Я как-будто на весу, Сам не знаю, что несу, И совесть молчит. А тут ночью приходит и ноги на стол, И норовит головою об пол. Веки закроешь, в ухо хрипит, Всё, что забыто, напомнит и злит, А я локти кусаю. Надо плыть — забываю! Не сугроб, не растаю. Да я так не играю! Градусы - Запишу своё сердце на секцию плаванья
Илье правда стало немного легче, когда он позволил Максу остаться в своей жизни. Координально ничего не поменялось - они не жили вместе и не виделись каждый день. Просто переодически списывались, иногда отправляя дурацкие стикеры, голосовые и кружочки в телеграмме. От одного такого голосового, где только проснувшийся Шустов отвечал на гневные сообщения Ильи об его начальстве, Третьякову пришлось запереться в туалете на добрые минут десять, переслушевая запись на репите. Кудрявому он об этой ситуации, конечно же, не сказал, потому что самому стрёмно было. Чё он как пубертатный школьник, в самом деле? Максим, как и обещал, не посвящал хирурга в свои дела. «Прости, что не выходил на связь, работа», «Ничего не случилось, просто на работе небольшие проблемы», «подчинённые шалят, всё хорошо)». И больше никаких подробностей. Порой у Ильи чесались руки написать и спросить, в чём дело, но понимал, что ему это не надо. Меньше знаешь - крепче спишь. Да и Шустов не рассказал бы, обещал ведь. Поэтому врач лишь писал, чтобы тот был осторожней и сразу обращался к нему, если вдруг что. Макс каждый раз писал, что будет в порядке. Третьяков лишь тяжко вздыхал, понимая, что нажил лишних тревог на свою голову. Он очень хотел надеяться, что не пожалеет о своём решении. Но судя по тому, как стал улыбаться от чужих сообщений - не пожалеет. Или всё же пожалеет. Макс был ему симпатичен, отрицать это глупо. Он узнавал этого одувана, и всё ещё не мог осознать, что он правда глава самой большой бандитской группировки в городе. Да, порой в нём проскальзывала раздражительность, грубость, командный тон, но в остальном он правда был тем Шустовым, которого привезли еле живого к Илье чуть больше месяца назад. Но главным достижением, наверное, было то, что он почти перестал бояться мужчину. Максим смог завоевать его доверие, показал своими действиями, что опасаться ему нечего. Лично ему правда бояться было нечего, но в остальном хирург плохо понимал, что от пожарного можно ждать. По факту он бандит, а в их мире либо ты, либо тебя. Илья старался не думать, что он делал за свою карьеру. Но Шустов всё ещё нравился. Высоченный, здоровенный, с живыми глазами и яркой улыбкой. К такому хотелось прижаться и не отпускать. Травматолог тёр виски, понимая, что ответов на вопросы больше не стало. Да он даже с Серёгой посоветоваться не мог! Макс тонко намекнул, что лучше никому не знать о том, кто он, для Илюшиной же безопасности. Серый лишь видел, что у друга мозги кипят, и просто советовал попробовать. «У тебя ж столько всяких интрижек было, одной больше одной меньше. Попробуй, ничего не потеряешь.» Отчасти он правда был прав. Теперь врач был уверен, что в случае чего Макс его не убьёт, рука не поднимится. Поэтому Илья позволил себе окончательно забить хер на всё и просто плыть по течению. Будь что будет.***
Илья снимал больничный халат, надевая повседневную одежду. Дневная смена подошла к концу, можно было выдохнуть. Мужчина очень надеялся, что его не оставят в ночь, иначе все его планы полетели бы тартарары. У него сегодня встреча с Максом, первый раз за пару недель. Третьяков упрямо не хотел называть это свиданием. Хотя по факту оно таковым и было. Шустов сказал, что организует всё сам и заедет за ним после смены, с Ильи требуется просто быть. Дресскода мужчина тоже не обозначил и сказал приходить в чём удобно. Илья выбрал джинсы и объёмную, красную клетчатую рубашку. Просто, но со вкусом. На часах было почти семь, но на улице всё ещё ярко светило солнце, лёгкий ветер задувал в приоткрытую форточку ординаторской. Июль был в самом разгаре. Третьякову очень хотелось уехать куда-нибудь за город, нежиться у речки и уплетать шашлык с пивом. Но вместо этого он носится по отделению и временами сам готов насадиться на шампур. Калугин стал пристальнее за ним следить, видимо высматривал косяки, чтоб была весомая причина уволить. Серёжа тоже говорил, что, видимо, Илье тут осталось недолго, и пора искать новое пристанище. Хирург отмахивался. Будем решать проблемы