Во власти страха

И вот, узрело чудовище лик красоты, И остановила красота его руку, И с того дня чудовище как будто умерло.

      — И почему я ни хрена не удивлён?.. — вздохнул Вернон, когда зашёл в общую «спальню», где мирно посапывали выжившие участники больной игры о’Дима. Эльфы по левую сторону комнаты для подношений, люди, соответственно, по правую. Устроившись рядком, они лежали морскими котиками на пляже, спина к спине, плечом к плечу, только Йеннифер вальяжно расположилась на груди Геральта, закинув ногу на его бёдра.       Самым примечательным в этой невероятной картине было то, что рядом с Иорветом никто не возжелал лечь: ни представители гордого народа, ни простые смертные. То ли опасаясь за своё здоровье, то ли за свою честь — непонятно, но факт был на лицо. Старый Лис, как самый настоящий вельможа, лежал на спине с раскинутыми по сторонам руками, а справа и слева, на расстоянии полуметра от него, было пустое пространство. Роше с досадой заметил, что свободного места нигде больше не осталось, как только рядом с сопевшей тушкой ненавистного остроухого.       — Геральт… Пс-с! Геральт… — позвал он, тихонько подкравшись к спящим.       — М-м?.. — недовольно поморщился ведьмак.       — Сдвинься немного, я рядом с тобой лягу.       — Роше, отстань! Я только задремал…       — Я не могу с Иорветом рядом лечь, сам подумай! Эта сволочь всё свободное место заняла!       — Боги, ну какого чёрта… как же вы мне уже надоели! — простонал Геральт и пошевелился, но чародейка, захватившая его своим телом, не позволила ему встать.       Роше было собрался поднять шум и в грубой форме потребовать от ведьмака безопасное место, но тут свои фиолетовые глаза открыла госпожа Йеннифер, пронзив нерадивого темерца таким злобным взглядом, что тот в момент стушевался и отступился от притязаний. Однако, чувствуя, что сон рядом с врагом явно не пойдёт ему на пользу, решил схитрить.       — Каспер! — Вернон легонько пнул подчинённого под бок и заставил того обратить на себя внимание. Солдат встрепенулся и заспанными глазами уставился на командира.       — Поменяемся местами, вали вон туда, — он указал на уйму свободного места позади, правда, рядом со спящим командиром скоя’таэлей. Каспер опешил и неуверенно, но отрицательно покачал головой.       — Не ссы! Моя шкура старшей Белке больше по вкусу: тебя он не тронет!       — При всём уважении, командир… — замялся солдат. — Его я боюсь больше, чем тебя… Не пойду.       — Я тебе это припомню… — Роше погрозил Касперу пальцем, затем осмотрел своих бойцов в надежде найти добровольцев, ну, или просто сочувствующих. Но лежавшие солдаты, все, как один, на манер опоссумов в момент опасности притворились стервой.       Немного поколебавшись, человек смирился с обстоятельствами, поминая, что и не в таких местах в своё время приходилось спать. Хотя, предложи ему сейчас ночевать рядом с гнездом утопцев, он бы возражал меньше.       Но делать нечего, всё-таки стальные у него яйца или нет? Качнувшись на пятках, Роше двинулся вперёд и, встав на четвереньки… не смог прилечь рядом с эльфом. Рука оного не позволила это сделать. Сжав руку до хруста и сцепив зубы, Вернон растопырил пальцы и щипком, с толикой страха за свою жизнь, ухватил край белой рубахи Иорвета. К счастью, выродок не проснулся, лишь слегка хрюкнув на вдохе, но этого мгновения хватило, чтобы волосы на затылке Роше встали дыбом. Мешающая конечность была благополучна отодвинута в сторону, и капитан смог, наконец, вытянуться на полу.       