Реинкарнация

Вокруг творилось что-то странное. Стало необычайно тихо. Слишком тихо, словно на поляне кроме них двоих никого больше не было. Оливия знала, что это неправда. Знала, что возле них крутится целая толпа народа, но фокус её внимания полностью сосредоточился на одном единственном эльфе, а всё остальное, против её воли, попросту исчезло. Девушка чувствовала, что оказалась в какой-то призрачной ловушке эльфийского взгляда и никак не могла разорвать их зрительный контакт. Тело застыло и не слушалось. Эльф что-то сказал, но она не поняла, что именно. Может просто не расслышала, а может он и вовсе ничего не говорил. Это была крайне мутная и неестественная для Лив ситуация, и она ни в чём не была уверена. Это было похоже на сон, суть которого лежит на самой поверхности, но уловить её ты всё равно не в состоянии. Светлые, почти прозрачные глаза эльфа наполнились влагой сдерживаемых слёз, от чего они приобрели такую бесконечную глубину, какой не может быть в человеческом взгляде. Оливия смотрела в его глаза, чужие, нечеловеческие и почувствовала, что узнаёт их, хотя совершенно точно понимала, что это невозможно. В груди заболело от напряжения. Она почти уверилась, что попала под действие каких-то странных чар и у неё не было ни единой идеи, как их разрушить. Целую вечность спустя эльф заговорил на языке, совершенно Лив не знакомом. Ей даже стало стыдно из-за того, что она не может ничего разобрать, ведь парень явно ожидал что она его поймёт. И даже что-то ответит. Он так убедительно говорил и выглядел, что Оливии в какой-то момент показалось, что она и впрямь вот-вот разберётся во всей его тарабарщине, но это было иллюзией. - Что? - ей удалось спросить это лишь с большим ментальным усилием. Эльф недоуменно моргнул, разрушая магию момента. Выражение замешательства сделало его идеальное фарфоровое лицо чуть более человечным, и это позволило Оливии немного расслабиться. Он будто сам не понял, что только что произошло. К ним подошёл второй эльф. Он смерил девушку непроницаемым взглядом, который мог означать всё что угодно, и обратился к своему собрату. Оливия чувствовала себя максимально неуверенно. Оба эльфа стояли напротив неё, но болтали между собой на языке, совершенно ей непонятном. Мысли о том, чтобы слинять поближе к гномам или хотя бы просто обернуться в их сторону, даже не возникло. Она чувствовала себя так, словно попала в ловушку. По-сути так и было, ведь отряд окружили. Правда, это не то чтобы пугало девушку. Ей в тот момент казалось, что своё она уже отбоялась и эльфы в этом мире далеко не самое страшное. Она была уверена, что её не убьют. В конце концов, она всего лишь безоружная женщина, которая не в состоянии оказать хоть какое-то сопротивление. А гномы... Они, конечно, вооруженны и к тому же весьма несговорчивы. Но даже так, они ведь не совершили какое-то тяжкое преступление, а просто шли через лес и никого не трогали. За такое не казнят. Для любых адекватных людей, или хотя бы просто существ разумных такое не должно быть проблемой. В большей степени Лив беспокоило то, как долго будет длится это выяснение обстоятельств. Она очень устала, хотела есть, спать и вернуться к Фили и Бильбо, от которых чувствовала поддержку в течении всего этого путешествия. А ещё её волновало то, сколько времени они потратили в этом лесу. Раньше она не задавалась этим вопросом, но гномы неоднократно повторяли, что должны прийти к горе к какому-то определенному дню. Это было важно и если они опоздают, то всё будет напрасно. И сейчас, когда срок приближался, Оливия стала беспокоиться, не скажется ли возможное опоздание на её возвращение домой. Гэндальф ведь ничего так толком и не объяснил. Лучше бы Торину быть посговорчивее и повежливее, объяснить всю ситуацию, извинится за вторжении, чтобы как можно скорей пойти дальше. Эльфы замолчали и один из них, тот, что подошел первым, протянул руку, но его ладонь замерла в нескольких сантиметров от