***
Рождество стремительно близилось. Теперь вместо тыкв и скелетиков везде висели рождественские венки и стояли ели. Кто-то даже говорил про омелу. Замок преобразился, становясь настоящим храмом добра и света. Существовали легенды, что в Рождество все нечистые силы теряют власть и меняются на обычных смертных. Весело, наверное, когда вчера ещё ты была ведьмой или вампиром, а уже сегодня ты нормальный человек. Можно и привыкнуть к такой роскоши. Но не все теряют свою тьму, особенно если она проникла в самое сердце. — Ты хоть пригласил её? — спросил Драко, смотря на Забини, стоящего перед зеркалом. Тот едва заметно кивнул и продолжил экспериментировать над своей парадной мантией, которая была дороже, чем целые дома многих волшебников. Блейзу она казалась нелепой — он пытался перекроить её. — Она сейчас порвётся, — предупредил Драко. — Я серьёзно, Блейз. То, что ты пытаешься с ней сделать — бред. Драко расслабленно лежал на кровати. Ему, в отличие от Блейза, не светило пойти на вечеринку в компании хорошенькой девушки. Палочка Забини с треском полетела на пол. Видимо, тот всё же решил бросить эту затею. — Плевать! — воскликнул Забини. — Пойду как шут, и не важно, что будут остальные думать. Я не девчонка, чтобы по три часа перед зеркалом собираться. — Но ты же только что это и делал, — подстегнул его Малфой. Блейз скривился, но промолчал. Ему важно выглядеть хорошо, ведь он привык к высокому отношению к своей персоне. Мама приучила всегда выделяться на фоне серых лиц и никогда не оставлять себя без внимания. — Расслабься, Забини, — лениво сказал Малфой. — Ты же не жениться на ней собрался. Просто обычная деловая встреча с благоприятным исходом, — Драко многозначительно поиграл бровью. Блейз хохотнул, ничуть не обидевшись. Для Драко вообще было странно видеть его таким, ведь до этого Блейз никогда не старался для какой-то девушки. Они все были для него одним хорошим и вечно сменяющимся типажом идеальной куклы, которой ему не хватало. На секунду Драко даже стало грустно, что именно Дафна стала следующей: Малфой знал её слишком долго и успел привыкнуть. Но, с другой стороны, она никогда не найдёт в жизни никого лучше. Все в её мире точно такие же, как Блейз. А он не худший вариант, так что Дафне ещё повезло, по сравнению с остальными, как, например, будущей жене Флинта или Монтэгю. Сборы подошли к концу, и Блейз, покачиваясь, вышел за пределы комнаты, оставив Драко совсем одного. Возможно, Забини даже не задумывался о том, что может происходить с Драко. Он всё ещё оставался понимающим и весёлым другом, однако перестал выступать в качестве спасательного круга для Малфоя. С одной стороны — верное решение, но у Драко теперь было столько незаполненной пустоты, которую могла бы унять Паркинсон, но её компании хватало в достатке. Драко не понимал своей любви к ней. Это было необычно и пугающе. Тянущее чувство, преследующее и обременяющее его существование одним своим присутствием. Оно давалось Драко тяжело, ведь он не чувствовал чистоты и правды в своих действиях. Будто кто-то настойчиво навязывал ему то, что он просто обязан был полюбить Паркинсон. И это было жестоко и несправедливо, ведь девушка, казалось, впервые открывалась по-другому, не той фарфоровой чистокровной куклой без эмоций, что слепили из неё родители, а обычной девушкой со своей сентиментальностью. Драко хотел побыть один где-то в глубинах замка, в тишине и темноте. Он бы мог слиться с ней в одно целое, и никто никогда не нашёл бы его, но Драко не посмел, ведь нужно завершить начатое — выполнить чудовищный приказ Волан-де-Морта. Он подошёл к тумбочке, стоящей напротив зеркала, у которого только что собирался Блейз. Тот, в свою очередь, наконец пересилил себя и отправился на вечер к Слизнорту.***
