Одинокие реки текут к морю, да к морю, к его объятиям. Одинокие реки вздыхают: жди меня, я вернусь, жди меня.
The Righteous Brothers — Unchained Melody;
— Локоть выше, — настойчиво повторил Роше. Было раннее утро, Вернон находился во внутреннем дворе крепости, где уже битый час твердил Бьянке одно и тоже, помогая подопечной оттачивать навыки стрельбы из лука. — Он и так уже высоко… — буркнула Бьянка. Вэс была хорошим стрелком, но командир всегда находил причины придраться к технике исполнения: то сила натяжения была не та, то долбанный локоть не желал держаться под нужным углом. По его мнению стоит ослабить давление на девушку хоть ненадолго, весь опыт сожрут самолюбование и простая человеческая лень. Вэс снова натянула тетиву и сощурила правый глаз, отпустила стрелу — цель была поражена ровно посередине, однако красный кружок так и не был затронут. — Видишь? — капитан развернул ладонь и указал воительнице на оплошность. — Когда локоть провисает, то траектория полёта стрелы меняется. Ещё раз! — Хорошо! — Бьянка раздражённо фыркнула и вновь заняла стойку. Только выстрелить не успела. Кто-то сделал это раньше неё, пронзив «сердце» чучела, что ярко зияло красным. Изучив оперение, Роше сжал зубы, сразу догадавшись, кто хулиганит. — Бьянка! — А?.. — опешила та, заозиравшись. — Пойди узнай-ка, что у нас сегодня на ужин… — Вернон поспешил спровадить Вэс, пока не случилось страшное, к примеру, мучительная смерть одного остроухого, которая должна свершиться без свидетелей. — Пусть останется, я могу дать пару уроков точной стрельбы, — а вот и он, одноглазый командир скоя’таэлей, который спрыгнул с ближайшего уступа каменных ступеней. Видимо, Лис долго сидел на своём насесте и наблюдал за неумелой тренировкой двух дхойне. — Знаешь что, любезный ты наш? — Роше резко развернулся на месте, чтобы смотреть прямо на объект раздражения. — Иди выёбывайся в свой дремучий лес, не зли меня, здесь тебе не конкурс талантов! Моя Бьянка и так добротно стреляет. — Ого как! — удивилась Вэс. Невиданная доселе похвала от командира её поразила. — Цыц! — шикнул Вернон. — Ужин, Бьянка, шумаром разведай, что там! Иорвет проводил девушку взглядом и остановился им на Верноне, который, без малого, не дымился от злости. — Зря ты так… Мне не зазорно поделиться опытом ради важного дела. Если дева убьёт больше противников, мы от этого только выиграем, а ты, из-за своей вредности и опостылевшей мне упёртости, совершенно не видишь выгоды. На ходу Роше продемонстрировал эльфу пальцами говорящую «утку», данным жестом показывая, что тот снова утомил его своей болтовнёй. «Шея утки» вдруг была сдавлена ладонью, Вернон зашипел и остановился. Очередной хват пришёлся на пояс, капитан охнул от неожиданности. Кричать и звать на помощь было просто не положено ему по статусу, когда остроухий с силой потащил его в сторону, туда, где было более-менее укромное место, за угол высокого уступа лестницы, где хранились пустые бочки. — Моё терпение на исходе, — пригрозил Иорвет, нависнув. — Моё тоже! Задрал уже хватать и трепать как куклу! Наверное, давно пизды не получал от меня, могу организовать! — вспылил капитан и отшатнулся от эльфа, будто тот был покрыт язвами, а на деле, Роше было невыносимо душно рядом с Иорветом, и, чем дальше он стоял от эльфа, тем соображал лучше. — Не кричи и стой на месте. Нам надо поговорить… — Мы уже говорим! И что это за фокусы? Не смей, блять, приходить ко мне ночью… Не вынуждай меня перед сном ставить капканы. — А-а… Наконец-то до тебя дошло, что я вовсе не прекрасный сон. Хотя было приятно говорить с тобой, когда ты в полудрёме податлив, как тёплый воск, — ухмыльнулся эльф, заставив тем самым покрыться капитана красными пятнами. — Нашёл подарок? — спросил он после. — Угу, подарок оказался чертовски прыгучим, вылетел в окно, как только я его увидел, — Роше поморщился. На рассвете он заметил рядом со своим тюфяком небольшую корзинку, которая была доверху заполненна свежесорванной голубикой. В Синих Горах её было много, но росла она в труднодоступных, теневых местах, куда простому смертному дороги