Во власти страха

      Под размеренный треск горящих углей Геральт подробно рассказал товарищам о том, что Красные Всадники существуют, а угроза их регулярных рейдов ещё реальнее. Охота не щадила никого, и люди исчезали без следа целыми поселениями, оставляя после себя только мёрзлую землю. И ведьмак был твёрд в своём желании остановить эту могущественную силу. Но не только по соображениям совести как герой без страха и упрёка. С завидным упорством Охота шла по следу принцессы Цириллы — прекрасной девушки с пепельными волосами, обладавшей редким геном Старшей Крови, который открывал безграничные возможности управления временем и пространством. Это было почти непостижимо для простого обывателя, и молодые эльфы с людьми сидели, разинув рот, не веря в то, что только что услышали. Лишь Иорвет внимательно слушал ведьмака и изредка кивал чему-то в ответ.       Цири была очень близка Геральту с Йеннифер. История о «ребёнке-неожиданности» и Белом Волке, связанном с черноволосой магичкой злым Джинном, была у всех на слуху благодаря балладам небезызвестного мастера Лютика. Цирилла стала их названой дочерью, единственным любимым человеком, в поисках которой ведьмак с чародейкой прошли сквозь огонь и воду и в конечном итоге оказались заперты в мистическом мире о’Дима.       Один Знающий из рода Аен Элле с заковыристым именем Аваллак’х, пожертвовав своим положением, оберегал и прятал Цири все эти месяцы, пока Геральта носило по разным сторонам света. После того, как Знающего удалось избавить от заклятья Эредина, короля Дикой Охоты, тот поведал, что спрятал Цириллу на Острове Туманов, в скрытом от посторонних глаз месте, куда дорогу может найти лишь тот, кто уже хоть раз там побывал.       Геральт хотел отправиться на поиски девушки один, но Йеннифер и Трисс категорично встали в позу. Тут и Лето вызвался составить им компанию: ведьмак устал бездельничать, прячась от наёмников в крепости Каэр Морхен.       Так ведьмаки и чародейки отправились в путь на лодке, поскольку на тот остров было невозможно попасть с помощью портала. Но им не повезло. Как и в случае с кораблём Роше, откуда ни возьмись налетел шторм, лодку мотало из стороны в сторону, покуда её пассажиры не лишились сознания, а после пробуждения они очутились на странном острове. Поначалу все были уверены, что добрались до конечной точки — до Острова Туманов, но ни живых существ, ни следов Цири они так и не обнаружили. Много часов они бродили по холмистому острову, периодически слыша тревожные сигналы, но не придавали им значения. Однако потом стемнело, холод стал кусать кожу, и многочисленные этералы появились откуда ни возьмись, набросившись со всех сторон на путников и подгоняя их к определённой цели. Затем, одновременно с густым туманом, явилась жуткая тварь с лопатой, которую Геральт сразу прозвал Ключником. По словам ведьмака, монстр не был жив, но и не мёртв, и что он встречал его прежде, когда выполнял очередное задание, связавшись с неким Стеклянным человеком…       Именно на этих словах Роше оживился и затребовал рассказать эту историю в подробностях, а особенно чем та закончилась. Он решил, раз уж нельзя открыто им признаться, с кем именно он только что заключил сделку, то следует хотя бы намёками провести параллели и открыть товарищам глаза. Геральт от него только отмахнулся, не желая тратить попусту время и списав появление знакомого монстра на личные страхи, ибо Ключник в своё время не слабо попортил Белому Волку кровь.       — Тогда мне удалось прикончить этого гада, даже присвоить его лопату. Эх, хорошее было оружие, надо сказать… — задумчиво пояснил Геральт. — Мы с Лето попытались ранить Ключника, но к нему просто невозможно подобраться. Без ведьмачьих способностей наши боевые навыки просто курам на смех… Мы и удрали-то кое-как, наткнулись на дворец Термес и только здесь нашли спасение. Спустя два дня мы снова выбрались, чтобы обследовать остров, и нашли вас.       