Блейз шёл быстрыми шагами, почти бежал, судорожно поправляя рукава рубашки. Нужно было подольше остаться постоять перед зеркалом, тогда он бы заметил эти несущественные несовершенства на одежде, но Малфой испортил всё своей иронией. Блейз не хотел показываться перед лучшим другом в таком взволнованном состоянии. Все привыкли, что Забини настроен ко всему безразлично и с оптимизмом. Никто никогда не задумался бы, что творится у него в голове. Никто никогда не узнал бы, на что он способен. Он вошёл в зал, где проходило «собрание». Слишком много людей шумели, играла музыка, всюду сновали официанты. Мерлин, дай Блейзу сил вынести всё это. Дафна стояла практически в центре зала. Конечно, она выделялась: её длинное и обтягивающее платье блистало серебром, падая своим светом на всё вокруг. Она была единственным ярким софитом здесь. Но Блейз вообще не заметил всей этой красоты, потому что платье оголило её плечи, шею и сделало немалый вырез в районе груди. В один момент у Блейз внутри всё рухнуло. Он не мог понять, как она могла себе позволить прийти на бал с ним и в то же время даровать себя остальным. Другие спокойно могли разглядеть любую деталь на Гринграсс, что Блейз по-собственнически хотел оставить только себе. — Привет, — Дафна просияла, завидев подошедшего Блейза. — Я уж думала, что ты не придёшь. Думала, что меня выгонят, ведь я не член клуба. Вообще, я много о чём думала и размышляла. Но потом решила, что раз уж ты меня пригласил, то точно придёшь. Ты ведь не такой, как остальные, которые бросают девушек одних, как, например, Малфой… У Блейза уже поплыло в голове от количества слов, что Дафна протараторила за короткий промежуток времени. Он оставался мрачным и лишь кивнул девушке в знак приветствия. Теперь всё зависело от него. — Твой наряд слишком открытый, — сказал Блейз, взяв Дафну под руку, — но я рад тебя видеть. Он сделал выбор. Дафна нужна ему целиком. Это был просто факт, а не чувство.***
Драко нашёл свою шкатулку, которую подарил Тео. Сейчас она была как никогда кстати. Он раскрыл её, и его взору предстали прекрасные вещи. Он сгрёб большую часть содержимого в руку и вышел из комнаты. Иголки больно впились в кожу ладони, там, наверное, уже появилась кровь, но это только к лучшему. Теперь Драко был сконцентрирован только на этом. Он не мог остаться в комнате, которая никогда не была ему домом, поэтому отправился в уединённое убежище рядом с совятней. Туда вряд ли кто-то придёт, кроме глупых сов. Иглы продолжали терзать мягкую кожу, впиваясь своими резкими остриями. Больно — да. Ужасно — нет. В обыденности не бывало ужаса. Вскоре Драко оказался совсем близко к своему убежищу и вмиг достал сигарету, смоченную алыми каплями крови. Бездумно Драко зажёг её движением палочки и втянул дым, что разжёг в его горле огонь. Он готов. — Кто здесь? — раздался голос Паркинсон. Даже тут она его достала. Но почему-то Драко ощутил не раздражение от её вида, а, наоборот, успокоение для своего пыла. Иголки полетели вниз, как только пальцы разомкнулись, размякли и перестали бороться за эти кровавые мгновенья. Они преодолели небольшую высоту и осторожно укололи снег. Капли крови последовали вслед за ними, окрашивая белое алым. Сигарета упала следом, теряясь в сугробе. «Красиво», — подумал бы Драко, если бы все его мысли не были сосредоточены на механическом движении тела Пэнси. Её голова двинулась лишь на миллиметр, замирая в