Signature

— Ма? Сэм вытянул шею из-за угла, заглянув в гостиную. Телевизор был включен, на заднем фоне слышался низкий гул, но родителей Сэма нигде не было видно. Он снял обувь и бросил ключи в блюдце у входной двери. — Ма, я дома. Он прошел в гостиную, оглядываясь. На кофейном столике стоял пустой бокал, а на отцовском стуле миска с попкорном, но родителей там не было. Он прошел через комнату и вышел в коридор, глядя на лестницу. На втором этаже было темно и тихо. Весь свет был выключен, даже ночник возле ванной. Сэм почувствовал первые признаки беспокойства. — Моджо! Фрэнки! Идите сюда, — закричал он, напрягая слух, чтобы услышать знакомое шарканье маленьких лап по деревянному полу. Ничего не произошло, в доме было совершенно тихо. Он прошел по коридору и вошел на кухню, растерянно оглядываясь по сторонам. Время уже после отбоя, где же они были? Он обошел кухонный островок, перешагнув через горящий на полу осколок Оллспарка, и заглянул на задний двор. Машина его отца стояла на подъездной дорожке, но родителей нигде не было. Странное чувство страха начало нарастать в его животе, пока он шел по коридору. Он помолчал, снова глядя вверх по лестнице на второй этаж. — Если это розыгрыш, то ха-ха. Вы поймали меня, — крикнул он в сторону второго этажа. Тишина. Его сердце начало сильнее биться в груди. Что-то было не так, что-то действительно было не так. Он протянул руку, положил ее на перила и начал подниматься по ступенькам. По мере того, как он поднимался по лестнице, темнота и тишина, казалось, усиливались. Он резко остановился и вытащил из кармана мобильный телефон. Он открыл список контактов и прокрутил имена, пытаясь найти номер своих родителей: Бамблби, Дэйв Картер, Клиффджампер, Хот Род, Мегатрон, Оптимус Прайм… Сэм нахмурился, контактов его родителей не было в списке. Он нажал было на кнопку набора номера, но его внимание привлек тихий скребущий звук. Он вскинул голову и, прищурившись, вгляделся в темноту второго этажа. Она была чернильно-черной, свет от его мобильного телефона освещал только край лестничной площадки. — Моджо? — прошептал он, сердце у него подпрыгнуло. //Сэм, это ненастоящее.// Он резко обернулся на звук голоса, глядя вверх на лестницу. — Тут кто-то есть? //Ты спишь, Сэм. Ты не в Калифорнии, ты в NEST.// Звук царапанья позади него усилился. Он обернулся, наблюдая, как кроваво-красная оптика Скальпеля отделилась от кромешной тьмы коридора. Адреналин зашкаливал, и он застыл в панике… Сэм растерянно моргнул, внезапно оказавшись не в своем загородном доме, а в медицинском блоке Рэтчета. Он судорожно вздохнул, его грохочущее сердцебиение замедлилось, едва сон исчез. Через их связь он чувствовал присутствие Рэтчета, внимательное и любознательное. Сэм взглянул на медика, который стоял неподалеку. — Хороший трюк, — прохрипел он сонным голосом. — Это был познавательный опыт, — признался Рэтчет. — Я много читал о физиологических аспектах сновидений человека, особенно в том, что касается нарушений сна. Однако испытать это самому — совсем другое дело. Сэм застонал, пытаясь сесть. — Да, это дико, что люди проводят треть своих жизней переживая яркие галлюцинации, — согласился он, и тут ему кое-что пришло в голову. — Разве Автоботы не видят снов? Рэтчет задумчиво наклонил к нему шлем. — Мы обрабатываем файлы памяти, когда перезаряжаемся, но это простое действие для их правильной организации и хранения. Мы не испытываем образы, эмоции и ощущения, которые испытывают люди, — медик на мгновение заколебался. — Теперь я лучше понимаю те трудности, которые ты пережил после Египта. Сэм машинально пожал плечами и сильно скривился, так как от этого движения его плечо болезненно вспыхнуло. — Да уж, это было не самое веселое время. Нет ничего лучше, чем переживать худшее, что подсознание может вообразить в жутких подробностях каждую ночь. Голоформа Рэтчета материализовалась возле койки, рядом с Сэмом, положив руку ему на грудь и удерживая его. Сэм послушно откинулся на матрас, натягивая одеяло наполовину на грудь. Голоформа потянулась к столику над кроватью, достала два знакомых бумажных стаканчика и плавным движением вручила их Сэму. Сэм проглотил таблетки с полным ртом воды, даже не удосужившись спросить, что это такое. — Сейчас я сменю тебе повязки, а потом ты сможешь что-нибудь поесть, — объяснил Рэтчет, и его голоформа придвинула столик над кроватью ближе. Сэм кивнул, с любопытством взглянув на свое плечо, когда сняли повязку. Он вздрогнул от этого зрелища: длинный ряд скоб был вшит в его кожу ниже ключицы, простираясь от плеча до середины горла. Кожа была покрыта синяками, словно пестрый гобелен темно-синего, пурпурного и зеленого цветов. — Он и правда обошелся со мной настолько жестоко, — пробормотал Сэм, пока голоформа Рэтчета очищала и перевязывала место шва. — Да, — был краткий ответ Рэтчета. Когда голоформа Рэтчета закончила перевязывать плечо Сэма, его двуногий режим забрал грязные бинты и убрал их. Сэм взглянул на свою голую грудь и вопросительно поднял одеяло. Как он и ожидал, он был совершенно голым. Однако катетер застал его врасплох, и Сэм натянул одеяло до груди. — Можно мне одежду, пожалуйста? — спросил он, стараясь не звучать жалобно. — Я принесу тебе больничный халат, одну минуту, — Рэтчет ответил, а затем вернулся вскоре после этого со