Гарри Поттер и няшные пожирательницы душ

      ***Утро следующего дня***              Утро Романа началось с завтрака. На завтрак Роман особо не рвался. И собирался угоститься чем-то из военного меню «Гордости Торчвика». Но у Неополитан было своё мнение. И она отбуксировала его в столовую. Столовая «Левиафана»… так назывался летающий гримм, внутри которого они все сейчас находились… Роману не понравилась. А почему так? – он не смог сформулировать. Да и не пытался.              Гарри же отметил про себя, что столовая и кухня явно спроектирована следующим образом… Некое порождение Потусторонии, закончив проектировать огромного летающего гримм, куда она вложила кучу ноу-хау, вдруг вспомнило, что её подручные – люди. И нуждаются в еде и прочих глупостях. А вдохновение уже исчерпалось. Поэтому в проект была добавлена прямоугольная коробка кухни. И не менее прямоугольная коробка столовой. Без намёка на стиль и попытки хоть как-то это украсить. Только длинный стол на полсотни персон. И стулья вида «мини-трон».              Из всего это «спартанского минимализма» Гарри сделал вывод, что кухню да столовую проектировщица видела лишь в далёком детстве. И поэтому мелких деталей не запомнила. А в более-менее зрелом возрасте она в столовых-кухнях не появлялась. А зачем? Порождения Потусторонии к еде равнодушны… И поняв, что человечности в Салем ещё меньше, чем он ожидал, Гарри ещё больше усилил бдительность. Хотя она и так уже вроде бы была выкручена на максимум.              Роман же о размышлениях Гарри был не в курсе. Он ел завтрак, приготовленный руками Нео. Завтрак! Приготовленный! Руками! Нео! Такого никогда не случалось, а вот сегодня взяло да и случилось. Так что Роман был слегка шокирован странным поведением напарницы. И видя это, Гарри решил не лезть к нему со своими размышлизмами. Успеется, подумал он…              А на выходе из столовой Романа уже ждали. Гримм-связной обеспечил «видеозвонок» от Салем. Та была очень лаконична. Впрочем, как и всегда. И пригласила Романа для конфиденциального разговора. Неополитан была против. Но слов для возражения у неё не нашлось. Может это потому, что она была немая?              И где-то через четверть часа между Салем и Гарри, притворяющимся Романом, состоялся разговор. Разговор показался Гарри странным с самого начала. А к моменту его окончания список этих «странностей» не уменьшился. А напротив, вырос.              А выглядело это так…              Всё это время они вдвоём не торопясь шли прогулочным шагом от столовой к тронному залу. Гарри мельком слышал, что настоящее обсуждение и принятие решений власть имущими происходит вот так… На ногах… По пути от банкетного зала к залу для пресс-конференций.              «Вот и я удостоился «чести» войти в число «принимающих решения»», – с иронией подумал он о себе.              – Мистер Торчвик, – сказала неспешно идущая рядом с «Романом» Салем. – Полагаю, у вас вчера создалось впечатление, что я отвергаю все ваши… предложения… – тут Салем на миг запнулась подбирая подходящее словечко, для предложенных Гарри авантюрных методов лечения. – …потому как те, кто находится на вершине, ни в грош не ставят всех, кто находится у подножия…              «Ну, да… Так я и подумал», – мысленно пожал плечами Гарри, – «А ведь такой был шанс… Шанс, что после моей, так сказать, «операции» эта Синдер превратилась бы в пускающее слюни растение. Мне бы этого было достаточно. Я ж не варвар, которому обязательно нужно выпотрошить жертву…»              Тут Гарри припомнил, как он во время похода через Потусторонию потрошил всяких агрессивных духов. Выглядело так, что у кого-то двойные стандарты пополам с лицемерием. И Гарри пообещал себе быть честнее с собой. И если представится шанс распотрошить Синдер, то не проходить мимо такой возможности.              – Но, – продолжала Салем, – предложение вырезать часть души, притом, вместе с куском разума… это слишком.              – Госпожа Салем, – подражая Роману, Гарри легкомысленно отмахнулся, как это сделал бы его напарник. – Ну, забыла бы Синдер кое-что… Ну, и невелика потеря! Что такого важного может знать двадцатилетняя девица?              – Есть некие обстоятельства, в силу которых Синдер не должна потерять часть души, – произнесла Салем. – А ещё она должна пребывать в здравом уме и трезвой памяти. А не деградировать до десятилетнего возраста!              И Салем строго взглянула на «Романа». «Строгий взгляд» в исполнении Салем – это не то, что «строгий взгляд» любой другой женщины. Даже Гарри почувствовал себя немного неуютно. Но потом сосредоточился и вернул себе прежнее спокойствие.              – Я могла бы рассказать вам об этих обстоятельствах прямо здесь и сейчас, – продолжила Салем. – Но не буду.              После последовал ещё один строгий взгляд в сторону «Романа».              – Разве что дам маленькую подсказку…              Салем протянула вперёд руку ладонью вверх и в ней тут же материализовалась некая книга. Хотя, скорее уж очень большая тетрадь.              Тетрадь была передана «Роману». Тот не торопился утыкать в неё свой нос. И с вопросом посмотрел на Салем.              – Мой самый первый исследовательский журнал, – объяснила Салем.              