На двоих один боггарт

      — Мадам, я ничего не вижу в этой чашке, — Гермиона отчаялась найти рациональное объяснение гаданию.       — Как только Вы вошли в мой класс, я уже знала, что Вы не обладаете способностью к прорицанию. Вы такая юная, но сердце ваше не способно на любовь. Душа сухая, как страницы учебника, к которым Вы привязаны навсегда, — Трелони направилась к Поттеру.       — А Вы, Гарри, что видете? — Поттер сам не знал ответа на этот вопрос, его мнение о предмете совпадало с мнением подруги. Неожиданно для себя мальчик решил сделать ставку на судьбу: в такие неловкие моменты, когда Гарри мялся, не мог ответить и выставлял себя идиотом, всегда заходил Снейп.       — Да, Мадам, я вижу ноги профессора Снейпа, они идут сюда, — театрально прикрыв глаза, он сам улыбался всему сказанному бреду.       По классу прокатился смешок, а то и гогот, когда двери распахнулись и в них виднелся учитель зельеварения. Даже сам предсказатель не сдержался. Только Грейнджер смотрела на друга большими непонимающими глазами.       — Потом объясню, — губами шевелил Гарри в надежде, что Гермиона поймёт.       — Мистер Поттер, да у вас дар, — затараторила Трелони.       Смех быстро утих из-за повсюду сныряющего взора Ужаса Подземелий. Профессора́ встретились у стола и начали переговариваться.       Гермиона же осмотрела парты в классе: все ребята что-то зарисовывали и записывали. Как же её бесил этот предмет. Она глубоко вздохнула и заметила листок на столе Трелони, на котором было что-то написано ужасно кривым почерком. Неровные буквы шли волнами, что только усложняло прочтение:       «Альбус, у меня было ведение, что Волан-де-Морт ищет тело покойного Слизерина».       Желание доказать гадалке Сивилле ошибочность суждений о себе сыграло с Гермионой пакостную шутку:       — Мадам, я вижу! — как можно удивлённее вскричала «сухая, как страницы учебника» девочка.       — Неужели? — преподавательница не поверила. Снейп незаметно для всех удалился.       — Да, я чувствую злую сущность и мага, да вижу мага, — наконец гадалка заинтересовалась ей. — Серые глаза и волосы, короткие, но он мёртв, — каких усилий стоило Гермионе говорить столь несвязно. Теперь понятно, почему Трелони обычно воспринимала любые рассказы Рона за предсказания. Глаза учительницы выразительно сверкнули за большими окулярами.       — Грейнджер, да у тебя истинный дар. Поедешь вместо Рона на соревнования в этом году, — эффект произвёлся нужный, но неприятный.

***

      Гарри не давало покоя ощущение предрешённости каждого его шага. Он медленно переставал чувствовать себя живым человеком: являлся игрушкой, выродком или счастливчиком судьбы.       Этим летом он впервые осознал, что точно и бесповоротно — гей. Он проникся нежными, слишком трепетными для дружбы чувствами к Седрику. Отчаянный стыд настигал каждый день, по-новому играли даже обыденные обращения родственников.       Дядя Вернон всегда высмеивал ему подобных и в своём бы доме не потерпел нахождения Гарри, если бы вскрылась правда.       Живя тут, с магглами, не трудно было притворятся «нормальным». Да, мальчик считал, что он не такой как все, был уверен, что мир вокруг будет презирать его. Поэтому, вернувшись в Хогвартс, Поттер сделал всё, чтобы никто не узнал. И это было неимоверно трудно. Иногда хотелось обратно в свой чулан, закрытый от внешнего мира.       Но это было не сейчас, не сегодня. Сейчас он шёл с Гермионой, смеясь вдруг открывшемуся общему «дару». В такие моменты отступают все опасения, и жизнь будто налаживается.       — Нет, ну ты, действительно, видел её лицо? Она же была в полнейшем шоке.       — Вот такое, — парень изобразил Сивиллу, а потом рассмеялся до слёз. — А Рона? Он же смотрел, как говорил — красноречиво, это же его единственный предмет-«конёк».       — Вот такое? — на этот раз Грейнджер скривилась.       — Да-да, похоже, — заключил он. — «Да у вас дар» — подражал Гарри голосу Трелони, напрягаясь для придания учительского тона.       Девушка звонко рассмеялась. Они почти не видели, куда идут, иногда удостоверяясь, что продвигаются в направлении факультетской башни. И вот увлечённо болтая с подругой, Гарри оступился и упал. Он успел выставить руки перед собой. Страшнее всего, что, поднимая голову, он узнал мантию Снейпа.       — Поттер, мне крайне льстит Ваша учтивость, но будьте любезны, в следующий раз я предпочту, чтобы Вы вели себя, как нормальный студент Хогвартса, — процедил профессор зельеварения. Гарри молча вскочил на ноги, отряхиваясь. Произнесённое «нормальный» резануло сердце. Когда они с Гермионой двинулись, парень тут же пробубнил:       — Конечно, спасибо за унижение, но…       — Пять баллов с Гриффиндора за сомнение в профессиональности преподавателя, — слова раздались в глубине коридора, но адресатами, очевидно, были Гарри и Гермиона. Отличница тяжело вздохнула, никак не комментируя произошедшее.