по мере их поступления, а пока фокусируемся на нынешних пациентах. Мужчина сидел на диване, листая ленту инсты, когда в верхней части экрана высветилось уведомления из телеги: «я подъехал, жду у входа». Илья тут же подорвался с места. На парковке недалеко от входа стояла чёрная иномарка, в опущенном окне водительского сиденья виднелась кудрявая голова. Хирург присвистнул, обходя автомобиль и садясь внутрь под пару удивлённых взглядов от курящих медсестёр. Оказавшись в просторном кожаном салоне, первое что увидел врач - довольную улыбку напротив. — Привет. — Привет. Спасибо, что согласился встретиться. — Макс бегло чмокнул его в щёку, тут же отстраняясь, словно боясь реакции. А Третьяков лишь улыбнулся как-то растеряно. — Что ж, ты, наверное, голодный после смены, поэтому предлагаю заехать поесть. А потом, если хочешь, погуляем по набережной. — От еды я не откажусь, а вот прогулка как-нибудь в другой раз. По отделению нагулялся. — Хмыкнул хирург, пристёгиваясь, после того как машина противно запищала при движении, заставляя соблюдать безопасность. Сам кудрявый пристёгнут не был, застёгнутый ремень просто покоился на спинке сидения. — Как скажешь, радость моя. — Улыбнулся, выезжая на дорогу и направляясь лишь в ему известном направлении. К слову, одет он был так же просто, как сам Илья - чёрные джинсы, такая же рубашка поверх белой футболки и белые кроссовки. Травматолог выдохнул. Они не едут куда-то в очень дорогое место, а значит он не будет ловить на себе косые взгляды. — Надеюсь, ты не в лесополосу меня везёшь. Я слишком молод, чтобы умирать. Хохотнул Третьяков, получая в ответ суровый взгляд и еле заметную улыбку. — Сначала я отвезу тебя поесть, а там видно будет. — Шустов подмигнул, тихо смеясь. Илья хоть и хихикнул в ответ, но всё равно немного покрылся мурашками. От такого человека слышать подобные вещи было сомнительным удовольствием. — Как дела у тебя? Как работа? — Жить можно. Устал правда, как собака. Но хоть сегодня на доп смену не оставили, на том спасибо. Ещё и начальство коршуном надо мной весит. — Мужчина фыркнул, вспоминая скользкий взгляд Калугина. Шустов внимательно слушал, не отвлекаясь от дороги. — Так что завтра смену отработаю и на законные выходные, пошли они на хер. — А что не так с начальством? Зуб на тебя точат? — Ну типо. Я ж тебе рассказывал про эту ситуацию с депутатом. Да и плюсом у этого гондона ко мне личная неприязнь, вот он и... — Хирурга прервал звонящий телефон. Звонили Максу. — Прости, Илюш, я отвечу? — Тот кивнул в знак согласия, кудрявый поднял трубку. —Да? Я помню, о чём тебя просил, но до утра терпит? В крайнем случае до ночи? Отлично, тогда перезвоню, когда буду свободен. До связи. — Мог бы поговорить, если что-то важное. — Это по работе, не сильно важное. Для меня сейчас ты важнее. — Убрав телефон в карман, Максим припарковал машину у какого-то здания, глянул с ласковой улыбкой. — А твоё начальство полные идиоты, раз хотят уволить такого золотого специалиста. Идём? Хирург кивнул, вылез следом за мужчиной. От его слов приятно теплело в груди. Шустов вообще постоянно поражался тому, почему травматолог со своими способностями до сих пор не ушёл из этого балагана. Говорил, что такого врача как он любая больница и частная клиника с руками и ногами заберут, а ему нужно иметь больше уважения к себе и не позволять с собой так обращаться. Третьяков сам это понимал, но уходить было как-то страшно. Что-то новое - это всегда стресс и нервы, а тут хоть и бардак, но зато всё знакомое, даже родное. Но всё равно было приятно, что Макс его поддерживает и понимает. С ним даже уверенности прибавлялось. Третьяков оглянулся. Они были не так далеко от набережной, на горизонте виднелась засвеченная солнцем водная гладь. И, как оказалось, пожарный привёз в его в не очень дорогой, но достаточно приличный и пользующийся спросом среди населения ресторан. Вернее, в один из этой сети. Хотя навряд ли два одинаковых ресторанов можно было назвать сетью, слишком громко. — А ты любитель итальянской кухни? — Илья вскинул бровь, шагая рядом с мужчиной. Тот, как обычно, улыбался. — Не то, чтобы. Просто ты сказал, что всеядный и тебе без разницы что есть, поэтому решил привезти в проверенное место. — Хохотнул кудрявый, открывая дверь заведения и пропуская вперёд хирурга. Тот, сняв воображаемую шляпу, прошёл вперёд