Signature

Сэм сидел на диване, уставившись в телевизор, почти не следя за сюжетом мыльной оперы, что шла по телевизору. На самом деле, он не смотрел само шоу, однако все равно смотрел в сторону экрана, чтобы сохранить видимость заинтересованности. Все его внимание было приковано к матери, которая сидела рядом с ним, крепко сжимая его руку на своих коленях. Они оба молчали. Сэм изо всех сил старался не думать обо всех тех случаях, когда мама обнимала его, или целовала в лоб, или запускала пальцы в его волосы, а он отстранялся от нее, жалуясь. «Какой же ребенок, — он мрачно подумал про себя, — не понимал, что она не будет рядом вечно». Прошло на удивление много времени, прежде чем Уильямс и его отец вернулись в гостиную. При звуке тяжелых шагов отца, мама обернулась и пронзила его своим фирменным неодобрительным взглядом. — Нет, ну серьезно, Рон, ты, что, помочился в океан с палубы? Что вы так долго? Отец пожал плечами. — Было кое-что, что я должен был сделать. Он тяжело опустился в кресло, которое занимал перед уходом, и несколько минут барабанил пальцами по обивке, а потом пригвоздил их тяжелым взглядом. — Корабль пришвартуется через три часа, — сказал он мрачно. — Мы должны быть готовы на выход, когда придет время. Хватка матери усилилась, сжимая его пальцы. Сэм поднял свою больную руку и положил на ее, нежно сжав. — Вы знаете, куда отправляетесь дальше? — спросил он после мгновений тяжелой тишины. Рон небрежно пожал плечами. — Нам сказали, что куда-то в Великую Британию. Сэм нахмурился. Одно дело, когда заставляют скрываться, и совсем другое — ожидать, что они покинут страну. Он открыл было рот, чтобы еще что-то спросить, но отец прервал его. — Большего я не знаю, Сэм. Мы будем много переезжать в течение следующих нескольких месяцев. На лице его отца было отсутствующее выражение, из-за которого у Сэма все внутри сжалось от вины. Он знал, как сильно отец любил их дом и как гордился своей собственностью. Сэм провел много часов со своим отцом, пропалывая, кося, подстригая и благоустраивая их маленький кусочек Калифорнии, чтобы все соответствовало его вкусу. Чувство вины внутри стало противным до тошноты. — Мне жаль, что вас втянули во все это, — сказал он тихо. Отец резко вскинул голову и прищурился. — Нет. Не смей извиняться. Во всем этом не было твоей вины. Взгляд Сэма опустился на колени. Он как бы понимал, что его отец прав, но это не заглушало чувство вины, скручивавшее его внутренности. — Ну, мне все равно жаль. О том, как все обернулось, — Сэм помолчал. — Сможете ли вы когда-нибудь вернуться домой? Гнев на лице его отца смягчился, превратившись в нежное раздражение. — Сэм, не беспокойся о нас. Мне до пенсии три года. Ты же знаешь, что мы собирались купить дом на колесах и отправиться в путешествие. Мы просто немного увеличиваем временные рамки, — голос его отца стал язвительным, и он продолжил. — Кроме того, наш отпуск в Париже прервали, а я хотел бы увидеть Европу. Уголки губ Сэма изогнулись в призрачной улыбке. Сколько он себя помнил, его родители говорили о своих планах на пенсию — вероятно, они планировали ее еще до его рождения. Его мама провела пальцами по его волосам в сотый раз за последний час и раздраженно вздохнула. — Надеюсь, у них есть парикмахер на базе, куда бы тебя там не отправили, — сказала она. — Я не хочу, чтобы ты выглядел как какой-то путник. Отец издал сухой смешок. — Это военная база, Джуди. Я обещаю тебе, там будет парикмахер. По какой-то причине обсуждение его волос напомнило ему о Микаэле. Прекрасно понимая, как мало времени у них осталось, Сэм оглянулся через плечо на часы, висящие на кухне. Прошло почти два часа с тех пор, как его родители закончили допрос. Почему же она так долго? Сэм встал и подошел к Уильямсу, который занял свое место у двери. Солдат улыбнулся ему, когда он приблизился. — Привет, Сэм. Что тебе нужно? — Робин, ты не