Signature

Сэм поморщился, едва доктор Льюис подняла его руку, потянув за пострадавшее плечо. Он сидел на каталке в медблоке впервые одетый, с тех пор как доктор Льюис приняла участие в том, что можно назвать лишь санкционированной пыткой с медицинской точки зрения. Когда она прижала его левую руку к груди, Сэм зашипел от боли. — Больно, — резко возразил он. Она посмотрела на него оценивающим взглядом. — Я знаю, Сэм. Еще чуть-чуть, ты отлично справляешься. Льюис держала его за плечо и локоть, дергая на себя за руку до тех пор, пока мышцы на его спине не начали гореть, а затем она удерживала такое положение в течение десяти секунд. Когда она опустила руку Сэма к его боку, он был побледневшим и потным от напряжения. Доктор Льюис прибыла в медблок этим утром и сразу же сообщила Сэму о том, что он должен немедленно начать физиотерапию, что бы он об этом не думал. Однако менее чем через двадцать минут под ее нежными действиями Сэм понял, насколько жестокой может быть физиотерапия. Он чувствовал присутствие Бамблби в своем сознании, чувствовал его сочувствие и поддержку, и с благодарностью прикасался к нему. Льюис извиняющимся тоном что-то пробормоталa, а затем она подняла его руку так, что его локоть уперся чуть ли не в потолок. Сэму пришлось стиснуть зубы, чтобы не выругаться в ее адрес. Через десять секунд она опустила его руку ему на колени, а затем протянула свою руку к нему. — Возьмись левой так сильно, как только можешь, — проинструктировала доктор, и он послушался. Это было удивительно трудно сделать, так как его рука дрожала и слабела каждую секунду. После пяти повторов она одобрительно кивнула. — Хорошо, на сегодня мы закончили. Хороший первый сеанс, Сэм. — Доктор, у нас с вами очень разные понятия о хорошем, — ответил он раздраженно. Сэм тут же почувствовал неодобрительное прикосновение Рэтчета по их связи и глянул на медика, который стоял неподалеку и наблюдал за ними. — Я знаю, что тебе некомфортно, но мы должны проявлять инициативу и настойчивость в твоей физиотерапии. Учитывая твое ускоренное заживление, существует реальный риск того, что твое плечо может неправильно срастись. Она помогла ему надеть перевязь, которую Рэтчет дал ему утром, и застегнула ее на здоровом плече. Сэм фыркнул, с благодарностью откинувшись на матрас. — Я хочу, чтобы ты выполнял упражнения, которые я показала три раза в день: утром, днем и вечером. Кроме этого, вообще не используй левую руку. Он понимающе кивнул ей, и доктор Льюис с надеждой повернулась к Рэтчету. Медик шагнул вперед, протягивая к ней сервопривод, и она тут же ступила на него. Прошло менее четырех часов с тех пор, как его рука была обездвижена, и это уже доставляло неприятные ощущения. Тем утром Рэтчет удалил капельницу и катетер, это было немного унизительно для Сэма, а затем позволил ему принять душ и одеться. Было чертовски сложно помыться с одной рабочей рукой, но он справился. Рэтчет также соизволил ослабить файрвол, отделяющий его от нейронной сети. Парню казалось, что это словно глоток свободы, хотя он прекрасно осознавал, что все еще в значительной степени сдерживаем мехом. Сэм поерзал на матрасе, пытаясь устроиться поудобнее, а затем обратил внимание внутрь. В то утро он тратил каждую свободную минуту, исследуя огромное пространство, проникаясь его размерами и характером. Время от времени он натыкался на один из ментальных блоков Рэтчета и после того, как достаточно потыкал и потолкал его, отстранялся. Они были тверды и неподвижны, как гранит. «Прямо как сам Рэтчет. Забавно», — подумал Сэм. Слышал ли его медик, он не мог сказать. В конце концов, Сэм обнаружил, что сигнатура искры Бамблби привлекает его, как мотылька к пламени. Она сияла зимне-белым и теплым светом, и он двинулся вперед, чтобы осторожно коснуться ее. Он сразу почувствовал пульсацию приветствия и нежности от разведчика. Бамблби был очень сдержан с ним с самого образования их связи. Сэм знал, что тот принял слова Рэтчета близко к сердцу, и, хотя Би всегда радовался его присутствию, он редко инициировал какие-либо взаимодействия через нейронную сеть. Сэм обнаружил, что не может проявлять такой же уровень сдержанности, часто тянясь к Би или касаясь его. Было приятно прикоснуться к этой светлой точке в его сознании, успокаивающей и приятной, и Сэм быстро научился жаждать ее. Он долго лежал, наслаждаясь чувствами, что передавались по связи, пока не почувствовал легкую пульсацию сожаления. Сэм вздохнул, разочарованный, но не удивленный, когда Бамблби выпутался и отошел на небольшое расстояние. Он коснулся зимне-белого свечения еще один раз в понимании, а затем открыл глаза. Медицинский блок выглядел точно так же, как и до того, как он получил доступ к нейронной сети, но, несмотря на все трехмерные свойства, пространство казалось странно плоским. Он заставил себя принять сидячее положение и придвинул к себе поднос у кровати. Льюис принесла с собой его ланч, снова пресную еду, состоящую из супа и крекеров, и он послушно приступил к ее поеданию. Пока Сэм ел, он поклялся себе, что как только ему позволят сходить в столовую, он съест все до последней крошки из того, что он так страстно желал за последнюю неделю. Даже если бы он больше никогда не ел суп или тосты, это все равно было бы слишком скоро. Сэм заметил сосредоточенность Рэтчета, и взглянул на него через всю комнату. //Что?