Ливень в июльский вечер

После рабочего дня, что прошел в душных помещениях, Чуи хотелось проветриться. Найдя укромную, пустую скамейку под деревом, парень довольный устроился на сидушке. Он прикрыл глаза и слегка откинул голову назад. Легкий ветерок приятно холодил лицо. Слышался шелест листвы, где-то недалеко разговаривала пожилая пара. Это создавало приятный белый шум. Отдавшись ощущениям, Накахара не заметил, как на его груди образовалась рука и прижала его чуть сильнее к спинке скамьи.       — Так и будешь от меня бегать?       — Да! — Вышло это намного громче, чем рыжий планировал. На восклицание тут же отреагировала пожилая пара, что сидела неподалеку. Устремив свои, то ли недовольные, то ли обеспокоенные, взгляды в сторону парней. На это Чуя ответил им кроткой улыбкой и те отвернулись. От близости с Дазаем, у Чуи пробежали мурашки. Но для себя он решил, что это была реакция на случайно предоставленное неудобство другим людям.       — Чуя, давай поговорим. Дыхание шатена потревожило волосы на макушке, на что сердце другого отозвалось ускоренным ритмом. Он давно не был так близко к нему. Он был рад снова побыть рядом с Дазаем, он был бы рад поговорить с ним, подурачиться, но зная, о чем будет их разговор Чуя желал ретироваться подальше.       — Дазай, убери руку, пожалуйста.       — Не уберу, пока не поговорим.       — Я не хочу с тобой говорить. — Отрезал парень.       — Я заметил, уже сколько времени от меня бегаешь. Разумеется он старался не находится рядом с Дазаем, не говорить с ним, ведь он не знал, что сказать. Он подумал об отношениях с ним, но в них были как положительные, так и отрицательные аспекты. С одной стороны он был весёлым. Он был лёгким в общении, у них не бывало ситуаций, когда не знаешь, о чем поговорить. Он не осуждал Чую. С ним можно было поговорить откровенно, а он при необходимости мог поддержать. Ещё Дазай свозил его на концерт любимой группы, чтобы порадовать. Он постоянно пытался найти себе приключений на пятую точку, вот только плюс это или минус, Чуя определиться не смог. Это скорее зависело от ситуации и его настроения. Дазай был классным. Чуя также не отрицал, что тот был красив. Вот только с другой стороны, он вообще не хотел ни с кем пока встречаться. Но даже если представить, что они начнут встречаться, то Чуя не знал, сможет ли ужиться с его несерьёзностью, ветреностью. Иногда он был слишком навязчивым или делает что-то такое на людях, чего делать не стоит, и Чую это раздражало. У них были разные понятия личных границ, что для Чуи уже было перехождением черты, для Дазая было нормой. У него были эти богатые замашки, взять самый лучший номер, купить самый дорогой ноут, в самолёте летит только первым классом, что-то подобное. Он мог легко потратить большую сумму денег. Чуя так не мог, он считал каждый иен. Потому переживал, что если они начнут встречаться, то это будет на него давить. А ещё, порой, Накахаре казалось, что его открытость и жизнерадостность, наигранная, показушная. Он не хотел напрасно думать о нем плохо или наговаривать, но что-то в его словах или выражение лица было не так. Конечно, для друга такие качества тоже не самые хорошие, но их можно принять и ужиться с ними. Вот только когда это отношения, то становится сложнее.       — Для чего ты это делаешь. Все ведь так хорошо было? — Парень прикрыл глаза в недовольстве.       — Что делаю? — С непониманием отозвался второй.       — Все вот эти твои касания, фразочки и ... вот это. — Чуя отклонил голову в бок, тем самым обращая внимание Дазая на свою шею. — Друзья так не делают.       — А я не хочу быть просто друзьями, будь моим парнем И вот оно, то самое предложение, которого так боялся Чуя. Поразмыслив с полминуты он все же решил:       — Нет.       — Почему?       — Я не хочу, ты мне не нравишься как парень.       — Неужели?       — Да, я не буду с тобой встречаться.       — Я думал все как раз таки к этому и шло.       — Нет не шло и не будет. К тому же, я не хочу встречаться с несерьёзным, легкомысленным человеком, который не слышал про такую вещь, как личное пространство.       — О чем ты?       — Да даже взять те же самые пятна.       — А при чем тут лично пространство и засосы на шее?       — Да при том, ты пристаешь ко мне, оставляешь на моем теле отметины, они теперь везде со мной! Мне это не нравится!       — Ну знаешь, я бы так не сказал.       — А может я лучше знаю, что мне нравится, а что нет?! — Чуя решил идти до конца, отрицая чувство симпатии к Дазаю.       — Ой, да ладно тебе ломаться. Мы ходим вокруг да около уже две недели. Я конечно понимаю, ты у нас нежный цветочек и все такой. И я старался не сильно напирать, но хорош уже.       — А ты не много ли себе позволяешь? И я явно давал понять, что против этого.       — Да не особо.       — Ну вот я против!       — Против значит?       — Ага. — Это была не совсем правда, но Дазаю это знать было не обязательно. Чуя не собирался с ним встречаться. Шатен наклонился ближе к Чуе и взял губами кончик уха, прошёлся по нему языком.       — Дазай, блядь, — Начал отпихивать его. — Отвали! Дазай немного отстранился, но все ещё придерживал его рукой.       — Тебе ведь приятно, чего ты недотрогу изображаешь?       — А если бы к тебе приставали против воли, так же бы думал?! — «Да какое тут может быть чувство симпатии?!» На этом Дазай ослабил хватку и отстранился от него.       — Отвали, уебок! — Парень высвободился из хватки Дазая и убежал внутрь. «Чтоб этот Дазай под землю провалился, долбаёб несчастный!»