под весёлое хихиканье. Илья был в этой сети заведений, и Макс был прав, тут правда готовили неплохо. Но интерьер этого ресторана немного отличался от того, что в центре. Полы, стены и бар были в тёмных тонах, за исключением одной декоративной, разделяющую зал и кухню - за стеклянной перегородкой ровно лежали деревянные пеньки. Как у бабушки на даче. Мебель была в приглушённых тонах, некоторые кожаные диваны были красными, выделяясь на всеобщем фоне. На веранде стояла плетёная мебель, так же несколько диванов. На входе их встречали девушки в одинаковых красных платьях, приветливо улыбаясь. — Здравствуйте, девчата. — поздоровался Макс, заходя следом. — Я столик у вас бронировал. — Здравствуйте, Максим Николаевич. Конечно, пойдёмте. Вы ведь вдвоём будете? — Ага. Одна из девушек забрала со стойки пару буклетов меню и умчалась куда-то вглубь помещения, Шустов направился следом, потянув за собой мужчину, пока тот кидал на него удивлённые взгляды. Хостес привела их к столу недалеко от окна, стоявшему поодаль от основной массы, отдала меню и ушла обратно к стойке. Илья сел в удобное кожаное кресло, продолжая пялить на Максима. Тот непонимающе посмотрел в ответ. — Это что, твой ресторан? — Кудрявый улыбнулся, но вскинул бровь, мол: «откуда такие предположения, мой хороший?» — Тебя персонал по имени знает. Вряд ли ты просто постоянный клиент. Шустов посмеялся, поправляя отросшие волосы, и сделал наигранно задумчивое лицо. Одуванчик хренов. — Ну, от части. Скажем так, я совладелец. Я ими не управляю, это делает другой человек. — Ахренеть. Не думал, что вы и ресторанами владеете. Илья правда был удивлён. Конечно, он понимал, что Максим явно не имеет проблем с деньгами и владеет крупным бизнесом. Но не думал, что их влияние распространяется даже на такие, казалось бы, простые сферы рынка, как общепит. — Я тебе больше скажу, клуб «Доски» на Профсоюзной тоже наш. — Максиму нравилось наблюдать удивление в чужих глазах. Как маленький мальчик, ей богу. — Но мы их используем по большей части для отмывания денег. По документам у нас почти каждые выходные полная посадка, даже если это не так. — А как же персонал? Неужели они не понимают, что это не совсем законно? — А персоналу не обязатально знать об юридической части. Мы им платим столько, сколько должны по договору, регулярно выдаём премии. А остальное их не касается. Шустов улыбнулся, направив внимание к подошедшему молодому официанту. Третьяков только сейчас понял, что Макс даже меню не открывал. Видимо, заранее знал, что хочет. Илья не стал долго думать и заказал обычную пасту. Максим предложил ему выпить, но тот лишь покачал головой. Завтра смена, да и в одного пить он не станет. Вообще хирург чувствовал себя несколько скованно. Он как будто школьница, которую парень на пару лет постарше привёл на свидание. Хотя они с мужчиной одного возраста. Но у кудрявого была такая аура уверенности и некого превосходства, что мужчина правда чувствовал себя какой-то содержанкой. Но эта аура даже манила. — Кстати говоря о твоей работе, — пожарный допечатал сообщение и убрал телефон, — раз ты говоришь, что твоё начальство на тебя зуб точит и вскоре уволит, почему бы самому не уйти? По моему, самое время. Третьяков усмехнулся. — Да куда я уйду? Да, могу в какую-нибудь частную, но ведь не факт, что возьмут. К тому же они мне со злобы могут такую характеристику накатать, век не отмоюсь. Илья поморщился, хлебнув из принесённых стаканов цитрусового лимонада. — Да уж лучше так, чем ждать пока уволят. Так ведь только больше проблем будет. Макс поддался чуть вперёд, аккуратно коснулся чужих костяшек рук. Илью поражала его нежность и осторожность. Когда он лежал в больнице, то был более смелым и уверенным, флиртовал только в путь. Да и в переписке тоже. А сейчас касался осторожно, словно хирург был сделан из хрупкого хрусталя, не напирал и не наглел. Боялся спугнуть, испортить. У Третьякова внутри от этого осознания всё сжималось. Так трепетно с ним ещё не обращались. С одной стороны это глупо, он ведь не девчонка, сам вон сколько гадостей делал. Но с другой, был шок с того, что он так важен и нужен. Видимо, Макс не шутил, когда говорил, что хочет по серьёзному. — У меня есть знакомый, который клинику держит. Хорошую. Хочешь, договорюсь? Без угроз, не подумай, тихо и мирно. — Илья наблюдал, как чужие длинные