нет. Но что стоит одному скоя’таэлю, который годами питался корешками да ягодами, собрать корзину голубики ещё до рассвета? К тому же, Иорвет не поленился и украсил лакомство белыми лепестками мирта. Вернона сразу начало мутить от повышенной концентрации романтики за одно только утро. Ему, конечно, было жаль выбрасывать угощение, но то было делом принципа. — Не страшно, у меня ещё есть. Раз тебе не удалось полакомиться, то я сам накормлю тебя, и заставлю съесть всё, — ни один мускул не дрогнул на лице эльфа, когда он говорил это. — И ещё кое-что… — Иорвет выудил из кармана что-то удлинённое, завёрнутое в серую тряпицу. — Знакомый, знакомого, моего знакомого — эльф, который лепит вкусные вареники, но, в свободное от готовки время, куёт достойное оружие. Это я попросил сделать специально для тебя. Прими в знак моего расположения, так это вроде у вас, в людском мире, называется? — Иорвет, блять, прекрати… — Роше покачал головой. — Нельзя отказываться от бескорыстного подарка, оставь себе на память, — эльф приподнял ладони, на которых лежал таинственный свёрток и улыбнулся. Вернон был в сомнениях, его раздирали на части противоречивые чувства, но было до смерти интересно узнать, что же было спрятано внутри. Он подумал, что посмотреть стоит, а принимать или нет, решит потом, всё равно купить его милость подарками не выйдет. — Вот это да… он потрясающий, — ахнул Роше, когда развернул ткань и увидел кинжал с длинным клинком, заточенный с двух сторон. Вернон обожал кинжалы — хороши для ближнего боя, но этот экземпляр был с утяжелённым лезвием, который можно было использовать в качестве метания. Прочный, красивый, сталь переливалась на солнце множеством оттенков — это означало, что в сплав был подмешен двимерит, разрушающий любую магию. В рукоять были инкрустированы несколько сапфиров в виде темерской лилии. На лезвии была выбита надпись на Старшей Речи — капитан не знал перевода, потому вопросительно поднял взгляд на старого эльфа, когда провёл большим пальцем по витиеватым буквам. — «Моя честь называется верность»… — перевёл Иорвет, — я считаю, что присягу «нильфам» ты принял разумом, но не сердцем, твоё сердце всегда будет принадлежать Темерии, ради неё все жертвы. Не изменяй себе, даже если твоя форма почернела, пусть этот подарок напоминает тебе о том, чему ты верен на самом деле. Роше растерялся, никто и никогда не дарил ему таких подарков, ещё и сделанных с душой. Капитан застыл на месте сжимая в руке презент, который очень хотелось забрать, но как это сделать, если даритель подставил его и предал, больше, чем кто-либо другой? — Не думай, бери, — подначивал Лис. — Я не обмениваю его на прощение — гордость не позволит мне это сделать. Валяй, можешь презирать меня, как прежде. — Он выглядит очень дорого… — Вернон многозначительно осмотрел залатанную и перепачканную броню эльфа, одновременно негодуя, откуда лесной оборванец нашёл столько денег, если не может позволить купить себе хотя бы целую кольчугу? — Деньги и дорогие вещицы уже много лет не имеют для меня никакого значения. За всю жизнь мне удалось собрать столько сокровищ, что их нельзя будет потратить, если я проживу ещё триста лет. — Богатенький, значит? — темерец сощурил глаза. — Более чем. Так что твой подарок почти ничего мне не стоил. Пожалуйста, прими мой дар. Если он сохранит тебе жизнь, значит, это было самым лучшим вложением, которое я когда-либо делал. — Хм, ну что же… Я возьму его. Пригодится в битве… мне вообще нужна была какая-нибудь антимагическая вещь, — быстро оговорился он. — Как скажешь, — хмыкнул скоя’таэль. Заметив довольную улыбку на губах полукровки и его горящий взгляд, когда тот рассматривал шикарный кинжал, эльф не сдержался, потянулся к лицу Вернона, и тут же получил шлепок по ладони. — Полегче! Я тебя в последний раз предупреждаю, сука, не смей меня трогать… — оскалился Роше, грозно ткнув в сейдхе пальцем. — Довольно брыкаться, Роше. Ты должен выслушать меня! — настаивал Иорвет. — Аудиенция окончена, ваше величество, ничего я тебе не должен… — отчеканил капитан и пошагал ко входу в крепость. Он