удивлении. Драко мог себе позволить заметить и это. Сейчас его взгляд был резким и мог прорезать дыру в голове девушки. Драко предпочёл бы сделать это именно сейчас, пока у него ещё было время. Паркинсон сидела на невысоком поребрике с зеркальцем. Её волосы трепал ветер, добавляя образу непосредственность, которой ей не хватало. Драко, помедлив, опустился рядом с ней. Он слегка опустил голову и судорожно вздохнул, сотрясаясь всем телом. — Возьми, — Пэнси протянула ему сигарету, но Драко отмахнулся: желание пропало. Пэнси зажгла её и закурила сама, втягивая всё больше и больше дыма. Чувствовалось, что она точно зависима от этого так же, как Драко зависим от переживаний. Как всегда, Пэнси прижалась своим телом как можно ближе к Драко. Она любила так делать, чтобы ощутить внутреннее тепло, однако сейчас Драко был холоден как никогда, а она отдала немного тепла ему и сильно обрадовалась тому, что хотя бы как-то, как ей казалось, помогала. Внутри Пэнси было это странное чувство — она всегда хотела быть важной и нужной абсолютно всем, но никогда не могла стать для кого-то большим, чем мелкой подружкой. Почему-то Драко захотел обрушить на неё эти неправдивые надежды, думая, что она справится. Он был уверен, что она сможет даже противостоять ему самому, если захочет. — Я хочу сказать, — резко произнесла Пэнси. — Я ходила и думала в последнее время, и… Она начинала издалека, однако Драко всё равно сразу понял. — Многие события оказали на меня большое воздействие, — Пэнси вздохнула, — но почему-то я словно закрывала глаза на то, что мы вместе и это тоже важно. Это не ощущалось для меня чем-то настоящим в первое время, но вдруг я задумалась, что наши отношения действительно существуют в моей жизни, как что-то неотъемлемое и живое. Я ощущаю наконец-то хотя бы какую-то отдушину от той грязи, что свалилась на нас в этом году. Ещё ты всегда оказываешься рядом, когда мне это действительно нужно. Когда ты говорил со мной у Слизнорта, это было слишком жестоко для меня, но сейчас я плакала, вспоминая об этом. Драко, для меня очень важно сказать, что… — Пожалуйста… что угодно, но… — взмолился Драко, пытаясь отвести глаза как можно дальше от её зелёных, что отдавали бесконечным изумрудом, который уже не первый день убивал Малфоя. — Для меня правда важно сказать, — несмотря ни на что продолжила Пэнси, — что я тебя люблю. Клинок пронзил чёрствое и увязшее во тьме сердце. Если Пэнси любила его чувственно и нежно, то Драко просто любил её любить. Сейчас, конкретно в данную секунду, для неё не важен был его ответ, ведь повторять одно и то же — напрасная трата времени. Но иногда и правда хочется услышать что-то вновь. Может быть, она сама попросит его сказать. Секунду она просто оглядывала его черты лица, улавливая каждую эмоцию, а потом, убедившись в своих чувствах, потянулась к его губам, увлекая в поцелуй: простое движение губами, сопровождающееся отсутствием кислорода. Драко, неспособный сейчас сопротивляться, ответил. Пэнси считала, что он сможет принять её. Она до последнего верила, что он был честен с ней в кабинете у Слизнорта. Пэнси была той, кто мог годами ждать его ответа, если видела, что он нуждается в ней. Губы соприкоснулись, лаская друг друга. Наслаждение и чувство отстранённой эйфории порхало в воздухе. Драко осторожно очертил шею Пэнси, по-аристократически идеальную, рукой, а она проводила мягкой ладонью по его волосам. Это движение делало ей чести. Она ощущала себя возвышенно и важно: никто другой не позволял себе таких действий по отношению к Малфою. Волосы равнó неприкосновенность, теперь