***
Солнце вышло из-за туч, дети вокруг играли и прыгали по лужам. Гаражи один за другим мелькали в поле зрения. — Тормози, — Руслан крутанул педали назад, останавливая велосипед. — Чё такое? — Коля прервал движение следом за Русом. — Давай передохнём, — Тушенцов поставил велик возле гаража и, не стремаясь замарать шорты, сел рядом на мокрый асфальт. — Окей, — Ромадов бросил велосипед возле Руслана. Рус сидел с прикрытыми глазами, поджав колени и положив на них локти. «М-да», — Ромадов принялся оглядывать окрестности. В паре метров от них росло множество полевых цветов и цвела сирень. В той же стороне стояла вышка электропередач. Какие-то мальчики топили своего друга в луже и били его палками. Впрочем, ничего нового. Через дорогу прямо напротив гаражей располагалось невысокое дерево с тарзанкой на ветке. Маленькие девочки лет шести помогали своей толстой подружке забраться туда. Выглядело это, признаться честно, очень забавно. Коля невольно издал тихий смешок. — Чё ты? — Руслан нехотя открыл глаза и вопросительно посмотрел на своего спутника. Тот лишь рукой указал на причину своего смеха. В тот же момент эта полная девочка грохнулась-таки с ветки. Тушенцов не смог не заржать в голос: — Обезьянки, — без какой-либо злобы крикнул он детям. — Мы не обезьяны! — упавшую девочку это явно задело. — Ну, Ань, — одна из её подруг спустилась на землю и положила руку ей на плечо. — А вы овцы! — Аня продолжила распинаться. — Аня-я, — девочка легонько потрясла подругу за плечо, — успокойся. Не обращай внимания. — Идите нахуй, овцы!!! — Анна Покровская, блять, угомонитесь, — девочка в шутку обратилась по полному имени, дабы её всё-таки услышали. Аня скрестила руки на груди. — Я щас твоей маме позвоню, — Руслан старался сохранять серьёзность в голосе, но выходило это откровенно плохо, — и расскажу, что ты материшься! — Мне можно! Я… Э-э… Одиннадцать классов училась, понятно?! Тушенцов так сильно начал ржать с абсурдности диалога и мило матерящихся детей, что ударился головой о гараж сзади себя, после чего истерический надрывный смех стал только громче. Ромадов в шоке от происходящего тихо фыркал себе в кулак. — Психи!!! Девочки, пошлите отсюда! — Аня показательно развернулась и зашагала в другой двор. Её подруги переглянулись и неохотно поплелись за ней. Руслан же тем временем уже валялся на земле и держался за живот, при этом не переставая угарать, и периодически, чуть ли не задыхаясь от смеха, повторял фразу «идите нахуй, овцы!!!» — Блять, да чё тебя так разъебало-то? — Коля осторожно присел слева от Руса, слегка опасаясь, что любая из конечностей друга может прилететь ему в ебало. Руслан старался выровнять дыхание, дабы успокоиться. Он принял сидячее положение и наконец замолк на несколько секунд. — Русь? Они встретились взглядами. Тушенцова очень забавляло это искреннее недоумение на лице Ромадова, но он всё же старался сохранять спокойствие, так как и сам уже хотел придти в себя. После нескольких секунд игры в гляделки, Руслан случайно посмотрел немного левее, останавливая взгляд на Колиной чёлке. Кудряшки. Как у барашка. — Блять, — Руслан глубоко вздохнул, резко уткнулся носом Коле в плечо и снова начал ржать. — Вот именно, что «блять». Чё опять, Руся? — Ты, короче… Ха-ха, бля-ять, — Тушенцов в истерике едва ли мог дышать, что уж можно говорить об адекватном построении предложений? Он взял Ромадова за локоть, чтоб поменьше шататься из стороны в сторону от смеха. — Блять, ты… короче… бля-я-я. Хули они до меня-то доебались, если