Удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью.
Эльчин Сафарли
— Стой! Не смей этого делать! Нет! — что есть мочи прокричал Роше. — Ты запрещаешь забрать то, что принадлежит мне по праву? — ухмыльнулся Гюнтер. — Ты? Жалкий человек… Чем ты можешь мне противостоять? — Тем, что я хочу заключить с тобой договор, — ответил Вернон. — Если я не решу загадку, которую ты мне загадаешь, проиграю в игре, которую ты мне предложишь, то ты сможешь забрать нас обоих… — Ты бросаешь мне вызов? — заинтересовался о’Дим. — Именно! — Дхойне, ты с ума сошёл?! Нет! — Иорвет дёрнулся в руках продавца счастьем. — Помолчи, Белка… — устало выдохнул Роше, готовый ко всему. Гюнтер улыбнулся, изящно взмахнул ладонью, и Иорвет застыл на месте, даже капельки пота, которые сорвались с его лица, закружились в воздухе, как рой мелких мошек. Однако глаза эльфа продолжали шевелиться, он лишь напряжённо водил ими по сторонам, не имея возможности что-то сказать. Теперь остроухий командир не мог помешать беседе Роше и о’Дима, но при этом, он точно ничего не пропустит. — Вернон прав, лучше тебе помолчать, — прокомментировал Гюнтер. Он задумчиво осмотрел Роше, его лицо озарила неприятная ухмылка. — Ты так дорожишь жизнью этого сейдхе, что готов распрощаться со своей? Любопытно… Договора из-за алчности и власти, жажды бессмертия или мести меня очень утомляют, они скучны и предсказуемы. Я приветствую прекрасные порывы, что бы обо мне ни говорили. По рукам, капитан! — воскликнул о’Дим, наконец. — Что я должен сделать? — смиренно спросил Вернон. Он приготовился к худшему, мысленно прокрутил в голове все возможные варианты. Перестал бояться, лишь надеялся, что ему удастся победить. — Есть у меня подходящая загадка для тебя. Разгадаешь её, и вы оба свободны! — Даёшь своё слово? — Я никогда не обманываю, — улыбнулся Гюнтер. — По рукам… — ответил Роше. О’Дим громко хлопнул в ладоши, отзвук хлопка отразился от мраморных стен протяжным звоном, из центра тронного стал подниматься вихрь. Двойников Иорвета первыми затянуло в бездонное чрево урагана, затем туда потянуло и настоящего Иорвета. Роше встрепенулся, но Гюнтер погрозил ему пальцем. Вернону только осталось наблюдать за тем, как его Белку засосало в этот круговорот. Эльфы перемешались между собой, будто превратились в одно целое, перед глазами капитана, как в калейдоскопе, мелькали белые, зелёные, голубые и чёрные цвета. Ещё один хлопок в ладоши и эльфы удвоились, затем утроились. Третий хлопок и ураган развеялся, оставив после себя около сотни копий Иорвета. Эльфы заняли всё пространство зала, стояли рядом друг с другом в несколько рядов, плечом к плечу, ровно, будто умелый воевода выстроил их на смотре войск. И все как один остроухие молчали, глядя прямо в глаза Вернону, они не двигались, и были больше похожи на бездушных соломенных чучел. — Итак, Вернон аэп Исаиль, не сочти за грубость, но я буду называть тебя правильно… Вот моя загадка, прямо перед тобой! — откуда ни возьмись, в руке Гюнтера появились большие песочные часы. — Всё просто! Тебе необходимо найти своего эльфа, ох, прошу прощения… настоящего своего эльфа, покуда песок не кончится. Готов? У Роше закружилась голова, перед ним была целая толпа Иорветов, близнецы, что не отличались ничем, занимали каждый квадратный метр тронного зала причём стояли молча, не подавая никаких признаков жизни. — Я могу их трогать? — в панике спросил Роше. — Делай с ними, что хочешь, — беззаботно отмахнулся Гюнтер, — но не забывай, что время утекает быстро… Готов? — Готов… — Начали! — Гюнтер перевернул часы и поставил их на верх плоской колоны. Сам же продавец счастьем вальяжно расположился на королевском троне, закинул ногу на ногу и стал наблюдать за представлением. Сердце колотилось в груди Роше так сильно, что заглушало прочие звуки, он с безумными глазами стал носиться между рядов