почти для всех. Малфой отстранился первый, вынуждая Пэнси сделать то же самое, хотела она этого или нет. Они сидели молча, но девушка продолжала проводить рукой по волосам Драко. Они умиротворены и спокойны. Они молоды и пытаются чувствовать заново. Они порочны и сломлены. Драко легонько касался её тыльной стороны ладони, которая отдавала холодом. На неё, кружась, падали снежинки и не таяли, а леденели. — Птицы поют, — подметила Пэнси. — Они должны улететь в тепло, но почему они не делают это? Я бы уехала отсюда, если бы могла. Села бы на поезд и долго ехала куда-то далеко-далеко. — На Хогвартс-Экспрессе далеко не уедешь, — сказал ей Драко. — Я сяду на другой поезд. Из Хогсмида идёт один — доходит почти до Ирландии. У меня, вроде бы, там есть родственники с большим поместьем. Приютят, может быть. Пэнси смотрела в небо, пытаясь разглядеть птичек, а Драко на неё. Всё-таки его раздражала эта её отходчивость. — Можно же просто домой поехать. Твой дом — твоя крепость, — Драко вспомнил тот день, когда нашёл Паркинсон на полу своего дома всю в крови. Тогда она очень хотела попасть к себе домой. — Там мать, — отрезала Пэнси. — Я к ней не поеду. — Придётся забрать тебя с собой и запереть в одной из башен Малфой-Мэнора. Пэнси, посмеиваясь, отмахнулась. — Не получится. Они продолжили сидеть, глупо уставившись в небо. Капли крови стекали по пальцам Малфоя, но он уже забыл о ранах. Он не увлечён ими, а ушёл в раздумья о Пэнси. Сейчас он был обязан решить для себя, что она для него значит. Легко думать, пока она сидит рядом, прижимаясь всем телом к Драко, ведь так просто осознать эту близость. Но когда она уйдёт, то снова появится жгучее чувство внутри. — Ты не хочешь всё-таки сходить на вечер к Слизнорту? — спросила Пэнси. Драко хмыкнул и пожал плечами. Они не были приглашены. — Там танцы будут. Ну и на Блейза с Дафной можно посмотреть, — добавила Паркинсон. Пэнси выжидающе смотрела на Драко, пытаясь найти ответ в его глазах. Но те просто пустые и равнодушные. Огонь в них погас уже давно, и остался лишь лёгкий серый дымок. Но они всё равно казались Пэнси привлекательно чарующими. Она заворожённо вглядывалась, теряясь в догадках, ведь все мысли путались под натиском серебряного металла в его взгляде. — Пойдём, раз ты так хочешь, — вздохнул Драко, вырывая Пэнси из сладкой бездны, в которой она потерялась. — Будет весело посмотреть на двух безынициативных идиотов и всяких болванов, торчащих вокруг. Вдруг Патил придёт, — Драко коварно ухмыльнулся. Они придут туда непрошенными гостями, но кого это волнует. Слизеринцы медленно встали и размеренно покинули помещение совятни. Драко следил за дыханием, считая каждый вдох и выдох. Мир сейчас сосредоточен только на этом. «Праздник» проходил в кабинете у Слизнорта. Быстро добраться туда не составило труда. Пришлось трансфигурировать свою одежду в какой-то наряд из гардероба. Драко выбрал обычный чёрный костюм с такой же чёрной парадной мантией. Пэнси оделась в голубое строгое платье по крою, которое напоминало пиджак, однако то едва доставало до середины бедра. Она редко надевала что-то светлое, но сейчас настроение поднималось, и она посчитала, что сегодня идеальный день, чтобы быть светом хотя бы раз. Пэнси сразу ухватилась за локоть Драко и последовала за ним, оценивая наряды девочек вокруг. Никто их и не замечал: все были увлечены лицемерной тусовкой Слизнорта. — Мы же потанцуем? — похлопав ресницами, спросила Пэнси. — Я последний раз танцевала ещё летом, на приёме у Ноттов. Малфой поджал губы, услышав фамилию Нотт. Ну никак он не мог нормально относиться