лица девушки и она отступила на шаг, увеличивая расстояние между ними. Он ещё несколько секунд стоял с протянутой рукой, словно совсем потерялся и не знал, что ему делать, потом повернулся к своему сородичу, что-то сказал и пошёл в сторону гномов. Оливия было сунулась за ним следом, но её остановил лук — второй эльф выставил перед ней оружие, преграждая дорогу. - В чём дело? - спросила она особо не надеясь на внятный ответ. Да и даже невнятного она не получила. Вместо этого её подтолкнули в сторону, указывая направление, в котором ей следует идти. Лив растерялась. Пока гномов кучковали на поляне, её собирались увести куда-то совсем в другую сторону. Прямой угрозы своей жизни она всё ещё не чувствовала. Какими бы странными эльфы не были, всё же они производили впечатление существ цивилизованных, а Оливия в свою очередь не сделала ничего, чтобы заслужить хоть какую-то кару. Но ей всё равно не нравилось то, что её умышленно разделяют с отрядом. Парень вывел её на тропу, до этого скрытую растениями и повел вперед. Куда и зачем её тащат Лив не спрашивала. Она не была уверена, знают ли вообще эти эльфы человеческий язык, ведь она так и не услышала от них ни одного понятного слова. Девушка просто надеялась, что вскоре всё это недоразумение разрешиться. Пока они шла, она искоса поглядывала на своего сопровождающего. Ей не хотелось нагло пялиться на него, как на какой-то экспонат, но его волосы, против воли, притягивали всё её внимание. Каштановые, в тени кажущиеся совсем-совсем тёмными, они вспыхивали ярким золотом, стоило лучам солнца выглянуть из-за крон и начинали сиять и переливаться всем оттенками желтого, как настоящая драгоценность. Завораживающее зрелище. Оливия почти злилась из-за того, что не может перестать их разглядывать. Прекрасно осознавая, что побег для неё невозможен и, в какой-то степени, бесполезен, она безропотно топала вперед и даже чувствовала себя почти что спокойно. Лив видела, как лихо ушастые разделались с пауками и наличие одного такого под рукой дарило чувство безопасности. А мысль о том, что её вполне могли вести на казнь или ещё в какое-нибудь, столь же неприятное место, она отбросила сразу. По мнению Оливии, все эльфы, конечно, были с какой-то явной безуминкой в головах, но она ориентировалась на Элронда, который, несмотря на всю свою шизу, принял их весьма радушно. Местные могут оказаться не такими гостеприимными, но самое страшное, что она от них ожидала — это то, что её просто выставят за порог. Отведут куда-нибудь к границе леса и пинком под зад попросят отсюда. А это девушка уж как-нибудь переживёт. Второй эльф, вернее первый, который схватил её на поляне, появился внезапно. Он двигался так тихо, что Лив заметила его только когда он появился прямо у неё под боком и заговорил со своим другом. Она не вздрогнула, но за сердце схватилась и лишь чудом не выругалась. Не хотелось сквернословить перед подобными созданиями, хотя она всё ещё сомневалась, что они понимают её язык, так как они продолжали щебетать на своём птичьем наречии, полностью игнорируя её присутствие. Оливия переключила внимание на вновь прибывшего в их маленькую компанию. У него были не волосы, а самый настоящий шёлк, иначе было не объяснить того, как они так красиво лежали после беготни по лесу и так ослепительно блестели при каждом движении. Их цвет напоминал перламутровый жемчуг. Эти два парня были совершенно разными, но в то же время чертовски похожими. Оба бледные, стройные, высокие, светлоглазые, с точенными совершенными лицами, как у классических сказочных принцев. При этом каждый был совершенно уникальным. Лив решила, что такое можно сказать про всех эльфов и вновь вспомнила владыку Элронда с его детьми. Их родство было видно невооруженным взглядом - все как штампованные. Сыновья так вообще близнецы, внешне абсолютно идентичные друг другу. Но, несмотря на это их нельзя было спутать. Каждый словно нёс в себе что-то особенное, отличительное, и