скоя’таэлей, заглядывал каждому в лицо, трогал за плечи, звал эльфа по имени, но никто ему не отвечал. От отчаянья, Роше схватился за голову и обернулся посмотреть на часы: песка осталась ровно половина. — Иорвет!!! — заорал Вернон. А вместо ответа, он услышал смех Гюнтера, дьявольский, задорный, от которого у Роше скрутило все внутренности. Ужас лизнул сердце темерца, он осознал, что проиграл, найти свою Белку посреди этой толпы было просто невозможно. — Роше, я здесь! — крикнул кто-то из них вдалеке. Не став раздумывать и сомневаться, попросту терять драгоценное время, Вернон бросился со всех ног к тому, кто его позвал, но нет, кажется, это позвал эльф позади него. — Не туда, Роше, я здесь! — Нет, это был кто-то слева. — Да я здесь, чёрт тебя возьми, скорее! Роше, я здесь! Закричали все эльфы, громко, с равным промежутком и одинаковой тональностью, будто говорил один, но сотней глоток. А на фоне звучал смех продавца счастьем, он уже смаковал свой триумф. Пока Роше метался от ряда к ряду, от одного эльфа к другому, в часах осталось песка совсем немного, Вернон знал, что с этими песчинками уходит их с эльфом жизни, но ничего не мог с этим поделать. Двойники стали тянуть к Роше руки, задерживая на месте, и каждый умолял выбрать именно его, остроухие хватали капитана за ладони, плечи, с каждым разом грубее, навязчивей, кто-то стянул с головы шаперон, а кто-то потянул за рубаху так сильно, что оторвал целый лоскут ткани. Вернон вырывался, чтобы освободиться от целого моря рук, но они перетягивали его, словно канат, на сей раз яростно требуя сделать свой выбор. Их ладони были на лице, груди и туловище… Лица! Лица! Лица! Они повсюду, абсолютно одинаковые, лишённые эмоций, круг вокруг Роше стал смыкаться, сейдхе топили капитана, сдавливали своими телами, щипали, царапали и кусали его. Он уже задыхался, кричал и дёргался, пытаясь освободиться, затем упал на пол и перед глазами закружились множество ног в коричневых сапогах. Из глаз капитана потекли слёзы, и вовсе не от боли, а от безысходности. У него просто не осталось сил бороться… Сквозь мутную пелену Роше разглядел нечто такое, что не вписывалось в привычный антураж, дотянувшись ладонью до лица, он быстро смахнул слёзы и присмотрелся. Прямо перед ним, в глубине толпы стоял эльф, из-под туники которого виднелись синие темерские штаны… Едва не вскрикнув, Роше собрал волю в кулак, чтобы встать на ноги, с силой растолкать толпу пустышек, даже дать одному из них в морду, чтобы рвануть вперёд. Он стал пробивать к своему эльфу путь, не жалея ни себя, ни двойников. Чужие руки, украшенные роскошными перстнями больше не могли его остановить. Грубо отбросив очередного, мешающего ему остроухого, он, наконец, добрался до своего Иорвета, как раз в тот момент, когда последний поток песчинок посыпался в нижний прозрачный сосуд. Вернон схватил эльфа за руку и высоко поднял её над головой. — Я выбираю его! — громогласно объявил он. В одно мгновение, все прочие эльфы превратились в прах и развеялись по ветру, остались только Роше и Иорвет посередине большого тронного зала. Старый Лис тотчас обхватил ладонями лицо Вернона. — Как ты узнал меня?.. — пораженно прошептал эльф. — Я, и не узнал бы тебя? Да я из миллиона тебя узнаю, Белка… — темерец схитрил, но эта маленькая ложь никому не причинила вреда, а как раз наоборот, возвысила Роше в глазах скоя’таэля до небес. Иорвет улыбнулся, не едко, не фальшиво, он улыбнулся простой, счастливой улыбкой, полной благодарности. Потом случилось то, что заставило подавить эту искреннюю улыбку. Они услышали аплодисменты, громкие, медленные, издевательские — они исходили со стороны трона, затем источник шума поднялся с места и широко раскрыл руки. Гюнтер стал медленно сходить со ступеней и говорить, тихо, зловеще растягивая слова: — Геральту удалось меня обыграть, я тогда решил его отпустить