Солёные смерчи

На борт призрака я поднялась без проблем. Хвала святым, что за время плавания я достаточно показала себя, чтобы запомнили в лицо. Помощник капитана, тот самый тучный мужчина, сообщил, что освобождённые гриши расположились на нижней палубе. Туда я и отправилась, точно зная, что уже сделала достаточно, чтобы они мне доверились. Когда я спустилась, застала их с трудом помещающимися за столом. Они хлебали уж слишком жидкую похлёбку. Девушки и парни делали это так жадно и торопливо, что я могла представить, как долго их не кормили даже столь простой и неважной едой. Это и рядом не стояло с тем горячим сырным омлетом, который мне так и не удалось доесть. Тем не менее, я осмотрела всех без капли сочувствия, чтобы лишний раз не нагонять тоску. Одежда некоторых из гришей была ещё целой, но у некоторых, скорее всего, самых буйных пленников, она была в земле, дырках или в чём похуже. Я стала размышлять, как можно исправить внешний вид минимум пятнадцати человек, чтобы без проблем провести их через людный порт к другому кораблю. В это время изголодавшиеся гриши уже стали замечать моё присутствие и крайне задумчивый, пристальный взгляд. Некоторые застыли, некоторые наспех запихали в себя остатки похлёбки. Одна девушка бодро вскочила из-за стола, торопливо подошла ко мне и схватила за руку. Я узнала в ней Ярину, которая помогла мне вывести остальных с шуханского корабля. — Спасибо тебе за помощь. Ты не представляешь, что для нас значит та свобода, которую мы сейчас имеем. Не быть закованными, ходить, выпрямив спины, есть два раза в день похлёбку моряков, — она покачала головой, словно не веря собственным словам. — Я пробыла в заточении около месяца и уже думать забыла о спасении. Но самое важное, вы успели помочь и моей сестре. Настасья! Настасья, подними голову! Видишь её, — из-за стола на меня глядели блестящие глаза совсем юной курносой девушки. — Ей всего шестнадцать. Врагу не пожелаешь даже услышать о том, что они с ней делали. Могла представить, учитывая по рваной юбке и коричневому синяку под глазом. Настасья улыбнулась, являя ряд зубов, в котором один был пропущен. Значит, слишком буйная. Ни слова не сказав, она вернулась к скудному завтраку, пониже опуская голову. Я молча сжала челюсти, всё чётче понимая, через что прошли эти девушки. Через что прошли Инеж и Нина. Я аккуратно сняла руку Ярины со своей, одергивая рукав. Девушка сбавила пыл, благодарно погладив меня по плечу и возвращаясь за стол, к младшей сестре. Я прочистила горло, привлекая всеобщее внимание. — Сегодня вам предстоит перебраться на другой корабль, который доставит вас в Равку. Там вас встретят, обеспечат временным жилищем, по возможности, отправят домой, — сообщила я, отчего все стали что-то громко обсуждать. В горле образовался ком, когда я увидела облегчение на их лицах. — Вы будете выходить по одному, по двое или по трое, не больше. Я буду возле нужного вам корабля, старайтесь не бежать и не слишком радоваться. Вы все — просто гуляющие туристы или местные. Поднимаясь на корабль, называйте слово «Призрак». Так вас пропустят и не потребуют документов или же билетов, — я говорила достаточно громко и старалась отчеканивать каждое слово, чтобы информация уложилась в голове каждого. — Я прошу вас о спокойствии и примерном поведении во время мореплавания и в Равке. Никаких побегов, пререканий, капризов. Всё куда труднее, чем вы думаете, свобода ещё не в ваших руках, — я грозно глянула на Ярину, что зацвела, стоило ей убраться с шуханского корабля. — Заканчивайте с трапезой поскорее, вам всем нужно привести себя в порядок и успеть на торговое судно. Я беззвучно выдохнула, довольная своей речью и планом, который созрел у меня в голове. На этом и закончила, потому что мне ещё нужно было придумать, как придать гришам достойный вид. Оставалось лишь молиться святым, но в это время позади со скрипом открылась дверь, и вошли два матроса, внося огромный сундук. Они с грохотом поставили его возле моих ног. Рыжеволосый матрос стёр испарину со лба, быстро оглядывая меня. Его губы слегка искривились, но он не сказал ничего мерзкого. Видимо, он винил меня в смерти моряка в море и вчерашнем взрыве. Я приняла невозмутимый вид, будто не чувствую