// Спросил он, удивленный ответной волной одобрения, которая пересекла их связь. //Ты хорошо справляешься, я не ожидал.// //Спасибо, наверное.// Он весело подумал, а затем вслух спросил: «Так когда я смогу выбраться отсюда?» Впервые после нападения Рэтчет не стал насмехаться над вопросом. Мех пересек комнату и направился к нему, внимательно глядя на него в течение продолжительного времени. — Я согласен предварительно выписать тебя сегодня, если ты готов согласиться на мои условия. Сэм издал тихий смешок. — Рэтчет, я бы сделал буквально все, чтобы выбраться отсюда, — он сделал паузу. — Без обид. — Без обид, — сухо ответил Рэтчет. — Очень хорошо. Ты останешься в своей квартире, пока я не разрешу тебе возобновить нормальную деятельность. Ты можешь посещать столовую, но в остальном ты должен спокойно отдыхать. — Конечно, без проблем. В любом случае, я не могу бодрствовать дольше нескольких часов. Рэтчет кивнул: — Во-вторых, ты будешь продолжать ограничивать свои взаимодействия с нейронной сетью, пока я не скажу обратное. — Ладно, конечно. Это все? — спросил он, чувствуя прилив нетерпения. — Если я придумаю что-нибудь еще, я дам тебе знать, — сухо сказал медик. — Хорошо, можешь идти. Приходи завтра утром, чтобы сменить повязки. Сэм улыбнулся Рэтчету с неподдельным волнением, сосредоточив свое внимание внутри. Однако до того, как он смог потянуться к Бамблби, желтый разведчик подтолкнул к нему чувство признания. У Сэма было отчетливое ощущение движения, и он внезапно понял, что Би уже в пути. Он откинул одеяло в сторону и слез с больничной каталки. Это было немного неудобно из-за того, что его левая рука была в перевязи, но как только он встал на ноги, то шагнул к краю койки. Рэтчет услужливо протянул к нему сервопривод, и Сэм забрался на борт. Однако вместо того, чтобы опустить его на пол, Рэтчет на долгое время прижал его к корпусу. Хоть он ничего не чувствовал по их связи, Сэм интуитивно догадывался, что было на уме у медика. — Я тоже буду скучать по тебе, Рэтч, — сказал он добродушно. Рэтчет громко фыркнул, направляясь к дверям медблока. Он не ответил и не опустил его на пол, вместо этого держа его на руке, пока грохот двигателей Бамблби не заполнил ангар. Сэм взглянул на альт мод своего хранителся, и улыбка растянула его лицо, прежде чем Рэтчет присел на корточки перед Камаро. — Давай, иди, — сказал он. — Увидимся завтра. Сэм шагнул вперед, проводя здоровой рукой по блестящему желтому корпусу Бамблби, как будто в первый раз. Рэтчет вернулся к своей рабочей поверхности, не сказав больше ни слова, но Сэм чувствовал его приглушенное внимание через их связь. — Эй, приятель, — ласково пробормотал он. — Я скучал по тебе. Водительская дверь Бамблби открылась для него, и Сэм весело фыркнул. — Нетерпеливый, — поддразнил он. Двигатели Бамблби громко заурчали в ответ, и Сэм расхохотался, забираясь в салон. Как только он уселся на место водителя, дверь за ним закрылась, и Би выехал из медотсека. Сэм спокойно сидел, наблюдая, как они проезжают через Западный Квадрат. Он уже чувствовал утреннее напряжение, усталость и дискомфорт в теле. Парень поблагодарил Праймуса за то, что Рэтчет дал ему лекарство, которое сдерживало сильную боль. Вскоре Бамблби свернул налево, на мост, и направился в сторону Северного Квадрата. Здесь было оживленнее, люди приходили и уходили по своим делам. Сэм нахмурился, и ему в голову пришла внезапная мысль. — Какое сегодня число? — спросил он. — Вторник, 18 февраля, — сразу же ответил Бамблби. Новость заставила внутри у Сэма все перевернуться. — Не могу поверить, что потерял целый месяц. Бамблби успокаивающе щебетал ему, его мысленное присутствие приблизилось. — Как Клифф и Родди? — спросил он, пытаясь отвлечься. Наступила короткая пауза, прежде чем радио Бамблби вспыхнуло. //Как никогда лучше, Сэм-дружище. Мы примерно на полпути к Каст-Пойнт.// Сэм ухмыльнулся, увидев приборную панель Би, посылая разведчику мягкий импульс одобрения. — Упорно трудишься или едва стараешься? — поддразнил он. //Вообще-то это не я бездельничал в медицинском блоке.// Ответил Родди с притворным оскорблением в своих словах. Сэм добродушно рассмеялся. //Рад слышать твой голос, Сэм. По тебе скучали.// Сказал Клиффджампер. — Я тоже скучал по вам, ребята. Вы не представляете, как мне было скучно. //Бывал там, делал подобное.// Хот Род сказал со знанием дела, //Хитрость в том, чтобы разозлить его и заставить выписать тебя раньше, не разозлив настолько, чтобы он вернул тебя в стазис.// Это заставило Сэма громко расхохотаться, он видел правду в словах разведчика. Внезапно он убедился, что они используют частную линию связи, потому что даже Родди не был бы настолько наглым, чтобы говорить таким образом в присутствии Рэтчета. — Я полагаю, что разговариваю с мастером, — ответил он, улыбаясь. //Экстраординарный мастер-нарушитель спокойствия, к вашим услугам.// Это снова заставило Сэма рассмеяться, и он почувствовал теплое касание Бамблби через их связь. Желтый разведчик остановился перед входом в Северный Квадрат, и Сэм взглянул на приборную панель. — Был рад услышать вас, ребята. Я пошел. //Мир тебе, приятель.