Раны

*:..｡o○　○o｡..:* "Я проспал", - с такими мыслями проснулся вампир. Вчерашнее успокоительное казалось до сих пор действовало, потому что ноги и руки отказывались работать. Только Мортис собрался с силами и попытался встать, как увидел записку на столике рядом с его кроватью. Она была от Френка: "Отдохни сегодня. Остальным я сказал, что тебе нездоровится и поэтому ты не придёшь. P.S. не оставляй посуду в раковине". Прочитав записку вампир улыбнулся. Забота это или что, но было приятно. И тут же появилась другая мысль: "Это просто дружеское одолжение. Ничего большего". Так Мортис оправдывался. Нельзя влюбляться в человека, лишь из-за заботы или внимания, а вампир оооочень любил это делать. "Глупо, глупо", - он чуть ли не ударил себя по голове, как вдруг понял, что только что подумал. "Дружеское одолжение? Друг? Я считаю его другом? Да я так говорил однажды, но правда ли я так считаю? Хотя черт с ним. Френк ничего не сказал, значит я могу называть его другом. Этого достаточно". Закончив свои глубокие рассуждения, с таким поверхностным выводом Мортис снова уснул. Слишком сильно капаться в себе он не любил, но иногда это происходило само собой. И снова идиотский сон. Ладно бы были страшилки или полнейший бред, а тут всплывают уже пережитые моменты. Прошлое, которое не хотелось даже упоминать, а тут всё было как на яву. Тот самый день, когда пришёл Байрон. Мортису казалось, что сегодня будет такой же день как обычно. Прогулка с химиком или же вампир просто посмотрит, как тот будет ваять свои зелья. Да вообще, что угодно, а тут важный разговор. "Нам нужно растаться", - самые страшные слова, что мог услышать вампир, а следом: "Мне нравится другой человек". Сердце перестаёт биться, руки начинают дрожать, весь крохотный мир, который Мортис привязал к Байрону рухнул или порвался. Но почему же я так злюсь? Почему я бегу и куда? Даже такие сны не могли заставить вампира проснуться и он смотрел их снова и снова. -: ✧ :-゜・． Френку сегодня задали стооолько вопросов и дали знатных люлей из-за Мортиса, будто он его опекун или родитель. Хотя Френк сам на это подписался, иначе огребать пришлось бы его соседу. Хорошенько подумав о вчерашних моральном и физическом состояниях вампира, Френк решил взять весь удар на себя. "Зачем это нужно было? Тебе же самому плохо?", - высказывал себе громила, но сразу оправдывал всë своим главным недостатком - самопожертвованием. Наверное, это громко сказано, и в тоже время не понятно, чем это объясняется. Хотя не наверное. Френк размышлял постоянно. Рылся в своих чувствах: "Это забота? Да. Но почему я тогда забочусь о всех? Потому что мне не жалко себя. Тогда почему я отстаиваю свои личные границы? Например, когда я заставляю Мортиса мыть посуду, а не мою её сам. Может, я просто хочу с ним поговорить? Нет это глупо, очень глупо". "Хей, Френк!", - голос Кольта вернул диджея из мира грёз в его голове: " А это правда, что Мортис плохо себя чувствует и поэтому не пришёл? " С Френком говорили иногда, как с ребенком, чтобы он мог ответить не используя слов. Лишь жестами. Это бесило в какой-то степени. Громила утвердительно кивнул. Кольт почесал затылок и виновато отвёл взгляд: "Наверное это из-за вчерашнего разговора. Ты передай Мортису извинения от меня. Я правда не хотел его задеть". "Да сам перед ним извинись! Я вам не сова, чтобы послания передавать! И вообще извиняться принято лично! " - так бы и ответил Френк, если бы его понимали, но вместо этого он снова кивнул. Кольт же поблагодарил его и быстро смотался по своим делам. "Вот оно, - понял Френк после этого разговора, - я не понимаю себя, потому что ни кому не могу сказать, что правда чувствую. Кроме него..."