***
Большинство студентов Слизерина со старших курсов сейчас направлялись в сторону Хогсмида. Все были молчаливы и сдержанны. Никто не хотел обсуждать с остальными свою судьбу. Рядом с Драко шёл Блейз. Он был весел, потому что сегодня ему не придётся заключить договор о помолвке. Не нужно будет связать себя Непреложным обетом с какой-то из девушек, ведь семья Забини теперь не считается важной в Магической Британии. Они потеряли былой статус. Блейз шёл с Драко лишь за компанию. В банкетный зал его никто не впустит. — Забини, завали улыбаться. Меня вырвет, — весь вид Драко оставлял желать лучшего. — Держи свой обед при себе, Малфой, а то ни одна девчонка не клюнет. Будешь вечно старой девой, — Забини хохотнул. Драко поморщился и подался в свои мысли. Блейзу хорошо, хотя странно, что он совсем не думает о Дафне. Драко знал, что женится на младшей Гринграсс, а значит, старшей сестре уж точно нашли пару на вечер, и это будет явно не Блейз. Но Драко не захотелось обсуждать это с другом. Это не его дело. — Думаешь, пятый курс тоже сегодня будет? — спросил Драко, оглядываясь по сторонам. Астории нигде не было видно. — Вряд ли. Обычно на такие мероприятия начинают водить с шестнадцати. Год до совершеннолетия и всё такое, — Блейз закатил глаза. — Пора найти себе пару, чтобы в семнадцать уже жениться. Как же продумано, не думаешь? Драко случайно наткнутся взглядом на Пэнси. Она шла в компании Хиггса и его друзей. Малфою в ту же секунду стало противно. Было понятно, что её выдадут замуж за него. Миссис Паркинсон никогда не была разборчивой в этих делах, так что первый попавшийся мальчик вполне ей подойдёт. На лице Пэнси не было ни страха, ни неприязни, отчего Драко задумался, а вдруг она его любит. Вдруг у них всё по-настоящему. Эта мысль его серьёзно напугала. Он вспомнил об Астории. Вот её-то Драко не любит, совершенно не любит. Он трезво оценивал ситуацию, понимал, что никогда не сможет почувствовать к ней что-то большее, чем дружбу или заботу. Малфой шёл и надеялся, что она мыслит так же. Ресторанчик был украшен лентами и шариками: всё-таки тут собираются люди для помолвки, а не для похорон, как можно было подумать. Слизеринцы вошли внутрь и почувствовали запах лаванды. Кто-то обрызгал духами всё помещение, придавая воздуху затхлость. Хотелось задохнуться прямо за столиком с искусственными цветами. Они сели за столы, и ведущий, мужчина лет тридцати в обтягивающем костюме и с палочкой, прислонённой к горлу, начал свою речь. — Дамы и господа. Волшебники и волшебницы, прошу заметить, чистокровные волшебники и волшебницы, — мужчина лучезарно улыбнулся под одобрительные смешки, прошедшие по залу. — Да начнётся сегодняшний праздник будущих семей! По залу пронеслись аплодисменты. Малфой, а рядом с ним Флинт с девушкой и Кребб с Гойлом, выглядели хмуро. Никто не был рад предстоящей помолвке, что странно. Драко думал, что Винсент и Грегори будут ржать и радоваться, что найдут жён, но даже те, похоже, обрели сознание и поняли, что выбор родителей им вряд ли понравится. Флинт же переживал, что его обожаемую девушку у него отнимут. Они ещё не видели списки, а Драко видел. Он был одним из немногих обладателей маленькой тайны, коробки с настоящим секретом о следующих днях. Не власть ли это? — Драко, пошли, — на его плечо опустилась мягкая рука матери. Отец сегодня не приехал, потому что после событий в Отделе тайн, разбирательства с ним всё ещё проводились. Нарцисса одарила Драко приветственной, но строгой улыбкой, и они прошли в глубь зала. — Как ты, милый? — шёпотом произнесла она, слегка прикрыв губы перчаткой, чтобы никто не услышал нежность в её голосе. — Я в порядке, мама, — Драко сразу заметил страх в глазах матери. Она не поверила. — Всё проходит нормально. Думаю, Тёмный лорд будет доволен. Нарцисса немного сжалась, услышав такие слова от собственного сына, но промолчала. Драко показалось, что в уголке её глаз он заметил грустный блеск. — А вот и Гринграссы, — заявила миссис Малфой, когда они подошли к одному из центральных столов в зале. Помимо мистера и миссис Гринграсс, за столом сидела скучающая Дафна. Она болтала содержимое своего бокала и кусала красные губы. Драко задумался, а любит ли Дафна Блейза, или у них всё так же, как у остальных? Будет ли Дафна переживать, когда узнает, с кем помолвлена? — Асторию, к сожалению, ещё не пустили на этот праздник, — с небольшой наигранной грустью проговорила миссис Гринграсс. Дафна закатила глаза и даже не посмотрела на Драко. — Думаю, в