Во власти клыков

Виктор странно косился на молодого парня, от которого веяло непередаваемым сочетанием жизни и смерти. Странник не мог словами описать эту ауру, коконом окутывающую его спутника, и украдкой втягивал носом воздух, ощущая следы и ведьмы, и оборотня, и, в первую очередь, вампиров. Но кожа пацана была тёплой, а сердце — живым и горячим. Он в нервной задумчивости смотрел в лобовое стекло, пытаясь запомнить тускло освещаемую фарами дорогу, а потому не замечал пристального внимания Странника. — Домой возвращаешься? — спросил Виктор, и Мишка даже вздрогнул, не сразу вынырнув из своих мыслей. — Нет, — он улыбнулся, обнажив такие клыки, что Странник дёрнулся и резко вывернул руль. Быстро движущийся автомобиль снесло в сторону и протащило по обочине, а Виктор словил очередное дежавю. В этот раз Икарус из-за поворота, к счастью, не вывернул, но в столб они всё же со всей дури вписались. Миха сильно приложился головой и корпусом о переднюю панель и едва не вылетел в разбившееся стекло, а Странник оказался зажат между сидением и рулём. Матерясь похлеще сапожника, Горшок коснулся рукой его шеи, не нащупал пульса и побледнел, но Виктор зашевелился, открыл глаза и сдавленно сказал: — Не переживай, я мёртв уже давно. С тобой всё в порядке? — Так, пара царапин, — прислушался к себе Мишка, чувствуя, как медленно и со скрипом запускаются процессы регенерации, вспоминая, кто же настоящий хозяин тела. — Да хули мне сделается. Я ж… — Вампир? — перебил его Странник. — Нет! — резко ответил Миша, пытаясь открыть заклинившую смятую дверцу. — А какое тебе до этого дело? Ты часом не Охотник? — Я Странник. Мишка наконец разобрался с замком и выбрался из машины. — Странник? Тот самый легендарный чувак, которым меня отец пугал в детстве? — Пугал? — хрипло засмеялся Виктор, попытался пошевелиться и не смог. — Ну да, — Мишка обошёл автомобиль и, сконцентрировавшись на своей силе, рывком отогнул рулевое колесо. — Знаешь, людей пугают бабайками и вурдалаками, а нас с братом отец пугал тобой. Говорил, что придёт страшный Странник и унесёт нас далеко-далеко, в тот мир, где мы будем страдать от своих же способностей. Понимаешь, да? Убивать, и чувствовать боль своих жертв, пить кровь, и ей же харкаться… Слышь, а это всё правда? Может, зря я тебя спасаю? Сейчас вытащу, а ты потом меня — хвать, и в тот дивный новый мир отправишь? — Ты всё-таки вампир, — удовлетворённо кивнул Виктор. — Полукровка, видимо? — Ага, — Мишка занял собой весь проём, не давая Страннику выбраться. — Ну давай, колись, кто ты? Отец не зря нас пугал? — Я спасаю людей от нечисти. Не уничтожаю её, как Охотники, нет. Но в другую параллель и правда отправить могу. Есть удобная вещь — порталы, — Виктор шевельнулся, выдернул наконец прижатую ногу, лёгким движением отодвинул Мишу и проворно выбрался из машины, похожей теперь спереди на кусок покореженного металла. — Опять в сервис придётся везти. Ладно, это подождёт. Он резко подошёл к растерявшемуся Горшку и схватил его за футболку. Они были почти одного роста, и Странник, глядя Мишке прямо в глаза, чётко сказал: — Я чувствую, что ты опасен для людей. Ты сам не знаешь, какая сила дремлет в тебе. А ещё, похоже, ты кому-то знатно насолил. На тебе лежит печать проклятья. Виктор говорил тихо и вкрадчиво, слегка растягивая слова, чтоб подчеркнуть их важность, и по Мишкиной спине пробежал целый табун холодных мурашек страха, ещё одной его человеческой слабости. Виктор улыбнулся и продолжил, не выпуская Миху из крепкой хватки: — За то, что ты сейчас помог мне, я не трону тебя. Но, запомни, я буду за тобой следить. Один неверный шаг — и ты окажешься в таком месте, что все страшные сказки твоего отца покажутся тебе смешными милыми анекдотами. Понял? Миха молча кивнул, вырвался из рук Странника, подобрал сумку и пошёл прочь по дороге, морщась от несильной, но всё равно ощутимой боли. Виктор пару мгновений наблюдал за ним, а потом вернулся к автомобилю и достал мобильник. — Юрка? Привет, друг. Слушай, нужна твоя помощь. Да, опять разбил машину. Ну, Юр… Хорошо, жду.