ты… ой бля-ять… если на овечку больше ты смахиваешь? Коля недолго молчал, покусывая щеку изнутри и смотря куда-то в сторону. Не переводя взгляд на Руслана, он продолжил диалог: — Серьёзно? То есть ты, блять, хочешь сказать, что всё это время ты угара… Он не успел договорить. Руслан аккуратно наматывал прядку его волос себе на палец. Коля удивлённо поднял брови и медленно захлопал глазами, наблюдая за тем, как его широко улыбающийся друг играется с его кудрями. — Э-э-э, — Ромадов попытался освободить руку от крепкой хватки Тушенцова, — Р… Русь? «Что за хуйня? Это ж вроде я нетрезвый, а не он…» Руслан, как будто ничего не произошло, резким движением поднял очки на лоб, от чего кепка слетела на землю, и принялся обеими руками вытирать глаза от слёз, сопровождая свои действия смехом и воплями в стиле «ой, бля-я, господи, пизде-ец». «Что это сейчас было? С чего вдруг такая нежность? Или это я чё-то себе напридумывал, и ничего странного и вправду не произошло? Или этот долбоёб вот так снихуя решил начать подыгрывать моим шуткам? Да ну, хуйня какая-то». Коля ещё раз растерянно посмотрел на Руслана. «Пиздец». Он медленно встал с места, подобрал с асфальта чужую кепку, отряхнул и надел на себя. — Слышь, Руся, пиздато выгляжу? — Ромадов снова пытался казаться уверенным в себе и не подавать виду, что чувствует себя чуть ли не изнасилованным. — Выглядишь, как хуесос, — Тушенцов самодовольно улыбнулся, хотя своим высказыванием явно не хотел задеть собеседника. — Конечно, как хуесос. Кепка-то твоя. — Блять, — из Руслана против воли даже вырвался смешок от неожиданного ответа. — Ладно, подъёб засчитан. Бля, отдай кепку, а? «Ну надо же, даже не обиделся». — А ты отними, — Коля, ухмыляясь, попятился назад. — Да ну ё-моё, отдай, мне лень вставать. — Не отдам, — Ромадов рассматривал своё отражение в луже, заправляя волосы под кепку. — Отдай. — Нет. — Блять, — Руслан посмотрел в сторону велосипедов. — Если не отдашь, мой велик полетит тебе в ебало, — Тушенцов произнёс эти слова, как будто говорил что-то совершенно обыденное, и после небольшой паузы добавил: — пидор. — Нет, Русь, тебе лень будет даже отпиздить меня великом, — Коля решил отшутиться, хотя и без того прекрасно знал, что Руслан не настолько конченый, чтобы пиздиться велосипедами. Просто выёбывается. Хотя, чёрт его знает на самом деле. — Ну да. Ты прав, — Руслан недовольно выдохнул, — только кепку отдай, чмо. Подходя ближе к Русу, Коля благополучно проигнорировал просьбу. — Русь, смотри. Вон то облако, — Ромадов указал пальцем куда-то в небо, — на тебя похоже. По небу не спеша плыло пушистое облако в форме неровного шарика с заострёнными ушами и длинным хвостом, очень напоминающее кота. — Э-э… Блять, по-моему на котёнка похоже. — Не вижу противоречий, — Коля улыбнулся и надел на Тушенцова кепку козырьком назад. — О, ебать, а тебе идёт. Ходи так всегда. — Да щас же, — Руслан было хотел вернуть кепку в привычное положение, но, как ему показалось, Коля сказал это довольно искренне, поэтому всё же решил просто поправить её у себя на голове. — Ты, кстати, тоже на котёнка похож. — Правда? — Правда. Тоже сам себе хуй вылизываешь. — Блять, ну Руслан. Тушенцов снова расхохотался, словно те самые «обезьянки» вернулись и продолжили шутить про овец. Ромадов нахмурил брови — правда непонятно, Руслан просто ебанутый, или же те девочки настолько подняли ему настроение, что он готов подыграть любой шутке, пусть и в своей фирменной манере? — Да ла-адно тебе, — Руслан, видимо, решил вспомнить