пальцы гладят его собственные, коснулся в ответ. — Ну или... Хочешь, будешь на меня работать? Станешь персональным хирургом нашей банды. Работы мало, оклад хороший. В остальные дела обещаю тебя не вмешивать, честное слово! Хирург поднял удивлённый взгляд на мужчину. Он что, правда предлагает работать на мафию? Нихера себе. По опыту, взявшемуся из просмотренных криминальных фильмов, можно сказать, что предложение достаточно выгодное. Но и рисковое пиздец. Это сразу можно помахать ручкой спокойной жизни. Потому что хоть Макс и говорит, что не будет втягивать в дела, это вряд ли получится. Он ведь будет частью их группировки, а значит и его это будет тоже касаться. — Мне очень лестно и приятно, что ты хочешь помочь, но я откажусь. Я не могу на тебя работать. И помогать мне с работой тоже не надо. Я хочу сам, а не по блату. Третьяков отнял руку, поздно поняв, что, наверное, в совокупности со всем сказанным, это было слишком грубо. На коже до сих пор осталось ощущение чужих рук. Но вопреки переживаниям Ильи, Шустов не обиделся и не разозлился. Лишь улыбнулся уголками губ, слегка покачав головой. — Как скажешь. Но если вдруг понадобиться помощь или будут какие-то проблемы, ты всегда можешь ко мне обратиться. — Ценю твою заботу. Вначале ели молча, а потом разговаривали обо всём, что на ум приходило. Макса было интересно слушать. Илья давно подметил, что у него абсолютно обворожительная манера рассказа - он часто жестикулирует, говорит чётко и эмоционально. Да и в целом был далеко не глупым. Но иногда в процессе зависал, пытаясь подобрать слова или немного изменить историю, чтоб не посвящать в детали своей жизни. Травматолог в общих чертах понимал, чем именно мужчина занимается и что делает. Но тот подробностей не раскрывал. Что с одной стороны выглядело как недоверие. Но пожарный сам говорил, что доверяет и готов рассказать Илье почти всё, что ему интересно, потому что не хочет, чтоб между ними были секреты. А вот эти недомолвки лишь для того, чтоб не грузить и без того перегруженный мозг врача. Третьякова всё, в целом, устраивало, но хотелось больше подробностей из его жизни. С кем общается, что делает. Хирург мысленно давал себе пощёчину, понимая что всё, приплыл. Конечная, Илья Евгеньевич. — Я тебя отвезу домой. — Сказал Шустов в конце вечера, выходя из заведения. Илья опять почувствовал себя содержанкой - мало того, что кудрявый не позволил даже пополам счёт разделить и оплатил всё сам, аргументируя это тем, что он позвал мужчину, так сейчас ещё и подвезти хочет. — Спасибо, но я сам доберусь. Ты и так меня сюда привёз и счёт оплатил. — А это был не вопрос, радость моя. — Подмигнул Максим, открывая машину. — Прыгай. Илья вздохнул. Ну что за упрямый мужчина? Но, признаться честно, это было намного лучше, чем трястись в старом автобусе. Которые, к тому же, в десять вечера уже почти не ходят. На улице были сумерки, зажглись фонари и уличные инсталляции. Шустов поехал длинной дорогой, видимо решив прокатить Илью по вечернему городу. Из колонок тихо играли Градусы. — Встретимся на выходных? — Макс остановился на светофоре, глянул на мужчину из под пушистых кудрей. — Если я буду в состоянии передвигаться, то можно. — Хмыкнул врач, растёкшись на пассажирском сидении. После тяжёлого дня и плотного ужина хотелось спать. Но от Макса уходить не хотелось. — Ну хорошо. У меня, правда, есть пара дел, но если что, сообщи. — Илья кивнул, замечая, как Шустов выруливает в его двор и останавливается у подъезда. — Спасибо за вечер, я был очень рад тебя увидеть. — Тебе спасибо, что помог посетить что-то помимо работы и «Пятёрочки». Максим тихо смеялся, рассматривая чужое лицо. Его ладонь легла на колено Третьякова, аккуратно поглаживая. Мужчина покрылся мурашками - горячая. Хирург смотрел в глаза напротив не отрываясь, как под гипнозом. Макс смотрел в ответ, улыбался, но ничего не делал, словно ждал какого-то знака одобрения или действий. Какой же он, чёрт возьми, красивый. — Ну, до связи. Пока. Хирург попрощался и вылез из машины, видя через окно, как радостно улыбался Шустов, не сдержался и улыбнулся в ответ, заходя в подъезд. Через окно на лестничном пролёте он видел, как иномарка выезжает со двора и скрывается за домом. Сердце сильно билось, рискуя выпрыгнуть из груди. Мужчина закурил, пытаясь осознать весь тот пиздец, в который вляпался.