Мотель

Он любил поезда. Любил эту атмосферу в них, неважно даже в какое время года, он всегда с удовольствием садился в Хогвартс-экспресс и клал на колени книгу, а в руку сигарету, при этом обязательно наколдовав вакуум. Но сейчас Нотт не стал об этом заботиться. Даже не дёрнулся, чтобы взять палочку после пары замечаний проводника, а книга по дополнительной травологии так и осталась лежать в рюкзаке. Такое ебаное чувство, когда осознаёшь всё происходящее. Ему даже немного жаль себя: запачканная Лондонской слякотью обувь, поджатые к подбородку колени и пустой взгляд, направленный в небольшое окно. Третья сигарета за десять минут, которая успела стлеть до самого конца уже какое-то время назад. Он даже не ходил в душ, лишь не торопясь собрав вещи и выходя из мотеля под озадаченный взгляд администратора. Тот наверняка задался мимолётным вопросом, мол, где тот второй со странным редким цветом волос парень. Ха. Они пришли вместе, и отправиться назад в школу тоже должны были вместе. Малфой даже записки не оставил, иначе бы Тео допустил вариант, что у него появились неожиданные срочные дела, которые он должен был выполнить без Нотта. Ни записки. Ни единого намёка. Ни какого-либо объяснения. Он будто вновь отправился на несколько лет в прошлое, когда в один день они с отцом шли по важным семейным, или вроде того, делам, где обязательным было присутствие Тео. И они даже общались каким-то образом нормально, но на второй день это не имело никакого смысла. Будто вчерашнего и не было вовсе. Он просто очередной раз выбросил Теодора из своей жизни. Сейчас это сделал Малфой. Дыхание резко участилось от вырвавшихся наружу слёз и Тео накрыл ладонью лоб, при этом захватывая попавшиеся пряди волос. Осознание того, что главной болью, которую причинил ему Нотт-старший, было вовсе не жестокость и насилие, а простое игнорирование его существования. Это заставило лицо скривиться как от пытки. Безразличие. Драко многое знал и всё равно поступил так же. Грёбаный сукин сын. Он ненавидел плакать, но делал это чаще всего остального в последнее время.

***

— О. Книги с грохотом упали на школьный паркет, а за ними разлетелись пергаменты с инициалами «ГГ» в правом нижнем углу. Тео не раздумывая присел на корточки, исправляя ситуацию. — Осторожнее на поворотах, Грейнджер, — протянул ей вещи с двусмысленной фразой. Отчего-то теперь хотелось реже видеть эту девчонку. И это «отчего-то» вполне себе объяснимо. — Спасибо. Она поторопилась обойти парня, но Нотт шагнул в сторону, перекрывая проход. — Куда направляешься? — спросил он, слегка наклонив голову набок. — В библиотеку, — гриффиндорка явно нахмурилась неожиданному жесту и вопросу от человека, с которым в обычной жизни никогда особо не общалась, не считая совместного танца. — Постой, не спеши, — Тео сделал повторный шаг влево, когда она вновь попыталась пройти, — я лишь хотел поинтересоваться… Грейнджер нервно вздохнула, отходя немного назад. — Куда спешить, верно? — улыбнулся он, — до закрытия библиотеки ещё куча времени, да? — Говори уже, Теодор. Драко ненавидел опоздания. — Как поживает Уизли? — совсем невозмутимый вопрос. Совсем. Брови Гермионы опустились ещё ниже. — С каких пор ты интересуешься Роном? «С недавних, Грейнджер, с недавних» — пронеслось у него в голове. — Брось, — всё же протянул Нотт, — я, в отличие от остальных, никогда не гнобил его. Мне лишь интересно, всё ли у него в порядке? Как никак мы все пережили войну и многих потеряли, — намекнул на Фреда, — я уважаю его, как и Поттера. Девчонка явно не испытывала доверия к слизеринцу, но морщинка меж её бровей слегка разгладилась. — У него всё хорошо. — Тяжело вам, наверное, находиться на расстоянии такое продолжительное время? Газеты, газеты… Дрянь ещё та, для личной-то жизни. — Мы… Справляемся, — робко ответила она. — Ты вернулась в школу раньше остальных, — Теодор решил перестать скрывать то, что «простой интерес» на самом деле больше походил на допрос, — почему? Неужели… — Слушай, Нотт, мне правда уже пора! — гриффиндорка ускользнула от него быстрым шагом. — …неужели не хотелось провести больше времени с любимым, Грейнджер?! — крикнул он ей вслед. Лживая сучка.