знакомой распашонкой, которую помог натянуть на тело Сэма. Чувствуя себя чуть менее уязвимым, Сэм откинулся на спинку матраса. — Как долго я должен быть здесь? — спросил он, стараясь не смущаться. Рэтчет взглянул на него, посылая импульс раздражения через их связь. — Я медицинский офицер, Сэм. Тела для меня — это просто тела, будь они людскими или Автоботов. Нечего смущаться. — Прости, я не могу с собой ничего поделать. Люди странно относятся к скромности, — ответил он, но искренний отклик Рэтчета помог ему успокоиться. — Я так и понял, — сухо произнес Рэтчет. — Отвечая на твой вопрос, ты должен быть в состоянии вернуться в свою квартиру через несколько дней, самое большее — через неделю. Твои физические травмы хорошо заживают, а сигнатура твоей искры почти достаточно стабильна, чтобы позволить тебе вернуться в поле. Сэм с любопытством посмотрел на медика: «Когда я смогу увидеть ребят?» —Еще не скоро. Я буду постепенно возвращать тебя к нормальной жизни, начиная с нескольких взаимодействий один на один, чтобы посмотреть, как ты реагируешь на других в нейронной сети. Прайм согласился помочь мне завтра, если твоё состояние продолжит улучшаться. — Оптимус? Почему не Бамблби? — Сэм с любопытством взглянул на него. Рэтчет долго смотрел на него: «Достаточно сказать, что это было бы неразумно. Оптимус сам по себе мех-создатель, и у него гораздо больше опыта, чем у Бамблби с новоискрами». Сэм беззаботно пожал здоровым плечом. — Как скажешь, доктор, — он сухо ответил. — Я полагаюсь на твой медицинский опыт. — Это впервые. Ты получил травму головы во время нападения? — фыркнул Рэтчет. Сэм недоверчиво смотрел на медика мгновение, а потом рассмеялся. — Ты что, только что пошутил? Мне нужно уведомить Проула или что-то в этом роде, чтобы убедиться, что это где-нибудь записано? Вместо того, чтобы соизволить ответить, Рэтчет громко фыркнул и прошел через комнату к своему рабочему столу. Он возился с каким-то оборудованием, стоя к нему спиной, но Сэм мог чувствовать слабый след раздраженного веселья по их связи. Сэм потянулся вперед, схватил кувшин со столика над кроватью и налил себе стакан воды. Так они и просидели в дружеском молчании бесконечно долгое время. Сэм развлекался, исследуя связь между ними. Чем больше он работал над ней, тем больше ему удавалось понять ее характер и размеры. Он знал о внимании Рэтчета к нему, но медик его не беспокоил. Через некоторое время Сэма отвлек звук приближающегося двигателя. Он вскинул голову и удивленно повернулся к дверям медблока. Двигатель остановился довольно далеко от ангара, тихо заурчав, когда дверь открылась и закрылась. Он мог различить звук приближающихся шагов, но не обратил внимания на шум. Он был очарован тем фактом, что почти мог почувствовать того, кто бы это ни был в коридоре, его присутствие слабо, но дразняще отзывалось в его сознании. Загипнотизированный этим чувством, Сэм инстинктивно потянулся вперед, но обнаружил, что его перехватило мысленное присутствие Рэтчета. Он чувствовал удивление и раздраженное смирение Рэтчета через их связь. Он открыл рот, чтобы возразить, едва Сэм почувствовал, как медик сосредоточился, и манящее присутствие в коридоре исчезло. Он посмотрел на него через комнату, в поисках объяснения, но Дэйв Картер шагнул из-за дверей медблока. Личный помощник был безупречно одет, как обычно, и принес поднос с едой из кафетерия. Сэм заставил себя сесть, помня о своем плече, и улыбнулся ему через всю комнату. — Добрый вечер, Сэм! — весело поздоровался Дэйв. — Рад видеть тебя на ногах. — Ну, в сознании, — добродушно ответил Сэм. — Который час? — Сейчас 11 часов ночи, — ответил он, к удивлению Сэма. После нападения он полностью потерял чувство времени. Рэтчет подошел к личному помощнику, встал на колени и протянул к нему свой сервопривод. Дэйв шагнул вперед, осторожно удерживая поднос одной рукой, а другой держась за палец меха. Рэтчет поднес его к койке, на которой стояла каталка Сэма, и Дэйв подошел ближе. — Как ты себя чувствуешь? — серьезно спросил он, ставя поднос на прикроватный столик. Сэм взглянул вниз, уже не удививляясь, видя ту же безвкусную еду, которую Рэтчет приносил для него после нападения Сикеров. — Я в порядке, ничего, с чем бы я не справился, — обнадеживающе ответил он, и Дэйв был достаточно милостив, чтобы казаться убежденным в его словах. Сэм взглянул за агента в сторону коридора. — Кто тебя подвез? — Бамблби, — ответил Дэйв, и Сэм с надеждой повернулся к Рэтчету. — Нет, — машинально сказал Рэтчет. — Во-первых, он вообще не должен находиться рядом с медицинским блоком. Тон медика не терпел возражений, и Сэм безропотно кивнул. — Скажи ему, что я передал привет, ладно? — спросил Сэм у агента, который тоже кивнул. Сэм потянулся вперед, схватил ломтик тоста, а потом снова посмотрел на Дэйва. — Я пропустил что-нибудь интересное? — Ничего особенного, — сказал Дэйв, а потом виновато поморщился. — Ты должен знать, что мы освободили тебя от занятий после нападения. Мы не были уверены, как долго ты будешь выведен из строя. Сэм тяжело вздохнул, не удивленный, но разочарованный этой новостью. — Все в порядке, Дэйв, я понимаю. Спасибо, что позаботился об этом для меня. — Нет проблем, Сэм. Рад помочь, — сказал он, взглянув на свои наручные часы. — Я хотел бы остаться и поболтать, но у меня