вдруг услышал слова, больше похожие на угрозу, прилетевшие в спину, которые напрочь лишили его нормального дыхания. — Зря ты не дал мне шанса объясниться… Теперь я в праве действовать по-своему. Роше остановился на месте и опасливо скосил глаза в сторону, ожидая, неизвестно чего… возможно, что эльф скажет что-то ещё, потому что Вернон, не смея признаться в этом самому себе, очень ждал, что Иорвет найдёт нужные слова, дабы оправдаться. Было тихо, эльф ушёл. Капитан встряхнул головой и быстро скрылся в недрах цитадели. Ближе к полудню Геральт устроил срочное собрание в главной столовой, но не для продолжения банкета. Белый Волк посчитал необходимым созвать совет, чтобы перед началом битвы взвесить все свои силы, выслушать предложения по тактике и рассмотреть идеи, как лучше использовать саму крепость на пользу общей цели. Перед ведьмаками встал непростой выбор, ибо времени на подготовку было мало. Расчистить завал в оружейной, чтобы получить больше оружия, либо воспользоваться ведьмачьей лабораторией и изготовить больше эликсиров. После недолгих обсуждений, выбор пал на лабораторию. Золтан Хивай — близкий друг Геральта и верный боевой товарищ прибыл в крепость совсем недавно, но как раз подоспел на совет с дельным предложением: использовать «махакамскую смесь», которая, по его же словам, горит как «адская сволочь» и липнет ко всему. Все посчитали эту задумку выгодным подспорьем против воинов, которых всегда сопровождает лютый холод, что являлся их основной ударной силой. В полку прибыло не только из низкорослой братии, к битве присоединился скеллигский опытный друид Мышовур. Он поведал ведьмакам, что под ногами у них много веков находятся залежи газа, которые он мог бы воспламенить в нужный момент. Весемир выразил недовольство, что из-за преднамеренного взрыва могут рассыпаться последние целые стены Каэр Морхена. Но друид пояснил, что для всего того, что осталось от крепости хуже уже не будет. Все согласно закивали, только Роше в этот момент ужаснулся и почесал затылок, прикидывая в голове, сколько понадобиться денег, чтобы привести в порядок обитель ведьмаков после битвы. «Может, у Иорвета занять?» — у капитана в голове промелькнула дикая мысль, но он тут же её отмёл, ибо ему придётся расплачиваться за эти миллионы собственным телом, потому что в темерской казне столько оренов не найдётся. Было решено в кратчайшие сроки залатать стены, и, к началу атаки Дикой Охоты разбить участников на несколько групп: одни будут встречать красных всадников в лесу, другие рассредоточатся по крепости, чародеи займут башни, чтобы помочь двум первым группам. Ламберт охотно вызвался изготовить двимеритовые бомбы, а чародейки распределили свои роли в будущей битве. Многие стали беспокоиться о том, сможет ли Йен справиться с огромным магическим куполом, который она должна будет удерживать над крепостью; но та была непоколебима, утверждая, что справится с задачей несмотря на проблемы с контролем силы. Под завершение совета Вернон предложил неплохую идею: выкопать на подходах к Каэр Морхену «волчьи ямы», как у Синих Полосок, которые были весьма эффективны на пике охоты за скоя’таэлями, чтобы пришельцам из Аен Элле было труднее подступиться к крепости. Все дружно поддержали эту затею, а мужчины вызвались помочь. Работа продлилась до того момента, когда солнце стало приближаться к горизонту. Пот струился по телу Вернона водопадом, смывая собой прилипшую к коже грязь. Рубашка, которая стала теперь серой, намертво прилипла к телу. Уставший и злой, Роше воткнул последний кол остриём вверх в дно глубокой ямы. Легко подпрыгнув и подтянувшись на руках, он выбрался на поверхность. Геральт, Иорвет, Ламберт и Эскель уже закончили со своими ямами и сидели дружным кругом около костра. Чумазые и вымотанные, мужчины бурчали и переговаривались, Роше услышал лязг металла, эльф охотно участвовал в беседе и, одновременно, поправлял лезвие клинка точильным камнем. Вернон фыркнул, заметив, как остроухий настойчиво пялится на него, и принялся искать глазами Лето, но, как оказалось, самый физически развитый ведьмак