Роше фыркнул и сжал кулаки от злости: никто из присутствующих даже не собирался устремлять мысль в правильном направлении. Сам Вернон совершенно не мог думать ни о чём другом. Его не волновали чужие истории, в голове капитана настойчиво звучал голос о’Дима и свод указаний, который тот ему дал. Значит, нужно настоять на своём, подведя слушателей к правильным выводам.       — Я видел мост на противоположном конце острова, можно попробовать подобраться к нему на рассвете… — деловито предлагал Лето, но темерец не хотел его даже слушать, ибо уже понял, что всё это бесполезный трёп. Выход из западни был только один: выполнить условия древнего контракта о’Дима.       — Какая чушь, Лето, захлопнись! — Роше грубо прервал переговоры, вскочив с места, и все тут же в недоумении повернулись к нему. — Какой толк продумывать стратегию побега, если нам всё равно отсюда не уйти?! Мы все попали сюда неспроста, это же очевидно! Так подумайте лучше… почему именно Термес? Почему здесь безопасно и эти… твари не могут войти сюда? Я считаю, что в этом и кроется разгадка. Расскажите лучше, что вообще известно о дворце.       — А я тебе говорил, Рейнар, что дхойне просто необходимо расслабиться, он весь на нервах… — Иорвет переглянулся с эльфом, который сидел рядом с ним, затем глянул на Вернона и снисходительно дёрнул уголком губ, тем самым дав нелестную оценку неадекватному поведению старого противника.       Вернон не остался в долгу, ответив эльфу уничтожающим взглядом, но тот лишь показал ему неприличный жест. Благо этих самых жестов он за день повидал немало, и оттого эффект был не такой сильный, хотя темерца просто распирало опрокинуть Белку какой-нибудь колкой фразочкой. Но он вовремя вспомнил о своей миссии, где он должен невиданным образом найти общий язык с Иорветом или постараться хотя бы не накалять отношения до критической точки, после которой они схлестнутся в смертельной схватке.       Не подав виду, что оскорбление Лиса произвело на него впечатление, Роше собрал волю в кулак и постарался успокоиться. Он посмотрел на остальных слушателей в надежде, что хоть один внемлет его доводам, но на лицах товарищей застыло недоумение и ни грамма прозрения. Роше покачал головой и сел на место, молча скрестив руки.       — Мне кажется, Вернон прав, в этом что-то есть… Почему именно Термес? — поддержала Трисс и обратилась к бывшему любовнику. — Геральт, ты уже был здесь, так что давай, расскажи всё, что знаешь.       Роше вздохнул с облегчением: Меригольд в который раз его не разочаровала.       — Ну, раз надо, то мне не жалко… — Геральт пожал плечами. — Только сейчас Термес совсем другой, будто его и не коснулось вовсе время. Тот дворец, где я побывал, был почти разрушен, а основание находилось глубоко под землёй, но кое-что я всё-таки могу сказать. В тех руинах было место захоронения последнего короля эльфов Диветафа.       На этих словах Иорвет резко поднял голову и впился в ведьмака взглядом. Роше заметил это и заёрзал на месте, моля богов, чтобы твердолобый эльф заинтересовался его рассказом.       — Но сейчас я могилы не нашёл, — покачал головой Геральт, — хотя мы и не искали особо. Может, она в другом месте, дворец-то огромный.       — Что случилось с королём? — спросил Роше, метнув быстрый взгляд в сторону Белки и убедившись, что тот весь во внимании.       — Попалась мне как-то одна рукопись… Там говорилось, что Диветафа вынудили принести ленную присягу людскому королю, Людовику, но тот обошёлся с ним скверно. Восседая на его собственном троне, унижал и оскорблял владыку эльфов, а потом велел выволочь его из дворца, как бродягу… Но только с тем, чтобы тот каждый год повторял свою присягу пред лицом ненавистных дхойне.       — У него были дети? — невзначай бросил Вернон.       — А я почём знаю? — фыркнул Геральт. — Информации о последнем короле эльфов почти нет. Знаю только, что Диветаф обещал Людовику отомстить, но не смог: его убили во время погрома под Горгоной.       — Геральт, а разве не щит и меч Диветафа висят у тебя в спальне в Корво Бьянко? — вдруг спросила Йен, приподняв изящную бровь.       — Всё верно, мне они достались в дар после одного увлекательного заказа… — подтвердил ведьмак. — Ведь история несвершившейся мести на этом не закончилась… В Туссенте я повстречал одного купца по имени Гастон и его раненого путника. Было это в восточной части лесов Кароберты, у ворот поместья Дорен Альма. Кровавый след тянулся к воротам, и когда я зашёл внутрь, то обнаружил последствия жестокой и необычной резни в виде множества людей, умерщвлённых разными методами. Кого-то порубили на куски, а кто-то был сожжён заживо. Потом в глаза мне бросились восемь древних статуй эльфской работы. Я ещё подумал, нахера они здесь?       — И что? — Роше загорелся интересом. — Что было дальше?       — Погоди, Вернон. На одной из верхних балюстрад я нашёл дворянина, тот был на грани истерики. Кое-как я уговорил его спуститься и рассказать, что произошло. Он, мол, представитель исторического общества Туссента и хозяин этого поместья. Но всё, что я смог выжать из него, было то, что причиной этих странных смертей стали какие-то духи. Мужик признался, что устраивал ежегодную постановку исторической сцены «Диветаф приносит жертвы», при которой актёры должны были в точности повторить события пятисотлетней давности. То бишь разыграть сцену унизительной присяги последнего эльфского короля перед Людовиком. Было решено её снова повторить.       Мы дождались ночи, предварительно распределив роли и нацепив на лица маски, и приступили к реконструкции. Я был королём Диветафом, хозяин поместья — Людовиком, а Гастон в роли рассказчика. Запалив шесть ламп-жаровен, я положил к ногам нового владыки биннен, эльфский хлеб, с кувшином вина Гвинедд, после чего опустился на колени с обнажённым мечом и щитом, принадлежавшими Диветафу, тем демонстрируя покорность «Людовику»…       Тот не успел закончить финальную фразу, как все статуи ожили, оказавшись заколдованными эльфами. Они напали на меня со всех сторон: две чародейки и шесть пикинёров. Пришлось убить их всех, иначе от меня бы мокрого места не осталось… В том и заключалась месть: в подарке, который Диветаф приготовил для Людовика в честь годовщины присяги. Но она так и не свершилась. Может, это что-то значит, может, и нет, но это всё, что мне известно.       Глубокая задумчивость вмиг овладела выжившими. Все старались понять, как эта непростая история может быть связана с их прибытием на странный остров. Думали и гадали все. Все, кроме Иорвета, который прервал затишье:       — Я считаю, что нам следует отдохнуть. На рассвете мы отправимся на разведку. Уверен, за порогом дворца мы найдём больше ответов, чем здесь.       — Согласен, я с ног валюсь… — устало подхватил Геральт. — Даже не знаю, радоваться этому или нет, изнеможение давно стало для меня редким чувством, зато теперь я могу спокойно уснуть.       — Всем тем, кто желает освежиться, советую посетить большую купальню Термеса. Нужно спуститься вниз по коридору направо, там всегда есть горячая вода, — похвалилась Трисс, затем хихикнула, — и нужник, что вообще благодать!       — Кстати, это один из многих плюсов дворца! — усмехнулся Геральт. — Древние эльфы были гениальными инженерами, дырка в полу ведёт за пределы дворца и постоянно омывается потоком воды из бассейна.       — Вас послушать, так тут, блять, курорт, а не остров пыток! — Роше деланно махнул рукой. — Очень удобно, замарал портки от страха и айда подмываться!       — Во всём можно найти плюсы, даже в этой ситуации, не будь таким букой, — улыбнулась Меригольд.       — Как угодно, — отмахнулся Вернон, он и сам изрядно устал. Да и что говорить, тёплая ванна была бы сейчас кстати, а потому уверенно поднялся с места, чтобы раздать указания. — Парни, не разбегайтесь! Всем сходить на горшок, помыться и спать. Устроимся прямо в зале. Первым на часы пойдёт…       — Не выйдет, Роше, нам всем придётся спать в одном помещении, прямо около алтаря для подношений Диветафу, — поморщился Геральт. — Есть ещё один сюрприз, о котором я ещё не успел рассказать…       — Исключено, я не собираюсь спать рядом с дхойне! — прошипел Иорвет.       — Да? Ну тогда развалитесь прямо тут, как загнанные собаки, а наутро мы найдём ваши расчленённые тела. Или не найдём, так как Ключник их просто закопает!       — Что?! — возмутился Роше. — Нечисти сюда путь заказан, ты сам сказал!       — После того, как огни во дворце гаснут, Ключник наведывается в гости, бродит туда-сюда, гремит… но в комнату, где стоит алтарь, он войти не может. И я не знаю, как это всё объяснить.       — А что тут объяснять? — слово взяла доселе немногословная Йеннифер. — Ключник является частью острова, он его хранитель и одновременно камердинер. Он расхаживает по коридорам Термеса после полуночи, волоча за собой лопату и издавая при этом противный скрежет, холодящий душу… Но он же расставляет всё на свои места, собирает мусор, приносит свежие овощи и фрукты и накрывает в соседнем зале на стол. И если мы вознамериваемся бежать или долго ходим по лесу после трёх сигналов, тот же монстр силой загоняет нас обратно.       — Боги, нам никогда отсюда не выбраться… — выдохнул Оскар, отлепившись от стены. — Да что от нас нужно?!       — Не голоси, от твоих стенаний легче не станет, — осадил Роше, понимая, что сегодня уже ничего не сделать, а наутро придётся переступить через себя и попробовать наладить контакт с Иорветом, убедить его пройти коронацию и покончить с этим бредом. Но от этой мысли Роше скривился, абсолютно не понимая, как это сделать.       — Сворачиваем наш совет и готовимся ко сну, я пока постою на страже, — строго молвил Лето.       — В купальню идут сначала наши дамы, а потом мы, — распорядился Геральт, и все мужи согласно закивали.       Роше вдруг заметил, как Иорвет встал рядом и повернул к нему голову:       — И проследи, чтобы твои, с позволения сказать, воины, помылись как следует перед сном, чтобы мы тут не задохнулись…       Вернон усмехнулся.       — Эй, парни! Как насчёт того, чтобы забить на ванну? Мы на задании, грязь не отваливается и ладно!       — Не вопрос, командир! — единогласно ответили солдаты.       — Сладких снов, остроухие, — Роше улыбнулся настолько очаровательно, насколько мог, смотря на перекошенное гневом лицо скоя’таэля. И гордо отошёл в сторону, чувствуя невероятный эмоциональный подъём. Однако, сделав несколько шагов, он одёрнул себя, понимая, что сейчас не только подписал себе смертный приговор, но и свёл успех всей миссии буквально к нулю. С досадой он подумал, что с таким подходом к делу наладить отношения с Иорветом не получится, и, остановившись, обернулся, а затем отдал новый приказ.       — Я передумал, пора обновить эльфские хоромы человеческим духом. Всем мыться!       Солдаты в ответ довольно заурчали, и Роше не отказал себе в удовольствии рассмотреть выражения лиц напрягшихся «белок». Иорвет был удивлён неожиданной переменой настроения сварливого недруга больше всех, хоть и постарался это скрыть.       «Утро вечера мудренее», — подумал Вернон, уповая на новый день без ссоры.       