его ненависти. — Нам передали это; сказали, что от мистера Бреккера, — произнёс он. Я свела брови. Не то чтобы у меня развилась паранойя, но неизвестные сундуки, переданные через третьих лиц на следующий день после того, как мы взорвали корабль и здание работорговцев, не вызывали доверия. — Откройте его, пожалуйста, — как можно спокойнее попросила я, не выдавая нарастающей тревоги. Матрос, покосившись на меня и гришей, молча вскрыл сундук. К большому облегчению, в нём всего лишь лежала гора разноцветных нарядов, небрежно скинутых в одну кучу. Я кивнула матросам, после чего они удалились. Ничто не сбивало с толку так, как умение Каза разбираться с насущными проблемами, даже не присутствуя лично. Я склонилась над сундуком, сгребая в охапку всю одежду и скидывая на пол. Возможно, это было грубо, но тем самым я давала понять, что именно внутри. К тому же, полы были чистыми, а я убедилась, что на дне нет подарка в виде бомбы. — Пусть одежда достанется тем, кто пострадал сильнее всех. Выберите что-нибудь подходящее и по размеру. Буду ждать у торгового судна, — попрощалась я, покидая палубу, а после и корабль вовсе. Размеренным шагом я шла к нужной гавани и кораблю. Узнать его было просто, потому что уже сейчас на него активно заезжали повозки с товаром или же заходили семьи, предъявляя билеты. Выждав небольшую очередь, я подошла к равкианцу, протягивая нужную бумагу. — Malenchk, — произнесла я на равкианском единственное слово, которому меня вчера научила Нина, прежде чем уснуть. Оно означало «Призрак». Именно потому я приказала гришам использовать его. Главное, что я говорила им это уверенно. Так, будто это — одна тысячная от моих знаний. Мужчина понятливо кивнул, изучая бумагу. К тому времени, когда я развернулась, чтобы уйти, во вновь образовавшейся очереди уже стояли двое гришей с корабля. Устроившись в тени гавани, я расхаживала туда-сюда, чтобы меня было хорошо видно. Мой хитроумный план был слишком рисковым, ведь в моих интересах быть замеченной гришами и незамеченной шуханцами. Около часа я прогуливалась взад-вперёд, пока мимо меня не прошли Ярина и Настасья, о чём-то увлечённо болтая и намеренно не глядя на меня. Старшая из сестёр единожды обернулась, прежде чем зайти на борт. Когда корабль принялся отплывать, я ушла, возвращаясь в гостиницу. Я уже представляла, как буду гордиться собой, рассказывая, что всё прошло без малейших происшествий и что никаких сложностей не возникло. Перед дверью в нашу комнату лежало письмо, запечатанное восковой печатью. Я подняла его, рассматривая. На воске был высечен герб Равки. Нахмурившись, подумала о том, кто мог знать, где мы скрываемся и что им от нас надо. Постучавшись, дождалась, когда мне откроют. Когда дверь распахнулась, выяснилось, что меня встречает Каз, лично. Одна его рука была плотно сжата на набалдашнике трости, словно он допускал мысль, что здесь может быть кто-то другой. Бреккер отступил в сторону, открывая дверь пошире и пропуская меня внутрь. — Ты быстро управилась. Я заинтригована, — улыбнулась Нина, которая уже соизволила проснуться и подняться с роскошной кровати. — Всё прошло удачно. Все освободившиеся перебрались с Призрака на торговое судно. Они не вызвали лишнего внимания, как и я. За мной никто не шёл, — отчиталась я, внимательно глядя, как Каз проходит мимо меня и садится в кресло. Коротко взглянув, он одобрительно кивнул. Тогда я протянула руку с письмом, отдавая его ему. Бреккер рассмотрел символ с двумя орлами, ловко разломил его и достал письмо, разворачивая. Нина подошла к нему, забирая конверт и задумчиво проводя рукой по гербу своей страны. Я подошла к ним, заглядывая в письмо. Оно было на керчийском, что радовало, и состояло из двух предложений с подписью. Я мысленно отметила, что мне пора начать учить хоть какой-то язык, если хочу на равных участвовать в миссиях с интернациональной командой. Перед отплытием нужно будет купить словарь шуханского. «Через неделю во Фьерде, в Джерхольме, во Дворце Фригги и Джозефа Бернаундт будет проведён бал по случаю двадцатой годовщины свадьбы. Самые близкие приглашены и предупреждены, что празднество будет проходить исключительно на первом этаже дворца.

Ж.С.К.