если это нельзя было увидеть глазами, то можно было ощутить каким-то шестым чувством совершенно безошибочно. У людей таких фишек не было. Все, даже самые яркие и эпатажные, всё равно сливались друг с другом. Мысли об эльфах плавно перетекли в мысли о людях, а затем и о доме. На самом деле, большую часть времени она старалась о нём не вспоминать, чтобы зря не терзать себе душу, но иной раз было сложно этому противиться. Лив думала о своей съёмной квартире, маленькой, но наполненной любимыми вещами. Она думала о своей родне, которая жила в другом конце страны. Девушка не часто общалась с родственниками, поэтому её пропажу они должны были обнаружить не сразу. Сначала это успокаивало, но она здесь уже так долго, так что к этому моменту семья должна была уже забить тревогу. И это давило на плечи тяжелым грузом вины. Оливия действительно чувствовала себя виноватой перед ними за своё исчезновение, хотя и понимала, что она-то тут совсем ни при чём. Она не хотела влипать в подобную ситуацию и никому другому такого так же бы не пожелала, но её мнения никто не спрашивал. Это просто случилось и это нужно было как-то пережить. Скоро она доберется до Эребора и вернётся домой, если верить мутному Гэндальфу, который никогда ничего не объясняет. Пока оставалось лишь надеяться, что для этого ей не придётся устраивать кровавый ритуал с жертвоприношениями или собственными руками завалить дракона. Ну, и представлять, как она будет объяснять всем знакомым своё внезапное исчезновение, когда наконец вернётся. Сначала все, конечно, просто будут радоваться, лить слёзы счастья, может даже устроят праздник. Но потом, так или иначе, начнутся вопросы. Люди не исчезают просто так, на несколько месяцев, без денег и документов, не оставляя после себя никаких следов, чтобы потом просто внезапно объявиться на пороге, как ни в чем не бывало. Да и полиция, безрезультатно потратившая время и ресурсы точно захочет знать, где она пропадала. Глубоко погрузившись в свои мысли, Оливия даже не заметила, как лес сменился пещерой. Точнее каменным туннелем со множеством поворотов. Стены украшали узоры в виде веток, листьев и объемных цветов, в сердцевине которых горел огонь, освещая все оранжевым светом. Лив не знала, что напугало её больше — мрачность помещение или тот факт, что она позволила себе настолько погрузиться в себя, что перестала следить за обстановкой. Крайне неосмотрительно с её стороны. Может девушка и считала, что находится в относительной безопасности, но нельзя было сбрасывать со счетов вероятность того, что ей придётся бежать. А для этого неплохо было бы следить за дорогой. Да и в принципе, сейчас не те обстоятельства, когда можно расслабляться. Она всё ещё не знала, куда её ведут и почему разделили с гномами. Кроме того, она так же упустила момент, когда и куда исчез второй эльф. Теперь она шла лишь в сопровождении блондина. В принципе, это было хорошо. Этот парень вызывал в ней куда больше доверия. Тот, второй, пялился на неё слишком нечитаемо. А у блондина взгляд был какой-то потерянный, почти болезненный. Это нравилось Оливии больше. Создавалось впечатление, что не одна она не въезжает в происходящее. Кроме того, эльф явно нервничал. Девушка заметила это в туннеле, посмотрев на его руки. Большим пальцем он прикасался сначала к указательному, потом к среднему, безымянному и мизинцу. А затем проделывал то же самое в обратном порядке. Лив делала так же, когда чувствовала себя не в своей тарелке. Нервозность сопровождающего, вопреки всему, придавала ей немного уверенности. Впереди была лестница, по которой тревожный эльф практически взлетел. А Оливия попрощалась с собственными коленями, которые начали отваливаться уже на середине пути. Обливаясь потом и превозмогая боль, она преодолела последние ступени и невольно задержала дыхание, когда оказалась на площадке. Казалось, тут не было ни пола, ни потолка. Вернее они были, но так далеко внизу и так