Не стоит тратить свою жизнь впустую

- Дорогой, когда я говорила, что не против прибавления в нашей семье, я не это имела в виду. Сказала Лина-Инко, когда заметила за спиной, входящего в гостиную мужа, крылатого подростка. Невысокий, светловолосый, светлоглазый, с огромными красными крыльями, а ещё обвитый бинтами аки мумия. Хуже, чем Даби, когда ему первый раз кожу сшивали. - Незу решил с Комитетом по героям разобраться, - сказал Шота. - О, а это? - А это их незаконный и самый успешный проект, - кивнул на подростка. – Познакомься, «Ястреб» Таками Кейго. Пока ведётся разбирательство, он поживёт у нас. Просьба директора. - Вот как, - протянула женщина. – Ну, что ж, проходи дорогуша, чувствуй себя как дома, главное крыльями не размахивай. Парень кивнул и сделал несколько шагов внутрь. Лина тут же обратила внимание, что шёл он как-то… больно что ли. - Если что он пока немного немой. Повреждены голосовые связки, - проинструктировал Шота. - И ноги тоже? – тут же перевела взгляд на мужа. Подросток тут же замялся и съёжился, а Шота ухмыльнулся и обратился к парню: - От моей жены ничего не скроешь, так что снимай носки, всё равно обработать надо. Парень помотал головой и захрипел измученными связками, его крылья нервно задёргались. Кейго попятился назад, но Лина-Инко лихо притянула его за бинты и усадила в кресло. - Прости милок, но от моей причуды ты не сбежишь. Не в таком состоянии, - сказала женщина. Убедившись, что подросток не имеет большого пространства для попытки бегства, она повернулась к мужу и прищурилась: - Мне можно знать какого характера его травмы или это секретная информация? - Незу тебе почему-то доверяет. Я вообще подозреваю, что мальца он не под мою опеку отдал, а под твою, - хмыкнул мужчина. – Если кратко, то у него так называемая «правильная» мутация. - Можешь не продолжать, - потёрла виски Лина. – Я так понимаю, что тут дело в том, что «правильный мутант должен быть больше человеком, чем мутантом»? - Ты меня поняла, - присел на подлокотник, придерживая дёрнувшегося парня. – Мы ворвались как раз, когда его голосовые связки пытались переделать в человеческие. - А ноги? - Когти. Лина побледнела: - Не говори мне… Она тут же подняла штанину подростка и сняла окровавленный носок. Это не была человеческая ступня. Но это была уродливая птичья лапка, где на местах когтей были отвратительные зашитые обрубки. Четыре обрубка на каждой ноге, вместо хищных когтей ястреба. - Пиздец, - выплюнула Лина-Инко. – Восстановить можно или он будет с этим мучиться в будущем? Она тут же обратила внимание на шокированного её вопросом парня-птицу. Когда Лина-Инко сорвала с него носки, он был просто в ужасе и страхе перед её реакцией, а теперь недоумевал над её недовольством и злостью. - Исцеляющая девочка ищет кто бы мог помочь, но не делает никаких прогнозов, - ответил Шота, поджав в гневе губы. - С голосом также? - Мы успели вовремя. Пару дней и чирикать будет как раньше. - Ну хоть какие-то хорошие новости, - облегчённо вздохнула женщина и поднявшись с пола обратилась к подростку: - Будь готов, один из моих сыновей фанатеет от причуд, а другой от животных. Ты у нас соединение и того и другого, так что добро пожаловать в цыганский табор-балаган. Да. Изуку и Хитоши были от Кейго просто в восторге и их не волновало, что на многочисленные расспросы он не мог ответить. Главное, что появилось новое развлечение и человек, готовый выдержать детскую энергию. Впрочем, Лина поэтому детей и сдерживала. Кейго хоть и растерялся поначалу, но вскоре быстро оттаял и дал себя втянуть в детские игры. Шота сказал, что они с Даби ровесники, однако разница между ними была существенной. Нет, по ним видно, что у них обоих было тяжёлое детство, но Даби был более собранным, когда как Кейго в одночасье словно впал в детство. Как будто детство у него не просто тяжёлое было. Как будто его вообще не было. А его аура… Внезапная мысль пронзила стрелой её голову, когда она наблюдала за ругающимся на мальчишек и ребячливого Кейго Даби. Лина-Инко тут же перевела взволнованный взгляд на Шоту и жестом попросила пойти с ней в комнату. - Что с ним делал Комитет? – закрыв дверь спросила она. - Совершенный герой по всем критериям. Безвольный солдат проще говоря, - ответил мужчина. - Он ведь был не один, так? - Откуда ты? - Шота, он такой же как Даби. Грань оставила следы, - прервала его женщина. – Я не верю, что такая обширная организация могла такое проводить только над одним. Шота помрачнел. Он тяжело опустился на кровать в усталом жесте. - Не один. Ты права, но нашли мы только Кейго, - тихо. Лине пришлось схватится за стену, чтобы не упасть. У неё перед глазами проносились силуэты таких же мальчишек и девчонок, как парень-птица, но которые так и не смогли стоять наравне с ним. Она догадывалась, что делал Комитет с ними. Реакция Шоты не могла врать. - Это поэтому Незу начал расследование? – хрипло спросила она. - Они обратили внимание на Даби, когда проводились тренировочные