через сорок минут видеоконференция с Китаем. Я рад, что ты чувствуешь себя лучше. Сэм кивнул мужчине постарше, тот отступил назад на ладонь Рэтчета. Он вывел Дэйва из медблока, и Сэм услышал тихий шепот разговора, прежде чем двигатели Бамблби удалились по коридору. Когда шум стих, Сэм почувствовал странную боль, почти осязаемое чувство утраты, которое сбило его с толку. Рэтчет вернулся вскоре после этого, украдкой наблюдая за ним через всю комнату. Сэм взглянул на медика с вопросом на лице. — Что? Рэтчет пророкотал в ответ: «Ничего о чем тебе стоит беспокоиться сегодня. Мы поговорим подробнее, когда завтра прибудет Оптимус». Сэм пожал плечами, чистя банан. — Устраивайся поудобнее. У меня сейчас нет сил играть в «да или нет». При его словах Рэтчет обернулся и внимательно посмотрел на него: «Как ты себя чувствуешь?» — Ты словно заезженная пластинка, Рэтч, — пожаловался Сэм, но в его словах не было злости. — Я устал и болен. Я буду жить. Рэтчет недовольно фыркнул. — Заканчивай трапезу и спокойно отдыхай. Я буду рядом, если понадоблюсь. Сэм протолкнул чувство согласия по их связи, а затем начал есть овсянку. Она было чуть теплой и имела привкус корицы (не его любимый вкус), но он все же доел ее. К тому времени, как он проглотил яблочное пюре, его тело и разум отяжелели от истощения. Сколько он не спал? Три часа? Выздоровление было утомительной работой, как оказалось. Сэм вздохнул, отодвинул столик над кроватью и уселся на матрас. Вскоре его веки опустились, и он натянул одеяло до шеи, уткнувшись носом в мягкий материал. Долгое время он так и дрейфовал, в тепле, комфорте и сытости. В конце концов, усталость взяла верх над упрямством, и он уснул. На этот раз сны его не беспокоили.

***

Рэтчет смотрел на него сверху вниз с расчетливым и серьезным выражением лица, пока он завершал третье сенсорное сканирование. Теперь, когда у Сэма была связь с врачом-Автоботом, сканирование стало еще менее приятным, чем раньше. Он мог одновременно ощущать его на своем теле и в уме, и это было ощущение, без которого он мог бы обойтись. Рэтчет усмехнулся: «Все не так уж и плохо». — Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, — раздраженно ответил Сэм. — Ты хорошо поправляешься. Я назначу операцию на конец следующей недели, —фыркнул в ответ Рэтчет. — Для чего операция? Мне никогда раньше не делали операций, — неуверенно спросил он. — На самом деле, тебе уже дважды делали операции. Один раз, чтобы вставить пластины в плечо, а затем еще раз, чтобы отрегулировать их. Следующая операция относительно проста. Мы удалим пластины и стабилизируем твою травму кибертронским полимером. В общей сложности это займет не более сорока пяти минут. Сэм медленно кивнул, закусив нижнюю губу. — Это небольшая операция, Сэм. Все будет в порядке. Сэм раздраженно взглянул на медика: «Ты ведь будешь там, конечно, со мной все будет в порядке. Это не значит, что я в восторге от этого». Он был удивлен всплеском эмоций по связи, который оборвался так же внезапно, как и появился. Рэтчет скрестил руки на своем корпусе, внимательно глядя на него в течение долгого времени. — И твое физическое состояние, и сигнатура твоей искры сегодня значительно улучшились. Если ты не возражаешь, я попрошу Прайма посетить тебя. Сэм в замешательстве взглянул на медика. — Повтори-ка? Рэтчет разочарованно фыркнул. — Ваш язык может быть до безумия неточным, — проворчал он, прежде чем уточнить, — я хотел бы, чтобы Прайм помог мне проверить твое соединение с нейронной сетью. Сэм нахмурился, неуверенно переминаясь. — Это опасно? — спросил он. Сэм имел в виду, будет ли это больно. — Теоретически, ответ отрицательный на оба вопроса. Если бы ты был искоркой, ответ был бы категорически отрицательным, но поскольку ты человек, я не могу сказать с полной уверенностью. — Как скажешь, Рэтчет, — ответил Сэм через мгновение, пытаясь игнорировать тревогу, которая скручивала его изнутри. Рэтчет внимательно и задумчиво посмотрел на него: «Я полагаю, ты достаточно стабилен, чтобы попробовать». — Хорошо, я тебе доверяю. Сделаем это, — пожал плечами Сэм. Рэтчет медленно кивнул, наклонив шлем и Сэм понял, что это означает — он использует свой внутренние коммуникационные программы. Через мгновение оптика Рэтчета ненадолго закрылась. — Он скоро приедет. Отчаянно пытаясь отвлечься, Сэм взял свой планшет и откинулся на спинку кровати. Он проснулся рано утром, незадолго до шести утра. И снова спал как убитый, совершенно не обращая внимания на то, что происходит в медицинском блоке. Утро затянулось и ему ничего не оставалось, кроме как лежать и отдыхать. Вскоре Сэм понял, что умирает от безделья, несмотря на любопытные чуждые ментальные связи. Его беспокойное метание едва не свело Рэтчета с ума, и в конце концов, медик попросил Дэйва Картера найти Сэму какое-нибудь занятие. Личный ассистент согласился, появившись в медблоке в половине одиннадцатого утра с его планшетом и набором книг. Сэм прошел половину уровня своей игры, безуспешно пытаясь удержаться от размышлений о том, что должно произойти, когда услышал знакомый звук двигателя Оптимуса в коридоре. Через несколько мгновений Прайм вошел в медблок и трансформировался, как только остановился. — Доброе утро, Сэм, — пророкотал Оптимус, приближаясь. — Я рад тебя видеть. Сэм криво усмехнулся лидеру