Тёмные сердца

      — Садитесь, — буркнул Снейп, резко появившийся из-за двери класса. Он размахивал подолом чёрной мантии с серьёзным, настороженным видом, будто сейчас произойдёт нечто поистине неожиданное.       Снейп оглядел класс зоркими непроницаемыми глазами, в которых так и плескалась чёрная смоляная тьма. Иногда казалось, что тёмная магия только подпитывала его, не забирая ничего взамен. С каждым годом он становился всё строже, противнее и равнодушнее. В его глазах нельзя было прочитать ничего: даже потухшая эмоция или редкое чувство тонули в этой черноте, а Снейп будто гордился этим. Тёмная метка на левой руке так ему подходила, вписывалась в интерьер его тела или, скорее, фигуры-изваяния. Он был снова слеплен, как из глины, и с самых низов попадал в адский рай, что приготовила ему судьба. Он в неё верил. Он верил в предопределённость судьбы.       Его взгляд опустился на крестника, сидевшего за одной из последних парт в компании Теодора Нотта, что странно. Он ни разу не видел, чтобы парни сидели вместе на его уроках в этом году, а Снейп подмечал всё: даже то, что не касалось Поттера, хотя все думали, что его жизнь, как и жизнь Драко, если так подумать, вертится вокруг шрамоголового идиота с синдромом спасателя. Снейп скривился от этой мысли и продолжил обводить Драко читающим взглядом. Крестник даже не обратил на него внимания.       — Откройте страницу сто шесть и уткнитесь головами в текст, — произнёс на весь класс профессор и резко добавил, когда увидел переговаривающихся Гринграсс и Забини: — Молча уткнитесь.       Его тон почти не изменился, однако Блейз и Дафна вмиг его расслышали и замолчали. Снейп спокойно опустился на свой стул и уставился в окно. Он лишь создавал иллюзию того, что не смотрит за работой студентов. Он видел их всех и всё, что они делали и не делали. Это было в его духе — давать надежду, которая никогда не будет оправдана. Единственным человеком, ослушавшимся приказа Снейпа, оказался Малфой. Естественно, Драко посчитал, что правила и просьбы к нему не относятся: Малфой вытворял всё, что хотел, а сейчас он хотел что-то написать в своём свитке. Драко безостановочно выводил символы на пергаменте, не обращая внимания на текст в книге.       Снейп, конечно, заметил это, но не спешил делать крестнику замечание. Всё-таки снимать баллы с собственного факультета — это кощунство, однако Снейп решил, что всё-таки заставит Драко ответить за свои действия. Небольшое профилактическое наказание ему не повредит.       Профессор ещё три минуты вальяжно восседал на своём учительском стуле молча, а потом резко сказал:       — Итак, вы прочитали весьма занимательную статью про Невербальные заклинания. Мистер Малфой, не расскажете ли Вы нам, кто был первым волшебником, использовавшим Невербальную магию?       Весь класс обернулся на Драко. Куча бездумных глаз уставились на его лицо. Драко был удивлён тому, что Снейп спросил именно его. В голове сейчас бродили разные мысли, но в то же время она казалась полностью пустой. Там спокойно могло кружиться перекати-поле.       — Пэ… — на автомате сказал Драко единственное, что занимало большую часть его мыслей, и замялся при своём ответе, совершенно не ожидая, что за слова попытаются сорваться с его рта.       Малфой бешено перевёл глаза на всех сидящих вокруг. Его глазные яблоки, не ожидавшие такого резкого поворота, пустились в нервный импульс, похожий на взгляд сумасшедшего: резкая беспорядочность движений. Драко убедился, что в классе царит недопонимание, и понял, что никто его не расслышал. Пытаясь успокоить стучащее сердце, Драко судорожно копался в голове, выуживая нужную информацию. Летом он читал про Невербальную магию и даже успел применить её в этом году, когда ставил трещину на Зеркале Еиналеж.       — Ярдли Платт, сэр, — растягивая гласные, сказал Малфой и, получив удивлённый, но одобряющий взгляд Снейпа, продолжил: — Убийца гоблинов настолько сильно был погружён в своё дело, что не заметил, как без помощи слов, используя только свою жажду убивать, прикончил сразу несколько гоблинов, просто наведя на них палочку.       Драко был уверен в себе, несмотря на былую неловкость от своего ответа. Он совершенно не ожидал такой подлости от своего мозга. Ещё секунда, и он сказал бы это слово… Это имя.       — Проффесор Снейп, но тут написано, что изобретательницей Невербальной магии является не кто иная, как Изольда Сейр, основательница Ильверморни, — громкий и быстрый голос Грейнджер пронзил тишину. Это уже переходило все границы.       Она настолько нуждалась в потребности показать свои знания, что выкрикивала ответы с места. В самом конце её голос шёл на повышение: Гермиона не могла удержать информацию в себе, поэтому её тон менялся туда-сюда, а буквы иногда проглатывались. На любом другом уроке Грейнджер бы получила одобрение от учителя и сразу же попыталась бы скрыть победную улыбку.       — Во время того, как Изольда находилась на попечении у своей тёти Гормлайт, которая была весьма жестока, — продолжила Гермиона, — и весьма… изобретательна в методах воспитания, будущая основательница схватила палочку тёти, ведь ей не разрешалось иметь свою, и с помощью Невербальной магии, чтобы не разбудить спящую тётю, сбежала.       — Грейнджер, да ты сегодня прямо блещешь своим проницательным умом, — язвительно, с желчью выплюнул Малфой. — Но твои источники — ничто, по сравнению с моими.       Грейнджер быстро обернулась на него, чуть подпрыгнув. Её всегда, как казалось Малфою, задевали именно слова про её ум, а не про кровь, хотя Драко жестоко шутил на обе эти темы без разбора. Плевать, что опустит Грейнджер в яму. Ему нужен был кто-то, на ком можно выместить свою злость.       Вообще, Драко задумался, что даже не заметил бы Грейнджер в первый год обучения в Хогвартсе, если бы не Поттер. Ему обычно было плевать на заучек, он относился к ним с хладнокровием. Гермиона Грейнджер же была для него безликой тенью Поттера, если бы у того были мозги. Ничего больше она для Драко не представляла.       — Книжки о тёмных волшебниках — не та литература, которую стоит ставить в пример, — прошипела Грейнджер. Казалось, что её задел один лишь факт упоминания тёмной магии.       Бр-р.       — Довольно, — жёсткий голос Снейпа привёл класс в строй за секунду. — Плюс десять очков Слизерину за сообразительность, образованность и любознательность. Мисс Грейнджер, иногда нужно читать что-то ещё, кроме школьных учебников, и тогда Вы получите правдивую, хотя и неприятную информацию. Мистер Малфой был прав, поэтому я и спросил его.       Среди слизеринцев прошёлся победный гул. Многие начали высмеивать Гермиону, а другие поворачивались к Драко, чтобы сказать ему что-то наподобие: «Так держать, Малфой! Поставил Грейнджер на место!».       Драко было ровным счётом всё равно на них. Он просто одарил их кривой ухмылкой одними губами — теперь в глазах ничего не отображалось — и продолжил выводить символы на пергаменте и… кучу завитков вокруг. Он думал, как именно она отреагировала на его поступок, на его слова, на то, что он принёс их факультету очки. Драко было важно увидеть её реакцию, но он не осмелился бы посмотреть на неё. Малфой боялся разочаровать себя её безразличием, хотя сам понимал, что оно точно там есть, просто прикрыто маской из равнодушия и хладнокровной вежливости. Ей есть чему разочаровываться. Просто надежда в Драко всё ещё была, и он не хотел её хоронить. Сам виноват во всём. Сам ничего не смог.       С соседней половины парты послышались звуки. Это наконец проснулся Тео. После бессонной и пьяной ночи тот всегда спал на первых уроках. Драко не хотел садиться к нему, но парта рядом с Пэнси, где он сидел раньше, была занята новой девушкой Флинта. Кажется, её звали Агнес. Агнес Монкли.       