От ненависти до любви всего лишь слежка

Санзу посмотрел в глаза Такемичи, в которых бушевал голубой огонь. Почему-то он сразу сообразил что к чему и обвил своими руками, похожими на грабли, шею главы. Их губы соприкоснулись сначала в «пробном» поцелуе, как будто исследуя, что изменилось с прошлого раза. Затем они слились в более тёплом и глубоком поцелуе. Шум больницы остался где-то вдалеке, пара была увлечена лишь друг другом. Пламя эмоций разгоралось всё с большей силой. Руки Ханагаки выписывали узоры на спине у партнёра. Харучиё же в свою очередь уже расстёгивал мятую рубашку босса, который уселся на его худые колени. Затем Мичи надело это, и он перешёл от рта к шее, а затем и к ключицам, оставляя красные отметины. Санзу тихо постанывал от этих действий. -Тебе обяза… — партнёр пытался сдерживать порывы стонов — …тельно это делать? — его померкшие золотые глаза вновь наполнились жизнью. -Обязательно — с игривой интонацией произнёс Хана. Одна его рука спустилась к серым штанам и нащупала едва заметный бугорок — а ты быстро твердеешь — проговорил он на ухо. -Естественно, идиот — с какой-то нежностью прошептал Хару. Для него все эти прикосновения были обжигающими и дурманили разум. Такемичи приспустил одежду парня. Эта же его рука нащупала набухший член Санзу. Став его массировать, другую он переместил под больничную одежду партнёра. На удивление, их ещё никто не побеспокоил. Водя туда-сюда по стволу, Мичи растягивал удовольствие, но в какой-то момент его пальцы дошли до головки фаллоса. Боссу надоела верхняя одежда парня со шрамами, и он её снял, открывая для себя прекрасный вид на его бледную кожу груди, которая будто светилась от лучей уходящего солнца за окном. Он прильнул губами к одному соску, а пальцами незанятой руки играл с другим. Наконец Хару кончил на ладонь главы, вместе с этим разразившись стоном, который Ханагаки тут же перекрыл грубым поцелуем. Мужчина спускался всё ниже, к заветному месту. Встал на колени. Такемичи взял в рот будто неуверенно и очень нежно, что ему не было свойственно. -Ах, шеф, мне кажется это слишком — Санзу залился краской. Данное положение выглядело слишком пошло, но не менее сексуально — хорошо — он извивался на стуле от доставляемого удовольствия. Такемичи оказался в плену собственных эмоций. Да, естественно, главной целью сие мероприятия было избавление от болей и шума; расслабление, но кто сказал, что нельзя от этого получить приятные впечатления? Этому и последовал Мичи. Ему очень нравилось такое положение. Даже больше, когда он смотрит на него сверху. -С-стой, пого… — Харучиё не успел ничего сказать, его тело охватили приятные мелкие судороги. Долго делать массаж языком не пришлось, Хару излил своё семя прямо в рот Ханагаки. Мужчина сглотнул слегка вязкую жидкость и посмотрел щенячьими глазами в лицо партнёру, который закрывал лицо руками, но скрыть румянец не удавалось. Обоих окутала какая-то тёплая доброта; Такемичи глубоко дышал. Переведя немного дух, он полностью спустил штаны Санзу, прильнув к его рту. Они поднялись, Ханагаки прижал к белой ободранной стене Санзу за шею, развернув его к себе спиной. Другой рукой подтянул ближе к своему вставшему колом члену, находившегося в узких джинсках (отчего тот сильно выпирал), таз партнёра, из-за чего последний находился в полном подчинении главы. Санзу чувствовал своей задницей, что скоро он не сможет нормально сидеть. Достав откуда-то из джинс небольшой тюбик, Мичи проворно выдавил имеющийся в нём гель на свои пальцы. Харучиё не сопротивлялся. Напротив, встал в более удобную для пары позу. Холод стен конечно неприятно обдавал раскалённое от страсти тело, но ради этого момента можно было и потерпеть. Оба почти ни о чём другом не думали, ими владели эмоции. Понемногу растягивая парня, Такемичи наслаждался стонами Санзу, которые теперь звучали как музыка для ушей. Закончив с этим, Хана опять-таки достал из всё тех же штанов презервативы. Высвободив свой половой орган, он надел один из них и оставил на нём остатки геля. Упираясь в стену, и попутно придерживая за запястья Санзу, начал двигаться. Сначала медленно, осторожно. Войдя на полную длину, он «развязал себе руки» и теперь движения были более грубыми. Но тут за закрытой дверью послышались голоса. -Эй, мистер? Вы спите? — в дверь размашисто постучались. Ответа со стороны пары не последовало, наоборот Такемичи закрыл рот партнёру, но при этом не сбавляя темп. Затем он схватил Харучиё за волосы, стараясь как можно нежнее, одновременно немного вдавив его щекой в бетонную стену. Слегка выгнувшись назад, другую ладонь переместил на его живот. Комната наполнилась рваным дыханием. -Ну что? — приглушённый голос почти был беззвучным. -Опять закрылся. Наверно нажрался таблеток и уснул — разочарованно произнёс собеседник. Адреналин подскочил у обоих, но прекращать Ханагаки не был намерен. Он лишь слегка ухмыльнулся и прошептал на ухо: -Только попробуй сказать что-то громче. -Тогда зачем ему мешать? Пусть дрыхнет, у нас и без него дофига дел. Пошли — за проёмом послышались раразочарованные вздохи одновременно с удаляющимися грузными шагами. Очевидно, люди ушли. Наконец Ханагаки добился того, что испытал оргазм, с приходом которого его недомогания развеялись. В палате будто потеплело; Санзу опять тряхнуло и он громко выдохнул. -Хах, а ты умешь доставлять удовольствие — усмехнулся партнёр. Он аккуратно сполз по стене и подложил под себя свои штаны, оценивающе поглядывая на то, как одевается его босс. Сама по себе мысль «Меня трахает сам неприступный глава» будоражила сердце — ты наверно таким же и с Манджиро был — едва шевеля губами прошептал он. -Что? Ты что-то сказал? — недоуменно отозвался Мичи. -Да не, ничего. Так, мысли вслух — отмахнулся Хару.