***
Ши Цинсюань сидел с таким сосредоточенным видом, будто решал судьбу вселенной. Он молчал; были слышны шум сплит-системы и гудение кофе машины. В панорамное окно можно было увидеть, как курят на террасе офисной кухни Три Опухоли, поэтому в ту сторону Хэ Сюань не смотрел. — Что ты делаешь? — наконец спросил Хэ Сюань, убирая палочки; пора было возвращаться к работе, а тайна необычного настроения Ши Цинсюаня ещё не была разгадана. — Пишу вишлист, его уже пора разослать… Хэ-сюн, когда у тебя день рождения? Хэ Сюань глубоко задумался. — Вроде бы осенью, я не помню точно. Ши Цинсюань выглядел таким поражённым, что ничего не сказал — только смотрел на Хэ Сюаня с нескрываемой жалостью, как на человека, лишённого по меньшей мере руки или ноги. Хэ Сюань ощутил, что должен оправдаться: — Он в документы вписан, но я никогда не праздновал. Ши Уду прошёл мимо, сверля его холодным взглядом; Ши Цинсюань коснулся лица Хэ Сюаня, притягивая к себе. Ши Уду, едва не свернув шею, врезался в дверной косяк под смешки Пэй Мина. — Хэй, — Пэй Мин наклонился к их столу, — в этом офисе запрещено обжиматься. Ши Цинсюань ткнул его локтем: — Это правило ввели после твоего первого корпоратива. Хэ Сюань посчитал, что обед окончен, и, сложив посуду, просто вернулся на свое рабочее место. Весь оставшийся день он думал о том, что надо попросить у Ши Цинсюаня вишлист и заказать подарок, хотя до заветной даты оставался почти месяц. В какой-то момент Хэ Сюань задался вопросом, что вообще могло бы понравиться Ши Цинсюаню, и ему показалось, что почти что угодно. Особенно непрактичные красивые вещи, о существовании части из которых он никогда не догадывался раньше. Так и оказалось: в списке желаемых подарков были фигурные свечи, зерновой кофе, духи, цепочки и веера, заколки для волос, футболки с поп-артом, изящные фарфоровые чашки и тому подобное. Вечером, закончив рабочий день, они встретились у выхода из бизнес-центра. Ши Цинсюань взял Хэ Сюаня за руку и некоторое время молчал, а потом предложил: — Хэ-сюн, давай праздновать день рождения в один день. Будем брать отпуск и ездить куда-нибудь вдвоём… и обмениваться подарками! Хэ Сюань, уже успевший забыть о собственном дне рождения, был готов сказать, что ему всё равно, но от вида Ши Цинсюаня, немного застенчивого и просящего, на сердце потеплело; и слова застряли в горле. — Хорошо, — кивнул Хэ Сюань, сжимая его пальцы крепче. Ши Цинсюань счастливо улыбнулся.Часть 7
25 июня 2022 г. в 23:00
— Итак: топ-5 худших вещей человеческого мира! — громко объявил Ши Цинсюань, не стесняясь того, что какой-то прохожий обернулся.
Они шли по набережной; горизонт уже начал розоветь, и духота сменилась ночной летней прохладой. Звуки чаек и моря заглушали людской шум.
Хэ Сюань задумался.
— Метро. Сауны. Налоги.
Ши Цинсюань уже сгибался пополам от смеха. Он даже остановился, чтобы отдышаться.
— Хорошо, Хэ-сюн, ещё две!
Хэ Сюань развернул мороженое и выбросил обёртку в ближайшую урну. Они прошли ещё немного и остановились, чтобы посмотреть на ровную водную гладь.
— Дети. Личи.
— Дети понятно, почему личи? — Ши Цинсюань посмотрел на него в изумлении.
— У меня аллергия на личи.
Ши Цинсюань даже записал это себе, но тишина продлилась недолго: он тут же широко улыбнулся и сказал:
— Теперь топ-5 лучших вещей!
Хэ Сюань кивнул и ненадолго завис, перечисляя в уме самое дорогое.
— Рамен. Хого. Шоколад. Свинина. Ты.
Ши Цинсюань, сначала от души посмеявшись, искренне возмутился:
— Почему я на последнем месте после еды, Хэ-сюн?!
— Это был список снизу вверх.
— Я тебе не верю, ты просто смеёшься надо мной! Между прочим, как тебе удаётся столько съесть?
Хэ Сюань пожал плечами:
— Не знаю, так всегда было.
Ши Цинсюань почти лёг на каменные перила и посмотрел вниз, туда, где волны лениво накатывали на песок и отступали, оставляя после себя мокрый след. Пахло солью, тёплым песком и асфальтом. Море в городе ничуть не казалось Хэ Сюаню привлекательным: нужно было уехать подальше, чтобы в спокойствии поплавать и не наткнуться на каких-нибудь шумных незнакомцев.
— Ши Цинсюань, — позвал Хэ Сюань и замолчал: он думал, сказать это в спину будет легче, но Ши Цинсюань тут же обернулся.
— Что?
— Ты действительно лучший в мире.
Он хотел добавить: «Разве я обманывал тебя когда-нибудь?», но быстро спохватился: всё-таки в этом смысле к Хэ Сюаню могли возникнуть вопросы. Он достал из кармана своего длинного пиджака узкую коробку и протянул Ши Цинсюаню.
Ши Цинсюань принял её и аккуратно открыл; ветер разметал его длинные волосы, и Хэ Сюань не смог разглядеть его лица.
— Хэ-сюн, это…
Возникла небольшая пауза, и за это время Хэ Сюань уже успел пожалеть о своей идее: ему следовало получше обдумать свой подарок.
— Это предложение руки и сердца?
Хэ Сюань застыл, как каменный. Видя его замешательство, Ши Цинсюань догадался, что вряд ли Хэ Сюань намекал на помолвку, но прежде чем получить ответ, он тут же сам затараторил:
— Я согласен! Ты не можешь теперь отказаться!
Хэ Сюань едва заметно улыбнулся, делая шаг ему навстречу и заключая в объятия; он уже целовал Ши Цинсюаня много раз, и всё равно каждый раз казался особенным. Он медленно убрал пряди волос с лица, немного наклонился и сначала запечатлел поцелуй на скуле.
Ши Цинсюань прикрыл глаза и потянулся к нему, забравшись руками под пиджак. Хэ Сюань наконец приник к губам — всегда теплее, чем у него — глядя на пушистые трепещущие ресницы. Он целовал ещё и ещё, никуда не торопясь, и казалось, что ощущение становится только слаще и острее, заставляя его испытывать настоящий голод.
Ши Цинсюань всегда прикрывал глаза, но Хэ Сюаню нравилось смотреть на его лицо вблизи; и он всегда смотрел.
— Хэ-сюн, — выдохнул Ши Цинсюань, почти отталкивая его от себя, — пошли домой.
Хэ Сюань взял его за руку и не отпускал, пока они не открыли дверь квартиры, вваливаясь в коридор и кидая вещи на пол.