Поэтому Драко пришлось приземлиться на место рядом с уже спящим Тео, пока никто его ещё не разбудил. Сам Малфой бы никогда не сел к нему. Тео всегда казался ему неподходящим вариантом для слизеринца и вообще чистокровного волшебника, ведь тот не терял человечность и не справлялся с трудностями по средствам подавления эмоций и расчётливого ума. Возможно, его стоило причислить к Пуффендую, но тогда отец точно прикончил бы его.       — Драко, это ты? — удивлённым шёпотом спросил тот, потирая опухшие от сна глаза.       — Мерлин, нет, это мой добрый и сердобольный брат-близнец, что собирает вокруг себя всех убогих.       Нотт сразу замолчал и распрямился, поправляя мятую одежду. Его точно смутили слова и тон Малфоя, отчего он почувствовал себя неуютно. Драко постоянно заставлял людей ощутить это чувство рядом с ним. Тео выглядел хуже, чем обычно. Драко навлекло это на одну мысль. На одну нехорошую мысль.       — Нотт, — тихо позвал его Драко, — я сейчас задам тебе вопрос, и тебе стоит ответить правду, а то иначе клянусь, что сделаю всё, чтобы мой вопрос в уже не такой дружеской форме дошёл до, скажем, Макгонагалл, и ты тогда уже не будешь сидеть здесь так спокойно и мирно.       Теодор напрягся. На его лбу выступила фиолетовая венка такого яркого оттенка, что это выглядело так, будто кто-то залил в его вены краску. Собирать акварель в крови — вот это веселье. Он судорожно дёргал глазом и отводил взгляд, закусывая губы в кровь, странно, что она там всё ещё была, судя по белому цвету его кожи. Он нервничает, а значит, всё понимает.       — Да, Драко… Задавай свой вопрос.       — Ты употребляешь что-то серьёзное?       Это был важный, даже, можно сказать, судьбоносный для Драко вопрос. Он понимал, что время не то и место не подходит, но всё же задал его сейчас. Если он выйдет на настоящую сеть наркоманов Хогварста, то будет очень рад за себя. С несчастьем каждый справлялся по-разному. А когда твоя голова — это месиво из беспорядочных мыслей и приходящих-уходящих людей, то это уже не просто несчастье. Это беда, крах и бездна.       — Зачем ты это спрашиваешь? — голос Тео дрожал, он судорожно хватал воздух прямо через зубы, но напоровшись на предостерегающий взгляд Драко, сдался. — Да.       — Ты сможешь, — Драко пытался подобрать правильные слова, — свести меня с одним из своих, эм, контактов?       Обычный вопрос для начала весны. Она — пора цветения, ясного солнца и счастья. Вот и Драко хотелось почувствовать на своём языке это весеннее счастье. Этот весенний сахар для начинающих. Дурь, одним словом. Наркотические вещества, если говорить двумя словами. Лишь месяц отношений с Асторией заставил его задуматься об употреблении этой гадости. До чего доводят хорошие девочки.       — Контактов? — Тео изобразил непонимание.       — Ну, или как вы, наркоши, называете своих поставщиков, — с нажимом выплюнул Драко. Ему самому был неприятен этот разговор.       — А-а, я понял. А когда тебе оно нужно?       — Как можно скорее.       — Тогда подойдёт Дейв. Он через пару недель будет дежурить… — Тео остановился, чтобы не сказать лишнего. Называть координаты Дейва заранее было опасно. — Правда, Дейв, ну-у, не самый лучший и проверенный вариант, но…       — Через пару недель? — громким шёпотом спросил Драко с таким возмущением, что девочки-гриффиндорки, сидящие на парту вперёд, заозирались на них с Тео.       Чёрт, Драко это совсем не устраивало!       Ему нужно было получить товар как можно скорее, пока он не передумал и не засомневался в себе, что сможет попробовать отравить себя этой дрянью.       — Раньше не выйдет, Малфой, — голос Тео вернулся в норму. Ему стало спокойнее. — Подойди ко мне в конце недели, и мы обсудим детали.       Драко молча отвернулся, нахмурившись. Ладно, ничего, он справится, он переждёт. Драко же может сделать всё. В глазах блеснули игривые огоньки, которые были скорее похожи на затишье перед бурей. В голове Драко что-то поехало, он становился одержимым до безумия. Если бы Теодору не было так ужасно после вчерашней пьянки, то тот бы точно заметил изменения в Драко, а ведь заметил бы любой, и ни за что не согласился бы свести его с главным наркоторговцем в Хогварсте.       Тонкие пряди из причёски Драко выбились, обрамляя лицо. Сейчас он был похож на бешеного лиса — натуру, несвойственную для него. Скулы заострились, а глаза всё так же блистали. Драко сложил руки на парте, пытаясь унять дрожь и привлекая к себе внимание.       — Ты что, наркоман? — Тео казался напуганным. Вопрос оказался слишком резким для него. Странно, ведь Нотт повидал за свою жизнь немало наркоманов, но Драко почему-то был для него каким-то другим.       Малфой не ответил. Он не хотел отвечать и сделал вид, что не слышит. Малфой не был наркоманом, но сам факт того, что Нотт заподозрил его в этом, причинял Драко большую боль, что раздирала его изнутри уже не первый день, вынимая из его тела способность чувствовать.       Урок вскоре закончился. Все студенты высыпали из класса толпой. Вдали стояли Блейз, Дафна и Пэнси. Они переговаривались. Драко хотел поговорить только с Забини, но при этом не хотел видеть лица Паркинсон. Оно было слишком выделяющимся издали, как будто фрагмент из другого орнамента. Она засмеялась, подводя руку к губам, чтобы прикрыть белые зубы. Глаза сузились, но самоуверенный взгляд остался. Как же она сейчас раздражала Драко, стоя там в этой полупрозрачной чёрной кофте. Пэнси перестала носить обычную школьную форму почти на все уроки. Исключением была трансфигурация, ведь Макгонагалл никто не хотел выводить из себя.       Драко подошёл к ним ближе, кивая в знак приветствия. Он совсем не посмотрел на Пэнси. Дафна засуетилась. Она была словно барьером в их компании. Гринграсс позволяла только себе провоцировать конфликты, остальных она усмиряла и сглаживала. Вот и сейчас она старательно прожигала Пэнси взглядом, похожим на: «Нам срочно надо уходить, иначе вы с Драко устроите тут кровавую бойню». Но они с Драко ведь даже не ссорились. Просто равнодушно стояли в компании друг друга. Странный вид дружбы после расставания.       — Тебе нужно идти? — увидев взгляд Дафны, спросила Пэнси подругу обычным голосом. — Так иди, Дафна.       Тяжело вздохнув и тихо выругавшись про себя, Гринграсс взяла под руку стоящего в ступоре Блейза и отошла. Драко и Пэнси остались одни.       — Я тогда тоже пойду, — сказал Драко и попытался развернуться.       — Почему? — сразу спросила Пэнси. Что-то в её голосе выдавало то, что ей не всё равно. Хотя ей должно быть всё равно.       — Не хочу с тобой здесь стоять, — просто ответил он, чтобы задеть посильнее, чтобы она ушла сама.       Пэнси молчала и не уходила. Глупо стояла и пялилась куда-то между его глаз. Тупая привычка не смотреть людям в глаза, когда она чувствовала себя неловко и обиженно.       — Чёрт, Пэнси, может, сама уйдёшь? — в голосе была неприкрытая злоба. Тон повысился и сделался агрессивным. Драко шагнул вперёд.       Пэнси осталась стоять на месте, просто нервно прислонила голову к стене, к которой прижалась. Небольшая опора и страх.       — Уходи! — скомандовал Малфой, не понимая, зачем тогда сам подходит всё ближе. Между ними было всего пару сантиметров. Её голова была совсем вжата в стену, а тело касалось Драко. — Уходи отсюда, — прошипел Малфой тихо, но желчно. — Ты, чёрт возьми, может, наконец свалишь уже? — не унимался Драко. — Ты меня слышала? — Драко срывался. Останавливаться не было смысла.       Грудь Пэнси подрагивала: она впервые видела его таким. Что ж, пусть получает, что заслужила. Её глаза ещё больше сужались. Драко даже сначала показалось, что в уголке её глаза блестит слеза, но потом он понял, что это всего лишь дрянная косметика. Паркинсон продолжала стоять и пронзительно смотреть в никуда. Поборов всё, что было внутри, все чувства, что он хотел выплеснуть на девушку, сделав ей максимально больно, Драко резко отпрянул, развернулся и быстрым шагом скрылся за поворотом, а в его голове бешено, как в колесе, крутилась одна ненавистная мысль: «Теперь у меня больше нет и не будет моей Пэнси». Он налетел на Асторию.       