***

Теодор скользнул взглядом по слабой улыбке проходящей мимо него Дафны Гринграсс и неуверенно кивнул в знак приветствия. Странная. Не бывало ранее, чтобы она просто так скинула со своего лица маску чрезмерной аристократичности и неприступности, посылая кому-то, не считая Блейза и своей подруги, улыбку. Тем более Нотту. Он сразу же заметил знакомую низенькую фигурку возле подземельского гобелена. Она смотрела на него как-то исподлобья, когда Тео шагнул в её сторону. — Чертовски не скучал, принцесса, — галантно взял её руку и чмокнул тыльную сторону ладони. Пэнси странно дёрнулась и… Будто бы смутилась что ли. — Я бьюсь током? — шутливо спросил Нотт, разглядывая её по-другому, не как обычно, накрашенные глаза. — Перестань себя так вести, — она скривила губы. — Как? — Как… Вот так. Как будто ты не «Нотт», а я не «Паркинсон». В этой школе за время каникул все с ума посходили? — А, — Тео сделал вид, будто что-то вспомнил, — прошу прощения, принцесса. Он развернулся, сделал пару шагов от неё, а после вернулся вальяжной походкой. — О, Паркинсон! Давно не виделись, как поживает твоё второе «я» по кличке «главная стерва в этой школе»? Девушка цокнула, закатив глаза. — Ну-ну, сдаёшь позиции! Я то прекрасно знаю, на что способен этот матершинный ротик, — он подошёл к ней ближе и тыкнул указательным пальцем в серединку выше груди, — а ещё знаю и помню ту малышку Пэнс, которая живёт во-от здесь. Поэтому не пытайся скрыть её от меня, злодейка. Паркинсон смущённо прыснула от смеха, отталкивая от себя парня. — Отстань от меня, придурок! — Я никуда не уйду без своей принцессы! — он кинулся к ней и поднял слизеринку через своё плечо, — вернись, принцесса! Верни-ись! Пэнси смеялась и била кулачком Тео по спине, пока он крутился вместе с ней на месте и придерживал подол её юбки, дабы не открыть интересный вид проходящим мимо студентам. — Меня стошнит сейчас, Нотт! Он плавно опустил её, поддерживая за руку. — Бурно провела последний день каникул? — Не то слово, — выдохнула она, — я отказываюсь больше пить с Забини. — Этот амбал всегда всем наливает одинаково, забывая о том, что его махина не сравнится с вашими миниатюрными фигурками, — усмехнулся Нотт. Мимо них по коридору прошёлся гул младших курсов. — Честно говоря, иногда я чувствую себя лишней в их компании… Вернее, так всегда было, но в последние дни это чувствуется особенно. — Тебе одиноко? — включил он режим «психолога». — Именно. Сам ведь помнишь, чем они большую часть времени занимались, пока мы с тобой заключали временное перемирие. И оно, кажется, слегка затянулось. — Вряд ли что-то с этим сделаешь, — пожал плечами Тео, — двум пьяным влюблённым всегда хочется близости. — Да такое ощущение, что их конфетно-букетный период никогда не закончится. — Так и скажи, что тебе тоже хочется, — поддразнил он. — Я бы ответила тебе честно, будь мы друзьями, — она ухмыльнулась и обошла его, на мгновенье положив ладонь на его плечо, — мне нужно кое с кем встретиться, позже увидимся. Тео кивнул и выждал ещё некоторое время, смотря вслед девушке, а после чего ткнулся носом в то место, куда дотронулась её рука, и вдохнул приятный запах крема с необъяснимыми «женскими» нотками. Он уже давно догадался, что Пэнси, на удивление, очень тактильный человек, несмотря на все те ужасы, что она однажды ему рассказала. Отчего-то хотелось верить, что он стал для неё кем-то вроде Блейза хотя бы. Почему хотя бы? Он вошёл в гостиную, встречая пару сумасшедших студентов, которые тоже вернулись в школу раньше или вообще не уезжали. На стенах всё так же развешена новогодняя сверкающая гирлянда и среднего размера тёмно-зелёная ёлка, что немного смягчает мрачную атмосферу помещения. Новогодний праздник в Хогвартсе обычно длится долго. Приятные мысли в момент улетучились, когда он перешёл порог комнаты. Даже, блять, не удосужился встретиться взглядом. Малфой лежал на своей как обычно идеально заправленной постели и листал как обычно грёбаную книгу. Складывалось ощущение, что даже покрывало под ним не проминалось. Морщинка меж его бровей всегда была особенно выражена, когда он читал и неважно, будь это какой-то справочник или обычный рассказ. Почему красоту людей не портят их некрасивые поступки? Тогда не оступиться было бы намного легче. Тео молча кинул рюкзак с вещами на кровать. Говорить с ним не хотелось, но он понимал, что это лишь до определённого времени. Нотт вообще не ожидал, что встретит Малфоя в их общей спальне до отбоя. К слову, с момента его случайного столкновения с Грейнджер прошло больше часа. Он после этого не стал заносить сумку и ещё некоторое время решил пройтись на свежем воздухе, выкуривая столько сигарет, сколько пропустил за последние деньки с ним. А ведь и вправду мог бросить ради него. Пока Тео раскладывал одежду, сзади послышалось движение. Просто пиздец. Он даже щас вот так уйдёт? — Да в чём твоя проблема?! — он схватил Малфоя за локоть, когда тот намеревался покинуть комнату, — ты не можешь вот так просто опять сбежать! — Да что ты? — Драко дёрнул рукой. — Ты… — трудно было подобрать слова, — просто зачем? Зачем ты уехал? Какого хрена, Малфой? Что не так, блять?! — Нотт, давай не будем… — В смысле не будем?! Нам вместе было охренительно, я не понимаю, я… — он не успел договорить. Дверь в который раз захлопнулась.