учения. Незу сказал, что больно уж они «требовательно-вежливо» просили передать его на обучение туда. А он за учеников горой стоит, пусть и людей не любит. Лина поперхнулась. - Что, блять, ты сказал?! В общем, вещи летали по всей комнате и Шота даже не стал пытаться отменить причуду жены. Чтобы успокоиться понадобились: шестиэтажная конструкция мата в адрес Комитета, разбитая ваза, сломанный будильник, ласковые руки Шоты и три минуты слёз. Кейго укладывали в гостиной, где на пол постелили матрас. Кровати лишней для него не было, а диван был узковат для его крыльев. Хитоми отпустила пару шуточек про гнёздышко для птички, за что получила пару перьев, которые начали её нещадно щекотать. - Бинты снимай, пусть кожа дышит. Не стесняйся, у нас уже есть внебрачное дитя Франкенштейна, - сказала Лина-Инко. Немного помявшись и при выключенном свете, Кейго всё же дал снять с себя бинты и продезинфицировать раны. На горле был небольшой, но слегка воспалённый розовый шрам. Да и весь парень был в синяках и ранах, которые Лина-Инко поняла, как результат тренировок. Ночью она проснулась от непонятной тревоги и вышла попить воды, когда заметила, что Кейго заметно дрожит и хрипит. Он весь вспотел и сжимал крепко зубы. Мало того, что у него кошмар, так он ещё и замёрз. Грёбанный метаболизм птиц. Лина-Инко разбудила мужа и вместе с дополнительными одеялами переместилась к не просыпающемуся парню. Она пригладила его небольшой перьевой пушок на голове и тут же ощутила, как парень стал ластиться на встречу руке. Если бы мог, наверное, ещё бы зачирикал. О, как она ждёт, когда парень-птица сможет зачирикать! Интересно же. Шота сонно хмыкнул и прилёг вместе с ней по обеим сторонам от подростка, давая ему так нужное ему тепло. - Может нам стоит поискать дом? – спросил он. Лина-Инко удивлённо посмотрела на него поверх светлой макушки, а потом тепло улыбнулась: - А ты ещё не начал? - Утром начну. Утром они обнаружили не только Кейго, но и Изуку с Хитоши между ними. Не хватало только Даби и Хитоми – и привет обычный день «гнезда». Когда Кейго проснулся, то явно был удивлён, не только тому, где он проснулся, но и с кем. Он был так очаровательно смущён. Кейго пару дней находился дома с Линой-Инко, практически никуда не выходя, а когда он смог мало-мальски говорить, то его перевели учиться в Юуэй. Геройский, да. Лина уже устала шутить над этой темой и хотела хоть какое-то разнообразие. Незу был так убедителен, а Кейго до смерти мил и слезлив, что Лина-Инко и Шота оформили опеку над подростком. Кажется, крыса и не собиралась делать опеку лишь временной. Он явно знал куда давить. Ну, хотя бы помогли им подобрать подходящий дом в том же районе поблизости со школой. Кейго чудно быстро подработал грузчиком при переезде. Его перья значительно облегчили транспортировку тяжёлых и громоздких вещей. Несмотря на то, что в доме было значительно больше комнат, раскладка оказалась всё та же. Хитоми наотрез отказалась переехать в соседнюю комнату с Даби, а парень лишь загадочно молчал, не соглашаясь и не отрицая. Лина махнула рукой и достала где-то громоздкую перегородку с рисунком журавлей. Мальчишек разделять пока не стали. А в комнату к Кейго заказали большую кровать-гнездо. Эта кровать так сильно понравилась самой Лине-Инко, что она начала задаваться вопросом не было ли в предках или родственниках у Инко птичьих причуд. Через несколько дней после нового переезда она встала ночью и нашла возле холодильника Кейго поедающего сырую курицу. - А, эм-м-м, - тут же пытался отодвинуть от себя лоток с мясом. - Продолжай-продолжай, ястребы же хищные птицы, ты ещё долго протянул, - подвинула обратно к парню лоток Лина и налила себе воды. - И тебя не смущает это? - А должно? Мне про ястребов все уши Тоши прожужжал, так что я ожидала этого. Или тебе не нравится твоя птичья сторона? - Они всегда упрекали, когда я вёл себя как птица, - пожевал губу Кейго. - Ну, ты больше не там, так что можешь делать то, что хочешь. Только потом сырое мясо прикрывай чем-нибудь, у остальных нет защиты от сальмонеллеза, - зевнула Лина-Инко. – И предупреждай меня, если тебе чего-нибудь захочется из твоей птичьей «диеты». Кейго смотрел на неё, как на что-то неописуемое. Они никогда не просили рассказывать, что с ним происходило раньше, о чём его кошмары. Он смотрел на Лину-Инко и не понимал, как можно было так просто впустить в свой дом, в свою жизнь, в свою семью откровенно левого человека и даже не пытаться выведать всю его подноготную. Они даже не следили за ним, чтобы удостовериться, что он не причинит вреда. Это было… удивительно. А через неделю она снова смотрела как Кейго облизывает пальцы от крови и кусочков мяса и почти пускала слюни, так аппетитно это выглядело. - Аж самой захотелось попробовать… - сказала она. – И с чего бы? Хитоми хмыкнула и налила себе кофе. - Милая, ты, когда в последний раз на календарь смотрела? - Вчера. - Я не про настенный. Стук. Скрип. Поворот. - Погодь. Ты думаешь… Ох. Оу.