Та с трудом удержалась, чтобы не упасть. Её кости жалобно стукнулись друг о друга, издав глухой звук.       — Прости, я не заметила, что ты идёшь, — зашептала она, потирая угловатые локти, напоминающие соломинки для летнего коктейля.       — Всё нормально, — грубовато ответил Драко и с нажимом поцеловал её в губы. Она, скорее всего, не ожидала этого, ведь сердце Гринграсс стучало так сильно, что ударяло прямо по Драко, а ему это не нравилось.       Астория была совершенно несвойственной для Драко девушкой. Слишком хорошая версия себя, украшенная милыми рюшами. Слишком наивная и чистая, что хотелось замарать её и больше не видеть. Мнимая противоположность без смысла, страсти и загадки, которая помогла бы задержаться хотя бы на чём-то в её образе. Драко было тошно от своих мыслей или когда он просто смотрел на Асторию, в который раз пытаясь убедить себя, что Гринграсс ему подходит чисто на эмоциональном уровнем. Но она-то не подходила, и это пугало Драко. Как далеко он сможет зайти в отношениях с девушкой, которая ещё и на год младше его?       Когда они впервые поцеловались — а это не было ни романтично, ни мило, просто касание губами, чтобы показать факт того, что они теперь вместе, — Драко показалось, что это был вообще первый поцелуй Астории и она явно видела его не так. Но жизнь не подстроилась под её желания, поэтому девушка получила то, что получила. Ничего уже не изменить.       — Пойдём, — сказал Драко, хватая Асторию за руку. Похоже, ей впервые придётся пропустить урок, если она хочет продолжать встречаться с Драко.       Она закусила губу и потупила глаза, понимая, что если сейчас пойдёт с ним, то точно опоздает. Астория выглядела растерянной, а на её лице появилось сомнение. Что-то подсказывало, что внутри неё целая война убеждений. Драко надеялся, что она откажется, но если нет, то это будет уже её ошибка.       — Пошли, — ответила Тори и быстро зашагала вслед за ним.       В этот момент Драко понял, что сочувствовал ей, ведь стоило дать ей больше времени, такого томного и невероятно нервного, но у Малфоя его не было. Был только плохой день и спутанные мысли. Он хотел просто избавить себя от них, успокоиться и вознестись в небеса.       Он привёл её в какой-то заброшенный класс и захлопнул за собой дверь. Слишком сильно захлопнул, почти представляя голову Паркинсон вместо неё. Малфою было плохо от того, насколько плевать Пэнси на его отношения с Асторией. Она будто не замечала их и продолжала общаться как ни в чём не бывало. Почему не было истерик? Почему не было слёз и чувств, которые покажут, что она хотя бы немного живая? Почему она больше не сражается?       Драко развернул к себе Асторию, чуть ли не морщась, когда понял, что думает сейчас о Пэнси, желая увидеть её вместо своей новой девушки. Драко поцеловал её. Ту, что оказалась сейчас перед ним, а не Асторию. Ведь Гринграсс никогда не была нужна Малфою, он понимал это, но ничего не мог поделать.       На пару секунд она ответила ему, сокрушаясь от нетрезвой потребности в чувствах, но потом, когда Драко стал настойчивее целовать её губы, она сразу же отстранилась со страхом в глазах и тяжело дыша.       Чёрт, она сделала это очень вовремя, ведь Гринграсс не совершает ошибок, не марает имя семьи, держащее нейтралитет и глупую стабильность. Такие всегда остаются на плаву.       — Не надо, — впервые Астория отказала Драко. Впервые была неподатливой, а это отрезвляло и заставляло проявить к ней лёгкий интерес. — Я боюсь… что мне всё-таки стоит пойти на урок, — её голос покачивался от дрожи и неуверенности. — Прости, пожалуйста.       Драко ухмыльнулся, отводя от неё глаза. Захотелось закурить, хотя он всё ещё отрицал, что зависим. Захотелось, чтобы закурила Астория. Было бы интересно хоть раз увидеть её курящей.       — Убирайся, — глухо ответил Драко, и Астория, чуть помедлив, выбежала из класса. Маленькая девочка.

***

      — Тебе не стоило вообще с ним говорить! — Дафна всплеснула руками, при этом стараясь сделать голос потише. Всё-таки они находятся на уроке, нужно проявить хотя бы малость уважения к Истории Магии.       — Вроде, я ему нравлюсь, — незаинтересованная в разговоре, Пэнси томно рассматривала свои ногти.       Дафна хмыкнула, видя, как подруга её игнорирует. После расставания с Драко она стала невыносимой. Пэнси было всё равно на весь свой круг общения, на слухи, ходящие вокруг её личности, на смеющихся омерзительных парней. Ровным счётом на всё она закрывала свои тёмно-накрашенные глаза или отводила взгляд. Чем хуже она себя чувствовала, тем лучше она выглядела. Теперь Пэнси носила более облегающие, сексуальные, чёрные вещи, которые не оставляли разуму никакой загадки. Она была открыта, как дверь в её жизнь.       — Сосаться с Хиггсом правда глупо, Пэнс.       Она высоко подняла брови и поднесла ладони ко рту, пытаясь выразить потрясение. У неё не особо получилось, ведь глаза её выдавали. Пэнси сейчас была похожа на слепок в руках мастера: движимая кем-то другим, она подстраивала свою мимику под нужный ракурс.       Но в вопросе действий контролировать её не мог никто. Слова Дафны совсем не ранили. Они были просто фактом её отношения к подруге, ничем больше.       — Зато захватывающе и страстно. Позволяет хоть как-то развеселиться.       — Развеселиться? По-моему, у Теренса куда большие планы на тебя, чем просто повеселиться.       — Не думаю, — Пэнси всё ещё оставалась этим никудышным слепком, что бесило Дафну. Она уже закипала, становясь огненно-красной.       Чёртова безразличная дура. Дафна таких никогда не понимала. В её жизни в основном господствовали импульсивные чувственные эмоции и нежные эмоциональные чувства. По темпераменту она была холериком, как и Блейз, хотя он, в отличие от Дафны, скрывался под маской сангвиника. Меланхоличность или флегматичность им точно были несвойственны. Это уже шло на счёт Пэнси, хотя она тоже это скрывала.       — Ты думаешь, что он жениться на мне собрался? — Пэнси выжидающе уставилась на ошеломлённую Дафну, закрывая лицо волосами, чтобы хоть чуть-чуть скрыть насмешливую улыбку.       — Нет, но…       — Тогда остальное уже не важно. Если я и поцеловалась с ним, скажем, пару раз, то это ничего ещё не значит.       — Пару раз? Ты мне только про один рассказывала! — Дафна, тяжело дыша, выглядела очень недовольной. Её голос громко раздавался по классу, и Гринграсс этого совершенно не скрывала, потому что на уроки ей было всё равно. Было важно лишь удовлетворить потребность в осуждении подруги.       — Ну значит, я тебе не всё рассказываю, — Пэнси мягко улыбнулась и отвернулась от Дафны. Нужно было сделать вид, что она конспектирует речь Бинса. И так Снейп уже надавил на неё из-за того, что они с Драко не выполняют обязанности старост, так ещё и съехали в учёбе.       — Я понимаю, что тебе тяжело. Что Драко был твоим первым и всё такое, думаю, ты поняла, о чём я, а потом он сделал тебе больно, но не надо сразу бросаться на другого, — опять Гринграсс быстро тараторила, не разбирая слов. Просто поток из мыслей, сочащихся наружу.       — Драко не был первым, — Пэнси даже не отрывалась от конспекта. Хотелось отвлечь себя от разговора хоть чем-то, и она рисовала завитки вокруг названия темы. Много завитков и сердечек вокруг. — Тео был.       Дафна секунду смотрела куда-то вдаль, не понимаю подругу. Вскрывались секреты, которые хранила Пэнси. Это прямо исторический момент признания подруге. Впервые правда, которую Пэнси сама захотела рассказать. Просто было интересно похихикать над реакцией Дафны. Это казалось чем-то весёлым.       — Ты о чём? — более тихо спросила Дафна. Вдруг ей стало неприятно привлекать к себе внимание.       — Мы переспали летом на приёме у Ноттов, когда сильно напились. Честно, было не очень и мне не особо понравилось.       