следующем году мы сможем заключить Непреложный обет, а сегодня обговорим нюансы, — сказала Нарцисса. — Не хочется вас отвлекать, ведь нужно ещё решить вопрос с Дафной, — она кивнула Дафне в знак приветствия. — С Дафной всё уже решено, — быстро вступил в разговор мистер Гринграсс. Дафна сразу приняла сосредоточенный вид и уставилась на отца. — Один мой знакомый из нашей фирмы оказался вполне приличным холостым мужчиной с чистой кровью. Это было прекрасное решение, — мужчина весело потёр руками. Глаза Дафны сразу округлились, и она, обхватив лицо руками, уставилась в никуда. Даже Малфою в этот момент стало её жалко, ведь было понятно, что человек, о котором говорил мистер Гринграсс, старше Дафны вдвое, в лучшем случае, а может, даже и втрое. — Тогда мы можем предоставить вам наш договор, и все спокойно подпишем его, пока вы не заняты Дафной. Нарцисса достала палочку и призвала достаточно большой магический контракт, написанный ещё, казалось, в восемнадцатом веке. Гринграсс в свою очередь тоже призвали магией свой договор, но тот был в два раза меньше по размеру. Мистер Гринграсс сотворил перья, и они с женой, даже не читая, расписались на пергаменте. Миссис Малфой пробежалась глазами по содержимому договора и тоже поставила свою подпись. Драко давно смирился со всем, и сейчас ему в принципе было уже всё равно, так что он ничего не делал, а просто стоял рядом с матерью. Разглядывать грустную Дафну ему тоже надоело, поэтому события навевали скукой. В воздухе затаилась тоска вперемешку с лавандой. Переведя взгляд на другую половину банкетного зала, Драко завидел Пэнси с родителями. Хиггса рядом видно не было. Похоже, паренёк быстро её бросил. Драко хмыкнул. Пэнси оглядывалась по сторонам. Она искала одного человека, которого не видела уже несколько дней, и переживала, хотя старалась этого не показывать. — Ну, где же он? — причитала мама, говоря о Теренсе. Пэнси же искала отнюдь не его. — Он должен встретить родителей, а потом мы подпишем договор, — пояснила Пэнси, закатив глаза. На самом деле, она была рада, что Теренс не торопится. Это позволяло ощутить больше доступной, пока что, свободы. Она посмотрела в сторону и увидела Драко. Астории не было рядом, и это вселяло надежду на то, что договор ещё не был заключён. Она искренне хотела этого, но никому никогда не сказала бы. Дафны тоже не было видно. Похоже, они уже пошли встречать её потенциального будущего мужа, о котором сама Гринграсс ничего не знала. Но Пэнси очень смущало то, что нигде не было Тео, хотя он точно должен был сегодня заключить договор с одной девицей из Шармбатона. Отец много хлопотал и сумел добиться этой встречи, а сын не пришёл. Паркинсон испугалась, не достанется ли Тео за эту выходку. — Извините, мы немного опоздали, — Теренс появился неожиданно и схватил Пэнси за плечи, как бы приобняв. Она поёжилась, чувствуя сильный дискомфорт. Родители Теренса мерзко улыбнулись в их сторону, и Пэнси стало ещё хуже. Они уже протягивали своими тонкими, дряхлыми ручонками пергамент миссис Паркинсон. Она, не без брезгливости, приняла договор и сразу же впилась в него глазами, читая каждую буковку. Пэнси удивилась, что она уделяет этому столько внимания. Это, опять же, вселяло надежду, что мама не примет их условия. Но надежды быстро угасали. Отец аккуратно, почти незаметно, протянул брачный договор семьи Паркинсон матери Теренса. Она ему кокетливо улыбнулась своей улыбкой без половины зубов, отчего чувствовалось отвращение к ней, и приняла его, но тоже пока не подписала. — Наверное, нам стоит сначала хорошенько обдумать условия перед тем, как подписывать эти документы. Как насчёт того, чтобы дать ответ завтра? Миссис Паркинсон согласилась сразу. — Какой ужас, — прошептал Теренс на ухо Пэнси, и она вздрогнула от его тёплого дыхания у своей шеи. — Пытаются отсрочить нашу помолвку. Ты, должно быть, очень расстроена. Пэнси с трудом сделала вид, что кивает. Теренс одобрительно провёл рукой по её талии, спускаясь чуть ниже. Пэнси не могла представить, как будет жить с ним в будущем, если такие близкие контакты вызывают в ней глубокое отвращение. Почему именно в момент, когда жизнь была решена, она поняла, что лучше бы уехала на том поезде в Ирландию и никогда не возвращалась? — Если мы закончили, то можно уходить? — спросила Паркинсон. — Да-да, мы бы хотели уже уйти отсюда, — подхватил Теренс, отчего Пэнси мысленно хотелось завыть. — Да, идите, раз так хотите, — бросила мать Пэнси, даже не смотря на них. Ей было плевать. — Только я