прошлую ночь уже не в негативном ключе, но был перебит Колей. — Блять. — Надо же, какие мы ранимые, — Тушенцов саркастично улыбался, наблюдая за тем, как Ромадов сложил руки на груди и продолжил осуждающе на него смотреть. Руслан перевел взгляд на рядом растущие цветы, потом на Колю, затем снова на цветы. Он вскочил с места и направился в сторону цветов. — Ой, блять, ну извините, — Тушенцов один за другим срывал ромашки, клеверы и жёлтые одуванчики, при этом, не скрывая наигранности в словах, рьяно просил прощения за свой своеобразный юмор. Ромадов слегка приподнял бровь и улыбнулся уголком губ, потому что актёр из Руслана — это, конечно, нонсенс. — Совершенно не хотел задеть столь, — в интонации Руса то и дело проскакивали смешки, — милую даму. На этом моменте уже и Коля посыпался. «Окей, видимо он всё же правда понимает мои шутки… Может быть не такой уж он и зануда». — Блять, Русь, какого хуя ты дела… — А что ещё поделать, если я посмел обидеть такого уважаемого человека вроде вас? — Руслан сорвал с куста сирени пару веточек и сложил их к остальным цветам. Тушенцов считал количество цветов у себя в руках, не переставая говорить что-то смешное и несвязное. Шестнадцать штук. Как и планировалось. Руслан понимал, что скорее всего его «невеста» не обратит внимания на чётное количество цветков в букете, но для самого себя он решил, что просто обязан был это сделать. Коля застенчиво держал руки в замке, прижав их к груди, и ждал, когда Руслан закончит нести хуйню. Резким движением Тушенцов вынул шнурок из шорт и перевязал им на бантик свой скромный букетик. — Бля, Русь, только раздеваться не надо, пожалуйста. Руслан решил это проигнорировать, продолжая свою речь: — Так, блять, дорогой мой Николай Как-тебя-там-по-отчеству-не-ебу, согласен ли ты, — Тушенцов встал перед Ромадовым на одно колено и протянул ему цветы, — принять мои извинения и выйти, сука, за меня замуж? — Согласен, — Коля принял букетик из рук Руслана и был заключён в объятия. — Теперь по правилам мы должны пососаться, — Тушенцов погладил друга по спине. — Блять, боже, Руслан, фу. — Теперь понимаешь, что я чувствую? — по интонации было слышно, что он улыбнулся ещё шире. — Кстати, Руслан, спасибо тебе. Всегда мечтал, чтоб мне сделали предложение возле Эйфелевой башни, — Ромадов усмехнулся. Рус немного отстранился. — Чего, блять? Какая нахуй Альфифа башня? — Руслан хоть и не понял шутку, но уже начал смеяться. Коля молча кивнул в сторону вышки электропередач. Руслан обернулся и, увидев эту «Эйфелеву башню» снова заржал в голос. — Мы порижане, блять. — Господи, Русь, чё ты там сегодня утром курил, пока я не проснулся? — ответа на вопрос не последовало. Коля и сам был не против посмеяться, но не в таком же, блять, количестве. Хотя в ближайшее время им явно будет не до смеха. — Эй, пидоры! Из-за угла вышли двое высоченных парней, лет по 17 на вид. Один из них — рыжеволосый пацанчик в тотальном адидасе, по всей видимости, гопник, ростом под два метра. Второй — сантиметров на 10 выше первого, бритый под ёжик, в берцах с белыми шнурками и кожаной куртке. Руслан, услышав незнакомый голос, резко отстранился от Коли и развернул его лицом к двум внезапно нарисовавшимся фигурам. Тушенцов мысленно проклинал себя: это ж надо было додуматься, чтоб у гаражей, у места, где любят собираться все алкаши, наркоманы, гопники, скинхеды и тому подобные персонажи из их деревушки, устроить долбанную «свадьбу в Париже»! Коля испуганно запрятал руку с цветами за спину, дабы эти двое не