На какую-то секунду в голове Пэнси вспыхнули эти воспоминания, эти неприятные сцены, хотя ничего особенного и не было. Обычный первый раз разочарований и неоправданных ожиданий. Она пошла по сценарию многих других девочек, да и не очень-то жалела. Даже думала, что у каждой должен быть такой «друг» на пробу, чтобы потом с настоящим парнем всё было так, как хочет она. Так и было.       — Но… ты и Тео. Как? Вы же спокойно общались всё это время, и я даже подумать не могла. Просто слухи, что летом вы встречались, и всё.       В этот момент Пэнси почувствовала себя хорошей актрисой в прекрасной пьесе, которая заслужила все цветы этого мира. Такая впечатляющая душа и натура. Да, по ней можно писать отличный анамнез больной. Её внутренний театр был сильно болен.       Она пожала плечами и начала обводить завитки сильнее. Глупо, но помогало уйти куда-то в себя и даже расслабляло. Дафне не понять, ведь когда ей нужно было снять стресс, она ломала пишущие перья. Чистый холерик.       — Тогда Теренс вообще третий, получается, — заключила Гринграсс, что вызвало у Пэнси раздражение. Зачем было вести подсчёт её бывших и будущих? — Ладно, делай что хочешь.       Одобрение Пэнси уж точно не нужно было. Она считала себя взрослой девочкой, которая может решать свои вопросы без советов подружек, как это делала, например, Милли. С Булстроуд вообще всегда было трудно. Она постоянно говорила о своих парнях или плакала из-за них же после тяжёлого дня, ведь у неё случалось эмоциональное выгорание. Странное эмоциональное выгорание, во время которого ей так хотелось внимания и жалости к себе.       — Почему ты говоришь мне о том, что я не должна была ни с кем встречаться так скоро после расставания с Драко, если он уже вовсю спит с твоей младшей сестрой? — Пэнси не хотела, чтобы этот вопрос выглядел, как будто ей есть дело до отношений Драко и Тори, но всё же Дафна заметила, как дрогнул её голос при упоминании имени Малфоя.       — Они не спят вместе, — серьёзно ответила Дафна. — Астория сказала, что она к такому ещё не готова. А свои принципы она ценит и бла-бла-бла. Мамочка хорошо её выдрессировала.       Пэнси задумалась. Зачем тогда Малфою нужна была эта мелкая, ни на что неспособная Гринграсс? Неужели она ему правда понравилась? А вдруг это случилось ещё задолго до их расставания, вдруг он изменял? Даже думать о таком было мерзко, однако Пэнси не могла выбросить из головы эти несносные и ужасные мысли.       В голову закралось желание начать тоже с кем-то встречаться, чтобы показать, что ей не больно, ну или вконец утвердить статус «девочки на раз». Отвратительно, но она не могла ничего с этим поделать. Мир был гнилым. Сегодня же Пэнси решилась ответить на предложение Теренса, которое отвергла утром после поцелуя. Предложение о том, чтобы начать с ним встречаться. Она сделает это в первую очередь для себя, потому что Теренсу явно плевать на чувства. Ему была важна внешность и открытость. Полная открытость. На факт, что она ему это даст.       Как только урок закончился, Пэнси, не обращая внимания на зажимающихся Блейза и Дафну, отправилась на улицу: у седьмого курса сейчас Травология, а значит, Теренс там.       На улице потеплело с наступлением весны. Снег лежал редко и таял, образуя лужицы и грязь. Погода была странной, но не плохой. В свете солнца всё равно всё казалось лучше, если не смотреть себе под ноги. Весна — как сахар. Приятная, но убивающая.       — Пэнси, Пэнси! — зазвучал чей-то звонкий голос.       Пэнси обернулась, не узнавая человека по возгласу. У неё в окружении не было маленьких детей. Хотя нет, один был. И именно Дионис сейчас стоял сзади неё. Он был одет в одну школьную форму, без куртки, тогда как Пэнси успела наколдовать себе плащ. Дионис слегка дрожал, но выглядел серьёзно взбалмошным.       — Остановилась наконец, — Дионис запыхался.       — Говори быстрее, — она решила дать ему немного времени догнать её. — Я не хочу полдня с тобой стоять. Так себе компания, — Пэнси говорила с небольшим презрением и неприязнью в глазах. — Мелкие должны сидеть отдельно, с остальными мелкими.       — Ты же сейчас, э-э-э, свободна, вот мы бы и…       — Я же попросила тебя говорить быстро, а не мямлить как умственно отсталый! — вспылила Паркинсон, в то же время даже не смотря в глаза мальчику, будто не хотела запачкать их о вид ребёнка.       — Я слышал, что вы с Драко расстались, — он посмотрел на Пэнси, закусив губу. Немного нервозности.       — Все уже слышали, — тоже нервно проговорила Пэнси, раздирая в кровь заусенец на пальце. Кровь брызнула на чёрный лак. — Может, ты ещё и другие слухи обо мне слышал, которые распространяют всякие ублюдки вроде Флинта? Как твои детские ушки ещё не завяли от таких дерзких фразочек. Узнал много нового? — риторический вопрос. Она и так знала, что да.       Дионис смерил её каким-то странным взглядом, будто понимающим. Но что этот ребёнок мог понять? Она говорила злобно, отзывалась о нём с нескрываемой жестокостью и отвращением, а он сочувствовал ей. Значит, он ничем не лучше всех остальных, раз позволял себе эту эмоцию.       — Так давай встречаться со мной, — не унимался Дионис. Он действительно посмотрел на Пэнси с детской непосредственностью и не свойственной ему стеснительностью.       В будущем он со смехом вспомнит о ней. Вспомнит о том, что ему могла понравиться девочка на пять лет старше его самого. А может, вообще не вспомнит. Вот это уже отдавало болью в сердце.       — Мерлин, нет. Нет и ещё раз нет, — она рушила все мосты. — Уходи лучше, пока я совсем не разозлилась. Брысь-брысь.       Пэнси развернулась и зашагала подальше от него. Дионис пробурчал что-то наподобие: «Неблагодарная. Своё счастье упустила» и ушёл. Пэнси же подошла к теплицам, откуда как раз выходил Теренс Хиггс. Он сразу завидел её и двинулся в сторону Паркинсон, противно улыбаясь, будто не смог удержаться от такой жестикуляции ртом.       — Ты что уже решила? — сразу спросил Теренс. Никаких приветствий, объятий и другой мишуры. — Отвечай.       Пэнси осмотрелась. Некоторые глупые девчонки сейчас наблюдали за ними, скрывшись за углом теплицы. Дуры. Стоят в самой луже и подглядывают. На что только не способны девочки ради сплетен. Завтра Пэнси точно услышит ещё много разного дерьма про себя, а Милли в очередной раз перестанет с ней разговаривать, но на это плевать. Милли никогда даже близко не сравнивалась с большой потерей.       Паркинсон обвела взглядом Теренса, чтобы привести мысли в порядок и снова понять, что она недовольна своим выбором. Теренс выглядел грубо: волосы, коротко подстриженные, немного лохматились в стороны, на лбу пульсировали жилки. В нём не было ничего интересного, в нём не было ума или харизмы. Он — обычный парень для обычной девочки. Никаких тебе интриг и прочего. Интересно, насколько сильно Пэнси пожалеет о своём выборе в этот раз, насколько плохо Теренс поведёт себя с ней, насколько болезненно бросит, когда она ему наскучит, насколько тяжело будет скрывать от него задание Тёмного Лорда… Самая жестокая мысль прокралась, но Пэнси отреагировала на неё не как положено. Ей нужен был дофамин, и она знала, что нужно делать.       — Да, решила, — она склонила голову набок. Игривый, но решительный жест. Она всегда играла, шла ва-банк и рисковала: только так можно было выиграть.       Приятно было осознавать, что она ему нравится, что Теренс заинтересован, что он не как Малфой, который всегда привык без усилий получать желаемое. Пэнси нравилось ему нравиться.       — Почему бы и нет, — она всмотрелась в улыбку Теренса. Улыбка была такой простой, но довольной. Губы просто изогнулись кверху, а в глазах застыло удовлетворение.       — Ты правильно решила, — Теренс прошёл ближе. — Даже странно, что ты ещё и думала над этим, будто тут есть выбор. Всё было ясно сразу ещё утром, а ты так поздно пришла. Нужно было дать тебе дополнительный стимул.       Хиггс одной рукой приобнял Пэнси за плечи, подталкивая к себе. Она сделала парочку шагов и оказалась так близко, что смогла почувствовать запах Теренса. Впервые она уделила этому внимание. Он был такой же грубый и жёсткий, как он сам. Металл и кора.       