» Из сказанного мне не было ничего понятно. В том плане, что в двух предложениях было упомянуто слишком много названий, имён и инициалов, о которых я ничего не знала. Скрыв оскорблённость от собственной непросвещённости, я убрала волосы за уши, присаживаясь в соседнее кресло. Каз уставился на меня, а потом — куда-то за меня, глядя в одну точку. Нина несколько раз перечитала письмо, шевеля губами. — Я отсюда слышу, как вращаются шестерёнки в его голове, — будто ошпаренный, произнёс Джеспер, выходя из спальни. — У него точно был план, но в этот момент он решил его переменить. Что в том письме? — Нам несказанно повезло, — начала Нина, складывая желтоватый лист бумаги и убирая обратно в конверт. — Главные работорговцы Фьерды, которые по призванию — обычные торговцы олениной, устраивают у себя приём. Они-то нам и нужны. — Можно поподробнее? — попросила я, встревоженно глядя на то, как Каз топает больной ногой и щурит глаза, погружаясь всё глубже в размышлении. — Это письмо от Жени Сафиной-Костюк. Она портная во дворце в Равке и моя подруга, — начала рассказ Зеник. — Не знаю, как она умудрилась перехватить эту информацию, но теперь мы точно знаем, что удача на нашей стороне. Ей за такое нужно ноги целовать! — И вы уже в курсе, как зовут людей, которые за всем этим стоят? — изогнула бровь я, отказываясь так легко верить, что всё может сложиться столь удачно. — Вообще-то, мы готовились к этой миссии задолго до того, как ты о ней узнала, — фыркнула сердцебитка. — Но нет. Обычно в приглашениях не упоминают такие мелочи, как этаж, и не запрещают гостям передвигаться. Это особая осторожность. Этим людям есть, что скрывать. И, скорее всего, речь о предприятии, полном гришей-заложников. Я понятливо кивнула. — Общий сбор! — закричал Джеспер, отчего я поморщилась. В следующую минуту в комнату вошли и Уайлен с Инеж. Они сели на свободные места, тут же подмечая застывшего Каза. Ясно, значит, все тут знали, как он выглядит, когда что-то планирует. Мы прождали около десяти минут, после чего Бреккер вскочил на ноги, начиная расхаживать взад-вперёд. — Нам повезло, но это дело не выиграть на одной удаче. Если мы хотим успеть как раз к празднику, нужно выплывать на закате. Инеж, подготовь свой корабль и экипаж, — приказал он, бросая на сулийку короткий взгляд. — Шесть дней в море, один — для подготовки на суше. Расстояние невелико, но море ещё не растаяло, а снега не до конца сошли. Это означает, что в запасе у нас лишь пара часов. Действовать нужно будет безостановочно, без возможности обдумать и всё переиграть. — Могу предположить, уже есть, что переигрывать? — вопросила я. — Именно, — кивнул Каз. — Женя Сафина — наш агент со стороны. Она уже будет во Фьерде в нужный нам день. Мы должны выглядеть, как фьерданцы, потому что у этого народа нет близких иностранных друзей. Они закрыты и любят тайны, узкие круги. Уайлен, Джеспер, Инеж, Женя поработает над вами и слепит семью. Ваша легенда в том, что когда-то семья Бернаудт помогла вам, когда ваш род был на грани разорения. — Но вдруг они никому такому не помогали? — вопросил Уайлен. — Богачи никогда не помнят, кому помогали, а кому нет. Сделайте благодарный вид и разговаривайте с ними так, словно они — святые. Они достаточно алчны, чтобы притупить доверие, — объяснил ему Бреккер. — Ерви, ты будешь певицей на их празднике, а я — работодателем. Не обольщайся, когда я презентую тебя как самый лучший товар и сильнейший голос. — Я и есть сильнейший голос. — На празднике ориентируйся на нас. Увидишь знак — бей всю посуду. Отличный отвлекающий манёвр, — проигнорировал моё высказывание Каз. — Нина, на тебе задание, с которым ты справляешься лучше всего. Выследи и прибейся к какому-нибудь гостю раньше, чем он попадёт во Дворец. Пройдёшь с ним в роли компаньонки. Пока что на этом всё. Рекомендую запастись едой, тёплой одеждой и терпением. — Браво. Лучший план за столь короткое время, — похвалил Джеспер. — Позвольте уточнить, когда вы говорите слово «Дворец», то имеете ввиду богатое имение, равное королевским дачам? — вопросила я. — Нет, самое обычное поместье с удачно проведённым отоплением, — хмыкнула Нина. — Алчность, — напомнила Инеж, слегка улыбаясь. Я понятливо кивнула. Значит, отдохнуть не удастся вовсе. Я