высоко наверху, что они просто терялись среди огромного воздушного пространства, которое на разных уровнях высоты было испещрено мостами, переходами и подвесными коридорами. Подобной архитектуры Лив не видела никогда и нигде. Из чего это сделано понять было трудно. Камень и дерево так тесно переплелись друг с другом, что было совершенно не ясно, где основа, а где лишь её дополнение. Освещение было как в лесу — приятный сумрак, местами прорезанный потоками солнечного света в котором вихрились сверкающие пылинки. Правда, откуда свет берёт своё начало, Оливия разглядеть не смогла. Очень некстати ей вспомнилась композиция Грига «В пещере горного короля». Жутковатая музыка навязчиво заиграла в её голове, вызывая табун мурашек на коже. На мгновение её посетила страшная мысль о том, что она никогда отсюда не выберется, застрянет здесь навечно. И она всеми силами старалась отмахнуться от этих ощущений. Эльф внимательно и напряженно глядел на девушку, словно чего-то ждал. Она этого не замечала. Думала только о старых кельтских сказках-страшилках, где фейри похищают людей и навеки оставляют в своем царстве под холмами. После короткой передышки, эльф молча повел её дальше по воздушной тропе — навесному мосту без перил, и Лив последовала за ним, несмотря на все свои, внезапно пробудившиеся, опасения. Если она хотела сбежать, то это нужно было делать раньше. Сейчас дёргаться уже было поздно. Мост закончился входом в один из коридоров, который вывел их к очередной лестнице, а та привела к следующему коридору со множеством арочных проходов. Девушка пыталась запоминать дорогу, на всякий случай, но чем больше она старалась, тем сильней убеждалась в том, насколько это бесполезно. Это место было настоящим лабиринтом, без начала и конца. Миновав несколько поворотов они вышли на широкую галерею. С одной стороны была стена, проросшая извилистыми ветвями, между которыми были вставлены лампы из цветного стекла. С другой стороны были высокие перила, и открывался вид на огромную пещеру с круглым озером, на поверхности которого плавали голубоватые цветы, похожие на лотосы. С высоты галереи они напоминали россыпь звезд на ночном небе. Галерея заканчивалась двустворчатой треугольной дверью, на которой были вырезаны узоры в виде цветов и птиц и место, а скрывающееся за этими дверьми, назвать комнатой язык не поворачивался. Это буквально были покои в самом, что ни на есть королевском смысле этого слова. Эльф что-то произнёс и вокруг стало светлее. Тогда Оливия увидела холл со светлыми стенами с декоративными волнообразными нишами, в которых очень тихо, спускаясь по камням, журчала вода. Потолок оплетали ветки, украшенные камнями, которые источали белый свет. Парень скрылся так тихо, что Лив заметила это далеко не сразу. А когда заметила, то тут же ринулась к двери, которая, конечно же, была заперта. Не зная, что ей делать, она, движимая простым интересом, прошла по холлу, свернула за угол и оказалась в очень просторной комнате с мезонином. Всё в этом месте было странным, но больше всего девушку поразило большое белое дерево с золотыми листьями, которое росло прямо из пола и поднималось почти до самого куполообразного потолка, простирая свои ветви над всей комнатой. Прошло должно быть, несколько минут, и никто пока так и не нарушил её одиночества, так что Оливия решилась осмотреть второй ярус. Медленно и осторожно, опасаясь быть застигнутой врасплох, она поднялась по винтовой лестнице и заглянула за полупрозрачный тюль и поняла, что мезонин является спальней. Первое, что сразу бросалось в глаза это огромная кровать сделанная в виде лодки, бортики которой оплетали кленовые листья. За ней в стене было вырезано полукруглое окно, которое выходило не на озеро, как сначала предположила Лив, а на оранжерею с фонтанами, ныне мертвыми, статуями и беседкой — всё это почти поглотили буйно растущие растения, за которыми, похоже, никто не следил. Вместо стеклянных стен, от