знаешь, когда Микаэла закончит дебрифинг? Прошло уже несколько часов, — спросил он. — Я сказал Ричмонду, что мы будем либо в офицерской гостиной, либо в конференц-зале. Уверен, что он приведет ее, когда она освободится, — слегка нахмурился Робин. Тревога нарастала в груди Сэма при мысли о том, что ему придется ждать еще дольше, чтобы поговорить с ней. Время стремительно утекало. — Не мог бы ты пойти проверить, сколько еще ждать? У нас меньше трех часов, — жалобно спросил Сэм. Солдат медленно кивнул и поднялся на ноги. — Да, хорошо. Я скоро вернусь. Никуда не уходите. Сэм с облегчением кивнул, прислонившись к стене, когда солдат вышел в коридор. Позади него его мама громко объявила: «Знаете что? Я умираю с голоду. Рон, ты хочешь что-нибудь съесть?» Отец отмахнулся от нее, качая головой. Она поднялась, прошла через комнату к кухоньке, открыла маленький холодильник и начала рыться в нем. В процессе, она тихо разговаривала сама с собой, доставая приправы и продукты. Найдя то, что хотела, она начала открывать и закрывать шкафы, выдвигать ящики, доставать тарелки и столовые приборы. Его мама уже сделала половину бутерброда, когда вернулся Уильямс. Сэм посмотрел на него в тревожном предвкушении, однако заметил озадаченность солдата. Его сердце ушло в пятки. — Мне жаль Сэма. Брифинг Микаэлы закончился сорок пять минут назад. Ее нет ни в офисе, ни в конференц-зале. Сэму понадобилось лишь доля секунды, чтобы осознать, что произошло. Когда Сэм поступал в колледж, Микаэла была полна энтузиазма и поддерживала его. Она без жалоб помогла ему подготовить заявления в Стэнфорд, Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе и Беркли. Она даже помогала ему проверять цены на жилье, искать квартиры и изучать потенциальные программы обучения. Но как только он решил подать заявление в Принстон и Массачусетский Технологический Институт, она стала более скрытной и отстраненной. На протяжении всего процесса подачи документов она тщательно избегала разговоров об университетах на восточном побережьи, всегда возвращая разговор к его вариантам в Калифорнии. Когда он принял решение принять предложение о поступлении в Принстон, она не разговаривала с ним два дня. Когда же она, наконец, ответила на его звонки, она сказала ему, что расстается с ним. Сэм был ошеломлен, и у них случилась самая ужасная ссора в их отношениях. Сэму потребовались часы, чтобы выяснить корень проблемы: Микаэла не хотела переезжать с ним на восточное побережье и не хотела отношений на расстоянии. В конце концов, они пришли к компромиссу: он будет летать домой на каникулы, а она будет прилетать на длинные выходные. Их отношения продолжались, но между ними возникло заметное напряжение, которого раньше не было. Сэм закрыл глаза от боли. Он знал, инстинктивно знал, что она приняла решение разорвать отношения. Она избегала его, чтобы защитить их обоих от боли затянувшегося прощания. Вначале он решил, что должен пойти и найти ее. Он должен попытаться урезонить ее, заставить ее понять, что их отношения были чем-то особенным — чем-то, что стоило жертвы, расстояния и душевной боли. С большим трудом он погасил этот порыв. Сэм полностью осознавал чувства Микаэлы по поводу отношений на расстоянии, и он слишком сильно любил ее, чтобы обречь на одиночество и разлуку на всю жизнь. К своему удивлению, Сэм почувствовал приступ гнева. После всего, что он пережил за эту неделю, действительно ли ей надо было делать это прямо сейчас? Когда у него оставалось всего три часа с родителями? Едва эта мысль пришла ему в голову, он понял, что именно поэтому она так поступила. Микаэла хотела, чтобы он провел все оставшееся время с мамой и папой, а не ссорился с ней. Он тяжело вздохнул. Если Мегатрон сможет превзойти все дерьмо последних нескольких дней, то Сэм будет вынужден аплодировать Десептикону в зловещей признательности. Его угрюмые мысли были прерваны