вспомнила о своём мешочке с монетами. Там были мои последние деньги, но я действительно нуждалась в тёплой одежде и какой-то еде помимо рыбы. Также мне следовало наконец обзавестись более действенным оружием, нежели заточкой, сделанной наспех. Я с тревогой понадеялась, что Каз не обманет меня и, когда это всё закончится, выполнит свою часть сделки. Также пришла к выводу, что сегодня нужно будет ещё раз выйти и прогуляться по городу, чтобы обзавестись всем необходимым. Когда небо тронули розоватые оттенки, плавно перетекающие в персиковые тона, и бросили цветные тени на воздушные облака, мы стали постепенно покидать уютный номер. Мыслями я уже была на корабле, в своей не самой удобной постели и в полном отсутствии тишины, в том числе из-за бесконечного шума волн. Мы направились на самый людный базар Безъю, расходясь, чтобы минимум людей видели нас вместе. С недавних пор я с особым вниманием следила за своим мешочком с деньгами. То, что его стащил Каз, означает, что может стащить кто-нибудь ещё. Ходя мимо прилавков и глядя на бесконечные ряды местных вкусностей, я не знала, что лучше купить. С одного стола на меня глядела вяленая рыба, но её и так было полно в море. С другого — тушёное мясо в горшочках, но цена его была слишком велика. С третьего — закуски с рисом, но особенно ими не наесться, да и не хватит на всю дорогу. В конечном итоге, из еды я выбрала лишь три куска вяленого мяса какого-то местного зверя и мешок риса, который стоит куда дешевле готового. Вероятно, покупать мешок с крупой в начале похода по магазинам было неверным ходом, но я ошиблась. Достаточно очаровательно улыбнувшись продавцу, я добилась того, чтобы первая часть моих покупок полежала у него за прилавком, а после этого перешла к небольшому шатру, завешанному одеждой. В нём были самые простые, дешёвые вещички первой необходимости. Однотонные бесформенные рубашки, длинные мешкообразные платья с поясами в виде крохотных канатов, обувь, что хрустела, когда её примеряли пухлые шуханские женщины. Последнее было не выдумкой, я лично слышала этот не внушающий доверия звук! Потратив немало времени, я смогла найти только лишь тёплые носки и утеплённые брюки. Холода во Фьерде были нешуточными. Выходя из палатки, я увидела, как у края базара, от одной двери к другой, скользнула пышная фигура Нины. Она положила руку на дверь, обернулась и, найдя меня глазами, кивнула, чтобы я следовала за ней. Если рядом с базаром были магазины в домах — значит, там продавали что-то воистину качественное и дорогое. Это — одно из устоявшихся правил, которые я запомнила, когда жила с Хоакином. Посильнее сжав уже пустеющий мешочек, я направилась вслед за Ниной, заговаривая уже внутри магазина. Я вдохнула запах натуральной ванили, от которого все тревоги и усталость последних дней испарились. В магазине было ярко, вся мебель и ширмы были сделаны из тёмного лакированного дерева. Обивка мебели, занавески и тканевые элементы совпадали в цвете, а именно — в тусклом зелёном. Огромные распахнутые шкафы являли полки, полные разноцветных хлопковых или шелковистых блуз, бархатных и вельветовых юбок и брюк. На вешалках висели длинные платья, мантии и накидки, а вдоль стен стояли сапоги и туфли. Кажется, в магазинах вроде этого я не бывала сто лет. Обычно, когда мы с приезжали с покойным мужем по работе, в первый день он отводил меня в какой-то магазин, разрешая выбрать всё, что угодно. А бедная девушка, выросшая в небольшом домике на окраине Кеттердама, ни в чём себе не отказывала, указывая даже на те вещи, которые никогда бы не надела. Теперь же я снова не могла себе такого позволить, лишь купить накидку и уйти. — То, что продают в тех лавках — фуфло, — заявила Нина, подходя к многочисленным платьям и любуясь ими. — Не согреет, не охладит. Только раздражение на коже вызовет. Несмотря на то, что мы вроде как преступники, должны выглядеть достойно. — Думаешь, кто-то будет смотреть на нас и осуждать из-за того, что мы недостаточно шикарны? — скептически спросила я, трогая ткань одного тонкого платьица. — Ты мыслишь не как будущая купчиха! — воскликнула Нина. — На нас всегда смотрят. Другой вопрос, как долго и с какой целью. К нам подошла низкорослая, внешне крайне хрупкая