Континента, продолжал рыть ловушку для всадников, как другие, самые тощие, давно отдыхали. Капитан посчитал это самым удачным моментом, чтобы поговорить с верзилой, сгладить острые углы и намекнуть ему стать добрее к Трисс. Лопату Роше взял с собой на всякий случай, ибо неизвестно, что у Лето на уме, честно говоря, никто этого никогда не знал. — Лето! — позвал Вернон, когда подошёл к обрыву ямы, где окопался ведьмак. Тот даже ухом не повёл. Зачерпнул немного земли лопатой и наотмашь бросил вверх и назад — Роше едва увернулся от залпа, сделав выпад в сторону. Капитан понял, что верзила сделал это намеренно, когда признал его голос. — Надо поговорить, вылезай, — потребовал Роше. Лето упрям — это правда, но в деле твердолобости Вернону не было равных. Как только ведьмак вновь проигнорировал его призыв, бросив в ответ кусок грязи, капитан осклабился, зачерпнул сырой земли и высыпал её бугаю прямо на лысую голову. Благодаря поту, земля с лысины не скатилась, образовав на голове ведьмака симпатичный холмик. Лето выпрямился, резко воткнул лопату в землю, в одно мгновение подпрыгнул на месте и кувырком приземлился на ноги прямо напротив Роше, который от скорости и грации мясистого ведьмака просто выпал в осадок. Он туго сглотнул и отступил на шаг, заметив, как злобно Лето на него посмотрел из-под нависших бровей. Прочие ведьмаки зашевелились и загалдели, Ламберт, кажется, начал делать ставки, но тут Вернон вновь услышал лязг, Иорвет демонстративно провёл камнем по лезвию, чтобы привлечь к себе внимание. Ведьмак из Нильфгаарда посмотрел на эльфа и заметно напрягся, когда увидел, что скоя’таэль отложил клинок и взял в руки лук, толсто намекая, что скоро дырок в его теле станет больше, если он посмеет хоть пальцем коснуться темерского командира. Предупреждение Старого Лиса сработало, ведьмак с ходу не открутил Роше голову, а как раз наоборот, отошёл от него на приемлемое для диалога расстояние. Вернон был благодарен Иорвету за защиту, где-то в глубине души, но показывать это он был не намерен. — Что тебе надо? — грозно спросил Лето. — Сказать, что ты идиот, — спокойно ответил Роше. — Тогда давай отойдём ненадолго, а то твой меткий лесной дружок нам вечно мешает. — Не интересно узнать, почему я так считаю? — Ты умеешь привлекать к себе внимание. Теперь я хочу посмотреть, а оно того стоило? Ну давай, капитан, удиви меня, — протянул ведьмак. — Почему ты так жесток с Трисс? — не в бровь, а в глаз, вопрос уложил Лето на лопатки, глаза его расширились и стыдливо опустились. Роше не ожидал такого эффекта, он вообще не думал, что верзилу хоть чем-то можно задеть. — Кто тебя уполномочил в это лезть?.. — сквозь зубы процедил Лето. — Ты сам это сделал, когда ни с того ни с сего напал на меня на виду у всех, — пояснил Вернон. — Мы с Трисс хорошие друзья, не более. — Понятно, — сухо ответил тот. Роше готов был уже стукнуть тугодума по лысине, чтобы привести в чувство. Капитан просто отказывался понимать, что такая красивая и весёлая девушка, как Трисс, смогла найти в Лето? — Ты знал, что Меригольд искала тебя после острова? — Вопрос подействовал положительно, Лето отвлёкся от разглядывания пушистых елей и резко вскинулся. Вернон посчитал это хорошим знаком и продолжил натиск: — Ты должен поговорить с ней, Трисс очень плохо… — Посмотри на меня, капитан! — рыкнул Лето и расставил руки, выпрямившись перед Верноном, напоминая всем своим видом могучую гору. — Что ты видишь, а?! Смотри внимательно! Роше, от неожиданности, втянул шею в плечи, как черепаха, и немного присел на месте. Он бегло осмотрел лысую голову, покрытую глубокими шрамами, тяжёлую челюсть, полные губы и маленькие ярко-жёлтые глаза, спрятанные под навесом из надбровных дуг. Тело ведьмака было просто огромным, покрытым густым волосяным покровом, зацепиться глазу, хоть за что-то очаровательное было невозможно. Вопрос был опасный, от ответа зависела жизнь Роше, потому он решил, что лучше уточнить: — Тебя что-то конкретное интересует?.. — тихо спросил Вернон, скривившись, в ожидании взрыва эмоций в ответ. — Я урод… Тут к темерскому Псу, наконец, пришло