Отомэ «Genshin Impact»

День двенадцатый. У этой девчонки появились мешки под глазами. Причём огромные. Она постоянно шарахается, и я вижу, как у неё часто дрожат руки. Этот сталкер что-то сделал ей. Это точно. Я не могу понять его действий. Он же «любит» ее и создал этот мир только из-за неё. Так почему постоянно пытается ее довести до трясучки? Не понимаю, чего он хочет добиться. Но и поговорить с ним на эту тему не могу, ведь мальчишка та мне ещё не доверяет. Ещё заметил плохо скрываемые следы на шее. Не от засосов. А от удушения. Сука, что же он творит? Всё тот же день. Он пришёл ко мне домой и принёс с собой пистолет. Честно, я думал, что он меня на месте тут же убьёт. Но всё обошлось. Он протянул мне пистолет и пули, сказав: — На всякий случай. Может быть я поручу тебе кого-нибудь убить. Я сомневался в том, действительно ли это так? Мне кажется мальчишка просто хочет проверить меня, что я буду делать с оружием. Убью себя? Или рискну стрельнуть в него самого? Но как бы это не было, я дотрагиваться до него даже не буду. Если только он мне не скажет кого-то убить. Это ужасно и мерзко думать об этом. Я никогда никого не убивал. И не хочу. Мне страшно, но надо делать вид, что мне абсолютно всё равно, что я могу пойти на всё что угодно, лишь бы вернуться домой. Но это не так. Я не готов пойти на убийство. Я не хочу, чтобы мои руки запачкались чужой кровью. Лучше уж убить себя, чем другого человека. День четырнадцатый. Помогал сегодня Кире с документами. Кажется, что мы даже немного сблизились. Только я увидел её огромное удивление после того, как я сказал адрес её проживания. Извини, малявка, но тебе ещё пока рано знать, что тут вообще нет ни одного адреса дома или того же торгового центра. Из моего рта само это вырвалось. Я даже не знаю, как это можно объяснить. Но я уже не удивляюсь этому. Работница МФЦ тоже сказал мне в ответ какие-то помехи. Я лишь ей в ответ просто кивнул, сделав вид, что всё понимаю. Кира сразу поникла и задумалась. Да и это вполне понятно. День пятнадцатый. Иногда мне кажется, что она глупая. Серьезно. Как можно кому-то доверять в этом мире? Будь я на её место, а она на моём, то даже не доверился бы ей. Это слишком опасно, но она всё равно рискует и на что-то надеятся. Я видел её состояние. Видел, как малявка устала. Поэтому сказал ей, когда мы остались наедине: «Не стоит здесь кому-то доверять.» И я не соврал. Хотелось ей как-то помочь. Блять, да она же всего лишь подросток! Малявке то пиздец как трудно сейчас. Постоянно в своих мыслях. Думает над тем, кто создал этот мир. За ней, блять, постоянно следят и доводят до трясучки. Она ещё учится, на подработку ходит и, как оказалось, спортом занимается. Ну вот и нахуя? Себя же больше нагружает. Когда я ей дал некий совет, то вышел из комнаты, но остался стоять за дверью и прислушиваться к звукам. Я услышал её всхлипы. Мне стало жаль её. Очень. Но я не могу ей сказать всё напрямую. Тут постоянно ведётся слежка, а особенно когда рядом с кем-то находится Кира. Моё действие не останется незамеченным. Скорее всего, я получу выговор от него или ещё что похуже. Я постараюсь ей как-нибудь помочь. Но намёками. Хочу, чтобы Кира смогла отсюда выбраться. Может и без меня, но хотя бы самой. День семнадцатый. Кира начала догадываться о том, что я тоже из настоящей реальности, что я тоже человек. Она пыталась как-то подловить меня и постоянно расспрашивала. Я немного прикрикнул на неё и сказал ей, что она несёт чушь. Я знал, что за нами сейчас тщательно наблюдают. Теперь ещё и за моими действиями. Из-за того, что я дал Кире тот совет, за мной стали следить ежеминутно. И тогда я ей шёпотом сказал своё имя. Я ей дал надежду. Отнюдь не ложную. Она у меня спросила, из её ли я мира? Но никак не ответил на этот вопрос. Лишь ответил, что за нами постоянно и тщательно наблюдают, с самого первого её появления здесь, поэтому надо быть осторожным. И ушёл с огромнейшей тревогой дальше работать. Я понимал, как сильно рискую, сказав ей об этом. Понимаю, что меня ждёт при