Signature

Сначала была только тьма. Его сознание мутнело и угасало, он не узнавал, кто он или где он, не помнил, что произошло. Он дрейфовал комфортно, мирно, пока время проплывало мимо него. Возможно, он оставался так минуты или годы, сказать было невозможно. Однако каждый раз, когда к нему возвращалось сознание, оно приносило с собой чуть больше восприятия, пока, наконец, он не начал осознавать свое окружение. Пространство, в котором он находился было безразмерным. Совершенно темным и тихим, без всякого ощущения «верха» или «низа». Он изворачивался, пытаясь сориентироваться, но в итоге понял, что темнота была абсолютной. Ужас захлестнул его, горячий и острый, и он боролся вслепую. Сразу же его окутала утешительная тяжесть — чье-то присутствие, и его паника постепенно улеглась, когда он понял, что не один. Он крепко цеплялся за присутствие — свою единственную точку опоры в бесцельной пустоте, пока его сознание снова не исчезло. Когда спустя бесконечное время к нему вернулось восприятие, вместе с ним вернулся и страх. И снова он обнаружил, что его притягивают к присутствию, которое ободряюще обволакивало его. //Успокойся, Сэм. Все хорошо.// Слова были бессмысленными, но он понял успокаивающую пульсацию, которая их сопровождала и расслабился, снова погружаясь в сон. В следующий раз, когда он очнулся, он выжидающе изогнулся, пытаясь найти уже знакомое присутствие. К своему ужасу, он мог чувствовать его совсем рядом — вне пределов досягаемости. Каким-то образом он понял, что присутствие знает, что он не спит и почувствовал вспышку разочарования. Почему оно не приближается к нему? //Нет, ты должен прийти ко мне.// Он нахмурился, сбитый с толку. Как? Присутствие заманчиво светилось, и он тщетно боролся в бесцельном пространстве. //Вот так.// Присутствие пробормотало, и он почувствовал как что-то толкнуло его. Он снова нахмурился, пытаясь повторить движение. После нескольких неудачных попыток ему удалось добраться до присутствия, которое привлекло его к себе. Усилие было утомительным. //Молодец, Сэм.// Как и прежде, эти слова ничего для него не значили, но он чувствовал теплое одобрение, сопровождавшее их. Когда он вновь пришел в себя, присутствие было еще дальше, и он раздраженно фыркнул. Он понял, что присутствие внимательно наблюдает за ним, терпеливо и выжидающе. Он прикинул расстояние между ними, а после решил, что это слишком далеко для него. //Нет, это не так. Иди ко мне так же, как и раньше.// Он собрался и с огромным усилием, урывками пересек пространство между ними. Когда присутствие, наконец, окутало его, он почувствовал слабость от приложенных усилий. Его сознание быстро угасло, пока присутствие успокаивающе пульсировало вокруг него. В следующий раз, когда он пришел в себя, он повернулся и обнаружил знакомое присутствие еще дальше. Без колебаний он пересек пространство между ними и прижался ближе, вздохнув с облегчением, когда ощущение пустоты исчезло. Отдаленно он понял, что в тот раз это было значительно легче. //С практикой будет становиться легче.// Голос заверил его, и он вдруг понял, что это действительно был голос. Если бы он сосредоточился, то смог бы понять смысл слов. Раздалось легкое удивление, сопровождаемое теплым одобрением. //Ты меня понимаешь, Сэм?// Да, он мог. Было ли это слово важно? //Да, тебя зовут Сэм.// Голос ответил. Он сосредоточился на словах, пытаясь понять их смысл, а затем его осенило. Да, разумеется. Его звали Сэм. Он с любопытством рассматривал присутствие. //Я — Рэтчет.// Рэтчет. Это слово было знакомым и вызывало сильную ассоциацию с безопасностью и защитой. Он почувствовал импульс приятного удовлетворения от присутствия и прижался ближе в ответ. Он оставался в таком состоянии некоторое время, пока его сознание снова не исчезло. В следующий раз он пришел в себя под звуки голосов. //...