Теренс резко впился в губы Пэнси. В его поцелуях, как Пэнси заметила ещё утром, не было намёка на нежность, которая ей была важна, это было скорее просто похоже на исполненное в одно мгновение желание. Желание Теренса, а не её самой, но Пэнси всё контролировала. Вряд ли он когда-нибудь задумывался о девочках близ себя. Оттягивал нижнюю губу, кусал. Драко тоже делал это, но в его движениях чувствовалась страсть, а не грубость, хотя в какой-то концентрации и она тоже присутствовала.       Пэнси стало немного стыдно, что сейчас она думала о Драко, что сравнивала их с Теренсом, но в то же время ничего не могла с собой поделать. Прошлые отношения всегда всплывали в голове. Драко сделал всё, чтобы Пэнси каждый раз вспоминала только его. Даже думая о первом сексе, она почему-то сразу вспоминала ванную старост, а не комнату Тео. В эту секунду захотелось разбить голову Драко о кафель той же ванной.       — Они смотрят, — отстраняясь, сказала Пэнси. В её тоне был скрытый смешок и немного надутости.       Теренс обернулся на девочек сзади, которые сразу спрятали глаза, делая вид, что заняты разговором друг с другом. Им, наверное, было очень неловко, а Пэнси так и хотелось их пристыдить. Хотелось, чтобы Теренс тоже заметил их подсматривание, чтобы при виде его глаз они терялись и смущались. Пэнси любила такое. Хиггс закатил глаза, устало вздохнув.       — Делать им больше нечего, — он говорил громко, понимая, что девочки слышат. Они окончательно смутились и быстро скрылись за теплицами. — Такие противные. Достают меня всё время. Смотрят туда-сюда, собирают сплетни, но не подходят, потому что с ними уже никто общаться не хочет, только на ночь берут, как проституток, зато бесплатных. Такие дуры… Пошли от них подальше.       Пэнси подавила нервный смешок. Ход мыслей Теренса был противоречив. Противен, но в то же время не совсем оскорбителен. Для Пэнси, повидавшей кучу ещё более жёстких разговоров уже о самой себе. Они двинулись в сторону Хогвартса, а Теренс не разрывал тесный контакт. Ему было важно, чтобы остальные увидели Пэнси рядом с ним. Что она — теперь его принадлежность.       Идти в обнимку с Теренсом было как минимум странно и жестоко по отношению к себе. Пэнси хотела почувствовать чью-то любовь или хотя бы намёк на неё, ведь знала все слухи о Теренсе. Вряд ли он будет намного лучше, чем Драко. Но Пэнси не могла больше быть одинокой, и плевать она хотела на то, что Хиггс — бывший парень одной из её подруг. Милли попробует ночью её удушить, но это не так важно, учитывая, что сейчас в глубине души просачивается удовлетворение. Боль вперемешку с удовольствием. Она уже губами смаковала эту медленную победу, которую будет испивать длительные дни.       Коридоры Хогвартса поприветствовали их милыми сплетнями и гадким шёпотом. Когда они уже перестанут удивляться каждому расставанию, новым отношениям и всему прочему, ведь это же обыденность для школьных будней в шестнадцать.       На третьем этаже было нелюдно. Было несколько парочек в нишах и кто-то, притаившийся в углу. Теренс прищурился, всматриваясь, кто это может быть. Пэнси безразлично следовала за ним, держась за руку — ведомая — его пальцы чувствовались чуждо и слишком грубо. Они вдвоём подошли к дальнему углу, заметив там лежащего Тео. Тот подложил под себя мантию и курил, расположившись на холодном полу. Явно не простые сигареты, судя по запаху вокруг.       — Тео, — удивлённо воскликнула Пэнси. Теренс поморщился. — Почему ты вообще тут лежишь?       Нотт медленно перевёл на неё поплывшие глаза, тоже удивляясь. На лице застыла лёгкая эмоция. Она самая…       — Давно не виделись, — промычал Тео, пытаясь встать.       К слову, они виделись пару уроков назад. За это время Нотту явно поплохело.       — Пошли, — Теренс попытался подтолкнуть Паркинсон к выходу. Нотт ему никогда не нравился. Хиггсу вообще мало кто нравился.       Тео, казалось, только сейчас заметил присутствие парня и удивился ещё сильнее. Он, шатаясь, поднялся на ноги и подошёл вплотную к Теренсу. Тот сразу сделал несколько шагов назад, попутно толкая за собой Пэнси.       — Это же Теренс Хиггс! — сейчас Тео смотрел уже на Пэнси. — Вы гуляете за руки вместе? Какой ужас, Пэнси! Я думал, что ты с Малфоем, а ты вот так вот… — Тео резко вытянул руку вперёд, указывая на Хиггса, — уже с Теренсом ходишь.       — Мы с Драко давно расстались, если ты не в курсе, — раздражённо бросила Паркинсон. Сколько ещё ей придётся повторять эту больную фразу?       Теренс, морщась, тяжело вздохнул. Сейчас им обоим хотелось уйти подальше от Тео.       — Тео, — протянула она, — хватит делать это. Ты постоянно куришь эту дрянь или закидываешься таблетками, так просто не может продолжаться дальше. Скоро у тебя вообще никакого подобия здоровья не останется, если оно, конечно, было.       В голосе Пэнси прослеживалась какая-то неожиданная забота о друге. Тео правда был одним из близких друзей, поэтому на секунду Пэнси позволила себе стянуть маску и предложить ему совет. Просто предложить — не больше.       — А почему вы расстались? — Тео будто не слышал слова девушки и ушёл в свои мысли.       — Так получилось, — скрипя зубами, ответила Пэнси. — Небольшая потеря, на самом-то деле. Драко просто пользовался моей наивностью и всё. Мы с Теренсом, наверное, пойдём.       Разговор был очень неприятен и для Теренса, и для Пэнси, поэтому продолжать его было слишком глупо. На Тео же было просто больно смотреть, а мозолить глаза Пэнси не собиралась. Его вид был болезненным, а не уродливым или грубым. Грустно, но ничего не поделать.       Пэнси и Теренс двинулись дальше, а Тео протянул:       — Тогда ясно, почему Малфой тако-о-й. Вот и пусть упивается своей будущей жестокостью. Он её точно заслужил.       Они были уже на повороте и не видели Тео, но тот всё равно попытался бросить что-то им вслед. Раздался грохот, который, судя по всему, случился вследствие падения Теодора, но тот не унывал.       — Ты только не расстраивайся, Пэнс, — крикнул он напоследок, вызывая на лице Пэнси лёгкую смущённую улыбку, которую она закрыла волосами, чтобы Теренс не заметил. Ему вряд ли понравилась бы такая версия Пэнси. — Хочешь, я набью ему лицо?       Хиггс не видел Паркинсон милой и хорошей девушкой. Никто не видел. Ему нужен был приторный характер, чтобы жилось не так скучно, но в то же время полная покорность. Глупая девочка снова наступала на одни и те же грабли, просто из разного материала. Один — приятный и родной, другой — грубый и жёсткий. Это был неправильный выбор.       Теренс снова грубо поцеловал Пэнси, выходя из-за поворота. Она позволила делать со своим ртом что угодно. Разрешила ему причинить ей лёгкую боль. Всё равно она ничего не значила. Она — боль.       Нужно было видеть реакцию Дафны на их отношения. Гринграсс, похоже, сразу же затошнило — странно, что она сдержала рвоту. Выглядела она ошарашенно, точно так же, как и Блейз. А Блейз сейчас был очень не кстати. Вот кто точно расскажет обо всём Малфою, а Паркинсон почему-то хотела повременить с этим.       Пэнси пропустила последние слова Тео о Драко мимо ушей, но даже без них Малфой всё равно казался ей подозрительным. Ей было интересно то, как они продолжат выполнять задание Тёмного Лорда, будучи в таких отношениях… Драко и Астория, Теренс и Пэнси — можно было вычеркнуть лишние переменные у них на дороге, но лёгкие пути не выбирал никто. Простая математика. Мысли о Волан-де-Морте пугали, а воспоминания о Драко снова причиняли боль. Скоро, как надеялась Пэнси, ему тоже будет больно, когда он узнает про её нового парня, но не сейчас. Так же больно, как было Пэнси, когда она увидела сидящую в «Трёх Метлах» на коленях у Драко Асторию. Хорошо, что Пэнси хватило благоразумия не бежать в порыве злости к Дамблдору, чтобы рассказать, что Драко собирается его убить: она сломала бы Малфою жизнь. Как странно, но ей было так всё равно на смерть директора.

