Опавших листьев карнавал, Улыбка шпаги так небрежна. Дитя Анэма не прощает обид. Ты в западню мою попал, Твоя расплата неизбежна. Ты знаешь это, значит, будешь убит.
После того как Роше вернулся на большую землю, изменилось многое. Король Радовид был убит, партизанская война Темерии с Нильфгаардом была прекращена. Мирный договор в скорости подписан, и боги были милостивы: чётко прописанные обязанности исполнялись обеими сторонами в полной мере. На Север вернулся долгожданный покой и благодать. Вернону оставалось всего ничего, подавить мелкие очаги восстания недовольных вельмож Редании, в чём темерский командир, ныне имперский подданный, принимал активное участие. Только что завершилась ещё одна битва, одна из несколько сотен — снова много погибших и раненых, но такова была цена нового порядка. Солнце уже приближалось к горизонту, когда поле брани опустело. Раненые были перенаправлены в госпиталь, убитые похоронены. Как правило, уцелевшие темерские солдаты, устраивали посиделки около костра, с простой походной пищей и сладким вином, которое специально для них доставляли из самого Туссента. Они поминали погибших, восхваляли подвиги героев, только темерскому командиру было наплевать на мнимое веселье, он снова потерял очень много хороших солдат, убил много реданцев, которых убивать было тошно… И всё ради чего? «Ради мира в Темерии…» — убежал он себя, а потом разбивал кулаки в кровь о стену. Вернон чувствовал себя невероятно вымотанным, когда склонился перед бочкой с водой. Сначала напившись досыта, он стал смывать кровь со своего лица шеи и рук, ему казалось, что он просто плескался в чужой крови, настолько её было много… Это была кровь северян, слишком мучительно было ощущать эту красную, вязкую жижу на своей коже — она буквально въелась в его шкуру и никак не хотела смываться… Разумеется, Роше оставил нескольких реданских солдат в живых для допроса, он готов был отпустить их с миром, если бы те согласились сотрудничать, но гордые нордлинги стали оскорблять его, обвинять в предательстве Севера… Вернон приказал их повесить. В сердце капитана не осталось места для жалости, для радости и сожаления, долг перед родиной толкал его вперёд. Он намеренно подавил в себе эмоции, и уже стал забывать, что такое быть простым человеком — Роше превратился в оружие, которое только и могло, что убивать и чётко исполнять приказы. Впрочем, он так жил и при короле Фольтесте, только на груди сейчас красовался значок с золотым солнцем… Первой забила тревогу Бьянка, которая знала Вернона лучше всех. Её сварливый, но добрый командир стал груб и пользовался бранью пуще обычного. Если раньше иной раз хотелось хихикнуть в кулак после его взбучки, то сейчас становилось не по себе. После того как Роше был найден на берегу без чувств, его будто подменили. Он перестал смеяться, интересоваться чем-то, кроме очередного задания. Подчинённые должны были говорить с ним лишь по делу, и не задавать лишних вопросов. Скверно, но солдаты стали его немного побаиваться, когда заметили, с какой жестокостью их командир расправлялся со своими врагами, затевает драку на ровном месте и регулярно напивается в хлам. От грозного, полного желчи, голоса командира, по спинам солдат пробегали мурашки, они всерьёз стали беспокоиться за его психическое самочувствие, но ничего не в силах были изменить. Что произошло с Роше? Кто умудрился сломать его? Была бы воля темерских солдат и Бьянки, они бы разорвали этого «кого-то» на куски, из-за одного малоприятного факта: их командир превратился в бесчувственного монстра. Только им всем было невдомёк, что Вернон мастерски умел притворяться. У него был слишком хороший учитель… Кровь была отмыта, Роше посмотрел на своё отражение в алой воде, на него в ответ смотрел измученный мужчина средних лет, с проседью на висках, чёрной, колючей щетиной на щеках и потухшими глазами. Мелкие морщины обрамляли его глаза, между бровей пролегла глубокая складка, белые полоски шрамов россыпью чертили историю побед и поражений на его лице — это был другой Вернон Роше. Нравилось ли ему то, что он видел? Отнюдь. Капитан скривился, когда услышал, что к его шатру подошли «нильфы», получить свежий отчёт об успешном сражении. Вопреки новому, благотворному сотрудничеству с Югом, Роше ненавидел нильфгаардцев всей душой, его раздражал даже их диалект, напоминавший