// Бамблби открыл дверцу со стороны водителя, и Сэм медленно выбрался из салона. С его больным плечом это была забавная затея, но он справился, не причинив себе вреда. Как только он отошел, Бамблби закрыл дверь, и его голоформа материализовалась рядом с ним. Сэм улыбнулся, ласково похлопывая Бамблби по капоту. — Спасибо за предложение, но тебе не обязательно идти со мной. Голоформа наклонила голову, рассматривая его с искренним весельем. — Конечно же я провожу тебя, — сказал Би, и на этом все. Сэм позволил провести себя через двери Северного Квадрата, шагая в ногу со своим стражем. Через некоторое время Сэм с интересом покосился на голоформу. Он был старше Сэма, лет тридцати, с коротко остриженными волосами и голубыми глазами. Он также был выше Сэма, подтянутый и спортивный… Бамблби с любопытством взглянул на него, и Сэм почувствовал, что краснеет до корней волос, осознав, что разведчик следит за ходом его мыслей. Внезапно стараясь в отчаянии оправдаться, он выпалил первое, что пришло на ум. — Почему ты так выглядишь? — он запнулся, а затем закрыл глаза. Ты дурак. — Что ты имеешь в виду? — спросил Би веселым голосом. С усилием Сэм заставил себя посмотреть на разведчика. — Я имею в виду, почему ты выглядишь именно так. Бамблби наклонил голову, словно озадаченный вопросом. — Это я, — сказал он так, как будто это объясняло ситуацию. Замешательство Сэма, должно быть, было очевидным, потому что затем он уточнил: — Наши схемы мимикрии передают наш внешний вид в меру своих возможностей. Во всех смыслах и целях я выгляжу именно так. Это возбудило любопытство Сэма, и он повернулся, чтобы посмотреть прямо на разведчика. — Значит, ты не выбирал внешность своей голоформы? Бамблби тихонько рассмеялся, и Сэм почувствовал его теплую привязанность через всю их связь. — Нет. Далеко идущий контроль наших схем мимикрии может иногда раздражать, но он эффективен. — Ты мог бы изменить свою голоформу, если бы захотел? Би удивленно взглянул на него и спросил дразня: — Не нравится то, что ты видишь? Двусмысленность застала Сэма врасплох. Он закашлялся, заикаясь, и Бамблби усмехнулся над ним. — Мы могли бы изменить наш внешний вид, приложив некоторые усилия, но это было бы лицемерием. Я не вижу причин для этого. Сэм кивнул, и у него чуть не закружилась голова от облегчения, когда в поле зрения появился Офицерский отдел. Если еще хоть одна капля крови прильет к его лицу, он уверен, что потеряет сознание. Когда они подошли к квартире Сэма, Бамблби открыл ему дверь, а затем отошел в сторону, чтобы он мог войти. Разведчик следовал за ним, ходил по комнате, включал свет и собирал вещи. Сэм сбросил обувь и, подойдя к дивану, осторожно присел. Через несколько мгновений Бамблби вернулся с пледом с его кровати и стаканом воды. Сэм улыбнулся ему, забыв прежнее смущение. — Я думал, что оставил курицу-наседку в медицинском блоке. Бамблби фыркнул, скомкав одеяло и бросив его ему навстречу. Одеяло попало Сэму прямо в лицо. Он рассмеялся, бросая одеяло на диван рядом с собой. — Получено сообщение: ограничьте свои сравнения с нашим главным врачом. При упоминании Рэтчета сознание Сэма обратилось внутрь. Он был удивлен, почувствовав, что блок между ними был заменен, и нахмурился в замешательстве. Бамблби ободряюще улыбнулся и сел на кофейный столик перед ним. — Это не наказание, — сказал он, правильно истолковав тревогу Сэма. — Он уважает твою личную жизнь. — Как это работает? Бамблби небрежно пожал плечами: — Учитывая отсутствие у меня программирования Создателя — я точно не уверен. Однако исходя из личного опыта, блоки блокируют большую часть трафика от искорки к роботу-создателю и наоборот. — Он все еще меня чувствует? — спросил он с любопытством. Би кивнул, раздраженная улыбка растянула его губы. — Поверь, да, он может. Он даст тебе знать, если у тебя возникнут проблемы. Сэм фыркнул и рассмеялся: — Это тоже из личного опыта? — Абсолютно. Оптимус уважал мою личную жизнь больше, чем другие мои Создатели, но он всегда был первым, кто упрекал меня в плохом поведении. Сухой тон Бамблби заставил Сэма искренне рассмеяться, и он весело покачал головой. — Я могу в это поверить. Оптимус практически превратил чувство вины в оружие. Настала очередь Бамблби смеяться, и Сэм отдалённо понял, что ему нравится, как морщатся его глаза, когда он улыбается. Разведчик потянулся вперед, стянул одеяло с дивана и накинул его на колени Сэма. Сэм был совершенно ошеломлен тем, как небрежно разведчик взял на себя контроль и его собственной реакцией на это. Удовлетворенный, Бамблби встал и улыбнулся ему. — Отдохни, Сэм. Я вернусь, когда ты захочешь отправиться в столовую. Сэм открыл было рот, чтобы возразить, но внезапно осознал всю степень своего истощения. — На самом деле звучит как хорошая идея, спасибо. Би понимающе улыбнулся ему, а затем его голоформа зашипела и исчезла. Сэм натянул одеяло на плечи и устроился на подушках. Он тихо вздохнул, оглядывая свою квартиру. Он был удивлен удовлетворенностью, которую он чувствовал, находясь там, ощущением дома, которое вызывало это пространство. Шесть месяцев назад он и представить себе этого не мог, даже не подумал бы, что это возможно. Он улыбнулся