достала из кармана карту, протягивая мне. Хватило одного взгляда, чтобы понять, что мы следуем ей. Хотя бы потому, что других при Инеж не имелось. Вернув её девушке, я повернулась к Джесперу. — Пора начать тренировку. Чему научишь сегодня, стрелок? — Сколько энтузиазма! Может, сначала перекусишь? — предложил Джеспер. — Я не голодна. Что сделали с матросом? — Каз выбросил его за борт, — мрачно, явно обиженно ответила Инеж. Она явно не любила жестокость и не считала, что подобные поступки заслуживают уважения. — Ожидается бунт? — Вряд ли. Они не посмеют устроить бунт, зная, чем это чревато, — уверенно произнёс Джеспер. — Сегодня я научу тебя высвобождаться из всевозможных захватов. Это уже отличная основа, если ты быстро бегаешь. Хотя бы судя по тому, как ты ходишь… — Как? — изогнула бровь я. — Как будто… не знаю. Как будто ты только что узнала об измене и идёшь за головой любовницы, — описал парень, и Инеж усмехнулась. Не уверена, что поняла этот тип шага. — Ладно, первое: обзаведись заточкой. Держи её в таком месте, где не подумают искать и откуда ты всегда сможешь её вытащить. Найди любую деревяшку на судне и сделай её такой, какой захочешь. Она обязана быть как можно острее. Мы с Джеспером отошли от Инеж, направляясь туда, где занимались вчера. Я попыталась понять, как и из чего вообще сделать себе заточку. Внезапно парень схватил меня за руку и ударил ногой по внутренней стороне коленей. Пока я падала, схватил за вторую. — Зачастую это происходит неожиданно. Что будешь делать? — спросил Фахи. Я не видела его лица, но точно знала, что он улыбается, довольный тем, как захватил меня. Он не продолжал действовать, давая мне время подумать. Придумав несколько вариантов, остановилась на самом реалистичном. Я резко выпрямилась и прижала руки, заведённые Джеспером назад, к спине. Оттого мои локти согнулись, оказываясь перпендикулярно телу. Быстрым движением завела правый локоть под прямым углом, врезаясь им в рёбра Джеспера. Он меня отпустил. — Хорошо, — удовлетворённо произнёс он, позволяя мне подняться на ноги. Уже в следующее мгновение парень прижал меня к себе, одной рукой больно наклоняя голову в бок, а второй сжимая живот и руки. В этой позе я не могла шевельнуться. Немного поёрзав, поняла, что это проигрышный вариант. Тогда я просто прыгнула на месте, со всей силы приземляясь пятками на ноги Фахи. Он зашипел, отталкивая меня от себя. — Очень хорошо, — похвалил он. Я сдержанно улыбнулась и, воспользовавшись этим, Джеспер потянулся к моей шее. Я перехватила его руку, и, если бы он действительно хотел придушить, то ему бы удалось вырвать свою, но у парня явно был другой план. Стрелок сжал кисть руки, заламывая её и тем самым обманывая меня. В плече стрельнула боль, и я упала на живот, а Фахи сел мне на спину, надавливая всем весом, отчего я закашлялась. Со стопроцентной уверенностью можно было заявить, что мне бы не удалось сбросить его с себя за счёт своей малой массы. Перевернуться я тоже не могла, потому что он прижимал мои руки к моему же телу. Из этого захвата почти что невозможно выбраться! Практически, ведь я внезапно вспомнила, что он как бы намеренно оставил одну мою руку свободной. — Если бы у меня была заточка, — начала я, сжимая свободную руку в кулак. — то я бы всадила её тебе в голень. — А если без неё? — Не знаю, — честно ответила я, даже не пытаясь придумать хоть что-то. — Это и неплохо. Потому что я пока что тоже, — признался Джеспер, слезая с меня. — То, что мы делаем — бесполезно. Ты знаешь, как выкручиваться! — Разве не в этом суть? — В этом. Особенно если тебя учат улицы. Поэтому я подумаю, на какую нам перейти тактику. Может, начать работу с эффектом неожиданности? — Он не будет таковым, если ты сейчас о нём расскажешь, Джеспер. — Ладно. Хорошо. Пока что хватит, просто дай мне время подумать. — Время — это слишком ценный ресурс, которого у нас нет. Нужно тратить всё время, которое нам удалось сохранить, а не по десять минут в день, — появился Каз. Сегодня он хромал меньше обычного, но явно не был в лучшем настроении. — Мы и так потеряли достаточно. Наше пребывание в Шухане уже сократилось на несколько часов. — Я сохранила столько времени, сколько смогла, — заявила я, понимая, что в этом коллективе не принято начинать день со слов «доброе утро». — И за это ты заслуживаешь благодарность, — подхватил Бреккер, здорово меня удивляя. — И чуть больше доверия, — подсказал Джеспер. — Явно нет, — отрезал Каз. — Она могла спасать только свою жизнь, а наши — просто заодно. Другого варианта