ему звуки, что издаёт собака, которая костью подавилась. Но Темерия только выиграла из-за нового перемирия, а ради мира, Вернон был вытерпеть многое. — Роше? Тут эти… — внутрь шатра опасливо заглянула Бьянка. — Я понял. Уже иду, — холодно ответил он. Снаружи стоял тёплый весенний вечер. Темерский лагерь утопал в сизой дымке, ибо горело множество костров. Звуки потрескивающих поленьев, разбавлял монотонный гул голосов, отдыхающих после битвы солдат. Верноподданные императора держались обособлено от «немытых» северян и терпеливо дожидались лидера этих самых дикарей. — Привет, Сармоуд. Чего припёрлись на ночь глядя? — Роше вышел из тени, пламя от ближайшего костра осветило его хмурое лицо. — Я всё письменно доложу Императору, не стоило тащить сюда свои жо… Могли и не приезжать. — Я прибыл сюда лично сообщить, что проблема с повстанцами решена, наш великий Император и временные власти Редании пришли к взаимовыгодному соглашению… — И что? — Вы можете возвращаться домой. Вот официальное письмо с назначением. Теперь Вы один из членов темерского совета, будете представлять военную отрасль. Император благодарит Вас за хорошую службу и надеется на дальнейшее продуктивное сотрудничество. Роше вытянул из руки свёрнутый пергамент и тяжело вздохнул. Перспектива осесть в совете Вызимы его не устраивала, но если того требовал император… Вернон вдруг вздрогнул, и впервые за много дней почувствовал, как его сердце пропустило удар. Среди нильфгаардских посланников был эльф: высокий и статный, на голове его струились длинные, черные волосы, которые всё время закрывали лицо сейдхе. Роше сместился в сторону и вытянул шею, стараясь хорошенько рассмотреть остроухого, чувствуя, что его сердце готово выскочить из груди. Эльф, наконец, повернул голову и посмотрел на него в ответ… Разочарование захлестнуло капитана с головой, он туго сглотнул и прикрыл веки. Это был не тот сейдхе. Невероятно красивый, с высокими скулами, пухлыми губами и голубыми глазами, но совсем не тот… Вернон едва слышно выругался и страшно разозлился на себя, за те чувства, что захлестнули его, из-за глупой надежды, которую Роше силой задушил в своей душе, и что снова пыталась пробиться через стальной панцирь его сердца. Он покачал головой и крепко сжал челюсть. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя!» — повторял про себя вновь и вновь, как молитву. Это снова помогло — Роше стал успокаиваться. — Эм-м… Вы отказываетесь? — уточнил посол, не понимая эмоций, которые выдал темерский командир за несколько секунд. — А меня о чём-то спрашивали? Поставили перед фактом. Домой, так домой. — Как Вам будет угодно. Вы заслужили свою новую должность, — учтиво поклонился Сармоуд. — Не представишь нас? — эльф вдруг вырос перед Роше и обратился к послу. Остроухий широко улыбался, глядя на капитана. — Это Вернон Роше, командир армии темерского вассального государства. — Вот это встреча… Я давно хотел познакомиться с самим темерским Псом — грозой скоя’таэлей. — Неужели? — лениво процедил Роше. — Представьте себе, да. Смущает моя татуировка? — эльф указал на рисунок лозы на шее, означающий только одно — когда-то он сам был скоя’таэлем. — Бросьте! Я давно завязал с жизнью кочевника и никчёмной лесной твари. Теперь я сражаюсь за людей. — С чего бы это? — Это выгодней, теперь меня хорошо кормят, — шепнул он, слегка наклонившись к лицу капитана. Что-то заставило эльфа задержаться на месте, он нахмурился, будто почувствовал нечто занимательное, затем быстро вернул сияющую улыбку на своё лицо. — Понимаю… Вернон Роше, как и было сказано ранее, — капитан протянул руку, сейдхе вдохновлённо пожал предложенную ладонь. Темерец успел заметить сияющий, золотой перстень на руке эльфа, с изображением головы льва, и понял, что перед ним стоял весьма непростой мужчина. — Моё имя Эйнис, — представился остроухий, — звучит как «пенис», ясное дело — это прерогатива людей, коверкать моё имя, они считают это жутко забавным! Но, нет, я всего лишь Эйнис. Ещё можете звать меня Острый Клык — прозвище мне больше нравится, тоже нечто длинное, но не вгоняет в краску новых знакомых. Роше еле сдержал улыбку, очеловеченный эльф эму понравился, он был своим парнем — не чета чванливой нильфгаардской знати. Эйнис произвёл весьма приятное впечатление, несмотря на принадлежность к Старшим Расам, он не проявлял