Автоботов, помогая себе сесть здоровой рукой. Рэтчет пересек комнату, чтобы присоединиться к ним. — Я тоже рад тебя видеть, Оптимус. Оптимус наклонил шлем, и Сэм ощутил всю тяжесть его взгляда. — Рэтчет сообщил мне о твоем состоянии. Ты хорошо поправляешься. Сэм взглянул на медика-Автобота: «Ну да, он бы меня убил, если бы это было не так, так что…» Рэтчет фыркнул через воздухозаборники: «Я бы не стал этого делать. Я не вижу смысла делать дополнительную работу для себя». — О да, бумажная волокита была бы жестокой, — согласился Сэм, улыбаясь ему. Оптимус наклонил шлем, его оптика ярко сияла. — Меня очень воодушевляет видеть тебя в таком хорошем настроении, Сэм. — Только потому, что ты не слышишь это весь день, поверь мне, — сухо ответил Рэтчет. Обычно сарказм Рэтчета задел бы его, но Сэм чувствовал его нежное раздражение через их связь. Он весело посмотрел на двух Автоботов, а потом вспомнил, зачем вообще пришел Оптимус. Тревога снова наполнила его внутри, нежелательная, но настойчивая. — Итак, что нам теперь делать? — спросил он, ненавидя неуверенность в своем голосе. Рэтчет взглянул на него сверху вниз, его поведение вдруг стало деловым. — Я собираюсь ослабить файрвол настолько, чтобы Оптимус мог пропинговать тебя. Немедленно дай мне знать, если что-то покажется тебе неудобным. Сэм кивнул, выжидая. Сначала он не чувствовал ничего необычного. Затем возникло странное осветляющее ощущение, как будто пелена спала с его разума. Внезапно его ментальное присутствие оказалось способным выйти за пределы связи с Создателем. Его брови удивленно приподнялись, так как он узнал сигнатуру искры Оптимуса. В то время как сигнатура Рэтчета была теплым свечением, древним и прекрасным, Оптимус был чем-то совершенно другим. Его мысленное присутствие было блестящим и неземным, сияющим как маяк в сознании Сэма. Это было, пожалуй, самое прекрасное, что он когда-либо видел в своей жизни. Сэм почувствовал легкое веселье, хотя было ли оно от Оптимуса или Рэтчета, он не мог сказать. — Ты смущаешь меня, Сэм, — мягко произнес Оптимус. — Это прекрасно, — выдохнул он. — Оптимус, не будешь ли ты так любезен? — подсказал Рэтчет, пристально глядя на Сэма. Сэм почувствовал, как изменилось присутствие Оптимуса, а затем в его сознании возникло странное ощущение — будто толчок и дрожь одновременно. Он удивленно моргнул, глядя на двух Автоботов. — Я это почувствовал, — сказал он. Ощущение настойчиво задержалось. — Это хорошо, Сэм, — Рэтчет похвалил. — Можешь ли ты сосредоточиться на этом для меня? Сэм нахмурился, сосредоточившись на себе. После нескольких неуклюжих попыток он ощутил щелчок установления связи. Внезапно в его сознании возникло спокойное и сдержанное присутствие Оптимуса. Это было крайне необычное чувство, и он инстинктивно отпрянул в ответ. Он отдаленно осознавал терпеливое настроение Оптимуса, поскольку лидер Автоботов дал ему время, чтобы приспособиться к новым ощущениям. Через некоторое время Сэм судорожно вздохнул: «Привет, Оптимус». //Привет, Сэм.// Слова Оптимуса были теплыми и яркими в его голове, и Сэм вздрогнул от удивления. Он и Рэтчет не разговаривали через их связь, по крайней мере, неразборчиво. Вместо этого они делились потоком впечатлений и чувств, что заменяли слова. Услышать голос Прайма в своей голове было явно сбивающим с толку чувством. //Попробуй ответить.// Распорядился Рэтчет, и Сэм во второй раз вздрогнул от удивления. Мысленный голос Рэтчета не отличался от его разговорного, и все же он был каким-то совершенно другим. Потребовалось мгновение, чтобы смысл его слов просочился сквозь изумление Сэма, а затем он сосредоточенно нахмурился. //Вот так? // Нерешительно спросил он. Он почувствовал теплое одобрение, которое, как он понял, исходило от Оптимуса. Это дезориентировало иметь два присутствия в своем уме одновременно, но если он сосредотачивался, то мог различать их. //Молодец, Сэм.// Сказал Рэтчет, а затем, говоря вслух, спросил: «Как ты себя чувствуешь?» Сэм задумчиво склонил голову. Его разум был наполнен, почти переполнен, но не было ни боли, ни дискомфорта. Он мог чувствовать мысленное присутствие Оптимуса рядом, а Рэтчета чуть дальше. — Хорошо, мне кажется, — он медленно ответил. — Невероятно странно, но сойдет. Оптимус пророкотал, издавая тихий смех, а затем его присутствие полностью исчезло. — Хорошо, Сэм, теперь ты попробуй, — подсказал Рэтчет, и Сэм в замешательстве уставился на него. — Что попробовать? — Пингнуть Оптимуса, — пояснил он, как будто было очевидно, что он имел в виду. — Я даже не знаю, что означает это слово, Рэтчет, — раздраженно сказал Сэм. — Не говоря уже о том, как это сделать. Медик кивнул в знак согласия, и затем Сэм почувствовал его присутствие через их связь. Сначала было нежное прикосновение, ощущение давления, а затем в его голове появилось знание. — Что ты только что сделал? — удивленно спросил он. — Передал данные. — Это сработало? — Это уже ты мне скажи, — Рэтчет фыркнул. Сэм снова обратил внимание внутрь себя, сосредоточившись на ментальном присутствии Оптимуса. Он пингнул лидера Автоботов, как будто делал это всю свою жизнь. Мгновение спустя он снова ощутил присутствие Оптимуса в своем сознании. — Да, это сработало, — Сэм сухо сказал. — Это безумие. Что еще можно так передать? — Я не знаю. Мы будем экспериментировать, когда тебе станет лучше. — Я хорошо себя чувствую, — нетерпеливо сказал Сэм, но Рэтчет в ответ покачал шлемом. — Нет, на сегодня ты сделал более чем достаточно. Я не хочу, чтобы ты переусердствовал. Закрой соединение с Оптимусом, и я заменю файрволы. Сэм почувствовал раздражение от властного тона Рэтчета, но присутствие Оптимуса мягко подтолкнуло его. //Делай, как говорит Рэтчет, Сэм.