подумали ничего лишнего, так как увидеть они успели уже слишком много. Казалось, сейчас их обоих легко могли обокрасть, избить, обоссать или, может, заставить сосаться, потому что своими объятиями Руслан и Коля уже успели бесповоротно зарекомендовать себя в качестве «пидоров». Кто знает, чего можно ожидать от этого быдла? В конце концов, Коле не впервой целоваться с парнем при гопниках. — Бежим, — Ромадов уверенно прошептал это Руслану, возможно даже слишком громко. На первый взгляд, вполне логичное решение ситуации. — Велики, — Тушенцов крепче сжал друга за плечи, боясь, он сейчас предательски сбежит, и Руслану придётся остаться наедине с этими двумя. Рус понимал, что ответственность за чужие велосипеды лежит именно на нём, ведь никто его не просил предлагать Коле их спиздить. А забрать велики сейчас и уехать отсюда не предоставлялось возможным: гопник и скин подошли уже слишком близко. — За шмот поясни, педик, — рыжеволосый сунул руку в карман, доставая оттуда горсть семечек, и начал их демонстративно щелкать. Коля растерянно смотрел на него снизу вверх и усиленно пытался придумать, что будет корректнее ответить в сложившейся обстановке. Удивляло, насколько стереотипно выглядели образы этой пары. — Ну-у… Э-э-э… — Коль, тихо, — Руслан наклонился к его уху и как можно спокойнее прошептал это, убирая с плеч руки. То ли из-за столь неожиданного и приятного ощущения тепла от дыхания Тушенцова, то ли просто, блять, из-за страха, по телу Ромадова пробежали мурашки. — Хули распизделся, рыжик? — Руслан подошёл ближе к гопнику, повысив голос, дабы дать этому уебаны понять, кто здесь главный. — Ебать, — у этого парня, как оказалось, был очень заразительный смех, — четырёхглазый, ты ничё не попутал? — Очкарик — в жопе шарик, — скин наконец включился в разговор. — Ещё и чурка, — он держал руки на шлёвках джинсов, благодаря чему легко можно было увидеть, что у него на костяшках обеих рук маркером было написано «АНТИХАЙП». По мнению Руслана это выглядело очень криво и нелепо. «Что это, блять, значит вообще? Это на каком языке?» — Я-то чурка? Ты в зеркало давно смотрелся? И что за хуета у тебя на костяшках? Это чё, по-хачовски? Коля позади Руслана с глазами по пять рублей молча наблюдал за поразительной смелостью своего друга, который, как казалось, сам не понимает что творит. — Бля, я хуею, какой ты балбес, — рыжеволосый весело улыбался, выплёвывая очередную скорлупку от семечки. А вот Руслану было совсем не смешно: чувство, что его вот-вот отпиздят, нарастало. Но, как говорится, куда деваться. — Я твою мать ебал, — остановиться было уже невероятно тяжело, Тушенцов почти не задумывался о том, что несёт. — Блять, Руслан, какого… Коля прекрасно понимал, что Руслан сейчас может наговорить такого, что остатки их обоих остальным ребятам потом придётся отскребать от стенки ближайшего гаража. Ромадов притянул Тушенцова к себе за плечо, чтобы попросить быть хотя бы немного поаккуратнее со словами, но был перебит громким смехом рыжего. — Да ты охуел, блять? Про мать ничего нельзя говорить, — гопник неожиданно посерьёзнел, — даже хорошего. Руслан нахмурился. «Что это, блять? Это типа шутка была или чё?» — он медленно повернул голову в сторону Коли и сквозь зубы прошептал: — Сука, убери руку. Нам сейчас из-за тебя достанется. Коля мгновенно отдёрнул ладонь от плеча Руслана, а спустя буквально секунду дошло: — Погоди, что? Из-за меня? Блять, ты… — А хули вы шушукаетесь там? Вы в натуре пидорасы, что ли? — скинхед начал хрустеть пальцами. — Пососитесь, если