прогресс, чем я предполагал.// Присутствие, Рэтчет, говорило. В ответ послышался рокочущий звук подтверждения. //Слава Праймусу.// //Его ясные периоды длятся все дольше. Теперь осталось недолго.// //Как это возможно? Новоискрам нужны ворны, чтобы выйти в онлайн.// //Я не могу сказать, но...// Рэтчет сделал паузу, и веселье расцвело в безразмерном пространстве //Он слушает.// Со стороны другого присутствия пронесся прилив удивления. //Через связь? Ты что не устанавливал файрвол?// В ответ раздалось громкое фырканье //Конечно, устанавливал.// Он не стал ждать ответа. Раздраженный навязчивостью голосов, он отодвинулся, все глубже погружаясь во мрак пустоты. Рэтчет отпустил его, его присутствие мягко мерцало на расстоянии. Он долго блуждал там, полусознательный и довольный, прежде чем почувствовал настойчивый толчок. //Сэм, вернись.// Он извивался, пытаясь отстраниться от присутствия и вернуть себе состояние комфортного расслабления, в котором он дрейфовал. Рэтчет последовал за ним, и он почувствовал еще один толчок, на сей раз более настойчивый. //Сэм.// Он пошевелился, расстроенный. Почему его не оставят в покое? //Используй свои слова.// Рэтчет упрекнул. Он нахмурился. Я использую слова. //Нет, вот так.// Объяснил Рэтчет. Он почувствовал, как присутствие сфокусировалось и толкнуло его, и внезапно в его голове появилось знание. // ? // Между ними пронеслось теплое одобрение Рэтчета, и он обнаружил, что окутан присутствием другого. Через мгновение Рэтчет переместился, и они двинулись в безнаправленном пространстве, пока Сэм не оказался там, где слышал голоса. Теперь Сэм понял, что пространство больше похоже на океан — тихое и темное в глубине, но бурлящее ощущениями на мелководье. У него было отчетливое понимание света, звука и ощущения, хотя темнота пространства оставалась неизменной. Он пошевелился, желая вернуться к удобному спокойствию, из которого его вытащили. Сразу же его окружило присутствие Рэтчета, мягкое, но сдерживающее. //Перестань, Сэм. Оставайся здесь.// Почему? Он почувствовал предупреждающий толчок и раздраженно фыркнул. //Почему?// //Потому что я так сказал.// Он недовольно нахмурился, но успокоился. Странные ощущения «настоящего-но-не-настоящего» охватили его, отвлекая и беспокоя. Что это? Он почувствовал неодобрение Рэтчета и попытался снова. //Что это?// //Это стазис.// Ответил Рэтчет, но ответ только еще больше его запутал. //Я не понимаю.// //Тебе и не нужно понимать. Ты в безопасности.// Он долго дрейфовал, то теряя, то обретая сознание. Рэтчет всегда был рядом, когда он выныривал, его присутствие надежное и успокаивающее. Постепенно он заметил какой-то тихий шум на краю своего сознания. Он нахмурился, сосредоточив на нем свое внимание, и шум превратился в понятные звуки. — ...операция прошла хорошо. Признаков инфекции нет, но ему потребуется интенсивная физиотерапия. Когда ты уберешь пластины? — Трудно сказать. Обычная рекомендация — от шести до восьми недель, но его ускоренное заживление затрудняет точную оценку. Он неуверенно пошевелился, когда тревога скрутила его внутренности. Он мог понимать слова, но они не имели никакого смысла, однако инстинктивно он знал, что голоса говорят о нем. Позади него он почувствовал пристальное внимание Рэтчета. Наступила пауза, а затем голос настойчиво заговорил. — Сэм? Ты меня слышишь? Он встревоженно отпрянул назад, и его тревога в одно мгновение превратилась в панику. Он отпрянул так быстро, как только мог, но присутствие Рэтчета сразу же окутало его. //Успокойся, Сэм.