// Он вздохнул, а затем оборвал связь между ними. Сразу же Сэм ощутил в своем разуме странную, похожую на пелену тяжесть файрволов, и его мысленное пространство сжалось до размеров связи с Создателем. После свободы, которой он только что наслаждался, связь казалась ограничивающей и сдерживающей. Он взглянул на Оптимуса, чувствуя смущение от того, что больше не может нормально воспринимать его властное присутствие. Прайм ответил на его взгляд, на его лице было написано теплое одобрение. — Это превзошло все мои ожидания, — Рэтчет учтиво признал. — Завтра мы попробуем еще раз с Проулом. Сэм удивленно взглянул на него: «Почему Проул?» — Хотя ему не хватает программирования Создателя, Проул исключительно хорошо владеет ситуацией и собой. После Оптимуса он — следующий логичный выбор. — Когда я смогу увидеть Бамблби? — нахмурился Сэм. Рэтчет искоса взглянул на Оптимуса, да так быстро, что Сэм чуть не пропустил все. Он мог чувствовать внезапное напряжение медика в их связи, хотя выражение его лица было тщательно сдержанным. Оптимус долго смотрел на него сверху вниз, его лицо выражало серьезное внимание, прежде чем он заговорил. — Если твое времяпровождение с Проулом пройдет хорошо, то сразу после этого ты сможешь увидеть Бамблби, — Рэтчет резко посмотрел на Прайма, выражая протест на резком кибертронском языке. Оптимус слегка повернулся, чтобы посмотреть на медика, а потом тряхнул шлемом. — Не нам вмешиваться, — тихо пророкотал он. Сэм глядел между ними в нарастающем замешательстве и беспокойстве. С внезапной ясностью Сэм понял, что они намеренно держали его подальше от Бамблби по причинам, которые не имели ничего общего с его новой сигнатурой. — В чем дело? — спросил Сэм, его голос был резче, чем он хотел. Оптимус снова повернулся, чтобы посмотреть на него, и Сэм почувствовал тяжесть внимания лидера Автоботов. — Однажды я сказал тебе, что не буду скрывать информацию, которая касается тебя. Ты помнишь? Сэм медленно кивнул: «Да». — Как я уже говорил тебе тогда, это обещание имеет два условия. — Да, я помню. Какое условие? Первое или второе? — Оба, — с сожалением пробормотал Оптимус. Сэм в замешательстве нахмурился, но Оптимус заговорил снова до того, как он успел возразить. — Я не могу сказать больше до завтра. Мои извинения, Сэм. Он долго молчал, борясь с желанием потребовать от лидера Автоботов прекратить мучать его и рассказать, что происходит. В конце концов, ему удалось отбросить этот порыв. Он тяжело вздохнул и смиренно покачал головой. — Хорошо, хорошо, — сказал Сэм, — я доверяю тебе. — Спасибо, — ответил Оптимус. — Да, но, учитывая то, что ты пренебрегаешь моим медицинским советом, я предлагаю тебе покинуть мой медблок при первой же возможности, — Рэтчет рявкнул на Оптимуса, который в ответ наклонил шлем. Сэм был ошеломлен тоном медика, который граничил с непокорностью. Он никогда не слышал, чтобы Рэтчет так говорил с Праймом за все время, что знал Автоботов. Оптимус оглянулся на него, кивнув на прощание шлемом, а затем, не сказав больше ни слова, вышел из медицинского блока. Рэтчет был словно буря до конца дня. Он работал над своими экспериментами в тишине, и единственным звуком в медблоке были случайные удары оборудования или инструментов о его верстак. Сэм ничего не мог почувствовать через их связь. Медик спрятался за прочную стену, не пропускающую ничего: ни одной мысли, чувства или впечатления. После двух дней постоянного мысленного присутствия Рэтчета его отсутствие причиняло сильный дискомфорт. Он сидел в тишине, тревога нарастала в его животе каждый раз, как медик выплевывал очередную гневно звучащую строку кибертронского. Не в силах больше выносить напряжение, Сэм неуверенно потянулся через связь, задев блок между ними. — Ты зол на меня? — неуверенно спросил он. Рэтчет прервал свои действия и надолго замер. В итоге, медик обернулся, глядя на него невероятно яркой оптикой. — Нет, Сэм. Я не сержусь на тебя. Меня бесит ситуация, в которой я оказался. — Мне жаль, — он извинился, хотя за что не мог сказать. Что-то смягчилось в оптике Рэтчета, и блок между ними опустился настолько, что Сэм почувствовал мягкое успокаивающее жужжание медика. — Ты не сделал ничего обидного, Сэм. Тебе следует немного отдохнуть. Тебе что-нибудь нужно? Сэм неуверенно пошевелился. Рэтчет все еще мысленно держал его на расстоянии вытянутой руки, и напряжение не покидало медика. — Нет, я в порядке. Спасибо, — он пробормотал. — Тогда я просто посплю. Рэтчет коротко кивнул ему, возвращаясь к своему рабочему столу. Сэм откинулся на матрас, натянув одеяло на плечи. Он долго лежал так, встревоженный и растерянный. Впервые с тех пор, как он вышел из стазиса, сон не шел. В конце концов, он осознал мысленное присутствие Рэтчета, сокрушенно смотрящего на него. Прежде чем он успел задать вопрос, в его сознании возникло присутствие медика. Было нежное прикосновение, ощущение давления, а затем Сэм крепко заснул.

