Разделённый мир

      Седовласый водитель завёл машину и по ней на мгновение прошла дрожь, заставив напрячься больше прежнего.       — Мы сейчас взлетим, не бойся, это не колдовство, тебе ничего не будет угрожать. Постарайся сохранять спокойствие. Если будет совсем страшно, я дам тебе успокоительное, — вновь повернувшийся хозяин обеспокоенно следил за его реакцией.       Захотелось огрызнуться и поинтересоваться за кого его принимают, но вспомнив уровень мира, в котором его пленили, кивнул, прищуриваясь. Вероятно, какие-нибудь дикари часто впадали в истерику, увидев технологии, превосходящие их знания. Если его приняли за такого вот полузверя, это только на пользу, не будут ждать умений более развитых миров. Это поможет ему сбежать.       Машина дрогнула и поднялась вверх.       Здесь, по эту сторону портала, была уже глубокая ночь. На небе горели звёзды и почти полная луна, ощущавшаяся неправильно-маленькой и одинокой. Казалось, у планеты должно быть больше спутников.       Транспорт быстро набрал высоту и очень скоро внизу остался виден только светящийся золотом комплекс куполов — большим центральным и десятком поменьше, окружённых расходящимися в стороны дорогами с бисером фонарей. Они вели к далёким россыпям больших городов.       Вероятно, транспортный узел, соединяющий один мир с другими, был специально вынесен в отдаление, во избежание быстрого распространения противника в случае масштабного вторжения. Невольно он отметил хороший стратегический расчёт. От ближайшего города Портальный комплекс отделяли десятки километров леса. Сверху даже в ночи хорошо различались высокие порубежные холмы с постами и вышками. Пройти через них не имея карты наверняка будет непросто.       Однако вопреки ожиданиям, они летели не к одному из населённых пунктов. Водитель заложил вираж и направил их дальше, вдоль широкой дорожной артерии, через некоторое время выведшей на побережье океана. Вдоль берега мелькали небольшие города-поселения, но и в них им не пришлось садиться.       Когда под брюхом машины остался лишь сплошной водный простор, Рэн вынужден был признать, что путешествие затягивается. Лекарство, данное хозяином, всё ещё действовало, но усталость брала своё. Тишина салона убаюкивала, купивший его мальчишка больше ничего не говорил, замерев и будто о чем-то задумавшись с напряженно-ожидающим выражением лица. Он вообще как-то слишком беспокоился для рабовладельца, купившего очередное имущество на ножках. Хмурился, нервно переплетая пальцы, и о чем-то размышляя.       Впрочем, душевные терзания его нового владельца Рэна не трогали. Главное, чтобы его не приобрели для скорейшего жертвоприношения. Вот тогда шансы на спасение станут совсем мизерными.       Не удержавшись, он прикрыл глаза — контраст освещенного салона и темноты за окном раздражал. Но, как ни странно, это оказалось почти единственным, что заставляло напрягаться — помимо непривычно мягкого кресла. Двигатель работал бесшумно, ход плавный, и запах… вот, что странно — в салоне пахло чистотой, а не той смесью разнообразных выделений человеческого тела, от которой ему делалось дурно и хотелось убивать.       Хоть что-то хорошее…              Уснул.       Сэйни облегчённо прикрыл глаза, вжимаясь затылком в подголовник сиденья. Напряжённый и колючий взгляд мужчины на заднем сиденье нервировал, доставляя ощутимые неудобства. По спине бегали колкие мурашки, напоминающие осколки битого стекла — так ощущался рабский ошейник? Видимо, что-то новое. Знакомые Вейну ошейники ощущались по-другому. Наверное, дело в усиленной модели.       Видимо, работорговцы снова начали совершенствоваться. Об этом нужно будет сообщить Совету Старейшин. Будет очень плохо, если кто-нибудь сможет придумать ошейник, способный подчинять Илла. Тогда… Сэйни передёрнул плечами. Он не представлял, что тогда с ними будет, не хотел даже думать. Однако думать приходилось.       