сначала должна встретиться с Дафной, — сказала Пэнси Теренсу, силой вырываясь из его объятий. Он не хотел её отпускать. Возможно, в другом случае его действия были бы милыми, но не сегодня. Никогда. — Возвращайся быстрее: у нас планы. Большие планы, — он не по-доброму улыбнулся. Вмиг стало противно. Пэнси ринулась в противоположную сторону зала, где могла быть Дафна. И, конечно, она была там, но не одна. Гринграсс сидела за столиком в компании взрослого мужчины и мило ему улыбалась, пока он подливал ей вино. Родителей поблизости уже не было, похоже, они всё решили очень быстро. Это не оставляло сомнений: договор был подписан. Дафна выглядела спокойной и довольной. Она смеялась над словами мужчины и миленько поправляла волосы. Пэнси отчётливо услышала французскую речь в их словах. Похоже, этот некто был из Франции. — Видишь, Дафна очень занята, — Теренс подскочил со спины и повёл Пэнси к выходу. — Я же сказал, что у меня на тебя большие планы сегодня, так что тебе всё-таки стоит пойти со мной. Ну всё. Пэнси мысленно приготовилась к концу света, но почему-то последовала за парнем к Хогвартсу. В её действиях было мало логики, и она это признавала. — Ждёшь не дождёшься, когда приобретёшь противную жену? — она ядовито ему улыбнулась. Теренс оценил. Он спешил в замок, а Пэнси не понимала, зачем. Ей надоел быстрый шаг, и Пэнси начала сыпать проклятиями, но Теренс, казалось, даже не слышал её. Он просто тащил Паркинсон за собой, а она озиралась на небо. Серо-голубое, блёклое и даже пастельное небо оттенка грусти. Художник бы красиво изложил эти краски на свой холст, перенимая всю атмосферу на себя, заставляя простого наблюдателя испытать лёгкое отчаяние в цвет этого неба. Цвет настроения вокруг в этом году. Теренс привёл её в гостиную Слизерина. Там скопилось немало людей: похоже, большинство уже вернулись с «праздника». Пэнси заозиралась по сторонам и снова не увидела Тео. Да где же он? — Скорее, — буркнул Теренс и толкнул Пэнси по направлению к своей комнате. — Мне больно, — он хорошенько задел её плечо и даже не извинился. Они оказались в комнате. Одни. Всё резко стало ясно. Теренс снова хочет использовать её. Как обычно. Это оказалось оглушительно неприятно, отчего захотелось заткнуть уши и усесться на пол в углу, желая того, чтобы тебя никто не нашёл. — Чего ты хочешь? — она сделала вид, что ничего не поняла. В её глазах пылали злые огоньки. Она скрестила руки на груди и стала ждать ответа. — А ты разве не видишь? — вопросом на вопрос. Именно так, как она не любила. Теренс вмиг оказался слишком близко. Пэнси резко увернулась. — Я задала вопрос, — тон стал более требовательным, а глаза буквально выжигали на нём отражение своей боли. — Здесь не нужен ответ, Паркинсон, — его руки уже касались её бёдер и не только. — Теренс, это глупо. Мы можем хоть раз просто поговорить?! Я уже устала быть для тебя вещью, — это была уже истерика. Она билась в ней в который раз и не могла победить. — Я не хочу с тобой говорить, — его губы прикоснулись к шее. Опьянённо, он поцеловал там. — Почему ты никогда не спрашиваешь, как прошёл мой день, как я себя чувствую, как я живу вообще?! Ты хотя бы знаешь, что мне нравится? — она с силой вырывала из него слова, которых так не хватало. — Секс. Тебе нравится секс, — просто и грубо. Теренс расстегнул молнию на её юбке, и та полетела вниз, оголяя ноги. — Секс и любовь — это разное, Теренс. Мне не нужно подтверждение чувств по средствам этого, если существует куда больше способов сблизиться. В жизни много более интимного, даже если смотреть на обычные вещи. Это лишь дополнение любви, а не её истинное проявление. А я хочу, чтобы меня любили. Просто так, ни за что. Он пропустил её слова мимо ушей и продолжил стягивать с неё зелёный свитер, не обращая внимания на остальное. Хорошо, что Драко поделился с ней мазью, чтобы замаскировать метку, ещё до их разрыва. Перед сегодняшним мероприятием Пэнси решила, что будет неплохо скрыть её на всякий случай и не прогадала. Теренсу нравились плоть, кожа, тело — это всё, но даже этого он не любил. Он ничего в ней не любил. Она ему даже не была нужна. Пэнси — просто новая Милли в его глазах. А Милли он не любил. Пэнси он не уважал. Бельё полетело вниз следом. Пэнси стало противно стоять перед ним так. Нет, ей не было стыдно, ведь он видел её голой и до этого, но всё же теперь это казалось неправильным и неприятным. Она чувствовала, что воздух вокруг сменился: ей казалось, что по коже кто-то полоснул холодным металлом. Она