женщина лет пятидесяти. Она улыбалась и помогала подбирать одежду, однако было заметно, что ей непривычно иметь дело со столь высокими, крупными клиентами. Шуханские женщины всегда отличались своей изящностью, лёгкостью и женственностью. Думаю, за время пребывания в Безъю я видела лишь одну девушку выше меня. Может, двух. Пока Нина активно выбирала платье для грядущего празднества в так называемом дворце, я присмотрела мантию, которая стоила примерно треть моих денег. Однако выбора у меня не было, ведь мне не пережить Фьердинских холодов в своей одежде, даже моя уже имеющая накидка не была достаточно тёплой. Эта мантия доставала мне до щиколоток, была чёрного цвета, а ворот и кончики рукавов были отделаны белым, натуральным лисьим мехом. Стоило мне накинуть её на плечи, как становилось невозможно жарко. Тем не менее, я отложила её, чтобы купить. Глядя на то, как Нина вручает шуханке третий наряд, я решила раскошелиться и на тёплое платье, которое здорово выручит во время плавания. Оно было шерстяным, грязно-оранжевого цвета, с практичными разрезами у обоих ног и с вышивкой чёрного дракона на юбке. В шуханском стиле, как раз подходит для того, чтобы отдать дань памяти родине дедушки. Расплатившись, я присела на пуф, дожидаясь, когда Нина преобразиться. Вскоре она вышла из-за ширмы, сияя и кружась в длинном платье, подчеркивающем все прелести тела и оголяющим грудь. Оно было цвета спелой малины, с золотистой отделкой и удлинёнными рукавами. Платье, несомненно, шло Нине, и та сразу решила, что возьмёт его для праздника. — И это всё? — вопросила я, когда увидела, что сердцебитка больше не планирует ничего покупать. — Мне уже приходилось бывать во Фьерде и я заранее взяла кое-что подходящее, — пояснила Нина, поглядывая на моё платье и мантию. — Постой, ты собираешься выступать во Дворце в этом платье? Оно достойно, но… — Я пока что не купчиха и не получила своё вознаграждение. Думаю, я придумаю что-нибудь оригинальное и притягивающее взгляды, — заверила Нину я. — К тому же, мне предстоит купить нечто более действенное против врагов. — Не стоит. Это пустое, когда можно всё решить уже здесь. Не мнись, у нас мало времени. Кажется, я видела нечто такое, что даже Каза выведет из равновесия, — задумчиво произнесла Зеник, метнувшись к ряду висящих платьев и начиная быстро их перебирать. Через мгновение она кинула в меня лёгким белым платьем, форму которого я не сразу поняла. Оно было очень открытым, шёлковым, отливающим серебром. Стоило мне представить себя в нём, как я затрепетала от восторга. Я любила зрительское внимание, и если это платье удвоит его, то готова продать за него душу. Глядя на его необычность, цвет и то, как оно сверкает, я поджала губы. Его цена была куда выше дозволенной. Нина, заметив мой хмурый взгляд, наклонила голову в бок. — Это будет мой тебе подарок. Первый и последний. Нет, знаешь, скорее, моя инвестиция в удачную миссию, — решительно заявила Зеник, протягивая шуханке горсть монет и несколько купюр. Её жест смутил меня ещё сильнее, ведь, по сути, мы не были подругами. Да, мы обе были гришами, делили одну каюту, одну спальню, работали в одной команде. Но мы не знали ничего друг о друге, никогда не говорили по душам и были знакомы не больше двух недель. Я попросту не понимала, зачем Нине дарить мне что-то. Не верила, что в команде Отбросов найдётся кто-то, кто готов одарить меня просто так. Во мне было достаточно ума, чтобы достойно, с лёгкой улыбкой принять платье и покинуть магазин с небывалым воодушевлением. Мы направлялись как раз к купленной мной еде, когда нам навстречу выскочил Джеспер, хватая меня за плечо и притягивая к себе, не останавливаясь. Развязной походкой, пребывая в лучшем настроении, он дружелюбно улыбнулся, уводя меня от Нины. Я сняла его руку с плеча, выпрямляясь. — Прямо сейчас я направляюсь за пулями для своих золотых, — пояснил он, кивая на спрятанные под пиджаком револьверы. — И мы оба прекрасно понимаем, что ты не выживешь в этом деле с несчастной заточкой. О! А ещё Уайлену нужен порох. Ты ведь прогуляешься со мной до магазина? — Будто бы ты знаешь, куда идти, — буркнула я, не желая соглашаться с тем, что с одной заточкой мне не справиться. Я не должна казаться