высокомерия к людям, излучал море обояния и был весьма неглуп. «Или же он просто давно не общался с представителями Аен Сейдхе, они бы его научили поджимать губу» — подумал Роше. — А ты горазд болтать, да? — заметил Вернон. — Только с теми, кого считаю интересным, — выразительно протянул он и бросил предвзятый взгляд на своих попутчиков. — Вот почему мы всю дорогу молчали, господа! Будьте проще! Посол и его помощники, кое-как сдержали дежурные лица и не послали вздорного эльфа куда подальше. Роше криво заулыбался, остроухий нравился ему с каждой секундой всё больше и больше. — У вас здесь назревает веселье? Я с вами! — воскликнул Клык, после того как осмотрел лагерь темерцев и заметил, что идут приготовления к пиру. Он тут же направился к кучке людских солдат, сидевших около костра и распевающих непотребные песни. — Почему терпите его? — любопытство Вернона взяло над ним верх. — Господин Эйнис, друг… — замялся посол, — очень близкий друг командующего тяжёлой кавалерией Винсента Грайтгехта… — Говорите прямо, Сармоуд, Эйнис мастерски греет ему ложе! — вспылил доселе молчавший писарь. — Попрошу быть сдержаннее в своих заявлениях… — вежливо осадил посол, затем прокашлялся, — но, такова правда. И господин Эйнис сам изъявил желание сопровождать нас, когда узнал, к кому именно мы едем. Грайтгехт его немедля отпустил… Знаете ли, командующий очень дорожит своим «трофеем» и возжелал его порадовать. Роше подозрительно сощурился, посмотрел поверх голов «нильфов» и нашёл глазами Эйниса, который плотно влился в коллектив темерских солдат: подпевал им и смеялся, поддерживая весёлый разговор. Эльф обернулся и посмотрел на Вернона, на его прекрасном лице вновь расцвела улыбка, а в голубых глазах загорелся неподдельный интерес. Острый Клык явно желал быть оттраханным темерским командиром. «Выбить клин клином?» — Роше оценивающе склонил голову и заскользил взглядом по тощей фигуре Эйниса. После возвращения из плена острова, Вернон не страдал от недостатка внимания, с женщинами он снимал напряжение, зализывал свою сердечную рану, а потом выпроваживал дам из своих покоев — это было пустой разрядкой, без страсти и волнения, будто он пил воду залпом прямо с источника, но никак не мог напиться. А теперь пах Вернона потяжелел при одном только взгляде на статного и красивого сейдхе, который был удивительно похож на… Капитан болезненно поморщился, даже в мыслях ему было тяжело произносить это проклятое имя. Он сотни раз обдумывал, где сейчас находится его злейший враг. Чем он занят? Роше даже отправлял неофициальный запрос в тюрьму Редании: не сидит ли там один небезызвестный остроухий со своей шайкой? Ответ пришёл отрицательный. Но больше всего Вернона волновало: вспоминает ли эта бессовестная падла о нём?.. Все эти размышления приносили Роше слишком много боли, со временем, он научился пресекать все эти мысли на корню, а если сила воли была слаба, и образ одноглазого скоя’таэля мучил его даже во сне, Вернон надирался до потери сознания, порой забывая наутро из-за чего был весь сыр-бор. — Уже поздно, оставайтесь в лагере на ночёвку. Вам будет выделен отдельный шатёр, располагайтесь и присоединяйтесь к веселью, — отчеканил командир. Посол Сармоуд и его помощники поблагодарили Вернона за гостеприимство и откланялись. Роше сделал шаг в сторону Эйниса, который стоял посреди толпы солдат и ждал его, но замешкался, понимая, что просто не сможет это сделать, выбить этот самый клин, другим, хоть и добыча сама плыла в его руки… Вернон развернулся на месте и быстро пошагал в свой командирский шатёр, чувствуя, как кто-то настырно сверлит взглядом его затылок. К полуночи, Вернон уже засобирался на боковую, как неожиданно полотно шатра было сдвинуто в сторону. Роше схватил нож, ожидая нападения, но потом опешил, когда увидел, что к нему заглянул Острый Клык с двумя кружками пенного. — Командир не захотел прийти отпраздновать свой триумф, значит, праздник придёт к командиру, — улыбнулся Эйнис. Роше вернул улыбку, спрятал нож за пояс и пригласил эльфа войти. Потом сам не понял, как они с остроухим разговорились, сидя вдвоём на командирской кушетке. Они были сыты до отвала, довольны, беседа лилась ручьём. Роше узнал, что Эйнис родился и долгое время жил в Темерии, что он мечтает туда вернуться. После Второй Северной Войны, судьба занесла его в Туссент, где он