// Впервые он сопротивлялся окружавшему его присутствию, пытаясь ускользнуть. Рэтчет легко держал его, его хватка была нежной, но непреклонной. Он отчаянно тянул, игнорируя успокаивающие импульсы, которые он чувствовал вокруг себя, пока его сознание не исчезло. Когда он всплыл некоторое время спустя, он все еще был окружен присутствием Рэтчета. Он долго дрейфовал, лишь частично осознавая свое окружение. Он мог ощущать тяжесть внимания Рэтчета, но тот его не беспокоил. В конце концов, Сэм был достаточно осознан, чтобы различать странные ощущения на расстоянии и съежился. //Нечего бояться, Сэм.// Он вздрогнул, склоняясь к успокаивающему присутствию. Он не понимал, что происходит, и ему отчаянно хотелось вернуться в тихую тьму, укрывшую его прежде. //Мне жаль, но нельзя.// Рэтчет медленно, но неумолимо вел его обратно к свету и звуку вдалеке. Он неуверенно пошевелился, но мех больше не навязывался ему. Он дрейфовал там, на краю стазиса, пока вспышки голосов и ощущений не нахлынули на него через неразборчивые промежутки времени. Как он ни старался отвлечься от нежелательных чувств, они остались. В конце концов, одно чувство отделилось от других — раздражающий и настойчивый дискомфорт. Что-то чесалось. Он ерзал туда-сюда, пытаясь уйти от ощущения, но безуспешно. Со временем его разочарование росло. Что бы он ни делал, чувство продолжало настойчиво грызть его, оно сводило с ума. Он отдаленно осознавал, что Рэтчет пристально наблюдает за ним, словно в предвкушении. Решив покончить с неприятным ощущением, Сэм собрался и ринулся вперед с сосредоточенным намерением. Пространство вокруг него сбивчиво искривилось, а затем резко исчезло.

***

Сэм медленно открыл глаза, сонно моргая и оглядываясь. Потребовалось немало времени, чтобы яркость комнаты превратилась в различимые очертания, но в конце концов, он узнал медицинский блок Рэтчета. Он поднял дрожащую руку, намереваясь почесать лицо, но его пальцы наткнулись на мягкий силикон кислородной маски. Сэм неловко потянул за нее, слабый и неуклюжий, однако нежные руки перехватили его и сдернули маску. Он провел рукой по лицу, а затем опустил руку обратно на кровать. Он не мог хорошо сосредоточиться. Его мысли были вялыми и туманными, но Сэм чувствовал жгучую боль в груди. Он посмотрел на себя и увидел, что лежит на больничной каталке, а одеяло наполовину натянуто на его голую грудь. Боль исходила от его левого плеча, которое было туго перевязано. Он издал тихий звук боли в задней части горла, подняв руку, чтобы коснуться белой марли, как будто, чтобы убедиться в ее существовании. Сэм почувствовал слабый импульс ободрения и, повернув голову, увидел Рэтчета, стоящего у его постели. Медик внимательно и терпеливо смотрел на него, словно давая ему привыкнуть к окружающей обстановке. Сэм покосился на него, сбитый с толку и дезориентированный. Он как будто мог видеть Рэтчета дважды. Сначала глазами, а потом мысленно. Его глаза видели Рэтчета в двуногом режиме, знакомого и желанного, но его разум видел нечто совершенно другое. Он видел присутствие Рэтчета, мягкое волнистое сияние, невероятно древнее, умное и красивое… Он почувствовал прикосновение Рэтчета к своему разуму, сдерживающее и удивленное, а потом дезориентирующее ощущение исчезло. Сэм в отчаянии посмотрел на него, слишком слабый, чтобы выразить замешательство, которое он чувствовал. — Отдыхай, Сэм. Я все объясню после того, как ты выспишься. Он непонимающе посмотрел на медика. Отдыхать? Он только что проснулся. — Ты не спал, ты был в стазисе. Это позволяет твоей нейронной сети восстанавливаться, но мало влияет на органическую когнитивную функцию. Сэм почувствовал доказательство слов медика в тяжести своего тела, жгучей сухости глаз, но он знал, что не может отдыхать. Ему было слишком больно. Рэтчет хмуро посмотрел на него и шагнул вперед. — Тебе больно? Конечно, ему было больно. Его плечо горело, пульсируя в такт его