про себя, уткнувшись носом в мягкое шерстяное одеяло, и медленно заснул. Ему снились странные образы и вспышки чувств, непоследовательно проносившиеся в его уме. Он чувствовал тоску, разочарование и алчность… Сэм резко проснулся от ощущения руки, настойчиво трясущей его за плечо. Он моргнул, открыл глаза и, прищурившись, увидел голоформу Бамблби, присевшую рядом с ним. Он неодобрительно застонал, проводя здоровой рукой по лицу. — Кому-то лучше умереть. Уголки губ Бамблби изогнулись в улыбке. — Ты проспал весь день, столовая скоро закроется, — сказал он, в качестве объяснения. Сэм удивленно взглянул на него, ему показалось, что он только что заснул. — Ну и пусть закрывается, я устал. Сэм снова застонал, заставляя себя сесть. В его гостиной было темно, если не считать маленькой боковой лампы, хотя он был уверен, что свет был включен, когда он заснул. Он снова провел рукой по лицу, вздохнув. — Да, хорошо. Прекрасно. Дай мне минуту, — проворчал Сэм, отбросив одеяло в сторону и поднимаясь. Он нашел время, чтобы сходить в ванную и умыться, прежде чем снова присоединиться к Бамблби в гостиной. Он прислонился к двери, натянул обувь, и оглядел комнату, пытаясь найти свой идентификационный значок. Он не видел его с момента нападения. Бамблби подошел вплотную, стянув бейдж со стола позади себя. Сэм отстраненно заметил, что у него новый ремешок, и забавно сообразил, что тот, вероятно, был весь в его крови. Би потянулся вперед, накинул шнурок парню на голову и прижал его к груди, прежде чем отступить. — Хорошо, пошли, — пробормотал Сэм через мгновение, и Бамблби распахнул перед ним дверь. Пока они шли, Бамблби молчал, и это было даже к лучшему, потому что Сэм все еще был в полудреме. Вскоре они вошли в столовую, и Сэм обнаружил, что она все еще полна людей, несмотря на поздний час. Бамблби стоял рядом с ним, пока он стоял в очереди у камбуза, с любопытством наблюдая, как Сэм складывает еду на свой поднос. К радости Сэма, он увидел, что главным блюдом вечера было Чикен 65, и наложил себе большую тарелку. Одна хорошая вещь в размещении на военном объекте посреди Индийского океана заключалась в том, что их южно-азиатская кухня была на высоте. Он взял немного хлеба наан и воды, а затем направился к кассе. Вскоре после этого Сэм нашел себе место в тихом уголке столовой. Бамблби отодвинул стул напротив него и сел, наблюдая за ним с явным интересом. Однако этот интерес постепенно перерос в озабоченность, когда Сэм приступил к Чикен 65. К тому времени, как Сэм потянулся за второй горстью салфеток, чтобы вытереть лицо, на лице скаута отразился легкий ужас. — Почему ты это ешь? — Что это? — спросил Сэм, пережевывая кусок хлеба наан, чтобы успокоить жжение во рту. — Нет, это, — сказал он, указывая на курицу. Сэм удивленно взглянул вниз: — Потому что это вкусно? — Но оно причиняет тебе боль, — сказал он, и на его лице было написано замешательство. — О да, она чертовски острая, но все равно вкусная, — Сэм рассмеялся, а затем уточнил. — Некоторые люди любят острую пищу, острота придает вкус. Кроме того, я неделю питался только супом и тостами. Думаю, сейчас я бы съел и кислоту. Бамблби раздраженно покачал головой, но до конца трапезы воздерживался от комментариев. Когда он закончил, Сэм подошел к приемнику, сложил тарелки и убрал поднос. Он бросил взгляд через плечо на разведчика, который внимательно смотрел на него. — Готов? — спросил он. Бамблби кивнул и последовал за ним из столовой. Они шли в товарищеском молчании, им не нужны были слова, чтобы прекрасно понимать друг друга. Присутствие Бамблби успокаивающе ощущалось рядом с ним, и Сэм осознавал его тихий самоанализ. Он потянулся вперед, касаясь зимне-белого свечения, и голоформа вопросительно посмотрела на него. — Пожалуйста, скажи мне, что для тебя это так же странно, как и для меня, — умолял Сэм. Бамблби тихонько усмехнулся. — Я жил миллионы лет без связи искр. Уверяю тебя, Сэм, для меня это так же ново, как и для тебя. Сэм фыркнул со смешком, соглашаясь. Ему было очень утешительно знать, что они были в этом вместе, что он был не единственным, кто во всем разбирался по ходу дела. Они снова погрузились в дружескую тишину, которая сохранялась до тех пор, пока они не свернули по коридору в сторону его квартиры. Именно тогда Сэм увидел голоформу Оптимуса, ожидавшую в коридоре рядом с доктором Карен Андерсон. Сердце Сэма застряло у него в горле, и он отдаленно ощутил удивление Бамблби по их связи. — Кто умер? — спросил он, подходя, и от страха его подташнивало. Он не мог придумать другой причины, по которой Оптимус и его терапевт ждали его дома так поздно ночью. — Никто не умер, Сэм, — Карен успокаивающе сказала. — Можно войти? — Что происходит? — спросил он, тревога делала его слова острыми как бритва. — Давай поговорим внутри, — вместо этого сказала она, указывая на дверь. Сэм неуверенно пошевелился, а затем кивнул и приложил значок к сканеру. Карен распахнула перед ним дверь, и парень вошел в свою квартиру. Он ненадолго остановился, чтобы включить верхний свет, пригвоздив Бамблби обвиняющим взглядом. Сэм сразу же почувствовал успокаивающее прикосновение разведчика с оттенком замешательства и беспокойства и понял, что Би так же озадачен, как