Искушение

            -...Да, конечно, фотосъемка разрешена...Разумеется...Хорошо, это было бы замечательно...Да, прекрасно...Угу...Благодарю, до встречи. - Мраморные пальцы положили хрупкий, тонкий телефон сенсором вниз, на металлическую столешницу. Ручка спешно нарисовала крест у одного из пунктов плана. Организатор мероприятия удовлетворенно выдохнула.              Мимолетные дни до конца света. Художественная галерия в центре Лондона. Полдень              Руфь мерно потягивала горький темный кофе из фарфоровой чашки. Наверное, это было одно из грубейших нарушений английского этикета, но любительница восточного напитка не была англичанкой, хотя, аристократичные черты и педантичность, присущие именно британцам частенько проскакивали в ее простолюдином и обыденном поведении врача из какой-то глубинки. Глубинки настолько непримечательной, что даже забытой мной. И, видимо сугубо из-за этого, способной породить столь одаренное дитя.       В конце концов, как говорят люди, свято место - пустым не бывает. Возможно, используя эту фразу не столь буквально.              Облюбленный тайными агентами и утками парк, то же время              - Ты нервничаешь.       - Нисколечко!       Янтарные глаза посмотрели поверх очков на непоседливого собеседника, ерзающего на другом конце лавки, словно грешник в церкви.       - Ангел, я знаю тебя не первое тысячелетие и уж тем более то, что вы не умеете лгать. - Кроули вальяжно расселся на своей половине. Не смотря на всю уверенность и надменность столь раскрепощенной позы, внутри все кувыркалось и металось пытаясь разобраться с эмоциями, в преддверии Армагеддона. - Рассказывай, пока у нас есть время.       А собственно, с чего начать Азирафаэлю? С того, что он, кажется, нашел Антихриста? Или с момента, что Небесная канцелярия что-то подозревает? Рассказать, что у него, благодаря только чуду и той сбитой девушке, на руках теперь есть книга, объясняющая все и предвещающая дальнейшие считанные дни? Что они, может быть, стали свидетелями пришествия пророка, Бог пойми, каким образом, попавшего в его в магазин? Что надежды нет, как и предсказаний на следующую неделю? Или же все-таки есть?        В тот же день, когда к серафиму пришли незваные гости с проверкой, он решил, что хорошей идей будет рассказать о Враге Рода человеческого, Разрушителе Царств, об Ангеле Бездны, Великом Звере, имя коему Дракон, Князе Мира Сего, Об Отце Лжи, Порождение Сатаны и Владыки Тьмы вышестоящему, сразу, напрямую. Но позже.       Тогда Азирафаэль посчитал это не совсем подходящим. К тому же, его не покидало ощущение, что перед отчетом Живородящей силе*, должно произойти что-то еще. Не столь важное, как конец света и последняя битва, но стоящее. Это необъяснимое событие должно было вписаться, как составляющее всей картины.       В конце концов, никто не будет считать шедевром Мону Лизу без ее улыбки, пусть та и составляет десятую часть от всего полотна.       - Помнишь ту удивительную особу, пришедшую пару дней назад в мой магазин? - Светловолосый джентельмен решил начать с меньшего.       - Я не запоминаю твоих посетителей. - Даже сейчас детская невинность старого друга успокаивала пылающую натуру. Это было одно из прекрасных, пусть и глуповатых, по мнению Кроули, качеств, которые он так любил в Ази... Уважал. Уважал в Азирафаэле.       - Я про ту, которая смогла прочесть мои письмена. - Ангел поджал пухлые персиковые губы, предчувствуя, что сейчас вызовет неприятные воспоминания коллеги.       И это было оправданно: Змей оскалился, а тысячелетнее тело решило язвительно напомнить жар от запачканного костюма. Разумеется, в тот день, на груди не появилось и намека от ожога или хоть какого-то повреждения эластичной кожи, однако сама ситуация заставляла что-то вскипать внутри, что однозначно не нравилось демону.       - Если мы сможем остановить конец света, напомни устроить этой наглой выскочке приключение на дороге. Ничего не случится, если ее машина вдруг станет красным антикварным "Fury"**. - Искуситель брезгливо фыркнул.       - Кроули! - Ясно-голубые глаза посмотрели на собеседника настолько осуждающе, насколько могла светлая душа. - Это аморально!       "В самом деле?" - Желтые глаза снова показались поверх черной металлической оправы, четко донося всю иронию над абсурдностью этих слов для служителя Ада.       Однако, Азирафаэль и не думал отступать и следующие слова были произнесены на одном выдохе с таким нравоучением, что его мотивации могли позавидовать все воспитатели и наставники:        - В столь трудный для всего живого час, нам нужна каждая крупица, способная помочь выйти из положения лучшим образом! А эта миледи, которую, я очень надеюсь, ты не посмеешь тронуть своим аспидским пальцем, - пророк!       Худощавое лицо, непритворно, выказало удивление:       - А что, того чудака так и не пустили к вам?       - Не упоминай Моисея***. - При произношении имени людского святого, ангела перекосило и он стыдливо поспешил спрятать взгляд. - Ты даже не представляешь, как сильно мне пришлось постараться, чтоб летописец допустил такую глупую ошибку в своих рукописях.       - Заметь, это удалось! -Кроули издевательски улыбнулся. Даже он был поражен на тот момент, как Великая сила подшутила над, погрязшим в своей величественности, человеком, оголив его темную сторону перед всеми и наградив парой рогов.       Снова осуждающий, насколько, вообще, мог быть у столь истинного серафима взгляд, был обращен на собеседника.       - В этот раз, я хотел бы быть уверен, что подобного не произойдет. Тогда... - Азирафаэль посмотрел на руки, словно от этого было легче вспоминать касания мраморных ладоней гостьи. - Тогда мне показалось, что она - светлая и чистая душа.       Кроули застонал:       - А я тогда - белый и пушистый ягненок? Ты совсем обезумел, надышавшись книжной пылью?       - Как грубо.       Нельзя обижать друзей. Даже если вы хотите донести до них что-либо благоразумное, как считаете лишь вы сами, помните, что они не виноваты в вашем красноречии и могут, вообще, оказаться правы.       - Послушай, - начал Кроули. - Даже, если эта девица - глас Всевыш...ты понял, кого, - Облокотившись на колени и сцепив руки в замок, как делают при глубоких раздумьях, демон скривил губы. - Как она поможет нам со всей этой ситуацией? Напишет очередные заповеди, оглашенные лишь для того,чтоб людям было, что нарушать? По-моему, в разгаре кипящих морей и прочей вакханалии человечеству будет не до веры. Хотя, может быть, только это их и заставит наконец осознать что-то и прислушаться. Вдруг, в конце концов, Великий замысел в этом?       Азирафаэль учтиво вздохнул:       - Как минимум, она поможет обнаружить ребенка. - На этом слове святой лик нервно сглотнул, желая не раскрывать всех карт, пока что. - И найти с ним общий язык, если можно так выразиться, что значительно облегчит нам положение. Помимо, именно подобного рода пророк способен повести за собой людей и, как ты уже упомянул, направить их на путь истинный и праведный в час всеобщей паники и потери веры в лучшее.       Со смешком, Искуситель съязвил:       - Ага, направить прямиком к одному из всадников.       - Кроули!       - Ну хорошо, а она сама-то знает, что ей суждено? И что ты еще собирался рассказать?       - Ах, вчера Небесная канцелярия...              Галерея. Вечер              В светлое помещение зашла небольшая группа людей. Портреты и изображения животных впились своими потрескавшимися глазами, рассматривая каждого, знатного вида, гостя.       - У Вас очень изысканный вкус, Мисс. - Преклонного возраста мужчина с сединой, протянул Руфь букет из снежных цветов и приложил сухие губы к мраморной руке, как делали джентльмены века ранее, в знак почтения статуса дамы. - Право, я поражен встретить столь утонченную белую кость в нынешнее время.       - Мистер Гранд, для меня также является честью приветствовать Вас лично. - Словно, высеченная из благородного камня, голова с огненными кудрями мягко склонилась, приветствуя вельможу.       Как говорилось раннее, Руфь не могла похвастаться намеком, а уж, тем более, явной чистотой голубой крови, но ее работа, старания и нрав смогли построить неоспоримый и мощный статус знатной персоны. При этом, как со стороны основного дела - медицины, так и ее личного увлечения - коллекционирования шедевров живописи.        - Ах, уважаемая, я буду польщен, если Вы ознакомите меня с предметом искусства, как можно скорее. К сожалению, не смогу остаться в Англии надолго, мой самолет уже ждет своего нерасторопного хозяина.