пульсу. В глазах Рэтчета что-то смягчилось. — Мои извинения, Сэм. Для меня это тоже новый опыт. Игла для подкожных инъекций, согнутая из одного пальца на сервоприводе Рэтчета, наполнилась жидкостью янтарного цвета. Медик поднял правую руку Сэма и вставил иглу в инъекционный порт капельницы, прикрепленный к тыльной стороне ладони Сэма. Сэм вздохнул с облегчением, почувствовав, как лекарство растекается по его венам, оставляя после себя приятное онемение. Рэтчет положил руку ему на грудь, весело глядя на него сверху вниз. — Как и обещал, никакого карт-бланша на успокоительные. Всего лишь старые добрые наркотики. Сэм снова вздохнул, расслабившись на матрасе, когда жгучая боль в плече утихла. Хотя он изо всех сил пытался не заснуть, у его ноющего тела были другие мысли, и через несколько мгновений он задремал. Он спал как убитый, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг. Пришли сны — обрывки полувоспоминаний и странных образов, но они были мимолетны и тут же забывались. Он поерзал на матрасе, медленно всплыв на поверхность. Его первой осознанной мыслью было то, что ему тепло и комфортно, он полностью расслаблен, что свидетельствует о приеме болеутоляющих средств. Он удовлетворенно вздохнул и приоткрыл глаза. Медицинский блок был таким, каким он его помнил. Теперь он увидел, что его больничная каталка стоит на одной из койек вдоль стены и окружена множеством медицинского оборудования. Когда он повернул голову, чтобы лучше рассмотреть, то понял, что кислородную маску заменили, пока он спал. Он потянулся и стянул ее, бросив на кровать рядом с собой. — Я надел это не просто так, знаешь ли, — сзади раздался упрекающий голос Рэтчета. Сэм вытянул голову, когда медик оказался в поле его зрения. — Рэтчет? — прохрипел он, а потом вздрогнул. Во рту у него было сухо. Рэтчет посмотрел на него клиническим и оценивающим взглядом: «Как ты себя чувствуешь?» Сэм серьезно обдумал вопрос. Он чувствовал себя странно. Его тело было тяжелым и слабым, а разум был затуманен из-за того, что дал ему Рэтчет, но боли не было. — Это хорошо, — Рэтчет сказал с кратким кивком. — Если не считать уровень насыщения кислородом, то твои жизненно важные органы в норме. Сэм напрягся в тревоге, когда Рэтчет ответил на его невысказанные мысли. Он резко посмотрел на медика, внезапно осознав, что может чувствовать его неопределенным образом. Это было знакомое ощущение, словно осязаемая тяжесть в его сознании. Его глаза резко расширились, когда это ощущение принесло с собой воспоминания о стазисе и о Рипкорде. Он дернулся назад, как будто его ударили электрошокером, все его замешательство и страх вспыхнули в одно мгновение. — Какого хрена, Рэтчет? — задохнулся он, с трудом приподнявшись на локтях. Голоформа Рэтчета появилась мгновенно, твердые руки толкнули его обратно на матрас. — Успокойся, я скажу тебе все, что ты хочешь знать. Не устраивай сцен. Он стряхнул с себя руки голоформы, не обращая внимания на неодобрение медика. Сэм неопределенно, но настойчиво указал между ними двумя: «Что это за хрень?» Рэтчет медленно вдохнул: «Я знаю, что это шокирующе, Сэм. Это узы Создателя. Что ты помнишь?» — Создатель… — недоверчиво начал Сэм, но потом зажмурил глаза. Когда он почувствовал себя достаточно спокойно, он попытался снова. — Что ты имеешь в виду под узами Создателя? — Что ты помнишь? — повторил Рэтчет вместо ответа. Он нахмурился, возвращаясь мыслями обратно. Он прекрасно помнил Рипкорда, этого ублюдка. Он также помнил, как прибыли Айронхайд и Санстрикер, а затем Оптимус, Рэтчет и Ультра Магнус. Он думал, что помнит Бамблби, но память была смутной, возможно, это был сон. — Вскоре после нашего прибытия у тебя случился гиповолемический шок четвертой стадии, и ты умер. Я привез тебя в медблок, и