понимание того, какова истинная причина расставания с Трисс. Если в обличии человека, Лето смотрелся сносно, более того, привлекательно, то в образе ведьмака он выглядел устрашающе. — Мы очнулись на берегу, стали помогать друг другу подняться. Я, само собой, подбежал к Трисс. Она посмотрела на меня и отшатнулась, в её глазах я увидел страх, недоумение… Или, наверное, это было отвращение. Впрочем, какая разница? Я решил уйти. Но обязательства перед Геральтом заставили меня вернуться в Каэр Морхен. После битвы я снова отправлюсь в бега. — Я повторюсь, что ты редкостный идиот, — заявил Роше. — Перед тем, как ты набросился на меня из ревности, мы с Трисс говорили о тебе. — И что она сказала?.. — Лето потупил взгляд, голос его стал тише. — Она сказала, что ты всегда был рядом и помогал ей, что ты один единственный, кто не только слушал, но слышал её. Теперь Трисс пытается, но не понимает, почему ты её отталкиваешь… Подскажи мне, если я слепец, и ничего не замечаю. Где тут что-то было сказано про твою внешность? Меригольд нуждается в тебе. Будь мужиком, блять, и поговори с ней! Грозные черты лица Лето в один момент переменились, Вернону даже показалось на мгновенье, что он увидел, того прежнего рослого паренька с зелёными глазами, который смотрел на Меригольд, как на самое совершенное создание. Роше улыбнулся и хлопнул ведьмака по предплечью: — Иди, всё равно тебе терять уже нечего, а один, но слабый шанс на счастье всё-таки есть, разве не так? — Так, — подтвердил Лето и посмотрел Вернону прямо в глаза: — Я всегда считал тебя навозным жуком, мелким и назойливым, который лезет куда не следует и норовит всё испортить. — Ты не ошибался, — усмехнулся темерец. — Но пользы от тебя больше, чем вреда, — хмыкнул большой ведьмак. — Спасибо… Роше кивнул. — Мне одно не ясно… — тихо начал Лето после некоторой заминки, — почему ты сам не следуешь своим же советам? — и кивнул могучей челюстью на Иорвета. — Я не понимаю, о чём ты? — нахмурился Вернон. Хотя Роше понимал. Он с азартом твердил ведьмаку о том, что надо дать Трисс шанс всё объяснить, а сам обрубил все пути к сближению с Иорветом, просто отказался слушать эльфа. Осознавать это было неприятно. — Не только у нас с Трисс начался разлад после острова. Вашей с Иорветом дружбе можно было только позавидовать. Что у вас случилось? Сейчас эльф пытается сладить с тобой, а ты ершишься. — Лето… это не твоё дело. — Ты же вмешиваешься в мои дела. — Иорвет предал меня, ясно? Я был готов жизнь за него отдать, а эта скотина… — Роше произнёс это жёстко, с обидой, но не было сил договорить до конца. Лето сразу стало неловко за свои слова. Ведьмак задумчиво посмотрел на Иорвета и его воинственную позу с луком в руке, затем на Вернона: уставшего, с поникшими плечами и глазами, которые наполнились влагой. Он сразу отступил. — Я прошу прощения. Видно остроухий здорово напортачил. — Оставим его. А теперь я покажу тебе, как надо ловушки делать, и пойдём отдыхать, — Роше взял лопату в руки и спрыгнул в яму Лето. Уже стало темнеть, когда Вернон буквально выполз из готовой ловушки. Лето, как ни удивительно, стал более лояльным, и помог Роше подняться на ноги. — Ты ещё здесь? — озадачился капитан. — Вали отсюда! Приведи себя в порядок и сам знаешь, кого надо найти… я здесь сам закончу. Ведьмак, вдохновлённый словесными тумаками от темерца, кивнул и побежал в сторону реки. Роше погладил напряжённую спину ладонью и стал собирать инструменты в кучу, затем взвалил их на плечо и осмотрелся, не забыл ли чего. Вроде всё было в порядке, но не отпускало чувство, что кто-то за ним наблюдает. Осмотрев лес позади себя, он не заметил ничего подозрительного, лишь слегка вздрогнул, когда птица громко захлопала крыльями. Кто-то её спугнул. Роше пожал плечами и неторопливо вернулся в крепость. Разместил инструменты на стойку и быстрым шагом направился к сараю, где всегда можно было найти бочки со свежей родниковой водой. Там же на столбе висело небольшое мутное зеркало, перед которым, Вернон и остановился, сдёрнув с головы шаперон. Рядом была прикреплена свеча, которую