***

      День у Драко не задался сразу же. Он проснулся в дикой агонии минувшего ночного кошмара. Его лихорадило и тошнило, но это уже было не из-за кошмара, а благодаря принятым вчера таблеткам.       Не так давно он встретился с Дереком, и тот открыл Драко завесу в радужно-прекрасный мир, где он обязан был испытать счастье. Несколько упаковок с неизвестными для Драко названиями отправились на дно его чемодана, который хранился глубоко в шкафу, чтобы Блейз не смог найти. Он ни за что не должен узнать, что Драко не справляется. Хотелось, чтобы друг никогда не сомневался в нём.       Помимо прочего, Забини и так постоянно ошивался рядом, уповая про отношения Драко и Астории. Он считал, что это, конечно, интересно, размышлял о том, что они, друзья, в отношениях выбрали сестёр, но всё-таки это было странно. Астория Блейзу не нравилась, возможно, потому что он знал о ней гораздо больше навязанной правды от Дафны.       Драко старался отвлечься от него, принимая утром и вечером таблетки, но похоже, переборщил, не понимая, что существует какая-то общепринятая мера среди всех кичащихся в этом бизнесе людей, и чувствовал себя отвратительно. Умываясь, он пытался вызвать рвоту. Впервые в жизни ему захотелось вызвать самому у себя рвоту, что по-настоящему напугало Драко. Вышло мало. Малфою всё ещё было ужасно плохо. В зеркале он видел нечто, слабо похожее на человека с фамилией ведущего чистокровного рода. Зато его поступки полностью оправдывали его вид.       Не так давно он снова предпринял попытку расправиться с Дамблдором. И снова ничего не вышло. Чёртова медовуха попала в руки вечно жрущего Уизли, к счастью Драко, его не убило. Он впервые волновался за жизнь Уизли. Сейчас тот лежал в больничном крыле, а Драко чувствовал угрызения совести. Ему, с одной стороны, было плевать на Рона, но, собрав все остатки человечности, Драко понял, что ему не может быть всё равно на жизнь другого человека. Он не видел себя хладнокровным убийцей в шестнадцать лет.       Второй причиной плохого внешнего вида Малфоя и принятых им таблеток был слух о возвращении Кэти Белл. Это был действительно серьёзный удар. Драко казалось, что его сердце на время даже остановилось.       — Говорят, Белл вернулась, — сказала Дафна Блейзу, делая домашнее задание по зельям на его кровати. Был вечер, и они хорошо бы провели время вместе, если бы не Драко, сидящий в комнате.       — Ты шутишь? — Драко резко поднялся с кровати.       — Нет, мне это Милли сказала, а ей — девочки с Пуффендуя. Они знают всё.       Блейз равнодушно пожал плечами, приобняв Дафну за талию. Драко бросило в пот.       — Ходит, как будто привидение, и почти ничего не помнит. Странные эти гриффиндорцы: найдут приключений на это место, а потом страдают. Хорошо, что мы не такие.       Драко вспоминал этот разговор, пока тянулся за следующей порцией наркотика. Руки тряслись, как и его отражение в зеркале — рябило перед глазами. Ему слегка полегчало, поэтому Малфой сразу забыл о том ужасном чувстве, с которым проснулся, обещая себе больше не брать ни одной дозы. Сейчас нужно было идти на завтрак, хотя есть совсем не хотелось.       Малфой вышел из комнаты, где уже давно не было Блейза и Грэхэма. Он снова проснулся позже всех, и мальчики привыкли, что будить его не стоит, ведь иначе будет буря, уничтожающая абсолютно всё на своём пути. Большой зал встретил Драко громким шумом, ударяющим по сознанию. Таблетки скрасили мир, но всё равно действовали не так хорошо, как в первый раз. Теперь в них была просто необходимость, а не желание. Драко обернулся на слизеринский стол, и его затошнило. Пэнси и Теренс сидели рядом, мило беседуя. Паркинсон даже смеялась и смущённо прикрывала рукой рот. Мерлин, это кокетство — бред: она никогда не вела себя так… мило, что ли? Теренс резко протянул к ней руку, грубо прижимая голову девушки к себе. Драко захотелось приложить уже его голову к холодной плитке.       Он развернулся и уже хотел уйти, только потом вспомнив, что у него есть Астория, которая всегда утром ждала встречи с ним в Большом зале. Пришлось вернуться. Но тут вместо Астории он увидел Кэти Белл. Девушка выглядела потерянно и витиевато переговаривалась с Поттером, на которого Драко впервые не обратил внимания. У Белл были синяки под глазами и странно уложенные волосы. Она всё ещё походила на пациентку из Мунго. Драко снова круто повернулся, как на карусели, и зашагал прочь.       Мысли опять путались так, что он не мог уловить ни одну из них. Он бежал по лестнице, потому что никто не должен был видеть его в таком состоянии.       — Ох, это опять ты, — высокий голос девочки эхом раздался по туалетной комнате на третьем этаже. — Я рада, очень рада тебя видеть, Драко.       — Миртл, — протянул Драко и включил воду в кране, сразу обрызгивая лицо прохладной струёй, чтобы скрыть подступающие слёзы. Он не должен был плакать. Драко обязан терпеть и скрывать всё в себе. Он сильный парень, не знающий слёз. — Не очень рад тебя видеть.       — Мерлин, что с тобой? — привидение подлетело вплотную к нему, взглянув на Драко полными сочувствия глазами. — Они и тебя обижают в этом проклятом месте?       — Меня никто не обижает, — в голосе прослеживался лёгкий напор, но всё же Драко никогда не разговаривал с Миртл грубо. — Никто не посмеет.       — Да, я знаю, но ты выглядишь потерянным. Можешь рассказать мне, если хочешь. Я всегда готова выслушать.       — Ты не поймешь, Миртл. Ведь тебе никогда не приходилось сталкиваться с такой тьмой. По тебе видно, что раньше ты была хорошей девочкой, — Драко скривился.       — Врёшь, — Миртл взволнованно подлетела наверх и затараторила. — Хочешь, я расскажу тебе, как умерла? Знаю, что хочешь. Меня убила самая настоящая тьма во плоти, но моя жизнь после смерти стала только лучше. Сижу и плачу, а потом летаю и снова плачу, затем сижу или лежу и опять плачу. Иногда бывает одиноко, но для таких моментов у меня есть ты. Когда плачет кто-то другой, очень интересно наблюдать, ведь это не ты.       — Милая история, — заключил Драко и снова умыл лицо. Его голос подрагивал. — Жаль, печальная и скучноватая.       Слова Миртл возымели эффект. Жизнь после смерти… Как интересно.       — Малфой? — чей-то голос пронёсся по туалетной комнате. Миртл вмиг спряталась за раковиной, а Драко резко обернулся.       Чёртов Поттер стоял сейчас перед ним. Драко был настолько зол на него сейчас, что вся боль угасла. Он поднял палочку и послал в Поттера проклятье, даже не думая над его действием — просто рефлекс, но Мальчик-который-выжил сумел отскочить и кинуть что-то в ответ. Драко увернулся, и заклинание попало в раковину, а кран, сломавшись, брызнул сильную струю воды, залив Малфоя с ног до головы. Но он не собирался отступать. Заклятие за заклятием летело в Поттера, но тот прекрасно защищался от тёмных искусств. Вскоре нервы начали сдавать и у Гарри, и он использовал всё более и более изощрённые заклинания, одно из которых даже задело щёку Драко. Оттуда брызнула алая кровь, смешиваясь с водой. Он испытал такое необузданное желание отомстить за пролитые красные капельки, что полностью перестал себя контролировать. Возможно, здесь сыграли роль принятые таблетки, но его голову просто снесло в никуда.       — Круци…       — Сектумсемпра!       Неизвестное заклятие попало Драко прямо в живот, рассекая всё на своём пути. Малфой упал на холодный и мокрый пол. Быстро хлынула ярко-красная кровь, пачкая рубашку. Она фонтаном сочилась из ран с такой скоростью, что Драко почувствовал это утекающее время. Оно было настолько кристально ощутимым, что Драко понял: это тот момент, когда пора считать последние секунды. Крови становилось больше и больше, а в ушах прозвучал громкий женский крик.       Девять.       Восемь.       Семь.       Шесть…       Что-то мягко прикоснулось к коже. В голове Драко это нечто было похоже на часы, прокручивающие стрелку назад, возвращая отобранное время. Запасы пополнялись с каждым движением палочки, которая залечивала его раны. Кровь очищалась: вместо старой приходила новая, чистая, нетронутая действием таблеток.       Драко открыл глаза и увидел перед собой Снейпа. А Поттера в комнате уже не было.       — Вставай, — серьёзным голосом сказал профессор. — Умирать тебе сегодня не придётся.       Драко приподнялся, не смотря на Снейпа. Если тот ждал благодарности, то он её не получит.       — Какое заклинание применил Поттер? — спросил Снейп монотонным голосом, словно ничего и не произошло.       — Вот иди и спроси у него самого, — огрызнулся Малфой. Он поднял свою палочку и высушил мокрые рубашку и брюки.       — Тебе очень повезло, что Миртл позвала меня. Тебе оставалось меньше минуты с такой кровопотерей. Советую подумать о своём будущем, если идёшь на такие отчаянные меры, как дуэль с Поттером.       — Вот же чёрт! Где Миртл? Пойду накричу на неё, что такой кайф мне обломала. Зато пришёл ты, и, о Мерлин, как мне сейчас хочется кланяться тебе в ноги за такую отважную операцию по спасению моей задницы, — взорвался Драко. — А будущего у меня, кстати, нет.       Снейп поджал губы. Он не хотел спорить с Малфоем-младшим, поэтому вмиг принял цинично-спокойное выражение лица, пока в его глазах сверкали хитрые огоньки желчи.       — По-моему, у тебя через пару минут начинается урок, Малфой. Советую поторопиться, чтобы не опоздать. Или я сам потороплю тебя.       Драко прищурился и двинулся в сторону выхода. Конечно, он закроет глаза на то, что только что чуть не умер, и просто пойдёт учиться дальше. Всё равно вся дурь вышла из крови благодаря Поттеру. Драко чувствовал себя пустым и злым одновременно. Опять эта поверхностная злость, которую он испытывал все школьные годы по отношению к Поттеру, но на самом деле он считал его не больше, чем школьным противником. Даже врагом Поттера назвать было тяжело.