***

Все развернулось совсем не так, как хотел Дазай. Он хотел извиниться, а по итогу сморозил хрень и сделал только хуже. Ещё и полез к нему, одно раза, тогда, в номере, не хватило что-ли?! Ну и что ему теперь делать? Он бы позвонил кому, посоветоваться, да вот только с кем? Кому-то из взрослых точно нет. Его знакомым и "друзьям" о таком знать не нужно. Накаяме было как-то неловко признаваться, что он напортачил, так ещё и дважды, так ещё и то, что это его так парит. К тому же его сильно беспокоил тот момент:       — Тебе ведь приятно, чего ты недотрогу изображаешь?       — А если бы к тебе приставали против воли, так же бы думал?!       — Отвали, уёбок! Он не знал, как такое обсудить, да и вообще стоит ли. Нет, этот момент он сам как-нибудь решит. Немножко посидит, расслабится, потом подумает и что-нибудь надумается. В итоге Осаму решил позвонить брату, спросить совета, что делать с Чуей. Его уже не удивить какой-то выходкой Дазая. Дазай почувствовал, как на его голову приземлились несколько капель, а потом ещё несколько. Снова дождь начинался, как кстати. Даже у погоды настроение испортилось от выходки Осаму. Он оттолкнулся руками от скамейки, на которую опирался, опустив голову вниз, последний пару минут. Направился к отелю, по пути ища номер Сакуноске в списке контактов. Прослушав несколько гудков он услышал знакомый голос.       — Алло       — Привет, ты сейчас можешь говорить?       — Ну так, да. Что-то хотел?       — Поговорить там с тобой. Получить твои нравоучения. — На другом конце он услышал короткий смешок.       — Ну хорошо. А чего голос поникший или ты только проснулся? Опять с похмелья звонишь?       — Говоришь так, словно я каждый день пью, а потом утром тебе названиваю. — Шатен недовольно сморщился.       — Нет, но согласись, такое в последнее время часто бывает, что я крайне осуждаю. В отличие от родителей, которые иногда признавали о том, что их приемный сын непонятно где напился. Одасаку знал практически про все пьянки Дазая. Он об этом не рассказывал родителям. Старался сам вбить в голову брата, что чрезмерное потребление алкоголя — это плохо. Что в его возрасте тем более пить плохо. Но он не запирал его дома, и не говорил ему, что б он больше даже не смел подходит к алкоголю. Он сам недавно был в возрасте Дазая. Знал, что говори, не говори, если шатен захочет, то найдет, где, с кем и что выпить. Это такой возраст. Хочется почувствовать себя "взрослым". Главное здесь проследить, чтобы это не стало привычкой, чтобы не зашло слишком далеко и чтобы на таких мероприятий не стали появляться ещё и наркотики.       — Да, я знаю. Я ещё слишком маленький, да и вообще алкоголь губит здоровье. Нужно почаще головой думать.       — Все верно, ещё бы ты ко мне прислушивался, цены бы тебе не было. Так что, я угадал, звонишь чтобы пожаловаться на жизнь, сказать, что больше не будешь столько пить или рассказать, что ты опять что-то на пьяную голову натворил и нужно как-то порешать? «Хах, на пьяную голову. Спасибо, что за одно не припомнил последний случай.» Парень потянул за ручку двери и вошёл в холл.       — Нет, я с Чуей поругался, хотел совет спросить.       — Это тот что работает в отеле? Проходя к лестнице, мимо стойки регистрации, Дазай получил недобрый, острый взгляд администраторши. Аж холодок по шее прошел. И за что она его так не возлюбила?       — Ага.       — А что случилось? Пару дней назад ты говорил, что у вас все неплохо. — Осаму рассказывал Оде, что в "месте своего заточения" встретил интересного парня. И что у них что-то намечается. Рассказал ему про некоторые их посиделки. Пожаловался, как ему непривычно общаться с человеком его характера. 24 Ухватившись свободной рукой за перила, парень в несколько шагов преодолел первый пролет.       — Пару дней назад — да, а теперь я перехожу его личные границы. Я разве перехожу?       — Ну, для некоторых людей это может быть так. У всех разные понятия личных границ. Хотя, если об этом уже говорят напрямую, то явно перебор. Тебе Чуя как сказал?       — Вот так и сказал.       — Тогда тебе следует сбавить обороты.       — Этих оборотов и нет. Я только начал, а он сразу распсиховался. Он нежный цветочек, чуть сильнее нажмёшь и все, сразу колючка.       — Ну раз ты знаешь, что он такой, то зачем так делаешь.       — Потому что иначе ничего не двигалось.       — А сейчас всё прям сдвинулось.       — Я понял. Скажи, я легкомысленный? Выйдя с лестничной площадки, парень свернул направо и пошел вдоль коридора.       — Это тебе Чуя сказал?       — Просто ответь. Открыв дверь номера, Дазай прошёл внутрь. Скинув обувь, он зашёл в ванную.       — Я бы не сказал, — Сакуноске прервался на пару секунд, а после продолжил — Но ты часто пытаешься казаться таким, поэтому другие могут тебя не так понять. После Сакуеоске должно быть услышал шебуршание, от открытия упаковки. А потом звонкий звук от падения железного предмета. Он поинтересовался у Дазая, что там случилось, но в ответ получил лишь тишину.       — Осаму? Но ответом ему снова была тишина. Шатен сейчас был занят другим. Он снял бинт с левой руки и теперь стоял над раковиной, держа лезвие бритвы. Он прошёлся острым концом по коже. Из пореза потекла маленькая струйка теплой крови. Дазай смог спокойно вдохнуть. Раньше он все время оставлял на себе порезы, по любому поводу, просто чтобы стало легче. Но когда об этом прознал Сакуноске, то Дазай стал чаще прибегать к другим методам: например ошпарить себя горячей водой, а когда стал чуть постарше — выпить или в редких случаях занюхнуть чего. Осаму сначала не хотел разговаривать о своих наклонностях с Одой, но в конечном счёте сдался. Дазай рассказал брату о некоторых своих проблемах, о всех своих способах "расслабиться", они старались избавиться от этих привычек. У них это в принципе получилось, но иногда на Дазая накатывало, но обычно он просто игрался с водой. Если было подавленное настроение, то просто шел на тусовку и там уже выпивал. Наркотики и таблетки он перестал покупать, использовать, но вот одно лезвие всегда было при нем. Он его уже не использовал, разве что, очень редко, но все равно не мог отказаться от ношения его с собой. Оно ему лучше всего помогало, оно было для него привычным, первым способом "расслабиться" или же наказать. Вот и сейчас, ему нужно было забыть нахлынувшие воспоминания:       — Главное здесь моё хочу, а уже потом твоё!       — Чего ты придумываешь?!       — Ты, неблагодарный, разве не хочешь нам помочь? Мы вообще-то из-за тебя сейчас так живём!       — Давай, пошел и без нытья!       — Ой да все тебе нравится! Ему нужно было наказать себя, за сделанное и сказанное Чуе.       —Ты тут? — Мужчина посмотрел на экран — Да, Дазай все ещё был на связи.       — Только не вздумай снова резать себя.       — Я чуть-чуть просто чтоб полегче стало. — Парень сделал ещё один, небольшой, надрез, из него выделилось пара красных капелек.       — Осаму, успокойся, лучше поговори со мной или напиши, от этого будет гораздо легче. Мы так долго старались победить эту зависимость. Ты старался! Неужели хочешь на все это просто плюнуть?! После недолгого молчания Осаму ответил:       — Не хочу. Просто...       — Без всяких просто, мы решаем проблемы словами, а расслабляемся с помощью...       — Баночки газировки, прогулок и совместным времяпрепровождением. И никаких острых предметов, игр с перепадами температур, таблетками или наркотиками. Я помню.       — Молодец, что помнишь. Хочешь я приеду к тебе? — Ласково поинтересовался Сакуноске.       — Ты ведь занят. — С грустью ответил парень. Он понимал, что у брата много работы и ему некогда наведываться к Дазаю, в этом крошечном, никому не нужном, городе. Хотя внутри все же надеялся, что тот сможет приехать. В его компании Дазаю как-то сразу легче становилось.       — Я постараюсь закончить с тем, что кипит, остальное подождёт. Только это займет дня два, сможешь подождать?       — Да, спасибо. — У Осаму появилась благодарная улыбка, чувствовалось некое тепло.       — А с Чуей как поступить?       — Осаму, ты знаешь его лучше меня, сам как думаешь?       — Если бы знал, то не спрашивал.       — Ну, учитывая то, что ты мне рассказывал, то я бы дал ему для начала время остыть.       — И сколько это?       — Это ты уже смотри по ситуации, я его не вижу и тем более не могу в его голову залезть.       — Ладно, постараюсь выждать правильное время.       — Постарайся, а потом извинись, попробуй обговорить с ним ситуацию. Я знаю, для тебя это звучит страшно, но постарайся открыться ему. Покажи ему себя. Он кажется человек неплохой и если он тебе дорог, то ты об этом не пожалеешь.       — Ну я бы не сказал, что прям дорог.       — Но зачатки есть?       — Ну, предположим.       — Ну вот и попробуй тогда.       — Ага. А что мне ему сказать?       — А что у вас конкретно случилось?       — Ну, я что-то вроде приставал к нему.       — Дазай! — Недовольно воскликнул.       — Да я не так, что давай трахаться, просто пару раз в шею поцеловал, ну оставил пару засосов.       — Дазай, я помню, что сказал, что у каждого разное понятие личных границ, но это и правда уже слишком.       — Почему, когда вы в отношениях — такие действия нормальны.       — Во первых не для всех и во вторых вы не в отношениях.       — Мы почти.       — Чуя подтвердил это?       — Нет... — Вообще, он это опроверг, но это произошло только сегодня. А на тот момент, он не думал, что Чуя откажется встречаться, поэтому и полез. Для него они были типа "в отношениях", а ничего не двигалось.       — Ну так!       — Да понял я, что напортачил. Делать—то что?       — Ну не знаю, когда поймёшь, что он остыл, попробуй сказать что-то вроде: "Прости меня, я осознаю, что перешел границы, позволил себе лишнего и оскорбил твои чувства. Я готов учиться и быть более внимательным к тому, как ты себя чувствуешь."       — Звучит, как фраза из блога психолога.       — Ну перефразируй, суть ты понял.       — А если он не станет меня слушать?       — Его право.       — Здорово.       — Такова жизнь. Не все будет так, как ты хочешь.       — Я знаю, я и не говорю, что все должно быть так.       — Ну, прислушайся к моему совету, не приставай к нему, если он не захочет с тобой говорить и надейся на лучшее.       — Ага, спасибо, я попробую.       — Но ты должен понимать, что если он примет твои извинения, это не будет означать то, что он готов с тобой встречаться. Не лезь к нему с этим. Дай ему время. Вас двое, поэтому и учитывать нужно потребности обоих. И не забудь действительно проявить уважение к его чувствам и личному пространству в будущем. Это важно для построения нормальных отношений.       — Я понял, спасибо за совет, — Помявшись пару секунд он добавил — И за поддержку.       — Ага, правда я уверен, ты и без меня все это знал. Сакуноске был прав, Дазай это знал, просто после разговора это оформилось в четкую мысль.       — Хочешь ещё что-то спросить или просто поговорить. Знаешь, чтоб развеять мысли, перестать думать об острых предметах.       — Нет       —Точно или просто хочешь казаться крутым?       — Да, точно.       — Ну хорошо. Ему нравилось, что брат не давил на него в такие моменты. Говорил, что раз не хочешь это, значит будет то. Не хочешь так, значит будет эдак. Лишь бы Осаму успокоился без вреда для его здоровья и жизни в целом.       — Тогда газировка тебе в помощь. Я знаю, что ты ею пол чемодана набил. И раз твой отель на природе, то выйди на улицу и подыши свежим воздухом. И не загоняйся, слышишь?       — Угу       —Хорошо. Тогда я постараюсь приехать поскорее, если что — звони. На том звонок и закончился. После разговора действительно стало полегче, но не до конца. Все ещё было это неприятное чувство внутри. Вот только газировка закончилась, а на улице уже вовсю шел ливень, зато рядом есть лезвие для бритвы. Все равно он уже порезал руку, от ещё одного пореза, мир не перевернется, зато станет совсем лучше. Сакуноске об этом даже и не узнает. Проведя ещё одну линию на своей левой руке, Дазай пронаблюдал, как из нее вытекла очередная красная струйка. Он смотрел на нее, как загипнотизированный. Он положил лезвие на раковину. Поводил пальцем по крови, выводя замысловатый рисунок на коже. Вскоре пришло ощущения, как вместе с кровью вытекло и это неприятное чувство. Прибрав улики, указывающие на то, что ванне кто-то себя резал и забинтовав обратно руку, Дазай вышел в зал.       — Твою мать! — Парень от неожиданности отшатнулся на метр от столика. По нему ползла вереница муравьев.