Во власти клыков

Миха завороженно смотрел, как капает с клыков волка прозрачная пенистая слюна, и лихорадочно думал, что делать: постараться завалить зверя и пасть смертью храбрых, или убраться отсюда подобру-поздорову, навсегда растоптав своё достоинство, самоуважение и какой-никакой авторитет. Впрочем, последнюю мысль Миша быстро откинул, взглянув на побледневшую Анфису, и приготовился сражаться. Сердце колотилось где-то в горле, мешая нормально соображать, и Горшок, наплевав на всё, изловчился, молнией метнулся к левому боку оборотня и попытался обхватить за шею, прижать к земле, зарываясь скользящими пальцами во вздыбившуюся шерсть. Нечеловеческая сила нашла выход, и Мишка почувствовал, что сможет бороться даже с таким крупным волком, пусть и недолго. — Фис, беги отсюда, пока я держу его! — заорал он, увернулся от клацнувших зубов, не отцепляясь от зверя, и поперхнулся густым тошнотворным запахом псины. Анфиса, в ступоре ужаса наблюдавшая за разворачивающейся дракой, никуда не побежала, покачала головой и внимательно всмотрелась в волка, а на дне её генетической памяти внезапно всколыхнулись клочья воспоминаний. Оборотень тем временем умудрился сбросить с себя Миху, поставил передние лапы на его грудь, плотно припечатав к земле, и снова утробно зарычал, явно готовясь перегрызть горло. Мишка зажмурился, тяжело дыша, и почти вонзил в лапу зверя свои клыки, не зная, что ещё предпринять, как вдруг услышал ласковый и даже нежный Фискин голос: — Пух… Успокойся. Ты вернулся? Всё хорошо, Пушок, всё хорошо. Мишка вскинул глаза на ведьму, окончательно потеряв дар речи и остатки здравого рассудка, а здоровенный Пушок, заслышав своё имя, спрятал жуткие зубы, чуть-чуть прижал к голове уши и мягко отступил назад, освобождая грудь Горшка для судорожного вдоха, который тот сию же минуту поспешил сделать. — Молодец, — похвалила волка Фиса и осторожно погладила по голове вытянутой рукой, всё же не решаясь подойти ближе, — хороший мальчик. Ты ведь помнишь меня? Зачем ты пришёл? Оборотень замотал лобастой башкой, сменив выражение морды, и стал отдалённо похож на большую лохматую собаку, но стоило Мишке пошевелиться, чтоб подняться, волк сразу же низко хрипло рыкнул и пригвоздил его обратно к песчаному дну оврага, когтистой лапой разрывая футболку и оставляя глубокие царапины. Миха, почувствовав боль и запах крови, дёрнулся, гигантским усилием спихнул с себя оборотня и всё же укусил его. Горшок целился в шею, но промахнулся и попал лишь в бочину, даже не задев кожу, и только зря наглотался шерсти. Пух, как назвала его Фиска, издал поистине львиный рык, но Миша наконец вспомнил про приготовленные палки, потянулся за одной и резко долбанул волчару по носу. Тот заскулил, растерянно завертелся, и Анфиса, одолев страх и поймав удобный момент, подошла к нему, обвила рукой за косматую шею, что-то вполголоса говоря на ухо, а потом сказала Михе: — Не шевелись, лежи как лежишь, тогда он не тронет тебя. — Да какого хрена? — хотел возмутиться Горшок, но закашлялся, отплёвываясь от шерсти и песка, и заткнулся. Миху жутко бесила вся ситуация: он мало того, что чувствовал себя проигравшим, так ещё и не понимал, откуда Фиска знает оборотня, и не мог разобраться, что вообще творится. — Анфис, — Мишка предпринял новую попытку сесть, но грозное урчание, ещё не перешедшее в рык, заставило его лечь обратно и договорить в этом унизительном положении, — объясни мне, чё происходит, блять? — Я сама не знаю, — стараясь оставаться спокойной, ровным голосом ответила Фиска, поглаживая волка по мягкой шерсти на лбу меж бровей. Внутри него продолжала клокотать ярость, но внешне он успокоился и сел, обернув лапы колечком пушистого хвоста. — Ох ты ж ёлки-палки, лес густой, — скатился в овраг Лось и уставился на всех троих в немом изумлении. — Где Лёшка? — запереживал Миха, а Пух, увидев незнакомца, вскочил, и шерсть его опять угрожающе затопорщилась. — Да там же, где и был, всё в порядке с ним. Если что, отвлечет других оборотней. А вот у нас проблемы… — взволнованным шёпотом сказал Лось и медленно отошёл подальше от волка, призывая на помощь магические чары и свою связь с природой. — Тихо-тихо, большая собачка. Всё хорошо. — Сань, это не простой оборотень, — зашептала Анфиса, отодвигаясь от зверя, ставшего вновь опасным, — не делай ему ничего плохого! — Конечно, непростой. Это очень древний вид, — кивнул Саша, пятясь всё дальше, а потом ловким неожиданным движением вынул из кармана небольшой заговоренный дротик и резко бросил в волка. Тот, заметив замах, взревел и набросился на Лося одним длинным прыжком, сильно оттолкнувшись здоровенными лапами. Анфиса вскрикнула, а оборотень в середине прыжка внезапно перекувырнулся, превратился в человека и