мамой, которая крикнула им через плечо: «Что тебе положить на сэндвич, Робин? Тунец или индейку?» Сэм чуть не рассмеялся над удивленным выражением лица солдата. — Эм, все в порядке, миссис Уитвики, я не голоден, — сказал он сбивчиво, но вежливо. — Вздор! Только взгляни на себя. Тебе нужны калории, если ты хочешь сохранить все эти мышцы, — ответила она. Столкнувшись с ее настойчивостью, Уильямс беспомощно пожал плечами: «Тогда тунец, спасибо». Мама одобрительно хмыкнула и принялась готовить солдату бутерброд. Вскоре она принесла каждому по небольшой тарелке. Сэм посмотрел вниз и увидел, что она приготовила ему бутерброд с индейкой, именно такой, какой он любил. Он был застигнут врасплох лавиной эмоций, которая потрясла. Ему пришлось резко отвернуться, чтобы скрыть выражение лица от матери. Придя в себя через мгновение, он уселся за раздвижной стол напротив Уильямса и его мамы. Он медленно ел, смакуя каждый кусочек, и пытаясь выжечь в памяти воспоминание о последней еде, которую она ему приготовила. Закончив, Сэм пробормотал благодарность своей матери и поднялся. Он собрал все тарелки, при этом поцеловав ее в висок, и отнес посуду к раковине. Вскоре после этого Сэм снова оказался на диване, а по телевизору крутили еще одно шоу его отца. Однако на этот раз никто из них не говорил. Они сидели в дружеской тишине, время от времени встречаясь глазами и обмениваясь легкими улыбками, пока эпизод продолжался. Потом еще один, а после этого еще один. В мгновение ока раздался громкий треск, включилась система громкой связи, и голос приказал всем на борту готовиться к прибытию. Сэм и его отец обменялись мрачными взглядами, вставая на ноги. Там же был и Уильямс с серьезным выражением лица. — Позвольте мне отвести вас в вашу каюту, чтобы вы могли забрать личные вещи, а затем нам нужно направиться на взлетную палубу, — сказал он. — Хорошо, — решительно сказала его мама, — пошли. Уильямс повернулся и вывел их из офицерской гостиной. Сэм попытался сосредоточиться, он честно пытался, но его сердце начало быстро колотиться, а в голове, казалось, возникло статическое напряжение. Вот оно. Это действительно происходит. Сэм, словно во сне, следовал за Уильямсом, который вел их по кораблю. Всего лишь через мгновение он оказался в маленькой комнате, которая последние три дня была его квартирой, хоть он и провел там совсем мало времени. Сэм схватил коричневый бумажный пакет, который Уильямс дал ему возле гаупвахты, и быстро пособирал баночки с таблетками, туалетные принадлежности и бутылку с водой, которые он оставил на прикроватной тумбочке. Он был в таком оцепенении, что едва не пропустил записку. Только когда он уже развернулся, чтобы выйти из комнаты, листок белой бумаги, лежавший на подушке, привлек его внимание. Сэм долго смотрел на него, его сердце болезненно сжалось, когда он узнал свое имя, написанное аккуратным почерком Микаэлы. Он наклонился и поднял сложенную записку онемевшими пальцами. Он точно знал, что это такое, и вдруг понял, что у него нет никакого желания ухудшать эмоциональное смятение, которое он уже чувствовал. Не открывая записку, он сунул бумажку в карман и вышел в коридор. Родители ждали его, держа в руках небольшую спортивную сумку. Уильямс по очереди посмотрел на каждого из них. — Готовы? — Настолько, насколько возможно, — кивнул Рон в ответ. Уильямс коротко кивнул и жестом пригласил их следовать за собой. Сэм рефлекторно вцепился в бумажный пакет, пока они шли, слегка отвлекаясь на окружающий его шум. Корабль, в котором последние три дня было тихо, превратился в настоящий улей. Солдаты роем двигались по коридорам, оживленно переговариваясь друг с другом, занимая посты, меняясь сменами и готовясь к завершению стыковки. Так получилось, что Сэм вышел на взлетную палубу первым и сразу попал в эпицентр организованного хаоса. Он петлял между офицерами и солдатами, которые быстро двигались