и не было. Парень вдруг поджал губы, как-то странно оглядывая меня. Еле заметно поморщив нос, он принялся снимать перчатки. Его никто не заставлял этого делать, но выглядел он раздражённо. Немедля, он протянул мне руку. Внезапно я вспомнила, как в квартире заявила, что пожму ему руку, только если на Казе не будет перчаток. — Спасибо, — сухо и тихо поблагодарил Бреккер, а я незамедлительно пожала его руку, ловя на себе недоумевающий взгляд Инеж. Переведя внимание на Каза, заметила, что он тоже выглядел достаточно удивлённо и даже задержал свою руку на моей дольше нужного. Не знаю, чем это было вызвано, но, стоило мне убрать ладонь, как Каз торопливо надел перчатки обратно. Как бы забавно то ни звучало, его ладони не были грязными, кровавыми или покрытыми шрамами, хотя в Бочке ходили именно такие слухи. В идеале мне хотелось услышать и извинения за вчерашнюю угрозу получить пулю в лоб, но, само собой, об этом я могла и не мечтать. Больше не одарив нас ни одной лишней минутой внимания, Каз ушёл к Инеж, бросая напоследок: — Через час всем быть на нижней палубе. Есть, что обговорить. После этого Джеспер отправился к Уайлену, чтобы проверить, как идёт процесс изготовления бомб, а я отправилась бродить по кораблю, выискивая, из чего сделать заточку. Параллельно я придумывала, куда можно её спрятать, где не будут искать, хотя точно была уверена, что, если кому-то нужно что-то найти, искать будут везде — даже между зубов и под языком. Я обошла судно вдоль и поперёк, всматриваясь в каждую деревянную мелочь, что попадалась на пути. Периодически мне приходилось сталкиваться и с моряками, которые глядели на меня с явно читаемым презрением. Мне не нужно было подслушивать их разговоры, часть который велась на равкианском, чтобы понять, что именно меня они винят в смерти своего товарища. Никогда мне не приходилось иметь дела со столь неблагодарными людьми. Скрывшись на складе боеприпасов, находившимся прямо под каютами, я наконец нашла достойный кусок дерева, располагаясь на одной из бочек. Крутя его в руках, пыталась понять, как его заточить. Если я хочу получить превосходный результат, то придётся попросить у кого-нибудь острое оружие. Поймав себя на мысли, что подход к этому заданию у меня чересчур серьёзен, я усмехнулась, отбрасывая косу с плеча назад. Вдруг меня передёрнуло. Моя коса — вот решение, куда можно спрятать заточку. Никто и не подумает ощупывать мне волосы! И она достаточно длинная и толстая, чтобы заточки не было видно, а пальцами она не ощущалась. Гордясь собой, я распустила волосы, вплетая в новую косу кусок деревяшки. Тщательно ощупав собственные волосы, удостоверилась, что она совершенно незаметна! Не сумев сдержаться, я бурей понеслась на поиски Джеспера. Я обошла всю нижнюю палубу, пока не нашла его в кабестане, в компании Каза. Присев на стул, точнее, налетев на него, я немного сбавила обороты, принимая серьёзный вид. Стрелок удивлённо вскинул брови, вопросительно глядя. — Я спрятала заточку. Попробуешь найти? — с вызовом произнесла я. — Боюсь, Уайлену это не понравится, — осторожно произнёс Джеспер, косясь на Бреккера, который заинтересовался нашим разговором. Я согласно кивнула, поднимаясь. — Хорошо. Какие варианты? — вопросила я, крутясь вокруг своей оси. — В нижнем белье? — хохотнул Фахи. — В потайном кармане, — предположил Каз. Я покачала головой, сдерживая гордую улыбку. — В рукаве? Знаю, что банально… — закатил глаза Джеспер. — В подошве, — спросил Бреккер. — Ладно, хорошо, Минерва, пойдём по твоему сценарию. Где же она? — на удивление быстро сдался стрелок. Я распустила ленту, которой завязывала волосы. Стоило мне потрясти головой, как причёска распалась, и деревяшка упала на пол. Быстро подняв её, продемонстрировала парням. — Она ещё не готова, но с этим легко разобраться, — начала я. — Места лучше не найти. Она всегда будет при мне, как бы я не заплела волосы. — А если они распущены? — изогнул бровь Джеспер. — Кто будет распускать волосы во время рабочего процесса? И для чего? Чтобы мне сняли скальп? — Каждый раз распускать волосы для того, чтобы достать заточку неудобно, — подметил Каз. — Если прятать её ближе к концу и не слишком глубоко, но при этом незаметно, то очень даже удобно, — парировала я, наспех завязывая волосы обратно. — Ты гениальна, — признал Факи. — Скорее, сообразительна. Как прибудем в Шухан, проверим, работает ли это на практике, — заявил Бреккер, будто бы отказываясь хвалить меня хоть за что-то. Я с трудом удержалась, чтобы не рассказать ему аргументированную