- При последних словах, знатный господин усмехнулся.       - Прошу за мной.       Руфь любила свои галереи всем сердцем, именно их она считала своей обителью, где можно было расслабиться и насладиться всей размеренностью жизни. Девушка знала каждую работу наизусть, до мельчайшего штриха. Но, помимо наслаждения от обладания, больший экстаз она получала от отдачи самого дорого.       Люди зачастую не придают значения старым мудростям, а зря. В конце концов, великие цари и мыслители, люди искусства и науки, нынешние изобретатели и обладатели достатка, испокон веков несут одну из важнейших мыслей: чтобы получить желаемое, нужно его отдать. Если хотите встретить любовь всей своей жизни, думайте не о том, как этот человек одарит вас нежностью, а что способны дать вы ему. При желании увидеть что-то, способное улучшить мир - сделайте это сами и дайте таким же нуждающимся в этом. Начните с себя и отдавайте, чтоб мир смог вернуть это вам в увеличенном размере, благодаря за ваш труд и любовь к жизни.       Несчастным и обиженным может быть каждый. А вот иметь смелость - благодарить за вероятности для успеха и наслаждаться своими победами, идя к великим целям, понимая, что все - игра - качество истинных людей и лучшего представителя рода человеческого.       Сделка с партнером по общему интересу принесла Мисс Виннер чек на очень крупную сумму фунтов стерлингов. Теперь, расставшись с одним полотном и доверив его в руки другого коллекционера, девушка могла позволить прикупить себе новый шедевр.       -Знаете, я редко о чем жалею: возраст и жизнь смогли донести мне это ясно. - Магнат подписывал договор о покупке. - Но в данный момент меня охватывает печаль, что человечество не властно над временем.       - О чем Вы? - Холодные глаза с мягким и блаженным интересом смотрели на пожилого гостя.       - Я видел множество красивых людей, как вживую, так и запечатленных на картинах. Сейчас, новомодные "художники", фотографы и те, кто называют себя мастерами, направо и налево брызжут пеной, в поисках авангардных муз а, после, как бешенные собаки, пытаются протолкнуть на публику эти гнилые кости своего "видения мира". Безусловно, есть талантливые молодые люди, но их срывают и бросают, как весенние цветы. - Аристократ с наслаждением, которое люди выказывают, находясь в Лувре или музеи Ватикана, осмотрел хозяйку галереи. - Я уверен, что Вашу особенную, мученическую красоту смог бы изобразить разве что талант Рафаэля Санти. Прошу извинить, если высказался некорректно.       - Благодарю за комплимент, Мистер Гранд. - Доктор учтиво приподняла уголки губ, словно позируя для да Винчи. - Если, в нашем шатком и удивительном мире, мне все-таки удастаться встретить этого гения, я передам ему Ваши слова.       Легкая улыбка воцарилась на лице ценителя совершенств:       - Крайне приятно видеть в молодых поколениях столь зрелые души.       Проводив джентльмена и медленно закрыв двери, Руфь стала наслаждаться приближением ночи. Сняв белые туфли, освободив медные волосы от гребня из светлой кости, девушка забралась на кожаный диван, молочного цвета и налила себе бокал рубинового вина. Настроение было добрым, а успокоенный рассудок стал мирно дремать, погружаясь в наслаждение от закрытой сделки с приятным знакомым.       Раздался стук по дереву.       "Может быть, забыли что-то." - Промелькнуло в мыслях, однако тут же события минувшего получаса прокрутились в голове, опровергая догадку. "Или соседи..." - Помещения выше были жилыми.       Не мучаясь с обувью, доктор поспешила и открыла дверь.       - Добрый вечер, уважаемая... - Ясно-небесные глаза бросили короткий взгляд на визитку и снова посмотрели на Руфь:- Уважаемая Мисс Виннер!       Хозяйка галереи остановилась с приоткрытым ртом, разглядывая, Бог пойми откуда взявшегося в столь позднем часу, Азирафаэля.        - Вы..? Как Вы...? - Девушка пыталась подобрать слова.       - Мои связи любезно помогли найти Вас, дорогая моя. Тем более, Вы не такая уж и безызвестная личность, доктор. - При упоминании уважаемой и горячелюбимой ангелом профессии, серафим просиял. На какой-то момент, присутствующим показалось, что даже буквально - в проеме стало светлее. - Мне искренне жаль тревожить Вас в вечернее время, однако есть важный разговор, не имеющий терпения. Мы могли бы продолжить в помещении? Я и мой коллега...       