примерно через девять минут и двадцать секунд после того, как твое сердце перестало биться, ты ожил. Сэм уставился на него в ужасе и неверии: «Он действительно убил меня?» Что-то опасное блеснуло в оптике Рэтчета, но выражение лица исчезло так быстро, что Сэм подумал, не показалось ли ему это. — Да. К счастью, энергия Оллспарка смогла реанимировать тебя, как это было в Египте. — А это? — спросил он, снова жестикулируя между ними. — Когда ты воскрес, ты вошел в онлайн. — Не помогло, Рэтчет, — отрезал он. — Я не утверждаю, что понимаю, как это произошло, Сэм. Когда произошел импульс энергии Оллспарка, сигнатура твоей искры появилась в нейронной сети так же четко, как и моя. — У меня нет искры! — Да, у тебя ее нет, но определенно есть сигнатура искры. Твои жизненные показатели были критическими, и я беспокоился, что выход в онлайн убьет тебя, поэтому я установил узы Создателя, чтобы заставить тебя погрузиться в стазис. Это был единственный способ стабилизировать сигнатуру твоей искры и, следовательно, твои жизненно важные органы. «Это происходит не со мной», — в отчаянии подумал он. — Уверяю тебя, что да. Сэм от удивления отпрянул, а затем, прищурившись, посмотрел на медика: «Прекрати это делать!» Рэтчет наклонил к нему шлем, выглядя нехарактерно мрачно. — Прости, Сэм, но я не могу, — искренне извинился он. — Бамблби тебе рассказывал об узах, которые формируются между нашими людьми? Сэм долго не отвечал, уставившись в потолок, пытаясь взять себя в руки. В конце концов, ему удалось сказать: «Немного. Я знаю об узах Создателя, узах близнецов и узах искр». Рэтчет ободряюще кивнул. — Хорошо, Сэм. Это… — медик сделал паузу, и Сэм почувствовал, как у него в голове что-то кольнуло, как будто Рэтчет дернул за гитарную струну, — это узы Создателя. Они формируется между мехом-создателем и новоискрой на ранних стадиях процесса искрообразования. Они используются, чтобы направлять развитие искорки до тех пор, пока не будет установлена окончательная программирование. Сэм зажмурил глаза. — Рэтчет, я человек. Не новоискра и не искорка, и у меня нет никакого программирования. Как это возможно? — Не знаю, Сэм, — признал медик. — Это непостижимо. Сэм открыл глаза и молча уставился в потолок. Рядом с ним стоял Рэтчет, терпеливый и молчаливый, и парень знал, что медик дает ему время обдумать то, что он узнал. — Бамблби сказал, что узы Создателя постоянны и дают меху-создателю контроль над искоркой, — он повернул голову, чтобы посмотреть на медика. — Это правда? Рэтчет помедлил, а потом ответил: «Ответы на твои вопросы сложны. Да, узы Создателя постоянны, но они останутся активны только до тех пор, пока сигнатура твоей искры полностью не стабилизируется». — Сколько времени это займет? — У механоидов на это могут уйти века, — признался Рэтчет. — Но ты уже превзошел все наши ожидания. Процесс выхода в онлайн для новоискр обычно занимает один-два ворна, то есть сто лет или около того, а ты справился с этим за девятнадцать дней. Сэм взглянул на медика. Осознание того, что он был без сознания или в стазисе так долго, обычно повергло бы его в ступор, но эта новость казалась ничтожной по сравнению с тем, что он узнал. — А остальное? — в конце концов подсказал он. — Узы Создателя… несбалансированы. То есть мехи-создатели полностью контролируют, какая информация передается по связи. — Что ты можешь сделать? — прямо спросил Сэм, переходя к сути дела. Рэтчет снова заколебался. — Я смог перевести тебя в режим стазиса и удерживать в фазе быстрого сна. Я не верю, что смогу контролировать твои физические действия, так как физиология твоего мозга слишком отличается. — Ты так не думаешь? Или ты это знаешь? — Я не знаю наверняка, Сэм. Когда ты полностью выздоровеешь, мы вдвоем будем работать над