туда-сюда по палубе. Наконец, Сэм остановился на краю площадки и уставился поверх воды на Кэмп Лемонье. Вдалеке виднелась военно-морская база: ряды белых зданий, расположенных в пыльной пустыне. Прямо перед ним был причал, огромное пространство с множеством металлических платформ, уходящех в океан. Авианосец «Теодор Рузвельт» стоял в дальнем конце пристани, трап был выдвинут к причалу. На берегу собралась группа солдат, черные внедорожники и военные грузовики камуфляжного цвета. Сэм окинул взглядом береговую линию, смотря по сторонам. Он нахмурился, заметив Автоботов чуть дальше, ближе к периметру базы. Оптимус, Рэтчет и Айронхайд были в двуногом режиме, а остальные были в альт-модах. Через пару секунд он намеренно отвел взгляд. Уильямс вежливо кашлянул позади них, и Сэм обернулся к нему. — Нам нужно спускаться, — сказал он извиняющимся тоном. Рон кивнул, и они медленно двинулись по кораблю. Все это путешествие словно было сном. Сэм ставил одну ногу за другой, пока снова не оказался на твердой земле, в полукруге таких же черных внедорожников, какие он видел с корабля. Сэм с трудом сглотнул, закрыв глаза и пытаясь собраться с духом. «Не плачь»,– отчаянно подумал он про себя. Внезапно рядом оказалась мама Сэма, обхватившая его лицо руками. В ее глазах было полно любви. — Сэмми, — пробормотала она, глядя ему в лицо, — с тобой все будет в порядке. Будет тяжело, но ты станешь от этого только сильнее. Я знаю это. Не плачь. Не смей этого делать. Сэм тяжело сглотнул, его руки легли ей на плечи. — Я буду в порядке, — подтвердил он мягко, — тебе не о чем беспокоиться. Со мной все будет хорошо. Отец крепко обнял его, прижимая к себе на мгновение. — Будь молодцом, Сэм, — грубый голос отца прозвучал у него над ухом. — Веди себя хорошо и оставайся в безопасности. Будь счастлив. Ох, да черт же возьми. Его мама провела руками по его волосам, а затем опустила их вниз, чтобы погладить по плечам. — С тобой все будет в порядке, — повторила она, словно заверяя. Словно умоляя. Сэм сжал ее руки в своих. — Я буду в порядке, — подтвердил он снова, прежде чем поймать ее взгляд и убедительно сказать. — Со мной все будет в порядке, ма. Выражение ее лица дрогнуло на долю секунды, а затем она вновь обняла его. Сэм прислонился к ее груди, его глаза закрылись от горя. Он отчаянно пытался запомнить ощущение ее рук вокруг себя, успокаивающее тепло ее тела. Это была чистая агония, и сердце Сэма болезненно сжалось в груди от этого ощущения. Крепко удерживаемый матерью, Сэм не видел, как Рэтчет резко напрягся и повернул голову в сторону Сэма. Его семья стояла там бесконечно долгое время — секунды или минуты, невозможно было сказать, — пока Сэм не услышал позади них вежливое покашливание. Он поднял голову и увидел, что к ним подошел незнакомый агент (солдат?). У мужчины были аккуратно уложенные волосы и чисто выбритое дружелюбное лицо. Сэм заметил маленькую булавку в форме значка Автоботов, прикрепленную к лацкану его костюма. Выражение его лица было исполнено сочувствием: «Пожалуйста, простите меня. Сэм, мистер и миссис Уитвики, нам пора». Сэм ощутил, как паника мгновенно захлестнула его. Слишком рано, ему еще так много нужно было сказать. Что-то на его лице, должно быть, выдало его чувства, потому что отец тут же оказался рядом. — Все будет хорошо, Сэм. С нами все будет в порядке. — Папа, — Он попытался сказать, но его голос сорвался на этом слове. — С тобой все будет в порядке, Сэм. Ты все преодолеешь, — отец не колебался. Он сделал паузу и наклонил голову, чтобы посмотреть Сэму в глаза. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — ответил Сэм, и его голос дрожал так сильно, что он едва мог разобрать слова. — Я люблю тебя, Сэмми. — пробормотала его мама, целуя его в висок. — Люблю тебя, ма. — Сэм, пожалуйста, пойдем со мной, — твердо, но мягко прервал их агент, подняв руку к стоявшему с открытой дверью внедорожнику. Взгляд Сэма отчаянно метался между родителями, прежде чем он в последний раз сжал руки мамы и резко отвернулся. Он подошел к машине и забрался внутрь, не оглядываясь назад. Как только дверь за ним закрылась, Сэм опустил голову на руки и отчаянно пытался вдохнуть. Он мог слышать приглушенный разговор снаружи, затем услышал, что хлопнула дверь один раз, второй, потом кто-то включил двигатель. Когда Сэм снова поднял голову, родителей уже не было. Сэм долго сидел так, прижав руки ко рту, и невидяще глядя в лобовое стекло. Он понятия не имел, сколько времени прошло, но, в конце концов, дверь напротив него открылась, и на заднее сиденье рядом с ним сел Уильям Леннокс. Он вздрогнул от удивления, открывая рот, чтобы поприветствовать мужчину, но вскоре передумал. Поза Уилла была неподвижной, его челюсть сжатой, а лицо суровым. Когда он захлопнул за собой дверь, пожилой мужчина отвернулся и молча уставился в окно. Сэм какое-то время смотрел на солдата, прежде чем легкодушно спросил: «Они и тебя поймали, да?» Челюсть Уилла слегка дернулась, но он не ответил, и Сэм больше не стал на него давить. Несколько минут они сидели в напряженном молчании, пока одновременно не открылись обе передние двери. Агент, которого он видел пару минут назад, забрался на пассажирское сиденье и улыбнулся им через плечо. — Капитан Леннокс, Сэм, — поприветствовал их мужчина. — Меня зовут Дэйв Картер. Приятно наконец познакомиться с вами обоими. Я личный помощник Оптимуса Прайма. — Его личный помощник? — Сэм повторил с недоверием. — Настоящий личный помощник? Или какая-то Автоботская версия этого термина? Дэйв изогнул уголок рта в улыбке: «Настоящий личный помощник. Я управляю его календарем, устраиваю встречи, отвечаю на телефонные звонки и электронные письма, все по полной программе. Я отвечаю за управление повседневными делами Оптимуса и личными». Пока Картер говорил, водитель включил зажигание и плавно тронулся с места. Внедорожник подъехал к забору по периметру, и, показав свое удостоверение личности, водитель проехал через ворота и направился вглубь базы. Через несколько минут машина остановилась перед небольшим частным самолетом, трап был спущен до взлетно-посадочной полосы. Как только они остановились, Дейв вылез из машины и распахнул дверь Сэма. — Сюда, пожалуйста, Сэм, — сказал он. Сэм поднялся по трапу в самолет, следуя за агентом. Внутри был небольшой, но роскошный салон с белыми кожаными сиденьями и серым ковровым покрытием. С одной стороны стоял блестящий дубовый стол с двумя сиденьями по бокам. Дэйв подошел к ближайшему из них и сел, жестом пригласив Сэма и Уилла сделать то же самое. Уилл на мгновение сжал челюсть, а потом шагнул вперед и сел напротив агента, заняв место возле окна. Через мгновение Сэм сел рядом с ним. Стюардесса вышла из небольшой кухни в задней части самолета и подошла к их столу. Она была одета в профессионально выглядящий темно-серый брючный костюм, ее волосы были собраны в тугой пучок на затылке. — Добрый день, господа, добро пожаловать на борт, — сказала она, ее голос был ровным и приятным. — Еще раз здравствуй, Таня, — поздоровался Дэйв. Стюардесса кивнула ему, а затем переключила свое внимание на Сэма и Уилла. — Капитан Леннокс, мистер Уитвики, можно ваши телефоны? — спросила она. Краем глаза Сэм увидел, как Уилл напрягся с головы до пят. Стюардесса, должно быть, тоже это заметила, потому что продолжила извиняющимся тоном: «Простите, но все гражданское телекоммуникационное оборудование уязвимо для вмешательства Десептиконов. Мне нужны ваши телефоны до того, как мы взлетим». Сэм хмуро посмотрел на нее. В его телефоне были все его текстовые сообщения с Микаэлой и его родителями, а также все фотографии и видео, которые он сделал за последние два года. Он уже открывал рот, чтобы возразить, когда Уилл полез в карман, вытащил телефон и молча протянул ей. Сэм