историю о том, что я заслуживаю похвалы и нормального отношения. — Того, что ты знаешь, куда прятать заточку, мало. Джеспер, начни усложнять ей задачи. С элементарных на более сложные. Пусть больше думает. — И использует больше силы, — кивнул Фахи. К нам стали подтягиваться остальные члены команды. Впервые за день я увидела Уайлена. Он выглядел немного устало, но широко улыбнулся, когда увидел Джеспера. Инеж покинула пост капитана, передавая управление главному матросу, а Нина, вероятнее всего, явилась прямиком из каюты. Все расселись, а Каз, в свою очередь, наоборот — поднялся. Как и обещал, он собрал нас и был готов рассказать то, что планировал. — Мы пробудем в Шухане меньше задуманного, потому я вношу изменения в план, — заявил Бреккер. — Ваше мнение не будет учитываться, потому что вы всё равно не в курсе изначальной версии. Итак, как только мы причалим, покинем корабль, разделяясь на три группы, в каждой из которой находится по два человека. С судна будем сходить с интервалом в десять минут. Чтобы вы знали, изначально он был пятнадцать, — прокаркал Каз. — Первыми пойдём мы с Минервой. Мы проследим за шуханскими кораблями, якобы просто прогуливаясь по гавани, а далее — за пассажирами нужного судна. Десяти минут вполне достаточно, чтобы отследить местонахождение базы и показаться на глаза второй группе, указывая маршрут. Отмечу, что нам не нужно контактировать напрямую до крайнего случая. Вторая группа — Уайлен и Джеспер. Ваша задача заключается в том, чтобы попасть на базу, обойти её и составить план. — И, разумеется, не попасться на глаза, — дополнил Уайлен. — А если кого-то выводить из строя, то незаметно и тихо, — кивнул Джеспер. — Странно, что по-вашему могло быть иначе, — фыркнул Каз. — Дальше Инеж и Нина. Вам приходилось быть пленницами, так? Вы помните, что чувствовали, о чём думали, как себя вели. Призрак, маячь у базы, пока тебя не схватят. Это произойдёт быстро, потому что ты сулийка. Нина, найди людное место или останься на гавани. Тебе нужно проявить свою силу на ком-то из работорговцев, но крайне неумело. Заяви, что ты гриш — и попадёшь в плен. — Это жестоко, — бросила Нина, косясь на задумавшуюся Инеж, но Каза это не волновало. — Четверо из команды уже будут в здании. Можно начинать план по уничтожению работорговцев и по освобождению женщин-гришей. — А вы? — спросила Инеж, скрещивая руки на груди. — Будем действовать по ситуации, — поджал губы Каз, а стрелок хохотнул. — Быть того не может! Какова вероятность, что ты не договариваешь и имеешь собственный план в голове? — Более девяноста процентов, — невозмутимо признался Бреккер. — И почему мы в одной группе? — поинтересовалась я. — В каждой команде есть слабое и сильное звено, а команды должны быть равносильны. У Нины и Инеж примерно одинаковый уровень, чтобы их часть прошла хорошо. Способности Уайлена и Джеспера подходят для проникновения и зачистки. Я же — автор плана, а потому мог бы справиться с ним сам, но нужно использовать и тебя, — объяснил Каз, а я возмущённо сдвинула брови. — Будто в нашей команде восемьдесят процентов силы — у тебя, а у меня — двадцать? — переспросила я. — Скорее, десять на девяносто, но суть ты уловила, — кивнул он. — Посмотрим, — бросила я. — Посмотрим, — пообещал Каз. — Ещё вопросы? — Как мы выведем всех девушек-гришей, не привлекая внимания? — спросил Уайлен. — Это вы узнаете, когда все мы окажемся на базе, — ответил ему Бреккер. — Как всегда и бывает. Пока Каз Бреккер не решит, что мы достойны перейти к следующему шагу, — вздохнула Нина. — Да, — уверенно произнёс Каз. — На этом всё, возвращайтесь к своим делам. Парень распустил нас, и никто не рискнул задержаться. Инеж торопливо отправилась к штурвалу, Нина — к матросам с новыми поручениями от главы Отбросов, Уайлен — пополнять наши взрывчатые запасы, а мы с Джеспером — продолжать тренироваться. Лишь то, чем занимался Бреккер, оставалось загадкой, хотя, чем дольше я находилась среди этих людей, тем лучше понимала: Грязные Руки предпочитал лично всё контролировать и никогда не доверял кому-то полностью. Он исчезал, а потом появлялся с новыми деталями, провокационными заявлениями и дополнительными заданиями. Что я собиралась сделать в ближайшее время? Втереться в доверие, насколько это возможно, и доказать, что в нашей парной работе у меня куда больше чем десять процентов от общей силы. Бреккер мог быть на шаг впереди столько, сколько ему вздумается, но, кажется, порой он забывал, что кто-то способен поспевать за ним, пусть и не догонять.