не пидоры, — рыжий шарился у себя в карманах, набирая очередную горсть семечек, и явно не замечал отсутствия логики в своих словах. — Если не пососётесь, мы вас отпиздим. Тушенцов, тяжело вздохнув, укоризненно посмотрел на Ромадова, пока тот тупил взгляд о землю. Коле уже приходилось целоваться с пацаном по приказу гопников. Неприятное воспоминание, но всё же его и вправду не отпиздили. Тогда он был со своим одноклассником Серафимом Сидориным и с ним же, соответственно, сосался. Сима в разговорах с Колей часто упоминал, что ему нравятся мальчики, поэтому, в тот день, когда им пришлось целоваться, Ромадов не особо удивился тому, что Сидорин легко согласился выполнять указания гопников. А вот с Русланом так вряд ли получится. И от этого становилось ещё страшнее. Коля поднял испуганный взгляд на Руслана. Тот всё так же осуждающее разглядывал Ромадова. — Э, бля, мы ждём, — рыжик кинул в них пару семечек, дабы поторапливались. — Тут скоро ещё двое наших подойдут, так что давайте быстрее, иначе мы вас вчетвером пиздить будем, педики. — Заткнись. Тушенцов мельком покосился на гопника, после чего снова принялся думать над дальнейшими действиями, глядя на Колю. «Блять, ну вот и что случится, если я один раз… фу… хотя разве будет лучше, если нас обоих отпиздят? А-а-а, ну надо же переступать через себя, один раз — не пидорас, правильно? Сука, ну нет! Ага нахуй… сам получу, ещё и этому чучелу ебаному достанется. Ладно». — Коль. — М? — почему-то была надежда на лучшее. — Прости. Руслан тяжело вздохнул и положил ладонь Коле на щеку, тот нервно сглотнул. В его глазах читалась фраза «Плакать? Реветь? Что делать?» Скин и гопник уже начали угарать. Один из них доставал из кармана свою кнопочную мобилу, а второй сквозь смех поговаривал «бля, фоткай, фоткай!» Тушенцов неуверенным взглядом рассматривал чужие губы перед собой, но целовать явно не спешил. «Ну и чё это за хуйня получается? Тратить первый поцелуй на пацана… Я чё, долбоёб, что ли?» — Кхм. Так. Подожди, — Руслан аккуратно убрал руку с щеки Ромадова и обратился к быдланам. — Схуяли мы вообще должны вас слушать? — Ты попутал чё-то? — рыжий явно обескуражен тем, что ему внезапно обломали надежду увидеть столь забавное, на его взгляд, зрелище. — Сказано — выполняй, балбес. Или всё-таки пизды получить хочешь? — Меня нельзя бить, я в очках. Мгновенно после этих слов в украинском поезде начался сущий кошмар: скинхед ловко стянул с Тушенцова очки и поднял их до уровня своего роста. В тот же момент Руслан ощутил себя слепым кротом. Спустя множество тщетных попыток допрыгнуть и забрать очки, Рус, запыхавшись, просто старался дотянуться до них, параллельно называя этого злоебучего скина всеми возможными ругательствами, некоторые из которых он придумывал прямо на ходу. Коля, стоя буквально в паре метров от них, верил, что всё будет хорошо и с ним, и с Русланом. Ладошки вспотели ужасно, хотя его ещё даже не трогали. Возможно, было просто страшно за Тушенцова, слишком уж много он на себя берёт. Уже начала затекать рука с цветами, которую всё так же приходилось держать за спиной. — Ну чё? А теперь тебя можно пиздить? — рыжеволосый насмехался над тем, что достать очки у Руслана уже не выйдет, и специально дожидался его ответа на вопрос, чтобы наконец заехать ему куда-нибудь в область лица. — Слава, Даня! Даня, Слава! — из-за угла показались два человека, один из которых окликнул нарушителей правопорядка, таким образом приветствуя их. Голос показался Руслану на удивление знакомым. — Чё