могла бы ощутить фантомный вкус крови во рту, что рассекал всё изнутри. Откровенно говоря, сейчас был тот самый прилив жалости к себе. — Перестань, — глухо отозвалась Пэнси. Но он уже принялся снимать свою одежду, явно недовольный тем, что его девушка ему не помогала в этом. Они стояли друг напротив друга, и Теренс сразу впился поцелуем в её губы, становясь ещё ближе. Вокруг него витали отвратительный флюиды, отчего Пэнси захотелось разогнать их рукой, будто они были осязаемыми, тупыми мошками, недостойными её внимания. Хотелось, чтобы всё в мире можно было контролировать. — Теренс, хватит, — сквозь поцелуй старалась произнести Пэнси. — И так голова весь день раскалывается, кровь из носа идёт, а ты не даёшь даже вздохнуть. — Сходишь потом к мадам Помфри, — он не разрывал тесного контакта. Потом… Конечно, ему же было всё равно. Чего она могла ещё ожидать. В секунду её лицо сменилось, будто она наконец выдохнула и поняла. Всё пропало, но оно того и не стоило. — Ты отойдёшь от меня или нет? — Пэнси приняла отчаянные меры. Руки сомкнулись на его плечах, и она впервые его оттолкнула. Больше не такая податливая, но всё ещё… — Ну ты и шлюха, Пэнси. Чёртов второй раз. Весь мир будто не знал других слов в отношении к ней. Захотелось послать всех куда подальше. Ей было всё равно на его слова. Они ничуть не задели, скорее насмешили и заставили снова проникнуться к нему отвращением. Пэнси уже молилась в голове, что ничто никогда не изменится и она не захочет его простить. Она поставила это воспоминание на верхнюю полку, чтобы в любой момент смогла дотянуться. Пэнси повернулась к нему спиной, чтобы одеться, собрать свои вещи и найти палочку. Она услышала шум с его стороны и обернулась. Теренс быстро призвал свою одежду палочкой и сразу же оделся. Сейчас он надвигался на Пэнси с таким выражением лица, что на секунду Пэнси задумалась, а не боится ли она его, не сделает ли он ей что-то плохое, чего она даже не ожидала. Руки Теренса схватили её за талию и подняли вверх. — Отпусти меня сейчас же, — завизжала она. Одежда, которую она так и не успела надеть, выпала из её рук, а палочку она так и не нашла. Не успела. В данную секунду Пэнси считала, что палочка бы ей очень пригодилась, ведь сейчас она могла только кричать и чувствовать страх, пока Теренс нёс её куда-то, пытаясь подавить её сопротивление своими руками. Из-за резких движений, спутанных волос и всё-таки какой-никакой наготы, Пэнси не видела сути. Она не смотрела, куда Теренс её несёт, а просто старалась как можно сильнее ударить его и кричала. Послышался скрип — это открылась дверь. И вмиг Пэнси опустилась на ноги, а дверь закрылась уже с другой от неё стороны. Теренса рядом не было. — Чёрт… — вырвалось у неё, когда пазл в точности сложился. Сейчас она стояла одна, голая, потрёпанная, у комнаты Теренса в гостиной Слизерина перед всеми, даже без возможности прикрыться хоть чем-то, ведь дверь в спальню была заперта. Студенты почему-то сразу обратили внимание на шум, созданный перепалкой Теренса и Пэнси, и уже вовсю разглядывали её тело, смеясь и показывая пальцем, как в чёртовом зоопарке или в стриптиз-клубе, кому как больше нравится. В данную секунду в животе Пэнси что-то надорвалось и стремительно полетело вниз, пока сердцебиение било все рекорды и отдавало даже в пальцах. Как же глупо она сейчас выглядела, когда от шока и стыда даже не знала, как пошевелиться. Просто не двигалась, как в детстве думая, что так её никто не заметит. — Это не нудистский пляж, Паркинсон, — закричал кто-то из слизеринцев, и Пэнси вздрогнула. — И не бордель, если ты забыла, — добавил ещё кто-то. Его поддержали весёлые смешки, разошедшиеся по гостиной. — Для неё весь мир — один сплошной бордель, — это говорила уже какая-то девушка. Пэнси разглядывала их большими, полными горя, глазами. Боялась, что увидит кого-то из друзей. Сейчас она меньше всего хотела, чтобы Дафна, или Блейз, или Тео, или даже Драко, если на то пошло, видели её такой… жалкой и беспомощной. Кто-то подошёл сзади и набросил на тело Пэнси мягкую, приятную на ощупь ткань. Паркинсон вздрогнула от соприкосновения голой кожи с неизвестным материалом. Затем она обернулась, чтобы посмотреть, не был ли это кто-то из друзей. Всё ощущалось, как будто в тумане. — Неплохое шоу ты устроила, — саркастично заметила Милли, стоящая перед ней. Зачем она помогла ей прикрыться, если сейчас смотрела на Пэнси так же, как и все? Она ухмылялась и морщилась, потому что была довольна произошедшим. Пэнси хотела ей