Гарри Поттер и няшные пожирательницы душ

      ***Вейл. Посольство Атласа***              В коридоре было пусто. Но так было задумано. И для этого пришлось испортить нервы некоторому количеству атласских техников.              У бедняг сегодня утром сломалось всё. Буквально всё. Сперва у них упал сервер. Не в смысле «завис», а в смысле, на пол. И вдребезги. И эта была только первая ласточка. В стае чёрных лебедей. А когда у атласских техников задымилась их микроволновка, в которой они разогревали свои ланчи, их стало можно официально поздравить с попаданием в каменный век. Потому как ничего, работающего на силе электричества у них не осталось. С чем их Гарри и поздравил.              Само собой поздравлял он, не снимая полога невидимости. Обычная домоэльфийская магия…              – Работайте-работайте, – вполголоса прокомментировал усилия атласских техников Гарри. – Глядишь, труд, даже из таких как вы, сделает обезьян… Вы скажете: «В поговорке же было про людей?»… Ну, так я вам отвечу… Из таких мудаков, как вы, встраивающих системы самоуничтожения в… разумных существ… людей не выйдет! Никогда!              Ответа он не дождался. Да и не планировал Гарри общаться с этим… короче, с этими. И говорил, скорее, сам с собой. На приличном расстоянии от места массовой диверсии.              И после того как все, кто мог помешать планам Гарри, были «озадачены», он отправился на встречу. Встреча была назначена им вчера. И казалось, что более ничего не стоит между ним и… другим лицом. Но…              – Вы же тот самый мистер Торчвик? Я вчера отыскала ваше лицо в базе данных преступников… – спросила его из-за двери Пенни Полендина. – Вы же… плохой парень?              Спрашивала она из-за запертой двери. И притом, заперла её именно она.              «Ох, уж эти женщины», – иронично подумал Гарри. – «Сперва соглашаются на встречу… А потом… «Ой, вы же плохой парень! Ай, я не могу впустить вас!». Как же быстро женщины учатся этим типично женским штучкам… Даже не будучи взрослой… Даже не будучи женщиной… Даже не будучи человеком…»              – Ну, спорить не буду… Плохой так плохой, – согласился Гарри. – Но попрошу заметить! Между «плохой» и «злой» огромная пропасть! И Роман Торчвик на правильной стороне! На «плохой»!              «Кх-кх!», – поперхнулся где-то, непонятно где, своим иллюзорным коктейлем Роман Торчвик. – «Не пойму… Это ты меня сейчас так похвалил или грязно обругал?»              «Не отвлекай, пожалуйста!», – попросил Гарри. «У меня таких сложных разговоров не было уже несколько месяцев… И дело не в опасности… Которой тут нет. А в том, что я не представляю как разговаривать с порождением Потусторонии, искренне считающем себя молодой девушкой!»              «Всё! Умолкаю! Действительно сложный разговор…», – вернулся к дегустации коктейля Роман.              – А в чём разница? – спросила из-за двери Пенни.              Голос у неё при этом ничуть не походил на тот ужас, что сейчас мысленно рисовал перед собой Гарри.              – Когда недавно Роману предложили вступить в террористическую организацию он послал вербовщицу в… кхм… ушки молоденьких девочек не должны знать таких слов.              – Да? – раздалось из-за двери.              Смысл этой реплики Гарри расшифровал как «Продолжайте, я вас с интересом слушаю!».              – А затем его усилиями то ли сто, то ли двести доморощенных террористов «присели на нары»… Кхм… Это из блатного жаргона.              – Я знаю! – с лёгкой обидой в голосе сказала Пенни. – Я люблю читать! И читаю о жизни людей всегда, когда у меня находится время! Но в газетах писали о неизвестных «Поборниках Справедливости в масках», а не о Романе Торчвике…              «Поборники-справедливости-в-масках… Ох уж, эти газетчики…», – вздохнул Гарри. – «Но после Мальчика-который-выжил, я ничему не удивляюсь».              – А кто по твоему «разумно руководил» террористами так, что они, даже при перевесе в сто к одному, ничего не смогли сделать? – спросил Гарри.              – Роман Торчвик? – неуверенно спросила Пенни.              – В точку! – воскликнул Гарри.              [Щёлк!]              Это перед Гарри открылась входная дверь.              «Я ожидал дольшего «сопротивления»», – подумал Гарри. – «Вплоть до того, что меня не пустят внутрь…»              И Гарри отменил Истинное Зрение, коим он всё это время рассматривал Пенни Полендину сквозь запертую дверь. Было несложно. Потому как та с детской непосредственностью всё это время стояла с обратной стороны двери.              В комнате Пенни общение пошло лучше. Девушка уже не была столько скованной как раньше. И узнав, что Гарри… Гарри сам попросил его так звать… мол, конспирация… зашёл просто поболтать, очень обрадовалась.              И спросила:              – Как друзья?              Гарри, решив, что «как друзья», это означает «как будто друзья, но на деле же – нет», согласился. Пенни же обрадовалась тому, что у неё появился новый друг. Потому как с её точки зрения… во-первых детской, а во-вторых, женской… «как друзья», означает «быть друзьями». Ну, да… Ну, да… Гарри правильно подумал, что разговор будет непростым. Но он даже не подозревал насколько непростым.              За этот час Гарри узнал много. Много – это значит много. Вот только подробности жизни молодой девушки, кому это может быть интересно? Но Гарри слушал, на удивление, внимательно. И даже задавал вопросы. А увидев, что от неё не отмахиваются, Пенни разошлась на полную. И болтала не останавливаясь.              И весь этот час Гарри прислушивался к своим сверхъестественным чувствам и обнаруживал у собеседницы только дружелюбие. И искренность. И через час такого общения, Гарри с лёгким удивлением констатировал, что всё не так страшно, как он думал час назад. И общение ничуть не тяготит его.              «Может я слишком долго сидел в одиночестве, там у себя, в прошлом мире? И соскучился по общению с людьми? Сомнительно…», – предположил он. – «Или я слишком привык к адекватным порождениям Незримого мира, вроде Пинки? Так что ни Салем, ни Пенни меня ничуть не напрягают?»              И мысленно сказав себе, что идея потянуть за кончик тайны… а Пенни он заприметил ещё тогда, в порту Вейла… оказалась полезной и интересной, Гарри начал прощаться. С его точки зрения он сделал неплохой шаг в своих исследованиях порождений Незримого мира. И у него появилась гипотеза о том, как Пенни «появилась на свет». И сейчас он прикидывал куда ему пойти и что сделать для проверки этой гипотезы. Но…              Пенни огорчилась расставанию с другом. Друг был… новоназначенный. И даже толком не понимал, что такое друг, но… Когда такие мелочи мешали дружбе?              – Я должна это сказать моему другу! Ведь у друзей нет друг от друга секретов! Пенни – ненастоящая девочка! – грустно сказала она.              «Я курсе!», – мысленно согласился с ней Гарри.              И перед его мысленным взором предстал, подсмотренный Истинным зрением, облик Пенни Полендины. Тогда, на крыше диспетчерской вышки в порту Вейла, он смотрел на Пенни с расстояния в десяток метров. И то, лишь краем глаза. И то, лишь долю секунды. И соответственно, разглядел всего ничего. Нечто светящееся в районе грудной клетке. Душа? – подумал он тогда. Киборг? – предположил он.              Но сегодня у него было гораздо больше времени. И расстояние было всего ничего. А запертая дверь, помехой Истинному зрению не являлась. И сегодня Гарри прекрасно рассмотрел на месте Пенни Полендино… призрака. Geist, согласно учебнику гриммоведения, сильный, но хрупкий. Сила его – в мощных телекинетических ударах по площадям. А сжав область воздействия до размеров узкого луча, гримм-гейст может резать гранитные скалы на кирпичики.              А хрупкость его заключается в том, что он, призрак… маленький. Белая маска с красным узором и то ли глазом, то ли огоньком в центре, это он и есть. Если обычного Урсу ты можешь рубить с плеча и не промахнёшься, то с гейстом всё гораздо сложнее. И некую проблему создаёт даже молодой гейст, который обычно нападает «в лоб». И выглядит при этом как нечто человекоподобное. С головой. С лицом, прикрытым маской. С туловищем. С когтистыми руками. Но без ног. Да и зачем они ему, коли он летает.              И это его не-боевая форма. А если вы заставили гейста стать серьёзным, то происходит следующее. Чёрный туман его тела куда-то пропадает… Втягивается в маску. Его когти удлиняются до размеров одноручного меча, способного как резать, так и колоть. И как будто висят в воздухе. На деле же нет. Это руки и пальцы гейста истончаются до толщины волоса. Но своей силы при этом ничуть не теряют. Перерубить эти «руки», да посрубать «пальцы»… можно. Но бесполезно. Утраченную конечность гейст восстанавливает мгновенно.              Казалось бы, непобедимая машина смерти? Нет. Одно единственное попадание в его маску и гейсту конец. Но порой гейсты переживают встречу с людьми. И нутром почуяв стоявшую за спиной старушку смерть с косой наперевес, гейст с треснувшей и выщербленной маской, уже не лезет напролом. И воткнув когти в скалы, валуны и просто булыжники, изображает себе «материальное тело». И прячет свою маску за этой преградой, подсматривая в щёлочку между огромных глыб, за ходом боя. И старается не подпускать врагов вплотную к себе. Всё же, гримм, хоть и не умны, но и не дураки. И инстинкт самосохранения у них есть.              Всё это Гарри разузнал из общедоступных источников. Из учебника гриммоведения. И из лекций профессора Порта. И уже собирался сказать Пенни, что он в курсе о её настоящей природе, как услышал…              – Пенни - робот! – сказала Пенни.              И с грустью посмотрела в глаза Гарри.              «А? Что? Где? Когда?», – не понял… уточним, вообще ничего не понял… Гарри.              Он-то ожидал, что Пенни признается в своей природе гримм, но… такого… такого… Такого Гарри не ожидал.              И при этом он слишком долго молчал. Так что плечи Пенни опустились, а её взгляд потух.              – Вы разочарованы, мистер Торчвик? – грустно спросила она.              «Это было сложным разговором час назад», – с долей тревоги подумал Гарри. – «Но ты, Пенни, сумела вывести его на новый уровень сложности…»              – Ты сильно удивишься, если я скажу, что у меня в знакомых хватает разумных существ, чья человечность под большим вопросом, – осторожно начал Гарри.              Это он имел в виду Пинки. И Салем. Ну, и Синдер заодно. Ведь, кроме того, что он мысленно именовал её не иначе как «злая ведьма», он почти всерьёз говорил про неё: «У людей не может быть такой запредельной везучести!».              – И общаться с ними мне легче, чем с обычными людьми, – добавил он.              И с удивлением понял, что да, так и есть. Хотя… что тут удивительного? После жизни в магической Британии для Гарри слова «обычные маги» стали синонимом слов «тёмнолордовы подстилки». А «силы Добра» проходили у него под грифом «криворукие самоубийцы».              – И вообще… Ты же вроде говорила, что любишь своего отца? – спросил он.              – Конечно! Мой папа самый лучший… – оживилась Пенни.              – Этого достаточно, чтобы называться человеком, – остановил её Гарри.              И решив, что на этом уже точно всё, помахал на прощание рукой и взялся за ручку двери.              – Я хотела бы быть настоящей девочкой. А не сделанной из металла, – грустно сказала Пенни.              «Не оборачивайся, Гарри!», – строго сказал сам себе парень. – «Ты уже и так догадываешься, что там и как… Хватило нескольких подсказок, что были на том самом сервере, что сейчас пытаются собрать из обломков… Деву Осени принесли в бессознательном состоянии. Такого никогда не было. И Оз забеспокоился. А ну, как сила Девы уйдёт «налево», как в случае с Рейвен. Или вообще пропадёт, как в случае с Девой Лета. Оз порылся в закромах… И извлёк оттуда ворованный артефакт. Посмотрел на «интуитивно понятный интерфейс»… Понял, что его интуиция и близко не дотягивает до нужного уровня… И позвал на помощь некоего Пьетро Полендино. Мистер Полендино, отличный робототехник и в целом умный человек, в интерфейсе артефакта разобрался. И проявил здравый смысл, обычно силам Добра не присущий. И провёл предварительный эксперимент, не став лезть с непроверенной методикой к Деве Осени. И я даже догадываюсь какой это был эксперимент…»              – А не было ли в твоих воспоминаниях такого… – спросил Гарри. – Ты приходишь в себя… А рядом мистер Полендино… И директор Озпин… А рядом две кушетки… – и Гарри описал внешний вид артефакта, украденного в незапамятные времена у Салем.              Сам же Гарри в это время мысленно ругал себя за болтливость. Реальной необходимости уточнять очевидное не было. Но…              – Да, всё так и было! – простодушно подтвердила Пенни. – Мы потом поднялись на лифте вверх. И оказались в кабинете мистера Озпина. Там было столько разных часов!              «Да, артефакт аккуратно… а не как Синдер Фолл… отделил часть души Пьетро Полендино… И вложил его духа-симбионта вместе с тем кусочком души в бездушного робота. Сразу вспоминаются эксперименты ритуалистов Древнего Востока. Те на каменных скрижалях писали законы для своих каменных големов. И на выходе получались не каменные болванчики, способные только к выполнению прямых приказов, а существа способные отличать своих от чужих и действовать по довольно сложным алгоритмам…»              Гарри молча кивнул. Свои выводы он сделал. И промолчал о них. Но и Пенни тоже сделала свои выводы. Но о них она молчать не стала.              – Вы считаете, что я родилась там… И что был способ создать меня настоящей живой девочкой? – с робкой надеждой в голосе спросила Пенни.              Это вряд ли. Но разумные существа постоянно делают неразумные и нелогичные выводы. И говорят не о том, что есть, а о том, что они бы хотели видеть. Пенни в этом плане исключением не была.              – Не уверен, – сболтнул лишнего Гарри. – Надо «смотреть на месте»… Но кто же пустит представителя сил Зла в Цитадель сил Добра?              Это был абсолютно риторический вопрос. Но у Пенни тут же родились идеи. Глупости, как их охарактеризовал Гарри.              – Я попрошу папу… – начала Пенни.              И Гарри понял, что, если он сейчас не отговорит Пенни, то может попрощаться со своей конспирацией. И о том, что всемирно известный вор Роман Торчвик делает некие телодвижения в сторону имущества сил Добра, тут же станет известно «кому надо».              – Твой папа робототехник, а не маг со специализацией по работе с душами любых существ этого и того Мира. Уже то, что он разобрался с одной несложной функцией волшебного артефакта, это серьёзное достижение для человека. Но не стоит просить у него невозможного. Уверен, если бы он мог, то сделал бы тебя живой сразу, – сказал Гарри.              И повернулся к двери.              – Тогда надо попросить у директора Озпина! – осенило Пенни. – Ведь он же маг! И это его артефакт…              С точки зрения Гарри это было ещё большей глупостью.              – Это не его артефакт, – отрицательно покачал головой Гарри. – Его создала Салем. А Оз его… украл. Хотя о чём это я? Конечно же, это боевой трофей, вырванный из лап сил Зла!              И почувствовав, что в его словах ирония вот вот превратится в яд, Гарри взял себя в руки.              – Давай условимся так? – улыбнулся он Пенни. – Ты держишь в секрете от сил Добра наш разговор, а я думаю о том, что можно сделать в твоём случае. В смысле, стать живой девочкой… Задачка, конечно, нетривиальная, но и неразрешимой я б её не назвал. Просто наберись терпения… Понимаю, просить у молодых «терпения» – это безнадёжное дело… Но ты всё же постарайся! Хорошо?              «Заселить духа в тело волшебного существа и получить на выходе антропоморфное разумное существо, это несложно. Но если дух связан волшебным Контрактом… А Пенни им связана… То дело усложняется на порядок. А если учесть, что нужно не заселить, а переселить из уже имеющегося тела, то это ещё +1 уровень сложности», – прикидывал так и этак Гарри.              И по всем его прикидкам выходило, что лихим кавалерийским наскоком лучше эту проблему не штурмовать. Ведь это вам не флоббер-червей делать. Там если облажешься, то потеряешь лишь одного червяка и одно безмозглое порождение Потусторонии. И в оных недостатка не наблюдается. А вот Пенни – дело другое! Она можно сказать, уникальна!              – Я постараюсь, мистер Торчвик! – пообещала Пенни.              – Можно просто Гарри, – попросил Гарри.              Пенни была рада. И уже «под занавес» Гарри попросил Пенни не пугать техников. В смысле, не сбегать из-под присмотра.              «А то они начали ходить под себя от страха ещё когда ты в первый раз показала замашки гримм-гейста. Ну, эти десять летающих мечей, они ведь в точности как когти гейста. Дистанционные атаки тоже, как у гейста… А что было когда ты пропала… Сбежала посмотреть Вейл… У-у-у! Они же ведь всерьёз думали, что ты откусываешь головы случайным прохожим… И несмотря на то, что это вовсе не так, уже на следующий день в тебя вмонтировали систему самоуничтожения…»              Но ничего этого Гарри говорить не стал.              ***Авторское примечание***              Гейсты не моя выдумка. Это лорные чудовища мира Ремнант. Они фигурируют в сериале и они именно такие. Но фанаты RWBY нежно поглаживают развешенные на их ушах макаронные изделия и повторяют, что это, дескать, Пьетро Полендино наполнил своей Аурой бездушную куклу и в ней зародилась жизнь. Ага, щас!              Немного ранее нам показали, все охотники для тренировки наполняют аурой некий тренировочный кубик. И вот сюрприз, никакая жизнь в нём не зарождается. И лицо при этом у Пьетро было такое честное (нет). И он подробно всё объяснил (нет). Эх… Это могло бы стать отличной сюжетной линией канона… Но не стало.              ***Конец авторского примечания***              ***На следующий день***              Само собой, от бдительного ока старшей сестры в лице Янг не укрылось то, что её милая младшая сестрёнка шепчется с каким-то плохишом. А ну, тот её плохому научит? Да ещё и сестрёнка эта взрослеет буквально на глазах. И отпихивается от помощи старшей, сильной, а главное мудрой сестры! И заявляет, что и сама справится. Ужас!              Короче говоря, отбиться Руби не удалось. И на встречу отправились они все. Все значит все. Все семеро. Команда RWBY в полном составе, а команда Джунипер в сокращённом до трёх человек. Взяли буллхед академии и через пять минут были на месте. Координаты места знала одна только Руби. Она-то и сообщила их автопилоту буллхеда. И это оказался Изумрудный лес.              – На встречу пойду я одна! – решительно заявила Руби, становясь в дверном проёме буллхеда.              Раздались возражения. В основном от Янг.              – Меня попросили, – уклонилась от прямого упоминания того, кто её попросил, Руби, – поговорить с «одним типом»…              В оригинале это звучало: «Перекинься парой словечек с одним типом. Он, конечно, бесполезный идиот…».              – …Сказали, что «будет интересно», – продолжила Руби.              В первоисточнике это звучало как: «И никто тебя не осудит, если ты будешь кататься по земле от хохота, узнав историю его никчемной жизни…».              – И ещё меня предупредили – ни в коем случае не убивать этого типа! – закончила свою речь Руби.              Здесь Руби пересказала оригинальный текст вообще из рук вон плохо. Потому как ей сказали: «Если ты отрежешь ему голову и повесишь себе на стену, как охотничий трофей, я не огорчусь. Салем тоже. Но она расценит это – как твоё послание о том, что ты выбрала свою сторону. Сторону сил Добра…». На этом их общение было окончено. Руби получила координаты места встречи. А затем Гарри и вовсе ушёл не прощаясь.              Представить, что она отрезает кому-то голову и вешает её на стену, Руби не смогла бы даже в страшном сне. И была настроена полностью на мирный диалог. И старалась донести эту мысль своим оппонентам. Как вдруг…              – Беовульф! – вдруг хором воскликнули все, кроме Руби.              И смотрели они куда-то за спину Руби. И глаза у них у всех были при этом какие-то… стеклянные.              