***
Лагерь был спешно собран. Нарсис с Роландом первыми отправились в путь. Мальчик постоянно подгонял слуг, стражу и извозчика. Повышал голос на доктора Сисара. Его руки так же дрожали, как и голос. Глаза блестели от слёз. — Он ведь поправится? Поправится? — снова и снова повторял Нарсис, с мольбой глядя на Сисара. Доктор же только поджимал губы. Когда они добрались до Киара, то в замке начался самый настоящий переполох. Сисар гонял слуг, отдавая им поручения. Управляющий Леджер Могир заметно нервничал, не зная, что делать. Несколько сильных стражников несли тело графа на носилках. Следом за ними спешила Вивьен, подобрав юбки. Роланда отнесли в его покои. Уложили на чистые простыни. Сисар бегал от графских покоев до своей коморки и обратно, принося всевозможные мази, притирания, настойки и маковое молочко, которое должно было снять боль. Доктор запретил без его ведома входить в покои. Теперь у него была возможность нормально осмотреть раны графа и обработать их. Возможно, что всё не так плачевно, как ему показалось вначале. Нарсис лишь пару раз пнул запертые изнутри двери. Шумно вздохнул, прислонившись спиной к стене. — Тебе нужно отдохнуть, — с сочувствием в голосе заметила Вивьен. Коснулась его плеча в ободряющем жесте. — Не нужно так истязать себя, мой мальчик. — Как я могу отдыхать, когда отец находится в столь тяжелом состоянии? — возразил Нарсис. Женщина поджала губы. Она многое сейчас могла бы сказать, но решила промолчать.***
Роланду не становилось лучше. С каждым днём его жизнь угасала. Несколько раз в сутки его навещал Сисар. Менял перевязь, обрабатывал раны. Доктор молчал, стараясь не давать никаких прогнозов. Да и какие они могут быть, когда череп проломлен, часть мозга повреждена, да еще и лицо напоминает месиво? Дважды в сутки к Роланду приходил преподобный Жером. Читал молитвы, тщетно пытался допросить о произошедшем. Нарсис практически не отходил от постели отца, в то время как Валентин бывал в графских покоях всего раз. «Лицемерный ублюдок», — фыркнул юноша, смерив младшего брата ненавидящим взглядом. Вышел в коридор следом за Жеромом. — Как странно… — первым заговорил священнослужитель. — Граф при смерти. Кто совершил покушение — неизвестно. Столько вопросов… — У вас есть предположения, кто мог это сделать? — Валентин не стал ходить вокруг да около. — Не будь виконт слишком мал, я бы подумал на него. В конце концов, никто не знает, где он был до того, как всё случилось. Кроме того, именно Нарсис первым обнаружил графа. — Я бы подумал на чернявого, но он всё время был в лагере среди слуг, — поморщился Валентин. — Как бы на тебя не подумали… — Жером хитро прищурился, остановившись возле лестницы, ведущей вниз. — Тебя не видели в лагере. Да и среди охотников… Кто докажет, что ты невиновен? — А у кого хватит глупости обвинить меня? Они обменялись взглядами, прекрасно понимая, каков ответ на этот вопрос. Валентин выругался. Взъерошил волосы. — Девка де Макдара подтвердит, что я ни в чем не виноват. — Леди Мирель? — Жером хмыкнул. — Если станет известно о вашей с ней связи, то ничем хорошим это не кончится. Де Макдара хоть и подлизываются к де Линдр, но вряд ли позволит, чтобы в его роду появился отпрыск от бастарда. — Только если бастард не окажется следующим графом. Преподобный громко ахнул. Расплылся в широкой улыбке. — Это невозможно, пока есть Нарсис, а у вас нет титула виконта. — Тогда нужно сделать так, чтобы стало возможным! — Валентин зловеще улыбнулся. — Мой брат так сильно убит горем, что вряд ли кто-то усомнится в его желании уйти из жизни. — Хотите его отравить? Весьма коварно. Что ж, если на то воля Господа, то разве мы можем быть против? А что до слуги вашего брата? — Возможно, что мне удастся переманить его на нашу сторону, — Валентин еще не оставил надежд заиметь себе в услужение «пса». — Отец говорил, что преданные люди в наше время такая редкость. Их нужно ценить.***
Нарсис почувствовал неладное, когда слуга, принёсший поздний ужин, слишком занервничал. Он практически сбежал, едва поднос соприкоснулся со столом. Даже не побеспокоился о том, чтобы спросить у молодого господина, чего тот изволит на завтрак. Ужин выглядел более, чем аппетитно. Чечевичный суп с пряностями, ароматная лепешка, салат из свежей зелени с кусочками брынзы, сдобные булочки с джемом и графин прохладного летнего вина, разбавленного клюквенным морсом. От всего этого рот наполнился слюной. Но Нарсис не спешил прикасаться к ужину. Что-то его тревожило. — Я думал, что ты проголодаешься, — Арратэ как обычно тихо вошел в покои. Подойдя к столу, задумчиво посмотрел на ужин, принюхиваясь. — Ты еще ничего не ел? — Нет, — мальчик заставил себя проглотить слюну. Он так усердно изображал убитого