H — hunger (голод)
Электронный будильник, стоящий на мини-холодильнике служащем прикроватной тумбой, противно пищит, оповещая о начале дня. Шуджи в слепую нашаривает кнопку выключения и мычит в подушку. Он ненавидит рано просыпаться. Тянется к нарушителю спокойствия и сонно глядит на цифры. 6:30.
Зачем он завел его на такое раннее время?
А.
Рюгуджи надо на работу вставать.
Блондин упрямо настоял, что перед работой нужно позавтракать вместе, ведь потом Шуджи сам не будет есть.
Вот только половина Кена на кровати — пустует.
Ханма неаккуратно ставит будильник обратно и прячет лицо в сгибе локтя, задумываясь о чем-то своем.
Затем кряхтя потягивается, перекатившись на постели. Раньше он всегда спал на середине, не обращая внимания на возмущения одноразовых «подруг» и «друзей» на ночь. Он и Кена по началу теснил, только вот юноша не учел, что Рю тоже мальчик крупный и спать на краешке не будет, поэтому в одну из ночей хозяина дома просто-напросто столкнули с лежбища.
Шуджи лежит на боку, вдыхая запах одеколона, что еще хранила подушка рядом.
Вставать не хочется.
Как и просыпаться.
***
— Проспал, милый?
Не похоже на тебя, — зевая говорит Руми, как появляется в дверях общей кухни.
Рюгуджи что-то бурчит в ответ, шустро нарезая бутерброды. Потренироваться перед работой он уже не успеет, так хоть поест. Он стукается лбом, открывая подвесной шкаф. Ругается тихо. Юноша шипит на смеющуюся подругу, ставя
две кружки на стол и наливая чай. Берет в руки
обе кружки и замирает.
Он на автомате сделал чай на
двоих.
— Кен, золотце, ты чего замер? — шепчет Руми, касаясь его плеча, от чего парень вздрагивает.
— Это тебе, — чеканит он, вручая кружку и залпом осушая свою, сует бутер в рот и уходит.
Девушка провожает его удивленным взглядом, а затем глядит на кружку чая в своих руках. Она пожимает плечами, хмыкнув и отпивает.
— Фу, какой сладкий…
***
Шуджи находит силы подняться только ближе к обеду. Он тащится на крыльцо и усаживается на
заботливо подготовленном одеяле.
Только закурив, парень понимает, что ему не нужно было идти сюда, чтобы покурить.
Больше никто не будет возмущаться тому, что в доме воняет сигаретным дымом.
— Как же мы к этому пришли, родной? — шепчет он пустому двору, — ну вот, я говорю сам с собой…
Ханма хрипло смеется, потирая переносицу.
***
— Инуи, где мой ключ на тройку? — гаркает Кен, пыхтя над сломанным движком.
— Там, куда ты его швырнул, Дракен, — спокойно отвечает Сейшу, попивая кофе.
У них недавно появилась шикарная кофе машина. Вообще, раньше сюда каждый божий день заезжал Коконой и привозил кофе в брендированных стаканчиках, но на днях он задержался и по прибытию пришел в ужас, увидев, как Инуи хлещет дешманский растворимый кофе из ближайшего магазинчика.
Рюгуджи ворчит и плетется к окну. У батареи действительно лежал ключ.
А еще помятая пачка сигарет на подоконнике. Он задерживает внимание на ней.
— Давно его не видел, что-то произошло? — спрашивает Сейшу, внимательно наблюдая за напарником.
Дракен отмахивается и возвращается к работе.
Не о чем тут говорить.
Сейшу едва заметно хмурится, но не настаивает. Захочет — расскажет.
Однако он не может не заметить, как Рюгуджи постоянно косится в сторону телефона.
Инуи хорошо помнит, как Кен ворчал на Ханму, который засыпал его бессмысленными смс-ками на работе.
Теперь телефон молча лежал на столе, не нарушал тишину бесконечным пиликаньем.
***
— Что с лицом?
Шуджи вопрошающе поднимает бровь, разглядывая друга.
— Меня не ебет, но твоя кислая морда меня напрягает, — фыркает Тетта, просчитывая будущие ходы на шахматной доске.
Ханма слегка улыбается и делает ход ферзем.
— Ты ведь уже знаешь. Просто непривычно как-то…
Кисаки скрещивает руки на груди, хмурит светлые брови и смотрит осуждающе. Он никогда не интересовался личной жизнью других людей, но, возможно, состояние близкого друга все же беспокоило его.
— Просто помиритесь, в чем проблема? Устраиваете цирк на пустом месте.
Брюнет откидывается на спинку кресла и запрокидывает голову.
Если бы все было так просто. По факту, причина конфликта, действительно, была незначительной, но все те недомолвки и обиды, что копились до этого — вынудили их выговорить друг-другу все самые обидные слова.
Шуджи осознавал свою вину, но обида на слова Кена не позволяла ему сделать первый шаг к примирению.
— Потом. Мы еще злимся друг на друга, — выдыхает юноша, возвращаясь к игре, — ну что еще, Кис?