и ждать, когда выпадет возможность поквитаться. Но остаться ни с чем из-за твоей мнимой удачи, Вернон, это просто оскорбительно… потому не спешите разбегаться, друзья мои, самое интересное развлечение ещё впереди, уверен, я ещё получу массу удовольствия. — О’Дим… Ты дал слово, что отпустишь нас и закроешь все контракты, — напомнил Роше, однако в груди патриота всё похолодело, он прекрасно понимал, что под обещанными «развлечениями» от Гюнтера ничего хорошего не подразумевалось. — Слово я своё держать умею, в отличии от большинства индивидуумов, с которыми имею честь общаться… — глумливо хмыкнул он. Продавец счастьем закрыл глаза, веки и ресницы его пугающе задрожали, через мгновение, он снова открыл их: — Дело сделано! — объявил он. — И не волнуйтесь, я не отниму у вас много времени, просто исполню ещё одну просьбу, которая была озвучена много лет назад. Она касается тебя, Вернон. — Меня?.. — брови Роше взмыли вверх. Он сразу замотал головой, понимая, чем ему это может аукнуться. — Мне ничего не надо! Я ничего не хочу! — Тебе нужна была правда, — улыбнулся Гюнтер, — так устраивайся поудобнее, капитан, сейчас ты её получишь. Роше инстинктивно повернул голову к Иорвету и опешил, потому что тот побледнел, а в глазах эльфа Вернон успел разглядеть настоящий испуг. — Дхойне, не слушай его… — эльф сжал до боли ладонь темерца, просяще заглядывая ему в глаза. — Ваше высочество, не мешайте нам, пожалуйста, подождите на скамье пока мы кончим, — Гюнтер резко выбросил ладонь вперёд, эльфа потянуло назад, вырывая из рук Роше. Иорвета буквально пригвоздило к скамье, его же королевской мантией обмотало руки и ноги, часть кушака заползла эльфу прямо в рот и всё-таки заставила его замолчать. — Иорвет! — крикнул Роше и бросился вперёд за эльфом, но телекинез о’Дима остановил его и вынудил развернуться на месте. — Сука поганая… — прошипел Вернон, скованный на месте, — понабрал долгов, а теперь все тебе виноваты! — Лучше мне не грубить… — тихо предупредил Гюнтер, и от этого спокойного голоса, спина Роше одеревенела от страха. — Люди — интересные существа, — продолжил он, сложив ладони перед собой на обычный манер, — всегда чего-то хотят, а я тот, кто им это даёт. Сколько бы не имели они благ — им всегда и всего будет мало… Нет моей вины в том, что они желают всякие гнусности, и смогут насытятся только тогда, когда лягут на два метра под землю. О’Дим сделал паузу и многозначительно улыбнулся, посмотрев на связанного Иорвета. — Я встречал и достойных людей, которые не просили у меня ничего, напротив, хотели мне отдать то малое, что имели. Моим долгом было ответить им тем же в стократ, — он перевёл взгляд на Вернона. — Такой была твоя мать, капитан, ты вправе гордиться ей. От потрясения, Роше потерял дар речи, он перестал дёргаться, чтобы освободиться от невидимых пут, застыл на месте, чтобы выслушать продавца счастьем. — Ты был совсем маленьким, когда Люцина — твоя матушка, встретила на рынке нищего, покрытого язвами больного мужчину… Это мой самый любимый образ, он помогает определить, кто заслуживает моего внимания, а кто этого внимания достоин, и поверь, разница в этом есть… Твоя мать несла в руках хлеб, который купила на последние гроши. Люцина протянула мне половину, прекрасно зная, что тем самым лишает себя ужина. Собираясь уйти, она сказала мне добрые слова… Я спросил тогда: «чего бы ты хотела больше всего на свете?» Она улыбнулась, хотя глаза её были полны печали, и сказала: «я хочу, чтобы мой сын выжил и вырос достойным человеком». «Неужели это всё? — спросил её я. Взгляд Люцины заметался, она растерялась, потому что не желала больше ничего…. Я настоял ответить, прикоснувшись к её ладони, тотчас прочитав её судьбу от начала и до конца. «Мой возлюбленный, — кротко попросила она, — хотела бы я знать, что с ним случилось, жив ли он?». «Нет, его убили» — честно