***

К тому времени, как Сэм проснулся, настроение Рэтчета немного улучшилось, но медик по-прежнему был немногословен и сдержан. Сэм отодвинулся настолько далеко, насколько позволяла связь, стараясь изо всех сил не вторгаться в ментальное пространство медика. Рэтчет сменил повязку и позаботился о его нуждах с обычным для него видом медицинского профессионализма, но было очевидно, что он глубоко задумался. Когда Проул прибыл несколько часов спустя, это было почти облегчением. Черно-белый стратег вошел в медблок через некоторое время после того, как Сэм закончил свой ужин. Рэтчет поставил оборудование, над которым работал весь день, и приветственно кивнул Проулу. Он коротко кивнул в ответ, а затем пересек комнату и остановился недалеко от койки Сэма. — Добрый вечер, Сэм. Я с большим интересом слежу за обновлениями Рэтчета, касающимися твоего выздоровления. Ты превзошел все наши ожидания. Слова стратега озадачили Сэма. Не то чтобы Сэм думал, что Проул его не любит, просто у стратега было отчужденное и бесстрастное поведение. Сэма удивило то, что он уделял внимание его выздоровлению больше, чем это было необходимо. — Э-э, спасибо, — нерешительно сказал он. Рэтчет закончил то, что он делал на верстаке, и подошел к ним двоим. Без предисловий он взглянул на Сэма и спросил: «Ты готов?» Сэм заставил себя сесть, пытаясь подавить волну беспокойства. Блок, отделявший его от мысленного присутствия Рэтчета, исчез, и он почувствовал, как по линии связи пробежала уверенность. И снова Сэм ощутил странное озарение, и оковы уз Создателя исчезли. Сэм отстранился, наслаждаясь чувством свободы, которое оно ему дало, пока он не заметил искру Проула. Он удивленно моргнул, глядя на стратега, совершенно озадаченно. Сигнатура Проула светилась в его сознании холодным голубым светом, как яркость зимнего восхода солнца. Она был красивой, четкой и сдержанной. Рэтчет наклонил свой шлем в сторону стратега: «Проул, не мог бы ты?» Проул смотрел на него с нескрываемым любопытством. Через мгновение Сэм почувствовал знакомое покалывание и без колебаний потянулся за ним. Мгновенно присутствие Проула заполнило его разум, и Сэм от удивления отпрянул. В то время как Рэтчет и Оптимус казались знакомыми и теплыми, присутствие Проула было совершенно другим. Оно было свежее, как ощущение, которое он испытывал от жевания мятной жвачки — прохладное и странно освежающее. — Как поразительно, — пробормотал Проул с яркой оптикой. — У тебя очень необычная сигнатура, Сэм, непохожая ни на что, с чем я сталкивался раньше. Интенсивное внимание Проула было очевидно по тому, как его мысленное присутствие перемещалось то туда, то сюда, как будто он исследовал его. Сэм фыркнул от смеха. — Как и у тебя, Даблминт. Проул слегка наклонил шлем, выдавая то, что он изучает отсылку, а затем слабая улыбка изогнула его лицевые пластины. — Интересная аналогия. — Ты хорошо справляешься, Сэм, — сказал Рэтчет, и тут Сэм почувствовал еще одно покалывание. Он растерянно посмотрел на медика. — На сегодняшний день наши взаимодействия происходили исключительно через связь Создателя. Я хочу посмотреть, как ты отреагируешь на многоузловой канал связи. Сэм понял только половину того, что сказал медик, но послушно ответил на входящий сигнал. Присутствие Рэтчета отразилось в его сознании сногсшибательной волной головокружения. Сэм вздрогнул от боли, услышав отклик, когда присутствие Рэтчета через их связь отразилось эхом его присутствия по каналу связи. Тут же Сэм ощутил вспышку ужаса от медика, которая болезненно усилилась, отражаясь между двумя точками соединения. Наступила короткая пауза, а затем Рэтчет поставил на место блок, разделяющий их связь. Сэм вздохнул с облегчением, едва чувство обратной связи мгновенно исчезло. — Мои извинения, Сэм. Я должен был это предвидеть. Он знал о ментальном присутствии Проула, наблюдая за их взаимодействием с растущим интересом. — Все в порядке, Рэтч. Мы все сейчас учимся. Он почувствовал оценивающий толчок со стороны медика, словно ментальное ощупывание, а затем его слова всплыли в голове Сэма. //Ты чувствуешь какой-либо другой дискомфорт? // //Нет, ничего.// Сэм ответил, а потом кое-что понял. //На этот раз мне легче думать о вас двоих. Меньше путаницы.// Сэм скорее почувствовал, чем услышал обдумывающее хмыканье Рэтчета. //Это хорошо, Сэм. По мере практики это будет становиться все легче.// //Это был замечательный опыт.