Руби обернулась, чтобы посмотреть на нечто, что так шокировало её друзей, и… замерла с не менее шокированным видом. Потому как стоящий у опушки леса огромный беовульф призывно махал лапой, мол, иди сюда! И сам вёл себя не как гримм… в смысле, как тупое животное… И сложно сказать от чего, но складывалось впечатление, что конкретно этот гримм вполне себе разумен…              Пошла одна Руби. Для этого ей пришлось воспользоваться властью лидера команды. И её послушались. Свою косу-винтовку она, кстати, брать не стала. Может зря, а может нет…              Во всяком случае, при виде безоружной маленькой девочки «переговоры» сразу пошли как-то не так…              – Р-р-р! – что-то неразборчиво рыкнул беовульф.              А потом… вот сюрприз… заговорил! Голос его походил на один сплошной рык. Но понять всё же можно было.              – Эй, малявка! У меня тут встреча со среброглазым воином! Метнись кабанчиком туда-обратно и приведи его сюда! – нагло потребовал разумный беовульф.              Но при этом его гримм-глаза… с чёрной склерой и алой радужкой… смотрели прямо в глаза Руби. И не видеть серебряный цвет её глаз, просто не могли.              Некоторое время Руби стояла без единой мысли в голове.              «Говорящий гримм! Говорящий гримм! Говорящий гримм! Говорящий гримм! Говорящий гримм! Говорящий гримм! Говорящий гримм!», – только это раздавалось в её голове.              Но она всё же взяла себя в руки. И набрала в грудь воздуха для вежливой отповеди, что она не малявка. А самый молодой студент академии Бикон! И ко всем прочим достоинствам, она ещё и среброглазый воин!              А потом кое-что припомнила. Из совсем недавнего прошлого. И скорректировала планы. И встала в позу «руки-в-боки». И… сплюнула наземь. А потом и вовсе заговорила так, как приличные девочки не разговаривают.              – Чтоб ты знал! – для большей убедительности Руби выпятила вперёд челюсть. – Мне сказали, что если мне приглянётся твоя голова, то я могу её оторвать и повесить на стену! А у меня в общежитии одна стена… эм… неукрашенная! А твоя голова буквально просится на неё! [Цензура!]              И завершила свою «речь» Руби словечком, прослушанным от взрослым. И как-то раз папа даже хотел помыть маленькой Руби ротик с мылом, после того как она случайно «обронила» оное словечко в его присутствии. Но резко сник после того как узнал, что оное словечко малолетняя Руби узнала от него же, Таяйнга, когда подслушала что же там бормочет папа в поисках потерявшегося носка. Короче, тогда мыло не встретилось с ротиком Руби, Тайянг стал лучше следить за своей речью, и уже много-много лет Руби не пользовалась этим словечком. Но сегодня… пригодилось.              Говорящий беовульф на дерзость не рассердился. Наоборот, принял это как должное.              – [Невнятное, но незлое рычание!] Надорвёшься тащить её, девчонка! – рыкнул он.              Но при этом из почти что боевой стойки он вышел. И по-собачьи уселся наземь.              Это рычание Руби предпочла расшифровать как смех, а смену положения в пространстве, как готовность к переговорам. И не ошиблась. И переговоры состоялись. Не сказать что они прошли легко. И не сказать, что Руби много из них почерпнула. Но… всё же, да. Много. И хоть на многие вопросы беовульф посылал её к гримм в задницу, отказываясь разглашать важную информацию, Руби была не в обиде. И говорила Беовульфу: «Сам туда иди!». Но кое о чём мистеру Беовульфу говорить разрешили. Точнее ему разрешил некий старший менеджер сил Зла.              И пообщавшись таким странным образом несколько минут они разошлись. Не друзьями. И не врагами. На прощанье мистер Беовульф, правда, попытался вернуться к языку угроз. И пригрозил, что лично разорвёт Руби на кусочки, если она вздумает угрожать Салем. Руби в ответ в его же тоне ответила, что если он, Беовульф, дожил до своих лет, это не его заслуга, а лишь факт того, что он бродил по захолустьям, где сильных бойцов днём с огнём не встретишь. И лично она, Руби Роуз, благодаря своему Проявлению может сбегать в буллхед, взять там мишень, повесить на его груди, снова сбегать в буллхед, взять там винтовку и пустить пулю точно в «яблочко». А он, Беовульф, за это время едва успеет удивлённо моргнуть, увидев, что его собеседница куда-то пропала…              На этой угрожающей ноте они и расстались. Руби переместилась своим Проявлением к буллхеду с друзьями, а Беовульф скакнул в лесную чащу и только его и видели.              В окружении друзей Руби пришлось рассказывать всё как есть. Да она и не собиралась чего-то скрывать. Просто эта история мистера Беовульфа была слишком… Короче, слишком.              – Он не гримм, он человек, – выложила на стол «горячую новость» Руби.              Всем понадобилось некоторое время чтобы «переварить» такое… такое… Короче, такое.              – И таким его сделала Салем, – продолжила Руби.              – Чудовище! Зло! Монстр! – возмутились все, имея в виду, что нельзя проводить над людьми такие бесчеловечные манипуляции.              – Он сам её об этом попросил, – почти шёпотом произнесла Руби.              Последовал ещё один общий шок. И в образовавшейся тишине Руби рассказала немудрённую историю мистера Беовульфа. Мистер Беовульф… имя своё он отказался называть, тогда Руби его поименовала на свой лад… был членом маленького кочевого племени. Ещё более мелкого чем клан Брэнвен. И они были бы и рады начать полукриминальную деятельность, вроде племени Брэнвен и им подобных. Да силёнок было маловато. Так что приходилось работать подсобными рабочими в разных деревнях, встречающихся на пути их скитаний. Ну, там навоз прибрать, да поле вскопать…              Текучка кадров в племени мистера Беовульфа была просто дикая. Мерли все очень быстро. От плохой еды. От болезней. От гримм. И чтобы компенсировать потери, брали туда любого, кто изъявлял желание присоединится. Мистер Беовульф был хоть и с открытой Аурой, но находился в самом низу социальной лестницы. Ибо драться не умел. И фактически был необученным гражданским с открытой Аурой. Профи таких вырубали одним ударом, несмотря на наличие Ауры.              Но однажды он сделал «Пыщь!» и все гримм в радиусе пятидесяти метров вокруг него умерли. Жизнь мистера Беовульфа от этого не улучшилась. А вот шпионы Салем о том быстро прознали. И очень скоро перед ним предстали несколько прислужников Салем. И у них было предложение, от которого не отказываются. Его глаза… Ему нужно было отдать свои серебряные глаза…              – Фу! Бе! Ужас! Отвратительно! – дружно отозвались все, представив как человеку выковыривают глаза.              – Нет, – совсем уж тихо сказала Руби. – Ему предложили заменить его глаза на глаза гримм. И идти дальше своей дорогой.              – … – опять ушли в шок и ступор окружающие.              – И тогда мистер Беовульф попросился к ним на службу, – сказала Руби. – А потом… сам настоял на том, чтобы стать гримм полностью. И Салем исполнила его просьбу. Он закрыл глаза и заснул. А когда проснулся был уже… другим. И он этим полностью доволен.              Под «полностью доволен» имелось в виду, что, как ей поведал сам мистер Беовульф, он ничего не потерял. И его человеческое тело осталось при нём. И если он закроет глаза и сильно сосредоточится, то вернёт на место свой старый облик. С человеческими руками и ногами. Серебряные глаза, правда, на место не вернутся. Уже никогда. По причине их хирургического удаления. Но по ним мужчина ничуть не скучал. Гримм-глаза были зорче его старых человеческих глаз. А всякие шестые и седьмые чувства, присущие только гримм были просто чудом. Плюс, гримм на него уже не нападали. А беовульфы признавали его силу. И даже могли выполнить пару-тройку простых команд вроде: «Стоять!», «В атаку!» и «Свалите отсюда!».              Так что сейчас у Салем в лице мистера Беовульфа был верный прислужник, работавший не за зарплату или из страха. Нет, мистер Беовульф был предан Королеве гримм душой и телом. И готов был выполнить её любое поручение. И даже простая устная похвала от Королевы гримм сделала бы его счастливым человеком… гримм… ну, наверное, правильнее сказать, гибридом.              Осознать это разумом было сложно. Принять сердцем… вообще нереально. Так что обратная дорога в академию проходила в гробовом молчании.              А нарушила это молчание Пирра.              – Может поспаррингуем? – неуверенно предложила она. – Небольшой дружеский спарринг? Мне это всегда помогало сбросить стресс перед соревнованиями…              Предложение было принято на «ура!». Единогласно и с энтузиазмом. Всё-таки они же молодые охотники, а не книжные черви!              Только у Пирры было одно дополнение к предложению. Пригласить на спарринг Синдер. Дополнение было встречено с долей скепсиса. До этого Синдер себя как боец не показала ни разу. Но Пирра сказала, что будет интересно. Дескать, у неё, у Синдер, огромный запас Ауры. С не менее огромной скоростью восполнения. И кое-кто сказал, что лишь за счёт этого Синдер уделает её, Пирру, даже не растрепав причёски. Тут уже всерьёз заинтересовались все.              ***Некоторое время спустя***              «И почему я до сих пор не выкинула свой старый свиток?», – задавалась вопросом Синдер, когда ей позвонили Руби и её товарищи.              Ответа не было. Вопрос то был во-первых, мысленный. А во-вторых, риторический.              «И почему я не отказала им?», – продолжала задаваться вопросами Синдер.              Ну, тут хоть какое-то понимание своих мотивов у неё было. Задача поиска биконской Реликвии загнала её душу в глубины уныния. Идей не было вообще никаких. И тут ей предложили сбросить стресс в спарринге. И ответ: «Да!» вырвался из уст Синдер ещё до того, как она успела взвесить все за и против.              Для дружеского спарринга выбрали естественно не академию. Слишком уж там много камер видеонаблюдения. А чтобы воспользоваться тренировочной площадкой, нужно разрешение от Глинды Гудвич. И единственное преимущество той площадки в то, что она считывает показатели ауры поединщиков и выводит их на большой экран. Но! Если одолжить на складе академии браслет «измеритель ауры», то выйдет ничуть не хуже. А если отправится на свалку старых автомобилей, то их «шалости» останутся неизвестны взрослым.              И сейчас на запястье Синдер красовался маленький браслетик. Браслетик был лёгкий. И ничуть не сковывал движений. И именно им проводилось определение размера ауры Синдер. И такие же браслеты красовались на запястьях остальных желающих поспаринговать с Синдер. Ещё у них были в ушах гарнитуры беспроводной связи. А Синдер такую не дали. Сказали, что ей без надобности. Синдер не поняла, но забивать голову ерундой не стала и выкинула этот момент из головы.              В первом раунде против Синдер вышла Пирра Никос. Трёхкратная чемпионка лиги юниоров была серьёзна. И сразу пошла в атаку. И в лицо Синдер полетел меч Пирры. Швырнула та его будь здоров. Расчёт был на то, люди слишком напрягаются, когда им в лицо швыряются острые штуки. И слишком концентрируются на обороне.              С Синдер это не сработало. Для кого-то другого эта была бы молниеносная атака, но для неё, с её нечеловеческой реакцией… но об этом тс-с-с… меч летел медленно и плавно. И уклонилась от него Синдер легко. И глаз от противницы не отводила. И не жмурилась, как этого ожидала Пирра. И следующий удар Пирры видела вполне отчётливо. Пирра как раз собиралась выдать ей пинка обеими ногами в прыжке. Кого-то другого это бы снесло. И отбросило бы, как пушинку, метров на десять. Но не Синдер. Ауру та не экономила. И приняла удар на скрещённые руки. И при этом её корпус отклонился назад на какие-то десяток сантиметров. Хорошо, когда у тебя вагон ауры и ты можешь не держать постоянно в голове вопрос о том, как бы распорядиться ею максимально эффективно.              А дальше Пирре пришлось тяжко. Потому как Синдер принялась обстреливать её огненными шарами. Шары летели быстро. И при столкновении с препятствием расплёскивали огонь во все стороны. И Пирре пришлось побегать. Синдер же, видя, что Пирра более-менее справляется, увеличила накал боя. И с её руки, направленной в сторону противницы, слетали уже не отдельные огненные шары, а непрерывный столб пламени. Пламя было жаркое. И при попадании сбивало с ног. Так что Пирре снова пришлось побегать. Впрочем, она это и не переставала делать…              И тут Синдер пошла в ближний бой. Она резко стартовала. И… полетела. Низко над землёй, но всё же. И её выставленный вперёд кулак недвусмысленно целил прямо в лицо Пирры. Спасли девушку вбитые за годы тренировок рефлексы. Пирра сумела перехватить летящий в её лицо кулак и провести бросок. Чтобы погасить свою инерцию пришлось выдать пинка. Но не противнице, а стоящему позади грузовику. Грузовик опрокинулся набок, а Синдер… не получила никакого урона. Хорошо всё же уметь летать. Другой бы на месте Синдер приземлился бы головой об землю. И катился бы кубарем ещё метров десять. А Синдер хоть бы хны. Погасила приданную ей скорость ещё в полете. И плавно приземлилась на ноги.              Прошло уже десять секунд боя, а Пирра уже чувствовала, что её аура, хоть и находится всё ещё в зелёной зоне, но неплохо так просела. И идеи у девушки закончились. Поэтому следующие полминуты боя прошли «без огонька» с её стороны. Огонёк за двоих обеспечивала Синдер. И по её лицу было видно, что процессом снятия стресса она довольна. И даже мило улыбается. А вот лицо у Пирры было как у человека, попавшего в цейтнот пополам с цугцвангом. Выражалось это в том, что каждый посланный Пиррой в противницу кусок металла отбивался с небрежной снисходительностью. Открытой ладонью, как будто Синдер муху от лица отгоняла. А в ответ Пирре прилетал сгусток огня. И та буквально ощущала, как тает на глазах её Аура. И решила пойти ва-банк.              