ответил я, продолжая держать её за руку. Люцина разрыдалась и упала от бессилия на землю, пачкая в пыли, и без того неприглядное, покрытое латками серое платье. Я почувствовал всю боль этой женщины, вобрал в себя её страх и агонию от невосполнимой потери, лишь на мгновенье, сердце девушки поглотила тьма, она возненавидела убийцу любимого, пожелала, чтобы тот пережил все те душевные муки, что раздирали её душу на части в этот самый момент… Я оставил девушку в покое, потому что судьба её была предопределена, и я не в праве был этому помешать. Через много лет, я помог одному нищему парню заслужить доверие самого короля, государь не имея к этому веских оснований, зацепился за него и привлёк на службу, сделал своей правой рукой. Впоследствии, не пожалел об этом, ибо тот парень был верным и исполнительным. Враги парня, превратившегося в зрелого мужчину, погибали при одном взмахе его меча, стрелы, вонзившиеся в его плоть, не наносили смертельных ран, каким бы стрелок ни был искусным. «Сын выжил и вырос достойным человеком» — разве не так, Вернон? — вкрадчиво пояснил Гюнтер, улыбнувшись. — Нынче якшаешься с самим Императором, который умудрился завоевать полмира! Кто ещё может этим похвастаться? Разве что наш общий знакомый — ведьмак Геральт и его дама сердца, госпожа Йеннифер. — То есть, я обязан тебе своей жизнью?.. — просипел Роше. — Не принимай на свой счёт мои старания… Назовём это игрой в шахматы. Видишь ли, многим интереснее жить несколько тысячелетий, когда есть привилегия двигать фигуры по доске куда только вздумается, давать шанс даже низшим созданиям вырваться вперёд: пешка может превратиться в ферзя — король может быть убит пешкой. Вот ты — пешка… с твоим возвышением, мир людей только выиграл, что в целом, мне выгодно, но… Ты стал большим человеком, потому что этого желала Люцина. Вернон промолчал, нечего было ответить, его сердце стучало глухо, казалось, ещё чуть-чуть, и оно остановится. — А теперь я расскажу тебе о том злодее, что шёл с тобой рядом бок о бок всю твою жизнь и стремился её разрушить. — С чего ты взял, что я хочу это знать? — Роше посмотрел на Гюнтера исподлобья. — Вернон, Вернон… моя честь, как бы дико это не звучало, заставляет меня рассказать тебе правду. Тебе придётся её выслушать, хочешь ты этого или нет. — Дай угадаю… — капитан сдавил челюсть, понимая, кого именно Гюнтер имеет ввиду под тем «злодеем», — это Иорвет? — Браво! — Воскликнул о’Дим. Роше чуть не рассмеялся в голос, решив не поддаваться на провокации, потому что он прекрасно знал про все козни Иорвета, и давно простил его, что бы продавец счастьем сейчас ни сказал. На общую беду, Гюнтеру всегда было, что сказать: — Кто приютил «убийцу королей» и помог убить Фольтеста, который стал тебе настоящим отцом? «Что было, то было», — мысленно парировал Вернон. — Кто устраивал западню при каждом твоём появлении в лесу? «Ты, Гюнтер, наверное не в курсе, что я творил, когда заходил в лес…» — Кто с наслаждением наносил тебе раны? «Мы всегда были квиты» — Кто намеренно вычислял твоих друзей, затем присылал тебе в подарок их ошмётки? «Квиты…» — Кто втёрся тебе в доверие? Соблазнил тебя? И с какой целью? Чтобы ты свернул с намеченного пути, отказался от сотрудничества с Нильфгаардом! Тут горло Роше сдавило удавкой, он посмотрел на связанного Иорвета не в силах ничего произнести. Эльф дёрнулся на лавке и запыхтел. Вернон увидел в этом подтверждение слов о’Дима, тотчас растерялся и едва устоял на ногах, будто кто-то ударил его под дых. — Но, самое главное… Кто убил твоего отца? — ещё один хлопок в ладоши, и перед глазами Роше замелькали образы из разных временных промежутков. Вернон вдруг услышал плач матери, тот самый, который он слышал по ночам в далёком детстве, что выворачивал его душу наизнанку… Под этот плач появилась поляна, на ней скоя’таэли, сидят на упавшем стволе