что-то ответить, но ничего не лезло в голову, а язык сложился в тугой узел. Она стояла, как рыба, и хватала ртом воздух, не в силах сделать хоть что-то. — Не надо было трахаться с моим парнем, — прошептала Милли так тихо и злостно, как могла, но Пэнси услышала. Под всеобщий гул и укрываясь покрывалом, что дала ей Милли, Пэнси прошла на другую половину гостиной и скрылась в своей комнате. Поступок Теренса перекрыл всё. Вот теперь это был настоящий конец. Он добился своего, выжил из Пэнси остатки веры в лучшее и трезвость мышления, потому что теперь в её голове блуждали лишь образы смотрящих на неё пар глаз, в которых были видны издёвка или осуждение. Она впервые за долгое время заплакала.***
Пэнси сидела в ванной комнате на полу, завернувшись в полотенце. После произошедшего ей захотелось сразу отмыться от этого позора. Но когда она выключила воду и шагнула на плитку в комнате, то не смогла пойти дальше, так и оставшись на этом месте. Она просидела здесь несколько часов, не шелохнувшись, и подозревала, что уже поздняя ночь. Но тут было тихо — это определённо радовало. По телу Пэнси стекали капли и сразу засыхали на поверхности её гладкой кожи. Волосы оставались слегка влажными. Пэнси уже не плакала, а просто сидела, стараясь не издавать ни звука. Она знала: Милли в комнате, но, должно быть, спит. Нельзя было её будить, ведь тогда начнутся разговоры. Обсуждать произошедшее именно с ней сравнимо с чистым самозабвенным самоубийством — лезвие по венам. Внезапно Пэнси услышала звук: кто-то вошёл в комнату тихо, но всё же слышно. Этот некто старался скрыть свой приход. Паркинсон нахмурилась и двинулась вперёд. Тело ужасно заныло от неудобной позы и затёкших мышц, так что Пэнси пришлось ненадолго остановить свои попытки встать, ведь в глазах потемнело. — Ох, я думала, раз света нет, то тут никого, — в ванную вошла Дафна. Пэнси показалось странным, что она пришла сегодня так поздно. Видимо, посиделки по случаю помолвки затянулись. Гринграсс взмахнула палочкой, и ванную наполнил свет свечей. Она прищурилась, рассматривая Пэнси, пока та тёрла раздражённые глаза от новоявленного тёплого света. — А чего ты на полу распласталась в одном полотенце? Ты же, надеюсь, не упала и не пролежала тут в обмороке до моего прихода? А то это было бы весьма неприятно. — Нет, — Пэнси снова попыталась приподняться, чтобы быть с Дафной на одном уровне, но не вышло. Тогда Дафна опустилась рядом с подругой и села на плитку. В тот момент Пэнси наконец смогла рассмотреть её лицо. Оно было румяным и выразительным. Волосы были немного запутаны и не уложены, что странно для столь идеальной Дафны. Она сидела рядом в верхней одежде и с шарфом на шее. Странный образ для мая. — Что-то случилось? — спросила Дафна как ни в чём не бывало. — А у тебя? — вопросом на вопрос, как она не любила. — У меня всё отлично. Будущего мужа себе нашла. Прекрасный мужчина, думаю, мне очень понравится с ним жить. Нарожаю ему кучу детей и сяду утопать в его денежных богатствах, как мать. Дафна прикрывалась фальшью, и её слова звучали нервно и слегка истерично. Она всегда осуждала подобный образ жизни, отчего Пэнси показалось, что она сейчас заплачет. — Что тогда у вас произошло, раз ты так поздно вернулась? — Переспали мы, — просто, почти неслышно и так тяжело, что голос девушки практически скрипел на всю ванную. Пэнси боялась этого ответа настолько, насколько очевидным он был. — Но зачем? — она оглядела Дафну, и та явно не выглядела довольной и счастливой. Скорее, смятой и использованной. Как же много их таких сегодня собралось в одной ванной. — Потому что нельзя отказывать таким людям, как он, Пэнси. Да и у меня просто не было права голоса в этом вопросе. — В каком смысле не было права голоса? — Пэнси была шокирована событиями сегодняшнего дня. Это не вписывалось ни в одну адекватную историю. Она прищурилась. Дафна тяжело вздохнула, согнула колени ближе к груди и перевела глаза на Пэнси. Сейчас ей предстояло рассказать это. — Мы пили, пили, долго сидели в том зале, а потом он сказал, что нужно рассмотреть некоторые другие детали. Мы вышли, и он трансгрессировал нас в какую-то мрачноватую квартиру. Но, на самом деле, квартира оказалась вполне приятной: дорогая мебель, интерьер и прочее. Ну а дальше, как ты понимаешь, произошло соитие, — Дафна скривилась от этих слов. — У него в руках была палочка, когда он поцеловал меня, очень ярко поцеловал, если ты понимаешь, о чём я. Я сразу поняла, что происходит, и уже хотела отказаться, но потом