к Тео после того, как Пэнси проводила с ним своё время так часто. Почему Драко должен делить своё с кем-то ещё? — Потанцуем, только сначала мне нужно ненадолго отойти. Не сказав зачем, Драко резко развернулся и прошёл в глубь толпы. Он словно искал кого-то, но Пэнси не знала кого и не могла знать, ведь Драко рассказывал ей лишь о половине своих планов. Она так и не узнала про исчезательный шкаф и многое другое. Пэнси покрутила головой по сторонам, пытаясь найти хоть что-то интересное. И увидела. Гарри Поттер стоял в углу и выглядел, как всегда, рассеяно. Он оглядывался по сторонам и что-то шептал, словно параноик. Пэнси подошла ближе, чтобы расслышать его слова. Он стоял у штор, а Пэнси зашла за одну из них, спрятавшись на достаточно близком расстоянии к врагу. — Малфой… это точно Малфой! Нет… Это Малфой. Нет — не он. Поттер сейчас был похож на девочку-фанатку, которая выслеживала своего кумира в толпе и ждала момента, чтобы напасть на него и поймать в свой мешок. Неужели Пэнси теперь придётся опасаться, что Гарри Поттер уведёт у неё парня?! Отбросив эти мысли, Пэнси быстро выпуталась из шторы и пошла по залу дальше. Дафны и Блейза нигде не было, что странно. Прошло около часа с начала вечеринки, так что они должны были ещё находиться здесь. — Привет, Пэнс, — сказала Миллисента. Рядом с ней стоял Теренс Хиггс. Пэнси прищурилась, завидев его рядом с девушкой, с которой он ещё летом расстался. Они не могли снова сойтись, иначе Миллисента уже подняла бы большой женский сбор по этому поводу. — Тебе тоже не с кем танцевать? — спросила та. — Ага, — сухо ответила Пэнси. Она не очень хотела общаться с Милли сейчас. — Меня вот тоже никто не зовёт, — Миллисента с укором взглянула на стоящего за её плечом Теренса. — А иногда нам, девочкам, так хочется, чтобы парни брали инициативу в свои руки, не правда ли, Пэнси? — Милли говорила с лёгкой обидой, смешанной с раздражением. Пэнси предпочла просто кивнуть ей. Теренс сразу заметил этот знак и прошёл вперёд. — Тогда ты можешь потанцевать со мной, — сказал Теренс, и Пэнси всем сердцем надеялась, что тот сейчас обращается к Милли. Но как только она подняла глаза, то сразу увидела жадный взгляд Хиггса, обращённый к себе. Миллисента выглядела ошарашенной. Как только она попыталась легонько толкнуть Теренса, чтобы тот обратил на неё внимание, парень резко обернулся на неё и сказал: — Ну не с тобой же мне танцевать. Мы ведь больше не пара. Отвратительные слова явно повлияли на Милли. Злобно дыша, она развернулась и направилась в дальний угол. Пока что одна, но это вряд ли надолго. — Слушай, Теренс, — начала оправдываться Пэнси, — я не хочу… — Иди вон, Хиггс. Найди себе кого-то более подходящего для твоего образа, — презрительно выплюнул Малфой. — Пошли, — требовательный голос Драко разрезал воздух: теперь он обращался к Пэнси, — если не нашла себе пару получше. Ухмылка сама собой отразилась на лице девушки. Видеть гнусное выражение лица Теренса было усладой для глаз. Возможно, тот не стоил ни одной своей бывшей и будущей девушки, так что Пэнси всё равно бы отказала ему. Нахально отвернувшись, Пэнси, под руку с Драко, ступила в центр зала, где танцевали в парах разные студенты Хогвартса, члены Клуба Слизней. В основном они все были чистокровными волшебниками и волшебницами, ведь в обществе маглов не были популярными танцы, характерные для высокого общества. Музыка сменилась на более тихую и плавную мелодию, сопровождающуюся мягким голосом парня-певца. Шаг, и Драко закружил Пэнси в медленном танце, положив одну руку на талию, а вторую заключая в её