дерева, изготавливают стрелы, о чём-то говорят. Исаиль сидит в самом центре, Роше сразу узнал его… отец смеётся, дразнит рядом сидящего эльфа. Потом капитан слышит его хриплый голос, он рассказывает о девушке дхойне, которая ждёт от него ребёнка. Отец говорит, что хочет уйти, что он устал воевать, скитаться и голодать, что хочет осесть в каком-нибудь посёлке вместе со своей семьёй. Но рассказ сей очень не понравился Эльдайну — командиру Исаиля, которому по силе ненависти к дхойне не было равных. С ним рядом находился Иорвет, в своём привычном одеянии и с красным платком на голове. Остроухие командиры долго спорили, но пришли к общему решению: смуты в плотных рядах скоя’таэлей быть не должно. Исаиль приготовил свои немногочисленные пожитки, обернулся, когда сзади к нему подошёл Иорвет. Старый Лис попросил его повременить с уходом, ещё одна битва и они его отпустят с миром. Иорвет несколько раз повторил: «ты нужен своим братьям!». Исаиль согласился… Во время боя, откуда ни возьмись, в грудь отца воткнулась скоя’таэльская стрела. Он упал на землю. Изо рта эльфа стала выплёскиваться кровь, ему нечем было дышать. Над ним сразу склонился Иорвет, попрощался с ним и избавил от мучений, вонзив нож прямо в сердце. Вернон не хотел плакать, слёзы сами стали течь ручьями из его глаз. Внезапно что-то случилось, капитан схватился за грудь, он закричал в голос и припал на одно колено… Но представление, которое устроил о’Дим на этом не закончилось. Остров. Старый Термес. Во дворце пожар. Гюнтер говорит с Иорветом, когда вновь остановилось время. Сам Роше ворвался в прореху возникшую в пламенной стене, чтобы спасти эльфов, застрявших в западне. — Мне необходимо, чтобы Радовид был жив. Безумцы у власти всегда были очень полезным ресурсом… — настаивает о’Дим, — убеди Вернона отказаться от сотрудничества с Эмгыром. — Роше не станет слушать меня. Он упёртый, как баран, — ответил эльф. — Уверен, ты можешь найти способ, — о’Дим мягко закружил вокруг скоя’таэля, продолжая шептать, — скажем, ты мог бы стать добрее и ласковее с ним, Вернон никогда этого не знал… попробуй. Ещё хочу напомнить, друг мой, что такова твоя плата за побег из тюрьмы, я предупреждал, что явлюсь за формальным вознаграждением, когда посчитаю нужным. В случае отказа, я заберу что-то на своё усмотрение… — Ласковее, так ласковее, только исчезни! — огрызнулся эльф. Память Роше сразу подкинула ему забавные совпадения, что Иорвет действительно подобрел сразу после пожара, а он-то думал, что это свершилось из-за спасённых им скоя’таэлей. Иорвет тогда соизволил отправиться за пределы дворца, долго искал редкие травы, изготовил лекарство и исцелил его. Потом он вспомнил, что случилось в купальне… поцелуи, объятия, прикосновения. К горлу темерца подкатила горечь, хитрый Старый Лис мог намеренно подмешать ему дурманящие травы и притупить его бдительность. И после… Всё, что случилось после — это всё было ложью, тот самый разговор в темноте, когда эльф, как змей нашёптывал ему указания, просьбы не вступать в союз с Нильфгаардом. Затем снова целовал… «Представляю, как тебе было противно», — подумал Вернон, мысленно обратившись к тому, кого больше не желал знать. Беспокойное сердце капитана, что реагировало на любые эмоции, в один момент будто окаменело. Он сознательно отказался от любви к Иорвету, намеренно выключил чувства, потому что невыносимо больно было терпеть муки от жестокого предательства. Никакой злобы, страха, обиды, нежности, восхищения, желания защитить. Ни-че-го. Гюнтер прервал горькие стенания капитана. Он вдруг оказался перед ним, смотрел ему в глаза. — Поверь мне, Вернон… убийца Исаиля прямо сейчас испытывает все те душевные муки, что пережила Люцина. Мой долг исполнен. — Мне похуй… — безжизненно ответил Роше, — что с Бьянкой? — Она цела и прекрасно себя чувствует, скоро вы с ней встретитесь. — Теперь я могу