или же становиться слабым звеном этой команды. Всё, что происходило вокруг, стоило принимать как должное и не являть миру уязвимости. — Я здорово рискнул, спрашивая про магазин у какого-то шуханца, — поделился он, из-за чего я напряглась. Вступать в диалоги об оружие в городе, где ты подорвал здание — не лучшая затея. Я промолчала, дальше слушая его рассказ. — Видела бы ты, как именно я спрашивал! Скорее, размахивал руками, воображая меч и ружьё. Но меня поняли. — И ты подумал, почему бы не захватить с собой меня и лишний раз не побыть уверенным в себе индюком, — дополнила я. — Если ты не знал, то в твои обязанности не входит воспитывать во мне бойца до последних дней. — Сегодня и не последний мой день, — парировал Фахи. — Признаться, Каз попросил взять тебя с собой. Он не верит, что ты додумаешься купить что-то в этом роде. То, насколько Бреккер не ценит меня, мои познания и умения, всё больше нервировало. — Зря. Возможно, я нашла бы магазин получше того, что нашёл ты. — О, да! Ведь в этом маленьком мирном городке на каждом шагу оружейные магазины! — саркастично произнёс Джеспер. Мы отошли немного в сторону от базара, несколько раз заворачивая и прогуливаясь по улицам в поисках нужной лавки. Наконец, наткнувшись на деревянную вывеску с выжженным контуром кинжала, мы зашли внутрь. Я заметила, что второй раз посещаю магазин с кем-то из Отбросов и первым делом обращаю внимание на запахи. Если в магазине одежды, куда мы ходили с Ниной, пахло ванилью, то здесь — окислившимся металлом и дымом. За прилавком стоял крупный мужчина, руки которого покрывали замысловатые татуировки. Седые волосы были убраны в низкий хвост и перевязаны красной лентой. Он стоял, лениво опершись на стол перед собой и затачивая саблю. Увидев нас, кивнул и сказал что-то на шуханском. Джеспер, оживившись, замотал головой и показал на свои губы, как бы давая говорить, что не знает местного языка. — Равка? — вопросил мужчина, на что я покачала головой. — Керчия? — Да! Керчия! Говорите на керчийском? — обрадовался стрелок, смело распахивая свой пиджак и являя взгляду револьверы. Я закатила глаза, отворачиваясь к стене с ножами. Джеспер, кажется, не понимал, что не всем нужно давать знать, откуда мы. Однажды общительность и простота его погубят. — Мне нужны пули для вот этих красавиц. — Есть лицензия? — с лёгким акцентом спросил мужчина, откладывая саблю в сторону и вытирая руки о фартук. — Лицензия? — усмехнулся Джеспер. — Кажется, мы только что выяснили, что говорим на керчийском, а обычно люди просто так его не учат. В Керчии такой бред ещё не ввели. — Значит, Кеттердам? — догадался мужчина, явно что-то зная. — Ещё лучше, из… — А это имеет значение? — заговорила я, перебивая стрелка, пока тот не назвал своё точное место жительство, полное имя и цель визита в Шухан. — Действительно, — опомнился товарищ, выкладывая револьверы на стол и позволяя мужчине рассмотреть их поближе. В это время я сняла с подставки продолговатый круглый кинжал. Его ручка не была особенно удобной, а лезвие рассчитывалось на сильную руку владельца. Отложив его, взяла нож с изогнутым кончиком. Короткий, но ловкий. Для ближнего боя. Не то чтобы мне это подходило. Пройдя вдоль всего ряда холодного оружия, я задалась вопросом, зачем оно вообще нужно гришу. Я перешла к противоположной стене, вдоль которой стояли сундуки с кольтами, револьверами, ружьями и наборами заряда к ним. Одно было краше другого. Что-то с высеченными черепами, что-то с солнцем, что-то с золотым дулом, ручкой с кожаными вставками, сверкающим прицелом в виде полумесяца. Но стоило это таких денег, словно в Безъю жили не рыбаки, прачки и продавцы, а высокопоставленные люди, способные позволить себе оружие на любой вкус. Я взяла кольт, поднимая его с фиолетового бархата и прицеливаясь. Слишком маленький и требует постоянной закупки пуль. К тому же, в нашей команде уже есть стрелок, которого ни за что не затмить. Нервно вздохнув, я положила оружие обратно. Шуханец поставил перед Джеспером картонную коробку с пулями, и парень обернулся на меня, выжидающе глядя. Я не поторопилась, продолжая рассматривать товар. Обернувшись, обратила внимание на стойку с луками. Несколько разных стояли рядом, поблёскивая