ладонь. Несколько плавных движений по залу и звонкий стук каблуков. — Куда ты ходил? — спросила Пэнси. — Нужно было встретиться со Снейпом. Он давно уже выискивал меня, так что мне пришлось поговорить с ним. — Поттер что-то про тебя шептал, стоя в углу. Он выглядел одержимым. Малфой отвёл глаза, чтобы найти взглядом Гарри, но тот словно испарился. Как всегда, пошёл спасать мир. — Пусть говорит. Мне плевать на Поттера. Почему-то он решил, что весь мой мир будет крутиться вокруг него, как и у всех в магической Британии, но у меня, чёрт возьми, есть столько всего другого, что какой-то мерзкий Поттер с синдромом спасателя мне совершенно не нужен, даже если он попытается спасти меня. Ведь у него ничего не выйдет. Пэнси вздыхает и вынужденно кивает Драко в знак согласия. Тот даже не смотрит на неё, а лишь увлечённо оглядывает зал. Теперь одержимым выглядит он. Мелодия песни сменяется уже на более динамичную и громкую. Парень-певец поёт что-то о неразделённой любви, чувственно и грустно — наступает кульминация. Это отвлекает Малфоя от рассматривания людей вокруг. Он на секунду переводит глаза на Пэнси и видит лёгкое волнение. Пэнси не знает, что ей лучше всего сделать сейчас, поэтому просто стоит, не отвлекая Драко, качаясь с ним в такт музыки. Она не хочет мешать ему, ведь такие девушки, как она, всегда поступают так — ставят своё мнение вдаль, отдаваясь парнями. Такие девочки — несчастные и чувственные остатки своих личностей. Они в скором времени обожгутся и потеряют все свои чувства. — Приготовься взлететь, — говорит Драко. Малфой делает выпад, резко закружив Пэнси, а после поднимает её за талию в воздух. Она удивлённо и быстро дышит, держа Драко за плечи. Он — взрыв в её глазах, что мечутся по его телу. Драко непоколебим и собран, Пэнси видит в нём ответственность — он не отпустит. Она может быть спокойна. Они чувствуют сердца друг друга, которые так громко бьются сквозь одежду. Несколько секунд Драко держит Пэнси в воздухе, а после с осторожностью опускает на пол и ставит на ноги. В выражении лица Драко не прослеживается никаких эмоций — по нему невозможно понять, что он чувствует, потому что Драко не умеет быть искренним ни с кем. Он пытается, но не может. Чтобы быть его девушкой, Пэнси приходится это принять, и она почему-то принимает. Резкий порыв овладевает Драко, и он с силой впивается в губы своей девушки. Он хочет что-то почувствовать к ней за счёт поцелуя. Пэнси же в шоке вонзает свои руки в его предплечья, но отвечает. Моменты чувств она ценит. Спустя пару страстных секунд Драко отстраняется, почувствовав странное смятение — хотя бы что-то. Пэнси судорожно хватает ртом воздух. Она розовеет на глазах. Это милый румянец, который распространяется и на её губы, такие мягкие и пухлые. Вскоре музыка заканчивается. Они выходят из центра зала: танец окончен. — Мне снова нужно отойти, — Драко ставит Пэнси перед фактом. — Опять к Снейпу? — возмущается Паркинсон. — Ага… Но нет! Это уже не так важно, но… — Раз это не важно, то ты можешь не идти и остаться со мной здесь. Я просто не знаю, что мне делать тут одной. Драко отводит глаза в сторону выхода. Он настроен решительно. — Поговори пока с Милли. Я скоро приду. Не дав Пэнси ответить, Драко скрывается в толпе и направляется на выход. С Милли говорить сейчас невозможно, ведь она точно в обиде на Пэнси за то, что Теренс захотел потанцевать с ней. Но на вечеринке без Драко так скучно, а кроме Милли и Теренса никого знакомого больше не оставалось, и Пэнси приходится пойти к ним. Она издалека видит их, беседующих вместе о чём-то. — Ты поняла