неКороль

Моё первое заседание Малого Совета приближалось к концу. После объявления решения относительно нового Десницы, дал каждому задание подготовить отчёт по той сфере дел, за которую он отвечает. Это пригодится как Эстермонту, так и мне самому. Говоря откровенно, Роберт мало чего знал о делах государства, нужно исправляться. Итак, члены Совета начали расходиться по своим несомненно важным делам, и так уж вышло, что в помещении остались двое — сам я, собственной персоной, и Станнис. Так и сидели, поглядывая друг на друга. Но игра в молчанку мне вскоре надоела, и я все же решил стать инициатором разговора. — Станнис, у тебя ко мне какое-то личное дело? — он хмуро посмотрел на меня, застучав пальцами по столу. Создавалось ощущение раздражённости. — Знаешь, братец, — обращение он выплюнул с такой концентрацией яда, сразу стало ясно, что от родства со мной Станнис не в восторге, — я бы понял, если бы Десницей ты выбрал Старка. Но престарелый лорд Эстермонт! Кто угодно, лишь бы не я, да? — несмотря на очень ощутимое раздражение, голоса он так и не повысил. — У меня нет никакой личной неприязни к тебе, — на это заявление я лишь получил ухмылку, — моё решение продиктовано несколько другими причинами. — Да неужели? Интересно, какими? — внимательно понаблюдав за братом, понял, что пространственная софистика на эту тему его не устроит. — Мне более не нужен сильный Десница и нянька тоже, — брат, все это время барабанивший пальцами по столу, вдруг резко остановил сие действо, ухмылка тоже тут же исчезла с его лица. — Так ты решил пустить по миру свое государство? — Нет, я решил начать править, — на лице Станниса вновь появилась усмешка. — Своевременное начинание, — сказано было таким тоном, что даже дураку стало бы ясно обратное, — В ближайшее время я уплываю на Драконий камень. Всего доброго, Ваше Величество, — Станнис поднялся и собрался уходить. — Мне точно понадобится добрый совет. Я буду рад, если ты останешься, брат, — Станнис вздрогнул, прежний Роберт вряд ли бы такое сказал тому, кто удержал ему Штормовой Предел. Станнис повернулся, растерянно взглянул мне в глаза, после чего слегка кивнул и удалился. Я остался один, идти куда-либо совершенно не хотелось. Здесь было тихо и спокойно. Услужливый Лансель, видя, что его Король никуда не спешит уходить, поинтересовался, не подать ли обед прямо сюда. Я лишь мысленно восхитился такому сервису, и, конечно же, ответил утвердительно. Уже буквально минут через десять половина стола была заставлена разными блюдами, преобладали мясные, что неудивительно, учитывая вкусы Роберта. Вино на столе, естественно, тоже присутствовало. Но есть под взглядом оруженосца было как-то некомфортно. — Садись, парень, отведай пару блюд. Зря что ли повара трудились, — юнец под моим взглядом как-то стушевался и отрицательно затряс головой. — Н-нет, Ваше Величество, я не голоден. — Садись говорю! Это приказ твоего Короля, — чуть громче прежнего сказал я и для убедительности стукнул кулаком по столу. Оруженосец тут же сел за стол. Но есть он не стал, так и сидел, глупо хлопая глазами. Всё пытался мне вина подлить, пришлось даже резко оборвать его. Ещё чего не хватало, средь бела дня напиваться. Когда я закончил с приёмом пищи, парень с большим облегчением подлетел и умчался приказывать слугам, дабы те всё убрали. Даже как-то странно, что подобными вопросами занимается мой оруженосец, но, с другой стороны, он-то сам вызвался. Один я надолго не остался. Где-то через полчаса, которые были бездарно потрачены на глупое созерцание проплывающих облаков, прекрасно видимых из здешнего окна, ко мне заявилась Серсея. Она ничего не говорила, обратила внимание на нетронутый кувшин с вином, подошла ко мне и встала рядом, также смотря на плывущих гигантов. Окно