Сейчас их народ спасало лишь то, что надетый на них ошейник отправлял их в глубокую апатию, сравнимую с состоянием овоща, переходящую в кому в течение нескольких суток и смерть в течение недели. Ни прилежного слуги, ни сексуальной игрушки на сколь либо длительный срок из такого не выйдет, а навыки и способности, делающие желанной добычей, не проявятся тем более. Если бы не их силы и знания, илла давно бы уничтожили.       Не способные убивать разумных без тяжелых последствий для себя, они не смогут толком защититься в случае массированного нападения, которое непременно бы случилось, не опережай их цивилизация большинство миров в этой ветке галактики.       Смутное утешение, конечно. Порталы создают транспортные пути с одной планеты на другую, снимая острую необходимость космического развития, но не дают гарантию его необязательности. На одной только Терре люди уже дотянулись до планетарного спутника и есть ещё минимум две цивилизации на примерно таком же уровне техногенного развития. Вопрос лишь времени, когда они изобретут хотя бы межпланетный двигатель.       Пока им везёт, что никто из соседей не знает их истинного уровня развития, предполагая лишь существенное опережение. Максимум лет на сто. Никак не на пару тысяч…       Сэйни глубоко вздохнул. Рабский ошейник на мужчине сзади раздражал, вызывая желание хоть что-то сделать, чтобы помочь задавливаемому излучением разуму. Самое то, что нужно его другу.       По крайней мере он надеется на это.       Впереди и внизу показались очертания материка. Иллаон. Отлично, они почти дома. Ещё немного. Нужно предупредить медиков, попросить прибыть в поместье. Предупредить об иномирце. Даже если Рэн пробудет в его доме недолго, стоит позаботиться о нём. Медицина Илла лучше всего, что могут предоставить в этой ветке миров. Не стоит ей пренебрегать, когда есть возможность.       Впереди показались огни поместья и Мастер Кариан мягко завёл машину на круг, сбавляя скорость, чтобы сесть во дворе. Сэйни был благодарен старому слуге за его молчание и смирение. Тот, как никто другой, знал, насколько близки они с Маэлем и как важен для него друг, ставший старшим братом после смерти родителей.       Кариан Тэш верно служил семье Вэйн шестое столетие в качестве дворецкого и незаменимого помощника. Верный и преданный, он давно стал частью семьи, незаменимым старшим, поддерживающим, а порой и сдерживающим от глупостей. Принимая решения, Сэйни часто ориентировался на него, хотя традиции и призывали быть самостоятельным. Но сегодня он идет на риск. Если план не удастся, результатом станет смерть, осиротевшие дети и оставшийся на их попечении мужчина, чья свобода отодвинется на неизвестный срок. Возможно, до конца его жизни — слишком различны сроки жизни илла и простых людей, а дети Арка слишком малы, чтобы взять на себя ответственность и обязательства отца по «воспитанию и обучению». Даже старшему из них до малого совершеннолетия почти шестьдесят лет…       Сэйни бросил короткий взгляд на спящего на заднем сидении человека и мысленно взмолился всем несуществующим богам древности и духам предков, чтобы у него всё получилось. Чтобы мужчина его понял, чтобы принял, чтобы согласился. Он — последний шанс такого важного и нужного человека. Не только для Сэйни. Для всех Илла.       Машина бесшумно опустилась во двор большого поместья, погасив инерцию и Вэйн обернулся, собираясь будить Рэна, но не понадобилось. Тяжёлый темно-бордовый взгляд отозвался волной мурашек вдоль позвоночника.       — Мы прибыли, — тихо сказал Вэйн, пока Мастер Кариан глушил двигатель и открывал двери. — Сейчас тебе окажут медицинскую помощь, накормят и дадут выспаться. А утром я расскажу тебе, зачем купил, — они выбрались из машины, ступив на утоптанную землю перед центральным входом. — До этого я прошу тебя не пытаться сбежать, — добавил он, видя, как человек исподтишка оглядывает окружающий поместье парк, постепенно переходящий в лес. — Ошейник очень мощный, не надо себе вредить. У тебя ещё будет шанс получить свободу. Самым законным из возможных путей.              »…шанс получить свободу». — Мальчишка говорит это с видом абсолютной серьёзности, а ему хочется смеяться. Ну, да. Конечно. А в процессе, скорее всего потребуется верно служить и быть готовым резать глотки по первому слову. Или что там обычно нужно таким вот богатым и красивым мальчикам? Неужели он выглядит настолько отчаявшимся и глупым?       Да, сейчас он слаб, ранен и едва стоит на ногах, но он же не дурак. Плохо, что он всё-таки вырубился в машине и не видел куда его привезли. Не видел местности. Но время ещё будет. Здесь должны быть карты, должен быть транспорт…       К тому же, в любую игру можно играть вдвоём.       — Если это касается моей свободы, я хочу услышать всё сейчас.       Новый «хозяин» пристально смотрит на него пронзительными, ещё очень юными, но неожиданно серьёзными глазами, цепко осматривает фигуру, цепляясь взглядом за следы ран, за общее положение в пространстве. Рэн почти уверен, что сейчас он хмыкнет и скажет, что не рабу ставить хозяину условия, или что ему некогда, но мальчик неожиданно кивает, прикрывая глаза.       — Сначала раны и ужин. Мне нужно, чтобы ты меня услышал и понял. — Говорит он, дёргая рукав странного одеяния. — Идём.       Юноша глубоко вздыхает и первым шагает к дому, терявшемуся в зелени. Рэн прищурившись, всматривается в непривычно плавные изгибы обширной террасы, похожие на распахнутые крылья птицы. Под светом яркой луны гладкие светлые ветви напоминают кость.       Невысокое, двухэтажное здание растянулось по земле, теряясь в деревьях, кустах и зелёных вуалях, спускавшихся с крыши. В столь поздний час лишь пара окон светится тёплым светом, но кажется, это целый комплекс, увязанный сетью переходов и галерей.       Он идет за своим хозяином, а за ним, отставая на пару шагов, неслышно ступает седовласый старик, видимо, исполняющий функцию не только водителя, но и телохранителя. Прохладный ночной воздух бодрит, остужая припекающие следы от плети на спине и боках, сбитые костяшки и стёртые кандалами предплечья.       Его почти не шатает. То ли помогло лекарство, то ли короткий сон, после которого всегда становилось лучше. Даже голод, отдававшийся тянущим нытьем в животе и тяжестью под затылком, стал терпимее.       Поднявшись по крыльцу с переплетающимися ветвями вместо перил, хозяин толкнул широкие двери и замер на мгновение.       «Совсем не боец», — усмехнулся про себя Рэн, осторожно шагая следом.       Внутри оказалось просторно. И светло.       Теплый свет лился из настенных и потолочных ниш, светлые полы и стены большого холла расходились едва заметным узором, сплетающимся на высоком потолке, украшенном желтоватыми кристаллами и слюдой. Тонкие полотна полупрозрачной вуали закрывали большие окна, окрашивая свет в свои цвета. Некоторые стены и углы отданы зелёным растениям, пророщенным, кажется, в самом полу. Невысокое дерево уходило корнями под пол, а маленькие белые живые цветы россыпью звёзд раскрывались на стене, источая слабый свежий запах.       Как Рэн и думал, его покупатель богат.       Беглый осмотр прерывают быстрые шаги из бокового коридора. Невысокая женщина в возрасте, в кремовых одеждах более простого чем у мальчишки кроя, но с вышивкой по рукавам и подолу не то платья, не то мантии, скользнула в хол.       — Сэй, Мастер Кариан, с возвращением. — Она вежливо кивнула, внимательно осматривая всех троих и вздохнула, остановив взгляд светло-серых глаз на нем. — Вижу, вы всё-таки не отказались от своей идеи.       — Он подойдёт, я уверен, — малопонятно выразился юноша. — Но сначала…       — Сначала молодому человеку нужен врач. — Уверенно и непреклонно остановила его матрона, перекидывая три десятка тонких кос, в которые были сплетены ее отливающие медью волосы, через плечо. — И тебе тоже. — Строгий взгляд упёрся в стушевавшегося мальчишку. — Ни один илла ещё не обошёлся без нервного перенапряжения, посещая рабский рынок на Гашторе, малыш. Я всё подготовила.       Затем она вдруг обернулась, бесстрашно встречаясь взглядом с ним, а не с мальчишкой-хозяином и ободряюще улыбнулась.       — Не волнуйся. Здесь тебе не причинят вреда.       