внешнего мира её отгораживали мраморные колоны, между которыми плотно росли деревья, без единого просвета. Как у стволов, так и в кронах, что куполом накрывали сад, вплетаясь в каменную стену высоко над окном. Освещение явно было искусственным, но источников Оливия не увидела. Зато почувствовала, как у неё затряслись ладони. Это всё было слишком уж слишком. Потеряв всякое желание осматриваться дальше, она быстро спустилась на первый ярус и присела на корни белого дерева, проигнорировав мебель. На сегодня ей выпало слишком много впечатлений. Она потерялась в лесу, её чуть не сожрали монструозные пауки, её разделили с отрядом и утащили в своё логово эльфы, очевидно для того, чтобы она сошла с ума от этого сюрреалистического места. «Ну, по крайней мере, это не тюремные казематы», - попыталась она себя взбодрить. - «Уже неплохо». Правда, почему её сюда притащили она так и не поняла. Ей никто ничего не объяснил, никто ничего не сказал. Просто молча закрыли её в комнате, которая скорее напоминала произведение искусства, а не жилое помещение и уж тем более не темницу. Но всё же её в ней заперли, как пленника. Всё, что Лив оставалось — это сидеть и ждать, когда за ней придёт кто-нибудь, кто говорит на её языке и прояснит ситуацию. Словно насытившись одними впечатлениями, голода она не чувствовала. Но её очень клонило в сон. Она так сильно устала, что даже боль в мышцах её уже совсем не беспокоила. Привалившись спиной к стволу, она позволила себе расслабится и прикрыла веки, давая отдых глазам. Почти сразу она начала дремать. Очень поверхностно, без сновидений, ни на мгновения не забывая, где находится. Поэтому, когда раздался мягкий щелчок открывающихся дверей, Оливия молниеносно поднялась на ноги. Сон как рукой сняло. Мягкие, но торопливые шаги, шорох одежды и вот, мгновение спустя, из холла в большую комнату влетел ОН. Как солнце, разгоняющее тёмные тучи, он заполнил своим светом всё помещение. Лив даже не сразу поняла, что это эльф. Скорей уж Бог. Высокий, с жемчужными волосами, в золотых одеждах и лицом, таким прекрасным, что при взгляде на него душа начинала изнывать до боли в груди. Таких красивых существ Оливия не видела никогда и всё меркло на его фоне. Попытавшись стряхнуть с себя первичный шок, девушка напомнила самой себе, в каком месте находится и в какой ситуации. Совсем не время было любоваться чем бы то ни было. Она вся подобралась, готовясь ответить на любые вопросы и задать свои собственные, а потому смело встретила его взгляд и... И поняла, что это было большой-большой ошибкой. Это была ловушка. Эльфийские чары, в которых она тут же начала утопать, как в трясине. Постепенно реальность бледнела и меркла, медленно исчезая в небытии. Абсолютно всё вокруг теряло свою значимость. Оливия всё ещё ничего не знает о судьбе гномов? Не беда, они сами со всем справятся... Эребор? Лив даже не знает, что это такое... Необходимо вернуться домой? А разве она уже не дома?... Очень на это похоже. Происходило что-то очень неестественное. Ментальное насилие. Всё в ней кричало об этом, но она никак не могла этому противиться. Наваждение было таким сильным, что подавляло все здравые мысли, парализовывало тело, приковывая к месту и не позволяя даже взгляд отвести. Она слышала музыку, но не знала, играет ли она где-то со стороны, или прямо у неё в голове. Ведь по сторонам ничего не было. Весь мир исчез и в её искаженном сознании больше ничего не существовало. Был только эльф напротив. И только он, как якорь или магнит, удерживал её в целости, не позволяя распасться на атомы и раствориться в пустоте. Наваждение начало отступать, когда эльф вдруг бросился к ней и обхватил ладонями её лицо. Первое, что испытала Оливия — это чистейший ужас. Ужас от того, как легко и быстро она потеряла контроль над собственным разумом и от того, насколько беспомощной она вдруг оказалась. - Лаирэн... - лихорадочно зашептал он. - Глазам своим не верю... Ты вернулась!