и он. Карен прошла через комнату и села на диван, жестом приглашая его присоединиться к ней. Сэм осторожно шагнул вперед, но не попытался сесть. — В чем дело, Карен? — спросил он, глубоко смущенный ее присутствием в его жилом пространстве. Как его терапевт, Карен заставляла его чувствовать себя одновременно уязвимым и поддерживаемым, эмоциональным и спокойным. Ему не нравилось чувствовать себя таким незащищенным перед Оптимусом или Бамблби. — Я попросил Карен присоединиться ко мне, так как нам нужно обсудить кое-что деликатное, — вместо этого ответил Оптимус, и Сэм повернулся к лидеру Автоботов. Его голоформа выглядела мрачной, морщины на ее лице были необычайно выраженными, и Сэм почувствовал, как у него внутри что-то сжалось от ужаса. Инстинктивно он повернулся к связи Создателя и послал гневный импульс требования Рэтчету. Моментально он ощутил ободряющее прикосновение медика, а с ним пришли отчетливые ощущения рассеянности, сосредоточенности и гнева. — Кто-нибудь, пожалуйста, объяснит мне, что происходит? Желательно, пока у меня не случился сердечный приступ, — отрезал он. — Сэм, садись, пожалуйста, — твердо сказала Карен, прежде чем Оптимус или Бамблби успели заговорить. Он тихо фыркнул, а затем неохотно сел на противоположный конец дивана. — Я знаю, что у нас еще не было возможности поговорить о нападении, Сэм, — начала Карен с ноткой извинения в голосе. — Пожалуйста, скажи мне сразу, если тебе станет слишком неудобно. Он хмуро посмотрел на нее, раздраженный и сбитый с толку в равной мере. — Я чувствую себя неловко, Карен, — раздраженно ответил он. — Просто скажи мне, в чем дело. — Рипкорд попросил нас поговорить с тобой, — сказал Оптимус. — В обмен на информацию о Мегатроне. Слова лидера Автоботов ошеломили Сэма, но прежде чем он успел ответить, он почувствовал прилив ярости от Бамблби. Голоформа его хранителя была неподвижна, глаза в гневе сузились, глядя на Оптимуса. По его сосредоточенному выражению он мог сказать, что тот общается с Праймом по частному каналу связи. — Почему он хочет поговорить со мной? — удалось выдавить Сэму. — Он спрашивал о тебе с тех пор, как ты вошел онлайн, — объяснил Оптимус, и Сэма ошеломил едва сдерживаемый гнев в словах лидера Автоботов. — Я отклонил его просьбу. Его следующей стратегией было предложить обмен: встречу с тобой на получение информации о Десептиконах. Я снова отказался, приказав Рэтчету получить информацию по медицинской линии. — Это не сработало, — Сэм рискнул предположить, вспомнив прилив эмоций, который он ощутил благодаря связи Создателя. — Не сработало. Рипкорд — талантливый аналитик и программист, который смог использовать свои технические знания, чтобы обойти жесткую медицинскую линию. Рэтчету удалось собрать только поверхностную информацию, и все они указывают на важную информацию срочного характера. Он чувствовал, как пламя гнева Бамблби прожигает их связь, искривленное разочарованием и бессилием. Из этого Сэм сделал вывод, что спор разведчика с Оптимусом решился не в его пользу. Он осторожно коснулся искры Бамблби, пытаясь успокоить разведчика. — Значит, вы пришли спросить, не встречусь ли я с ним? — предположил Сэм. — Если ты сделаешь это, Сэм, то это должно быть для тебя. Не для Оптимуса, — Карен сказала, пригвоздив его серьезным взглядом. — Столкновение с нападавшим может быть терапевтическим, но это также может привести к повторной травме. Сэм нахмурился, обдумывая ее слова. Он не особо задумывался о Рипкорде с тех пор, как очнулся в медицинском блоке. Нападение, казалось, произошло целую жизнь назад, как будто это случилось с кем-то совершенно другим. — Я сделаю это. — Сэм… — начала было Карен, но он перебил ее. — Нет, все нормально. Я сделаю это, — он сказал, удивленный собственной искренностью. — Я не боюсь, и я знаю, что Оптимус не стал бы меня просить, если бы у него не было веских причин. То, что Рэтчет знал об их встрече, но его голоформы не было рядом, чтобы протестовать, также говорило о многом. — Сэм, мне приятно твое доверие, но я должен попросить тебя тщательно обдумать свой ответ. Не соглашайся из-за неуместного чувства долга передо мной, — пророкотал Оптимус. Сэм нахмурился, повернувшись к нейросети и потянувшись за сигнатурой Оптимуса. Она находилась на некотором расстоянии, но он мог легко определить светящийся маяк присутствия Прайма. Он коснулся ее, твердо и успокаивающе. — Уверен, — сказал он голоформе. Через мгновение Сэм почувствовал ответное прикосновение Оптимуса, на которое наслаивались признаки благодарности и сожаления. У Сэма было лишь мгновение, чтобы поразиться сложности эмоций, которые можно передать через нейронную сеть, пока голоформа Оптимуса не кивнула. — Очень хорошо, Сэм. Нет времени откладывать, пожалуйста, отправься с нами в Арк. Сэм встал, и Карен последовала его примеру, повернувшись к нему с серьезным выражением лица. — Я могу пойти с тобой, — она предложила, и Сэм улыбнулся ей в знак признательности. — Спасибо, Карен, но я в порядке, — сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на голоформу Бамблби. — Пошли. Голоформа шла впереди, а Сэм шагал за ним. Он с удивлением обнаружил, что огонь гнева Бамблби почти погас, сменившись странным чувством одобрения. Он искоса взглянул на своего стража, смущенный и любопытный в равной мере. Голоформа повернулась, чтобы посмотреть на него, слабая улыбка коснулась уголков его рта. — Иногда я забываю, какой ты стойкий, — сказал он, и Сэм почувствовал нежность этих слов, — и как храбр. Сэм покраснел от смущения, не зная, что сказать, и поэтому ничего не сказал. Когда они подошли к двери Северного Квадрата, голоформа открыла ее для него, положив руку Сэму на поясницу, когда они вошли. Бамблби ждал в своем альт моде, дверь со стороны водителя уже была открыта. Голоформа исчезла, когда Сэм забрался в салон, и Бамблби сорвался с места, как только за ним закрылась дверь. //Бамблби и Сэм в пути.