Упавшие с небес

Диверсионная группа, в составе которой был Кенрен, рассредоточенно и очень скрытно подбиралась к северной границе. До того скрытно, что на стороне их же собственного родного сёгуната вообще ни один человек не имел об этой вылазке понятия. Абсолютно неофициально ведь. Зато на вражеской – кто-то, кажется, почуял. Ворохнулось что-то, проблеснуло в темноте. Знакомым светом, пятном, будто состоящий из многого множества ярких точек. – Ивэйн! – вырвалось у Кенрена. Товарищи были далеко и не слышали. А сияние мигнуло, замерло. Подалось навстречу. В полумраке обрисовался знакомый профиль, взметнулись светлые волосы и легли волнами на плечи. Кенрен сделал пару шагов навстречу. Тихо уже не вышло, пришлось ломиться через кусты. Не она. Понял это даже в темноте и раньше, чем она заговорила. Постарше, или даже нет… просто измождённая. Поэтому не кажется красивой. По крайней мере, здесь и сейчас. Так-то любая женщина прекрасна, когда прекрасен мир вокруг неё! – Откуда ты знаешь Ивэйн? – спросила тем временем девушка. И вся подобралась, явно готовая ударить. Не ногой, так магией. – Почему ищешь её по нашу сторону? – Да я просто спросил. Очень похожи. Я здесь не по личному делу, было бы дико глупо утверждать обратное. Но… я не воюю с роднёй любимой девушки. Она мне не простит. – Допустим, я тебе поверила. Если сглупила – всегда успею исправиться. Но пока спрошу: у Ивэйн же есть брат? – Есть. Пренеприятнейший, заносчивый, никому не верящий полковой жрец. Он тебе куда-то упёрся? – Ты же сам сказал – они моя родня. Я как-то однажды случайно с ним познакомилась, а потом надолго потеряла. – А, наш красавчик влип в историю. Сейчас всё в порядке, но я подозреваю, что прошло без последствий только потому что он такой вредный. – Хорошо. Спасибо за добрые вести. Передавай привет от Кэрри. – Кэрри… – Сейчас и ты к имени прицепишься. Ивэйн тоже не самое распространённое имя по вашу сторону. – Она говорила – храмовое. Или как-то так. – Правильно сказать – небесное. Мало ли как могло нас раскидать при падении… – Так и где же твоё отечество, о моя почти родня? – Ты правда думаешь, что я стану отвечать на этот вопрос сёгунатскому диверсанту? Было бы странно, если бы ты официально представился и что-то предлагал. Но так, знаешь ли, тоже… – Ты просто сама не нашла пока ответа на этот вопрос. Обычные девушки не бродят в таких местах одни. Но задумайся, чего хочет от тебя командование и правительство. – Я делаю то, что умею. Этого не умеет больше никто. Мне нужно место в жизни, им нужна я. – Задумайся – для чего? Вот я делаю то, что хочу сам. Даже не из чувства долга. – Ищешь приключений на свою голову? Я пока не знакома с Ивэйн, но разве ты не нужнее ей рядом? – Она с братом сейчас. И она очень отличается от тебя, она эмпат, целитель, единица поддержки, если уж, не дай все боги, её занесёт на войну. Ни одного заклинания в арсенале, чтобы мочь нанести серьёзный урон. И всё равно Ивэйн понимает, что такое боевое братство. Что значат неофициальные обещания. Те, что по зову сердца. – А жениться ты ей официально обещал или как? – Я не предлагал ещё. Вот вернусь отсюда… – Явно ни с чем. Потому что я настоятельно советую тебе прямо сейчас идти откуда пришёл. Пока у тебя глаза ещё смотрят. Пока сюда не сбежались все, кто увидит сияние. – Хорошо, больше ты меня не увидишь. Если шла на нашу сторону – иди одна, дорогу я показывать не намерен. – Разберусь, не твоя забота. – Желаю и правда разобраться во всём. Может, ещё увидимся на семейном торжестве. – Может. Вот только ёкаи под землю назад уберутся и война закончится. И они разошлись в разные стороны, совсем не следя за перемещениями друг друга.

* * *

– Я продолжаю искать твою родню, – заметил Евгений Громов, едва только завидев Кэрри на пороге. Девушка едва кивнула: – Полагаю, не слишком успешно. Если только твои осведомители знают обходные пути. Как же она быстро себя с ним уравняла, подумал один из первых людей страны. Когда ему удалось наконец прогнать мировую скорбь Кэрри, та будто сделала огромный шаг вперёд. И вверх. Её магия. Она невероятна. Так и бьётся под кожей, делая Кэрри прекрасной. Евгений ответил не сразу, с трудом вынырнув из своих мыслей. – Да, пока ничего определённого сказать не могу. – А что вообще наша армия собирается делать с ёкаями? Как-то сдерживать или?.. – Они куда в большей мере проблема соседей, чем наша. Я бы старался и дальше отгонять их по возможности на земли сёгуната. Они бы увязли, наши враги, разбираясь друг с другом, и я смог бы тогда заниматься внутренними делами. – Надеешься на возможность подняться. – Почему я не должен? Если я добьюсь мира на наших условиях? – Потому что с той стороны границы тоже люди. А ты подкладываешь им свинью. – Если выбирать между нами и ними… то не могу же я подложить свинью своим! Вот тогда царь велит меня казнить и будет прав. – А мы не можем с двух сторон ударить по общему врагу людей? Разве моя магия не должна быть более чем отличным оружием против тёмных тварей? – Очень не советую проверять. По крайней мере, пока ты не в полной силе. Они почуют тебя и просто съедят. А это даст им защиту от магии света. – А если они почуют мою родню и просто съедят? – Я распоряжусь, чтобы мои люди за этим проследили. Прошу, не ходи туда одна. Больше не ходи. Он заглянул ей в глаза. Пытаясь убеждать не с помощью способностей. Если бы взял за руки – заработало бы усиление, швырнуло бы Кэрри в безумный шторм эмоций. – Не ходи по крайней мере до утра. Останься со мной. Свети мне, Кэрри, пожалуйста. Он был почти искренен. Она в самом деле была отчаянно нужна ему. Она, её магия, её сердце, сияющее только для него. Если станет так – уже никто не станет покушаться на его сокровище, чтобы и правда просто съесть. А такими желаниями страдают далеко не только тёмные твари. Многие вполне себе люди мечтают жить вечно и не стареть. «Оставь их ни с чем, Кэрри, пожалуйста!» – мысленно взмолился Евгений. …Видение, воспоминание? Братик умер, мать предала. Маленькая Кэрри всё ещё такая маленькая. Взрослая девушка с лицом фарфоровой куклы и ростом тоже с куклу. Она никогда не будет как её ровесницы, их ведь не держали без света и воздуха, не притравливали медленно каждый день. Умный, добрый пастор зовёт Кэрри замуж. Она не верит. Её нельзя любить, никто не может любить её… – Можно. Конечно же, тебя можно любить, ты одна такая в целом мире, я выбираю тебя навеки! Голос врывается в бредовое видение, и оно тает, как туман. Кэрри не сразу осознает, где она и с кем. Встречает взгляд, прикованный к её лицу. Кидается в поцелуй, как в омут, обвивая руками шею… кажется, своего Верховного главнокомандующего. «Меня любят». Иногда это самое главное, и больше ничего не нужно.