горем сына, что за весь день не съел ни крошки. — Вот и молодец, — взяв поднос, омега вышел на балкон, чтобы выкинуть всё его содержимое на улицу. — Что ты делаешь? — удивился Нарсис. — Забочусь о твоём здоровье. Я принесу чего-нибудь с кухни. Вряд ли еду для слуг станут пичкать ядом. — Яд? Меня пытались отравить? Ответ был настолько очевидным, что не требовал быть озвученным. Нарсис подозревал, что вряд ли Валентин будет сидеть сложа руки, когда отец умирает, а титул графа вот-вот станет свободным. Но не думал, что бастард начнёт так быстро действовать. И как-то слабо верилось, что за Валентином никто не стоит. Нарсис глубоко задумался, пытаясь вспомнить, кто теснее всех общается с бастардом. В эти дни преподобный Жером слишком часто крутился возле Валентина. Они отходили в сторону. О чем-то переговаривались. Если Нарсис хочет жить, то нужно избавиться от бастарда и священнослужителя. Мальчик поджал губы. Он мог бы приказать Арратэ обернуться в волка и разорвать их. Нарсис улыбнулся, представив, как сильно бы испугался Валентин. Помнится, бастард чуть не отдал богу душу, когда Арратэ едва не задушил его шнуром. Но улыбка тут же померкла. Настоящий хозяин графства избавляется от врагов собственноручно. Когда Арратэ вернулся с двумя мисками каши на мясном бульоне с кусочками говядины, Нарсис даже не взглянул на него. Он ел, активно работая ложкой, размышляя о своём.***
Состояние Роланда ухудшалось. Слуги по несколько раз в день меняли простыни и рубаху графа, который испражнялся под себя. Один глаз его был открыт, но казался совершенно пустым. Роланд открывал и закрывал рот, пускал слюни. Сисар исправно менял перевязи, обрабатывал раны лекарствами. Он всё еще отмалчивался, когда его спрашивали о состоянии графа. Но все в замке знали, что Роланду отведены считанные дни среди смертных. Разум покинул его. Теперь осталось дождаться, когда душа решит уйти в объятия Господа. Валентин нервничал. Брата так и не удалось отравить. Каким-то образом мальчишка понял, что ему в еду и питьё подмешивают яд. А может, это всё заслуги того чернявого слуги? Кто знает… Так еще и отец отчего-то продолжает цепляться за последние крупицы жизни, не желая умирать. Всё не так. И Валентина это злило. Сегодня утром он был особенно мрачен. Однако, кое-что это могло изменить. Прибывшие с раннего утра де Макдара требовали немедленной аудиенции. Преподобный Жером уже ждал вместе с гостями в просторной гостиной, где часть стены над камином была украшена головами зверей, пойманных графом Роландом на охоте. Когда Валентин вошел, то виконт Аристид де Макдара так и остался сидеть в кресле. Зато его сын тут же вскочил на ноги, метнувшись к юноше. — Ты..! — Катэль уже занёс руку для удара, когда голос отца велел остановиться. — Кулаками ничего не решишь! — Аристид поморщился. Его длинный прямой нос забавно дёрнулся. Худосочный виконт, одетый в коричнево-горчичный парчовый костюм, давно был не молод, однако седина лишь слегка тронула его золотисто-каштановые волосы. А вот колючие серые глаза явно повидали многое. — А вы, Валентин, довольно скверный молодой человек. — Может, вы потрудитесь объяснить, в чем я провинился перед вами? — Валентин бросил вопросительный взгляд на Жерома, но тот только покачал головой. — Еще спрашивает! — взорвался Катэль. — Как у тебя, ничтожного отрепья, хватило наглости прикоснуться к моей сестре?! Кем ты себя возомнил? Лордом? А может быть, графом Орелина? — Я не трогал леди Мирель. — Моя сестра не лгунья! Она не стала бы кого-либо оговаривать. — Значит, вы совсем её не знаете. — Довольно пустой болтовни! — виконт Аристид всё же соизволил встать. Опираясь о трость из черного лакированного дерева, чью золоченную ручку украшали вырезанные дубы. — Я относился к вам с почтением, потому что вы сын графа. Ошибочно думал, что в вас есть такая же благородная кровь, как в Роланде. Но я ошибся. Вы — похотливое животное, чернь с повадками черни, облаченная в шелка и бархат. Мирель всё рассказала. Вы воспользовались тем, что в лагере никого не осталось и обманом принудили её к непотребствам. — Что? — с губ Валентина сорвался нервный смешок. — Это какая-то ошибка… — Служанка всё видела и слышала. Вы не только надругались над моей дочерью, но и исчезли потом. Покинули лагерь, а спустя время графа нашли в ужасном состоянии. — Лорд де Макдара, это какая-то ошибка, — попытался вмешаться преподобный Жером, но Аристид заставил его умолкнуть одним только взглядом. — Графа уже ничто не спасёт. Его время на исходе. Нарсис встанет во главе Орелина и мы присягнём ему в верности, но взамен потребуем справедливого суда. Будьте уверены, Валентин, де Макдара не прощает поруганной чести. Юноша сжал кулаки. Стиснул челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего. Виконт с сыном удалились, гордо вскинув подбородки. — Кажется, вы говорили, что девица де Макдара обеспечит вам алиби, — задумчиво проговорил Жером. — Эта сука солгала! — наконец-то позволил себе выпустить эмоции Валентин. — Я не был первым у неё. Эта раздолбанная сука сама мне отдалась. — Увы, этого теперь не доказать. Тем более, когда у неё есть свидетели. Я даже боюсь… — Они ответят за своё высокомерие! Будь уверен, Жером, они все поплатятся за это. Я сделаю так, что эти твари лишатся всего. Титула, земель, голов, а их сука… Её я отдам заключенным из камеры смертников. — Вы не так могущественны, чтобы сделать всё это, — священнослужитель подошел к Валентину. Тронул плечо. — Сначала вам нужно стать графом… — И я им стану! Но сначала, нужно избавиться от Нарсиса. Найди мне людей, Жером. Исполнительных, жадных до денег, которые согласятся исполнить любой мой приказ. Жером нахмурился, пожевав щеку изнутри. По воле Господа ему приходилось тесно общаться со всеми слоями населения Орелинского графства. И наёмники не были исключением.***
Огромный колокол неустанно звенел, разнося по округе весть о кончине графа Роланда де Линдр. После полудня Сисар как обычно пришел менять перевязи, но вскоре понял, что теперь это без надобности. Ему оставалось только ощупать тёплое тело, чтобы убедиться, что граф умер недавно, а затем сообщить всем об его кончине. Его любовница, мадам Вивьен Ивон зашлась горьким плачем. Первой вбежала в покои, чтобы рухнуть у постели графа и вцепиться в его руку мёртвой хваткой. Она рыдала так громко, что многим присутствующим стало её искренне жаль. Нарсис молча прошел к постели отца, чтобы в последний раз взглянуть на него. Он отвернулся, сжимая кулаки, чтобы никто не видел его ликования. Роланду пришлось немного помочь уйти, иначе он бы и дальше пачкал простыни, напрягая слуг.***
— Сожалею, но у графа нет шансов, — Сисар говорил тихо, с опаской поглядывая на застывшего у стены Арратэ. — Мы только продлеваем его муки, а не спасаем. — У вас есть предложения, доктор Битан? — Нарсис старался казаться серьёзным. — Священники и прочие набожные люди называли бы это бесчеловечным, милорд, но только это способно облегчить страдания вашего отца. У меня есть отвар… Он позволит графу погрузиться в безмятежный сон. Навсегда. Мальчик вопросительно взглянул на Арратэ, но тот лишь на мгновение позволил своим глазам стать янтарными. В этот раз Нарсис должен сам сделать выбор. Без посторонней помощи. И он давно всё решил. Просто нужно для приличия потянуть время. — Господин? Будьте милосердны… Если вы хоть немного любите своего отца, то позвольте ему уйти без мучений, — Сисар достал из ящичка с лекарствами колбочку из тёмно-зелёного стекла. — Сделай это сам, — наконец-то ответил Нарсис. — Не хочу потом думать, что я собственными руками убил отца. — Нет, не убили, а спасли от мучений! Доктор быстро влил в рот Роланда отвар. Дождался, пока тот проглотит, и только после этого отстранился. — Оно подействует через несколько часов, господин. Никто не догадается, отчего на самом деле умер граф. — Пусть Господь примет его в свою обитель, — тихо пробормотал Нарсис, мысленно уповая, чтобы душа Роланда вечно мучилась в Пекле.***
Подготовка к похоронам шла полным ходом. В фамильной усыпальнице де Линдр, расположенной под замком, устанавливали гроб из красного дерева с золоченым изображением льва, стоящего на задних лапах. Все обитатели Киара были облачены в черное. Даже лорды в этот раз отказались от дорогих тканей и драгоценностей. Только Валентин выделился, предпочтя надеть под черный камзол вышитую золотом алую рубаху. И пусть все на него косились с явным осуждением, юноша только ухмылялся. Очень скоро все эти ничтожества приклонят перед ним колени, как перед их законным господином. Иного просто быть не может. Постукивая пальцем по рубиновой пуговице, Валентин пристально посмотрел на преподобного Жерома. Встретившись взглядами, они медленно кивнули друг другу. Жером тут же двинулся к Нарсису. Выразил ему свои соболезнования, уводя прочь. Арратэ было двинулся за ними, как Валентин немедленно преградил ему путь. — Мы с тобой так и не закончили, чернявый. — Разве? Мой ответ не изменился, — брюнет попытался обойти бастарда, но тот грубо схватил его за руку, останавливая. — И всё же, я настаиваю, чтобы ты подумал. Грядут перемены, Арратэ. И от того, на чьей ты окажешься стороне, будет зависеть твоя судьба. — Моя судьба зависит только от меня самого! — ощерившись, Арратэ рывком выдернул руку из цепких пальцев Валентина. Уверенно направился к дверям, где его тут же перехватили трое стражников. Они вжали омегу в стену, заламывая руки за спину. Третий