// //Принято.// Ответил Проул. Первая светилась серо-стальным светом, мягким и едким, как пороховой дым. Следующая была прозрачно-синей, прохладной и сдержанной, чем-то смутно напоминавшей ему Проула. Третья светилась серо-белым, седым и тонким светом. Когда Сэм коснулся ее, его поразило болезненное ощущение долголетия и опыта. Четвертая… Сэм почувствовал, что попал в мысленные объятия Рэтчета и снова оказался в пределах связи с Создателем, прежде чем он понял, что произошло. //Что я тебе говорил?// Сэм раздраженно фыркнул, отталкивая мысленное присутствие медика. Когда он не ответил, Рэтчет ловко шлепнул его по их связи. //Прекрати.// Сэм резко запротестовал, когда Бамблби свернул на рулежную дорожку и поехал в дальний угол аэродрома. //Ответь на мой вопрос.// //Ты сказал мне ограничить мои взаимодействия через нейронную сеть.// Сэм неохотно ответил. //Я думал, что это простая инструкция. Я ошибся?// Не надо быть таким мудаком по этому поводу. Эта мысль невольно пронеслась в голове Сэма. //Все свидетельствует об обратном.// Язвительно ответил Рэтчет. Сэм виновато поморщился, но неодобрение Рэтчета не исчезло. Бамблби остановился недалеко от Арка, окруженного прожекторами, большими ящиками и какими-то механизмами. Сэм открыл водительскую дверь и вылез из салона. Бамблби откатился на несколько футов и трансформировался, когда Оптимус и Рэтчет спустились с трапа Арка. Сэм направился к ним, остановившись недалеко от медика. — Извини, Рэтч, — кротко извинился он, — но я предупреждал тебя, чтобы ты не обижался на каждую мелочь, которая приходит мне в голову. В моей голове были мысли и похуже, поверь мне. Рэтчет фыркнул, не удостоив его ответом. Вместо этого он повернулся и посмотрел на Оптимуса, который смотрел на Сэма с серьезным и задумчивым видом. — Сейчас мы отвезем тебя к Рипкорду. Он находится в камере содержания и в настоящее время скован стазисными наручниками. Он не представляет для тебя угрозы, Сэм, — пророкотал Оптимус, и у Сэма сложилось отчетливое впечатление, что лидер Автоботов говорит это не только для Сэма, но и для себя. Он ободряюще улыбнулся ему. — Я понимаю. — Ты можешь поговорить с ним или нет, решение за тобой, — продолжил Оптимус, — но ты не обязан оставаться там дольше, чем тебе хочется. Встреча была единственным условием сотрудничества Рипкорда. Сэм нахмурился, но понимающе кивнул. Оптимус отошел в сторону, жестом приглашая Сэма следовать за ним. Лидер Автоботов повел их вверх по трапу и через корабль, и Сэм не потрудился скрыть свое неприкрытое любопытство. Корабль был огромен по человеческим меркам и совершенно инопланетен по конструкции. Командные терминалы, рабочие станции и кресла пилотов были размером с Автоботов и покрыты металлическими кабелями толщиной с руку Сэма. В стенах были установлены лампы, светящиеся оранжевым светом и освещающие металлические проходы, по которым они шли. Вместо гладкого металла стены и потолок коридора были покрыты завитками и гравюрами глубиной в несколько дюймов. Он сделал паузу, протянув руку, чтобы провести пальцами по холодному металлу. Он почувствовал легкое вопросительное прикосновение Бамблби и повернулся, чтобы посмотреть на своего хранителя, который с любопытством смотрел на него сверху вниз. — Я встретил новый вид автономных роботизированных организмов, уничтожил их самый ценный религиозный артефакт, встретил их полубогов, которые вернули меня из мертвых, и у меня появилась сигнатура, но почему-то это самая инопланетная вещь, которую я когда-либо видел и испытывал. Оптика Бамблби весело засветилась, и он понимающе свистнул ему. Оптимус повернулся, чтобы посмотреть на него, его оптика неестественно ярко светилась в тусклом свете коридора. — Сюда, Сэм. Это недалеко, — прогрохотал Оптимус, и Сэм кивнул в ответ. Он отошел от стены, следуя за Оптимусом, пока они углублялись в корабль. Комната за ней представляла собой пещеру с металлическими трубами и толстыми кабелями, которые поднимались от центра пола и уходили в отверстие в потолке. На стенах были установлены лампы, светящиеся оранжевым и синим цветами, слабо освещая сложные металлические конструкции, возвышавшиеся вокруг него. Сэм последовал за Оптимусом через помещение и по другому коридору, который заканчивался тем, что могло быть только гауптвахтой. Это была относительно небольшая комната по сравнению с другими, которые он видел на корабле. Сразу же слева от входа стоял большой стол, за которым стоял Ультра Магнус. Командующий городом низко наклонил шлем, когда Оптимус вошел