У Гарри аж дрогнули руки. Получить такое сокровище он и не мечтал. Но «терять лицо», тут же начиная листать его, он не стал. Сумел удержаться. Хотя и очень хотелось.              – Вторую подсказку вы найдёте в лице этой женщины…              В руке Салем появился один единственный листок. Каковой тоже был передан «Роману». Скользнув по листу взглядом, Гарри разглядел фотографию женщины средних лет. Женщина была черноволоса и красноглаза. Рядом красовалось её имя: Рейвен Брэнвен. Ещё ниже была её биография. Но её Гарри читать не стал. Успеется…              – Эта женщина вместе со всяким человеческим мусором перемещается по ничейным или почти неконтролируемым территориям. Это многие тысячи километров. Искать её даже на скоростном буллхеде слишком долго. И не факт, что эти «поиски» останутся тайной для моих недоброжелателей, – обрисовала диспозицию Салем.              – Я справлюсь, – сказал «Роман».              Салем секунду помолчала. Впечатлённой тем зарядом уверенности, что Гарри вложил в свои слова, она не выглядела. Ну, не уважают порождения Потусторонии людей… не уважают…              – Стая из тысячи молодых неверморов в комплекте с парой дюжин гримм-связных прекрасно поместится в вашем корабле, мистер Торчвик, – озвучила своё предложение Салем.              «О! Ты и так умеешь? В смысле, руководить войсками через тех гримм с шаром вместо головы? Толково придумано! Понавтыкай везде вышек сотовой связи… в смысле гримм-связных… и руководи вторжением не выходя из своей Чёрной Башни…», – мысленно восхитился Гарри.              И заодно попенял себе, что он, в отличии от Салем, так не может.              – Спасибо, но – нет! – твёрдо отказался «Роман». – Одного связного я возьму, а больше не надо. Есть у меня свои методы… Я же в конце-концов, Великий-Герой-Одним-Ударом-Повергший-Дракона…              Спрашивать подробности «повергания» Салем не стала. Видать уже была в курсе произошедшего на горе Гленн из доклада Синдер. Но и впечатлённой тоже не была. А что поделать? Хвастаться перед Салем что ты «поверг» гримм-дракона – это всё равно, что хвалиться победой над жирной мышкой. Так что Гарри постарался добавить в свою пафосную речь немного самоиронии.              Салем бросила на «Романа» взгляд. Взгляд был серьёзный, пристальный и изучающий. И ничего женственного в этом взгляде не было.              – Хорошо, да будет так, – согласилась Салем. – И последнее… Рейвен Брэнвен должна остаться в живых. Используйте не силу, а дипломатию.              Салем идеально держала лицо. Но что-то в её глазах всё же мелькнуло. И Гарри расшифровал это как «Люди – это агрессивные идиоты, у которых все споры заканчиваются дракой… Сможет ли тот, на кого я сейчас смотрю, решить вопрос не как человек, а как разумное существо?». Не то чтобы Гарри стал крутым физиономистом… Просто он и сам так считал. И ощутил что-то вроде «единства мыслей» с Салем…              Между тем, Салем продолжила говорить:              – Скажете ей: «Салем оказала вам услугу, дивидендами от которой вы пользуетесь уже семнадцать лет. Так что отложите на неделю все дела. Надо кое-что сделать». Думаю этого должно хватить. После этого свяжитесь со мной через гримм-связного для получения дальнейших инструкций, – завершила инструктаж Салем.               – Я тут краем уха слышал об этой Рейвен… – протянул «Гарри», – Говорят, она не из тех, кто ценит верность слову, честь и всё такое прочее…              – Если эта женщина окажется так глупа, то можете использовать против неё активные методы воздействия на разум, – без тени эмоций произнесла Салем. – Сломаете ли вы её болью, мистер Торчвик, или же заставите пускать слюни от удовольствия, это не имеет значения. Но ни в коем случае не повреждайте её душу. Это важно. Нет, это критически важно!              И впервые за весь разговор Салем добавила интонаций в свою речь. Гарри это отметил. Но, честно скажем, ничего не понял. И этого «не понял» у него образовался уже целый список. Но задавать дурацкие вопросы он не стал. Всё-таки ему было обещано, что он сам всё поймёт, увидев Рейвен.              На этом кулуарный разговор был окончен. Салем не стала говорить очевидные вещи, что этот разговор должен остаться между ними. Гарри тоже не стал сотрясать воздух банальностями.              Даже последовал короткий брифинг. Состоялся он в тронном зале. Присутствовали Салем, Роман, Неополитан, Синдер с её подручными, а также трое подручных Салем. Их имён Гарри не запомнил. Да и не интересовался.              Брифинг был так короток, что это можно было назвать даже оглашением королевской воли. Салем даже усаживаться на трон не стала. Настолько быстро и буднично всё прошло. Хотя Роман не отказался бы от оркестра, играющего туш, когда Салем озвучила его положение в их Злодейской Организации. Очень высокое положение. Фактически, положение «старшего менеджера».              Безымянные подручные восприняли новость спокойно. Дескать, пожуём – увидим. А вот Синдер была против. Ещё как против. Но её мнение никто не спрашивал. А она нашла в себе достаточно выдержки, чтобы не только промолчать, но и сохранить более-менее невозмутимое выражение лица.              