схватил за волосы, рывком заставляя запрокинуть голову. Едва Арратэ открыл рот, готовый осыпать стражников последними словами, как ему спешно что-то влили внутрь. Зажали рот ладонью, вынуждая проглотить горьковатую жидкость. — Нарсис уже достаточно взрослый, чтобы ты с ним носился, как нянька с неразумным дитём, — хмыкнул Валентин, жестом велев стражникам отступить в сторону. — Жаль, что ты не хочешь по-хорошему принимать моё предложение. Арратэ пошатнулся. Странная жидкость действовала быстро, распространяя по телу усталость. — Сволочь! — ощерившись, омега не заметил, как перестал контролировать себя. Клыки и когти выдвинулись вперёд. Глаза, из карих стали янтарными. Арратэ смог сделать лишь несколько шагов, прежде чем завалился на бок, теряя сознание. — Заприте его где-нибудь, — велел Валентин, очень надеясь, что Жером в лучшем виде исполнит свою часть уговора.***
— Смерть графа печалит всех нас, — Жером состроил скорбную мину, сложив руки на животе. Его длинные светлые одеяния в пол издавали лёгкий шелест при ходьбе. — Никто не заменит отца, но я буду стараться быть хорошим графом, — ответил Нарсис, ясно давая понять, что не отступит от своих притязаний на наследство. — Как раз об этом я и хотел поговорить, — мужчина увёл его подальше от окон, откуда их могли видеть нежеланные свидетели. — При жизни Роланд не успел сказать вам это, но он давно решил, что его наследником станет Валентин. — Что? Почему? — Нарсис выглядел растерянным. — Потому что вы его давно разочаровали. Вы слишком слабы. Мягки. Сердобольны. Вы позор рода де Линдр. Вы не Лев, Нарсис, а домашний котёнок, которому коротко подрезали когти. — Мало ли, что там решил отец, — мальчик сжал кулаки. — Пока я жив, я имею право первым претендовать на Орелин. На правах законнорожденного! Никто не захочет, чтобы ими правил бастард. — Вы так наивны, — Жером позволил себе рассмеяться. Он отошел в сторону. Нарсис запоздало почувствовал неладное. На него набросились двое, повалив на землю. — Что вы делаете?! Пустите! Удар кулаком в латной перчатке оглушил Нарсиса. Мужчины в черных одеждах, чьи лица были скрыты за деревянными масками, стали связывать его руки и ноги. Надели на голову мешок, едва не задушив верёвкой. — Забирайте, — велел преподобный. — И делайте всё, как вам было велено. Ответа не последовало. Нарсис пытался вырываться и звать на помощь. Его снова приложили кулаком, на этот раз по лицу, из-за чего мальчик на время потерял сознание. Очнулся Нарсис уже в каком-то темном помещении. Привязанным к железному стулу, больше похожему на инструмент для пыток. На мальчике ничего не было, кроме нижней рубахи. У самой двери под потолком висела масляная лампа, чей свет едва доходил до тёмных углов комнаты. Окон здесь не было. С балок, подпирающих потолок, свисали цепи с огромными крюками, на которые впору вешать свиные туши. Земляной пол в некоторых местах был устлан тонким слоем соломы. В помещении пахло сыростью и влажной землёй. — Где я? — Нарсис попытался высвободиться, но ремни туго стягивали запястья и щиколотки. Сам стул оказался вбитым в пол. — Эй! Кто-нибудь! Немедленно выпустите меня! Раздался щелчок в замочной скважине. Дверь отворилась вовнутрь, впуская рослого мужчину с блестящей лысиной, а вместе с ним и двух неизвестных в деревянных масках. — Сир Маркэль Гуарин? — удивился Нарсис. — Вы… — Не осуждай меня, мальчик, — жестом прервал его наставник, стараясь не смотреть в сторону бывшего подопечного. — Я лишь выполняю приказ. Тебе не повезло. Так бывает, что слабые проигрывают. — О чем вы говорите? Немедленно отпустите меня! — Приказ! — уже громче повторил сир Гуарин. Люди в масках внесли круглый деревянный столик, на котором разложили свёрток с орудиями пыток. Принесли низкую круглую жаровню, в которую насыпали углей и щепок, а затем полили маслом и подожгли. — Сколько вам обещал Валентин и предатель Жером? — Нарсис поёжился, понимая, к чему всё идёт. — Я заплачу больше! — Ничего ты мне не заплатишь, — Маркэль положил на решетку жаровни щипцы и большие иглы. — Первым делом, едва выбравшись отсюда, велишь казнить, как предателя. Знаю я, на что вы, лорды, способны. — Думаешь, что Валентин или Жером так не поступят? — отбросив всякие нормы приличия, огрызнулся Нарсис. — Они избавятся от тебя, как только ты исполнишь их приказ. От всех вас, чтобы ни одна душа не смогла потом обвинить их в страшном преступлении. Мужчины в масках замерли. Переглянулись, словно только сейчас об этом задумавшись. — Даже бастард, если его научить, знает, когда нужно избавиться от тех, кто знает больше нужного. — Хорошо поёшь, малыш, но это тебе не поможет, — дождавшись, пока иглы хорошенько нагреются, Маркэль подцепил их маленькими щипцами, сложил