Азирафаэль поймал блуждающий взгляд Руфь, ищущий еще одного, свалившегося с неба, гостя.       - Кроули, дорогой, подойди, пожалуйста.       Вопросов в голове становилось все больше.       - С моей стороны было не любезно отказать Вам войти...Ты?! - Ледяные глаза заискрились при виде, к сожалению теперь знакомого, грубияна.       - Поверь мне, я тоже не рад здесь быть. - Полная отвращения ухмылка, воцарилась на человеческом лице демона. Даже сквозь темные стекла очков можно было почувствовать, как обдавало жаром.       - Поспешим же начать беседу! - Прервал нарастающий ураган Азирафаэль и вошел внутрь. - Ох, Вы, видимо, очень любите это место! - Ангел почувствовал всеми своими фибрами души, взявшееся откуда-то, дуновение прекрасного и чистого чувства.       Руфь, все еще стояла, как каменная выказывая всем своим видом нежелание впускать еще одного на землю свою обетованную. Но, выжидав полминуты, все же поддалась вежливости и своей воспитанности, решив полностью переключить внимание на светловолосого джентльмена. Змей ядовито сверлил силуэт девушки надменным взглядом. Про распахнутые двери все забыли.       - Так о чем Вы хотели поговорить? - Тонкий силуэт встал перед Азирафаэлем, полностью желая игнорировать нахождение другой, неприятной, личности, бродившей вдоль стен и разглядывающей висевшие картины. Только сейчас Руфь заметила, что миловидный владелец букинистической лавки держал в руках пару рукописных экземпляров.       - Перед тем, как начать и представиться Вам, дорогая моя, своим истинным именем, я хотел попросить Вас прочесть это, если не затруднит. - И пухлые, с изысканным маникюром, ладони ангела протянули знакомый фолиант.       Истинно, истинно       Лишь коротко шикнув на промелькнувший в чертогах разума голос, девушка взяла письмена и снова окуналась в ладановое наслаждение. Медовые листы рассказывали неизвестное, полностью погружая в себя, заставляя забыться в своем дурмане. Легкость и неистовое расслабление обняли Виннер, словно мягкие пуховые крылья и уносили прочь из шумного города и муравьиного ритма человеческого рода. По истине,она держала в руках кусочек рая.       Голос в голове неспешно читал, дополняя что-либо и объясняя, что считал непонятным для имевшей его. Сглотнув сладкую слюнку, успокаивающую недуг горла, Руфь стала читать вслух, а если быть точнее - повторять за свои внутренним переводчиком с неизвестной, доныне, вязи.       - Достаточно, дорогая моя. - Азирафаэль просиял в счастливой улыбке губ, сладко красноватого цвета, а ясные большие глаза радостно округлились. - Вам это читает слышимый, лишь Вами, голос на родном для Вас языке, я прав, уважаемая?       Из дурмана жестко выдернуло и доктор резко захлопнула ласкающую душу и разум книгу. Об особенности никто не должен был знать:       - А... Нет,что Вы! Я же ни какая-нибудь сумасшедшая. Когда-то учила арабский. Видимо этот экземпляр на языке из этой группы... Этого семейства...- Из сдавливающей груди, вырвался нервный и наигранный смешок. - Может быть, какой-то диалект, что-то знакомое... - Короткий смех стыдливо поспешил спрятаться обратно в зажатую спазмом грудную тощую клетку. Никто не должен знать ее порока, ведь тогда это убьет ее карьеру, как врача, лечащего душевнобольных.       - А еще, этот самый глас помогал Вам принять решение и спасал в тяжелые моменты. - Никак не унимался ангел. Каждым словом он, разумеется не из-за злого умысла, вбивал знаменитого доктора на распятие, оголяя всю ее тайну.       Руфь почувствовала, как во рту пересохло. Сзади кто-то цокнул, но это меньше ее волновало, нежели странный продавец не менее загадочной книги. При этом, говорящий то, о чем все не могли и гадать. Разумеется, этот светловолосый джентельмен был прав. Полностью. Это и пугало.       "Во имя Сатаны, начни аккуратно, это же люди, они не готовы услышать все и сразу..." - Кроули наблюдал за растлением души и не мог понять, что его забавляло больше. То ли то, что святейшее существо, ангел, эфирная сущность, не способная принести хоть какой-либо вред людскому отродию, прямо сейчас заставляло сердце этого отродия биться как барабанная установка на все помещение. То ли то, что эта нахалка, наконец, получает по заслугам, пусть и не в той мере, которую он для нее желал.        - Я - хранитель Восточных врат в Эдеме, серафим Азирафаэль, знающий Землю ее с самого появления. - Замолчали даже настенные часы, а Руфь медленно сползла на кожаный диван, все еще придерживая в руках что-то, до чего ей сейчас было полностью все равно.       "Черт бы тебя побрал, глупый ангел, договаривались же - аккуратно. Теперь придется доказывать, что все происходящее не бред". Собственно, этим падший и занялся.       - Мы с моим коллегой - демоном и Искусителем - змеем Кроули, совершенно случайно потеряли Антихриста. Ребенка, с которого начнется Апокалипсис и последняя битва между Раем и Адом. А Вы - дорогая моя, являетесь пророком, способным встретиться с предвестником Армагеддона лично, поговорить с ним и поставить на путь истинный людей после. Если, конечно, все выживут. - Детская, невинная эмоция воцарилась на человеческом облике Азирафаэля. Такая мимика присуща маленьким мальчикам и девочкам, рассказывающим Санта-Клаусу о том, насколько прилежно они вели себя весь год. После таких повествований, малыши гордятся собой и становятся безмерно счастливыми даже не так из-за предстоящего рождественского подарка, как от понимания, что хорошо потрудились и заслуживают, минимум, самопохвалы.       Доктор просидела, слушая, сказанное на одном дыхании, с широко раскрытыми глазами. Видимо, как бы ты не хотел убрать себя из работы, работа из тебя выходить не захочет. При всем желании. На секунду, ошарашенная Мисс Виннера решила чертыхнуться на Лондон, изрядно проклиная туманный город вместе со всеми его обитателями, на всякий случай. Про себя, разумеется.       - Я...- Во рту все еще было адски сухо. - Я не подпишу Вам рецепт, уважаемые. Понятие не имею, на каком препарате Вы сидите и какая именно побочка дала вам такой результат, но вам точно не ко мне. - Слегка дрожащая мраморная рука потянулась к телефону, не сводя глаз со светловолосого чудака. - Я сейчас подскажу Вам хорошего специалиста. - Нервный вдох, со свистом вышел из груди. - Он мой бывший колега, очень хороший, учтивый специалист. Поймет вас, поможет с концом света, поимкой антихристов, шайтанов, Дракулы, всякой другой нечисти...Одну минуточку. - Стараясь уследить за всем сразу, ледяные глаза метнулись на сенсорный экран, дабы быстрым движением вызвать полицию. Тут же раздался крик.       Что-то гибкое и чешуйчатое стало огибать руку. Черно-огненный узор пятен, блестел в свете ламп.       Руфь в ту же секунду, повинуясь инстинкту самосохранения, отлетела в противоположную сторону, столкнувшись со столом и, если бы, не сердобольный Азирафаэль, поймавший перепуганную до бела девушку, та рухнула навзничь, дополняя эту историю неуклюжими попытками сбежать от сложившейся ситуации. Но время до конца света поджимало и поэтому, пророк прижалась, как свойственно людям в пугающие моменты, к теплому существу, мягко приобнявшему мраморную фигурку под лопатки. Вечно сопутствующие, запахи дорогих сигарет и кофе стали медленно смешиваться с унисексуальным парфюмом светловолосого джентльмена.       - Это уже лишние, Кроули. Будь добр принять свой человеческий облик. - После слов серафима, крупное змееобразное нечто с антропоморфными чертами полностью скользнуло на диван и приняло знакомый облик. Правда, скрывающие глаза очки оказались в кармане темного пиджака и теперь на Руфь уставились два янтарных глаза со змеиными зрачками. Клыкастая улыбка озарила лицо демона:       - Пока ты, ангел, решил выложить все сразу, я просто привел аргумент. Теперь же тебе легче верить в сказанное им? - Последнее явно адресовалось дрожащей Виннер, сжимающей мертвой хваткой часть рукава и воротник светлого пальто из теплой верблюжьей шерсти. Разумно: между сумасшедшим и монстром нужно выбирать то, с чем ты точно справишься или, как говорят люди: выбирать из двух зол меньшее. Тем более, в объятиях Азирафаэля было блаженно хорошо, как бывает в храмах. Однако Руфь не ходила по святым местам и поэтому, просто медленно пыталась перевести дыхание.       