удивленно взглянул на солдата. — Сэм. — Это все, что сказал Уилл, мотнув головой в сторону стюардессы. Сэм медленно кивнул, вытащил свой телефон и протянул ей. — Спасибо вам обоим. Не желаете ли чего-нибудь выпить? Вода? Чай?» — Есть шанс, что у вас есть Лагавулин? — сухо спросил Уилл. — Конечно, Капитан Леннокс. — подтвердила Стюардесса, прежде чем обратить внимание на Сэма. — А вам, мистер Уитвики? Сэм пожал плечами и сказал: «Я буду то же, что и он». — Сию минуту, — ответила стюардесса, развернувшись на каблуках и вернувшись на кухню в задней части самолета. Брови Сэма удивленно приднялись. Он и не думал, что это на самом деле сработает. Уголки рта Дэйва изогнулись, едва скрывая веселье. — Восемнадцать лет — возраст согласия на большинстве военных баз, Сэм. Оптимус решил применить то же правило и для Диего Гарсии, так как база была приобретена Автоботами. Сэм медленно кивнул в ответ, чувствуя облегчение. По крайней мере, его не будут считать несовершеннолетним, вдобавок ко всему прочему. И тут ему в голову пришла внезапная мысль: он понятия не имел, что такое Лагавулин. Виски? Скотч? Он в ужасе нахмурился. Его небольшой опыт употребления алкоголя состоял в основном из пива и крепкого сидра. Однажды он попробовал бурбон в доме Майлза, когда его родителей не было в городе, но ему не понравилось. Ход его мыслей прервался, когда Дэйв вытащил портфель и, положив на стол, открыл его большим пальцем. Он протянул толстую папку Сэму, который положил ее на стол перед ним, а затем вручил каждому из них по удостоверению на черном шнурке. — Пожалуйста, всегда держите эти бейджи при себе. Они контролируют, к каким зонам базы у вас есть доступ, включая полигоны, лаборатории и ваши личные апартаменты. Сэм с любопытством опустил взгляд. Бейдж был размером с кредитную карту. В одном углу была его фотография, в центре его имя и идентификационный номер, а внизу длинный штрих-код. В правом верхнем углу значка было напечатано «G2». Сэм послушно надел шнурок на шею, а потом перевел взгляд на лежащую перед ним папку. Однако до того, как он успел ее открыть, вернулась стюардесса. Она поставила перед ним и Уиллом подстаканники и одинаковые стаканы, наполненные светло-янтарной жидкостью на два пальца. Дейву она протянула что-то похожее на стакан ледяной воды. — Пожалуйста, пристегните ремни безопасности перед взлетом. Есть ли что-нибудь еще, что вам нужно, прежде чем мы поднимемся в воздух? — Нет, спасибо, Таня. — вежливо сказал Дэйв, и она кивнула, прежде чем вернуться в корму самолета. Сэм покорно пристегнул ремень безопасности, затянув его сильнее, чем это было необходимо. Он никогда не был поклонником самолетов. Уилл поднес свой стакан ко рту и отхлебнул, глядя в окно. Сэм вернулся к папке, открыл ее и обнаружил перед лицом аккуратную стопку бумаг. — Это стандартный приветственный список документов, который получают все новобранцы. — объяснил Дэйв. — Он содержит информацию о СОП* базы, включая информацию о сменах и списках дежурств. Он также содержит информацию о структуре командования NEST. Любопытство Сэма усилилось, и он начал листать документы. Первый лист представлял собой обычное приветственное письмо с эмблемой NEST в одном углу и эмблемой Автоботов в другом. Он быстро его просмотрел. Следующая страница была намного интереснее. Это была простая блок-схема под названием «Структура Командования NEST — Земная». В верхней части диаграммы было имя Оптимуса Прайма, а под его именем в скобках было написано Верховный главнокомандующий. От его имени шла стрелка вниз под названием Заместители командиров, где было имя Рэтчета (Главный врач), Айронхайда (Специалист по оружию), Уилджека (Ведущий научный сотрудник) и Джаза (Специальные операции). Под именем Джаза маленькими буквами было напечатано слово «Недееспособный». Рядом с Джазом было написано Уильям Леннокс (Специальные операции). Была еще одна стрелка