в алюминиевую тарелочку и двинулся к побледневшему Нарсису. Приказал наёмникам. — Принесите сюда еще одну лампу. — Не делай этого! — мальчик вжался в спинку стула. — Почему тебе велели пытать меня, а не просто убить? — Граф Валентин не желает твоей смерти, — холодно ответил бывший наставник. Он крепко ухватил Нарсиса за руку, до боли вжимая ладонь в подлокотник, чтобы второй рукой, с помощью щипцов начать загонять под ногти горячие иглы. От боли мальчик не смог сдержать крика. Дёрнулся, тщетно пытаясь вырвать руку, но Маркэль держал крепко, продолжая экзекуцию. Иглы входили глубоко, практически до самого конца. Нарсис дёргался, кричал. Слёзы против воли текли из глаз. Изувеченная рука пульсировала, крупно дрожала. Маркэль отпустил Нарсиса лишь после того, как иглы оказались под всеми ногтями. — Не расслабляйся. Мы только начали. — Отпусти… — мальчик хрипел. Он боялся лишний раз пошевелить изувеченными пальцами, чтобы не тревожить их. — Отпущу, но не сейчас, — пообещал бывший наставник. Прошел к столу, выбирая новые инструменты. На этот раз выбор пал на тяжелый молоток. — Отпусти, не то пожалеешь! — зашипел Нарсис. Подойдя, Маркэль лишь усмехнулся, зарядив молотком по лицу мальчика.***
Двери гостевых покоев были заперты снаружи. Там же стражники негромко переговаривались, обсуждая внезапное исчезновение юного виконта. Арратэ метался из угла в угол. Несколько раз его взгляд падал на заколоченные двери балкона и окна. Он без труда сможет их выломать, но не сейчас. Если Нарсиса действительно похитили, то сначала нужно узнать, где его держат. Да и жив ли мальчик? Если Валентин решил избавиться от брата, то вряд ли станет тянуть. «Надо было сразу разорвать этого выродка. Проблем было бы меньше», — гневно рычал омега. На нервах он, то выпускал, то прятал когти. Его планы рушились, и зверь рвался наружу, чтобы наказать всех повинных в этом.***
Нарсис скулил сорванным от крика голосом. Его буквально трясло. Волосы неприятно щекотали взмокшую от пота шею. Бывший наставник делал свою работу со знанием дела. Достаточно неспешно выбирал инструменты. С непроницаемым выражением лица пытал виконта, практически не реагируя на его крики, угрозы и проклятия. Нарсис с опаской наблюдал за Маркэлем. Инстинктивно попытался сжать руки в кулак, но тут же завыл от боли. Мужчина вырвал иглы вместе с ногтями, после чего прибил изувеченные пальцы гвоздями к подлокотнику. Второй руке повезло не больше. Кости пальцев были раздроблены молотком. Во рту всё еще ощущался привкус крови. Удар молотком выбил несколько боковых зубов. — Пожалеешь… — прошипел Нарсис, посмотрев на Маркэля исподлобья горящими глазами. — Арратэ придёт сюда, чтобы спасти меня. И я не стану его останавливать, когда он решит тебя убить. — Твой слуга? — бывший наставник усмехнулся. — А что он может? Наградит меня страшным взглядом? Даже если он каким-то чудом тебя найдёт, то вряд ли сможет пройти мимо них… Он кивнул на наёмников в деревянных масках. Те, словно получив какой-то приказ, покинули пыточную, закрыв дверь. — Серьёзно, что может какой-то слуга против обученных убийц? — Маркэль подошел к жаровне, чтобы взять за деревянные ручки раскалённые щипцы. — Мне тебя даже жаль, мальчик. Так внезапно осознать, что мир жесток и несправедлив… Наверняка, твой слуга уже приносит присягу своему новому хозяину. Зачем нужно беспокоиться о каком-то мальчишке, когда граф может предложить тебе гораздо больше? — Арратэ не такой! Он не продажный выродок, как ты! — и всё же червячок сомнения поселился внутри, заставляя Нарсиса усомниться в собственных словах. — А какой он, мальчик? — Маркэль навис над ним, обдав зловонным дыханием. — У всех есть своя цена. И у твоего слуги тоже. Граф купит его, как и всех остальных в Киаре. Нарсис плюнул ему в лицо. На большее он не был способен в своём положении. И мгновенно за это поплатился. Щипцы, опаляя сильным жаром, вгрызлись в левую щеку, причиняя чудовищную боль. Нарсис взвыл, задёргался. Казалось, что боль проникает в мозг, разъедая сознание. — Я сделаю так, что ты отупеешь от боли, — пообещал Маркэль. — Превратишься в овощ, который будет ходить под себя. Нарсис стёр запястья в кровь о ремни, пытаясь высвободиться. Его уже даже не волновало, что пальцы одной руки сломаны, а на другой прибиты гвоздями к подлокотнику. Он мотал головой, тщетно пытаясь увернуться от щипцов, которые снова и снова впивались в плоть, прожигая. От боли тело билось в агонии, глаза закатывались. Удар по другой стороне лица едва не свернул шею. В ушах зазвенело. — Нет, так не интересно, — цокнул языком бывший наставник. Отшвырнув в сторону щипцы, которые тяжело упали на пол, взметнув облачко пыли, мужчина легко разделался с ремнями на стуле. Даже