Гипноз

Прошло три дня. От Адама-зомби не осталось и следа. Гений вернулся. Второй день он работал над картиной. Он сидел всё в той же комнате, это был кабинет Бейкера, перед ним стоял мольберт. На листе красовалась фигура той самой девушки в чёрном облегающем платье, в руках её была шляпка. Она стояла одна, посреди улицы. Картина была бы прекрасна, если бы не одна важная деталь. Лицо. У девушки не было лица. Несмотря на фотографическую память, Адам никак не мог вспомнить лица незнакомки. Глаза, нос, губы-всё это было спрятано. Черты лица были будто в тени. Художник пытался дорисовать лицо сам, но каждый раз черты стирались с мольберта со словами: "Дрянь!" И вот, очередная попытка. Стук в дверь. -Да, да, войдите,-сказал Адам, не отрываясь от своей работы. В комнату вошла экономка. -Мистер Эндрю Лайтвуд, сэр. -Пусть заходит. Спасибо, Нэнси. В комнату вошёл высокий мужчина, ровесник Адама. У него были приятные черты лица: зелёные глаза, прямой нос и мягкая улыбка. Чёрные, зачёсаные назад волосы, блестели при свете лампы. На нём было чёрное пальто, под которым виднелся серый костюм, и чёрные лакированые туфли. -Адам, дружище, здравствуй,-громко проговорил Эндрю. В ответ мистер Лайтвуд получил уже такое приевшееся "Дрянь!" -Всё никак не успокоишься?-спросил Эндрю. -Я должен закончить работу. Но лицо, это лицо. Я не могу вспомнить ни малейшей детали её лица! Это невозможно, Эндрю, невозможно. -Дорисуй сам,-непренуждённо ответил Лайтвуд,-ах, да! Прости, я забыл, ведь... -...всё, что получается-дрянь,-в один голос сказали мужчины. Лайтвуд хихикнул. Бейкер кинул на него взгляд, полный грома и молний. В комнате повисла тишина. Эндрю уселся в кресло. -Знаешь что, Бейкер. Тебе нужно развеяться,-улыбнулся Эндрю. Адам выдохнул. -Ты прав, Эндрю. Надо развеяться. Он отодвинул мольберт. -Вот это дело,-сказал Эндрю, похлопав друга по плечу,- в "Перекрёсток"? -А почему бы и нет,-улыбнувшись ответил Бейкер. -Он вернулся! Спасибо, Госпади!-крикнул Лайтвуд. И два друга, смеясь, покинули дом.