В прихожей послышались шаркающие шаги:       - Мисс Винер! Время почти полночь а Вы раскричались! Имейте ввиду я буду жаловаться куда надо! -В проеме дверей показалась соседка сверху - пожилая неизвестная, вообще никому, дама, но уважаемая всем домом. Такого рода старушки есть в каждой постройке. Они, как истинные его хранители - живут с самого открытия до сноски здания, если конечно же, способны прожить больше века. Имея свою генеральскую нарочитость, мешающуюся со старческой вредностью под конец отведенных лет, такие особы держат под контролем всех жильцов и обитателей. - Ах Вы, неблагочестивая распутница!       Комментарий был отпущен увиденному: снимающая помещение под какой-то тихий доход, девушка в тесных объятиях со сладковатого вида мужчиной, определенно что-то делали на глазах третьего зрителя.       - А я всегда говорила, что вы - художники - люди греховные! Дай только волю - устроите Содом и Гоморру в любом месте! Уж, я доложу, куда...       - Вы их тоже видите?! - Вскричала доктор. Хотя, учитывая всю закостенелость от страха, фраза скорее прозвучала как сильный, свистящий хрип.       - Разумеется... ах, Вы еще тут и запрещенными веществами упиваетесь!       Взмах суховатой, жилистой руки и дверь захлопнулась. Не только та, что вела в основную комнату галереи, но и в квартире этой самой пожилой блюстительницы порядка. К слову, совершенно случайным образом, совсем не по взмаху другой, уже ухоженной ладони, не брезгующая грубостью и своим мнением, дама совершенно забыла о нахождении конфликта под ней и удачно попала на любимое вечернее телешоу, до этого дня, никогда не идущее в столь поздний час.       - А вот это было точно лишним. - Нарушил застреленную тишину Кроули.       Легкие Руфь впервые сделали полноправный вдох необходимого, долгожданного кислорода. Встретившись глазами с желтыми змеиными радужками, девушка рывком перевала лицо на обнимающего ее доселе ангела и столкнулась с тем кончиком носа. Два взгляда сапфировых глаз, отличающихся лишь количеством серебряных прожилок, окатили желанной, в данный момент, свежестью обоих.       Девушка рывком высвободилась из легких небесных охватов и прижалась к ближайшей холодной белой стене:        - Т..т..так..к. - Начала Виннер. - Ув...Уважаемые Джент-т-т-тельмены, сверхъес-с-с-ственные существа, божьи сущности и..или чт-т-то бы там не было. Давайте, - сухой комок отчаянно не желал быть проглоченным и мешал говорить. - Вы с-с-сейчас просто исчезните, а я окончат-тельно приму факт своего с-сумашествия и того,чт-то все эт-то - галл-л-ллю-лю-цинация. - Руфь нервно засмеялась, переводя взгляд с одного гостя на другого и пытаясь подобрать хоть один из возможных вариантов того, что, вообще, можно делать в таких ситуациях и чему верить.       - Видишь, дорогой мой мальчик, твой аргумент не сработал! - С мимолетным разочарованием произнес Азирафаэль, обернувшись к своему коллеге. - Бесценная моя, - Приятный холодок, все еще клубился под ладонями, обнимающими до этого пророка. - Я предугадывал, что мои новости окажут на Вас сильное впечатление. Тем более, насколько мне стало сегодня известно, Вы человек науки и верите, соответственно, наставникам своего круга. Поэтому решил должным отдать Вам это, к прочтению.       Все еще ошарашенный взгляд упал на другую принесенную книгу. Наманикюренные пальцы слегка прикрывали названия, но прочесть надпись на немецком (благо, моя дорогая Руфь была действительно образованной личностью с лингвистическими способностями), все же удалось.       - "Мои беседы с Богом"? - Девушка вопросительно взглянула на серафима и аккуратно, точно пожелтевшие записи могли взорваться, протянула руку к трудам.       - Личный дневник Альберта Эйнштейна**** - моего старого друга. Он решил правильным отдать его перед своей кончиной. Печально, конечно, светлая была душа. - Снизошла такая чистая и благодушная эмоция, что можно было бы расплакаться, жаль момент неподходящий.       Мисс схватилась дрожащей рукой за часть книги и, не упустивший возможности, Азирафаэль положил свою ладонь поверх.        Яркая вспышка света озарила все помещение и щурящегося, чертыхающегося искусителя, крайне не любившего такие исторические моменты. А глас Божий донес пророку все необходимые знания, обрекая на веру и дальнейшую службу.