соизволил рывком оторвать прибитую гвоздями руку от подлокотника. — Вот теперь лучше. Давай, попробуй сбежать. С трудом, Нарсис заставил себя подняться. Казалось, что перед глазами всё плывёт. Он сделал шаг. И еще один, прежде чем сорвался с места к двери. Маркэль отбросил его в сторону ударом с ноги, прямо на ходу. Удар был настолько сильным, что выбил воздух из лёгких. Нарсис жадно раскрывал рот, пытаясь сделать вдох, но не выходило. Казалось, что еще немного и он задохнётся. Маркэль любезно позволил ему насладиться глотком воздуха, после чего схватил за волосы и швырнул на столик, где лежали инструменты пыток. — Какой же ты глупый… Нарсис дождался, пока его развернут, чтобы ударить Маркэля. Гвозди, торчащие из пальцев, прошлись по лицу мужчины, сильно вспоров щеку, губу и подбородок. Зарычав, скорее от ярости, чем от боли, Маркэль впечатал кулак в лицо Нарсиса, разбивая нос. На мгновение перед глазами мальчика вспыхнули искры. Он медленно сполз на пол, готовый вот-вот потерять сознание. Пинок в грудь повалил его на спину. — Тупой щенок! — рычал Маркэль, принявшись избивать Нарсиса. В ход шли кулаки и ноги, которые обрушивались то на голову, то на тело мальчика. Казалось, что бывший наставник готов забить его насмерть.***
Арратэ провёл без сна всю ночь. И когда утром пришли стражники, позволил им себя заковать в кандалы. Его вынудили встать на колени, после чего приставили к горлу меч. Валентин явился спустя несколько минут. Золототканая рубашка из тёмно-красного шелка была заправлена в черные бархатные брюки, которые в свою очередь были заправлены в высокие сапоги из тёмной кожи, украшенные золотыми цепочками над щиколотками. На безымянном пальце левой руки красовался сапфировый перстень, который при жизни часто носил граф Роланд де Линдр. — Вот так пёс и должен приветствовать своего хозяина, — усмехнулся Валентин. — Стоя на коленях. Вот только я не вижу преданности во взгляде. — Где Нарсис? — Арратэ поморщился. Почему-то от бастарда пахло чем-то скверным, похожим на гниль. — Мой брат… он пропал. Я уже послал людей на его поиски. Он пропал сразу после похорон отца. «Для чего нужен этот спектакль, сволочь? Для этих мясников, которых ты сделал своими стражниками? Мы ведь оба знаем, что всё это твоих рук дело». Валентин нахмурился. Он мешкал. С одной стороны ему хотелось поговорить с Арратэ наедине, с другой — он боялся оставаться с ним сам. — Я признаю тебя своим господином, если Нарсис вернётся живым, — омега упрямо смотрел Валентину в глаза. — Я делаю всё возможное, чтобы вернуть брата, — юноша едва смог скрыть свою радость. — Клянусь, что мы найдём его и вернём. Живым. — А если нет? — Те, кто похитили Нарсиса, вряд ли желают его смерти. Арратэ не верил ему. Хотя, может Валентин действительно не собирается убивать Нарсиса. Но вряд ли позволит ему занять место их отца. — Род де Макдара не забыл о том, что случилось на охоте, — как бы между делом обронил Валентин. — Их девчонка после пыталась меня соблазнить, но я отверг её. А недавно лорд Аристид заявил, что его род не прощает непочтительного отношения к ним. «Лжешь ведь, сука, и даже не краснеешь!», — Арратэ с трудом сдержался, чтобы не усмехнуться. Он-то знал, что тогда в лагере Валентин всё же воспользовался леди де Макдара. А узнал ли об этом кто-то из её родни или нет, омеге не было известно. — Нарсиса найдут, — пообещал юноша. — Обязательно найдут… Развернувшись на каблуках, он удалился. Стражники последовали за ним лишь после того, как сняли с Арратэ кандалы. Дверь заперли на замок. «Где же ты его прячешь, выскочка?» — потерев запястья, омега задумчиво прошел к заколоченному окну. Практически не прикладывая усилий, он сорвал одну из досок. Толкнул ставни, которые открывались наружу. Можно было бы попытаться поискать Нарсиса, используя нюх, но это вряд ли сработает. Если его держат где-то за пределами замка, то это не поможет. А если еще и увезли верхом, то и вовсе не стоит рассчитывать на нюх. Если только не попытаться допросить того, кто явно в курсе всех планов Валентина? Но тогда лучше дождаться ночи.***