тем, чтобы понять природу и степень твоей искровой сигнатуры, а также связь между нами. Сэм почувствовал, как в его груди раздались первые признаки подлинного страха. Присутствие в его сознании сместилось вперед, почти нерешительно, и он почувствовал легкое уверяющее прикосновение. — Я знаю, что это пугает Сэм, но я вывел в онлайн много механоидов. Я знаю, что делаю. — Разве ты не можешь просто… деактивировать их? Или заблокируй меня или что-то в этом роде? — отчаянно спросил он. — Я мог бы, но не буду, — Рэтчет медленно закрыл оптику — Что? Почему нет? — сердито посмотрел на него Сэм. — Есть причина, по которой процесс ввода в онлайн занимает так много времени. Новоискры деликатны, и они требуют тщательного наблюдения, чтобы убедиться, что они развиваются без проблем. Было бы этически и профессионально безответственно оставлять тебя без присмотра на протяжении всего этого превращения. Сэм обычно бы возразил, но он чувствовал тихую искренность и убежденность в словах медика. Он снова взглянул на потолок, думая о том, что ему сказали. В конце концов, он вздохнул. — Что произошло потом? С Рипкордом? Оптика Рэтчета сузилась в сдерживаемом гневе: «Трус попытался отключиться, как только твое сердце перестало биться. Айронхайд и Ультра Магнус подчинили его, пока Куп не прибыл со стазисными наручниками. Он был очень удивлен, когда случился импульс Оллспарка, и ты был введен в сеть». — Где он сейчас? Он снова почувствовал ободряющее прикосновение Рэтчета. — Он больше не представляет для тебя угрозы. Инстинктивно Сэм подтолкнул присутствие в своем разуме: «Не хочешь уточнить?» Он почувствовал импульс удивления через связь, сопровождаемый мимолетным чувством поддержки. — Его держат в камере содержания на борту Арка, — ответил Рэтчет. — Что Оптимус собирается с ним делать? — Это решать Прайму, не беспокойся об этом. Сэм фыркнул в ответ, но скрепя сердцем, выбросил эту мысль из головы. Он окинул себя осуждающим взглядом. — Так что, кажись, я задержусь здесь на какое-то время, — едва выдавил он. Рэтчет фыркнул в ответ. — Да, еще немного, — он мягко ответил. — Как ты себя чувствуешь? — Устал, наверное. Изношен. Можно мне немного воды? — пожал плечами Сэм. — Немного, но будь осторожен. У тебя вставлен назогастральный зонд, и я не хочу, чтобы тебя стошнило, — Рэтчет внимательно посмотрел на него. Сэм поднес руку к лицу, с удивлением обнаружив, что из его левой ноздри действительно выходит тонкая трубка. Трубка была приклеена скотчем к его лицу и проходила над его левым ухом позади него. Как он не заметил этого раньше? — Ты сильно накачан лекарствами, — терпеливо заверил его Рэтчет. Голоформа налила ему воды из кувшина на два пальца, стоявшего на столике над кроватью, а затем помогла Сэму сесть. Он с благодарностью принял чашку и сделал маленький глоток воды. Сэм сразу же поблагодарил Рэтчета за предупреждение, потому что от ощущения, как трубка скользит по задней стенке его горла, его сильно изгибаться в рвотных позывах. Внезапно Сэм снова оказался на фабрике, придавленный Мегатроном, когда дрон Скальпеля скользнул ему в горло, пытаясь задушить. Присутствие Рэтчета мгновенно очутилось в его сознании, вытащив Сэма из воспоминаний и вернув его к себе, прежде чем он успел запаниковать. Он моргнул, дезориентированный резким переходом, тяжело дыша. — Извини, это застало меня врасплох. — грубо извинился он. — Тебе не за что извиняться, Сэм, — уверенно ответил Рэтчет. Мысленное присутствие медика отдалилось от него, став странно приглушенным. — Ты можешь это убрать? — спросил Сэм, указывая на назогастральный зонд. — Сейчас, пожалуйста? Рэтчет кивнул в знак согласия, и его голоформа начала снимать клей с лица Сэма. Как только клей освободился, он отправил предупреждающий импульс