В конце брифинга Салем предложила Роману взять себе в помощь кого-нибудь из её подручных. Для усиления, так сказать…              Роман и Гарри не произнесли ни слова. Им хватило одного единственного взгляда в глаза напарника. После чего…              – Хочу её! – воскликнул Роман, невежливо тыча пальцем в Синдер.              А может это был и Гарри. Неважно. Это был единодушный порыв.              А от чего в этот момент так разозлилась Неополитан, ни Роман, ни Гарри не поняли. Списали на перепады женского настроения. И уже через полминуты забыли.              ***Полдня спустя***              – Там тебя твоя девушка ищет, – со смешком в голосе сказал Роман.              Сказал он это по мысленной связи. Так что услышал его только Гарри. Тот как раз сидел за столом в своей палатке, ставшей ему домом, за пять лет жизни в магической Британии. Само собой это была магическая палатка заколдованная чарами Увеличения Пространства. И естественно, та палатка осталась в прошлом Мире. А это было… ну, что-то вроде твёрдой иллюзии.              А родилась эта иллюзия в день заключения волшебного Контракта с Романом. Тогда белый туман Незримого Мира послушно принял желаемый вид. И выйдя через «чёрный ход» ночного клуба, можно было попасть во «владения Гарри» – скромное хозяйство из дома-палатки, вольера и оранжереи. Ничего особенного. Незримый Мир постоянно норовит принять некий более-менее осмысленный вид, согласно пожеланиям носителей разума, сумевших выжить в его «объятиях». А заключение волшебного Контракта каким-то странным образом стабилизировало эту иллюзию. Почему это было так, а не как-то иначе, Гарри не знал, но планировал разобраться. В будущем. А пока что хватало и других дел.              Например, сломать иллюзорный карандаш, которым Гарри делал записи в иллюзорном блокноте.              [Хруп!]              Издал предсмертный звук ломаемый карандаш. А затем превратился в клочок белесого тумана и бесследно растворился в окружающем пространстве.              – Моя девушка умерла… – тщательно контролируя речь, произнёс Гарри. – На прошлой неделе. Её похоронили в пустом гробу. А знаешь почему?              – Признаю, шутка не удалась! – в голосе Романа послышалось что-то отдалённо похожее на раскаяние.              Извиняться он явно не умел.              «Ты окклюмент, Гарри», – напомнил он сам себе. – «Ты обязан держать сердце холодным, а разум острым. И не только в связи со смертью Вельвет, а постоянно. И сегодня, и через год, и через сто лет…»              – Просто эта… Синдер… Подходила ко мне с разными нелепыми вопросами раз пять… или десять… Я не считал. И посмотрев мне в глаза, тут же скрылась прочь. И даже мои замечательные, пронизанные светом моей мудрости, и источающие сияние моей харизмы, ответы… не слушала, – огорчился Роман.              – Говоришь, смотрела в глаза… – задумчиво протянул Гарри.              «Я как-то выдал себя?», – задался вопросом Гарри. – «Я же ведь не Штирлиц, случайно забывший снять фуражку красноармейца? Нет, иначе бы мы с боем прорывались куда глаза глядят… А у нас «на хвосте» бы висел Левиафан… Ну и пару тысяч летающих гримм до кучи…»              – Меняемся? – предложил Гарри.              ***Синдер и Гарри***               С момента, когда Гарри был предоставлен доступ к телу, прошёл уже час. За это время можно обсудить все значимые вопросы мироздания, начиная от «Что делать?» и заканчивая «Кто виноват… в том, что я ничего не делаю?». Или там у классика было не так? Неважно… Короче, Гарри спросил сам себя, чего он хочет? И тут же понял, что хочет он Сливочного пива. Но никак не разговора с этой… Синдер.              Но разговор с Синдер у него всё же состоялся. Потому как та его таки нашла. Да и сложно не заметить клубы дыма. Пожар это всегда плохая примета. А уж на воздушном судне – эта народная примета, предвещающая скорую авиакатастрофу.              Так что, на месте пожара Синдер была очень быстро. Как оказалось, горела крюйт-камера. Ну, такое специальное место на военном корабле, где хранят боевой Прах. И Синдер всерьёз обдумала идею «уйти в закат». В смысле покинуть «Гордость Атласа». И стоя на твёрдой земле, зафиксировать яркую вспышку на горизонте. Идея была… интересная. Из её плюсов – из её жизни навсегда исчезал Рыжий Подонок.              Но потом перед мысленным взором промелькнула недавняя сцена, когда «грела уши» неподалёку от места, где шёл не предназначенный для неё разговор. И этот фактор перевесил. Так что сорвав со стены огнетушитель, Синдер ворвалась в крюйт-камеру и...              – Замри, а то убью! – раздался позади неё наполненный жаждой убийства голос.              До этого дня Синдер не доводилось попадать под концентрированную «жажду убийства» мага. И мага не простого, а с увеличенной степенью потусторонности его души. И годы общения с Салем если и помогли, то совсем немного. Вывести из себя Салем было невозможно. Ну, может и можно, но сложно. Во всяком случае, у Синдер не вышло ни разу. Потому как, едва Синдер начинала делать глупости, следовало строгое: «Синдер!», на разгорячённую голову Синдер как будто выливался ушат холодной воды и желание делать глупости… например, пререкаться с Салем… мгновенно пропадало. А тут и сейчас… Это было новое, незнакомое и, честно говоря, очень неприятное ощущение. От него темнело перед глазами, слабели руки и ноги, а сердце судорожно билось где-то в районе пяток.              