было открытым, и впервые за долгое время, судя по памяти Роберта, ветер пригонял свежесть, а не смрад. Наконец-то, моя благоверная решила нарушить тишину. — Поразительно, — и замолчала, пришлось мимикой выразить вопрос, — Уже день, а ты до сих пор трезв. — Бывает, — вздохнув, ответил на замеченный факт. — И что будет теперь? — вот и понимай как хочешь эту женщину. Пришлось снова выражать лицом вопрос. Женушка подошла к столу, налила себе в бокал вина и вновь вернулась к окну, — Назначишь нового Десницу и все станет, как прежде? — Возможно, — вновь односложный ответ. — Тогда твой выбор Десницы неверен, — решила просветить меня жена. — Полагаю, правильным выбором был бы твой отец? — Серсея засмеялась, да и я не смог сдержать улыбки. — Не принимай меня за дуру. Я бы даже не стала предлагать такой вариант, — и выжидающе уставилась на меня. — Продолжай, — за свою немалую жизнь я понял, что любой женщине просто необходимо понимать, что мужчина готов её слЫшать. — Эддард Старк и Станнис. Они бы оба смогли взвалить на себя всю работу, а ты бы продолжал наслаждаться жизнью. — Не сомневаюсь. Но я свою бочку выпил. Пришло время позаботиться о наследии, которое достанется нашим детям, — на последних словах Серсея как-то странно вздрогнула. И отвечать она тоже ничего не стала, подошла к столу и вернула на место бокал. После Серсея, видимо, собиралась вновь оставить меня в одиночестве, направившись в сторону двери. — Постой, — она обернулась, вопросительно посмотрев на меня, — останься со мной ненадолго. Расскажи о детях, — к сожалению, в памяти Роберта я не обнаружил практически никакой информации о них. Отцом он был ещё худшим, чем Королём. Но почему-то, услышав мою просьбу, у Серсеи был виден испуг. Впрочем, она быстро взяла себя под контроль и все же осталась. Рассказ её о детях был каким-то скомканным, неуверенным. Словно она и не знала, что рассказывать, а может и вовсе не хотела. Одно стало понятно — достойных наследников пока нет, а значит придётся мне на старости лет вновь заняться воспитанием детишек. Всё оставшееся время с момента ухода супруги вплоть до начала похорон я провел в местной библиотеке. Роберт, конечно, был неплохо образован, но он знал в основном историю Вестеросса. А меня же больше интересовали Вольные города и империя И-Ити. Больший интерес вызвали Дотракийцы. Первоначально в голове было сравнение с государством Чингисхана. Но чем больше читал, тем больше отличий. Начиная от уровня цивилизованности, заканчивая тактикой. Если у монголов была дисциплина и элитный левый фланг, который и принёс им большинство побед, то Дотракийцы просто неслись толпой вперёд. Становилось понятно, почему они не смогли подчинить Вольные города. Но в тоже время они и стали тем фактором, не позволившим какому-нибудь из этих образований вырасти до уровня Империи. Небеса плакали по Джону Аррену. Ещё утром не было ни единого облачка, а под вечер пошёл сильный ливень, разыгралась настоящая гроза. Но я не стал отменять церемонию прощания. Септон, как и положено, отпел все необходимые молитвы Семерым. Все желающие сказали прощальные слова. Я тоже не остался в стороне, и, стоя перед трупом Джона, поблагодарил за воспитание, за его неоценимую помощь в правлении, ну и пообещал, что позабочусь о государстве и его наследии. Стрелу, поджигающую лодочку, тоже пришлось запускать собственноручно. Меня до сих пор бесило, что женушка Аррена свалила раньше времени, не по-людски это. Мысленно поставил себе зарубку в памяти — разобраться с этой борзой женщиной. На обратном пути я шёл рядом с Мейстером и старательно пытался добиться от него слов о причине смерти Джона. Нет, сам я понимал, что скорее всего это просто старость. Джон был уже довольно преклонного возраста, что знаете ли не добавляет