он сразу поджëг. Перстень Вэйна Роше снял с шеи и положил в карман штанов, чтобы не мешал по большей части, в меньшей, чтобы никто его не увидел и не начал задавать ненужных вопросов. Наскоро осмотревшись, он с облегчением заметил, что посторонних наблюдателей здесь нет, значит, можно спокойно стоять с открытыми ушами, вернее с тем, что от них осталось. Да, они выглядели совсем по-человечески, но наличие шрамов могло навести на правильную мысль, так что Роше лишний раз старался не «светить» своим увечьем. Заглянув себе в глаза и проведя ладонью по небритому лицу, он пришёл к неутешительному выводу, что похож на нищего из подворотни. Ещё и эти тёмные круги под глазами и всклокоченные волосы, явно не прибавляли ему привлекательности. Очень вовремя под рукой оказались бритва и кусок мыла. Щедро намылив растительность на лице, темерец принялся бриться, негодуя каждый раз, почему от такой драгоценной эльфской крови ему достались острые уши, а не гладкое лицо. Умывшись прохладной водой и обмыв голову, он не стал на этом останавливаться и, не разгибаясь, стал стягивать с себя рубаху. — Снова прячешься от всех? Почему? — раздался шёлковый голос откуда-то сбоку. Это была самая большая причина всех напастей Вернона, его бессонницы, невроза и ненависти. Роше дёрнулся в полусогнутом положении и, немного помедлив, плюнул на всё, рывком стянул с влажного тела рубашку. «Пусть смотрит, ублюдок…» И Иорвет смотрел, прислонившись спиной к дверному косяку, со скрещенными на груди руками. — Тебе помочь? — спросил он. — Да! Съеби нахер… — выплюнул капитан и принялся ополаскивать грудь. — Нет, — спокойно ответил Иорвет. Склонив голову, он сделал пару шагов вперёд, — мне нравятся твои татуировки, грубые, конечно, но тебе идут, — промурлыкал эльф, рассматривая цепь с толстыми звеньями, которая охватывала ободом правое плечо Вернона, обнаженную воительницу поверх левой ключицы и темерскую лилию на правой лопатке. — Белка, я очень устал… пожалуйста, уйди, — Роше облокотился на бочку, напряженно сжав её пальцами. Беззаботно поведя бровью, Иорвет приблизился почти вплотную, достал из кармана горсть голубики и раскрыл перед темерцем ладонь. Вернон отстранился, стряхнув мокрые волосы назад, с опаской поглядывая то на ягоды, то на предателя, не представляя, что эльф опять затеял. — Я пришёл выполнить обещание — это не займёт много времени. — Я тебе тоже обещал, что пальцы переломаю, если будешь заёбывать, как же теперь быть-то? — резонно заметил Роше. — Договоримся так, ты попробуешь угощение, которое я собирал несколько часов по морозу, и впредь я не буду приставать к тебе. Ну… пока ты сам этого не захочешь. — Что за навязчивая идея запихнуть в меня ягоды? Окропил приворотным зельем? Иорвет подозрительно заулыбался, но отрицательно покачал головой. — Ворожба и яд — это оружие женщин. Если я захочу заполучить тебя, а я хочу, то все мои попытки соблазнения будут видны как эти ягоды на ладони. Поверь мне, дхойне. — Верить тебе?.. Ну уж дудки. — Угощайся, и я стану менее навязчив, — чуть строже молвил эльф, было бы у него больше свободы для действий, он бы приказал, но, увы, сейчас у него не было права давить на капитана. — Ты их хотя бы помыл?.. — Роше вскинул бровь. Иорвет застыл на мгновение, задумавшись, затем наклонил голову, осмотрел голубику так, будто пытался среди ягод что-то найти. В завершении исследования поджал губы и вновь взглянул на Вернона исподлобья. Стало быть, нет. — Перестань, Роше! Ешь, это очень вкусно… — тихо, но требовательно произнёс эльф. Вернон цыкнул и закатил глаза, потянувшись за ягодой, чтобы выродок, наконец, отвалил. — Нет-нет, — Иорвет отвёл ладонь с угощением в сторону, — я сказал, что сам накормлю тебя, и никак иначе. — А не пошёл бы ты! — Если откажешься, то пожалеешь. Ты же знаешь, что я не шучу… Роше это прекрасно знал, эльф может выкинуть нечто непредсказуемое, что потом он, новый советник Темерии, просто сгорит со стыда перед всем честным народом Каэр Морхена. Немного подумав и взвесив все «за» и «против», он решил пойти на небольшое послабление, если Иорвет сдержит