неплохо обжился, обзавёлся новыми друзьями и небольшой винной лавкой, не без помощи своего нильфа-кавалериста, разумеется… Клык деликатно опустил подробности своей личной жизни, но Роше было всё равно, он битый час жадно смотрел на привлекательный рот, который никак не хотел затыкаться и искал повод сменить тему и заняться более приятными вещами. Было хорошо, впервые за долгое время, Роше стал забывать о своей любви к одному подлому скоя’таэлю, и он сам не заметил как улыбался, смеялся, почувствовав, наконец, вкус к жизни, который потерял. Эйнис правильно распознал сигналы темерского командира, поймал, флюиды, которые источал привлекательный человек, он подался вперёд за первым поцелуем, но Вернон отпрянул и приостановил эльфа ладонью. Роше вдруг стало нехорошо. — Что случилось? — спросил Эйнис. — Не стоит. Я слишком пьян, не понимаю, что делаю… — Скоро поймёшь, обещаю… — зашептал эльф, целуя Роше в шею, — тебе понравится, я многое умею. — А твой «нильф» не будет ревновать? — между делом спросил капитан. — Это животное? — Эйнис вскинул изящную бровь. — От него воняет псиной, я давно хотел от него уйти… Приблизившись к тебе, я не почувствовал человеческой вони, и сразу понял, что ты особенный дхойне, созданный специально для меня… — эльф потянулся к завязкам штанов Вернона и тут капитан решил, что пора вычеркнуть Белку из своей памяти и впустить в неё не менее красивого, умного и горячего эльфа — Роше тут же яростно стащил с Эйниса рубашку. Клык потянул за пояс штанов, спустить их вниз, как Вернон вдруг оцепенел, затем грубо остановил эльфа, не сводя взгляда с его плеча. — Что такое? Ты снова не готов?.. — Кто был твоим командиром? — Ты хочешь знать это сейчас?! Ты с ума сошёл? Да, Вернон сошёл с ума. Только что. Когда увидел три следа от укуса эльфскими зубами на тощем плече. Раз. Два. Три. Каждый счёт будто бил молотом по его голове. У него тоже был укус, но всего один. От ревности кровь темерца вскипела, от возбуждения не осталось и слабого отголоска, а перстень на пальце Острого Клыка, подозрительно напоминал эмблему древнего королевского рода Аен Сейдхе. «Эйнис… Эйнис… скорее всего, сокращённо от Вэйниссен, или просто, Вэйн. Тот самый предатель, за которым долго охотился…» — Иорвет… Иорвет был моим командиром! Доволен?! Мы можем продолжить? — Мы продолжим, когда ты ответишь на мои вопросы… Клык опешил, разочарование читалось в его голубых глазах. Он отпустил Вернона и недовольно скрестил руки на груди. — И? Что ты хочешь узнать? — Расскажи мне о Старом Лисе, что вас связывало? — А ты как думаешь? — со смешком фыркнул Эйнис. — Любовь крутили? Отвечай! — Люди странные… Тебя заводят подобные разговоры? Тогда хорошо, я поделюсь с тобой, — Острый Клык покачал головой. — Иорвет меня очень любил, целовал мне руки, дарил подарки, я чувствовал себя королём… От этого признания, удушливый жар перекрыл дыхание капитану, Роше едва нашёл в себе силы, чтобы спросить: — Что же разрушило идиллию?.. — Я ненавидел его… то, как он говорил, двигался, дышал… Лис считал себя лучшим из лучших, указывая, что и как мне делать! Душил меня своей ревностью! Не думай, что я жалуюсь на несчастную судьбу, но, если бы ты знал близко этого уродливого, одноглазого параноика, то понял о чём я говорю. — Роше до боли в пальцах сжал кулаки, хотя его лицо осталось бесстрастным. — Мне было очень удобно с ним, когда весь мир обратился против эльфов. Я был под надёжной защитой, в тепле, сыт и зацелован. В мире скоя’таэлей — это непозволительная роскошь. Но потом я понял, что наша борьба бессмысленна, нас скоро всех перебьют, или мы просто вымрем с голоду сами. Я выбрал мир людей и оставил Иорвета с его глупыми мечтами о государстве для нелюдей. Он был жалок, когда надрывал своё горло, призывая сейдхе не сдаваться, терпеть неудобства и под страхом смерти не сметь подчиняться людям… тем самым, он обрёк на гибель сотни молодых эльфов. Уж извини, но я имею собственное мнение, и выбрал другой путь. — Ты участвовал во Второй Северной Войне? — На тот период все «белки» в ней участвовали… — эльф пожал плечами. — Мне просто повезло больше, чем другим. — И тебе не жаль своих братьев из бригады «Врихедд»? — Почему я должен их жалеть? В битву эльфы ввязались добровольно. — Им всем перерезали горло и скинули тела в ущелье, как мусор. Неужели ни одна чувствительная струна