// Пробормотал Проул, разрывая связь между ними и удаляясь из разума Сэма. Рэтчет последовал его примеру, и через мгновение Сэм снова оказался в пределах уз Создателя. — Спасибо за помощь, Проул. На сегодня все, — сказал Рэтчет, резко отмахиваясь от стратега, словно тот не был его начальником. Проул наклонил шлем в знак признательности, а потом направил ярко-синюю оптику на Сэма. — Праймус ускорит оставшуюся часть твоего выздоровления, — произнес он торжественно, а потом трансформировался в свой альт мод, черно-белый полицейский автомобиль Dodge Charger. Это зрелище вызвало у Сэма неприятный осадок в животе, но Проул исчез до того, как он успел об этом задуматься. Остаток вечера Сэм провел, стараясь быть максимально ненавязчивым. Он читал, или играл на своем планшете, или отдыхал, сохраняя при этом почтительное расстояние от мысленного присутствия Рэтчета. Медик был поглощен своей работой, глубоко задумавшись, и игнорировал его, пока не пришло время менять ему повязки. Голоформа Рэтчета работала быстро, и в мгновение ока он приказал Сэму снова надеть больничный халат. Сэм что-то одобрительно пробормотал, натягивая здоровой рукой халат и снова усаживаясь на матрас. Неожиданно голоформа Рэтчета не исчезла сразу, как это происходило каждый раз, когда она взаимодействовала с ним. Сэм неуверенно посмотрел вверх, удивленный, увидев разочарованное выражение на его лице. — Сэм, я понимаю, что сегодня был в скверном настроении. Спасибо за уважение моей частной жизни, насколько это возможно. — Нет проблем, Рэтч, — сказал он тихо, нерешительно. — Могу ли я чем-нибудь помочь? Выражение разочарования на лице голоформы стало напряженным, мимолетным выражением, которое исчезло почти так же быстро, как и появилось. — Нет, Сэм. Ничего не остается делать, кроме как довести дело до конца и выдержать любые возможные последствия. Сэм в замешательстве нахмурился, но очевидно, что Рэтчет был не в настроении вдаваться в подробности. — Уже поздно, тебе нужно отдохнуть. Завтра будет напряженный день, — грубо сказал он, а его голоформа исчезла. Сэм не ответил, вместо этого перекатившись на здоровую сторону, чтобы отвернуться от медика. Он лежал так бесконечно долгое время, смятение и тревога не давали ему уснуть еще долго после их разговора. Однако на этот раз медик не заступился за него, и прошло много времени, прежде чем он уснул. На следующее утро настроение Рэтчета не улучшилось. Медик вел себя уклончиво и отстраненно, и Сэм лишь изредка ощущал вспышки эмоций из-за их связи: разочарование, бессилие и беспокойство. Было около полудня, когда Рэтчет резко напрягся, а затем вздохнул. — Они уже в пути, — он сказал как гром среди ясного неба. Сэм истолковал это так, что приближаются Оптимус и Бамблби, поэтому промолчал. Медик подошел и встал у его постели, скрестив руки на корпусе и с нейтральным выражением лица. Прошло всего несколько минут, как Сэм услышал звуки их двигателей в коридоре и почувствовал, что его сердце подскочило к горлу. Спустя несколько мгновений в поле зрения появились знакомый грузовик Peterbilt и Chevy Camaro, которые трансформировались, как только въехали в медблок. Взгляд Сэма был прикован к Бамблби, который быстро пересек пространство между ними. Разведчик присел у койки так, чтобы он были на уровне его глаз. В его оптике светились едва сдерживаемые эмоции. — Сэм, я скучал по тебе, — пробормотал он, протягивая вперед сервопривод, словно чтобы коснуться его, но замер в воздухе. Он убрал руку, бросив извиняющуюся трель в сторону Рэтчета. — Я тоже скучал по тебе, приятель, — сказал Сэм со слабой улыбкой на лице. Резкий голос Рэтчета вмешался до того, как Бамблби успел ответить: «Прайм, я хочу, чтобы мое возражение было принято к сведению». Оптимус уверенно наклонил шлем: «Сделано». Рэтчет громко выдохнул, поворачиваясь к Бамблби. — Вы понимаете возможные последствия того, что мы собираемся сделать? — Это уже случилось, Рэтчет, ты оттягиваешь неизбежное, — упрекнул Оптимус, и Сэм уставился на трех Автоботов с растущим раздражением. — Кто-нибудь хочет рассказать мне, что, черт возьми, происходит? — резко спросил он. К его удивлению, ему ответил Рэтчет. — Было бы проще просто показать тебе, — нехотя ответил Рэтчет. С покорным видом Рэтчет кивнул Оптимусу. Лидер Автоботов повернулся, чтобы посмотреть на него, его оптика стала яркой и торжественной, а затем Сэм почувствовал знакомое ощущение пульсации в своем сознании. С большим трепетом Сэм позволил связи с Оптимусом расцвести к жизни. Мгновение спустя Сэм почувствовал, как мысленный блок, отделявший его от Рэтчета, исчез. У него была всего секунда, чтобы насладиться знакомым ментальным присутствием медика, а потом он освободился от ограничений связи Создателя. Это произошло мгновенно. Зрение Сэма побелело во вспышке, столь же яркой, как выброс энергии при термоядерном взрыве. На секунду ничего не было — ни зрения, ни звука, ни ощущений, а затем его мир сузился до одной точки в море раскалённого света. Это было неописуемо, до боли красиво. Знакомый и теплый, свирепый и нежный, собственнический и благоговейный. Оно быстро наполнило его, и Сэм обнаружил, что не может различить, где заканчивается присутствие и начинается он. Он знал и без того, чтобы ему сказали, что произошло. Конечно, это случилось — это было неизбежно с того момента, как энергия Искры наполнила его тело в Мишн-Сити. Как это не могло произойти? Они были предназначены друг для друга. Поток мыслей, ощущений и чувств пронесся между ними в головокружительном порыве, и он почувствовал, как ментальное присутствие Бамблби ударилось о