—
Не похоже на тебя. Ты никогда не жил отложенной жизнью, не ты ли говорил мне, что действовать нужно здесь и сейчас, ведь завтра уже может не наступить, — Тетта делает свой ход, — шах.
Черные глаза внимательно смотрят на игральную доску, хотя, сознание его далеко отсюда.
— Подумай над этим.
Ханма проигрывает эту партию.
***
— Какой-то он сегодня… более хмурый, чем обычно? — шепчет Хаджиме на ухо Сейшу.
Тот лишь кивает в ответ.
— С мужиком своим поругался.
Коконой глядит на Кена своими лисьими глазами, а затем ласково касается плеча Инуи.
— Золотце, оставь нас ненадолго, хорошо? — шепчет брюнет и тепло улыбнувшись плавно скользит к хмурому Рюгуджи.
Инуи щурится подозрительно, но из мастерской выходит.
Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Коко
Коко присаживается на подоконник рядом и склоняет голову набок, в хитрой улыбке кривит губы.
— Долго собираешься бегать от разговора с ним? — хмыкает Хаджиме, поймав быстрый раздраженный взгляд.
Кен замирает на мгновение, опуская ключ, но уже через секунду продолжает как ни в чем не бывало.
Игнорирует.
— Мы с тобой не друзья, но и не враги. Выговоришься мне и ничего не потеряешь. Мне не интересна личная жизнь других людей, Дракен, — Хаджиме запрокидывает голову, откидываясь спиной на стекло, — но хотя бы не оставляй его без объяснений. Сам потом будешь жалеть об этом,
поверь мне.
Рюгуджи поднимает на него хмурый взгляд, сохраняя молчание.
— Я не говорю, что виноват лишь ты, вы оба виноваты. И это нормально — конфликтовать. Вы разные люди, у вас разные взгляды на жизнь, то что для одного в порядке вещей — для другого может быть преступлением. Вы ж не дети малые, чтоб по разным углам песочницы сесть и играть, кто обиженней морду скорчит.
Дракен уходит в свои мысли, но Коконой надеется, что его услышали.
— Я тебе никто, чтобы советы давать, но ты друг самого близкого мне человека — поэтому я бы не стал советовать тебе дурного. Хотя, — Хаджиме улыбается, когда видит, как Сейшу мышенькой заглядывает в мастерскую, — я и сам лишь недавно понял, что нужно делать. Столько дерьма пришлось пережить, но зато теперь могу помочь другим не пойти по той же дорожке, — Коко хлопает блондина по плечу, — и заметь, для тебя — бесплатно! Ну, почти…
Кен тихо хмыкает и насмешливо глядит на брюнета.
— Почти?
Хаджиме кивает и легко ступает к входной двери, схватив по пути ключи со столика и пальто Сейшу.
— В качестве оплаты — забираю Инуи на час раньше, — мурлычет Коко, не давая Рю времени возразить, — доброй ночи, Дракен~
Чертовы любовнички…
***
Еле перебирая ноги, задевая плечом дверной косяк — Ханма наконец-то заходит в дом. Глаза слипаются, но Шуджи уже подумал об этом, поэтому по дороге домой зашел в комбини, где чуть не перевернул прилавок со сладостями.
— За мое здоровье, — пьяно лепечет юноша, открывая энергетик.
Он в пару глотков вливает в себя газировку и хихикая падает прямо на ковер в комнате.
Шуджи втыкает в потолок минут двадцать, пока не начинает чувствовать прилив бодрости. Только сейчас парень осознает, что прилично так подмерз. Осень она такая, то удушающая жара, то холодина такая, что вот-вот снег повалит.
— Надо утеплиться, да-да, — смеется брюнет, поднимаясь с кряхтением.
Эта колючая, эта в обтяжку, эта… Воняет
И во что мне впихнуть себя?
Он оглядывает комнату в поисках какого-нибудь шмота и довольно щерится, смотря на несчастный стул заваленный одеждой.
— Опа, это мне надо~
Толстовка залитая пивом летит к порогу, так же как и кофта заляпанная соусом.
Майка от холода не спасет, футболка тоже…
Ханма останавливается, стягивая со спинки стула
черно-белое хаори. Бережно мнет мягкую ткань в руках. Думает о чем-то совсем немного, прежде, чем набросить хаори на плечи, скрещивая руки на груди.
Тепло
Шуджи утопает в потоке навязчивых мыслей, непроизвольно хмурится и, кажется, проваливается куда-то глубоко в отчаяние.
Тук. тук. тук.
" Шуджи, сыночек, ты тут? "
— А, тетушка! — он приветливо лыбится, распахивая дверь перед соседкой, — нужна помощь?
Старушка тепло улыбается и вручает юноше сумку с продуктами и банками какими-то.
— Нет-нет, миленький. Я вот только отдать пришла, урожай в этом году выдался на славу, — женщина мило хихикает, — а это я
вам принесла.
Вы молодые, растущие организмы должны есть свежие овощи и фрукты. А еще варенье
вам, ну, к чаечку там.
Ханма сжимает целлофановые ручки в кулаке.
— Ха-ха! Спасибо, тетушка! Только я не пойму, нам — это кому?