твоей эльфской души не дрогнула? — Не понимаю, при чём тут я?! — Эйнис побледнел. — Это было одним из условий цинтрийского соглашения! Северяне затребовали выдать военных преступников! — Только эльфов, заметь… люди остались целы. Кто, интересно, сдал всех офицеров бригады? Роше говорил зловеще, медленно растягивая слова. Эйнис испугался и отпрянул назад, не понимая, к чему дхойне ведёт весь этот разговор. — Знаешь, как я всё это вижу? — не то оскалился, не то улыбнулся Роше, положив эльфу ладонь на затылок, удерживая его от побега и заставляя смотреть прямо в глаза. — Ты приспособленец, трусливый клоп, который присасывается к члену того, кто занимает высокий пост… Ты выжил во времена смуты под защитой Иорвета, затем грел бок рядом со своим вонючим коневодом, но теперь и он не в чести, потому что ты почуял добычу получше, то есть, меня — нового темерского советника. — Разговор окончен! — Клык высокомерно вздёрнул подбородок, брезгливо искривив свой красивый рот. — Ты прав, хватит разговоров, Вэйн… или называть тебя Вэйниссен? — жестко оскалившись, Роше сдавил горло эльфа и притянул его к себе. Глаза Эйниса расширились от ужаса. — Что?.. Откуда ты?!.. Отпусти… Отпусти меня! — Ты предал Иорвета, предал своих братьев, сдал их как скотину на убой… — Я просто хотел жить… — просипел эльф, протестуя. — Что я сделал тебе?! Какое тебе до этого дело?!.. Капитан не сводил с ублюдка пристального взгляда и одновременно, свободной рукой, отодвинул край ворота своей рубашки, где красовался укус, оставленный Старым Лисом в порыве страсти. Вэйниссен сразу понял в чём дело, истина открылась ему при одном только виде дьявольской ухмылки темерского капитана. — Не повезло тебе… Ты повстречал на пути единственного дхойне, который до безумия любит Иорвета. Вэйн задёргался в чужой хватке, начал кряхтеть и стонать, он несколько раз ударил кулаком по удерживающей его руке, но та будто окаменела — Роше не чувствовал боли, он чувствовал ярость, которая лишила его рассудка. — Старый Лис просил передать тебе привет… — в руке Роше оказался нож, который он достал из-за пояса. Наклонившись ближе, Вернон громко прошептал мужчине около самого уха: — За «Врихедд»! Вэйниссен умер быстро — пульсирующими толчками, кровь покинула его тело вместе с жизнью. Он отправился к своим братьям, которых предал, теперь его душу будут судить они: терзать или миловать, было неважно, Роше почувствовал облегчение. Не потому что на земле ещё на одну гниду стало меньше, а потому что он выполнил чужое обещание, которое стало его собственным, когда он впервые коснулся губ Иорвета. Кольцо Острого Клыка Вернон снял с пальца, продел через шнурок и повесил себе на шею. Это был подарок Иорвета своему возлюбленному, возлюбленный предал его, обесценил его чувства, Роше посчитал это несправедливым. И вместе с этим, он вдруг снова почувствовал невыносимую боль в груди… Находясь на острове, Вернон буквально вырвал с мясом чувства к Иорвету, старался забыть, что было между ними, мучил себя алкоголем, чтобы занять свою голову… теперь, всё стало неумолимо возвращаться. «Ненавижу, ненавижу, ненавижу тебя…» — повторил он про себя, надеясь, что ворох чувств, который снова обрушился на голову, его отступит, но на сей раз молитва не сработала, сердце капитана взвыло от тоски. — Блять… кого я пытаюсь обмануть?.. — с надрывом произнёс Роше вслух, посмотрев на то, что он натворил ради Иорвета — на свои окровавленные ладони и остывшее тело Вэйна.***
Сегодня был особенный день. Особенный тем, что ведьмак Геральт попросил старого друга принять участие в сражении против Дикой Охоты, которые докучливо преследовали близкого для него человека. Вернон, без промедления, согласился, ибо капитан считал мутанта одним из самых близких своих боевых товарищей: они пережили друг с другом немало горестей, разделили их поровну, чего теперь идти на попятную, если сама смерть дышит всему миру в затылок? Хоть Роше не был знаком с Цириллой, лишь краем уха слышал, что Цири обладала редким даром, который скрывался в её крови, но он знал точно, сколь много названная дочь значила для Геральта, и решил приложить все свои силы, чтобы защитить девушку. Они встречались с Белым Волком и раньше, когда ведьмак, с горящим взором, принёс ему три мозга утопца, ожидая высокой платы от идиота, который, вероятно, не знал, насколько