Едва дыша, Нарсис отрешенно смотрел в стену перед собой. Он не чувствовал течения времени. Казалось, будто оно встало на месте. Когда щелкнул замок, и отворилась дверь, Нарсис даже не вздрогнул. Сейчас любое движение причиняло боль. Даже дышать и то было больно. — Так и будешь валяться? — от голоса Маркэля по спине пробежали мурашки. — Я принёс воды. Тебе стоит попить. Мальчик только зажмурился, стараясь практически не дышать. Надеялся, что его больше не тронут. Злобно зарычав, Маркэль подошел к Нарсису. Схватил за волосы, заставляя зашипеть, протащил совсем немного, прежде чем швырнул возле ведра с водой. — Я не обязан возиться с тобой. Но и сдохнуть у тебя не выйдет. Решил показать характер? Ха! Я ломал мужчин в разы сильнее и выносливее тебя, мальчишка. Нарсис даже огрызнуться не успел, когда его рывком подняли за волосы, а затем окунули в ведро. Вода тут же попала в дыхательные пути, заставляя захлёбываться и дёргаться. У Нарсиса началась паника, когда Маркэль сильнее надавил на затылок. Несмотря на боль в теле, он задёргался. Яростно пытался высвободиться. Мужчина рывком вытащил его из ведра. Позволил зайтись кашлем, сделать несколько вдохов, чтобы вновь начать топить. — Когда-то в детстве мне нравилось топить щенков, но это куда веселее, — рассмеялся бывший наставник. Снова и снова окуная виконта в воду. После шестого раза он решил, что этого достаточно. Рывком отшвырнул Нарсиса в сторону: — Напился? Впредь не вынуждай меня ждать, иначе будет хуже. Слышишь? Мальчик кашлял, сипло дыша. Лёгкие и горло резало так, что глаза предательски увлажнились. Нарсиса трясло. Он не знал, как долго продлятся его мучения. Не знал, как много еще сможет выдержать. Каждый раз после очередного избиения хотелось верить, что это в последний раз. Перестав дрожать, Нарсис посмотрел на дверь. Она была открыта. «Бежать! Я должен бежать отсюда! Должен…» — отчаянно билось в голове. Не обращая внимания на искалеченные пальцы рук, мальчик стал ползти к двери. «Выбраться… Нужно…» Острая боль, пронзившая ногу выше колена, заставила зайтись криком. — Ты явно не в своём уме, мальчишка. Или действительно веришь, что у тебя получится сбежать? Маркэль неспешно подошел к нему. Рывком вытащил нож из ноги. Схватил за волосы, оттащил к столику, на котором лежали пыточные инструменты. Швырнул на спину, чтобы усесться Нарсису на грудь. — Умрёшь! — зло шипел тот, дёргая ногами. — В муках сдохнешь! Удар кулаком в челюсть заставил мальчика взвыть. Во рту появился привычный привкус крови. — Я бы с радостью вырвал тебе язык — слишком много болтаешь, но такого приказа не поступало. Нащупав на столе щипцы, Маркэль перехватил руку Нарсиса. Осмотрел пальцы, чей цвет ему не сильно нравился, и принялся выдёргивать гвозди. Один за другим, заставляя мальчика кричать. — Как-то раз я допрашивал одного стражника. Совсем «зелёного» юнца, который провинился перед графом Роландом. Его грех был в его лице. Смазливая такая рожа со светло-карими глазами, густыми ресницами и томными пухлыми губами. Граф боялся, что поддастся искушению и велел разделаться с юнцом. Без языка, зубов и губ ему было лучше. Ему отрезали член с яйцами, а в зад натолкали раскалённых углей, после чего выбросили в лесу. В волчью яму. Радуйся, мальчик, что тебя не ждёт подобная судьба. Нарсис только попытался дёрнуться. Он очень хотел верить, что его не постигнет участь того несчастного стражника. — Знаешь, я придумал кое-что получше, — Маркэль слез с него, отступил в сторону. Крикнул наёмников, которые всё это время стояли в коридоре. — Держите его крепко, чтобы не вырвался. Сейчас повеселимся. Те немедленно исполнили приказ. Растянули сопротивляющегося Нарсиса на полу, крепко удерживая руки и ноги. Маркэль поставил на раскаленную добела решетку жаровни миску с маслом. — Когда я впервые тебя увидел, то принял тебя за девчонку, хотя граф говорил, что у него только один законный ребёнок — сын. Возможно, что после всего, что случится здесь, ты возмужаешь, и никто не посмеет принять тебя за девку. Присев на корточки, мужчина с удовольствием посмотрел на белое, словно мел, лицо Нарсиса. Резко ухватился за рубаху, разрывая её, дабы обнажить покрытое синяками тело. — Расслабься, — усмехнулся Маркэль. Его позабавило, как мальчик позорно взвизгнул. — Я не содомит. Тощие мальчишки меня не интересуют. А вот девочки твоего возраста… Или даже младше. Самое прекрасное в детях это то, что они искренне умеют кричать, умолять и плакать. «Очень скоро ты будешь кричать и умолять, выродок!» — про себя подумал Нарсис. А так хотелось сказать это вслух, но снова получить в челюсть не хотелось от слова совсем. Прошло совсем немного времени, когда масло в миске начало булькать. Маркэль снял его с жаровни, держа миску специальными перчатками, сложенными пополам, чтобы не обжечь руки. Он навис над своей жертвой. — Нет! — поняв, что мужчина собирается сделать, Нарсис забился еще сильнее. Попытался выдернуть руки и ноги из захвата. — Не надо! С особым наслаждением бывший наставник перевернул миску, позволяя маслу тонкой струйкой литься прямо на грудь и живот мальчика. Нечеловеческий вопль отразился от стен пыточной.***