меня? — грозно спрашивает Теренс, и Милли жалостливо кивает. Пэнси делает вид, что не услышала этого, и подходит ближе. Миллисента смотрит на неё, и выражение её лица быстро сменяется. Она смотрит глазами, полными презрения. Секунду помолчав, Милли всё-таки решается и говорит: — Зачем пришла? Пэнси поражает её грубость. Стоит остудить её пыл. — Захотела и пришла. Неужели я не могу подойти к подружке? — она невинно хлопает глазками, видя, что Милли уже и подругой её не считает. — Надоело стелиться под Малфоем и пришла сюда? — изо рта Миллисенты сочится яд, который она старается выплеснуть на Пэнси. — М-м-м, — протягивает Булстроуд, будто пробуя звуки на вкус, — конечно, ты же у нас уже взрослая девочка. Теренс уже хочет остановить Милли, но Пэнси ему не позволяет. Милли уйдёт первая. Как бы Пэнси ни было обидно от её слов, она не готова проигрывать. Она ни разу не слышала, чтобы кто-то говорил, что она стелется. Она так не считает и не собирается менять своё мнение. — Логические цепочки — явно не твоё, Милли. Подумай головой и пойми, что единственный человек, который стелется перед всеми, — это… — Ты, — резко заканчивает фразу Миллисента. Она старается успеть вперёд, зная, что потом аргументов у неё уже не будет. — Спасибо, конечно, но всё-таки я думаю, что это именно ты. Дело не в скорости, Милли. Она раздражённо переводит глаза с Пэнси на Теренса и продолжает искать в нём поддержку, зная, что ему на неё всё равно. Так поступают обречённые и больные на голову. Сердце Пэнси же бьётся рвано, и она чертовски боится выйти проигравшей в этой ситуации. — Милли, иди, — говорит Теренс. — Иди к чёрту, — добавляет Пэнси ненароком, даже не смотря на Булстроуд. Она ошарашенно смотрит на Теренса, снова ища поддержку, но её нет, и Милли уходит. Она слаба и податлива. Пэнси задумывается о Драко. Ей хочется сейчас оказаться рядом с ним, хочется жалости. — Пэнси, — зовёт её Теренс. В его голосе слышны мягкие, удерживающие, просящие нотки. — Нет, я тоже уйду, — отрезает Паркинсон. Сейчас она не готова ни с кем говорить. Кроме Драко, конечно, но того нет, поэтому ни с кем не готова говорить. Паркинсон в одну секунду испарилась и оказалась за пределами зала. Мрачные коридоры Хогвартса холодно встретили её. В коротком платье было прохладно. В дали слышался чей-то низкий голос. Он напоминал Снейпа. Видимо, Драко снова отправился к нему, потому сразу после Снейпа Пэнси уже услышала Малфоя. Громкие стуки от каблуков быстро выдали её присутствие. Голоса затихли, как только Пэнси подошла ближе настолько, чтобы разглядеть очертания фигур — Малфоя и Снейпа. — Мисс Паркинсон? — голос Снейпа выдал настороженность и укор. Но укор был обращён отнюдь не к Пэнси, а к Драко. Снейп пристально оглядел сначала молчащую девушку, а после всмотрелся в Драко. — Вот, о чём я и говорил… — Нет! Вы не правы! — вспылил Малфой. — Драко, что случилось? — удивлённо спросила Пэнси. Все замолчали. Драко не хотел отвечать на вопрос, а Снейп выглядел слишком серьёзным. — Вам стоит уйти, Персефона, — полное имя обожгло уши Пэнси, — уйти совсем, — на этот раз Снейп обращался уже к Драко, а тот поджал губы и помотал головой в стороны. — Почему? — тихо спросила Пэнси, но ответа снова не было. Она сделала шаг вперёд, но зря. Снейп быстро оказался впереди, закрывая от неё Драко, чтобы она не увидела, что он сопротивляется крёстному. Драко не хотел, чтобы Снейп вообще сейчас здесь находился. Хотелось, чтобы он просто ушёл и оставил их одних, ведь Драко не собирался делать Пэнси больно. Он не виноват. — Бегите отсюда, Пэнси. Убегайте так быстро, как