поняла, что он наложил на меня Силенцио, дабы я не отказала, дабы не закончила образ того, что это было не по согласию. Я поняла, что всё бесполезно, и смирилась. В принципе, он не сделал мне больно или плохо — наоборот, был нежным и даже милым. Но сам факт того, что он так поступил, меня… смутил. Пэнси не знала, что ответить на сказанное Дафной. Она была поражена. Формально, это не было изнасилованием, но какие тут к чёрту формальности. Это было оно. И тут даже не нужно вдаваться в чёртовы подробности, быть сыщиком или высшим судьёй. Он, взрослый мужчина, воспользовался шестнадцатилетней девушкой и лишил её возможности говорить. Это явно не было похоже на чистую историю или историю, чтобы потом рассказать детям, как мама и папа познакомились. — Дафна, я… даже не знаю, что можно сказать в такой ситуации, — в её голосе слышались грусть и жалость. — Тебе стоит рассказать об этом… Подонка нужно наказать. Жалости Дафна не любила. Пэнси не умела показывать чувства, даже дружеские, но сейчас захотелось обнять её, и она крепко обняла, ведь им обеим нужно почувствовать эту близость друг к другу. Родственность души. — Не смей ничего говорить, — снова фальшиво грубо сказала Дафна. — Лучше расскажи, почему сидела тут в темноте, а потом дай мне помыться. Пожалуйста, — поспешила добавить она. Дафна приняла позу ожидания и посмотрела Пэнси в глаза. У обеих девушек они были пустыми. — Да там долгая история, — попыталась отмахнуться Пэнси, но потом поняла, что Дафне хочется её услышать, хочется понять, что она была не одна. Когда вас объединяют похожие проблемы, то справиться легче, а в душе появляется лёгкое успокоение. — С Теренсом расстались сегодня. Он плохо выставил меня перед всеми, когда я отказала ему в соитии, как ты выразилась, — Дафна подавила смешок. — Этот идиот вышвырнул меня голой в гостиную, когда там были все. Теперь, думаю, я оправдала статус девочки на раз. Дафна выругалась. Наверное, никто ещё не называл Теренса так, как она. Ей было можно. Это вызвало в Пэнси волну удовлетворения. — Они же всё равно не стоят этого, да? — сказала Дафна после паузы, опустив глаза. — Всего этого, что происходит с нами. — Они не заслуживают нашей боли, Даф. — Когда-нибудь я подолью этому французу яда за ужином, а ты хорошенько заряди Теренсу чем-нибудь тяжёлым по его больной голове. — Непременно.***
Следующий день был предсказуем. Пэнси понимала, что её ждёт, когда шла на уроки, гордо вздёрнув подбородок. Ублюдок может делать всё, что хочет, но ей уже будет всё равно. Пэнси не десять лет, чтобы бояться каких-то мальчиков. Ей больше не нужна защита. Ей больше не нужен брачный контракт. Помолвки не будет. Она уже всё решила. Паркинсон шла по коридорам замка, слыша смешки и пошлые комментарии. Некоторые из них правда были жестокими и противными, что хотелось снова пойти умыться, но она пыталась не обращать внимания, старалась не подавать вида, что слышит их, и шла дальше. Главное, что Теренса не было видно. Пэнси могла хотя бы предоставить себе возможность не видеть его лживые, отвратительные глаза. — Ты не видела Тео? — спросила она у Дафны. Та как ни в чём не бывало беседовала с Забини. — Я со вчерашнего дня его найти не могу. В эту минуту Пэнси смогла прочитать на лице Забини несказанный вопрос, что застыл у него на губах. Это вселяло надежду, что его вчера не было в гостиной Слизерина и он не видел и не знал всех подробностей. А Дафна вряд ли бы стала рассказывать ему что-то подобное, по крайней мере сейчас. Интересно было узнать, рассказала ли она ему про своё сближение с Францией. — Нет, — Дафна старалась держать улыбку перед Забини. — Наверное, снова где-то обкуренный лежит. Не переживай ты так: он всегда делает это, а потом приходит на уроки и спит на парте. Пэнси этот ответ не устроил. Терпения в ней оставалось всё меньше и меньше, а первокурсники, кричащие вокруг, только усугубляли ситуацию. — Проклятье, вы можете заткнуться! — прикрикнула она на пробегающего мимо мальчика. Тот зло на неё посмотрел, что-то пробурчал в ответ и сбежал. Тише не стало. Пэнси решила отойти подальше отсюда. Дафна с Блейзом двинулись вслед за ней, и в этот момент Пэнси захотелось накричать ещё и на них, чтобы оставили её одну. Хотелось высказать им что-то обидное, действительно обидное и задевающее за самую суть, но вдруг эти мысли рассеялись, когда Пэнси заметила переговаривающихся Асторию и Драко. В голове Паркинсон сразу созрел вопрос: «А Драко был там?». По нему, в отличие от Блейза, было сложно