вниз, и эта строка называлась Командиры. На этой линии он увидел Бамблби (Разведчик), Арси (Разведчик), Хромию (Лазутчик), Элита-Один (Лазутчик), Джолт (Штурмовик), Мадфлэп (Теоретик) и Скидс (Связной). Была еще одна нисходящая стрелка, Сэм предположил, что это человеческая структура командования. Стрелка соединяла этот подуровень напрямую с именем Уилла. Сэм перевернул страницу и удивленно моргнул. Тут была гораздо более сложная блок-схема под названием «Структура командования NEST — полная». В выноске было написано, что черные имена относятся к Автоботам на Земле, тогда как серые относятся к Автоботам, местонахождение которых неизвестно. Эта блок-схема начиналась с выделенного серым цветом имени Сентинел Прайм (Лидер автоботов), который был связан с Оптимусом Праймом. На этой диаграмме был еще один уровень ниже имени Оптимуса под названием Второстепенные командиры. Был указан ряд серых имен, в том числе Проул (Главный военный стратег), Ультра Магнус (Командующий городом) и Куп (Элитная гвардия). В строке младших командиров и в строке командиров было много серых имен, о большинстве из которых Сэм никогда раньше не слышал. Ему показалось, что он узнал имена Хот Род и Персептор, и он вспомнил, как Бамблби говорил о мехе по имени Клиффджампер, который числился в списке командиров. Линии, которые соединяли команды и офицеров на этой блок-схеме, были гораздо сложнее, и через несколько секунд Сэм бросил попытки разобраться в этом. Когда он оторвался от документа, то понял, что самолет уже в воздухе. Хорошо сработано. Подумал он, внутренне скривившись. — Она очень сложная, — согласился Дэйв. — Почему человеческие солдаты NEST автоматически находятся внизу иерархии? — с любопытством спросил Сэм. — Это вопрос практичности, — ответил Уилл, удивив его. — Автоботы имеют общую сеть тактической связи, которую они используют во время боя. Это позволяет им мгновенно обмениваться информацией об обновлениях ситуации, передвижении войск, вражеских солдатах и многом другом. Структура командования на поле боя может меняться от сражения к сражению, даже минута за минутой, в зависимости от того, кто участвует, кто ранен и кто прибудет для подкрепления. Поскольку у людей нет доступа к такнету, в командной структуре они располагаются ниже Автоботов. Сэм медленно кивнул и продолжил листать документы. Соглашение о неразглашении информации и соглашение о конфиденциальности были слишком знакомы. Также была информация о различных магазинах, услугах и столовых на базе, включая их местонахождение и часы работы. К тому времени, когда Сэм пролистал весь список, его стакан был пуст. Дэйв улыбнулся ему, когда он оторвался от папки. — Есть вопросы? — спросил Дэйв. Всего около миллиона. Сэм подумал про себя. — Что я буду делать весь день? — спросил он вслух вместо этого. — Ты будешь учиться в университете дистанционно, — к сильному удивлению Сэма ответил Дэйв, — Ты будешь проходить онлайн-курсы и практические. Хотя ты можешь выбрать любую специальность по своему усмотрению, ты должен будешь выбрать дополнительную специальность в области политологии. — Я уже сказал Оптимусу спасибо, но нет насчет должности посла, — сказал он нахмурившись. Дэйв лишь сочувственно пожал плечами, а Сэм, фыркнув, откинулся на спинку кресла. Нет, ну честно, лидер Автоботов мог и в глотку вцепиться, когда он что-то задумал. —Где я буду жить? — спросил он, меняя тему. — Для тебя приготовлены апартаменты в офицерской секции главного корпуса, — ответил Дэйв. Сэм кивнул, радуясь, что ему не придется делить ни с кем комнату. У него были опасения, что он застрянет в огромной казарме, похожей на ту, что он видел на линкоре. — Когда я получу свои вещи из комнаты в общежитии? — спросил он следующий вопрос. — К сожалению, твои вещи были конфискованы американским правительством. Хотя я уверен, что в итоге мы их вернем, пока что все твои личные