Женщина на это улыбается хитро и легонько в грудь ему тычет.
— Не чужие мы люди, миленький. Я ж вижу, что захаживает к тебе тут один, статный такой парнишка. Да и всяких "прости-господи" перестал ты домой водить.
Влюбленные сердца — их же сразу видно, Шуджи.
Старушка хихикает смущенно и спешит к своей калитке, помахав на прощание.
Влюбленные сердца, да?
***
Горячий душ — лучший способ отвлечься от тяжелых мыслей, поэтому Кен стоит под струями воды намного дольше, чем обычно. Светлые пряди прилипли к шее и плечам. Он упирается лбом в кафельную плитку на стене и закрывает глаза.
— Что за фетиш у тебя такой — в кипятке купаться?! — хихикает Шу.
Он сидит прямо на полу, положив голову на бортик ванны. Тянет свои тонкие пальцы к чужой покрасневшей от температуры шее, нежно ведя к виску, чтоб ласково убрать мокрые пряди за ухо.
— Нам нужно будет купить купальню побольше, тут мы вместе не уместимся, — брюнет пересаживается на край кафельной ванны и показывает язык расслабленному партнеру.
А в следующее мгновение орет и вырываться пытается из рук Кена, что утянул его в воду прям в одежде.
Рюгуджи хмурится, возвращаясь в реальный мир.
Нужно просто лечь спать, чем быстрее, тем лучше.
Юноша шлепает босыми ступнями за полотенцем и готовой одеждой. Мельком видит блеск золота в отражении зеркала и не может сдержать усталой улыбки.
— Хуй тебе, а не «Кен-чин без желтых фар»! — фыркает Шуджи, отталкивая Сано и притягивая Рю за ворот хаори.
Эта ночь кажется ему особенно тихой.
На часах уже далеко за полночь, а Дракен не может глаз сомкнуть. Это на него не похоже, у него режим так-то. Как бы парень не укладывался, да все не то, все как-то неудобно и непривычно.
— Сука, я готов начать считать овец, — устало на выдохе шепчет блондин.
Только и это не поможет, он вырубится под утро, от простой безысходности, а проснется уже через пару часов — скомкав одеяло с подушкой, обнимая, прижимая к собственной груди.
Сон был тревожным и неглубоким, Дракен просыпается с таким вдохом, будто вынырнул из воды.
В задницу это все. Я так больше не хочу
***
— Шу-уджи! — кричит Рюгуджи, спешиваясь с мотоцикла.
К двери подлетает и тарабанит в несчастную.
— Надо поговорить, открой!
Но никто ему не откроет.
Ни через пять минут, ни через десять и даже через двадцать не откроет.
Кена вдруг обуревает мысль, что Ханма мог вернуться к прошлому занятию, напиваясь в клубах и деля постель с малознакомыми людьми.
Внутри холодно и противно.
Он звонил ему утром, отправлял смс, но аппарат абонента выключен.
Не стоит делать поспешных выводов, вернусь домой и дождусь ответа
Успокаивает себя блондин, поворачивая ключ зажигания.
***
Холодный утренний воздух отрезвляет беспокойную голову Дракена, пока тот несется по магистрали, сворачивая на узкие улочки с односторонним движением.
Он гневно косится на тачку, что заняла его парковочное место. Приходится парковаться за углом.
А если он был дома, просто не захотел меня видеть?
Рюгуджи замедляет шаг, прикрыв глаза и делая глубокий вдох.
Тогда пусть лично мне скажет, что видеть не желает
Он кивает собственным мыслям и нашаривая в карманах ключи от салона, еще слишком рано, двери закрыты.
Бля, голодный как черт. Можно омлет сделать, главное, чтоб Руми…
— Да в рот ебал я ваши правила, я не в салон! Мне к Дракену надо, ты — мудило пиздоглазое! — Ханма вырывается из хватки охранника и толкает его плечом, норовя прорваться.
Дракен останавливается как вкопанный, молча наблюдает, пока по лицу растекается измученная улыбка.
Вот
его Шуджи Ханма — с растрепанными, не уложенными волосами, в одной майке под хаори Кена, растянутых домашних штанах, под глазами синяки. Оно и понятно, тот не смог сомкнуть глаз всю ночь, уж больно привык засыпать в бережных объятиях.
— Шу, — негромко зовет его Рю.
Но Ханма слышит, разворачивается на сто восемьдесят градусов и тоже замирает, но всего на мгновение.
Блондин едва успевает среагировать, чтоб не рухнуть вместе с парнем на асфальт.
— Нам нужно поговорить, потому что я больше-
Рюгуджи перебивает быстрое, смазанное касание губ к виску. Ханма холодным кончиком носа ведет по чужой шее и шепчет что-то неразборчивое.
Он прав, разговор можно немного отложить, но в этот раз они не будут молчать.
Они действительно поговорят об этом, но чуть позже,
когда по спине перестанут бегать мурашки, когда сердце перестанет так бешено колотиться, когда чужие руки на спине позволят отпрянуть.
Обязательно, но только после того, как они утолят эмоциональный и тактильный голод.