прочитать, понимает ли он что-то. Лишь на секунду глаза Драко встретились с её глазами. Он будто ничего не почувствовал. Глаза были пустые и серьёзные, но незацикленные ни на чём. Драко первый отвёл взгляд на Асторию, и Пэнси захотелось взвыть от боли. Ведь лишь на миг она смогла подумать, что он знал, что он сочувствовал, но нет. В нём не было этой жалости, в нём вообще ничего не было по отношению к Пэнси. Тогда к чему были все те чёртовы письма? Пэнси испытала тянущееся по телу разочарование. — Ох, у меня кровь, — испуганно произнесла Астория, поднеся руку к носу. Там и правда текла струйка крови. Драко скривился, смотря на её бледное лицо, окрашенное красным, словно краской. — Сходи умойся, — с некой брезгливостью ответил Драко. Астория с грустью посмотрела на него, выжидая, но ничего не произошло. Ей пришлось уйти. Сзади Пэнси появилась Дафна, тоже наблюдавшая за всей этой сценой. — А тебя всю в крови на руках с озера нёс, — как бы невзначай проговорила Дафна, чем вызвала хмурость на лице Пэнси. Она отвернулась от подруги, не желая вспоминать о событиях осени. В тот день он признался ей в любви первый раз, но не в первый раз солгал. Драко стоял относительно близко. Появилось желание подойти и поговорить, но им не о чём было говорить, кроме Зеркала Еиналеж с единственным сокрытым желанием Тёмного Лорда. Неплохая тема для разговора, потому что других общих тем у них не было. Когда Дафна отвернулась, Пэнси быстро прошла вперёд, прямо к Драко. Тот поднял на неё глаза. Теперь в них читался тот вопрос, который так хотела увидеть Пэнси. — Когда следующее жертвоприношение? — Пэнси выжидающе уставилась на Драко, который снова стал равнодушным. Он будто потерял нить, за которую держался, смотря на неё издалека. — Двадцать второго мая будет полнолуние. Этой энергии хватит, чтобы совершить второй ритуал. — И ведьмы возродятся, а что потом? — Пэнси старалась не терять самообладания рядом с ним. — Ещё не возродятся. Нужен будет ещё третий ритуал в июне. — Тогда Тёмный Лорд использует их как оружие, придёт к власти, и мы наконец будем свободны? — она так желала услышать утвердительный ответ. Драко хмыкнул, а потом с лёгкой улыбкой уставился на Пэнси в ответ. Он будто пытался рассмотреть в ней что-то, но у него вряд ли получилось. — Ага, конечно, мы будем, — соврал он снова. — Не хочешь зайти со мной к ведьмам перед уроками? А то мне кажется, они считают, что ты нас бросила. Пэнси прищурилась. Они считают… Да-да, Малфой прекрасно провоцирует. Ну ничего, Пэнси готова повестись. Ей не впервой совершать опрометчивые поступки. — Пошли, — согласилась она. Неважным казалось то, что скоро начнётся урок. Это была История Магии, на которую в основном всем плевать, так что пропустить её было не так страшно, как, например, Трансфигурацию. Поэтому сейчас они шли по коридорам, ярко освещённым весенним солнцем. Мир казался таким ясным. Весна приводила мысли в порядок, а этот май приносил всё больше зла. Май — отдельный мир со своими законами и своей болью. Он навсегда останется глубоко в душе. Они уже подходили к Выручай-комнате, когда услышали тупой шум. Что-то громко повалилось на пол. Драко и Пэнси удивлённо переглянулись, ведь звук был достаточно странным. Вряд ли это было что-то неживое, поэтому им пришлось пойти проверить, хотя делать это из желания помочь нуждающемуся — вряд ли в их стиле. Скорее, простое любопытство. Драко первый шагнул за поворот, и то, что он увидел, повергло его в невозможный шок. Он даже предположить не мог, что это когда-нибудь произойдёт, хотя предвестников было достаточно, но никто их никогда не замечал. Многие люди склонны до последнего не обращать внимания на то, что происходит у них прямо перед глазами, скрывая глаза собственной болью. Никому не нужна ещё и чужая, хотя и очевидная. — Тео! — крикнул он, бросаясь вперёд к слизеринцу. Пэнси уже вбежала за поворот и обомлела, когда увидела распластавшееся на полу тело друга. Оно билось в странных конвульсиях, а изо рта сочилась белая жидкость. Второй раз Паркинсон стала свидетелем чего-то подобного, происходящего с важными ей людьми. Она снова не знала, что делать, дрожа всем телом так же, как Теодор. — Сколько ты принял, Тео? — снова заорал Драко, когда добежал до него. Его тело уже не подрагивало настолько сильно, но глаза провалились назад. Нотт ничего не видел и не слышал, а лишь обмяк на полу. — Нужно позвать кого-то, — жалобно пищала Пэнси, опускаясь на колени рядом с телом Тео. Она осторожно прикоснулась к его руке. Он