через их узы, а затем начал вытаскивать трубку. Сэм почувствовал, как она пробирается по всему горлу, и сильно скривился от неприятного ощущения. — Это было неприятно, — сухо сказал он, как только трубку сняли. Он снова потянулся к воде, радуясь, что смог напиться, не подавившись. Вода была комнатной температуры и имела такой же слегка металлический привкус, как и остальная вода на базе, но в тот момент это было самое приятное, что он когда-либо пробовал в своей жизни. Рэтчет отошел, чтобы позаботиться о трубке, а Сэм тихо сидел, потягивая воду. Его мысли были сосредоточены на самоанализе, и он экспериментально потыкал связь, пытаясь понять ее размеры. Это была любопытная вещь — что-то, что он мог видеть и чувствовать без органов зрения или осязания. Ощупывая путь вдоль связи, он заметил пристальное внимание Рэтчета и неуверенно взглянул на медика. — Что? — Абсолютно ничего. Ты хорошо справляешься. Ободренный, Сэм продолжал ощупывать связь, пока не наткнулся на сигнатуру Рэтчета. Он замер, вновь ошеломленный ее великолепием. Он колебался всего мгновение, а потом потянулся к ней. Рэтчет был терпеливым, позволив ему прощупать сигнатуру искры. Она ощущалась совсем по другому, чем их связь или металлическое присутствие Рэтчета — она гудела жизнью и энергией, красиво и завораживающе. Восхищенный, Сэм рванулся вперед и сразу же оказался пойманным медиком. — Нет, Сэм, — отругал он. Сэм моргнул, глядя на Рэтчета, когда он в двуногом режиме пересек комнату к нему. — Что? — смущенно спросил он. — То, что ты только что сделал, считается очень… грубым среди наших людей. Сэм почувствовал прилив смущения от слов медика, хотя понятия не имел, что именно он сделал не так. Он пробормотал тихие извинения и попытался отстраниться, но присутствие Рэтчета сковало его. — Твои извинения ценны, но излишни, Сэм. Ты не знал как правильно, — присутствие Рэтчета ободряюще загудело, а затем отпустило его. — Сигнатура искры — это глубоко личное, и грубо вмешиваться, как ты, только что, без разрешения. Сэм покраснел, хотя чувствовал, что медик на него не сердится. Рэтчет легонько подтолкнул его, и Сэм вновь приблизился. Медик задумчиво посмотрел на него. — Ты голоден? Сэм колебался. Он был истощен и измучен, и от обезболивающего он чувствовал себя словно в тумане, но он мог есть. Он пожал плечами. — Это не тот энтузиазм, на который я надеялся, — Рэтчет сухо ответил. — Ложись и отдыхай. Ты можешь поесть позже, когда проголодаешься. Сэм вздохнул, натягивая одеяло до подбородка, пытаясь устроиться поудобнее. Это было трудно сделать с его больным плечом, капельницей и прохладой медицинской палаты. Он долго лежал в полусне и дрейфовал, пока одна мысль не вернула его к полному осознанию. Он с трудом поднялся на локти. — Бамблби, он в порядке? Двуногая фигура Рэтчета замерла, и Сэм почувствовал его напряженную настороженность через всю их связь. — Бамблби в порядке. Он, конечно, расстроился, когда ты умер, но успокоился после того, как ты вошел в онлайн. Сэм нахмурился, глядя на медика, возившегося с каким-то оборудованием в другом конце комнаты. Он чувствовал полуправду в словах медика. — Что ты мне не говоришь, Рэтчет? Медик повернулся и посмотрел на него серьезным взглядом: «Ты слишком слаб, чтобы беспокоиться о Бамблби прямо сейчас. Делай, как я говорю, и отдыхай». Сэм оцепенел из-за того, что от него так небрежно отмахнулись. Он только открыл рот, чтобы возразить, когда почувствовал предостерегающий толчок через узы. — Не спорь со мной. — Не обращайся со мной как с ребенком, — огрызнулся он. — Я буду относиться к тебе как к ребенку, если ты продолжишь вести себя так. Сэм почувствовал, как праведное негодование захлестнуло его в одно мгновение. Он ведет себя как ребенок? Учитывая все