Но какой, к чёрту, сон? Вернон долго таращился в потолок, даже не думая поддаться соблазну смежить веки и подозревая, что стоит ему это сделать, как он больше не откроет их никогда. И в то же время он всё удивлялся — как с эльфов, так и со своих бойцов, что те могли вот так спокойно спать на новом, полном опасностей месте.       Повернув голову к Иорвету, Роше недоверчиво сощурил глаза, присматриваясь и стараясь уловить хотя бы один намёк на подставу. Хотя на деле, скорее, разглядывал его точёный профиль, решив, что никогда ещё не видел Белку таким безмятежным, пускай и во сне. Сам он уже битый час крутился на месте, но постепенно его тревога сошла на нет, и, не заметив когда и как, Роше забылся тяжёлой дрёмой.       Ему снова привиделся туман, плотно окутывающий лес. Среди деревьев пряталось нечто важное. Он бежал и кричал, пытаясь уговорить это нечто не бежать от него, но всё оказалось тщетно…       Весь мокрый, он проснулся от противного скрежета и шумно задышал, сразу заметив, что резкие звуки разбудили только его: было в этом нечто неправильное.       «Наверняка пожаловал немёртвый камердинер», — решил Роше и тихо позвал:       — Геральт?..       В ответ тишина. Лишь за резной дверью послышались звуки, с равным интервалом и на разный манер: хруст, шуршание и лязг металла, от которых все внутренности Роше вмиг скрутило в узел.       — Геральт!       — Твою мать, Роше… Это Ключник пришёл. Но сюда он не войдёт. Спи…       — Оружие верни мне, тогда и поговорим о сладком сне!       — Не трахай мне мозги, Вернон… Я предупреждаю, ещё раз меня потревожишь — я приму меры!       — И я тоже, — подхватила Йеннифер.       — А я, если что, буду его держать, — раздался голос Лето.       — А ты вообще заткнись! — огрызнулся во тьму Роше.       — Ну хватит уже, а?! — взвизгнул Оскар. — Дайте поспать!       — Согласна, это уже невыносимо! Нам необходимо восстановить силы. Пожалуйста, давайте отдыхать, — поддержала Трисс, пока прочие недовольно ворчали себе под нос.       Спустя пару минут со всех сторон вновь раздалось размеренное сопение, будто и не было этих ужасных звуков по ту сторону хлипкой двери. А Вернон, не найдя себе единомышленников, сцепил зубы и снова лёг на пол. Умостившись на боку, он с неудовольствием положил голову на предплечье и уставился на Иорвета. Эльф лежал на спине, не шелохнувшись и слегка приоткрыв рот. Хотя теперь капитана одолевали смутные сомнения, а действительно ли тот отключился от внешнего мира: слух у эльфов — дай бог каждому, и как-то слабо верилось, что хитрожопый ублюдок мог настолько крепко спать. Вот он и не сводил с врага глаз в надежде забыть о том, что за пределами комнаты бродит опасный монстр. Как вдруг внимание Роше привлекло слабое движение сверху.       В полуметре над эльфом на паутине качался крупный паук, шевеля своими тонкими шипастыми лапками. Роше поначалу скривился, когда противное членистоногое стало медленно опускаться — всё ниже и ниже, как будто намеренно целясь Иорвету прямо в рот. Вернон аж приподнялся и подпёр голову ладонью, чтобы не пропустить ни секунды сего прекрасного зрелища, и уже предвкушая, как злейший враг с хрустом сжуёт и проглотит эту мерзость. А ещё лучше — ею подавится!       Но на этой мысли он остановился. Да, он ненавидел старого врага, но смерть оного была ему крайне невыгодна. Именно из-за Лиса они попали сюда, из-за него Бьянка пропала без вести, и без его участия в ритуале выход с проклятого острова им заказан.       Выругавшись, Роше протянул руку и перехватил ею паука — ровно за миг до того, как на радостях тот чуть не сиганул в бездонную беличью глотку. В то же мгновение сильные пальцы вцепились в запястье человека, и Лис распахнул глаза.       