встрече с ним. Но не могу её бросить. Такими темпами Кира может сойти с ума, что будет на руку ему. День восемнадцатый. Он явился ко мне ночью и угрожал ножом у горла, шёпотом сказав: — «Больше не смей с ней общаться. Только по моему разрешению будешь с ней контактировать, понял?» Это пиздец было как жутко. Сука, я реально обосрался. Весь день я был дома. Только в магазин вышел, но и там я встретил Киру. Блять. Я, конечно, рад, что она была довольно улыбчивая, но малявка появилась ой как не вовремя! Я ей сказал, что ты меня не знаешь, а она опять переспрашивает меня тот же вопрос. Ох, блять… Я быстро ушёл оттуда, потому что везде висели эти ебучие камеры. Хорошо, что пацан мне больше ничего не предъявлял. День двадцать первый. Я не думал, что у такого мелкого пацана будет столько силы, хотя чему тут удивляться, это вполне было ожидаемым. Так вот. По поводу того, что пацан мне ничего не предъявлял — ложь. Только решил предъявить мне через два дня. Он пришел ко мне и ударил меня, поэтому сил вообще не было написать об этом. Ударил меня, кстати, кулаком в живот, от чего я отошёл назад и стукнулся затылком об дверь. Везучий я, что уж говорить. И спал ещё плохо. Он меня запер в пустой комнате, оставив без ничего. Ладно еда и вода, но туалет… Как я хотел в туалет, боже. Он пришёл ко мне только на утро. Сказал, чтобы я быстро одевался и шёл на первый этаж. Я, естественно, послушался. Спускаюсь на первый этаж, а мелкий передает мне маленькую коробочку и ключи от дома. Я сразу определил, что это не от моего дома. Остаётся только один вариант, от чьей квартиры могли быть эти ключи. — Ты прямо сейчас идёшь до её дома, откроешь дверь и положишь эту коробочку ей на кровать. Не смей рыться в её вещах. В доме должно оставаться всё на своих местах. Она сейчас в школе, но у тебя уже не так много времени. Конечно, мои ноги сразу же рванули в сторону дома Киры. Я ведь в первый дни одолжил у неё небольшую сумму денег, поэтому на всякий случай взял свои сбережения. И не зря. Я всё выполнил так, как надо. А потом выхожу из её дома и вижу малявку. Я сматерился про себя и быстро надел капюшон, остановившись на месте. Даже дверь не успел закрыть из-за волнения! Она, естественно, спросила, что я тут делаю. Ну… А я быстро отдал ей денег и быстро ушёл. Не представляю, что она чувствовала. Наверняка Кира подумала, что я какой-то предатель. Мне аж самому плохо стало из-за моего поступка, но по-другому поступить я не могу. Прости меня, Кира. День двадцать второй. Со вчерашнего дня я так и не появлялся в приюте. Из дома почти не выхожу. Чувствую постоянно тревогу и страх. Мне пиздец страшно. Я жить хочу, очень. Хочу снова погулять со своей собакой, хочу приходить к себе домой и видеть, как она меня встречает. Я так люблю её. Джинджер единственная, кто у меня осталась. Она самая лучшая в моей жизни. Мой лучший друг и самая близкая душа. Если мы выберемся вместе с Кирой, то я бы хотел познакомить Джинджер с ней. Собаке Кира точно понравится. Джинджер точно не отстанет от неё и будет требовать внимания. И, если быть честным, хотя бы здесь, то я написал предсмертное письмо и сегодня ночью положил его на стол Кире. Меня всего трясёт. Даже сейчас. Я пишу это с дрожащими руками и бешеной тревогой внутри. Чувствую, как моё сердце быстро бьётся. Я не знаю, как успокоиться. Мне блять страшно. Я боюсь. Я ничего не хочу. Я хочу, чтобы меня кто-то защитил. Он меня сильнее. И он, похоже, скоро придёт ко мне домой. Пожалуйста, пусть всё будет хорошо. Я хочу жить. Я никогда не радовался жизни, дайте хоть после этого порадоваться. Дайте увидеться с Джинджер. — Виктор, — Неожиданно за спиной Уилла раздался голос. Его голос. Было непривычно слышать от него его настоящее имя, это резало слух, а тон этого мальчишки заставлял Уилла ещё сильнее задрожать. — Что ты делаешь? — Считал сумму денег, которую заработал на этой неделе, — Уилл пожал плечами и быстро спрятал дневник в ящик шкафа. Он молчит. Чувствовалось напряжение. Уилл никак не подавал вид того, что пиздец как боится