дёшевы эти материалы для алхимиков. И очень расстроился, когда узнал, что заказ был фальшивкой, поводом увидеться со старым товарищем. Геральт плату свою получил, и вполне сносную, в отличии от тех, несчастных ведьмаков, которые «Пса» в шахматном клубе так и не нашли, хотя этот самый хитрый «Пёс» глядел на мутантов прямо в лоб, усмехаясь и вальяжно попивая эль. Друзья сыграли несколько партий в Гвинт, выпили ржаной и, наконец, смогли обсудить, что с ними произошло на острове о’Дима. Геральт подтвердил каждое слово Вернона, тот в очередной раз убедился, что всё произошедшее с ними было реальным. Так же, ведьмак рассказал, что после того как ему пришлось сделать свой выбор, их с Трисс и Йен выбросило на берег Ундвика, одного из островов Скеллиге, откуда они вернулись в Новиград уже на корабле и продолжили поиски Цириллы. Дитя Старшей Крови было найдено на Острове Туманов и спрятано в Каэр Морхен — в неприступной горной крепости, в которой на протяжении многих веков располагалась гильдия ведьмаков. На грядущую битву, Геральт сумел собрать вместе внушительную компанию из старых друзей, для цельной картины не хватало только Роше. Темерский командир собрал всё необходимое оружие и припасы и отправился в Каэдвен, к Синим Горам. Прослышав о назревающей заварушке, Бьянка вызвалась помочь, и как бы Вернон не возмущался и не плевался приказами, названная дочь его не послушала, пришлось упёртую воительницу взять с собой. Мало кто знал, где именно находилась крепость ведьмаков, это знание передавалось лишь избранным. Каэр Морхен находился далеко на севере Синих Гор, дорога в замок лежала между высоких скал горного хребта. Роше с Бьянкой нашли едва заметную щель между горами и попали в туннель, который постепенно расширялся, при выходе путникам открылся взгляду вид скалистой долины и скрытой посреди неё крепости. По мере приближения к замку, Вернон увидел Гвенллех — Реку Белых Камней, которую нужно было пересечь, чтобы попасть в Каэр Морхен. Дальше им пришлось скакать по лесу, по едва заметной тропинке, названой молодыми ведьмаками «Мучильней» за свою сложность и опасность, которую им необходимо было преодолевать бегом, тренируя свою выносливость и скорость. Каэр Морхен… Неизвестно, когда и кем была построена Крепость Старого Моря. Своё название она получила из-за того, что камни, использовавшиеся для возведения стен, содержали отпечатки древних морских ископаемых и раковин. Некогда величественный замок превратился в руины после нападения озверевших фанатиков, посчитав ведьмаков исчадиями ада, которых необходимо было истребить. Теперь же Каэр Морхен иногда служит немногим ведьмакам в качестве пристанища, чтобы переждать зиму. — М-да… я ожидал большего, — протянул Роше, осмотрев развалины и выломанную решетку на входе. — А за какой шиш тут делать ремонт-то? — недоумённо спросила Бьянка. — Ну да, я в курсе, сколько получает Геральт за убийства чудовищ, этого едва хватает на жизнь и починку оружия… Даже продажа поломанных тяпок не спасает. Что уж говорить об уходе за целой крепостью. — Вы к кому пожаловали? — спросил кто-то позади путников. Роше обернулся и увидел перед собой здоровенного мужика, ростом почти с Геральта, который держал в руках ворох хвороста. Стоило присмотреться, Вернон заметил, что у мужчины были жёлтые, кошачьи глаза. «Значит, ведьмак, — подумал Роше, затем осмотрел его чёрные волосы, уложенные на прямой пробор и уродливый шрам на пол лица, — а-а, это Эскель…» — Мы по приглашению Геральта, помочь приехали, — ответил капитан. Эскель угрюмо кивнул на вход и поплёлся дальше, собирать сырьё для костра. Бьянка пожала плечами и спешилась, она решила пойти первой. Широкий двор крепости ведьмаков был пустым, окружённый высокими стенами, посредине двора, ближе к извилистой, каменной дорожке росло большое дерево, кажется, оно являлось единственным живым существом посреди груды камней и немало повидавшее на своих веках. — Роше, Бьянка, вот и вы! — окликнул их Геральт, спрыгнувший с тренировочной площадки. Протянув руку, ведьмак крепко пожал её Вернону и подмигнул Бьянке, которая давила смущённую улыбку. Роше часто терзали смутные сомнения, что между этими двумя что-то произошло, но настойчиво отгонял от себя дурные мысли. Однако, посчитал необходимым, пригвоздить Волка суровым взглядом, ровно в тот момент, когда тот давил наглую