Примечание от Лешего: текст написанный справа в моих работах - всегда воспоминания.
— Ну, мы пришли, — шепчет девушка, смущенно отводя взгляд. Тонкие пальчики нервно сжимают лямку школьной сумки, но она твердо уверенна в своем плане. — Ага, тогда до завтра, Хината! Такемичи молча смотрит на девушку стоящую на месте. — Все хорошо, Хина? Хочешь о чем-то рассказать? Девушка быстро мотает головой. Глубокий вдох и она привстает на носочки, чтобы оставить мимолетный поцелуй на сухих губах. — До завтра! — кричит Тачибана, хлопнув дверью дома. Сердце колотится как бешеное. И не у нее одной. Ханагаки всю дорогу до дома улыбается как идиот. Как очень счастливый идиот. Однако, дойти ему не позволяют. Прямо у поворота на свою улицу — хватают за шкирку, волочат за собой с такой силой, что блондин буквально подлетает периодически. — Какого хуя?! Отпусти! — орет мальчишка на всю улицу, но резко замолкает. В горле ком, а по спине катится холодный пот, когда он видит на руке, что вцепилась в него мертвой хваткой — «Наказание». — Х-Ханма, подожди! Куда ты меня тащишь? Почему Ханма вообще его знает? Ханагаки щурится от боли, когда его буквально швыряют в железный забор. — Стой-стой-стой! Что я тебе сделал?! Только сейчас у него появилась возможность рассмотреть Бога Смерти: одежда сильно потрепана, будто тот только из драки, нижняя губа покрылась корочкой засохшей крови, а судя по пятну на скуле — еще и огромный синяк, челка спадает на глаза горящие ненавистью и злобой. Совершенно безумный взгляд. Взгляд золотых глаз. — Что ты натворил, уебище? — рычит Шуджи.***
- Не смей ложиться в постель в том же, в чем шлялся по улице, Шу, — поучает Дракен, шлепая парня по колену.
А как Ханма мог устоять, когда по возвращению домой обнаружил в своей постели сопящего любимого?
— Если хотел, чтоб я разделся, то мог сказать прямо — я с радостью! — брюнет хихикает и стягивает футболку.
Рюгуджи что-то ворчит под нос и снова прикрывает глаза.
Ханма не утруждает себя завязыванием шнурков на домашнем трико и плюхается рядом с сонным парнем, ластится, носом тычется в шею.
— Ты че реально спать собрался? — брови Шу ползут вниз.
Он то рассчитывал на продолжение вечера, потому что три дня не виделись, то работа, то разборки, то друзья.
Попытка номер два.
Шуджи перекидывает ногу через блондина, усаживаясь на твердый живот. Пальцами ведет по шраму, а затем раскрытой ладонью вверх, легонько царапает короткими ногтями кожу на груди.
— Ке-ен~
Тот только хмыкнул, одарив его легкой улыбкой.
— Не, вы посмотрите на него! Я тут весь такой охуенный, полуголый лезу, а он спит!
Юноша скрещивает руки на груди, едва зубами не скрепит.
— Вообще-то, люди, когда любят друг друга — трахаются, — шипит он словно рассерженный кот, — ты не асексуален и любишь меня, так?! Так с хуя ли лежим, родной?
У Шуджи Ханмы не было в планах ругаться по-настоящему, просто в прошлый раз после небольшого конфликта — они охуенно поебались на кухне, может и сейчас проканает.
— Да, — наконец-то отзывается Рюгуджи, — я люблю тебя.
Они слишком хорошо знают слабости друг друга.
Именно поэтому брюнет мгновенно мягчает и с напускным недовольством укладывает голову на широкой груди. Только он собирается сказать что-нибудь колкое, как в волосы зарываются пальцы Дракена: тихонько массируют кожу головы, успокаивают, усыпляют...
Ханма засыпает с довольной улыбкой на лице.
А Дракен со счастливой тушкой на груди, что едва хвостом не машет.
***
— Мгх, выключи-и, Кен, что за уебищный рингтон? — воет Шуджи из-под подушки. — Ха? Меня вообще-то зовут Химэ, но для тебя могу быть кем угодно, — брюнетка игриво подмигивает охуевающему Ханме. — Ты кто? — парень с трудом сглатывает, оглядываясь по сторонам. Нет, он конечно однажды предлагал Кену тройничек с какой-нибудь милашкой, но это ж просто шутка была. А девушка улыбается хитро, ноготками ведет по плечу юноши. Правда, улыбается недолго. Ровно до того момента, как хозяин квартиры сгребет ее с вещами в охапку и запихнет в ванную, приказав одеваться и съебывать. Шуджи мечется по дому в поисках своего любимого и не понимает, что вообще происходит. Даже его вещей нет. Он ведь точно помнит, что вот тут всегда висела его куртка, а здесь кружка стояла. Ничего. — Где Дракен?! — рычит он на перепуганную девушку. Она уже пожалела сто раз, что согласилась уехать из клуба с этим ебнутым. — Я не знаю о ком ты! Мы вчера выпивали, а потом поехали сюда, я никого больше не видела, отстань!