вы тут де… Руслан?! Тушенцов, видимо, не зря подумал, что это кто-то из приятелей. Только вот кто именно? Он щурился, но не смог разглядеть практически ничего. — Так, пацаны, отбой. — Блять, Коля, кто там? Я нихуя не вижу. Ромадов молча обошёл Даню и Славу и выдал многозначительное «ебать», после чего побежал навстречу этому самому «кому-то». — Сука, отдай очки. Скинхед, уже видимо поняв, что это друг главаря их банды бандитов, даже не пытался что-то возразить, а просто выполнил просьбу. Поправив очки на переносице, Руслан увидел весьма интересную картину: в метрах десяти от них со Славой и Даней в их сторону шёл Давид, а ещё на некотором расстоянии Коля обнимался с каким-то кудрявым пацаном в очках, судя по прикиду, панком. — Бля, что за хуйня? — разочарованно сказал гопник только что подошедшему Деймуру. Выглядело это, кстати, не менее забавно: Давид был чуть ли не на три головы ниже этих двоих, но при этом они прекрасно слушались. — Ну-у, Дань, это друзья мои. Их не трогаем. — М-да, блять. Ну. Я тебя услышал. В этот момент подошли отстающие. Ромадов всё ещё обнимал этого пацана за плечи рукой, в которой держал букетик. — Так, ну, смотрите, — Давид обратился к людям из своей компании, — эт Руслан, эт Коля. Коля, Руслан, это Даня, Слава и Серафим. Слева направо. Руслан оценивающим взглядом окинул новых знакомых и выдал: — Новый состав группы «Стекловата»? — Хах. Почти угадал, — Слава вместе со всеми посмеялся над шуткой и вмешался в разговор. — Группа «Житность». — Лол. Это что-то… как его… антихайповское? — Тушенцов снова усмехнулся с кривых надписей на руках Славы, потому что выглядели они правда очень по-дурацки. — Можно и так сказать. А тем временем Ромадов с Сидориным всё так же продолжали шушукаться отдельно от всех: — И как тебя в эту компашку занесло? — Да, бля, меня как-то раз чуть Даня, Слава и Давид не отпиздили, я им зубы нахуй заговорил. Мы потом с Давидом ебать как сдружились, он меня аж в банду взял, — Серафим рассказывал это очень простодушно. — Лол. А Давид сам-то чё этой хуйней заниматься начал? — Да он просто хорошо притворяется гопником, так-то вообще нормальный пацан. Да и в общем это всё весело, потом на украденные деньги кириешки, блять, покупаем. — М-да, — Коля осуждающе усмехнулся. — И вот тебе реально нравится это всё? То есть, ты же… ну… это огонь по своим получается. — Ну-у… Тебе бы тоже попробовать стоило бы. Может хоть с пацанами бы поменьше сосался, — да уж. Сидорин точно знает, о чём говорит. В ответ от Ромадова получает лишь тихий смешок и слабый удар по плечу свободной рукой. Руслана раздражали их перешёптывания, он даже выпал из общей беседы. Мало ли, что Коля с Серафимом сейчас так весело обсуждают? Не исключено, что именно то, что едва не произошло пару минут назад. — Может перестанешь уже меня обнимать? — Сидорин по-доброму улыбнулся и поправил очки. — Да, бля, Сима, я соскучился, — Ромадов наигранно расстроился, убирая руку с чужого плеча. — Кхм-кхм, — Тушенцов громко кашлянул для привлечения внимания. — Я, конечно, извиняюсь, но какого хуя вы там вдвоём шушукаетесь? Как неродные. — Да. Как пидорасы, — Даня одной репликой стал подсосом Руслана. — Ой, — Коля отмахнулся от рыжего. — А что такое, Руслан? Ревнуешь? — Ну, начало-ось, — Давид понимал, что такая картина будет повторяться из раза в раз. Это уже третья их встреча, а они всё никак не могли найти общий язык. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так. — Да, блять, Коля, нет. Я просто… — Руслан оглядел компанию, но остановил взгляд на том, к кому обращался. И снова эта раздражающая улыбка, прямо как в день их знакомства. — Я просто… бля, идите нахуй. Деймур посмотрел куда-то в сторону и помотал головой. В глазах читалось что-то в стиле саркастичного «ебать, какой неожиданный ответ!» Даня и Слава тем временем смотрелись так, словно просто хотели поскорее отсюда уйти, реакции ноль, даже между собой не переговаривались. Серафим с Колей переглянулись. Сидорин до сих пор искренне не понимал, как Ромадов может так легко по-гейски шутить в присутствии гопников. Коля перевёл взгляд на Руслана и медленно добавил к его реплике: — …овцы. Тушенцов, мгновенно вспомнив всё, что было около часа назад, тут же начал ржать. А за ним и Ромадов. Остальные присутствующие, естественно, совершенно не поняли, с чего этих двоих так пропёрло. — Да мы, короче, ахах, мы, короче, когда съебались… — Руслану хотелось рассказать эту шикарную историю про чёртовых овец, но, видимо, никому это не было интересно. — Вот, да, расскажи лучше, нахуй вы съебались? — Давид не со зла перебил Руса, совершенно не интересуясь его историей про овец. — Да Руслан просто долбоёб, — Коля не дал ничего сказать Тушенцову, решив разрулить дело самостоятельно. Пусть и со своей типичной интонацией. Но ответ полностью устроил Давида, ведь по сути является абсолютной правдой. — Эй, педик, — на одну из редких реплик Славы обернулся Серафим, — а чё у тебя за цветы? — на это отреагировал уже и Коля. Буквально пару секунд порассматривав свой букет, Коля посмотрел на Руслана. — Э-э… — Тушенцов почувствовал, как щёки покрылись еле заметным румянцем. По глазам было видно, что Ромадову сейчас нужно сказать, что угодно кроме правды. «Ну, как обычно, блять. Натворит хуйни, а потом я ещё и выкручивайся, ага. Мило». — Это я маме насобирал. Руслан благодарно улыбнулся. — М-м. Чётное количество цветов для мамы — это, конечно, логика антихайпа. — Эм… — Коля снова посмотрел на Руслана, в немом вопросе изогнув одну бровь. А тот лишь прикрыл рот рукой, так как был уверен, что вот-вот заржёт в голос; по открытой части лица было видно, что он очень широко улыбался. Но, какой бы забавной не была ситуация, смеяться нельзя, чтобы никто ничего не заподозрил. — Я, наверное, — проскочил смешок, — кхм, просчитался. Спасибо. Тушенцов, вроде как, подуспокоился и всё же смог сдержать подступивший хохот. На самом деле, он и вправду был очень благодарен Ромадову за то, что в этот раз он не болтнул лишнего, как это случалось ранее. В какой-то степени Руслан даже почувствовал себя героем какого-нибудь сопливого фильма для девчонок: теперь у них с Колей есть маленькая всратая тайна, о которой никому нельзя знать. Как-то это тупо. И по-гейски. Зато весело. — Господи, ладно, — Тушенцов глубоко вздохнул, — чё-то я подзаебался, давайте расходиться. Слава и Даня просияли от счастья: наконец-то они с Давидом и Серафимом смогут снова заняться своими привычными делами и найти новую жертву. — Ага. Только давай велики к Юлику отвезём.***
