Букет

      Она избегала сада, как могла, только бы не столкнуться с Алистером.       Высокий молодой мужчина, во всём похожий на отца, и ни в чём — на неё, и ничего не знающий о ней. С чего бы знать и быть похожим? Нет, Фиона ему никем не приходилась. Не теперь. Но… Может, много лет назад, семя Мэрика проросло в ней, и Фиона выносила плод, родила младенца… Младенца, которого своей же рукой отняла от груди и оставила.       Нет, Алистер не был её сыном, а она никогда не была матерью ни ему, ни кому-либо ещё. И она держалась своей библиотеки, как неприступной крепости.       Но он поднялся по ступеням.       — Великая чародейка? Я могу к вам обратиться?       Стеллаж, знакомый как свои пять пальцев, оставался последней преградой. А всё же пришлось оторваться и взглянуть на этого мужчину прямо. Нет, не так, как мельком она смотрела на него до, ни боковым зрением, ни сквозь витражное окно.       — Здравствуйте, Страж Алистер.       — Здесь где-то должен валяться «Рецепт избавления от скверны». Случаем, не находили?       Фиона опешила. Алистер, верно, шутит. Но она серьёзно и с сожалением ответила:       — Не находила.       — О, в самом деле? Я слышал о вас, что вы излечились.       — Вы знаете, что это не болезнь.       — Немножко, всё-таки, болезнь. Ну, в той самой части, где мы медленно умираем от скверны в крови… Брр, — нарочито затряс головой, изображая страх или отвращение. — Но вы избавились от этого.       — Я не знаю. Не знаю, как. И мы не должны говорить здесь, — понизила голос и вздохнула. Неужели он должен походить на Мэрика во всём? Недостаточно лица во всех подробностях и крепкого сложения, но нужно было унаследовать и этот несносный нрав?       — Значит, мы не должны говорить вовсе, — он сложил руки на груди, хмурясь, — значит, вы не можете мне помочь? Это нужно не мне, чтоб вы понимали, не только мне, но и всем Стражам.       Фиона вперила в него молчаливый и внимательный взгляд. Всего лишь Страж, верно? Не от этой ли судьбы она хотела его сберечь, когда решилась не отдавать мальчика в «детский сад» Вейсхаупта? Она думала об этом и раньше, не только сейчас, ещё с тех пор, как слышала слухи про Мор в Ферелдене и двоих оставшихся, кто борется с ним.       — Хорошо, очевидно, судьба Стражей вас не волнует, — Алистер явно принял её задумчивость за упрямство и несговорчивость. — Это дело не только Ордена. По большей части, моя просьба личного характера. Это касается моей жены, Героини Ферелдена, вы ведь знаете о ней? Она сейчас занята поиском подобного лекарства. Будет весело её опередить, и, конечно, вернуть её с её поисков ко мне и нашей дочери.       — Я не могу.       И он расстроен, даже немного зол, то видно по лицу.       — Послушайте, — она решила смягчить свой отказ, почти что потянувшись к нему для утешения, но вовремя спохватилась, уронив протянутую руку, после заминки продолжила: — мы бились над этим вопросом с другими Стражами и с другими магами. Я прошла Посвящение ещё раз и ещё, но не смогла стать Стражем снова. Я не нашла ответа до сих пор, и мне пришлось вернуться в Круг… в Круг, понимаете?       Он шумно выдохнул, запустил пятерню в волосы. Раздражение его вдруг сменилось растерянностью, и даже проступило в выражении его лица нечто, похожее на сожаление.       — Я надеялся… — замер с открытым ртом. Продолжил: — Извините. Хорошо, я понял вас. Это всё, почему я… — вздохнул. — Всего доброго.       Только сын Мэрика мог столько острить, чтобы в конце концов вот так вот мямлить. В самом деле, Алистер лишь бастард короля, но не сын эльфийской магессы — ни в том, как выглядит, ни в том, что знает о себе, ни в том, как ведёт себя. А если бы она сбежала ото всего мира и скрылась с ним где-то, чтобы только остаться его матерью? Кем бы он вырос?.. Или, может, если бы она осталась при дворе Мэрика — любовница короля и мать его бастарда, что бы сейчас делал Алистер?       Нет смысла задаваться подобными вопросами. Всё случилось, как случилось.       Алистер пришёл к ней следующим вечером. Сказал, что Инквизиторское Высочество занято другими вещами и одинокому Стражу решительно нечем заняться. Он искал общества своего собрата Блэкволла, но тот его избегает.       — Вы решили, что я развею Вашу скуку? — то, что она должна спросить, да с явным холодком, чтобы не выдать себя.       — Может быть. Вы были Стражницей. По тому же принципу я решил пообщаться с Калленом, мы ведь оба были храмовниками. Строго говоря, я не был…       — Вы были храмовником? — Удивление, неприятие. Создатель издевался над ней. Чего ради она отказалась от этого ребёнка? Она не хотела отдавать его Стражам. Не хотела отдавать Церкви. Но они всё равно получили его, каждый по своему куску, растаскали, отравили. Неужели судьба существует? Непреодолимый рок?       — Я не предвзят, если Вы об этом. Быть может, был когда-то, но Латанна изменила моё мнение о магии. Хотя первое, что я сказал ей: «Надеюсь, ты не маг»? — он рассмеялся, и после тихо буркнул: — Идиот.       Его смех настолько заразителен, что Фиона обнаружила скромную улыбку на своём лице. Так странно после тяжких размышлений о предначертанном. О, заразительный смех! Всё снова Мэрик, не она. Но всё по справедливости. Не мать, лишь чрево.       — Латанна — это Ваша супруга, Героиня Ферелдена?       Его глаза так ярко заблестели при упоминании дорогого имени, что он тотчас забыл обо всём на свете и принялся рассказывать о супруге и некоторых их совместных приключениях. Из его слов Фиона поняла, что Латанна — исключительной красоты и ума женщина, талантливая и решительная, достойная всего наилучшего. Рассказ вышел увлекательным, и Фиона жадно ловила каждое его слово, действительно интересуясь и жизнью Алистера, и его любовью. И ему это было приятно, как она заметила.       — Знаете, — сказал Алистер, — мне так хорошо говорить с вами. Сначала я подумал, что вы похожи на Винн, это моя добрая подруга… Я знаю, она погибла в самом начале конфликта магов и храмовников… — лицо его стало грустным, и голос на мгновение обрёл сиплость, но он справился и продолжил: — Но теперь я ясно вижу, что вы похожи на мою дочь. То есть, это она на вас похожа, вы же старше, — тут он усмехнулся, — вас и зовут одинаково. Фиона Сурана, красиво, правда?       — Красиво, — голос Фионы отозвался бесцветным шорохом. Не сравниться с недавней живостью. Она промедлила мгновение, затаив дыхание, только чтобы спешно продолжить, спросить, узнать: — А в чём похожа? — и снова замолчать.       — Во всём, я бы сказал. Это касается внешности. Ну, вы обе темноволосы и у вас одинаковые глаза. В точности тот же цвет, такие милые зелёные глаза, — тут Алистер, похоже, вообразил лицо дочери, улыбнулся. Но вдруг напрягся, затараторил: — Постойте, постойте… Скажите, вы никогда не были матерью?       Фиона покрылась испариной. Что она должна ответить ему? Он подозревает что-то? Быть может, кто-то выдал её, не всю, намёками, когда-то в прошлом, и теперь он сложил два и два? Неужели ей предстоит держать ответ перед ним? Но что сказать брошенному ребёнку? Она вспомнила вес того крупного младенца, и как пусты и легки оказались её руки, когда она отняла его от своей груди, и как эта лёгкость отозвалась в ней горечью несправедливого мира, где подобная простая радость недоступна таким, как она, отмеченным магией и скверной, и острым ухом.       — Это так бестактно. Идиот, — сказал Алистер в своей манере. — Я имею в виду… Такое случилось с Винн, у неё был сын и он рос в Круге, не зная матери. Мы с Латанной подозревали, что этот цвет от её родителей, которых она не знает… Вот.       — Нет, я никогда не была матерью, — проговорила, не дыша.       — Понятно. Прошу прощения.       Замолкли. Фиона обняла себя и бросила случайный взгляд в окно, там стемнело, и легко, констатируя факт, заметила:       — Дело к ночи.       — Я понял Вас. Добрых снов, — Алистер смущён. Очевидно, считает, что обидел её.       Ночь прошла и наступило утро. Беспокойная ночь и слепящее ясное утро.       Фиона спустилась в сад.       Тот самый, которого так долго избегала до этих пор.       Искала сына?.. Какого сына? Не могла.       Она всего лишь вышла подышать свежим воздухом. Так надо. Есть, конечно же, дела. И много. К примеру, то давнее исследование с Элизмой и Миневой. Ещё, к примеру, обучение молодняка, чем она так мало занималась в последнее время. Только и дышать свежим воздухом необходимо. Прямо сейчас.       Алистера в саду не оказалось. Но там оказался незнакомый мальчик.       — Вы что-то потеряли, — сказал ребёнок своим глуховатым детским голоском.       — Что? — взглянула на него. — Нет, нет… Я только прогуливаюсь.       — Я не спрашивал, — легко ответил мальчик, — Страж Алистер тренируется с леди Кассандрой. Ему очень скучно, но скоро никому не будет скучно. Так что он решил потренироваться.       — Вот как… Ну, спасибо, мальчик, — не вполне понимая, что произошло, Фиона направилась во внутренний двор, где чаще всего видела леди Кассандру, тренирующуюся с манекенами.       Действительно, эти двое оказались там, побивавшие друг друга тренировочными мечами. С удовольствием Фиона отметила, что их силы равны. Леди Кассандра ведь так знаменита, Героиня Орлея, Правая Рука Верховной Жрицы — и Алистер оказался ей под стать. Пускай большей славой была отмечена его дорогая супруга, Героиня Ферелдена Латанна Сурана, Алистер всё же считался одним из лучших воинов Века Дракона, и на этом поле он сполна подтверждал свой статус. Фиона некоторое время наблюдала, пока Кассандра не сбила Алистера с ног. Подавая партнёру руку, та сказала:       — Два к одному, Алистер.       — Что ж, Кассандра, вы меня побили, признаюсь, — он принял руку, улыбаясь.       Вот как, он уже раз победил Героиню Орлея… Потеплело в груди. Что-то, похожее на гордость? Представила мальчишку лет десяти и как она вкладывает в его руку деревянный меч — то, чего никогда не случилось, следовательно, и права на гордость никакого быть не может. А всё же тепло осталось.       — Страж Алистер, — она обратилась.       — Великая чародейка, — отозвались. Кассандра кивнула, Алистер сделал шаг вперёд.       — Леди Кассандра, — Фиона вернула кивок женщине; тут же обратилась к Алистеру: — Вы нашли нового собеседника, я вижу.       — Инквизитор наконец готов, мы приступили к последним приготовлениям. Следовало размяться, — и он пожал плечами.       — Значит…       — Да.       Значит, впереди Адамант.       — Искали меня? — он вскинул брови.       — Я подумала… — лихорадочный поиск объяснения, оправдания хотя бы перед самой собой… — О, я подумала о том, что могла бы помочь вашей супруге найти родителей. Здесь представители практически всех Кругов. Церковь традиционно не отнимает у детей их родовые имена, если таковые есть, так что…       — Пожалуй, можно, — сказал он, потирая подбородок.       — Ваша дочь не могла унаследовать эти глаза от Латанны?       — Нет, у Латанны серые глаза, такие прозрачные, знаете, — Алистер вновь засветился. Очевидно, до сих пор по уши влюблён в жену.       — Вы не упоминали своих родителей…       — Я сын служанки, помешанной на знатных особах, и распутного мужчины, вот и всё, — сказал он резко, прерывая Фиону.       Служанка, помешанная на знатных особах? Гнев задушился горячей виной. Это всё, чего она заслуживала. Она не знала, какую ложь придумали для этого мальчика, а всё же… Тедасу не было дела до Стража Алистера и едва ли кто помнил Собрание Земель в стране, переживавшей смуту и Мор, и никто не знал имён. Но она-то помнила, что всё же был претендент — и это был Алистер. Это дало ей возможность заговорить, и вперёд мыслей она произнесла:       — Я знала вашего отца…       — В самом деле? А я был лишён этого счастья, — голос, полный горькой иронии.       — Он был хорошим человеком.       — Заба-а-авно, — Алистер вытянул гласные, глядя на Фиону с насмешкой, но вдруг замешкался, опустил глаза и глухо добавил, — значит, это всё, что я должен знать о нём, — тут он вновь посмотрел на Фиону, вздохнул. — А у Создателя есть чувство юмора.       — О чём вы?       — Это… личное, — он повернул голову будто в желании вернуться в стены крепости или глубже, в сад, где проводил большую часть своего пребывания в Скайхолде. Прикрыл глаза, покачал головой. Затем, вернув взгляд Фионе, вновь заговорил: — думаю, я продолжу тренироваться, если вы позволите. Спасибо, что вызвались помочь.       Ей не совсем хотелось с ним прощаться сейчас, на этой ноте, и потому она замерла на мгновение, и тут леди Кассандра обратилась к ней:       — Вы могли бы присоединиться. Мы много сталкиваемся с магами на поле боя, будет полезно потренироваться с вами.       — У меня есть незаконченные дела, — глупо отказываться, но казалось, это сейчас необходимо.       — Жаль, — вступил Алистер, — уверены, что не хотите? Было бы неплохо, в своё время мы тренировались два воина на одного мага.       Ей хотелось и остаться, и быстрее уйти, уж слишком много времени она посвятила...       — Да, — сказала уверенно, но тут же, колеблясь, продолжила: — Хотя, может… Пожалуй, будет не лишним.       Ведь это не зазорно? Стороннему наблюдателю не в чем уличить Фиону.       Они расположились на достаточном отдалении друг от друга. Было оговорено, что Фиона применит молнии, контролируемые ею достаточно, чтобы не задеть ничего, кроме щитов Кассандры и Алистера. Задача Фионы — осыпать воинов заклинаниями, концентрируясь на щитах — и если тренировочный меч всегда затуплен, то «тренировочная магия» ограничивается лишь волей чародея, это и было самой сложной частью, но Фиона имела множество таких тренировок в своё время. Задачей же воинов — вывернуть Фионе руки, тогда тренировка будет считаться завершённой.       И они закончили, когда Алистер осторожно и аккуратно убрал её руки за спину — короткое касание сыновьих рук к материнским. Даже если он не знал, что это так.       — Думаю, мои маги уже осведомлены об Адаманте, — сказала она, глядя на него снизу вверх.       И даже если в лице его не было её лица, в его жилах текла её кровь, подарившая маленькой Фионе эти милые зелёные глаза, ведь так? Кровь от крови, плоть от плоти. Однажды она умрёт, но не исчезнет бесследно.       — Значит, готовимся к Адаманту, — сказала она, улыбаясь.