своё слово и перестанет его откровенно домогаться. — Только быстро, пока никто не видит! — Открой рот… — томно прошептал эльф и наклонился, в его взгляде было столько удовольствия, будто он день и ночь мечтал сказать Роше эти слова. Вернону же хотелось кинуться душить проклятую Белку, лишь бы стереть довольную улыбку с его физиономии. Роше шумно выдохнул и нехотя разомкнул губы. — Ещё… чуть шире, давай же, mo elaine, — эльф облизнул пересохшие губы. Капитан почувствовал, как у него закололо ладони, от того, каким взглядом Иорвет смотрел на него, как часто дышал от нетерпения. Не владея собой, словно под гипнозом, Вернон раскрыл рот и немного высунул язык, ему подумалось, что это самое интимное, нет, скорее, самое развратное, что он когда-либо делал. Возмущаться и сопротивляться просто не хотелось, только смотреть на то, как Иорвет борется с собой, мечется между данным словом и желанием скрутить возлюбленного в объятьях и одарить самым страстным поцелуем, каким только мог. Роше настолько туго стал соображать, что, кажется, уже был бы не против такого исхода. — Очень хорошо… — соблазнительно шепнул Лис. Ягода попала Роше в рот, сладковато-терпкий сок мгновенно растёкся по языку, даря Вернону необыкновенное наслаждение вкусом. Иорвет улыбнулся, почти оскалился, и немного сощурился, прикрывая густыми ресницами горящий взор — эльф только не дрожал от удовольствия. Роше принял ещё одну голубику и стал жевать, ещё одну, пока не почувствовал, что сок побежал в уголок рта. Облизнув губы он прикрыл веки, немного запрокинул голову и, без опаски, открыл рот, получить ещё одну порцию сладости. Роше сначала не понял, что случилось: почему его затылок что-то сдавило, а рот оказался заполнен, но отнюдь не ягодами, губы тотчас разболелись, будто их зажало в тиски. Задумка хитрого скоя’таэля сработала, капитан, который вечно держит руку на пульсе, растерял былую бдительность и позволил себя одурачить. Немного опомнившись, Вернон вытаращил глаза и стал дёргаться на месте, неразборчиво мыча проклятия в чужой рот, но всё было тщетно. Иорвет зафиксировал его голову настоящим борцовским хватом между предплечьем и плечом, плотно придавил его к себе, да так, что Роше пришлось выгнуться навстречу. Эльф жестко целовал его и кусал, водя носом по горячей щеке, сопя, как дикий зверь, который лакомился плотью только что пойманной, самой желанной добычи. Мир капитана рухнул, завертелся вокруг него с бешеной скоростью, а ноги подкосились — это был не простой поцелуй, это была битва не на жизнь, а насмерть: слишком мокро и жёстко, было тяжело дышать и хотелось стонать в голос, требовать ещё. Роше казалось, что ещё немного, и он потерпит поражение. Идея внезапного и сильного укуса пришла в голову Вернона мимолётно, но как раз вовремя, пока он не утонул в пучине своего помешательства на Иорвете. Эльф вскрикнул и отпрянул, сразу приложив ладонь к губе, которая стала кровоточить. Иорвет поднял на Вернона растерянный взгляд, жалобно изогнув брови. Роше будто прострелило, не ведая, что творит, он прикоснулся ладонью к лицу эльфа, посмотреть, что именно он сделал, и этим неосторожным действием разрушил всю свою защиту. Он просто признался Иорвету, что ему не всё равно на его боль, что ему, как прежде, жаль его… Вернон одёрнул руку и сжал её в кулак, только было слишком поздно, эльф вдруг как-то пугающе посмотрел на него и силком притянул темерца к себе, крепко обнял, зарывшись лицом в ложбинку шеи. — Белка, отпусти… — Нет… Нет! Нет! На каждый порыв Роше освободиться от объятий, Иорвет громко кричал и всё больше сдавливал его руками, поглощая и подавляя. Вернон вдруг ощутил себя крохотным и слабым, не способным постоять за себя. Страшно то, что командиру «полосок» это понравилось… подчиняться Иорвету, быть в его руках хрупким и беспомощным, ждать, когда эльф смилуется и подарит ему наслаждение. Когда Иорвет начал целовать его шею и гладить спину, капитан почувствовал, как в голове всё загудело, мозг расплавился и превратился в кашу. Жилистые ладони властно ласкали его ягодицы, любимые губы страстно жалили шею. Роше