вещи были заменены, — мягко и сочуственно ответил Дэйв. Сэм моргнул, глядя на мужчину через стол: «Повтори-ка?» — На твое имя была куплена новая одежда, туалетные принадлежности, книги и другие вещи. Если тебе нужно или ты захочешь что-то еще, ты можешь сделать дополнительные закупки. Тебе назначили ежемесячную стипендию для покрытия расходов. — Назначили ежемесячную стипендию? Кто назначил? Для чего? — Твоя стипендия поступает из бюджета Прайма. Она предназначена для твоего личного использования, никаких дополнительных условий нет. Ответ был настолько впечатляющим, что Сэм едва ли знал, что спросить в первую очередь. — Подожди, ты хочешь сказать, что Оптимус платит мне пособие? — спросил он, разрываясь между недоверием, сомнением и раздражением одновременно. Дэйв пожал плечами: «Я думаю, ты можешь думать и в таком ключе, но у Прайма есть бюджетные средства для всех Кибертронцев, находящихся под его командованием. Это относится и к вам, Капитан Леннокс». Уилл отмахнулся от мужчины, потягивая из второго стакана виски. Для него это не было новостью, предположил Сэм. Дэйв снова полез в свой портфель и вытащил два одинаковых на вид мобильных телефона, протянув через стол сначала Уиллу, а затем Сэму. — Эти телефоны для вас. Они были откалиброваны, чтобы обеспечить функциональность в главном бункере, который (из-за его конструкции, а также функций безопасности) ухудшает сигнал обычных сотовых телефонов. Сэм с любопытством посмотрел на телефон, а затем включил его нажатием большого пальца. Ожидая появления логотипа популярного разработчика электроники, он был удивлен, увидев символ Автоботов, совершенно черный на фоне белого экрана загрузки. Когда телефон загрузился, он увидел, что тот относительно похож на операционную систему айфона, но с гораздо меньшим количеством предварительно загруженных приложений. Там был значок сообщений, значок телефона, значок электронной почты и веб-браузер. Внизу экрана была красная иконка с восклицательным знаком. Сэм открыл список контактов и был удивлен, увидев в имена всех Автоботов на базе, а также людей, туда же входили и Леннокс, и Картер. Сэм закрыл список и снова уставился на красный значок внизу экрана. Он поднял глаза на Дэйва, открывая рот, чтобы задать вопрос, но агент прервал его. — Это тревожная кнопка, — объяснил он. — Нужно нажать и удерживать в течение трех секунд, и он отправит оповещение на такнет. — Они работают только на базе? — спросил Уилл. — Или мы можем также совершать международные звонки? — Уилджек работает над этим, для международных звонков требуется спутниковая связь, а это слишком большой риск, поскольку Саундвейв все еще на орбите, — покачал головой Дэйв. Сэм открыл было рот, чтобы попросить Дэйва объяснить подробнее, но система громкой связи заработала, и мужской голос объявил: «Пожалуйста, приготовьтесь к посадке. Мы будем на земле через пять минут». Он взглянул на часы и с удивлением увидел, что они находились в воздухе уже более трех часов. Дэйв потянулся к своим коленям и снова пристегнул ремень безопасности, и Сэм быстро последовал его примеру. Затем появилась стюардесса, собрала стеклянную посуду и вытерла стол, после чего заняла свое место в хвостовой части самолета. Сэм выглянул в окно и должен был признать, что вид был прекрасен. Вечернее солнце отражалось от бескрайних просторов лазурной воды, омывавшей белые песчаные пляжи атолла. Когда он вытягивал шею, он мог видеть военную базу на близком расстоянии, аккуратные линии белых зданий и больших ангаров, перемежающихся открытыми учебными площадками и окаймленных густым лесом. Прошло совсем немного времени, прежде чем самолет совершил плавную посадку и вырулил на остановку в конце взлетно-посадочной полосы. Динамик снова затрещал. — Господа, я рад приветствовать вас в Диего-Гарсии. Местное время — 16:14, а температура — 32 градуса по Цельсию. Приятного пребывания.