Она босиком несется к такси, вызванному еще в ванной, только босоножки звенят в ее руках, а Шуджи оседает на крыльце, пытаясь привести мысли в порядок. Что происходит? Где Кен? Я помню, как мы вчера засыпали вместе, о чем она говорила? Какой клуб? Нужно позвонить ему... Юноша подрывается, спотыкаясь о порог. Он ищет телефон: у кровати, в коридоре, на кухне — нет, значит в ванной. Ханма слегка дрожащими пальцами ищет номер в контактах, но не долистав плюет на это и вводит вручную. Один гудок, два, три... — Алло, Кен?! На другом конце провода слышится хриплый голос, значит проснулся недавно. — Ебать, Кен, я так испугался! Где ты? Я подъеду, расскажешь, что вчера было, а то я нич- «- Кто это?» Брюнет перепроверяет номер и удостоверившись коротко хихикает, видимо Дракен еще совсем сонный, раз пропустил все мимо ушей. От голоса Рюгуджи ему становится спокойнее и он выдыхает с облегчением, присаживаясь на стиралку. — Хих, а у тебя много «Родных» или как я у тебя записан? ~ Бог смерти видит пачку сигарет на раковине и тянется к ней, зажав телефон между плечом и щекой. «- Если это какой-то розыгрыш от пацанов, передай им, что хуевый розыгрыш. Еще и в такое время.» Шуджи затягивается, собираясь отпустить еще одну шутку, но стоит ему посмотреть в зеркало, как сигарета падает из рук прямо на белый кафель. — Какого хуя... «- Эй, ты тут? Я спросил кто это?» Ханма не может и звука выдавить, только воздух жадно глотает. Золотые зрачки дрожат в отражении, отказываясь признать увиденное.
***
Он не понимает что делать и что происходит, но мчит к массажному салону. Даже не паркуется — роняет байк у входа и игнорируя Масавея с угрозами полицией бежит к знакомой двери. Шуджи не понимает, почему Кен смотрит на него так. Почему не узнает. Почему он отталкивает его. Почему не слушает его, бьет наотмашь. Почему не слышит его просьб прекратить этот дурацкий розыгрыш. Шуджи не понимает, что стало с его жизнью. С их жизнью. Ханма еле уносит ноги оттуда. Бредет по улице, останавливаясь у каждого фонаря подышать. С каждым вдохом ребра простреливает такая боль, что он не может сдержать жалобного стона. Кажется, что внутри все горит и ему дурно от этого, но сигнал уведомления помогает отвлечься.
***
— Ебануться, что с тобой приключилось? Кто тебя так? — Тетта подхватывает друга под руку и помогает сесть в кресло, — и нахуя ты пришел ко мне в таком состоянии? В смысле, почему не остался дома? — тараторит блондин.
— Ты единственный, — Шу переводит дыхание, — меня помнишь... Так, зачем звал?
Кисаки злится, что даже еле дыша этот идиот пытается делать вид, что все нормально. Видно же, что тот в шоковом состоянии: глаза безумные, сердце так колотится что даже ему слышно. Тетта скидывает это на адреналин от драки.
— Хотел поделится мыслью насчет Ханагаки, но кажется сейчас не до этого, — раздраженно шипит юноша, осматривая ребра напарника, — перелома вроде нет, наверное, тот кто тебя отпиздил просто попал в солнечное сплетение и-
— Ну так что там? — перебивает его Ханма, — с этим Ханагаки.
Кисаки смотрит на него максимально серьезно, делает глубокий вздох на зависть Ханме.
— Я уже говорил, что думаю на его счет. Он как-то перемещается во времени и его решения в прошлом влияют на нашу реальность. Эффект бабочки, понимаешь?
К удивлению блондина — Шуджи в этот раз не смеется, смотрит с потрясением и кажется, что-то усердно обдумывает.
— Я сопоставил все данные, что мы собрали-
Ханма его не слышит, у него в ушах звенит от болезненного осознания.
Вот и ответ.
Дракен бы никогда не оставил его.
Не оттолкнул.
Не прогнал, угрожая избить до смерти.
Никогда... Если бы он встретил Ханму тогда.
***
— Я не хотел, — хрипит Такемичи, откашливаясь и прикрывая шею в кровоподтеках, — не хотел все рушить, но так было нужно... Ханагаки шмыгает носом и не может понять отчего слезы собираются в уголках глаз — от боли или от взгляда Шуджи в никуда, когда его сажают в полицейскую машину вызванную прохожими. Шуджи Ханму ждет судебное разбирательство.