него. Привет, — пробормотал он. Привет, — тихо ответил парень, пораженный. Его страж, его связанный тихо заскулил, и Сэм прижался к нему, ободряюще и ласково. Ответ Бамблби был немедленным и невербальным, но безошибочным. Мой. Сэм зажмурил глаза, его сердце было так полно, что он чувствовал, что оно вот-вот взорвется. Твой. Он согласился, почтительный и собственнический в равной степени. Сэм осознал и другие присутствия в своем сознании, но они были несущественными. Нематериальными. Они замерли так на бесконечное время, переплетаясь так тесно, что сливались друг с другом, прежде чем он почувствовал, как Бамблби слегка отстраняется. Он легонько подтолкнул Сэма, и тот без слов понял, чего он хочет. Сэм нахмурился, оглядывая безмерное пространство их связи, пытаясь понять, как выйти из него. Вот так, — сказал Бамблби, и, как и в случае с Рэтчетом, знание материализовалось в его голове. Сэм отстранялся, пока связь не исчезла, и он не остался в открытом ментальном пространстве. Подпись Бамблби была рядом с ним, подписи Оптимуса и Рэтчета дальше. Сквозь их связь он чувствовал пристальное внимание Рэтчета, но оно утратило свою злость. Через мгновение Рэтчет переместился, и Сэм снова оказался в пределах уз Создателя. На этот раз, однако подпись Бамблби была легко различима на расстоянии — такая же четкая и доступная, как и в их связи. Сэм открыл глаза, пораженный, увидев медблок в точно таком же состоянии, в котором прибыли Оптимус и Бамблби. Каким-то кощунством казалось, что ничего не изменилось в физическом мире, когда в его сознании все было иначе. Он судорожно вздохнул, сияя улыбкой на Бамблби. — Что такой хорошенький мех, как ты, делает в таком месте, как это? — дразняще спросил он, одновременно чувствуя веселье Бамблби и раздражение Рэтчета. — Ну, ты не заработал себе аневризмы. К моему большому удивлению, — осторожно сказал Рэтчет. Оптимус внимательно посмотрел на него, выражение его лица было напряженным и непроницаемым. — Как ты себя чувствуешь, Сэм? — Я никогда в жизни не чувствовал себя лучше, — ответил он честно, улыбаясь. Рэтчет громко фыркнул, но Сэм почувствовал его легкий оптимизм через их связь. — Как бы то ни было, этого вполне достаточно для одной ночи. Если только ты не почувствуешь необходимости снова обойти мое медицинское заключение, Прайм? — тон Рэтчета был холодным, но Оптимус не выглядел обиженным. — Вовсе нет, Рэтчет. Спасибо за твое терпение, — величественно и достойно ответил лидер Автоботов. Бамблби достал сервопривод и на прощание провел по позвоночнику Сэма одним пальцем. Тот вздрогнул от приятного ощущения и передал его через их связь. В ответ он почувствовал прилив удовлетворения от Би. — Достаточно, — резкий голос Рэтчета прервал их задумчивость. — Бамблби, если ты ценишь свою привязанность, ты будешь ограничивать свое общение, пока он не приспособится к меняющимся обстоятельствам. К удивлению Сэма, разведчик почтительно склонил шлем. Рэтчет фыркнул, смягчившись проявлением почтения, и слишком скоро и Оптимус, и Бамблби исчезли. Мысленное присутствие Бамблби оставалось рядом, сдержанное, но успокаивающе близкое.

***

Рипкорд напрягся в третий раз за несколько дней, когда в нейронной сети вспыхнула сигнатура искры Сэма. Она было слабой и неуловимой, но безошибочной, пульсируя энергией Оллспарка. Это было одновременно богохульно и абсолютно, и Рипкорд в отчаянии заскрежетал зубами. Такую пытку Автоботы не смогли бы придумать сами по себе, быть так близко, но так далеко от этого священного пульса. Он сидел на полу маленькой камеры в Арке, скованный стазисными наручниками и прислонившись к задней стене небольшого помещения. Айронхайд стоял за сдерживающим полем, злобно глядя на него. — Ты расскажешь нам то, что мы хотим знать, в конце концов. Рипкорд фыркнул, слишком слабый, чтобы сделать что-нибудь еще. Наручники стазиса держали его на грани перезарядки, блокируя доступ ко всем функциям, кроме базовых. — Мои условия остаются неизменными, Автобот. Оптика Айронхайда опасно сузилась: «Ты никогда больше не приблизишься к нему. Как только Рэтчет сможет, он получит всю информацию, которая нам нужна, с помощью жесткого медицинского программирования». Рипкорд закатил оптику. — Это не входит в код Прайма санкционировать пытки заключенного. — Пытки? — Айронхайд сказал, его голос понизился на октаву в сдерживаемом гневе. — Это было бы мягкое обращение по сравнению с тем, что твои сородичи сделали бы с одним из нас, если бы мы были схвачены. — Мои условия остаются неизменными, — повторил Рипкорд, сосредоточившись на неуловимой искре вдалеке. Слишком быстро он исчез, спрятавшись под блоками медицинского назначения. — Никогда, — выругался Айронхайд. — Это не вам решать. А теперь передай мое сообщение Прайму, как хороший маленький солдат, которым ты и являешься. Низкое рычание Айронхайда достигло его слуха, но Рипкорд не обратил на это внимания. Вместо этого он сосредоточился вовне, ожидая, когда в следующий раз сигнатура Оллспарка вспыхнет в нейронной сети.