Как же он заблуждался.       Около полуночи Роше прятался за углом у самого входа в купальню и терпеливо выжидал, пока остальные в команде намоются и оставят его один на один с нужником и тёплым бассейном. Убедившись, что никого не осталось, он тихо прокрался внутрь и знатно ошалел от красоты, которую там увидел.       Перед ним был большой бассейн асимметричной формы, наполненный голубой водой из подземного термального источника. Вода беспокойно бурлила, постепенно уходя из резервуара по сливу в широкий каменный желоб, а оттуда по узкой трубе прямиком в нужник. Но бассейн не опустошался, а непрерывно наполнялся свежей водой, которая ниспадала из обрамлённого узором отверстия, прорезавшего гладкую стену. Края его были украшены нежной виноградной лозой, чей рисунок спускался вниз и доходил до самого дна бассейна.       По углам стояли высокие вазы, откуда поднимались вьющиеся растения, на треть покрывая собой мрамор, а по периметру возвышалось несколько колонн с барельефами в виде полуобнажённых дев, одетых в полупрозрачные туники. В руках они держали кувшины и подносы с виноградом и яблоками, придавая комнате торжественный и в то же время интимный вид.       Глянув вверх, откуда на него падал тёплый, чуть приглушённый свет, Роше различил под потолком несколько подвешенных светилен. Внутри чаш полыхал огонь, создавая в купальне приятный глазу сумрак.       Нежданно сердце капитана сжалось от тоски, что подобная красота практически сгинула со свету. И с этим ничего нельзя было поделать. Люди не оценили эльфские дворцы много веков назад и разрушили их, значит, было бессмысленно тратить силы и уговаривать нынешних людских правителей сохранить то, что всё ещё осталось…       Залюбовавшись прекрасной комнатой, Вернон механически потянулся к завязкам на штанах, чтобы освободиться от одежды, как вдруг услышал за дальней колонной громкий плеск воды. Роше замер, подумав, что потерял чутьё шпиона и не заметил, как кто-то из невольных соседей ещё задержался здесь. Шагнув в сторону, он увидел, как из воды вылезает Иорвет. Эльф ловко подтянулся на руках, отчего мышцы на его спине красиво заиграли, и вода потоком скатилась с обнажённого тела, замерцав в полумраке на разный лад.       Когда голая задница эльфа показалась на поверхности, Роше быстро отвёл взгляд. Много он всякой дичи насмотрелся за сегодня, не хватало ещё на ночь глядя увидеть жопу Иорвета! Но он увидел и невольно повёл бровью, ибо задница была на редкость — что надо.       Спрятавшись за колонной, Вернон криво заулыбался и стал наблюдать за старым недругом, как тот тряхнул волосами и зачесал их пятернёй назад, потом смахнул капли воды с лица ладонью. Роше не понимал, почему стоит тут и пялится на своего злейшего врага, когда мог дать о себе знать или успеть ретироваться, пока ветер ещё был без камней. Но капитан не двинулся с места. Он с сожалением заметил, что татуировка на теле сейдхе исчезла, а ему всегда было любопытно, как она выглядит целиком и на какой части тела заканчивается. Цокнув языком, Роше продолжил свой осмотр. Он просто не мог отвести взгляда от худощавого, красиво сложенного тела, покрытого влагой, от породистого профиля особы королевских кровей. Он наслаждался плавными движениями его рук и изящной походкой. Иорвету очень шло находиться здесь, в подобном антураже древних Аен Сейдхе, купаться именно в этом бассейне с узором из виноградной лозы. Старый Лис был частью потерянной эпохи и гармонично в неё вписывался, будто он вернулся в прошлое на несколько столетий.       «Ну не может такое прекрасное создание быть садистом и жестоким выродком, который до смерти замучил сотни людей», — вдруг подумал Вернон, но тут напомнил себе, о ком именно идёт речь. Иорвет идеален телом — этого отрицать нельзя, но душа его давно прогнила от предательства и незавидной доли лесного разбойника, что давно забыл, каково это — иметь крышу над головой, безопасные стены и сытый желудок. И всё-таки Роше не отказал себе в приятности и, затаив дыхание, оглядел врага с ног до головы.       — Красивый сукин сын… — шепнул он себе под нос.       Неизвестно, сколько времени понадобилось бы Роше, чтобы вдоволь насытиться видами, кабы не одна помеха, которой тот никак не ожидал. Ему неожиданно напомнили, что острое лезвие ножа, приставленного в упор к горлу, неплохо отрезвляет и резко возвращает к реальности.       — Неужели ты решил, что мы оставим командира без присмотра, пока по дворцу рыскает твоя стая, дхойне? — заговорил приятный голос. Напавшим из ниоткуда оказался один из эльфов Иорвета. Ещё двое остроухих, выйдя из темноты, мгновенно скрутили Вернона и грубо завели ему за спину руки. Тот лишь неловко выгнулся и грязно ругнулся, опасаясь получить дополнительный рот на шее.       Странный шум и голоса привлекли внимание Лиса, стоявшего на противоположной стороне бассейна. Он обернулся, сощурился и немного пригнулся, стараясь рассмотреть, что происходит.       Он весьма заинтересовался увиденной картиной и бодрой походкой направился к пленённому командиру, так и оставшись в чём мать родила. Тот стиснул зубы, понимая, что сейчас начнётся веселье, но нутро ему подсказывало, что весело будет только хитрым выродкам, которые додумались часть своего оружия предусмотрительно спрятать.       «Сгорел сарай — гори и хата», — подумал он тем временем, не собираясь сдаваться без боя. Даже несмотря на то, что эльфов было больше, а оружия при Роше не было.       — Как это понимать?! — вдруг строго сказал Роше.       — Что?.. — переспросил один из остроухих, опешив.       — Почему вы сидите одетые в темноте и смотрите, как Иорвет плескается нагишом в ванной? У вас тут что, клуб коллективного онанизма?       Эльфы смутились. Один из них даже отпрянул от Вернона и воззрился на него с укором.       — И ты решил в него вступить? — Лис возник перед дхойне, ухмыляясь. Он как раз подоспел к самому интересному и всё хорошо расслышал. Судя по лицу Белки, он был весьма доволен встречей с врагом и жаждал нового витка их занимательной игры «кто кого унизит».       — Не хочется тебя расстраивать, но у меня так и не встал… — Вернон деланно поморщился.       Лис усмехнулся, во взгляде загорелся азарт. Он кивнул Рейнару, стоявшему позади, и тот мгновенно оказался перед Роше, после чего несколько раз смачно наподдал ему кулаком под рёбра.       Вернон сначала застонал сквозь зубы, а затем глухо рассмеялся.       — Всё ещё весело? — Лис склонил голову вбок.       — Брось, Иорвет, ты больше не в тюрьме. Кончай уже зажимать мужиков в купальнях, да и мыло я не ронял…       — Он долго стоял и смотрел на тебя, командир! А ещё приговаривал, какой же ты красивый, — наябедничал кто-то вдогонку с плохо скрываемым отвращением.       Роше от возмущения аж подавился и со злостью обернулся на доносчика. Были бы у него свободны руки, остроухая падла умирала бы уже в муках.       — Бля-я, вот ты крыса! — шикнул он и с опаской перевёл взгляд на Иорвета. Губы эльфа тронула ехидная улыбка, а бровь над правым глазом изогнулась.       — Вот как? — хмыкнул он.       — Да твоим шнобелем можно гвозди забивать, не обольщайся!       — Как ты смеешь, дхойне?! — вспылил Рейнар и ударил темерца по лицу. Вернон почувствовал во рту вкус крови.       — Довольно! — приказал Иорвет, приподняв руку. — Оставьте нас!       — Нельзя, командир! Дхойне здесь совсем один, он должен поплатиться за…       — Я сказал… оставьте нас, — тихо и вкрадчиво повторил командир эльфов, и от его бархатного голоса и тяжёлого взгляда холодок пробежал по телу не только у остроухих повстанцев, но и у самого Роше. Первые стушевались и засуетились на месте. Спустя мгновение командиры остались наедине.       — Почему отослал их? — спросил Вернон. — Я думал, вся развлекуха впереди.       — Ты прав, она впереди, — Иорвет сделал шаг навстречу и навис над врагом. — Мне совсем не интересно резать тебя здесь, как свинью, а потом тащить тело за пределы Термеса. Мне нужно, чтобы ты страдал, прочувствовав муки каждого эльфа, которого ты убил… И я это устрою.       Роше тяжело вздохнул и вытер рукавом рубахи окровавленный рот. Они, наконец, остались один на один: лучшего шанса наладить контакт может не представиться.       — Может, хватит уже?.. Я серьёзно, заебало это дерьмо.       — Издеваешься? Да я тебя презираю!       — Ну сколько времени мы уже бодаемся? Лет пять? Тебе самому не надоело? — Роше развёл руки в стороны, стараясь использовать весь свой кривой актёрский потенциал, то есть демонстрируя полное отсутствие враждебности и очевидное желание достигнуть мира. Его старания не прошли даром. Высокомерное выражение Белки стало постепенно менять очертания, и по мере сказанного Роше лицо его всё больше вытягивалось, а глаза расширились до предела.       — Ты тогда на корабле верно сказал, что мы никому больше не нужны, от былого мира уже ничего не осталось… Нет больше «полосок», нет скоя’таэлей, у нас не осталось почвы для вражды. Есть только возможность забыть прошлое и постараться просто выжить… — Роше зажмурился и тряхнул головой, потеряв мысль под пристальным взглядом ядовито-зелёных глаз эльфа. Ему проще было взять и снова подраться с Иорветом, чем убедить его не конфликтовать. — В общем, я предлагаю перемирие. Мои бойцы не будут замечать твоих, а твои моих. Хотя бы на время… Потом каждый пойдёт своей дорогой.       — Складно блеешь, Роше, только ты забыл, с кем говоришь, — оскалился Иорвет. Однако так было только на первых парах. Эльф вдруг нахмурился и приложил ладонь к своей груди. — Ты думаешь, здесь ещё что-то есть? Милосердие? Радость? Надежда? У меня здесь ничего не осталось, кроме ненависти… И это вина людей! — он вдруг бросился вперёд и крепко сдавил Роше горло. Тот не сопротивлялся, слушая врага внимательно, как никогда, и лишь запрокинул голову, чтобы уменьшить давление жилистых пальцев на горло. — Люди лишили меня всего! Одна только ненависть определяет мою жизнь! Если она ослабеет, то я потеряю бдительность, остановлюсь и тут же сдохну в ближайшем углу. Я не верю никому и никогда больше не поверю, особенно словам тупоухого выродка вроде тебя! Так что иди ты к дьяволу со своим миром, Вернон Роше! Я уничтожу и тебя, и твоих смердящих псов!       — Если тебе надо выпустить пар, прежде чем говорить со мной, то сделай это… — просипел Роше. — Ударь меня прямо сейчас, а если будет мало, то ударь ещё раз. Я не сдвинусь с места, потому что это заслужил! И я не стану оправдываться тем, что мне пришлось выполнять приказ короля, что мне было совестно выслеживать и убивать эльфов. Но я никогда не испытывал наслаждения, делая это… Либо я, либо меня — таков закон, и ты об этом знаешь!       — Я знаю, как ты «не испытывал наслаждения» при убийстве моих братьев… Они висели на столбах с выпущенными внутренностями прямо около леса, чтобы я это видел!       — Ты ничем меня не лучше… — выдавил Роше, чувствуя, что дышать становится всё труднее. — Заворачивать послания в свежую, только что снятую с моих друзей кожу и присылать их мне — это ты считаешь нормальным?!..       — Око за око — вот тебе ещё один закон! — Иорвет презрительно посмотрел в лицо Вернона.       — Какой же ты мудак… — тот едва не терял сознание. — Наша война окончена! Хватит! Мне до вас больше нет дела, я просто хочу остаться в живых, как и ты…       — Может, хочешь попросить прощения? Попробуй, и я прощу тебя… если упадёшь на колени, — ухмыльнулся Лис.       — Я… чёрт… — слова невольно застряли в горле.       — Неужели упадёшь и будешь кланяться? Не заставляй меня презирать тебя ещё больше… — с нажимом прошипел эльф.       Вернон понимал, что это проверка на вшивость. Если он сейчас рассыплется в извинениях, они будут фальшивыми, и всё будет кончено. Он думал только о Бьянке, о своей приёмной дочери, что она сейчас неизвестно где, напугана и ждёт, что командир придёт с минуты на минуту и спасёт её. Это его долг, и он не может допустить ошибки.       — Я заслужу твоё прощение…       — Каким образом?!       — Спасу твою жизнь… Мы здесь в аду, а значит, случай представится…       Роше уже закатывал глаза под равнодушным взглядом командира эльфов, но тиски на его шее внезапно разжались. Иорвет оттолкнул его от себя и уставился на ладонь с таким выражением, будто та перепачкана грязью. Роше обмяк и свалился на мраморный пол, затем с трудом приподнялся и опёрся спиной о стену. Он хрипел и как бы себя ни сдерживал, не мог сдержать судорожного кашля.       — Не надейся, что мы закончили, и не мечтай, что я тебя пожалел. Просто мне сейчас невыгодно портить отношения с Геральтом. Но я тебя услышал и подумаю над твоими словами, так что будь паинькой, — Иорвет вздёрнул подбородок и скрестил руки на груди, встав в свою обычную выжидательную позу. Только поза эта выглядела не так величественно и надменно, как эльф рассчитывал.       Казалось бы, их разговор подошёл к концу, но почему-то уходить эльф даже не собирался. Пауза затянулась, и Вернон, посмотрев на врага исподлобья, опять закашлялся.       — Ты хоть бы портки надел, ей-богу… — сварливо заметил Роше, невольно переведя взгляд от лица эльфа на его пах, ибо последняя часть тела была практически на уровне глаз командира. Он мгновенно ощутил нечто непонятное, как будто волна тепла полыхнула в груди и её сжала, но вовсе не из-за недавно сдавленной глотки. От вида роскошного тела Лиса на расстоянии вытянутой руки ему вдруг стало почему-то не по себе.       — Тут темно, и я не совсем уверен… Неужели ты покраснел, Роше? Я тебя смущаю?       Именно так.       — Да как сказать… Некультурно это, с голой жопой разборки устраивать.       — Тоже мне, культурный нашёлся, матершинник чёртов! — фыркнул Иорвет. — Так подними свои бесстыжие глаза и не пялься. Или ты просто не можешь оторваться?       — Да пошёл ты!       — Что ты так нервничаешь, дхойне? — издевался эльф. — Если не можешь отвести взгляд, то поделись мнением: толстоват на твой вкус? Длинноват?       — Лысоват… — небрежно буркнул Роше и тут же пожалел. Всякие конфузы с ним случались, но этот превзошёл прочие. Теперь проклятый остроухий точно уверен, что злейший враг разглядывал и оценивал его, а потому поспешил ретироваться. Но это была не вся беда. Наверняка эльфский хер теперь будет стоять и качаться перед его глазами битый час, если не больше. На этой мысли он вздрогнул, услышав гогот Иорвета за спиной.       — Вот падла… — вздохнул Роше, когда враг, наконец, покинул пределы эльфской купальни.       Прикоснувшись к своей шее пальцами, он ощутил пожар на коже — само собой, на утро останутся синяки, но это лучше, чем валяться на мраморном полу со вскрытым горлом. Успокаивал тот факт, что первый контакт наедине с Иорветом прошёл вполне неплохо. Старый Лис — крепкий орешек, весь из себя такой грозный и несговорчивый, но, кажется, Вернону удалось немного сдвинуть с его лица колючую железную маску. Если так и дальше пойдёт, то со временем он завоюет доверие скоя’таэля. А там, глядишь, убедить его выполнить контракт будет плёвым делом. И прости-прощай остров иллюзий! Прости-прощай, Белка…