в комнату. Айронхайд и Куп стояли вместе в задней части помещения, которое было окружено пятью большими камерами содержания. Первые четыре камеры были темными и пустыми, но пятая освещалась слабым желтым светом. Сэм последовал за Оптимусом в комнату, подойдя к задней стене. Он мог различить прозрачный синий энергетический барьер, который мерцал на переднем плане маленькой камеры, за которой ждал Рипкорд. Его яркая оптика сразу же нашла лицо Сэма, и Сэм был ошеломлен интенсивностью его выражения. — Привет, Сэм. — Прайм выполнил свою часть сделки, предатель. А теперь расскажи нам, что ты знаешь, — Айронхайд зарычал, и Сэм удивился неприкрытой враждебности в его тоне. Однако вместо того, чтобы ответить специалисту по оружию, Рипкорд с трудом поднялся на ноги и приблизился к энергетическому барьеру, а затем опустился на колени. Когда оптика Рипкорда во второй раз встретилась с лицом Сэма, она заметно потускнела. — Ты выглядишь намного лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел, — прохрипел он. Сэм краем глаза увидел, как Рэтчет напрягся, и чувствовал поток черной ярости от медика. — Не твоими заслугами, — холодно ответил Сэм. — Тебя бы удивило, если бы ты узнал, что я чувствую раскаяние? — спросил аналитик низким и грубым голосом. — Учитывая то, что именно ты убил меня, я бы сказал, что это меня немного удивит. — Ничего личного, Сэм, — сказал Рипкорд, а затем поправил. — Скорее, ничего личного против тебя. Твоя смерть должна была преподать Прайму урок. — В следующий раз пошли твердо сформулированное письмо, — возразил Сэм. Рипкорд прошипел тихий смех. — Следующего раза никогда не будет. Тебе больше незачем бояться меня. Сэм сделал вид, что оглядел бриг, а затем снова посмотрел на Рипкорда. — Я прекрасно понимаю это. Аналитик поминутно покачал шлемом. — Я убил тебя, чтобы наказать Прайма за уничтожение Оллспарка, но вот он. В безопасности и преобразован, регенерирующий в теле человеческого ребенка, — он сделал паузу, и его голос стал мягким и искренним. — Я всего лишь твой покорный слуга. Сэм нахмурился, глубоко встревоженный жадным тоном аналитика, когда внезапно понял, что Рипкорд говорит не с ним. — Я не Оллспарк, — рявкнул Сэм, его слова стали более резкими от дискомфорта. До того, как Рипкорд успел ответить, Оптимус встал перед Сэмом и уставился на аналитика прищуренными глазами. — Выполняй свою часть сделки, Рипкорд, — скомандовал Прайм, и Сэм почувствовал, что дрожит от стали в его тоне. Он отступил назад, прижимаясь к Бамблби, который присел рядом с ним. Рипкорд посмотрел на него с нескрываемым любопытством, прежде чем снова взглянуть на Оптимуса. — Позволь мне почувствовать сигнатуру его искры, — вместо этого сказал Рипкорд ни с того ни с сего. — Никогда, — прорычал Рэтчет. — Это не было частью сделки. Расскажи мне, что ты знаешь, или ты проведешь остаток своего существования в стазисе, пока твои системы будут медленно отключаются. Сэм был ошеломлен как угрозой лидера Автоботов, так и обещанием в его тоне. Рипкорд, казалось, обдумывал свои слова, и в конце концов поднял наплечник, слабо пожав плечами. — Лорд Мегатрон хочет мальчика. — Зачем? — Зачем еще ему нужен твой человеческий питомец? Как рычаг давления, конечно, — Рипкорд наклонил шлем, плавно мурлыча. — Хотя я полагаю, что он также подозревает, что мальчик — Прайм. Сэм дернулся назад, как будто его ударили, и вскинул голову, недоверчиво глядя на Оптимуса. Его реакция, казалось, позабавила Рипкорда, который вздохнул с притворным сожалением. — Он не сказал тебе? Приношу свои извинения за то, что проговорился. Оптимус повернулся, чтобы посмотреть на него сверху вниз, раскаяние волнами прокатывалось по сигнатуре его искры. Он почувствовал знакомое покалывание, но Сэм безжалостно оттолкнул его. Он также мог чувствовать Рэтчета и Бамблби через их узы, сожаление и тревогу соответственно, но ни от кого из них не было и следа удивления. Он повернулся и посмотрел на них обоих с растущим гневом. — Вы двое знали об этом? Вы издеваетесь надо мной, что ли? — Все знают, Сэм, — Рипкорд услужливо подсказал, и Сэм пригвоздил его испепеляющим взглядом. — Перестань пытаться отвратить меня от них, ты, мудак. Это не сработает. Сэм почувствовал нежное прикосновение мысленного присутствия Оптимуса, извинение и обещание одновременно, а потом лидер Автоботов повернулся к Рипкорду. — Если Мегатрон хочет, чтобы Сэм был жив, то почему ты пытался его убить? — спросил Айронхайд. — На самом деле я его убил, — Рипкорд любезно ответил. — Но это не было моим приказом. Как я уже сказал, у меня были счеты с Праймом. — Атака командной триады? — подсказал Оптимус резким, как лезвие, голосом. — Я предоставил лорду Мегатрону характеристики их патрулей, включая маршрут и время, и уведомил его, когда выяснилось, что Хот Род будет занят учениями. Двое наземных не смогли бы противостоять двум самолетам, — сказал он, пожимая плечами и поднимая наплечник. Сэм почувствовал, как на него нахлынула горячая ярость, когда он осознал смысл своих слов. Рипкорд открыто намеревался убить Бамблби и Клиффджампера во время штурма. Если бы Сэм мог разорвать его на части голыми руками, он бы это сделал. Бамблби прислонил свой сервопривод к спине