здоровья, особенно с учётом того, что мы в почти Средневековье. Тут скорее с моей стороны было простое любопытство узнать, насколько квалифицированные специалисты меня нынче окружают. Но отчего-то вместо того, чтобы спокойно ответить на поставленный вопрос, Пицель начал растекаться по древу софистики и демагогии и так старательно убеждать, что смерть исключительно естественная. От такой реакции я пришёл к выводу, что Мейстер врет, как дышит, вот прям нутром чувствовал. Уже в поздний вечер, снова же через своего оруженосца, я вызвал к себе Вариса. Евнух зашёл, как обычно, бесшумно, поклонился и вежливо поинтересовался: — Ваше Величество, какая нужда у вас возникла в столь поздний час? — Ах да, извини, если ты уже спал. Это в принципе потерпело бы и до утра, — Варис удивлённо отреагировал на моё извинение, но акцентировать внимание не стал, — я всего лишь хотел узнать. Что поют твои пташки по поводу смерти Джона? Евнух вновь выглядел удивлённым, внимательно смотрел мне в глаза. Создавалось впечатление, что он в голове что-то взвешивает, решает для себя. Я его не торопил. Наконец, придя к какому-то выводу, Варис все же ответил: — Пташки удивлены, что человек будучи относительно здоровым для своего возраста, так неожиданно скончался, — речь Евнуха была такая плавная, как будто он рассказывает сказку детям на ночь, а не делает отчёт Королю. — Это все? — Нет. Пташки шепчут, что личный Мейстер покойного утверждал после осмотра, что это было отравление. К слову, он убыл вместе с леди Аррен, — вот так и думал. Получается, если Пицель солгал, то он как минимум соучастник. Я прокручивал в голове варианты, что же теперь делать. Лучше бы я вообще не совал свой нос в это дело, порой неведение куда лучше. Евнух все это время терпеливо ждал. — Вот что. У меня будет к вам поручение, Варис…

***

— Позвольте перебить, Ваше Величество, — осторожно обратился ко мне Варис. — Я слушаю, говорите, Лорд Варис. — Это была последняя воля Джона Аррена? — Эээ, вы о чем? Евнух едва заметно хихикнул. — Мои шептуны и пташки принесли слухи изо всех уголков Королевской Гавани. Сегодня все только и сплетничают об удивительных похоронах десницы. Ремесленники и купцы, простолюдины и благородные рыцари, лорды и леди строят догадки о причине нарушения тысячелетней традиции дома Аррен хоронить останки почивших лордов в родовом склепе. Один певец даже сложил песню о невероятной любви лорда к своей жене и желании уйти на тот свет по обряду Дома своей возлюбленной. — Хм, Варис. Да, ты прав, это была последняя воля Джона. А теперь можешь уходить. Варис понимающе улыбнулся, поклонился и тихо ушел. Минуту спустя я громко крикнул: — Лансель! Ну-ка подойди, — юноша услышал и проворно прибежал в комнату. — Завтра сообщи мейстеру Пицелю, чтобы раздобыл мне книгу об особенностях похоронных обрядов великих Домов Вестероса. — Будет исполнено, Ваша милость. — ответил парень и собрался уйти. — Стой. Кувшин оставь… Спустя полчаса, разлегшись на царском ложе, допивая последнюю чашу вина, матеря разгильдяя Роберта и его пренебрежение к урокам мейстера, я пытался найти выход из получившейся задницы. А ведь никто не подсказал, что что-то не так. Хотя откуда необразованым жителям Королевской Гавани знать такие тонкости? Люди Арренов уехали вместе с Лизой и не могли остановить произошедшее. Все кроме… — Долбаный Мизинец! Он ведь все понимал! — не сдержавшись, кричу вслух. Кидаю пустой кубок в стену. Драгоценные камни, украшающие его, разлетаются по полу. Черт побери, счетовод не мог не знать о традициях дома своего сюзерена. И промолчал. Не указал своему королю на ошибку. Я его! Я с него! На плаху! Или на стену? Так, на трезвую голову решу. Неведомый бы побрал это вино!.. Минуту спустя, король громко храпел на весь замок.