Арратэ не стал больше ждать. И так была глубокая ночь. Достаточно легко отодрав оставшиеся доски, омега перелез через подоконник. Напрягая слух, стал спускаться вниз, цепляясь за выступающие камни, едва не ломая выпущенные когти. Преподобный Жером жил в одних из покоев церкви, отнюдь не по своему желанию, а из долга. Храм Божий никогда не должен быть лишен своего пастыря, ведь неведомо, когда страждущие решат посетить его. На удивление, охраны было выставлено немного. Вся стража сосредоточилась у парадного и заднего входов замка. Возле церкви несли караул двое. Арратэ двигался быстро и бесшумно, стараясь держаться в тени. Звериная суть рвалась наружу. Омеге стоило больших усилий подавлять её. Обойдя церковь, он попытался отворить заднюю дверь. Она оказалась запертой. «Ну да, люди так всего боятся, что запирают двери на засовы», — раздраженно фыркнул Арратэ. Он мог бы разбить один из витражей в окнах, но лишний шум мог бы привлечь ненужное внимание стражников. Можно было бы выбить дверь, но это привело бы к таким же последствиям. Медленно обходя церковь, омега присматривался к ней. Остановился возле дверей, ведущих в погреб. Сбоку раздались голоса. Стражники начали обход. Пробормотав ругательства себе под нос, Арратэ нырнул в погреб. Стал пробираться вперёд, стараясь двигаться осторожно, чтобы ничего не задеть. Хотелось верить, что у погреба есть два входа и выхода, а не один. Через щели в половицах можно было приблизительно понять, где он находится. Кое-где горел свет, слышались голоса и шаги, еще не ушедших спать слуг. Найдя лестницу, а вместе с ней и дверцу в полу, Арратэ поспешил к ней. Замер на последних ступенях, прислушиваясь. Убедившись, что вокруг царит тишина, он осторожно выбрался наружу. Кухня, в которой он оказался, была пуста. Каменная печь давно остыла. Арратэ вышел в коридор, принюхиваясь к запахам вокруг. Потные тела мешались с ладаном, ароматами сушенных трав, чем-то пряным и чем-то мерзким. Гнилостным. Покои Жерома Одилона нашлись довольно скоро. Священнослужителю не положена своя личная стража. По крайней мере, внутри церкви. Но дозволено ли им тешить свою плоть, в то время как священные книги требую её умерщвления? Дверь оказалась не заперта, а Арратэ легко смог войти в покои. Из спальни доносилось пыхтение и тихий скулёж. Преподобный над кем-то усердствовал, что-то бормоча себе под нос. Омега медленно приближался, морщась от отвратительного запаха, который источало одно из тел. Жером резко выпрямился, медленнее двигая бёдрами. Крепко сжимал запястья уже не сопротивляющейся совсем молоденькой служаночки. Поборов отвращение, Арратэ рывком стащил мужчину за шкирку ночной рубахи с кровати. Вжал в стену. — Какого дьявола?! — возмутился тот. — Ты?! Да как ты… — Еще хоть слово не по делу и я вырву тебе кадык! — пригрозил омега, когтями впившись в шею. Боль и первые выступившие капельки крови, заставили Жерома побледнеть. — А теперь отвечай. Где Нарсис? — Я не понимаю… — священник заскулил, когда когти вошли глубже. Девушка, соскользнув с постели, прикрываясь простынёй, попыталась убежать. Арратэ метнулся к ней. Перехватил у самых дверей, свернул шею, но перестарался и когтями вспорол горло и часть лица девушке. Кто знает, может дав ей уйти, он только бы усложнил себе работу. Ведь девчонка могла позвать стражу. — Чудовище! Демон! — осеняя себя защитным знаком, Жером по стенке стал отходить в сторону. От былого величия не осталось и следа. А страх, как известно, очень сильно уродует людей. — Где мальчишка? — Арратэ наступал медленно, крадучись. Ему нравилось видеть, как в панике лихорадочно мечется священник. Словно загнанный в ловушку зверь, чья судьба предрешена. — Где вы с Валентином его прячете? — Не знаю… Я не знаю! — Жером нащупал у камина кочергу. Замахнулся ею. — Не подходи! — Бесит, — фыркнув, омега набросился на него. Позволил себя ударить по предплечью, но лишь для того, чтобы подобраться к мужчине вплотную. Перехватив руку с кочергой, достаточно легко сломал её в кости между локтем и запястьем. Жером позорно вскрикнул от боли, выронив кочергу, которая тут же была перехвачена Арратэ. Её остриё вонзилось в плечо священника, пригвоздив его к стене. Пришлось зажать ему рот, чтобы на вопль не сбежались все слуги. — Где Нарсис, выродок? — голос омеги был холоден, словно лёд. Янтарные глаза недобро горели. — Или мне стоит оторвать тебе член, чтобы ты наконец-то заговорил? Поборов брезгливость, Арратэ ухватился за плоть Жерома, до боли сжав. Когти вспороли нежную кожу. Священник задёргался, заскулил, словно побитая псина. — Х-хижина… на севере… Омега сильнее вонзил когти в плоть Жерома, заставляя его выть. Резко дёрнул рукой, едва не оторвав член, сильно его изувечив. «Столько проблем!» — раздраженно дёрнув плечом, Арратэ выдернул из плеча священника кочергу. — Прошу… я всё сказал… — Надеюсь, что это так… — взвесив кочергу в руке, омега ударил ею Жерома по лицу.