Сэма, успокаивая и сдерживая, пока его ментальное присутствие плотно обвивало его. Рипкорд долго смотрел на них, явно сбитый с толку, прежде чем его оптика расширилась от осознания. — Всю это информацию мы уже подозревали, — Оптимус пророкотал. — Расскажи мне, что ты спрятал под этими файрволами. Рипкорд откинулся на корточки, приятно улыбаясь. — У лорда Мегатрона есть Немезида, и она в рабочем состоянии. Сэма захлестнула волна эмоций от окружающих Автоботов: шок, недоверие, глубокая тревога, трепет. Он пошатнулся, потеряв равновесие из-за натиска. Он почувствовал напряженную сосредоточенность Рэтчета, и поток ощущений резко оборвался, когда медик укрепил свои файрволы. Сэм коснулся его, дрожащий и благодарный. — Какое у нее дополнение? — спросил Оптимус сквозь звон в ушах Сэма. — Полное вооружение, — Рипкорд беспечно ответил. — Также на Немезиде есть Шоквейв, Эсидсторм, Дэдлок и Блицвинг. Вот, что я знаю. — Что-нибудь еще? — Айронхайд заскрежетал между сжатыми зубами, и по его тону Сэм понял, что слова аналитика нанесли ему значительный удар. — У него есть технология наземного моста, и он близок к тому, чтобы ввести ее в действие. Оптика Оптимуса медленно закрылась, прежде чем он бросил критический взгляд на Рипкорда. — Откуда нам знать, что ты говоришь правду? Рипкорд протянул к нему руку, и Сэм увидел, как маленькая панель со щелчком открылась, обнажив сложную проводку под ней. — Я соглашусь на жесткую медицинскую линию Рэтчета, если вы хотите проверить мои утверждения. Я получил все, что хотел. Оптимус мгновенно повернул шлем к своему главному врачу, который шагнул вперед и деактивировал клеточный барьер. Он вытащил небольшой кабель, не толще большого пальца Сэма, из-под панели на руке и подключил его к порту Рипкорда. Все случилось очень быстро. Рэтчет вскрикнул от шока, его оптика плотно закрылась, когда он упал на колени. Звук гневных криков и быстро заряжающихся пушек заполнил комнату, когда Бамблби притянул Сэма ближе к своему корпусу. Мгновение спустя файрволы, отделяющие Сэма от нейронной сети, содрогнулись и рухнули. Он закричал, когда поток сенсорных данных захлестнул его, когда он полностью подключился к нейронной сети, но наполнила смесь чувств, ощущений и необъятности. В тот же миг присутствие Рипкорда впилось в его разум, маслянистое и решительное. Сэм чувствовал, как невидимые пальцы прослеживают каждый дюйм его мысленного присутствия, отчаянно ища что-то… Словно мстительный архангел, присутствие Бамблби мгновенно заполнило его разум. Он оттолкнул сигнатуру Рипкорда от него так же легко, как прихлопнул муху, а затем атаковал. Сэм не мог понять головокружительных вспышек движения или ударов, которые просочились в его мозг, но вдруг он услышал крик Рипкорда, а затем его присутствие исчезло. Сэм, прищурившись, открыл глаза и обнаружил, что стоит на четвереньках, а Бамблби, защищаясь, склонился над ним. Он тяжело дышал, дрожа, как наркоман под кайфом, когда увидел сцену перед собой. Оптимус стоял на коленях перед Рэтчетом, который тряс перед ним своим шлемом. Тело Рипкорда распласталось на полу, в его корпусе образовалась дымящаяся дыра, а пушки Айронхайда деактивировались. Оптика аналитика была открыта и темна, и Сэм сквозь дымку понял, что он мертв. Он зажмурил глаза, пораженный искрами, которые пульсировали вокруг него. Это было слишком. Он услышал резкий скрежет воздуха, проходящего через воздухозаборник, а затем присутствие Рэтчета вспыхнуло вдоль их связи. Сэм мог чувствовать агонию и гнев медика, прежде чем файрволы снова встали на место, милосердно отделив его от нейронной сети. С головокружительным сдвигом Сэм обнаружил, что снова спрятан в пределах уз Создателя, а присутствие Рэтчета скрыто за непроницаемым блоком. — С тобой все в порядке? — проскрипел медик, все еще лежа на полу. — Да, я в порядке, — он ответил. — Тебе больно. Рэтчет медленно выдохнул, но не стал с ним спорить. — Я буду в порядке, Сэм. Мои программы самовосстановления уже удаляют вирус. — Тебе удалось что-нибудь получить от него до того, как он напал? — спросил Айронхайд, пиная дымящийся корпус Рипкорда. — Все, что он нам рассказал, было правдой, насколько он знал, — подтвердил Рэтчет, мрачно посмотрев на Оптимуса. — Нам предстоит кровавая битва. Оптимус торжественно кивнул, прежде чем помочь Рэтчету подняться на ноги. Медик тяжело оперся на него. — Ты сможешь добраться до медицинского блока? — тихо спросил он. Рэтчет покачал шлемом. — Отвезите меня в клинику Арка. Я подзаряжусь там. Сэм протянул руку через их связь, задев разделявший их блок. Он изо всех сил старался передать заботу и привязанность медику. Рэтчет сделал паузу, глядя на него сверху вниз с полуулыбкой, стягивая лицевые щитки. — Ты очень громкий, Сэм, — он пробормотал со своей обычной энергичностью, — но спасибо. Сэм слабо улыбнулся медику, который долго смотрел на него, прежде чем позволить Оптимусу отвести его с гауптвахты. Он смотрел, как они уходят, с неопределенными эмоциями, притягивающими его, пока Бамблби не присвистнул ему негромко. Сэм взглянул на своего хранителя, чья оптика была в равной степени собственнической и свирепой, и устало вздохнул. — Я бы предпочел быть где угодно, но только не здесь. Пошли, Би.