застонал и запрокинул голову не в силах больше сопротивляться. Пах горел и пульсировал, член требовал немедленной разрядки, достаточно было только одного неосторожного касания, чтобы сознание капитана взорвалось от экстаза. — Ты мой… ты принадлежишь мне… — яростно шептал эльф, этот горячий шёпот с силой вливался в уши Вернона. — Я не позволю тебе уйти… Ты мой, дхойне! Рыкнув, Иорвет вновь укусил его за плечо, вонзая острые зубы в податливую плоть. Этого оказалось достаточно, чтобы Роше кончил, хватая ртом спасительный воздух. Он едва не закричал в голос: «да, да, наконец-то!» — Вернон слишком долго этого ждал: признания. Тех же почестей, что удостоился Вэйн — самый любимый любовник Иорвета. Однако, тоненький голосок гордости напомнил капитану, что у Вэйниссена было целых три укуса… После, гордость напомнила Роше ещё и о том, что он изнемогает от наслаждения в руках того, кто жестоко лишил его отца жизни, лгал и бессовестно предал… Вернона пронзила жгучая ярость, которая способна уничтожить всё на своём пути. Без жалости и осторожности Роше оттолкнул от себя Иорвета, нащупал лезвие, которым недавно брился и резко приложил к горлу обидчика. — Убью, суку… Теперь ты нарвался! — прошипел он, не замечая, как предательские слёзы полились из его глаз. — Ты не убьёшь… — Ненавижу тебя! Ненавижу… — Роше вспомнил подходящую молитву и сипло произнёс её вслух. — Это хорошо. Всё даже лучше, чем я надеялся. Равнодушие — вот, что действительно убило бы меня, но ты ненавидишь, а это значит, что есть шанс всё вернуть. Сегодня я убедился, что тебе не безразличен, и я снова могу дышать. Крыть Роше было нечем, он лишь добела сдавил истерзанные поцелуем губы. — Позволь всё объяснить, поверь, мне есть, что сказать, просто услышь меня…— молил Иорвет. — Обсуждать случившееся больше не намерен, прошла охота… Ещё раз сунешься ко мне, поиздеваться, самоутвердиться, или чем вы там, дебилы, скоя’таэли, занимаетесь?! Хер тебе отрежу вместе с яйцами к чертям собачьим, и делу конец! — Жестоко… Скажи, что стало последней каплей? То, что я без разрешения ласкал языком твой рот, или то, что тебе это понравилось? У Роше сверкнули глаза от злости, он раскраснелся от такой откровенности и хотел уже пустить в ход оружие. — Вернон? Вернон, ты здесь? — в сарай заглянул Геральт: умытый, в чистой одежде и с бутылкой вина в руках. Старый Лис и Роше вытянулись по струнке, будто ничего не случилось. Иорвет быстро схватил шаперон, который капитан повесил на гвоздик и просто положил тому на голову, как тряпку. Вернон опешил, он совсем забыл, что стоит без головного убора, считай, голый. Сволочной эльф, как бы это капитана ни злило, снова его выручил. — Чего это вы тут? Стол уже накрыт. Может, партейку в Гвинт? Иорвет, ты с нами? — Нет, — ответил Лис, скрестив руки на груди. — Я иду, Волк… — кивнул Вернон, поправляя шаперон, и слегка обернулся на Иорвета. — Пошёл ты нахуй! — Роше произнёс это одними губами, сопроводив неприличным жестом, и стал удаляться вслед за ведьмаком. Но Иорвет не стал оставаться в долгу, ехидно выдав ему в спину: — Разумеется, maine. Но только после того, как посажу тебя на свой… Геральт аж остановился на месте и обернулся на Вернона, уверенный, что на сей раз ведьмачий слух его точно подвёл. — Что-что он посадить собрался?.. — Да кто ж его знает?! — Роше встрепенулся и развернул мутанта лицом вперёд. — Говорит, посадить что-то в крепости хочет, земледелец херов… — и пока капитан говорил, подталкивал ведьмака идти быстрее, пока тот ещё чего не расслышал и понял как надо. — Ну сам посуди, что здесь может вырасти?! Кто за всем этим будет ухаживать? Так нет же… репа, петрушка, говорит, хорошо пойдут! А я тебя предупреждал, что он ебанутый, но ты меня не слушал. Не надо было его сюда приглашать! Вернон выдохнул с облегчением, поверив в то, что Геральт ничего не понял, однако измученное сердце темерского командира готово было выскочить из груди. Он был пьян от поцелуя, который не сможет забыть этой ночью, а невыносимое сексуальное влечение к злейшему врагу не поможет унять и бочка самого крепкого вина.