его. Этого чёртового сталкера. Но он, блять, всё видит и замечает. Подмечает все изменения в его лице. Углубляется в тараканы в голове Уилла, а потом давит на них и делает больнее. Но Уилл, как послушная собачка, терпит это отношение к себе. Хотя в последние дни он явно перестал сидеть на цепи. И сталкер думает, что ему надо преподать урок. — Почему ты разговаривал с ней? — Уилл молчит. Впервые ему захотелось заплакать. Но перед ним он точно не позволит себе этого сделать. — Я тебе не разрешал этого. — Извини… — вновь пытается подстелиться перед ним, а сам скрипит зубами от того, что терпит к себе такое унижение. — Слишком много ошибок у моего помощника, — сталкер подходит к нему и прикасается холодными пальцами его щёки. — Ты так не считаешь? Улыбается кровожадно. Крепче сжимает его щёку, от чего Уилл шипит. Сталкер сразу же хмурится и злобно говорит ему: — Терпи, Уилл, ты ведь хочешь вернуться домой, да? Хочешь увидеться с Джинджер? Уилл молчит. Да и что ему надо было ответить? Сталкер, итак, знает ответ на свой вопрос. — Ещё один прокол — и я убью твою собаку. Уилл резко складывается пополам и не может вдохнуть воздуха. Смысл слов сразу до него дошёл, и он ещё сильнее испугался за свою собаку, за свою семью. — «Нет-нет-нет, он не может. Как малец сможет попасть в мою реальность?!» — Думаешь о том, как я смогу убить её? Не волнуйся, это сделаю не я. — Ч-что ты несёшь? — Уилл, — он взял того за футболку и приблизил к своему лицу, смотря прямо в глаза. — Я не прощаю людей за ошибки. А ты уже совершил их три. Парень тяжко сглатывает и чувствует, как начинает идти пот по его лицу. Уилл видит в глазах сталкера равнодушие к себе. И это очень пугает и напрягает. — Пойдём за мной, — в итоге говорит он, и Уилл послушно пошёл следом. Они поднялись на второй этаж, зашли в ванную комнату и остановились. Уилл был ближе к зеркалу, а сталкер — сзади него. В отражении было видно, как он нечитаемым взглядом смотрит на Уилла. Сталкер долго молчит. Из кармана брюк он что-то достаёт. По звукам Уилл определяет, что это что-то тяжелое, но в зеркале увидеть не может, поэтому слишком громко вздыхает и молится богу, как его учила мама в детстве до того, как не умерла сама. Ей не помог бог. И ему самому, видимо, тоже. В зеркале Уилл видит, как к его голове прислоняют пистолет. Уилл начинает учащёно дышать. Ему не верится, что вот так просто сможет умереть. Он не хочет. В глазах появляются слёзы. Уилл впервые позволяет себя заплакать при нём. А сталкер лишь на его эмоции усмехается. — Непозволительно совершать столько ошибок, Виктор, — на его лице появляется усмешка. Уилл видит, как он наслаждается его страхом и отчаянием. — Твоё пребывание здесь окончено. Он понимает, что сейчас придёт ему конец. Что сейчас его больше не станет. Он больше не увидеться с Джинджер, больше не будет подкалывать Киру, не вернётся к себе домой, где он сам создал себе уют. Этого больше не будет. Но с другой стороны… Уилл встретится с мамой, которая его любила. Которая слишком рано умерла. Он закрывает глаза и кусает губы. Уилл не хочет чувствовать боли. Но от пули в голову он должен умереть быстро. — «Пожалуйста, пусть я не буду чувствовать боли…» — Не делай ей больно, — с закрытыми глазами говорит Уилл. — И, пожалуйста, оставь Джинджер в живых. И Киру тоже. Договорив, Уилл слышит выстрел. Его тело падает на пол. Сталкер на это равнодушно смотрит и встречается со своим отражением в зеркале. — Ц. Он цокает и включает в кране воду, дабы смыть себя чужую кровь. Его глаза безжизненно рассматривают мёртвое тело помощника. Ничто ему больше не приносит таких эмоций. Кроме неё. Кроме его любимой Киры. Воспоминания о ней заставляют сразу же улыбнуться его. Такая прекрасная, беззащитная Кира. Его Кира. Сталкер замечает, что и на зеркале осталось немного крови. Он хмурится и оттирает её, а потом поднимает тело Уилла к себе на плечо и выходит из дома. Сейчас ночь. Все персонажи спят и никто его не увидит. Но он не заметил, что на краю зеркала всё же осталось немного крови.