В воздух воспарили пара десятков кусков металла. Их общий вес явно превышал тонну. И заодно стало понятно, почему Пирра так настаивала именно на этом месте для спарринга. Но, неважно!              А затем один из этих кусков металла подсёк сзади ноги Синдер. Это был первый раз за бой, когда Пирре удалось сбить противницу с ног. И Пирра начала развивать успех. Остальные куски металла с огромный скоростью полетели в лежащую на земле Синдер. И за миг над Синдер образовался этакий «могильный курган» из обломков металла. Дальше Пирра рассчитывала «давить противницу массой». Вплоть до просадки её ауры в жёлтую зону. У них же всё-таки дружеский спарринг, а не битва насмерть.              Но… Не вышло. За секунду все обломки металла раскалилась до красна. А затем и вовсе, брызгами расплавленного металла разлетелись по сторонам. Так что Пирру аж сбило с ног. И когда она с усилием поднялась с земли… потому как в руках и ногах уже чувствовалась нешуточная усталость… предупреждающе запищал её браслет.              Короткий взгляд на его маленький экранчик показал Пирре то, что она знала и без него. Её аура в жёлтой зоне. То есть ниже 50%. И тяжесть в руках, ногах и всём теле – это не иллюзия. Это недвусмысленный сигнал ей, Пирре, о том, что пора остановиться. Ну, конечно, старые профи и таланты вроде неё, Пирры, способны сражаться и дальше, не показывая противнику, что они держатся на одних морально-волевых качествах. Но… зачем? У них же дружеский спарринг!              И Пирра поблагодарила Синдер за спарринг. Вежливо. И без злости за свой проигрыш. Ведь она же не какая-то злюка. Ну, и кроме того это ещё не вся программа дня. Но об этом тс-с-с!              После успешного спарринга Синдер ощутила, как одна из ран на её самоуважении затянулась. А между прочим, Роман на пару с Неополитан нанесли самоуважению Синдер немало ран. В основном, конечно, Роман. Но всё равно было приятно. Маленькая победа, она, конечно, маленькая, но всё же победа. Аж даже захотелось отпустить какой-то ядовитый комментарий, посвящённый своей крутизне и неодолимой силе. Но… Синдер остановила себя.              Почему-то вспомнился Роман, говорящий ей, тогда, ещё в самом начале: «Ничего у тебя не получится… Дух-симбионт дочери Рейвен ощутит твои истинные чувства. И просигнализирует хозяйке, что ты угроза…». Это было ещё до того, как она познакомилась с Янг и другими молодыми людьми из её компании. Но Синдер запомнила. Хорошо запомнила. И даже сама не понимала, почему уделяет такое внимание словам этого бесячего типа. Но… начиная с того момента, когда Роман сбросил маску шута и глядя прямо ей в глаза произнёс: «Убийство раскалывает душу», Синдер слушала того очень внимательно. Злилась, но слушала. Хотя вариант развернуться и уйти прочь, был всегда.              Так что никаких комментариев Синдер отпускать не стала. И тёмная радость от мелкого успеха пропала, как будто её и не было.              – Кто следующий? – поинтересовалась она.              И добавила:              – Я как раз разогрелась!              Лёгкое бахвальство было воспринято её противниками как должное. Особенно, когда все разглядели, что согласно показаниям измерительного браслета, аура Синдер находится на отметке 95%. Впрочем, это обстоятельство никого не обескуражило. Напротив, все обрадовались, что поспарринговать с сильным противником им всем точно удастся.              Следующие шесть спаррингов прошли без неожиданностей. Установленный Пиррой рекорд… продержаться минуту, сняв при этом Синдер 5% её ауры… не смог побить никто. Хотя некоторое время казалось, что у Норы есть шансы. При виде электричества, испускаемого Норой и её оружием, Синдер стала какой-то скованной. Но через полминуты боя, Синдер сумела таки взять себя в руки, вышла из глухой обороны и красивой серией огненных атак сбила ауру Норы в жёлтую зону.              На вопрос о причинах её скованности, Синдер отреагировала резко.              – Тяжёлые детские воспоминания… Не хочу об этом говорить! – произнесла Синдер с мрачным видом.              Это было довольно грубо. Однако, несмотря на ожидания Синдер, никто не стал отпускать ядовитых замечаний о её слабости. И подозрительно коситься на неё тоже никто не стал. Для Синдер это был новый и неожиданный опыт. И она нашла, что это неплохо.              А затем после семи спаррингов, начался второй этап этого… мероприятия. Идею поданную ей Гарри, Пирра творчески развила. И предложила… военную игру. В один угол автомобильной свалки отходит их компания, а в другой Синдер. Между ними расстояние в километр. Сама свалка – это своеобразный лабиринт, со высоченными стенами из старых автомобилей, нагроможденных друг на друга в пять слоёв. У сборной Бикона есть связь через их свитки и гарнитуры. Синдер действует одна против всех. Так что ей связь не нужна. Тех, кому просадили ауру в красную зону, следует считать трупами. «Трупы», чтобы никому не мешать, тихонечко отползают в безопасную зону. И соблюдают режим радиомолчания. Ведь они же трупы!              Разумеется, Синдер согласилась. Свежеперебинтованное и получившее укол обезболивающего, Самоуважение довольно урчало. И просило, чтобы его погладили по холке. И Синдер не смогла отказать ему в такой несложной просьбе. Ведь что же может пойти не так? Её аура просела едва на четверть… Плюс, она ощущает всех людей в округе, как какой-то гримм. Но об этом тс-с-с! А что у её противников? Их Аура в жёлтой зоне. То есть они ощущают заметную усталость и уже не такие прыгучие, как до начала спаррингов. А связь? Что толку с той связи? Все их коронные приёмы Синдер уже увидела. И была уверена… да, что там уверена? …убеждена! …что ничего они ей, Синдер, не смогут противопоставить!              ***Четверть часа спустя***              – Ты там как? – это Янг обращалась к лежащей в воронке от взрыва Синдер. – Норм? Давай руку, подруга!              И голос у Янг был жизнерадостнее некуда. Ну, да. Это не она продула второй раунд их дружеского спарринга, а Синдер. И это именно Синдер лежала в порваном платье на земле. Просто когда аура падает в красную зону, она уже не защищает красивый костюм обладателя оной ауры, от порчи.              