сможете, — как двусмысленно это прозвучало для Драко, так же непонятно это осталось для Пэнси. Эти двое знали что-то, что она никак не могла узнать. Пэнси вгляделась в глаза Драко, чтобы увидеть там хотя бы что-то, чтобы остаться, но там не было ничего. Драко согласен со Снейпом, значит, она должна уйти. Чувства захлестнули её, но она пересилила их и ушла. Стелется. Внутри неё это выглядело почти так. Но она была сейчас готова на всё, только бы не мешать Драко. Только бы не делать плохо ему. Она ушла, трансфигурируя платье обратно в обычную одежду. В кармане юбки лежала забытая сигарета. Пэнси достала её. Сгнившие лёгкие и чистая кровь жги её изнутри. Курение не приносило никакого счастья в жизнь. Это было простое успокоение с оттяжкой смерти, с отвратительным запахом и спутанными мыслями. Её глаза опустели, а тело наполнилось никотином. Драко остался на месте, продолжал стоять рядом со Снейпом, прожигая его едким взглядом. — Прекратите, Драко, это не делает Вам чести, — холодно сказал Снейп. — Ваш вечный малфоевский эгоизм мне уже порядком надоел. Вечно тонете сами и тащите дам с собой на дно. — Не смейте, профессор, — Драко уставился ему в глаза. Он будто видел, как в глазах Снейпа что-то угасает, когда тот увидел порыв Малфоя. — Вы даже не знаете, что я чувствую. Вы в этой ситуации знаете лишь малую часть правды, что Вам любезно выплюнул повелитель. Я же в этой ситуации знаю и чувствую абсолютно всё. В отличие от Вас, я всё это проживаю по-настоящему. Цена моей ошибки унесёт жизни кучи стоящих мне людей, а Вы не потеряете никого, ведь у Вас уже никого не осталось. Не ломайте то малое моё, нажитое за эту чёрствую и сухую жизнь, ведь я сам этого никогда не сделаю. — Я не позволю Вам! — яростно проговорил Снейп, однако Драко было всё равно. — Всё-таки Вы не поняли, — голос Драко стал ниже, в глазах появились недобрые огни. — Я не спрашиваю у Вас разрешения. Мне плевать. Я буду делать всё, что считаю нужным, чтобы мы с ней спаслись. Мы оба. — Возможно, будет правильным написать мистеру и миссис Паркинсон, чтобы они помогли хотя бы Персефоне, раз уж Вы, Драко, уже полностью лишились остатков ума. Иногда мне кажется, что даже мистер Поттер намного умнее Вас. Думаю, что в следующий раз я выберу его, а не Вас. Драко не посчитал нужным что-то отвечать. Он поставил точку в разговоре, когда, специально задев профессора, удалился из коридора, громка стуча каблуками. Теперь Малфой переосмыслил своё отношение к крёстному. Тот решил, что Драко сейчас стоит отдалиться ото всех. В том числе от отношений с Пэнси. Малфою стоит залечь на дно и не высовываться, ведь он — единственный антигерой в этой истории. Он не заслуживает почестей, спасения и красивой девушки, ждущей его после «войны». Он ничего не заслужил. Снейп видел в нём себя и пытался обезопасить мир от таких, как он. Но Снейп и не догадывался о том, что Тёмный Лорд включил и Пэнси в свои планы. Драко очень хотел бы, чтобы она ничего не знала и не участвовала во всём этом. А Снейп хочет лишить её всего. Он хочет, чтобы она не знала ничего, а тогда она погибнет, ведь профессор не знает о жертвоприношении, в котором она — одна из ключевых фигур. Драко мало что не ненавидел в своей жизни. Её он не ненавидел. Малфой намеревался найти её, догнать и обнять, провести с ней вечер, ночь, утро, день. Будто они — последние мгновения всего. Он хотел сделать это как можно быстрее, ведь иначе просто не смог бы пересилить взбунтовавшуюся совесть, что твердила ему о правильности слов крёстного, поэтому Драко побежал. И ещё долго будет бежать, пока не найдёт…