улыбку. Геральт пошёл на попятную и, в пригласительном жесте указал на замок. — Добро пожаловать! Спасибо, что согласился помочь, Вернон. — Пустое, — отмахнулся Роше. — Ты помог спасти Бьянку, я был бы последней сволочью, если бы отказал тебе в помощи. А ты чего такой весёлый? Или мы опоздали, битва выиграна? — Ты не поверишь, что с нами случилось… — глумливо выдохнул Геральт, смотря на озадаченное лицо темерца. Ответ на терзающий Вернона вопрос, не заставил себя долго ждать. По витиеватой дорожке к ним неторопливо шла госпожа Йеннифер. Роше улыбнулся краешком губ. Если раньше, высокомерная мамзель вызывала у него лишь раздражение, то сейчас сердце Вернона радостно пустилось на галоп при виде строгой чародейки. И тут до Роше, наконец, дошло в чём было дело… Йен и вправду была прекрасной женщиной, мягко плывущей по камням в своём чёрно-белом одеянии, но было в её облике то, что заставило капитана разинуть рот. Чародейка была беременна, тому свидетельствовал заметно округлившийся живот. — Боги, но как… — пораженно выдохнул Роше и посмотрел на счастливого ведьмака. — На острове мы были людьми… Я не была бесплодной чародейкой, Геральт — не был стерильным ведьмаком, — за Белого Волка ответила Йен и улыбнулась, — это стоило всех мучений, что нам пришлось пережить… Здравствуй, Вернон, — она тепло обняла капитана, он мягко положил ей ладони на талию, боясь приложить усилие. — Поздравляю, это настоящее чудо… ты это заслужила, больше, чем кто-либо другой, — шепнул он ей на ухо. Чародейка улыбнулась в ответ и прижалась к капитану чуть теснее. — А ты, наверное, Бьянка? — Йен оторвалась от Роше и вежливо пожала девушке руку, — приятно познакомиться. — Взаимно, — смутилась воительница, выглядывая из-под небрежных, светлых прядей. — Пройдёмте внутрь! Все наши в сборе! — объявил Геральт. — Все?.. — Вернон аж остановился на месте. — Все, — спокойно подтвердил ведьмак, — не стойте, там уже стол накрыт, шевелитесь! — Нет… — одними губами прошептал Роше, когда увидел что-то алое, спускающееся по ступеням. — Нет, нет, нет… — красная повязка покрывала его голову. Он приближался, постепенно увеличивая скорость шага, походка рваная, капитан уже стал слышать, как звенит оружие на его поясе. «Где моя лошадь?!..» — в отчаянии, он заметался на месте, но его кобылу увели далеко, и уже крепко привязали к стойлу под навесом — это сделал ещё один ведьмак с залысинами, одетый в модную, клёпанную куртку. — Сука!!! — рассвирепел капитан. Бьянка вытянулась на месте, боясь пошевелиться. — Что такое?.. — обернулся Геральт. — Что ОН тут делает?! — Роше беспардонно указал пальцем на приближающегося к нему Иорвета. — Мы так не договаривались! — Так у вас же всё путём было… — опешил Геральт, — друзья — не разлей вода… вроде. — Херов, как дров! Я с этим выродком сражаться бок о бок не стану! — Хватит возмущаться, дхойне… всех птиц здешних распугал, — Иорвет встал прямо перед ним, гордо расправив плечи. При одном лишь взгляде на скоя’таэля, который был выше него ростом, сердце капитана ухало где-то в горле. Хорошо, что ворот его зимней формы был высоким, и проклятый эльф не заметит, как колотиться его сердце, ещё хорошо, что в Синих Горах было холодно, и рвавшийся к щекам румянец обдавал жаром лишь его рот. Роше собрал волю в кулак и посмотрел на эльфа исподлобья. Старый Лис показался ему жутким… искалеченную половину тощего лица, которая была покрыта тканью немного вело в сторону, когда Иорвет поджимал губы, под единственным глазом пролегла неприятная чернота. Нет, он был красив, как и прежде, но от того прекрасного принца, с которым они тайком пили с одного горла, ни осталось и следа. На затылке и на левом виске, из-под повязки выглядывали рваные чёрные пряди, броня была скоя’таэльская, снизу доверху она была заляпана кровью… наверняка человеческой. Но больше всего Вернона напугал его взгляд: безумный, испепеляющий, будто эльф собрался вцепиться зубами в его горло. Шея… Роше перевёл на неё взгляд. Шея сейдхе была открыта для взора, демонстрируя россыпь веснушек и татуировку, уползающую куда-то внутрь стёганки. Капитан немного привстал на мыски и вытянул шею, чтобы заглянуть дальше, но быстро опомнился, едва не треснул себя по щеке, чтобы привести в чувство! И тут он увидел, как выемка у основания шеи эльфа дрожит — это так сильно стучало сердце Иорвета, а