Добравшись до места назначения, Руслан и Коля поставили велосипеды на своё место. Руслан потянулся к кнопке звонка. Из дома послышались шумные тяжёлые шаги. Не похоже, что это Юлик. Дверь отворил его отец. — Ой, здрасте, дядь-Саш, — Тушенцов неуверенно начал разговор. — Привет, Руслан. И… эм… и тебе привет, — мужчина серьёзно поздоровался с ними обоими. От его голоса создавалось ощущение, что он в чём-то разочарован. — М-м… А можно Юлика? — Нет, он наказан. Вы представляете? Я возвращаюсь домой, а холодильнике — бутылка водки! Это нормально?! — он явно был очень зол на своего сына за этот проступок. Тушенцов сделал удивлённое лицо и прикрыл рот рукой, но комментировать не стал: по его виду и так было понятно, что он очень осуждает Юлика, уж не думал, что Онешко на такое способен, да и вовсе вчера днём он не бухал ему на пару, что вы! — Ой, а если вам не надо, отдадите мне? — Ромадов внезапно ворвался в беседу. Руслан отвёл глаза в сторону и удивился ещё больше, только на этот раз по-настоящему. — И фанту, если осталось, тоже мне, окей? Отец Юлика нахмурил брови, закатил глаза и громко захлопнул дверь. Сразу после этого Тушенцов наконец дал волю смеху, начиная громко ржать. — Да бля, а ведь так хотелось, — по интонации было непонятно, Коля шутит или правда расстроен. Но так или иначе выглядело это крайне забавно. — Ой-й, пиздец. Ладно. Бля, а чё с Кузьмой-то делать? — Руслан снова перевёл взгляд на эти несчастные велосипеды. — Да вообще похуй, захочет — сам заберёт, — не давая ответить Тушенцову ни слова, Ромадов заглянул ему в глаза и продолжил: — Тебя проводить? Встречаясь с ним взглядами, Руслан было хотел бросить что-то язвительное в стиле «Чё? Зачем это?», да только настроение было не то. — Давай.***
— Ма-ам, я дома. Коля разулся и направился в свою комнату за чем-нибудь, куда можно поставить цветы. Из подходящего нашлись разве что какая-то баночка-непроливайка и бумажный стаканчик из-под тархуна с той прогулки первого июня. «Фу, почему я его не выкинул тогда, боже». Поставить эти цветы в бумажный стаканчик будет как-то символичнее. Как-никак напоминание об этом умопомрачительном дне знакомства. Наполнив стакан водой из-под крана, Ромадов поставил его на книжный столик в гостиной, аккуратно сунул туда букетик и принялся расправлять цветы так, чтоб смотрелось покрасивее. «Блять, в натуре шестнадцать». Услышав мамины шаги с кухни, Коля спешно сел на диван и открыл первый попавшийся под руку журнал, чтобы создать иллюзию занятости. — Ну, привет, — мать выглядела раздраженной. — Привет, — Коля, не поднимая глаз с журнала, отвечает неуверенно, кажется, его сейчас снова начнут обвинять во всех грехах мира. — Как прошло всё? «А что было-то… с Русланом типа? Ой, почему, там же у Юлика день рождения был… Да, с Юликом. Так, сука, хватит нервничать». — Нормально. Вообще скучно было. Ничего не делали. Лучше бы не пошёл, — Ромадов сам понимал, что звучит чересчур подозрительно. Но, с другой стороны, было бы лучше сказать «Нормально. Бухал, как чёрт. Чуть с пацаном дважды не пососался»? Естественно, это ведь лучший ответ для гомофобной мамы. — Понятно, — мать задавала вопросы, как будто бы просто для галочки. — Что за цветы? — Д… девочка подарила… — Коля так волнуется, что только сейчас заметил, что держит журнал вверх ногами. Не покидало ощущение, что ляпнул что-то не то. Ну, конечно, сейчас начнутся расспросы, что это ещё за «девочка». — Ясно, — мать надменно вздохнула, развернулась и зашагала обратно на кухню, из коридора слышалось тихое: — Скоро сам как девочка будешь. «Блять, вроде пронесло. И чего это с ней сегодня? Ладно, поебать». — Пф-ф, — Ромадов сразу по уходу мамы решил посмотреть, что он только что так увлечённо «читал». На обложке красовалась надпись «Золотые цепочки для стариков». Видимо, бабушкин. Отложив журнал на место, Коля снова с улыбкой уставился на свой скромный букетик. Ему никогда до этого не дарили цветы. Это, оказывается, так приятно. А получить их от Руслана было приятнее вдвойне.