И лицо Синдер было всё в грязи. Потому что… Ну, все в курсе, про упавшую в красную зону Ауру…              Так что когда Синдер отрывала лицо от грязи, куда её швырнул последний в этом бою удар, она ожидала… насмешек. Этаких ядовитых, презрительно-насмешливых ухмылок. Был опыт, как говорится… И за эту секунду, пока она ещё никого не видела, она уже морально была готова ко всему. И внутри её души как будто некая пружина сжалась до предела. Предела, дальше которого только слом. Но…              Короткий взгляд налево-направо, показал, что никто на неё с презрением не смотрит. Да, все шумят, машут руками, обсуждая ключевые моменты боя. И даже вечно невозмутимый Рен сейчас даже временно отказался от своего покер-фейса и о чём-то спорил с Норой.              А взгляд прямо показал, что Янг улыбается широко и радостно безо всяких задних мыслей. Это было удивительно. И непривычно. До этого дня только Салем относилась к ней хорошо. Дала крышу над головой… Учила всяким полезным вещам… Придала смысл её жизни, которую сама Синдер, незадолго до знакомства с Салем, называла «бесполезной». Но… Салем никогда не улыбалась. Вообще. Но Синдер была не в претензии, и даже была уверена, что Салем никогда этого и не пыталась делать. В смысле, улыбаться.              – Какие же вы всё-таки странные, – сказала она и ухватилась за руку Янг.              При этом она ощущала, как где-то в глубине души сжатая до предела пружина, разжимается. Аж дышать легче становится.              – Опять говоришь как сорокалетняя? – подколола её Янг, помогая Синдер подняться с земли.              – Говорю, что с грязными трюками был перебор, – проворчала Синдер.              И, да, так оно и было. Против Синдер без стеснения применяли всё. Взрывчатку, мины, гранаты, ловушки. Но это были лишь цветочки.              – Особенно ты! – и Синдер взглядом нашла Лай Рена. – В следующий раз… Ты труп! – пообещала она ему.              И вроде бы прозвучало как обещание найти и отправить на тот свет. Но Рен лишь галантно поклонился. И вежливо попросил не назначать его MVP…              *MVP – Most Valuable Player, что означает самый лучший игрок команды. Игрок, чей взнос в достижение победы был максимален.               Но лицо у него при этом было довольное-довольное… И он имел на то все основания. Проявление Рена в обычной жизни пригодное только против гримм, сегодня отыграло на полную. И большинство нападений на неё, Синдер, было для девушки полной неожиданностью. Нет, она конечно, не тормоз. И не паникует при неожиданных атаках из казалось бы пустых областей… а на деле, прикрытых Реном… Но, неожиданная атака с нескольких направлений, это всё-таки неожиданная атака с нескольких направлений. И ауру Синдер эти атаки постепенно просаживали.              Идея контратаковать и таким путём победить, напрашивалась сама собой. И Синдер не стала отказываться от хорошей идеи. И когда после удара по ней из засады, все разбежались в разные стороны, Синдер сказала: «Это вы называете ударом?». Подразумевалось, что потеря одного-двух процентов ауры для неё, Синдер, вообще не проблема. И сейчас она догонит одного из разбегающися и на его/её примере покажет настоящий удар. Так что свежий «трупик» грустно поплетётся к границам свалки в безопасную зону. Но… не вышло.              А не вышло потому что Руби. Та своим Проявлением утаскивала несостоявшихся жертв из-под носа Синдер, не дав той продемонстрировать ничего из своего арсенала. После чего команда Бикона связывалась друг с другом по радио и готовила следующую засаду.              Тактика противников Синдер стала понятна довольно быстро. Ну, понятна, то понятна. Но никаких идей, как бороться с противниками, использующими тактику «напади и убеги», у Синдер не было. И это было раздражающе. Не настолько, чтобы терять самообладание, впадать в ярость и прочее, и прочее… Но неприятно.               А потом её и вовсе обвели вокруг пальца. Ей на глаза попался Рен. Стоящий один. И в полном изнеможении вытирающий пот со лба. И при виде Синдер делающий испуганное лицо. Естественно она рванула к нему на всех парах. А Рен, соответственно, на полном ходу прочь от неё. Ей бы остановиться и трезво обдумать ситуацию. Но азарт… Эх, азарт.              Короче говоря, это оказалась ловушка. Рен был живцом, а Синдер «рыбой». И она «клюнула» на эту наживку. А Рен заманил её в заранее подготовленную огромную ловушку. А она позволила азарту захватить себя. И не смотрела по сторонам. Положилась на своё шестое чувство. То говорило Синдер, что людей поблизости нет. Но это было не так. Это Рен поднапрягся изо всех своих сил и увеличил область действия своего Проявления в два раза. Что может Рен, Синдер уже до этого видела. А вот такого подвоха не ожидала. И к прилетевшей в её спину серии ударов ото всех остальных противников была не готова.              А потом браслеты всех участников «боя» подали сигнал, что аура Синдер в красной зоне. И спарринг был закончен.              ***Авторское примечание***              Так мог бы закончиться сериал RWBY. Ещё во втором сезоне. Если бы студентам Бикона прививали хотя бы азы командной работы. Но, увы, преподавательский состав академии Бикон счёл, что это лишнее.              ***Конец авторского примечания***              Синдер было решила, что на этом программа дня исчерпана. Но, нет. Как оказалось, инициативные тинейджеры уже обо всём побеспокоились. И забронировали девять мест на горячих источниках. Для полного снятия стресса так сказать. У Синдер промелькнула мысль отказаться. Но пока она мысленно формулировала причины для отказа, они уже все приехали на место. И Синдер, с видом «что я тут делаю?», вместе со всеми вошла внутрь.              На входе в горячие источники их уже ждала рыжая подружка Руби. Имя её Синдер не запомнила. Ведь она, вообще-то говоря, планировала расстаться навсегда со всей этой компанией.              ***Некоторое время спустя***              Синдер сидела в горячем источнике и чувствовала себя неплохо. Да что там неплохо? Очень даже хорошо она себя чувствовала. Рядом веселились семеро юных тинейджерок в лице Янг, Вайсс, Блейк, Руби, Норы, Пирры и рыжей девицы… как её там… ах, да, Пенни! Та ощущалась как-то странно. Но Синдер сказала себе, что она видит эту Пенни в последний раз в жизни и выкинула её странности из головы.              «Хорошо…», – с довольным видом подумала Синдер, наслаждаясь горячей водичкой источника.              В теле была приятная истома. А компания людей не вызывала раздражения, ранее всегда переходящего в желание оказаться от них как можно дальше. Это были особенности её уникальной природы… Но об этом т-с-с!              Где-то там за деревянной оградой, делящей источники пополам, принимал ванну Лай Рен. В ограде была небольшая дырочка. И вокруг оной, как кошка возле куста валерианы, отиралась Нора. И, нет, речь шла не о банальном желании посмотреть на обнажённое мужское тело. Дело было в точности наоборот.              – Рен! Тут в ограде есть дырочка, через которую с мужской стороны могут подсмотреть, – голосом, в котором намёк не услышал бы только глухой, вещала Нора, – Ты не мог бы проконтролировать чтобы никто не подсматривал сквозь неё. А то через неё открывается отличный обзор на то место, где нахожусь я…              – Всё хорошо, Нора. Никто не смотрит, – доносился из-за ограды голос Рена.              И судя по акустике, действительно никто не смотрел. А Рен отвечал, сидя в источнике.              – Но я стесняюсь! – не сдавалась Нора. – А вдруг с меня упадёт полотенце… И кто-то увидит моё обнажённое тело… Вот прям как сейчас!              И полотенце упало с Норы. Ну, насколько это можно сказать, когда полотенце буквально отшвыривают в сторону.              – Всё в порядке, Нора, – был всё также невозмутим голос Рена. – Я тут на мужской половине один и могу гарантировать, что никто за тобой не подсматривает.               – Но, Рен… – не сдавалась Нора.              Дальше слух у Синдер отключился сам собой.              «Как хорошо, что я не тинейджерка…», – расслабленно подумала Синдер. – «И вопросы отношений меня ни капельки не волнуют…».              Тут к ней подплыла Янг и заговорщическим шёпотом… который слышала вся женская половина купальни… спросила:              – А в каких ты отношениях с Гарри?              Вся расслабленность куда-то испарилась. Притом мгновенно. И сейчас Синдер выглядела как кошка, на которую вылили ведро холодной воды. И одновременно с этим включили над ухом пылесос.              – Что?! Я?! С ним?! – возопила Синдер, вскакивая на ноги в вихре брызг воды.              А потом сорвалась с места и только её и видели.              – Да… Там явно что-то есть, – хором постановили все, глядя вслед Синдер. Та, второпях, даже забыла накинуть на себя банное полотенце…              И даже Пенни согласно кивнула.              А дальше состоялся Великий и Ужасный Женский Разговор о Парнях. Для мужского уха он выглядит как «шу-шу-шу». И изредка ответное «хи-хи-хи». Так что весь последующий, имеющий далеко идущие последствия, разговор выглядел на первый взгляд не очень серьёзно.              – Шу-шу-шу! – высказалась Янг, в том плане, что не одобряет шашни Гарри с Рейвен.              – Шу-шу-шу! – призвала её к сдержанности Руби, и добавила, что Гарри показался ей хорошим парнем.              – Шу-шу-шу! – кто-то возразил, что Гарри образцово-показательный Злой Парень.              Тут в беседу вступила Пенни. И встала на сторону Гарри. И рассказала о классификации «плохой парень – злой парень». И о том, чем они отличаются друг от друга. И в её изложении Плохой Парень Гарри выглядел храбрее и благороднее Принцев на Белых Конях.              На неё… посмотрели. И задали вопрос в каких она отношениях с Гарри. После чего Пенни бесхитростно ответила, что они друзья. Она знает кто он и как его настоящее имя, а она, Пенни, рассказала ему все свои секреты. И он, Гарри, пообещал ей помочь с исполнением её мечты.              После этого возражения о том, что Гарри злой и нехороший тип стали совсем слабыми и неуверенными. И тут в разговор вступила доселе молчавшая Пирра Никос. И поведала о том, что просила совета у него и тот дал его ей. И она, Пирра, не будет становиться Девой Осени. Потому что там действительно грязь, грязь и ещё раз грязь. Но оставить ситуацию, в том виде какой она есть, ей не позволяет совесть. А она, Пирра, выхода из сложившегося тупика не видит.              И на этом Пирра замолчала. Конечно же, на неё насели с требованием говорить всё, а не как сейчас! В смысле, говорить всё как есть, а не держать товарищей в неведении. Пирра попыталась было отговориться, что есть тайны-которые-убивают. Но... на неё надавили и она «раскололась». И рассказала про маленьких девочек – уникальных магов, которых убили и заставили в виде бесплотного духа служить оружием. Получилось излишне эмоционально. Но по существу верно.              И пока все переваривали свалившуюся на их головы информацию, в разговор вступила Пенни. И добавила, что из описания Пирры она узнала тот самый волшебный артефакт для работы с душами живых существ. Ведь они с Гарри обсуждали и эту штуковину в том числе. И Гарри ей поведал, что в том артефакте есть куча полезных функций. Но директор Озпин не может их использовать. Потому как не он его создал, а Салем. А мистер Озпин его… украл.              После этого молчание стало совсем уж тягостным. И долгим. И нарушила его Нора.              – Рен! – крикнула она. – Если ты меня сейчас не остановишь, я буду ругаться! Сильно! – озвучила она угрозу общественному порядку.              – Можно, Нора, – донеслось из-за перегородки горячих источников. – Я всё слышал… Вас бы только глухой не услышал… Поэтому я и сам сейчас буду ругаться. Гриммово дерьмо!              И в голосе всё время спокойного Рена слышалась неприкрытая злость.              ***Некоторое время спустя***              Убегала Синдер из страха… зачёркнуто… опасения, что её рука и глаз выдадут хозяйку. И из-за охвативших её негативных эмоций примут свой нечеловеческий вид. Однако… обошлось. А постоять под струями воды душе оказалось неплохим средством для приведения расстроенных нервов в порядок.              А надев своё красное платье на себя, Синдер… задумалась.              «Что я, гримм его побери, делаю?», – задалась она вопросом.              И это был резонный вопрос. Ей надо было собирать Реликвии. И позаботится о проблемах со своей душой… которые она сама же себе и создала. И выполнить миссию, порученную ей Салем. А она, видите ли, релаксирует на горячих источниках...              И Синдер порылась в сумочке, чтобы найти свой свиток. И уничтожить его. И порвать тем самым связь с компанией студентов Бикона. Как вдруг…              В раздевалку шумной толпой ворвалась компания её… ну, скажем так, самоназначенных друзей. И у них, у всех был вопрос. Не просто срочный, а очень срочный.              – А этот Гарри умеет лечить повреждения души? – озвучили они свой вопрос.              – Да… Может, – подтвердила Синдер.              И даже добавила, что это чудовище знает более чем один способ лечения повреждения души. Но за просто так даже пальцем не пошевелит. Почему? Да потому что чудовище!              Тут Синдер поняла, что непозволительно разговорилась и оборвала себя. Но сказанного ею оказалось достаточно. И компания юных охотников озвучила свой план.              – Вы сумасшедшие! – в шоке выговорила Синдер после выслушивания их плана.              – Да не боись, подруга, всё будет тип-топ! – ободряюще хлопнула её по плечу Янг. – Ты же с нами?              «Только потому что это соответствует планам Салем», – мысленно успокоила себя Синдер.              А вслух, выразила согласие.