грудь вздымалась и опускалась в одно мгновение ока. Эльф волновался, еле сдерживал свои эмоции, потому добела поджимал обветренные губы и смотрел на дхойне так… выжидательно, требовательно, Роше даже удалось распознать в этой колючей зелени жгучую обиду, которая травила жизнь Старому Лису все эти долгие месяцы. — Ты постарел… — тихо произнёс эльф, разглядывая лицо темерца. — А ты подурнел, — с вызовом ответил Роше. Иорвет на это ухмыльнулся, являя миру глубокий скол зуба на верхней челюсти. — Опять они за своё… — обречённо выдохнули Йеннифер и Геральт. Они многозначительно переглянулись, припоминая склоки и драки командиров на острове. Махнув рукой, ведьмак повёл любимую даму внутрь замка, оставив опостылевших мужиков одних, чтобы те сами разобрались со своими проблемами. У Вернона было иное мнение по этому вопросу, он смерил остроухого взглядом, затем стал обходить его, чтобы отправиться вслед за ведьмаком и чародейкой. У Иорвета, к сожалению, тоже было своё мнение, он грубо ухватил капитана за предплечье и резко потянул на себя, заставив Вернона нелепо крутануться на месте и снова встретиться с ним лицом к лицу. — Мы ещё не закончили… — пояснил эльф. От тихого шепота Иорвета, у Роше стал неметь рот и подрагивать челюсть. Капитана это просто взбесило, но не так, как присутствие «дочери» при этом абсурде — она может неправильно всё понять, вернее, наоборот, понять, что между ними было что-то личное… — Бьянка! — позвал Роше, не сводя свирепого взгляда с врага. — Я здесь… — Пойди и убей в-о-он то чучело около стены. — Так это… — Зверски убей! — шикнул Вернон. — Скоро приду и проверю! Бьянка чертыхнулась и покачала головой, но пошагала к новой цели. Она поняла, что командир просто решил от неё избавиться и остаться наедине со своим заклятым врагом, с которым слишком долго назревал один неприятный разговор. Роше выдернул свою руку из чужой хватки и гордо запрокинул голову. — Только попробуй схватить меня так снова, ещё и при моей подчинённой, я переломаю тебе, к херам, все пальцы, понял?! — угрожающе произнёс он, втянув и отпустив нижнюю губу, оттого та порозовела и заблестела. И всё это время, Иорвет не сводил взгляда с его рта. Эльф нахмурился и стал наклоняться, почти коснувшись своим носом лица Вернона. Тот резко вдохнул от неожиданности и отвернулся в сторону. Он побоялся выглядеть уязвлённым: начать, к примеру, кричать и толкаться, Роше решил выдержать это испытание стойко, доказать наглому эльфу, что между ними всё кончено. — Если не хочешь, чтобы я бросался на тебя, не смей облизывать при мне губы! — не менее грозно произнёс Иорвет. Роше почувствовал тёплое, пропитанное запахом ежевики, дыхание остроухого. — Так ты выполняешь свои обещания, Вернон Роше?.. — Эльф отклонил голову в сторону и подался вперёд, погладив кончиком носа скулу человека, он медленно вдохнул запах кожи с его шеи. И в этот момент, Роше пригвоздил на месте разряд молнии, прошедший сквозь его тело от макушки до пяток, глаза невольно закатились под веки от удовольствия, таких чувств от мимолётного прикосновения, Вернон от себя не ожидал. Ещё немного, ещё чуть-чуть, и руки сами потянуться к шее Иорвета, обовьют её и притянут ближе для поцелуя. — Ты дал слово, что никогда меня не бросишь… что бы я не натворил… Глаза капитана резко распахнулись, эти слова подействовали на Роше, как отрезвляющая пощёчина. Он резко оттолкнул от себя эльфа, затем вцепился в воротник его стёганки руками: — Да как ты смеешь мне что-то предъявлять, ублюдок?! — капитан по звериному оскалил зубы. — Вот так! Это моё слово, захотел, дал, захотел и забрал! А теперь иди к чёрту! — Я его убила, Роше! Можно уже идти обедать, а?! — крикнула Бьянка. Вокруг девушки летали соломинки, настоящим снежным вихрем, а под ногами валялись истерзанные ошмётки чучела. — Да-да, идём! — ответил Вернон и пошагал в сторону дорожки, ведущей к замку, и на сей раз, Иорвет позволил ему уйти. Но Роше точно знал, что на этом их разговор не закончился. — Пиздец, ну пиздец же… да как же это… — причитал он на ходу. — Знаешь, командир… — начала Бьянка, и вид у воительницы был хитрющий. — Что?.. — устало отозвался Вернон. — Я рада, что он здесь появился. Роше посмотрел на неё, как на сумасшедшую, но девушка улыбнулась и взяла капитана под руку, чтобы идти с ним рядом. — Я снова вижу тебя живым… — шепнула она.