при освещении. Подойдя поближе, провела рукой по одному из луков, размышляя, тяжело ли справляться с ним той, кто пока что не особо знаком с оружием. Обернувшись на мужчин, пристально наблюдающих за мной, я сняла самый лёгкий и тонкий лук, взвешивая его в руках. Не слишком тяжёлый, вполне подходит, чтобы носить его на плече. Возможно, лук нелегко прятать или проносить в тот же самый Двор, но для умов, собранных в нашей команде, это не проблема. Я подумала и об оружии других Отбросов. Джеспер — револьверы, Инеж — кинжалы, Уайлен — бомбы, Нина — сила гриша и соблазнительность, Каз — ум и трость. Ни у кого из них и в помине не было лука. Так почему бы мне не отличиться? Я взяла его в обе руки, внимательно рассматривая. Светлый металл сильно блестел, изящные изгибы, туго натянутая тетива, чёрный узор, отдалённо напоминающий перья ворона. Хмыкнув мыслям о том, как ревностно на него будет глядеть Каз, я подняла глаза на мужчин. — Мне подходит, — уверенно заявила я. — Лук? — усмехнулся Джеспер, пребывая в явном удивлении. — Нужно обладать невероятной меткостью, чтобы справляться со стрелами. Нужна скорость, чтобы быстро вытаскивать стрелы из-за спины и натягивать на тетиву, — предупредил мужчина, проводя рукой по гладким волосам. — Чудесно. У меня как раз будет время получить должные навыки, — утвердительно кивнула я, понимая, что на корабле всё ещё не появилось никаких особо занимательных занятий. — Пять дней, — напомнил стрелок, делая акцент на малом количестве времени для обучения. Меня это мало волновало хотя бы потому, что я всё ещё оставалась гришем. Если что-то пойдёт не так, если я буду промахиваться или не справляться — что вряд ли — то я прибегну к силе, данной мне природой. Потому, не желая пререкаться или же спорить, я подошла к прилавку, кладя на него лук и высыпая все монеты из мешка. Теперь я была на мели. Вся надежда была на Каза. Святые, я никогда не верила в него так, как в этот самый момент. Шуханец загадочно улыбнулся, сгребая монеты в широкую ладонь. Он куда-то отошёл, но вскоре вернулся с продолговатым чёрным сундуком, отделанным изнутри изумрудным бархатом. Он открыл его, показывая, что внутри было тринадцать стрел, убранных в тёмно-серый колчан на короткой ручке, завязанной косичкой. Я торжественно вложила в сундук лук, после чего шуханец захлопнул его. Джеспер расплатился за пули, взял под мышку, прощаясь с продавцом. Когда мы вышли из магазина, заметили, что от заката остаётся тонкая апельсиновая полоса, еле различимая среди домов. — Они же не уплывут без нас? — с ярко читаемой надеждой спросила я. — Смеёшься? Там Каз, — с тревогой ответил Джеспер. Мы переглянулись и, спохватившись, будто малые дети сорвались с места. Не хватало пропустить отплытие собственного корабля и дать почву для волнений, что нас могли схватить! Мы резво бежали по улицам, и я впервые так радовалась тому, что была в сапогах, а не в туфлях. Когда мы добрались до базара, я с трудом догнала Фахи, который был куда быстрее из-за длины своих ног. Схватив его за плечо, привлекла внимание, но не остановила. — Мне нужно забрать свои вещи. — Только укажи, где, — кивнул стрелок. Мы пронеслись мимо нужного ларька, на ходу хватая вещи. Джеспер — пакет с рисом, заваливая его сверху на ящик с луком, я — гору одежды. Стремительно ускоряясь, мы вбежали в порт, чуть ли не спотыкаясь в тот момент, когда Отбросы и матросы собрались у мостика, глядя на горизонт. Кто-то с тревогой, кто-то — со злостью. Мы вбежали на борт, и я чуть ли не повалилась с ног. Мне никогда не приходилось пробегать такое расстояние. С трудом восстановив дыхание, я выпрямилась. Мы успели. Это единственное, что имеет значение. — Очень вовремя, — сухо заметил Каз, тут же разворачиваясь и уходя. Готова поклясться перед святыми, своим поведением он напрашивался на лекцию об уважении, тактичности и хороших манерах. — Он крайне не любит опоздания, — тихо произнёс Уайлен, почёсывая рыжую голову. Джеспер, хохотнув, приобнял Ван Эка, притягивая к себе. — Мы и не опаздывали. Опоздали бы, если бы Призрак уже отшвартовался. — И нам пришлось бы догонять вплавь, — дополнила я, легко улыбаясь. Подхватив лежащий на полу ящик с луком, я принялась догонять Каза. Это было