без сознания рухнул в песок рядом с Мишкой, который от удивления и внезапности прифигел окончательно. — Что ты с ним сделал? — вымолвил он, наверное, только через минуту, косясь на щуплого, среднего роста паренька, совсем не похожего на громадного оборотня, и дротик, что торчал из его бока. — Ничего, это просто снотворное, — подошёл к пацану Сашка, выдернул своё оружие и, задрав на нём майку, банально приложил к ранке лист подорожника. — Я думал, он в волчьей шкуре останется. Но он почему-то обратился в процессе… — Наверное, зверь выжал все его силы, — предположила Фиска, переводя дух, и села рядом с Мишкой. — Ты назвала его Пухом, — вопросительно посмотрел на Фису Горшок. — Почему? — Мне кажется, — задумчиво откликнулась та, — что я его знаю. — Вполне возможно, — подтвердил Саша, и они с Анфисой пустились в долгие объяснения и размышления. Миха слушал их в полуха, продолжая разглядывать оборотня: татуировку на левой руке, прикольную черную майку с белым черепом и светлые крашеные волосы, стоящие торчком. Выражение лица спящего было умиротворенным, и если б Миха не видел превращения своими глазами, ни за что бы не поверил, что внутри такого пацанчика живёт гигантских размеров волк. — Так что он пришёл за тобой, — подвёл итог Лось, обращаясь к Фисе, и Мишка понял, что всё прослушал. — Блин, а можно объяснить ещё раз для тех, кто в танке? — попросил он и обезоруживающе глянул на Анфиску. — Только покороче и подоходчивее. — Да, и мне тоже, — подал голос слезающий с верха обрыва Лёша. — Оборотни уже на горе. А что тут у вас за ерунда? Это кто? — Тоже оборотень. Фиса зовёт его Пухом, я не ебу, почему, — пояснил Мишка и раскатисто засмеялся. — Пушок, нахуй. Ты бы видел размеры этого Пушка. Не меньше тигра, я отвечаю. — Да ну? — не поверил Лёха, думая, что брат его разыгрывает. — Миха прав, этот оборотень был самым большим из всех, что я видел, — подтвердил слова Горшка Саня и продолжил. — Короче, слушайте внимательно, я больше повторять не буду. Вот возьмём вас, вампиров. — Я не вампир, — возмутился Миша, сокрушенно разглядывая разодранную на груди футболку. — Наполовину только. — Неважно, — отмахнулся Лось. — Не перебивай, пожалуйста. Так вот, вампиры бессмертны и живут вечно. Ну почти, если только охотники не воткнут им в сердце осиновый кол или не перережут горло мачете. Лёшка вздрогнул, а Миха лишь хмыкнул и хотел что-то сказать, но не стал сбивать Сашку с мысли. — А ведьмы и оборотни… Они тоже бессмертны, но немного в другом плане. Вот ты, Фиса. Какое у тебя по счету земное воплощение? — Не знаю, пятое, может быть. Не помню, — пожала плечами она, а Мишка вытаращил глаза и спросил: — Погоди, как воплощение? А… Блин… Ничё непонятно. — Ты вроде не дурак, Горшок. Пораскинь мозгами! — начал злиться образованный Лось. — Её сущность ведьмы вечна, а земные воплощения — нет. То на костре сожгут, то камнями закидают, то просто тело от старости износится. И с оборотнями такая же история. — То есть… Вот этот волк… Он, получается, выбрал себе новое тело, да? Ну, паренька вот этого? При рождении в него вместо человеческой души вселилась сущность оборотня? — почесал затылок Миха. — Бинго! — воскликнул Сашка, довольный тем, что его наконец-то поняли. — О, Фиска, и с тобой так же, да? — вскочил взбудораженный новой информацией Горшок. — Блин, а сколько ж тебе лет по-настоящему, как ведьме? — Много, — расхохоталась она, — но разве это важно? — Ну... Да пофиг, на самом деле. Чёрт, а я бы хотел после смерти иметь возможность получить новое тело, — вдруг стал задумчивым Миша. — Почему у вампиров по-другому? Одно тело на всю вечную жизнь. Да ещё дурацкое такое тело, света боится, в крови нуждается… Ответа на этот риторический вопрос никто не знал, поэтому все немного помолчали, а потом Лёша спросил: — И всё-таки, Анфиса, откуда ты знаешь этого Пуха? Вы встречались в прошлых жизнях? — Скорее всего, так, — кивнула она. — В древней книге я читала, что раньше у каждой ведьмы был хранитель в виде оборотня. — То есть этот здоровый волк — твой охранник? Вот почему он так набросился на меня. Боялся, что я наврежу тебе! — догадался Мишка. — А почему он только сейчас появился? — Непонятно, — поскреб подбородок Саша. — Может быть, Анфисе грозит какая-нибудь опасность? — А может ему, как и Фискиной старухе, не нравится, что она мутит с вампиром? — невинно спросил Алексей, засмеялся и увернулся от щелбана. — А почему бы нет, это вполне возможно, — Лось был серьёзен и глубоко задумчив, поэтому Лёша быстро оборвал смех и замолчал. Овраг погрузился в тишину, лишь продолжали выть на вершине горы местные оборотни, о которых все забыли. — Ну и что делать будем? — прервал молчание Миха, а Пух зашевелился, сдавленно застонал и открыл глаза.