Ему понадобилась секунда, чтобы трезво оценить обстановку: кровожадный человеческий ублюдок, который обещал перемирие, лежал рядом с ним с вытаращенными от неожиданности глазами, занеся кулак над лицом. Тут уж даже капитан засомневался, стоит ли ему остаться здесь и постараться всё объяснить недоверчивому эльфу или лучше будет сразу выбежать за пределы комнаты и помериться силой с Ключником?       На размышления не было времени и правильного решения тоже. Иорвет уже сделал собственные выводы и среагировал на нарушение личных границ мгновенно. Роше не понял, как в одно слитное движение тот оказался на нём верхом, а под челюсть ему уткнулось блеснувшее в темноте лезвие.       — Таково твоё представление о мире, Вернон Роше?! — гневно плевался Лис, нависнув над темерцем. — А я, как последний глупец, стал сомневаться и прислушался к твоей лжи!       — Ты не так всё понял, чёрт верёвочный! Угомонись! — Вернон попытался было оправдаться и машинально показал ему раскрытую ладонь, где находился пойманный восьмилапый гадёныш. — Вот же, гляди, это всё паук…       Иорвет подозрительно сощурил глаза и чуть отвёл лезвие от кожи Вернона, затем неторопливо перевёл взгляд на его руку, но паучок удрал, не попрощавшись и оставив Роше разбираться с озлобленной Белкой один на один.       — Ну, конечно же… его там уже нет, да? — с досадой проговорил Роше.       — Да… не повезло тебе, — процедил Иорвет, и в тот же миг его рот расплылся в ядовитой усмешке. Эльф не верил дхойне и никогда не поверит, тот мост, который стал появляться между ними, исчез навсегда, и Роше это понимал. Что бы Вернон сейчас ни сказал, его слова будут пустым колебанием воздуха, но ничего не поделаешь: он солдат, а не дипломат, и договариваться с врагом для него было ровно то же, что жрать мыло.       — И что теперь? — спросил Роше, уверенно встретившись глазами с Иорветом.       — А теперь ты сдохнешь! — прошипел остроухий, одновременно зажав рот Роше левой рукой и замахнувшись на него правой, в которой лежал нож. Но капитан перехватил карающий удар, и началась борьба не на жизнь, а на смерть.       Мужчины закрутились на полу, рычали и грязно ругались, борясь за право владеть оружием, которое будто само кочевало от шеи Иорвета к шее Роше и обратно. Одно неверное движение, и для кого-то из них мог наступить последний в их жизни момент.       Старый Лис совсем не нежничал, жалость ему была в принципе незнакома, и он бил кулаками по шее дхойне, его груди и голове, что было сил. Он находился в плену своего бешенства, тогда как Роше отстаивал свою честь, а потому и дрался с куда большим профессионализмом. В какой-то момент он умудрился выбить из ладони Лиса оружие и стал отвечать ему сокрушительными ударами, целясь по наиболее уязвимым участкам тела. Когда после очередного удара в челюсть перед глазами Лиса сверкнула молния, последний решил ответить контратакой и попросту вцепился зубами в плечо Вернона, заставив своего обидчика взвыть.       Только их громкая потасовка, конечно, не осталась без внимания. Первым с места подорвался Геральт, за ним Лето, а там уже и «белки» подоспели одновременно с солдатами Вернона. Сообща и далеко не сразу им удалось растащить драчунов по разным сторонам. Роше ещё громко матерился и старался освободиться от удерживавших его рук, желая дотянуться до наглой беличьей морды и всыпать ему по первое число. Иорвет не остался в долгу и, пока его волоком тащили подальше, старался пнуть сапогом обидчика, рычал и скалился на него, как дикий зверь, проклиная сам день, когда Вернон Роше родился.       — Этот ублюдок напал на меня, пока я спал! Я тебя из-под земли достану, ничтожество! — прокричал эльф в конце.       — Сначала мозги себе достань! Я тебе говорю, выродок, что паук спускался прямо тебе в рот! Надо было позволить ему захлебнуться в твоей ядовитой слюне! — парировал Вернон.       — Хватит! Остановитесь! — в отчаянии прокричал Геральт, настолько громко, насколько смог, отчего задребезжал цветной витраж в зале. Это помогло, на несколько секунд воцарилась полная тишина, разбавленная лишь тяжёлым дыханием командиров.       — Больше так не может продолжаться… — констатировал ведьмак. — Я приму жёсткие меры.       — Нет, это мы примем жёсткие меры. Вы словно малые дети! — поддержала Трисс, скрестив руки. И он впервые увидел, как солнечная чародейка сурово сдвинула тонкие брови на переносице.       — Ключник ушёл? — спросила Йеннифер и многозначительно посмотрела на Геральта.       — Да, за пределами комнаты наверняка теперь безопасно, — ответил тот и с ухмылкой перевёл взгляд на командиров. — Примирить непримиримое — такова наша задача на день. — И все недовольные ночной дракой переглянулись, разумеется, закивав. Все, кроме Лиса и Вернона. — Общим голосованием предлагается помирить наших задир… причём немедленно — хотят они того или нет.       — Никогда! Быстрее ад замёрзнет, чем я пожму этому bloede arse руку! — всполошился Иорвет.       — Ещё чего удумали? На авось решаем проблемы?! Придумайте что-нибудь получше! — Роше с силой вырвал руки из чужой хватки.       — Уже придумали… — молвила Йеннифер, и Вернон с Иорветом невольно посмотрели друг на друга, ибо улыбка черноволосой чародейки им сильно не понравилась…       Что Белка, что темерский Пёс всегда славились своей силой, изобретательностью и даже неуязвимостью. Но что они могли против двух ведьмаков, хоть и бывших, двух уставших и обозлённых женщин да группы из объединившихся в кои-то веки эльфов и людей?       По очереди их завели в самую высокую башню, где находилось несколько деревянных столбов, прошивающих два этажа насквозь. Сначала эльфа приковали к одному столбу с заведёнными за спину руками и посадили на пол, затем то же проделали с брыкающимся Верноном. Только последнему досталось больше тумаков, ибо он ни при каких условиях не хотел мириться с Иорветом после ночного инцидента.       Лишь закончив, наконец, с кандалами Роше, Геральт отёр со лба пот.       — Эта башня высоко от нашего общего лежбища, так вот, сейчас, братцы, всё в ваших руках. Вы должны будете найти общий язык до рассвета, иначе мы вас отсюда не выпустим. Будете сидеть здесь до тех пор, пока не одумаетесь. А чтобы обошлось без жертв, мы максимально отгородим вас от физического контакта. Ваши бойцы поддержали эту идею, так что мужайтесь… Кричите, ссорьтесь, говорите о погоде… в общем, делайте, что хотите, но прекратите, наконец, свою грызню!       Новоявленные миротворцы скопом покинули башню. Воцарилась гробовая тишина. И только громкое, злобное сопение темерского командира нарушало эту искусственно созданную идиллию.       Командиры просидели в тишине около часа, изредка переглядываясь между собой: Роше, прожигая эльфа исподлобья, а Иорвет — глядя на него свысока, запрокинув голову и прислонившись к столбу затылком. Ещё спустя час Вернон нетерпеливо заёрзал — тело задеревенело от сидения в одном положении. Он согнул ноги в коленях и на манер эльфа опёрся головой о столб.       — Не понимаю, чего эти недоумки добиваются… — буркнул Роше, нарушив тишину. — О чём мы можем говорить, а? О том, как ты чуть не столкнул меня с уступа или как ты первый начал убивать моих людей? О том, что я пытался помириться, а ты чуть не прирезал меня среди ночи?! Какое перемирие? Бред сивой кобылы, блять…       Эльф молчал, лишь иногда кривил губы и шевелил плечами, растирая затёкшие запястья за столбом.       — Чего молчишь, падла? Раньше, чтоб ты заткнулся, мне надо было в тебя чем-нибудь кинуть, а теперь, глядите на него, как в рот воды набрал. Давай что-то решать, иначе нас отсюда не выпустят!       Эльф молчал, лишь закрыл глаза и снова дёрнул плечами.       — Скоро рассвет, очнись! Поговори со мной!       — Наконец-то… — выдохнул эльф и вдруг достал свободные руки из-за спины, разглядывая их и улыбаясь, как прожжённый маньяк. В одной руке он держал острую отмычку, с помощью которой и смог сбросить с себя оковы. Прискорбно, но никто из миротворцев даже не додумался обыскать лесного бандита.       От шока у Роше отвисла челюсть. Впервые за свою жизнь он ощутил дикий ужас, прекрасно сознавая, что остался беззащитным в замкнутом пространстве наедине с психопатом Иорветом, который и глазом не моргнёт — убьёт… Нет, даже не убьёт, а будет издеваться, пока не изувечит до потери сознания.       — Ге… Геральт! Геральт, сюда! Иорвет снял кандалы! — выкрикнул он, дёрнувшись на месте. Безуспешно. Башня была слишком далеко от общей спальни, да и слух у ведьмака с потерей мутации притупился.       «Боги, пусть он просто прикончит меня», — взмолился про себя Вернон. Его самый страшный кошмар сбылся, он попал в плен к Старому Лису, знаменитому мяснику без стыда и совести, что имел особую слабость по части долгих людских страданий.       Иорвет же отвлёкся, наконец, от созерцания собственных ладоней и перевёл тяжёлый взгляд на Роше, и в нём не было ничего хорошего. Во рту патриота тотчас пересохло, а холодный пот выступил, кажется, из всех имевшихся пор.       — Не подходи, сука… — с угрозой молвил Роше.       Как бы не так. Иорвет поднялся с места, деловито отряхнул свои зелёные лосины и стал приближаться к Вернону. Последний был не в силах что-то предпринять, даже встать на ноги или хотя бы умудриться задеть ублюдка ногами.       Лис кровожадно улыбнулся, возвысившись над ним непоколебимым обелиском, и машинально поигрался с отмычкой, прокручивая её между пальцами. Он практически наблюдал за предсмертными конвульсиями убийцы эльфских детей и женщин — именно такая молва преследовала Вернона Роше.       — Боишься меня? Наконец-то я дождался этого момента… И ты наверняка перебираешь в голове, какую именно часть твоего тела я заберу себе на память, — зловеще прошептал Иорвет, констатируя факт.       — Геральт, блять! Сука ты рыжая, оглох, что ли?! Геральт, помоги! Ге… мгм… — Роше заткнули рот ладонью, он и не заметил, как предводитель «белок» вольно оседлал его и сдавил пояс своими жилистыми бёдрами. В руках скоя’таэля блеснула отмычка, и эльф оскалился, близко наклонившись к лицу врага и заглядывая тому прямо в глаза.       — Знаменитый командир «полосок» бьётся в агонии, какое жалкое зрелище, — Лис театрально надул губы и склонил голову. — Вот теперь мы поговорим, как ты и хотел. И мы будем говорить всю ночь, пока твоё горло не охрипнет от криков… Помнишь историю тех покалеченных стражников в тюрьме? Они запомнили меня на всю жизнь.       — Тебе придётся держать ответ перед Геральтом за мою смерть, сволочь…       — А кто говорил об убийстве? — хмыкнул эльф, заскользив острым концом отмычки по лицу Роше. — Я просто отрежу лишнее, никто и не заметит пропажи… И начну я, пожалуй, с твоих круглых ушей, — Иорвет потянулся к головному убору капитана, но тот отпрянул, максимально отклонив голову назад — подальше от тонких пальцев — и тяжело задышал. Да, он многое мог вытерпеть, но никто не имел права трогать своими грязными ручонками его шаперон!       — Не дёргайся! В вопросах работы с живой плотью я достиг совершенства.       — Отрежь палец, если так хочешь, но голову не трогай!       — Палец? — скривился эльф. — Зачем мне твой палец в качестве трофея?       — А уши зачем?!       — Какая тебе разница? Высушу и ожерелье сделаю!       — Больной ублюдок… — прошипел Вернон, но вдруг судорожно выдохнул и вполне искренне попросил о милости. — Пожалуйста… Иорвет, не трогай…       — Боги, да ты весь дрожишь… — от изумления эльф разомкнул губы. — Меня не отпускает догадка, что ты просто до смерти боишься того, что я стяну с твоей головы это безобразие… Смолоду плешь прячешь? Кривой череп? Лишай? Перхоть? Семейство вшей?       — Иди нахер, приблуда ссаная…       — Или ты пытаешься скрыть от меня что-то важное, м-м? Нечто такое, что перевернёт весь мир с ног на голову.       Иорвет ухватился за край чёрной ткани, что обвивала шею врага, и намотал себе на кулак, затем медленно стал тянуть на себя, тем самым стаскивая шаперон с головы Вернона и широко улыбаясь в предвкушении невероятного веселья.       — Не смей трогать! — рыкнул Вернон, дёрнувшись на месте, но сделал только хуже, ибо головной убор рывком сполз с его головы, и Лис расхохотался, ведь на макушке остался нелепый и относительно белый чепчик с удлинёнными концами поверх человечьих ушей.       — А чего ты ожидал увидеть, идиотина?! — Роше был сильно задет издевательским смехом Лиса. Теперь назад ему хода нет, придётся идти до конца и попытаться как-то защититься. — Проще постирать только чепчик, чем каждый раз стирать весь головной убор!       — Ох, где мои манеры? Прошу прощения, — деланно гримасничал тот. — Но как же глупо ты в нём выглядишь, дхойне!       — Это твои проблемы!       — Так-так-так, а что у тебя под этим недоразумением?..       — Я убью тебя, если посмеешь… — прохрипел Роше, и он ни капли не шутил. Но тот лишь усмехнулся, ухватив двумя пальцами посеревшую ткань над правым ухом, и стянул её вниз.       Вернон крепко зажмурился и буквально перестал дышать. Он не хотел видеть реакцию Иорвета на то, что тот непременно увидит, и ему было невыносимо от мысли, что его злейший враг, наконец, узнает, кем же на самом деле он является…       Роше тотчас услышал резкий вздох, который больно кольнул его прямо в сердце. Слёзы сами собой стали собираться в глазах и просачиваться сквозь сомкнутые веки… От стыда. От чувства вины перед этим мужчиной, который сидел на нём, желая изувечить, но от растерянности выронил отмычку, и та упала на пол. Вернон виновато опустил голову и готов был кричать от того, что не может прямо сейчас сорваться с места и бежать куда глаза глядят, да хоть бы к тем монстрам и призракам за пределами Термеса, лишь бы не смотреть сейчас в глаза злейшему врагу.       Причиной тому были проклятые эльфские уши, с рождения красовавшиеся на его голове, такие же острые, как наконечники стрел скоя’таэлей…       — Имей совесть, посмотри на меня… — с дрожью в голосе попросил Иорвет.       Роше туго сглотнул и покачал головой, горло будто онемело и саднило острой болью.       Вернон никак не ожидал, что жилистые ладони обхватят его лицо и мягко приподнимут голову; и невероятно приятным было чувство, когда эльф без тени прежней брезгливости, лишь большими пальцами, слегка погладил его скулы… Роше попытался вновь опустить голову, скрыться, но Иорвет с силой удержал на месте его лицо. И стоило тому открыть глаза, как из них полились потоки горьких слёз…       Потому что именно это выражение лица Роше так боялся увидеть… красивые глаза, полные непонимания, и эти брови, жалобно сошедшиеся на переносице. Пухлые губы превратились в тонкую линию, они насилу поджимались эльфом, чтобы не показывать их дрожь. Для Иорвета это открытие стало сильным ударом, и он не мог скрыть свои эмоции под привычной маской высокомерия. Он требовал от Роше ответа, это читалось по его жестам, прикосновениям, по тому, как он клонил голову то на один бок, то на другой, пытаясь разглядеть в мокрых от слёз глазах ответы на свои вопросы, но озвучил только один.       — Как же так, Роше?..       — Я не выбирал, каким родиться… Но после долгих лет одиночества, ежедневных побоев и унижения я решил, что нынче быть человеком проще, чем полуэльфом…       — Почему?! Почему ты так с нами поступал?.. — Иорвет слегка встряхнул его голову, призывая ответить. — Мы же… Эльфы тебе братья!.. Неужели твоё сердце не кровоточило? Ты же один из нас!       — Гораздо легче чувствовать вину с полным желудком, чем голодать со своими принципами… Армия дала мне новую жизнь в обмен на верность. А потом я вообще перестал что-либо чувствовать.        Иорвет скривил губы и приподнял голову, чтобы посмотреть на Роше свысока.       — Сколько тебе лет на самом деле?..       — Шестьдесят два…       Иорвет мелко закивал и приподнялся на месте. Нацепив на голову Роше чепчик, а затем шаперон, эльф отпрянул. Покачнувшись на месте, он едва устоял на ногах и выставил для равновесия руки. Взгляд его метался по сторонам, грудная клетка двигалась слишком часто — он никак не мог успокоиться. Наконец, Лис обернулся — башня была не заперта — и тотчас стремглав выбежал, не оглядываясь и с силой захлопнув дверь.       Роше остался один в тишине и полумраке дожидаться рассвета, когда Геральт, наконец, выспится и вспомнит о нём. Теперь у него было полно времени, чтобы подумать… Или вытащить своё незавидное прошлое, которое он давным-давно похоронил в самых потаённых уголках памяти… То плохое время, когда он был маленьким полуэльфом, что жил впроголодь с матерью-шлюхой в дешëвом борделе. И как его ненавидели и оскорбляли, считая низшим из созданий, куда грязнее чистокровных нелюдей…       Рано или поздно это должно было случиться.       Однажды, будучи подростком, он попался в руки группе разгневанных мальчишек, что, не церемонясь, купировали ему острые верхушки ушей и бросили в ближайшую канаву истекать кровью. С тех пор маленький Роше носил головной убор, скрывая своё увечье, но, по счастью, именно с того дня его жизнь никчёмного бродяги переменилась вдруг к лучшему. Он подыскал работу, потом вступил в темерскую армию. Силой и упорством, безграничной верностью и жестокостью дослужился до правой руки самого короля Фольтеста. И никто из ближайшего окружения ничего не знал о его позорной тайне. Даже Бьянка. Девушка поверила на слово, когда тот заявил, что эти ужасные шрамы на ушах — результат большого пожара. Но едва он попал на остров, как увечье зажило, и острые уши отросли вновь.       И вот теперь командир мучился от мысли, что Иорвету известен его самый большой секрет, и он знает, почему Роше выглядит, как человек, но как человек не пахнет… И с этим надо было что-то делать.       Когда рассвет на острове вступил в свои права, Роше обрёл свободу и спустился в зал, где собрались товарищи по несчастью. Никого из них не интересовало, как именно Иорвет освободился от оков, и пришли ли враги к соглашению. Всех волновало, почему Старый Лис лежит на лавке в зале, лицом к стене, уже битый час, ни с кем не говорит и неторопливо колупает пальцем штукатурку. Если не принять меры, того гляди, пройдёт ещё полдня этих невротических манипуляций, и в стене дворца появиться брешь.       Геральт решил спросить об этом Роше, ибо он был последним, кто видел Иорвета «нормальным».       — Что ты с ним, блять, сделал?..       — Всего лишь перевернул его мир с ног на голову… — тихо ответил тот, понимая, что проблемы с полоумной Белкой ещё только начинаются.