уйти? — Разумеется! Представление окончено. Каждый получил хороший жизненный урок и, я надеюсь, каждый из вас сделал правильные выводы. — И эльф может уйти?.. — спросил капитан, в его голосе звенел металл. — Я могу забрать его, если ты этого желаешь? — предложил о’Дим, искушая. Роше не понимал, зачем ему это, он был раздавлен, опустошён, но ему необходимо было знать, что подлый скоя’таэль не останется в плену у Гюнтера. — Отпусти его, — ответил капитан. — Так пусть идёт, — губы о’Дима неприятно растянулись, — поторопись, Вернон — беги со всех ног к обрыву, там внизу зияет портал, прыгни в него и окажешься дома. Краем глаза, Роше заметил, что Иорвет обрёл свободу от пут — королевская туника в одно мгновение исчезла с его тела. Эльф ловко скатился с лавки и встал на ноги, он сразу устремился вперёд, навстречу к дхойне. «Не хочу… не хочу больше слышать твоё враньё, не могу тебя больше видеть», — решил капитан и бросился бежать. Не видя куда, не зная зачем, Роше просто чувствовал, как ветер бьёт в лицо, как сердце ускоряет свой ход при каждом ударе ног о землю. За пределами дворца не осталось больше снега, стоял туман, густой как молоко… Он бежал вперёд, мимо лысых деревьев, всё дальше и дальше, пока зловещий туман не поглотил его фигуру. Он услышал голос Иорвета, эльф бежал за ним изо всех сил, пытался догнать, но всё было тщетно. — Роше, стой! — до Вернона доносился его отчаянный крик. — Не убегай! Вернись, дхойне! — Роше стал вспоминать свои странные сны, где он бежал по туманному лесу и пытался догнать то, что ему было дороже всего на свете, но не мог. Сновидения оказалось вещими, только главным героем наяву оказался Иорвет. И он молил его: — Не бросай меня! Не бросай! Впереди был обрыв — на полном ходу Вернон бросился вниз и закрыл глаза. Расслабившись, он поднял руки вверх, позволил гравитации вести в неизвестность. Капитану было всё равно на то, что о’Дим мог обмануть его, в любом случае, смерть будет быстрой, страдать от разбитого сердца и разодранной в клочья души больше не придётся. Роше снова услышал крик эльфа, который остался на вершине обрыва, слова донеслись до него глухим эхом: — Я люблю тебя!!! Последнее, что подумал капитан перед тем, как потерять сознание, было ничем иным, как жирной точкой во всей этой скверной истории: «Мне на это похуй…»***
Роше не представлял сколько времени провёл в беспамятстве, сквозь веки вдруг стал пробиваться яркий свет. Открыв глаза, он увидел перед собой окно, которое украшал кроваво-красный, бархатный портьер. Он находился в каком-то доме, на втором этаже. За окном стоял яркий, солнечный день, небо было бескрайним, голубым, кристально чистым. Виднелись пышные верхушки ольх и красные черепицы домов. Звучали голоса прохожих, кто-то смеялся над шуткой торговца, кто-то ругался со стражей, где-то фыркали лошади. Вернон вяло моргнул, постепенно возвращаясь к реальности. Остров остался позади, как исчез и его кошмар. Горло саднило, Роше почувствовал сильную жажду, приподнялся и осмотрелся, но вокруг себя не нашёл ничего, что могло бы её утолить. Заодно осмотрел помещение. Он лежал на широкой кровати, посредине комнаты, похожей на те, что можно было снять за тридцать оренов. Со вкусом обставленная, уютная и тёплая. «Где я?» Дверь в комнату распахнулась и внутрь вошла Бьянка. Девушка держала в руках таз, доверху наполненный водой. По-крестьянски одетая в простые хлопковые штаны и рубаху с, как и прежде, взъерошенными светлыми волосами, через её плечо было перекинуто полотенце. Вэс ловко прошмыгнула внутрь и пяткой захлопнула за собой дверь, не замечая, что за ней наблюдают. Вернон не знал, откуда в нём взялась вода, но глаза его заполнились слезами счастья. — Бьянка?.. — Роше не узнал свой голос, он был осипшим. Девушка его услышала, подняла голову и улыбнулась. Поставив таз на стол она села рядом со своим