Затем раздался звук, как будто кто-то сделал глубокий вдох. И густой и мерзкий дым… вообще-то не дым, а концентрированная магия… заполонивший воздух, куда-то делся. Был поглощён Гарри, но Синдер этого не видела. А затем огнетушитель забрали из её рук.              – Можешь двигаться, но смотри куда ступаешь! – приказали ей.              И Синдер ощутила, как слабость начинает отступать. А потом она разглядела, что зашла она… очень удачно. В смысле, не наступив ни на одну ёмкость с Прахом. Каковые стояли на любой доступной плоской поверхности. А когда «доступные поверхности» закончились, ёмкости начали ставить просто на пол. И даже не удосуживаясь при этом их закрыть.              И когда девушка осознала весь ужас того что тут творится…              – Ты чего творишь, псих!? Подорвать корабль хочешь!? – возмущённо тыча пальцем в «Романа», начала скандал Синдер.              Вместо ответа «Роман» изо всех сил швырнул закрытую колбу с огненным Прахом в стену. Результат должен был быть один единственный. Взрыв колбы с последующей детонацией всего остального Праха в крюйт-камере. А это очень серьёзные цифры мощности взрыва. И Синдер не была уверена, что она это сможет пережить.              Но она не испугалась. И призвала свои силы. Её левый глаз засиял алым. Правый сиять не умел. Так как он уже очень давно имел чёрную склеру и алую радужку. И мог только притворяться обычным глазом, когда Синдер сосредотачивалась и придавала ему человеческий вид. Но, увы… Стоило потерять контроль над эмоциями, как маскировка слетала, как будто её и не было. Так что чёлку на правый глаз Синдер зачёсывала не из великой любви именно к этой причёске.              [Тук!]              С лёгким стуком стеклянная колбочка столкнулась со стеной и… Не произошло ничего. Как будто внутри был не огненный Прах, печально известный тем, что взрывается, даже если рядом кто-то чихнёт, а какой-то… ну, к примеру… песок.              – … – тыкала пальцем в сторону невзорвавшейся колбочки Синдер.              Даже осмотр проплавленного сквозь гору Гленн «колодца» не так сильно шокировал её как это маленькое чудо.              – Мне нужна башня, – не глядя на Синдер, произнёс «Роман». – Высокая… Очень высокая… А то вбежит какой-нибудь… – тут «Роман» проглотил вертевшееся на языке словечко, – И конечно же, начнёт топтаться по ритуальным кругам и опрокидывать кипящие котлы с зельями… Прибьёшь такого насмерть, а всё вокруг начнут причитать: «А!!! Помогите!!! Тёмные маги жизни лишают!!!»              Вот так Синдер узнала, зачем магам нужна высокая башня. Но шла она сюда, вообще-то, не для этого… И эта «интересная» информация ей не была нужна…              ***Некоторое время спустя***              По ощущениям Синдер она сидела в этом стуле подле двери уже битый час. И весь этот час ей нестерпимо хотелось вскочить и, размахивая руками, обвинить Рыжего Подонка… эм… во всём. И начать с того, что он её совершенно вызывающе игнорирует!              «Старший менеджер! То же мне!», – не очень связно, но очень эмоционально возмущалась Синдер. Но мысленно. Уж очень важен был грядущий разговор. А устроить безобразную сцену сейчас, это значит перенести этот возможный разговор на временной промежуток от «не в этой жизни» до «никогда».              А ещё был этот дым. Точнее уже другой. Потому как «Роман» небрежно швырял жмени Праха в кипящий на спиртовке котелок. Прах, на удивление, не взрывался. Жидкость в котелке вскипала. После чего из него начинал валить удушливый дым. Порой чёрный, порой серый, порой бурый. Но запах при этом был неизменно ужасным.              «Пора закругляться», – постановил Гарри. – «То, что я осилил сепарацию – это хороший результат для волшебника, не специализирующегося на зельеварении. И учившего зельеварение, как ритуал работы с волшебными компонентами. Но именно как ритуал. Но замахиваться на трансмутацию… Притом на трансмутацию уровня «из воды сделать эликсир вечной молодости»… Слишком дерзко с моей стороны… Ну, не преобразовать Прах в высококачественную магию без волшебных существ и порождений Незримого мира… Не преобразовать…»              – Кхм, – нарушила молчание Синдер, видя, что «Роман» молча сидит и думаёт о чём-то своём… рыжеподонковском…              – Ах, да, – с видом «а слона то я и не приметил», отреагировал «Роман». – Ты же вроде что-то хотела… Поговорить, как я догадываюсь…              – Да, и я… – с ходу попыталась захватить инициативу в разговоре Синдер.              – А у меня горло першит от этого дыма, – не капли не стесняясь, перебил её «Роман». – Так что, сбегай-ка ты на камбуз и сделай мне молочный коктейль. А для себя… Чашку воды и каплю томатного сока. Да, думаю капли будет достаточно… Ах, да… Томатный сок набери в пипетку. Это важно!              И истинно старшеменеджерским взмахом руки «Роман» отпустил Синдер исполнять поручение.              Синдер встала… Нет, она воздвиглась на свои ноги. Она стиснула кулаки. Она зло прищурила глаза и… обнаружила, что на неё даже не смотрят. После чего девушка развернулась на каблуках и пошла искать этот гриммов камбуз, как она сейчас мысленно выражалась. А если быть совсем уж точным, то выражалась она грязно и нецензурно.              ***Некоторое время спустя***              – М-м-м… Неплохо! – оценил качество молочного коктейля Гарри.              «Что? И даже без яда?», – пошутил по мысленной связи Роман.              «Даже без слабительного», – отозвался Гарри. – «Я следил»              – Полагаю, ты хотела поговорить по поводу вчерашнего… обследования, – протянул «Роман».              Сам он сидел, вальяжно развалившись на стуле. Эту манеру поведения он позаимствовал у Романа. Специально для общения с Синдер. Девушка же усаживаться не пожелала. И сейчас расхаживала перед столом. Там Гарри проводил свои эксперименты. И сейчас стол был несколько не прибран. Но никого из присутствующих это не смущало.              – Да! – и для большей убедительности Синдер хлопнула обеими ладонями по столу и нависла над «Романом».              Тот не впечатлился. И спокойно сделал ещё один глоток коктейля. И лишь затем начал говорить.              – Волноваться тебе не о чем… Ведь сон – это самое лучшее лекарство! – с фальшивой улыбкой бродячего коммивояжера, впаривающего простакам электрокамины в Вакуо, ответил «Роман».              – Врешь! – перешла на горловое рычание Синдер.              – Да, – мгновенно ответил «Роман».              – Ведь потом я подслушала… Стоп! Что!? – как будто врезалась в невидимую стену Синдер.              – Все знали, что ты подслушиваешь. А раз Салем не остановила меня, то и я не стал молчать, – пожал плечами «Роман». – Должно быть у неё были какие-то резоны… Предполагаю, Салем посчитала, что ты сумеешь с толком распорядиться этой информацией… Что ещё раз доказывает, что никто не совершенен. И даже Салем может ошибаться…              – Я не маньячка! – стукнула кулаком по столу Синдер.              – Да ладно? – с нескрываемым сомнением в голосе протянул «Роман». – Кстати, мы едем на поиски одной женщины. Как найдём её, она должна отправиться с нами. Но я тут подумал… А если она вдруг откажется? Что будет делать мой младший менеджер Синдер Фолл, которой я перепоручу это дело?              – Врежу ей! Да посильнее! А ты потом отчитаешься перед Салем о своём провале! – мгновенно отпарировала Синдер.              – А если она сильна… так что может и сдачи дать… но у неё есть малолетняя дочь… – усложнил задачу «Роман».              – Возьму дочь в заложницы и… – кипятилась Синдер.              – А теперь возьмём эту кружку с водой и пипетку с каплей томатного сока, – с совершенно невозмутимым видом сказал «Роман».              И Синдер опять как будто налетела лбом на невидимую преграду.              – Осмотр души Истинным Зрением это не чтение открытой книги, – перешёл на лекторский тон «Роман». – И все твои секреты и секретики остались при тебе…              – Врешь, поди… – подозрительно прищурилась Синдер.              Но особого задора в её голосе не было слышно.              «Ну, если бы я был легилиментом… да ещё и спиритуалистом… то, да…», – мысленно уточнил Гарри. – «Ну, не тянуло меня к ковырянию в чужих мозгах. А на спиритуалистику я так вообще приналёг только в последний год…»              – Так что я составил лишь общую картину, – и Гарри показал на стакан с водой. – Вот, посмотри… Представим что этот стакан – твоя душа… Слой воды на поверхности – это твои осознанные мысли, внятные воспоминания, ну и твой внутренний голос, говорящий тебе что делать и что говорить… И всё это образует то, что обычно называют разумом.              Пока что всё было понятно.              – А то что ниже… – продолжил «Роман», – это то, что в действительности руководит нами… Что бы там ни думал по этому поводу людской разум… Гормоны, спинной мозг, подкорка… Да даже детство, которое все люди вроде бы забыли, а на деле нет… Оно всё там. И все серьёзные решения принимаются именно там. Они приходят оттуда из глубины души. И некоторое время разум ещё уверен, что решение не принято. Но оно уже было принято. Принято той, глубинной частью души. А теперь внимание на стакан…              «Роман» взял пипетку с каплей томатного сока и опустил её в стакан. И затем слегка надавил на неё, выпуская сок наружу. В итоге, на глубине в несколько сантиметров от поверхности застыла красная капля.              – А это кусочек чужой души, – ткнул в красную каплю пальцем «Роман». – Он наполнен Болью и Страхом. И он не растворится. Нет. Будет так…              «Роман» прищёлкнул пальцами. И красная капля начала увеличиваться. Она увеличивалась и увеличивалась. И так до тех пор пока вся жидкость в стакане не стала красной. И вода при этом подозрительно смахивала на кровь. Синдер выглядела так, как будто ей предложили залпом выпить этот стакан.              «Она такая брезгливая?», – подивился Гарри. – «Не любит вида крови, но при этом уже успела замарать в ней свои руки. Ох уж эти люди и их двойные стандарты».              Но точной уверенности, что дело именно в брезгливости, у него не было.              – Со мной такого не будет! – начала со «стадии отрицания» Синдер.              – Ну, конечно не будет, – с видом «я тебе, конечно, верю» закивал «Роман». – И это не ты только что предлагала избить незнакомую женщину. А на десерт взять в заложники её дочь…              – Я была на взводе! – с видом «это меня полностью извиняет» отрезала Синдер.              – Никто и не спорит с тем что ты «на взводе», – всё с тем же уморительно-серьёзным видом кивал «Роман».              А затем как бы невзначай добавил:              – И всегда будешь.              И Синдер вспомнила, как ей пообещали отсутствие душевной лёгкости. И как-то так сложилось, что за последнюю неделю душевной лёгкости Синдер в себе не ощущала. И её гнев как-то сам собой начал угасать. Наверное, просто стадия Гнева передавала эстафетную палочку стадии Торга.              И точно…              – Неужели ничего нельзя поделать? – с надрывом в голосе произнесла Синдер.              – Да этих способов вагон и маленькая тележка, – встал со стула и направился к выходу «Роман».              – … – не нашла что сказать Синдер.              – … – даже и не думал что-либо говорить идущий к выходу «Роман».              – Эй! – вернулся дар речи к Синдер.              – … – скрылся за дверью «Роман».              [Вжух!]              Это Синдер со всех ног бросилась вдогонку.              Но за дверью было пусто.              ***Некоторое время спустя***              Рыжий Подонок обнаружился в столовой. Он обедал. И отмахнулся со словами, что всё будет хорошо. Но не здесь, не сейчас, и не с Синдер.              Синдер была зла, но в драку не полезла. И ушла ни с чем… зачёркнуто… отступила, чтобы обдумать ситуацию и выработать план действий.              ***Некоторое время спустя***              Найденный после обеда Роман Торчвик устраивался на отдых в гамаке. И при виде Синдер он изрёк, что если ей, Синдер, нечем заняться, то нечего делать это здесь!              Было обидно. Хотелось броситься в драку. Но стадия Торга это не стадия Гнева. И Синдер ушла, несолоно хлебавши… в смысле, отошла для перегруппировки.              ***Некоторое время спустя***              Рыжий Негодяй снова нашёлся во время ужина. И только Синдер нацелилась на серьёзный разговор, как ей предложили не болтать, а кушать. Потому что, дескать, в здоровом теле – здоровый стул.              Эти намёки про здоровье были довольно болезненными. Но и на сей раз Синдер не полезла в драку. И не став ужинать, скрылась прочь.              ***Некоторое время спустя***              Поймать Романа удалось поздним вечером. Тот заходил в свою спальню. И только Синдер нацелилась догнать его… как ей сделали подножку. Синдер, конечно, тут же вскочила и приняла боевую стойку. Но немая девушка жестами показала, что Синдер – распутная женщина, намеревающаяся прыгнуть в постель к Роману. Но фиг ей, Синдер, а не Романово тело!              И хоть Неополитан была немая, а Синдер никогда не изучала языка жестов, обе девушки прекрасно поняли друг друга.              – Чтоб я?! Да с этим?! Да ни за что!!! – возмутилась Синдер.              И чеканя шаг, ушла прочь. И вся её фигура излучала возмущение тем фактом, что о ней, Синдер, подумали… ТАКОЕ!              ***Глубокая ночь***              Где-то в Незримом мире Гарри подошёл к доске и написал мелом 2 + 2 = . после чего мел был передан духу. Дух-симбионт Романа… а кто же ещё… задумчиво померцал глазами… этакий аналог людского моргания… и облачком серого тумана полетел к школьной доске. По дороге у облачка тумана образовались две верхние конечности. Там он ими взял мел из рук Гарри и написал… 22.              – Но почему? – расстроился Гарри. – Мы же нормально прошли счёт. И ты можешь считать до 99. Так почему?              И пройдя к стоящему рядом столу, Гарри взял оттуда две палочки в левую руку и две в правую.              – Вот… Смотри, – обратился он к «ученику», – Тут у тебя две палочки…              И Гарри вложил две палочки в правую конечность духа.              – А вот тут ещё две…              И две палочки были вложены в левую конечность духа.              – И сколько у тебя теперь палочек? – загнал в ловушку своего «ученика» Гарри.              Ну, это он так думал… Дух же свёл «ладошки» вместе, а затем… из них высыпались палочки. Двадцать две штуки. Гарри пересчитал. Сомнений быть не могло…              – Эх… – вздохнул он. – Незримый мир совершенно непригоден к учёбе. Если ты веришь, что дважды два будет равно стеариновой свече, то ты её и получишь. Ах, да… ещё в Незримом мире нет стимулов для учёбы…              И Гарри, скомандовав: «Лови!», кинул духу конфетку. Само собой эта была не конфетка, а имеющая некую форму волшебная энергия. Высококачественная. И поэтому очень вкусная. И за такое вознаграждение не только Романов дух, но и любой другой готов был и лабиринты проходить, и алфавит зубрить и арифметикой заниматься.              – Ам! – мгновенно поймал и принялся смаковать нямку дух.              И на его «физиономии» была видна полная гармония с окружающим миром. Проще говоря, он был искренне счастлив.              – Ладно, надо всё это записать… – сказав это, Гарри направился к своему исследовательскому дневнику.              Но тут внезапно…              – Да ладно? Она сломалась? – удивлённо приподнял он брови. – Я ожидал от этой злой ведьмы большей стойкости характера…              Рядом не было ничего такого, про что можно было сказать «Она сломалась», но сильные эмоции других разумных существ Гарри умел улавливать уже очень давно.              ***Синдер Фолл***              Стадия Торга имеет обыкновение заканчиваться. И ей на смену приходит Депрессия. Синдер таких умных слов не знала. Ей просто было плохо. Не физически. И идея «надраться в хлам» нашла отклик и понимание в её душе. Подходящая бутылка со спиртным была найдена в личной каюте генерала Айронвуда. И сейчас Синдер в компании с бутылкой шла к себе в каюту. И чокаться она намеревалась со своим отражением в зеркале.              – Как же ты открываешься, дрянь такая? – обратилась к бутылке Синдер.              Бутылка элитного алкоголя действительно имела необычный дизайн, но инженерных познаний для её открытия не требовалось.              И тут внезапно из-за её спины протянулась мужская рука и взяла бутылку из её рук. А через миг вернула её уже откупоренной.              С некоторой задержкой до Синдер дошла неправильность произошедшего. И она то ли дёрнулась, то ли приняла боевую стойку. А потом опустила поднятые руки. Потому как за спиной обнаружился Роман Торчвик. Ну, как «обнаружился»? Вальяжно сидел в кресле на расстоянии пяти метров от Синдер. И когда только успел? Неважно…              Но взгляд при этом у «Романа» был не как всегда… В смысле, как у паяца… Нет. Это был взгляд того… второго Романа… Холодный и изучающий.              – Уходи, я тебе не звала, – очень логично… можно даже сказать «по-женски»… отреагировала Синдер.              – Я тут припомнил, как ты несколько раз подходила ко мне, – отозвался «Роман». – И меня осенило! Ты хотела поговорить со мной!              – Ну, знаешь! – возмутилась Синдер.              На этом её силы иссякли. И она уселась обратно в кресло с которого было вскочила.              – Я не хочу сходить с ума, – наконец призналась она. – Это всё равно, что перестать быть, а твоё тело займёт кто-то другой. Мерзко!              «Должно быть, видела в детстве много разных психов, агрессивных идиотов и опустившихся забулдыг», – подумал Гарри. – «Бывает… Но люди обычно из этого делают вывод, что надо быть более агрессивным и психованным, чем идиоты из забытых детских воспоминаний…»              – Ску-у-у-чно! – протянул «Роман».              И Синдер, несмотря на всю её апатию и депрессию, нестерпимо захотелось убить этого ПОДОНКА! Она ему тут душу изливает, а ему скучно, видите ли!              И у девушки открылось «второе дыхание».              – Я убью тебя, Роман Торчвик! Чего бы мне это ни стоило! – прорычала Синдер.              Её правая рука, и без того бывшая чёрной гримм-лапой, мгновенно удлинилась на расстояние в пять метров, дабы ухватить «Романа» за горло.              Но не вышло. «Роман» перехватил руку Синдер за запястье.              – Ты не дослушала, – спокойно сказал «Роман».              И по его тону не было видно, что попытка его удушения со стороны Синдер как-то его напрягла.              – Да, в моём распоряжении есть несколько фокусов. Разной степени рискованности. От «вырезать кусок души, но почти гарантированно восстановиться потом… через годы…» до «такие чудеса, конечно, бывают… но не с нами… и не в этой жизни…», – продолжил «Роман».              От спокойного тона «Романа» вспышка ярости Синдер как-то быстро и незаметно прошла. И Синдер сделала попытку вырвать свою руку из чужой хватки. Ей не стали в этом мешать. И рука девушки вернулась к исходному размеру.              – Но разбрасываться своими уникальными знаниями и умениями налево и направо? – саркастически приподнял брови «Роман». – Я что похож на филантропа? Или может быть мецената? И на последние гроши я содержу приют для сирых и убогих?              Синдер хотела было сказать, что даже деревенские дурачки не поверят человеку с таким холодным и безжалостным взглядом, когда тот представится им подобным образом. Но… передумала. То ли голос разума проснулся и подсказал Синдер идею промолчать, то ли инстинкт самосохранения шепнул ей на ухо, что не всякая мысль нуждается в озвучивании. Не важно…              – И тогда я подумал… – продолжил «Роман». – А вдруг азартная игра с высокими ставками развлечёт меня? И может даже «не развлечёт», а сделает счастливым? В общем, не попробуешь, не узнаешь…              Последний пассаж насчёт «сделает счастливым» Синдер вообще не поняла. Но решила не забивать себе голову ерундой.              – А тут как раз некая Синдер Фолл утверждает что у неё всё в порядке с головой… – иронично усмехнулся Гарри. – У меня есть по этому поводу своё мнение. По-моему, отличная предпосылка для спора. И ставкой в этом споре будет…              Тут «Роман» сделал театральную паузу.              – Твоя магия!              – Да что ты себе позволяешь! – возмущённо воскликнула Синдер.              О Клятве Магией она была в курсе.              ***Некоторое время спустя***              – Ну, да, – небрежно сказал «Роман», – проигрыш в этом споре лишит тебя всей твоей Магии. Проживёшь остаток жизни как обычный человек… ещё пару-тройку десятков лет… и умрёшь от старости. Но! Ведь, как ты сама утверждаешь… Цитирую… «Я нормальная!» Так что для тебя не должно составить труда исполнить несколько простых условий…              – Что ещё за «условий»? – недовольно проворчала Синдер.              – Я их запишу… А то вдруг ты их забудешь… – ответил Гарри.              После этих слов он начал обыскивать каюту Синдер. От предыдущего хозяина там оставались и были найдены: маленький блокнотик… забраковано «Романом»… блокнот обычного размера… также забраковано «Романом»… настольный блокнот… забраковано со словами «Уже лучше, но всё равно маловато!».              И наконец, «Роман» достал откуда-то некую тетрадь. А скорее даже бухгалтерский гроссбух. Короче, огромную книжищу.              – Да ты шутишь! – только и смогла сказать Синдер.              А потом поняла, что нет, не шутит.              ***Некоторое время спустя***              Некий молодой мужчина и некая молодая женщина стояли посреди каюты атласского военно-воздушного судна. Рассмотреть большее количество деталей не удавалось из-за вихря магии, кружившегося вокруг них.              – Клянусь! – раздался женский голос.              – Клянусь! – раздался мужской голос.              И тут же вихрь превратился в ленты золотистого цвета. Оные ленты красиво и плавно легли на запястья мужчины и женщины. А затем буйство магии резко утихло. И стало видно, что это Синдер Фолл и Роман Торчвик. И сейчас они держатся за руки. Но не как люди, обменивающиеся рукопожатием, а как борцы армреслинга, пробующие руку соперника на прочность. И смотрят они друг на друга тоже… как на соперника.              А затем, не сговариваясь, они разжали хватку и отошли в противоположные углы ринга… зачёркнуто… комнаты. Там Синдер оценила произошедшие изменения. Татуировка в виде золотого браслета на запястье. В наличии. Книга с кучей запретов для неё, Синдер. Тоже, увы, никуда не делась.              – Пойду, изменю курс на Вейл, – сообщила Синдер.              При этом на собирающуюся вусмерть упиться слабачку она уже ничуть не походила. Её плечи были гордо расправлены, а во взгляде, направленном на «Романа», читалась уверенность в своей неизбежной победе.              «Роман» же видом Синдер не впечатлился.              – А я спать, – сообщил он и зевнул.              А потом и вовсе пропал с лёгким хлопком воздуха. Синдер тоже захотелось зевнуть. А затем и вовсе, лечь и поспать минут этак… шестьсот. Всё-таки они просидели так, за выработкой условий договора, аж до самого утра. Но дела не ждали. И Синдер отправилась на капитанский мостик.              Нетронутую бутылку с выпивкой она по дороге выбросила в мусорку.              ***Это же время***              ***Гарри и Роман***              – Извини, я опять взял твоё тело без спросу… – покаялся Гарри. – И теперь оно невыспавшееся. Но мне в голову пришла интересная идея о том, как можно прикончить эту… Фолл. И я решил себе ни в чём не отказывать…              – А-ха-ха! – жизнерадостно захохотал Роман.              И отсмеявшись, спросил: «И в чём же план?».              «Я «развёл» её на клятву Магией. И она купилась. Теперь её деньки сочтены», – спокойно, как будто сообщал «завтра ожидаются осадки», сообщил Гарри.              «Да?», – засомневался Роман. – «Это не звучит как смертельная угроза».              «Это ещё хуже, чем смерть», – объяснил свой замысел Гарри. – «Это всё равно, что стать слепоглухонемым, безруким и безногим инвалидом. И протянуть после этого, в лучшем случае пару десятков лет… И каждый день сожалеть о том, что сглупил и обрёк себя на медленную и мучительную смерть. Потому как с повреждённой душой долго не живут…»              «Вот и чудесно!», – порадовался Роман.              «Я тоже так думаю», – ответил Гарри. – «После того, как она облажается, думаю, даже не буду её добивать… То что её ждёт – хуже самой смерти…»              «А если она всё же вдруг сумеет выполнить эту свою клятву…», – постучала в голову Романа тревожная мысль.              «Условия, что я ей поставил, покажутся само собой разумеющимися для нормальных людей. Но злая ведьма, вроде Синдер… не потянет. Я знаю. Видел одну практическую такую же как Синдер… В прошлом Мире. Как там её звали? Белла? Триса? Не помню, да и пёс с ней… Короче! Синдер сорвётся. Непременно сорвётся. Но прежде чем она успеет натворить что-то серьёзное, Клятва Магией превратит её в обычного человека…»              На этой «оптимистичной» ноте разговор был закончен.              ***Пару дней спустя***              ***Академия Бикон***              ***Вечер***              Фигура в чёрном плаще и не менее чёрной остроконечной шляпе тихо и незаметно подобралась к самой стене общежития академии. Там фигура вытащила откуда из-под плаща… метлу. Метла была довольна большая. И было странно, что кто-то ходит с ней в обнимку. Впрочем, дальше начались ещё более странные вещи.              Загадочная фигура села и… взлетела. Неожиданно, но факт. Только обладатели уникальных Проявлений, заслуженно называющихся «сильными» могут летать. Впрочем, не об этом сейчас речь.              Летела загадочная фигура недолго. Всего лишь до второго этажа. Там фигура замерла на миг, о чём-то размышляя.              – Давай, Синдер! Ты сможешь! Всего лишь маленькое театрализованное представление! К тому же, она – глупая малолетка, а ты – взрослая и умная женщина. Что же может пойти не так?              И с этими словами фигура в чёрном плаще постучала в окно.