И не дожидаясь реакции, в два плавных шага оказалась рядом и взяла его за руку без отвращения и неприязни, поведя за собой по длинным широким коридорам-анфиладам. Он не успел и оглянуться, как оказался в месте… похожем на душевую, только гораздо просторнее, чем она должна была быть. Ему выдали полотенце, какой-то гель и споро объяснили, как пользоваться горячей и холодной водой.       — Не знаю с какой планеты тебя забрали, но кажется, с достаточно технологичной, чтобы избежать больших проблем. — Сказала женщина, вздыхая немного печально. — Свою одежду оставь на лавке, как закончишь, я принесу тебе другую. Ты очень высокий, но думаю, мы найдём что-нибудь подходящее.       — Спасибо… — Он прикрыл глаза, не зная, как реагировать на чужую помощь и где ожидать подвоха.       То, что он есть, Рэн не сомневался. Слишком всё… странно. И неправильно. Но убить хозяина хотелось уже не так сильно, как в самом начале и, возможно, в этом было виновато данное им лекарство. Может, внутри было ещё и успокоительное?       С трудом преодолевая усталость и раздражение от саднящих ран, он выполнил то, чего от него хотели, вымылся и переоделся. Женщина-врач уже ждала его у выхода. Всё ещё одна, без охраны или помощников.       Впрочем, да. Сейчас он мало что может сделать. В памяти ещё свежи воспоминания о боли, продирающей до самого нутра.       — Я осмотрю твои раны. Садись. — Она привела его в небольшую жилую комнату и указала на стул.       Тут же стояла кровать, стол и пара стульев, даже небольшой шкаф. Что было еще, так это окно, выходящее в сад. Пол укрывало какое-то покрытие, мягкое, с густым и длинным ворсом. Название ускользнуло из памяти, но знание того, что это совсем не обязательная вещь, осталось.       — Это одна из гостевых комнат, — пояснила доктор, заметив его интерес, пока выставляла на стол плетёную коробку, в которой чуткий слух уловил позвякивания и шорох. — Обычно здесь остаются Мастера, до ночи задержавшиеся в мастерских.       Мастера? Такие, как тот старик, шедший за его хозяином и внимательно отслеживающий все окружающее? И почему же нечто такое предлагают рабу? Спросить он не рискнул. Если мальчишка не обманул, то скоро ему расскажут, зачем его купили.       — Сэйни сказал, что у тебя проблемы с памятью. — Врач подошла ближе, держа в руках бинты и прозрачный пузырёк с зеленоватой жидкостью. — Насколько всё плохо?       Он пожал плечами. Что имеет в виду эта женщина? Если он не забыл общеупотребительную речь и обращение с бытовыми предметами, то все довольно неплохо на его взгляд — по крайней мере, ему не надо учиться одеваться и пользоваться туалетом.       — Понятно. — Она снова странно улыбнулась, грустно и одновременно понимающе, словно слова ей были не нужны. Осторожно коснувшись его плеча, женщина зашла ему за спину, заставив окаменеть. — У тебя удивительный организм, другой бы на твоём месте уже не мог стоять на ногах. — Прохладная, терпко пахнущая мазь легла поверх первой длинной раны. Красный рубец защипало холодом, а потом перестало, забрав жар и боль. — Потрясающая регенерация, но вместе с тем я вижу много следов прошлых травм. Скорее всего, ты был воином или солдатом. — Тонкие пальцы невесомо касались ран, почти не причиняя боли, выдавая опыт и знания. — Ты не боишься технологий и не ищешь в них магию, значит, твой мир был на достаточной ступени техногенного развития. В нашей ветке портальной сети таких не много.       — Зачем… вы говорите это? — спросил он хрипло, прикрывая глаза.       — Я думаю, тебе интересно, — просто ответила женщина. — Когда станешь свободным, можешь захотеть найти свой мир.       — Вы так уверены, что стану? — Он не смог сдержать горького яда, прорвавшегося в голос и тут же замер, уверенный, что за слишком дерзкими словами последует наказание.       — Станешь, — подтвердила женщина. — В любом случае, вне зависимости от того, получится ли у Сэйни то, что он задумал или нет, со временем ты получишь свободу. А теперь подними, пожалуйста, руки, мне нужно перевязать тебя.