капитаном и накрыла его ладонь своей. Вернон не выдержал, приподнялся и обнял свою названную дочь, сжал в своих руках настолько крепко, насколько у него хватило сил. — Родная моя… я чуть с ума не сошёл, так переживал за тебя… В ответ девушка что-то недовольно проворчала и высвободилась из медвежьей хватки. — Пить… — прохрипел он, туго сглотнув, при этом горло разболелось пуще прежнего. Без лишних слов, Бьянка наполнила кружку водой из графина и поднесла её к губам капитана. — Где мы? — беспокойно спросил он, наконец, насытившись. — В Оксенфурте… — Ох, слава богам… Как ты? Где ты была всё это время? — Где я была?! Это ты нас напугал! — нахмурилась она. — Тебя не было целый день! — День?!.. — Да! Рассел и Миго с ног сбились, чтобы тебя найти… — Они живы?.. — Роше опешил. Бьянка на это кивнула, и капитан потёр свой лоб: голова жутко разболелась. — Погоди… ничего не понимаю… — А что тут понимать? Встал утром, ничего нам не сказал, и исчез. Нашли мы тебя только ближе к ночи, на берегу, вдрызг пьяного… ну, мы так подумали, потому что разбудить не смогли. Ты целый день пролежал на солнце, кожа раскраснелась, как у варёного рака, губы распухли, будто пчёлы изжалили, весь грязный, вонючий… форму свою где-то потерял, на тебе эти… — Стой, стой… — Роше приподнял ладонь. — Мы не перевозили эльфов? Бритого Иорвета? — Ты чё, капитан?.. — девушка обеспокоенно приложила ладонь на лоб Вернона. — Какие эльфы? Какой, нахрен, бритый Иорвет? — Ебануться… — Вернон упал обратно на подушку и крепко зажмурился. Затем снова встрепенулся. — А Геральт? Йен? Лето? Трисс? Где они все?! Вы их нашли? — У-у-у… командир, может, я того, лекаря позову? — Нет, не надо лекаря… — буркнул он и провёл пятернёй по голове, затем по своим ушам, и почувствовал грубые шрамы — острых ушей больше не было. Он стал таким как был. Может быть, это всё был дурной сон? Очень дурной, жестокий и… весьма поучительный. — Напиши несколько объявлений и развесь их на всех досках Оксенфурта. — Что написать-то? — Напиши, что нужен мозг утопца, три штуки, плата: десять золотых. Искать заказчика в шахматном клубе, откликается на прозвище «Пёс». — Зачем тебе мозги утопцев?.. — недоумённо спросила Вэс. — Да и не слишком ли это жирно? Десять золотых! — Мне срочно нужен Геральт, Бьянка! Знаешь, где его искать? Думаю, никто не знает. Пусть он сам меня найдёт… — Хорошо, поняла… — кивнула Бьянка. — Я тут тёплой воды принесла, если захочешь умыться, чуть попозже принесу поесть. — Спасибо. А что в меню? — Печёные яблоки с сахаром. К горлу Роше подкатила тошнота, он отрицательно замотал головой. — Никаких ёбанных овощей, никаких всратых фруктов! Увижу петрушку — вообще убью! Лучше достань кролика на вертеле, копчёной кровяной колбасы, хлеба и вина. Много вина… Девушка пожала плечами и засобиралась уйти, но остановилась и обернулась. — Ты так исхудал… Не представляю, что могло с тобой статься за один-то день, — заметила она. Роше напрягся и осмотрел свои руки. Действительно, кроме костей и мышц обтянутых кожей ничего не было. — И… — вдруг продолжила она, замявшись, — не помню, чтобы тебя эльф кусал… После этих слов Роше будто окатили ледяной водой. — Что ты сказала?.. — строго спросил он. — Ну… посмотри, вот там, на правом плече, следы от зубов, и это не человеческие. Вернон провёл пальцами по плечу и ощутил знакомые вмятины — ему не понадобилось зеркало, чтобы осознать, что остров ему не приснился. О’Дим ему не приснился. Иорвет ему не приснился… Всё было взаправду. — Уйди… я хочу побыть один, — тихо попросил он. Девушка кивнула и покинула комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Роше долго пялился в тёмный угол, пытаясь осознать, что с ним в действительности произошло. Вскоре все сомнения унесло в неизвестном направлении, откинув одеяло, Вернон увидел, что на нём были надеты грёбанные, зелёные эльфские лосины…