несложно, учитывая, что он неторопливо уходил, скрываясь в закрытой части палубы. Дверь за мной громко захлопнулась. Бреккер, пройдя в центр комнаты, обернулся на меня, выжидающе глядя. Одним этим взглядом можно было оскорбить! Я присела на колено, открывая ящик и доставая лук, и взяла его в руки, так, чтобы Каз мог получше рассмотреть. — Ты хотел, чтобы я купила оружие. Вот, что я выбрала. — Непрактично. Как ты будешь его проносить, когда будешь под прикрытием? А что после боя? Будешь лазать между трупов, вытаскивая из их грудей свои стрелы? — изогнул бровь Каз. Такая реакция была ожидаема. — Это мой выбор, — твёрже повторила я. — Хорошо. В любом случае, пострадаешь от него только ты. — Прекрати это, Каз, — рыкнула я. — Извини? — переспросил он. — Ты знаешь такое слово? — вскинула брови я, вешая лук на плечо. — Я сказала, хватит. Я не ребёнок, не низшее создание, не слуга и не рабыня. Мой испытательный срок закончился, а сила себя показала. Упрёки, которым нет конца, не актуальны. Лучше удиви, сказав, чего я не сделала. Начертить маршрут? Хорошо. Остановить воронку? Легко. Собрать пресную воду? Пожалуйста. Постоять за себя? Без проблем! Найти корабль работорговцев? Будет сделано, — отчеканила я, делая шаг вперёд и задирая подбородок, давая знать, что меня не запугать. — Сдержать взрыв, который тебе не играет на руку? И без просьбы выполню. Перевести всех гришей-рабов на другой корабль средь бела дня? Без единого происшествия. Купить оружие? Вот. Мой. Выбор. Каз осмотрел меня с повышенным любопытством. — Прекрати говорить так, будто бы делаешь что-то особенное, — попросил он. — Прекрати говорить так, словно это ложь, — парировала я, делая ещё один шаг вперёд. — Я знаю себе цену. И знаю, на что способна. Как и ты. Прошло достаточно времени, чтобы мы оба поняли, что это пора прекращать. — Отменная будущая купчиха, — задумчиво произнёс он, сдвигая брови. — С характером. — Да уж, поверь, — хмыкнула я. — И если нужно, я буду напоминать об этом каждый божий день. Я заглянула ему в глаза. В ледяные, почти что безразличные. Он снова ушёл в мысли, глубоко зарываясь в них и теряясь в реальности. Внезапно вздрогнув, вырвался из плена размышлений, глядя на меня уже совсем другим взглядом. Таким, который мне было не понять и от которого стало не по себе. — Хорошо, — просто-напросто произнёс он, огибая меня и, не оборачиваясь, ушёл. Хорошо. — У современных мужчин есть одна глупая тенденция. Они берут под крыло слабых девиц, из которых лепят зло во плоти, которое их же губит. Голос раздался за спиной. Я обернулась, замечая Инеж. Мрачную, словно грозовая туча. — Ты всё слышала, — догадалась я. — Да. И в этом нет ничего зазорного, — успокоила она, пусть это и не сильно требовалось. — Значит, теперь ты полноценный член команды. Это большой шаг. Каз мне дорог, и я не хочу, чтобы потом в один момент ты предала его, принимая другую сторону. «Каз мне дорог». Она произнесла это с еле скрытой неловкостью. Святые! Он был не просто ей дорог, он был ей небезразличен! Я выпрямила спину, заглядывая в тёмные глаза сулийки. — Не волнуйся, я не сделаю ничего такого, что повредит его самоуверенности, — заверила я, мысленно добавив: «или тебе». — Я не за него волнуюсь, — покачала головой Инеж. — Я определённо горжусь той версией себя, которой являюсь. Которой стала благодаря Казу. Но я попрошу тебя подумать получше. Может, это того не стоит. Я кисло улыбнулась. — Мне уже нечего терять. Всё, что было мне дорого, прошло точку невозврата, — поджала губы я, убирая лук обратно и поднимая ящик. — То, что ты только что сказала. Что ты имела ввиду? — Про слабых девиц? Сначала Дарлинг приютил Санкт-Алину и сделал из неё война, теперь Каз будит то же в тебе, — объяснила Гафа. — Не нужно ставить меня наравне с Алиной Старковой, — хмыкнула я. — Посмотрим, — озорно улыбнулась Инеж. — Отличный выбор оружия, кстати. Теперь мне пора, нужно отплывать. Я кивнула и проводила взглядом Инеж, которая явилась на мгновение, предоставив ряд нравоучений и изрекла парочку философских мыслей. Всё-таки было нечто забавное в ведении дел с Отбросами. Улыбнувшись своим мыслям, я тут же спрятала улыбку и пошла собирать свои вещи, ныне разбросанные по всему кораблю.