был холоден, как лёд. Как что-то, отдалённо напоминающее корку льда на воде, которая вот-вот треснет или которую кто-то сам сломает тяжёлой ударной волной. Драко быстро встал, чтобы позвать помощь, потому что в школе не учили вызывать заклинания, спасающие от передозировки наркотиков, но услышал сдавленный шёпот позади себя. — Красивое платье, — шептал Тео, смотря куда-то вверх пустыми глазами. Вряд ли он что-то видел. — Золотистое, как было в день твоей… смерти. Мне оно нравилось. — Тео, о чём ты? — Пэнси в шоке одёрнула его, держа его руку в своей. Сейчас она дрожала намного сильнее, чем парень. Драко прислушался к ним. — Отец убил маму летом. Его глаза перестали метаться, тело расслабилось. Он отпустил. На лице застыл оттенок последней эмоции: чего-то блёклого и нежного, что могло пахнуть ванилью или лавандой, поселившейся в воздухе. Внутри оно явно отдавало болью. Никто никогда не узнает, что чувствовал Тео всё это время. Пэнси всё ещё держала его холодную руку в своей и осторожно гладила, не чувствуя утёкшего времени. Аккуратно очерчивала каждый палец, каждую вену, кровь в которой застывала. Она будто бы не заметила, что только что произошло. Маленькие слезинки медленно текли по её щекам, не падая вниз, а застывая на её лице, как будто дорогие кристаллики. Она готова была поделиться ими с Тео, ведь хотела раскрасить его бледное лицо красивым серебристым светом. Драко подошёл к ним, опускаясь рядом. Он не успел сделать ровным счётом ничего. Окинув умиротворённого Тео взглядом, Драко тяжело вздохнул, воздух резко прошёл сквозь лёгкие, отдавая болью. — Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! — закричал он. — Он мёртв, да? — осторожно спросила Пэнси, не смея поднять глаза на друга, лежащего перед ней. Драко не ответил. Он просто не мог сказать этого. Тем более ей. — Ты мне просто скажи, чтобы я была готова… когда посмотрю на него, на его лицо, когда увижу это ничего на этом лице, когда наконец почувствую холод, когда последний его вздох растворится в воздухе, — лепетала она. Чёлка закрыла её лицо, поэтому было только слышно, что она плакала, но не видно. Она продолжала гладить руки друга, так аккуратно и мягко, как только могла. Драко протянул руку и убрал пряди с её глаз. Картина произошедшего предстала перед ней в полном свете. Она разомкнула пальцы, и рука Тео вмиг упала вниз на пол. Он был недвижим, а его разум улетел в космос и так и не вернулся. Пэнси переместилась поближе к Драко и уткнулась лицом в его плечо. Она не обращала внимания на то, что от него пахнет свежестью и мятой, она не обращала внимания на то, что его пиджак очень твёрдый, а руки, приобнимающие её, такие мягкие. Сейчас ей было всё равно на это. Она просто понимала, что он рядом, что он тёплый и такой особенно навевающий чувство ностальгии по прошлому. Чувствовалось что-то прежнее. Но Пэнси сейчас было так больно. — Они же даже ничего не сделают для него, как, например, в честь Диггори, — плакала Пэнси. — Ведь он умер не от страшного злодейского заклинания, а от этих чёртовых наркотиков. Они будут помнить только то, что в Хогварсте был наркоман, а не всё остальное, чем жил Тео. Он умрёт в этих мрачных стенах, на этом холодном полу без памяти и будущего. — Ты вспомнишь, — сказал Драко, поглаживая её по спине. Сейчас в его голове отпечатались последние слова Тео. Видел ли он маму перед тем, как умер? Он просто лежал на полу, чувствуя позвоночником бугры поверхности. Хотя, если задуматься, Тео вряд ли уже что-то чувствовал. Очерченное тёплыми руками Пэнси, лицо пока ещё выглядело словно живым, словно он просто спал, чувствуя грань миров. Однако сердцебиения не было, дыхания не было. Его красивое лицо было омрачено тяжёлым взглядом слегка приоткрытых глаз. — А ведь всё могло быть так просто, Драко, — плач сдавил её слова. Она звучала подавленно и тоскливо, относительно уничтожено и разбито. Разбита на ничтожные части себя. — Могло, — ответил Драко, рассматривая её в своих руках, — но это вряд ли произошло бы. Простых путей просто не существует, ведь если бы они были, то Тео вряд ли выбрал бы этот. — А если мы забудем его… — Не забудем, — резко бросил Драко, воспроизводя в голове все моменты, связанные с Теодором. Ведь они раньше даже дружили, а теперь эти воспоминания пополнили копилку того, что никогда не вернётся. — Нужно позвать кого-то, — повторил он слова Пэнси. Теперь-то они точно успеют. Пэнси немного приходила в себя от шока, если это можно было назвать так, ведь… Ведь Тео умер…