обстоятельства, он думал, что справляется довольно хорошо, большое-спасибо. До того, как Сэм успел сказать что-нибудь по-настоящему грубое, он почувствовал импульс тревоги от медика. — Конечно, ты хорошо справляешься. Пожалуйста, прими мои извинения, Сэм, —медленно выдохнул мех. — Прошло много миллионов лет с тех пор, как я разделял узы Создателя с кем-либо, не говоря уже о разумном взрослом. У нас обоих будет период адаптации. Сэм удивленно уставился на медика, ошеломленный искренним раскаянием в его поведении — до сих пор он не был полностью уверен, умеет ли капризный старый медик чувствовать раскаяние. Он почувствовал вспышку раздражения через их связь и виновато поморщился в ответ. Рэтчет медленно выдохнул, словно пытаясь спасти последние остатки своего терпения: «Я полагаю, что заслужил это». Сэм почти не слушал, их общение вызывало еще одно беспокойство. — Я не знаю, как это работает у вас, ребята, но люди думают много странного, случайного дерьма, которое они никогда не сказали бы вслух. Если ты будешь раздражаться каждый раз, когда я думаю что-то нелестное, это станет очень неловко, очень быстро. Рэтчет внимательно посмотрел на него: «Я сделаю все возможное, чтобы дать тебе твое ментальное пространство, так сказать, но это не всегда возможно. Ты очень… громкий». — Громкий? — Сэм нахмурился, ошеломленный. Рэтчет издал тихий звук в знак подтверждения. — Мы можем общаться через нейронную сеть несколькими способами. Первый — это пинг, прямое сообщение от одного механоида другому. По умолчанию они являются частными, но их можно зашифровать для повышения безопасности. Второй — это сообщение, отправленное одним механоидом нескольким другим, таким как наш такнет или открытый канал связи. Как и в случае с личными сообщениями, они различаются по уровню шифрования. Последнее — незащищенное, незашифрованное сообщение, доступ к которому может получить любой в пределах досягаемости. Сэм почувствовал, как в животе что-то сжалось от ужаса. — Что ты имеешь ввиду? Я транслирую все, о чем думаю? Рэтчет колебался: «И да и нет. Как и в любая другая новоискра, твои внутренние сообщения передаются по незащищенному и незашифрованному каналу, но я защищаю тебя файрволом с того момента, как ты вошел в сеть». Сэм наклонил голову, смущенно нахмурившись. — Файрволом ? — Именно так, как подсказывает само слово. Я установил ряд медицинских блоков между тобой и остальной частью нейронной сети. Если бы их не было, твои передачи могли бы быть обнаружены любым в пределах досягаемости. — Подожди, значит, все это не ограничивается тобой и мной? Смогу ли я в конце концов общаться с другими? — Насколько я могу судить, — кивнул Рэтчет. Сэм повернулся, чтобы посмотреть на медика, но от этого движения плечо пронзило болью. Он низко застонал, подняв руку, чтобы прижаться к марле. Рэтчет был там в мгновение ока, игла для подкожных инъекций уже торчала из его сервопривода. Он крепко взял Сэма за руку и ввел жидкость янтарного цвета в капельницу на тыльной стороне ладони Сэма. Сэм тяжело вздохнул, когда жидкое блаженство заполнило его руку с каждым ударом сердца. — Значит ли это, что я могу поговорить с Би? — спросил он сонно. На утвердительный кивок Рэтчета он спросил. — А как насчет канала связи? А такнет? Это тоже сработает? Рэтчет раздраженно фыркнул: «Возможно. Как я уже говорил ранее, мы проверим степень вашей связи с нейронной сетью после того, как вы выздоровеете». Сэм почувствовал, как края его сознания расплываются, и изо всех сил старался не заснуть. — Да, но… — О, ради Праймуса. — проворчал Рэтчет. Сэм почувствовал, как ментальное присутствие медика резко сфокусировалось, затем он почувствовал резкий толчок, и медицинский отсек выдвинулся прочь, когда он погрузился в глубокий сон.