***

Анфиса разбудила Машку на закате. Вечернее солнце окрасило деревенские дома и старинную кирпичную водокачку зловещими багровыми оттенками. Местные жители в страхе косились на огненные всполохи, которые пробивались через грядой встающие чёрные тучи, и побыстрее разбредались по домам. Мария решила совсем не возвращаться к Георгу, боясь столкнуться там с братом, и девушки отправились в путь налегке. Они выбрались из дома через окно, неслышно пересекли двор и скрылись среди высокой пшеницы в поле, где жил Яшка. Он как раз только что проснулся, зевал и тёр глаза, как вдруг мимо него вихрем промчался встревоженный волк, Антохин зверь. Яша сонно поморгал и поплелся искать Сашку, чтоб поделиться с ним тем, что видел. Он медленно шёл, почти полностью скрываемый густыми колосьями, и еле успел отскочить от копыт трёх красавцев-коней. — Что за переполох? — подумал Яшка, заметив в сёдлах всех вампиров: Георга, Александра и Константина. Он посмотрел по сторонам, пожал плечами и снова продолжил свой путь через поле. Ни Фиска, ни Мария не обладали сверхчутким слухом, поэтому появление Пуха оказалось для них большой неожиданностью. Оборотень громко зарычал на Машку и приготовился к прыжку, но Фиса быстро нагнулась к нему и зашептала успокаивающие слова: — Пух… Антон, всё в порядке. Маша не причинит мне вреда. Мы… Мы теперь заодно, понимаешь? Шерсть на загривке волка перестала стоять торчком и пригладилась, дыхание выровнялось, а морда приняла более дружелюбно выражение, если таковое вообще было возможно для здоровенного зубастого оборотня. Ночь сгустила все краски, потушив пламя заката, и просёлочная дорога погрузилась во тьму. — Полетели, Маш, — прошептала Фиска, соткав из колдовской дымки подобие ковра-самолёта. — Антон, ты пойдёшь за нами? Ты добежишь до Города? Волк утвердительно мотнул головой, облизнулся и вдруг принял оборонительную стойку, глухо и протяжно заворчав. — Погоня, — изменилась в лице Маша, почувствовав, как дрожит земля под копытами коней. — Фис, быстрее, давай! Фиска собрала все силы, но ковёр никак не хотел подниматься над землёй. Пух подобрался и бросил своё мощное тело вперёд, вздымая клубы пыли. Кони захрапели, взвились на дыбы, почуяв оборотня, и всадникам стоило больших усилий их сдержать. Волк встал ровно посередине дороги, сверкнул жёлтыми глазами и завыл, высоко запрокинув морду. От гортанного переливчатого воя, эхом загулявшего среди деревьев, в жилах стыла кровь. Лошади испуганно заржали и переполошились, высоко отпрыгивая. Сашка не удержал поводья, скатился вниз, в серую густую пыль, и оказался прямо перед Пухом. Тот оборвал вой и зарычал, скалясь чрезмерно острыми зубами. С клыков капала слюна, и это привело Александра в чувство. Он вскочил и приготовился к бою, пытаясь схватить волка за шею и прижать мордой к земле, но Пух оказался сильнее. Машка вскрикнула и чуть было не рванула брату на помощь, но Фиска, воспользовавшись паузой, подкопила энергию и подняла ковёр уже высоко в воздух. — Не тронь его, оборотень! Саша, прости… — крикнула Маша, сдвинувшись к краю. — Но так будет лучше. — Мария, где мой сын? — воскликнул Георг, но вопрос его остался без ответа, потому что ковёр растворился в воздухе, почти сразу унеся девчонок в Город. Пух отпустил Александра, развернулся и со всех лап побежал в ту же сторону. — Костя, — спросил Саша, поднимаясь и отряхивая светлый шикарный костюм, — и что теперь? Как её искать? Спуталась с ведьмой… Тьфу! — Не ищи, — посоветовал вдруг Константин, успокаивающе гладя своего верного коня по морде, и посмотрел на обоих вампиров. — Не ищите. Они вернутся сами. Набьют шишек и поймут, что жестоко ошиблись. Никто из нашего племени не сможет жить среди людей. Никто.