***

      Шли дни. Время подходило к апрелю. Яркому и ясному апрелю. Перенасыщенные оттенки в глазах Драко путались и сливались в одну палитру цвета. Ему было немного легче воспринимать мир. Отвращение перестало быть самой доминантной эмоцией в его голове, и это радовало Драко. Он даже иногда улыбался, а потом видел Асторию перед собой.       Малфой шёл после Астрономии к себе в комнату. Благо, Блейз и Дафна сегодня ещё не успели занять её первыми, поэтому Драко мог спокойно насладиться одиночеством.       По дороге он услышал кого-то в нише. Сначала он подумал, что это был валяющийся на полу Тео, но потом понял, что точно слышал девочку. Драко заглянул туда и остекленел.       Теренс Хиггс целовал Пэнси. Теренс позволял себе касаться её бёдер, прижимая к себе, и впиваться в губы с дикой страстью. Вроде бы это был просто поцелуй двух людей, находящихся в отношениях друг с другом, и ничего переходящего за рамки приличия, но на одну секунду Драко захотелось заехать Теренсу кулаком в челюсть, чтобы тот держал её подальше от лица Пэнси.       Драко не мог заметить эмоции на лице девушки, но почему-то она выглядела как-то скованно рядом с ним. Паркинсон многое позволяла ему, но сейчас было видно, что она не очень-то довольна, а Теренс вообще не нежен.       Драко просто ушёл от них, громко стуча каблуками.       В комнате было пусто, тихо и темно. Единственным источником света была слабо горевшая оранжевым пламенем свеча в глубине помещения, которую Блейз, как обычно, забыл потушить перед выходом. Опустившись на свою кровать, Драко взялся за голову и потёр виски. Свеча осветила часть его лица, выделяя тёплым светом, но Драко оставался холодным уже не первый месяц. В голове всплыло воспоминание о том, что он должен встретиться с Асторией сейчас, но после увиденного в нише, он никого не хотел видеть.       Драко потянулся к карману брюк и вытащил оттуда свёрток с таблетками. Убийственный сахар, дрянная карамель, зато в тысячу раз лучше сигарет. Он обещал себе больше не курить, а значит, он и не будет. И плевать на то, что выбрал что-то намного ужаснее. В сверстке оставалось таблеток ещё на шесть доз. Драко вытащил всё.       Одно движение — все таблетки полетели в рот и были быстро проглочены, чтобы никак не успеть дать себе передумать. Пора было положить всему этому конец.       Слова Миртл на секунду промелькнули в голове, но Драко отбросил их, предоставляя место для нахлынувшей эйфории. Мозг теперь точно повреждён, кровь снова грязна, а Драко уже не выберется.       — Мы с Дафной поссорились. Представляешь?       В комнату вломился разъярённый Забини. Верхняя пуговица на его рубашке была расстёгнута, волосы слегка потрёпаны, но Драко даже не видел этого.       — Она предъявляет мне претензии по поводу того, как крепко я её обнимаю: ей кажется, что я хочу её удушить. Как же она меня достала со своими перекошенными мозгами. Думает, что я буду ходить на поводу и подстраиваться под неё, но мне оно вообще не надо. Пусть сидит одна, раз уж ей так лучше.       Драко прикрыл глаза, стараясь не вникать в слова друга — просто фоновый шум. Он говорил что-то про перекошенные мозги. Интересно, он понял, что Драко нехорошо?       — Мне хорошо, Забини, отстань, — бессвязно пробормотал Драко. Его слова не вписывались в разговор, но Малфой даже не понимал этого.       — Что? — Блейз на секунду замолчал, а потом магией зажёг все свечи в комнате, чтобы рассмотреть лицо Драко. — Малфой, ты… странно выглядишь. Астория уже как-то заикалась вперемешку с жалобой о том, что ты стал неадекватным, но я не придал этому значения, да и Дафна меня поцеловала невовремя. А похоже, стоило расспросить Асторию в тот момент.       Молчание. И резкое, самое страшное, что только можно было сказать, самое неправильное и отвратительное:       — Она шлюха.       Блейз резко втянул ртом воздух, стараясь не убить Малфоя в ту же секунду. И уже хотел задать вопрос, о ком именно Драко так мило отзывался.       — Пэнси, — добавил Малфой. — Прыгает с одного на другого и сосётся со всеми в нишах, — мозг плыл, добавляя в мысли едкие нотки.       Почему-то Драко вспомнилось увиденное в нише сегодня, когда Блейз произнёс слово «поцеловала». Дальше он уже ничего не помнил, потому что упал на пол без сознания.       — Малфой! — воскликнул Забини, подбегая к другу.       В комнату резко вошла Пэнси, поправляя свои волосы. Она уже пару месяцев не приходила в эту комнату: было неприятно это делать, но сейчас почему-то появилась на пороге.       — Что у вас здесь за шум? — она говорила неровно и обеспокоенно, но старалась это всячески скрыть.       Её глаза нашли Драко, лежащего на полу. Она в шоке поднесла ладони ко рту, чтобы подавить вырвавшийся вздох. Её глаза сузились и прониклись мгновенным страхом. Несмотря на расставание, она сейчас испытала на себе такую боль, будто Драко всё ещё был ей важен. А он был… Малфой лежал на полу, подрагивая и скривившись в странной позе, неприсущей нормальному человеку.       — Блейз, что с ним? — воскликнула с надрывом Пэнси, подходя ещё ближе. Она опустилась на колени рядом с сидящим Блейзом. — Его сейчас же нужно отнести к мадам Помфри. Он не может умереть.       — Да… Вот свёрток — тут, похоже, лежали наркотики, — Блейз протянул ей его, и Пэнси в ужасе отбросила его назад. Это правда были они. Противно.       — Вингардиум Левиоса, — Блейз дрожащим голосом произнёс заклинание, и тело Драко взмыло в воздух.       Пэнси опешила, когда Блейз быстро покинул комнату с летящим Драко. Девушка стояла, пытаясь подавить слёзы. Первая эмоция впервые за долгое время. Да Малфой просто мастер выводить её на чувства. Видеть его бледно-белое лицо, подрагивающие скулы и мученическое выражение лица было ужасно страшно. Пэнси дейсвительно боялась, что он может умереть. Это была её первая и жестокая мысль, которая отравляла разум. Выйдя из оцепенения спустя несколько секунд, Пэнси побежала к выходу.

***

      Тёплый апрель. Больничная койка и девушка рядом. Не мечта ли это для парня-подростка?       Драко вновь открыл глаза и увидел перед собой Асторию, весьма спокойную Асторию. Она приходила сюда уже несколько дней подряд перед уроками и после них и тупо сидела, скучая. Другие ею восторгались, но для Астории это было важно лишь потому, что она хотела казаться в глазах Драко идеальной девушкой. Чем-то это напоминало Дафну, но их характеры всё равно различались, поэтому девушки были скорее противоположны друг другу.       — Ты уже проснулся, — шёпотом сказала Астория и миловидно улыбнулась. — Как ты?       — Неплохо, — буркнул Драко, потягиваясь. Астория всё равно не знала, почему он сюда попал. Драко попросту ей ничего никогда не рассказывал, и её всё устраивало, а мадам Помфри не распространялась информацией о своих пациентов. — Ты давно тут вообще сидишь?       — Нет, я…       — Можешь идти на уроки, и незачем каждый день ждать, пока я проснусь, Астория.       Она поёжилась от его голоса. Ещё не привыкла, но привыкнет.       — Если тебе будет что-то нужно, то я готова прийти…       — Иди на уроки, — Драко отвернулся, делая вид, что снова засыпает. Новый способ игнорировать Гринграсс. Такой действенный.       Астория тяжело вздохнула, но послушалась. Она провела рукой по покрывалу на кровати Драко перед тем, как встать, и ушла. Спиной Малфой чувствовал её взгляд, пока она стояла у выхода, рассматривая его. Ему стало неприятно.       Мадам Помфри оставила на тумбочке лекарства, и Драко потянулся к ней, чтобы принять эти зелья. Сама мадам Помфри редко появлялась у койки Драко и практически не разговаривала. Осмотр проводила только палочкой — руками Драко она не касалась. Она часто тяжело вздыхала, глядя на него, и сдерживала слёзы. Её глаза были несчастными, потому что она всё понимала и молчала.       Ему так хотелось, чтобы хотя бы она наругала его за сделанное, чтобы хотя бы кто-то действительно повлиял на него, ведь не может быть такого, чтобы всем было на тебя всё равно. Такого просто не бывает.       Родителям они, конечно, ничего не рассказали. Опять же, всё понимали.       Дни были однообразно скучными и серыми. Даже солнечные лучи, сочащиеся сквозь занавески, были бесцветными. Драко хотелось задохнуться в подушке от бездействия. Блейз не разговаривал с ним. Точнее разговаривал, но так, будто ничего не случилось, будто Драко не только что чуть не расправился с жизнью собственноручно.       Также Малфой знал то, что Пэнси тоже была там. Он так надеялся, что она придёт, но с каждым днём надежда угасала, а Паркинсон не появлялась. Он был одинок, и никакая Астория этого не изменит.       Он снова вечером дремал над книгой. Сжигание ведьм было неинтересной темой. Из повествования Драко вырвал стук. Дверь приоткрылась, и оттуда вышел человек. Девушка, стуча каблуками, подошла ближе и опустилась на край кровати. Астория никогда бы не села на белые простыни: она садилась на стул рядом, а Пэнси было всё равно.       — Выглядишь не супер, — она склонила голову, разглядывая его лицо. В глазах опять скрывалось это беспокойство.       Драко делал то же самое в ответ, не смея что-то сказать. Сегодня он впервые посчитал, что ему действительно нравится Пэнси. Полностью. Она снова состригла волосы в короткое, немного небрежное каре и подравняла чёлку. Так она выглядела летом, и это навевало лёгкую ностальгию.       — Нельзя столько лежать в кровати. Потом вставать не захочется.       — Почему ты пришла? — Драко резко выпрямился, полноценно садясь в кровати.       — Хочешь, я могу уйти? — Пэнси сказала это так молниеносно, не оставляя Драко даже минутного сомнения о том, что он может быть важен для неё.       — Нет! — немного громче и более резко ответил Драко, после закашлявшись. — Можешь остаться.       Пэнси не сдержала лёгкий смешок вперемешку с ухмылкой. Её лицо было собрано и не выражало действительных эмоций.       — Большое спасибо, что разрешил, — она поправила волосы и запрыгнула подальше на кровать.       — Это была просьба. Простая просьба, а не разрешение, — проговорил Малфой, удивляясь тому, что вёл себя так неуверенно и мягко.       Пэнси странно хмыкнула и отвернулась.       — Как ты себя чувствуешь? — резко спросила она после долгой паузы. Голос сменился на обыденный.       — Намного лучше. Мадам Помфри вроде как вылечила и меня. Помогла когда-то тебе, а теперь мне. Но, по-моему, теперь я схожу с ума.       — Я помню, — она старалась не обращать внимания на последнюю фразу, брошенную Малфоем в порыве, чтобы не снизойти до сочувствия Драко. — Не люблю больничную атмосферу. Навевает воспоминания и тоску. Нехорошие воспоминанию и тупую всепоглощающую тоску.       Она снова замолчала. Драко не знал, что ответить. Они впервые говорили наедине спустя время после расставания, если не считать тот момент, когда Драко сорвался на неё в коридоре. Он вспомнил это, и стало больно. Захотелось извиниться, просить, чтобы она простила, умолять, чтобы вернулась, раскаяться. Именно в этот момент он осознал, что не может ничего сделать из того, что хотел бы.       Она повернула голову, и Драко увидел заплаканные глаза. Это был удар. Точка отсчёта. Он быстро притянул Пэнси к себе, а она не сопротивлялась, сразу легла в его объятия, складывая руки у него на груди. Как же это было неправильно. Драко вдохнул аромат, минеральный и свежий, где-то чувствовалась вишня.       Бездумно он поцеловал её губы, и она снова не сопротивлялась. Она позволила ему провести языком по её нижней губе, углубить поцелуй. Она позволила ему быть к ней нежным и почувствовать биение её сердца. Руки переплелись, а губы продолжали вспоминать друг друга, пока Пэнси не отстранилась.       — Мне кажется, я заслуживаю большего, чем быть просто девочкой для измен.       И взрыв. Драко ошеломлённо посмотрел на неё, понимая, что это не конец и даже не начало.       — Я слышала твои слова перед тем, как ты упал на пол от передозировки таблеток. Не знаю, помнишь ли ты их, но я хорошо запомнила. Я слышала всё, пока стояла у двери, не решаясь войти, ведь это было настолько жестоко, что даже подавив большую часть эмоций, я всё равно почувствовала гадкую боль. Сегодня я решилась преодолеть её и войти, а ты… просто… Не важно.       Драко воспроизвёл в своей голове тот момент, но ничего не мог вспомнить. Слова будто стёрлись из его памяти.       — Пожалуйста, Пэнси, стой. Давай просто обсудим всё, поговорим, потому что я даже представить себе не могу, что сказал тогда.       — Нет, Драко. Ты сказал достаточно. Одним словом, ты меня предал, по-настоящему предал… а я уезжаю на каникулы к маме. Поезд отходит завтра в час, — это извещение было лишним. Пэнси быстро пожалела о сказанном, однако было уже поздно что-то менять. Надежда прокралась в самую глубь разума и заставила решиться на необдуманный поступок.       Она вдруг встала с кровати, отряхнув после себя белые простыни.       — Не уходи…       — Я лучше уйду, чем останусь здесь с тобой.       Она почти ушла, но обернулась и осмотрела вид Драко, медленно проводя глазами по измученному телу.       — Сначала я хотела хорошенько тебе врезать, чтобы тебе тоже было больно, как мне, но ты сам сделал себе хуже.       Она ушла.       Драко задумался. Лучше бы ударила. Хуже бы не стало, ведь уже давно было больно.

***

      27 апреля, 12:50.       Драко ринулся вперёд, не обращая внимания на ломкую боль в конечностях. Мадам Помфри не хотела отпускать его сегодня утром, но Драко было всё равно на её слова. Ему нужно было поговорить с Пэнси именно сейчас, перед каникулами.       Алый поезд стоял и ждал, пока студенты войдут. Пэнси нигде не было. Она же не могла соврать ему, что уезжает. Это было бы слишком жестоко, слишком лживо. Пэнси бы так не поступила с ним. Она не умела причинять боль, а только принимала её на себя.       Раздался сигнал — извещение, что до конца посадки оставалось уже около пяти минут. Драко оглянулся. Он стоял здесь с самого прибытия поезда, так что не мог пропустить выход Пэнси, но её почему-то всё равно не было видно.       Но не могла же она поехать на другом поезде?       Могла…       Конечно, не зря же она рассказала Малфою о странном поезде в Хогсмиде, на котором готова была уехать куда-то далеко отсюда. Драко трансгрессировал. Хотя у него пока не было разрешения, но он любил нарушать правила, а сейчас это было жизненно необходимо.       — Я бы уехала отсюда, если бы могла. Села бы на поезд и долго ехала куда-то далеко-далеко.       Драко вспомнил именно эти слова — то самое откровение, пока бежал по перрону. К счастью, Драко знал лишь один поезд, который ходит из Хогсмида. Через минуту он должен был уехать, и двери, конечно, были уже закрыты, а все пассажиры заняли свои места.       В одном из окон Драко заметил голову мамы Пэнси. Самой девушки видно не было: скорее всего, она сидела спиной к окну. Драко поймал взгляд миссис Паркинсон и готов был ликовать. Она уж точно скажет о приходе Драко Пэнси.       Но почему-то миссис Паркинсон лишь молча отвела глаза, будто бы даже не видела Малфоя, словно его не существовало вообще, а за окном никто не стоял. Драко нахмурился и сделал пару шагов вперёд к поезду.       Как только он хотел поднести руки к дверям, чтобы с силой распахнуть их, поезд тронулся.       Драко не успел.