***

Тео шагнул в проход кабинета, тихо прикрывая за собой дверь. Вынул из кармана палочку, пройдя дальше к котлу. Всё как обычно. Заглянул, сверил с записями, помешал. Всё. Как. Обычно. Сколько он не был в душе? Неделю? Две? К чёрту. Пара ухаживающих заклинаний и сойдёт. К тому же, только ради Паркинсон. Голова болела от продолжительной окклюменции. Хотелось уже сбросить её с себя нахер. Но он понимал, что если сделает это, то хорошего ничего не произойдёт. Нужно доучиться. Совсем немного осталось. Он не может подвести её и отдать хреновое зелье. Громкий дверной хлопок его слегка ошарашил. По сравнению с тем, с каким тихим звуком он вошёл. На часах пять минут шестого. Пэнси не отличается хорошей пунктуальностью, но… Она выглядит по-другому. Мокрые пряди волос у лица, растёкшаяся тушь и… Красная помада. Немного смазана на верхней губе, но в остальном как всегда идеальна. — Ты что, плакала? — нахмурился Теодор, разглядывая её от полупрозрачных чёрных чулков до едва заметных покрасневших пятен на шеи. Паркинсон улыбнулась, прикрывая глаза, и прошла вглубь кабинета, останавливаясь посередине, чтобы облокотиться ягодицами к парте. Тео отложил палочку и подошёл к однокурснице, всматриваясь в открывшиеся зелёные глаза. От неё пахло алкоголем и чем-то сладким. — Нотт, — хрипло произнесла она, прижимаясь щекой к его ладони, когда он решил смахнуть прилипший к мокрым накрашенным ресницам волосок. — Что произошло? — с этой чёртовой окклюменцией он, наверное, выглядит так, будто спрашивает это только ради приличия. — Катастрофа, — ответила девушка, нездорово усмехнувшись в то время, как мутно-чёрная слезинка скатилась по её скуле. — Расскажи мне. Пэнси на короткий миг зажмурилась и сделала несколько выдохов, будто никак не решалась произнести вслух то, что собиралась. Будто если она сделает это, то всё полетит к чертям. — Драко и Грейнджер… — сипло сказала она, что Тео едва расслышал, — они вместе. Всё полетело к чертям. Нотт воспользовался моментом, чтобы изо всех сил сжать челюсть, пока Паркинсон прижалась лицом к его плечу, заглушая вырвавшиеся наружу рыдания. Это больно. Очередной раз. И от того, что кто-то признал это за него, легче не стало. — Ты знал? — она подняла на него взгляд, который, скорее всего, едва фокусировался на чём-либо. — Нет, — без капли сомнений в том, чтобы соврать, ответил он. Хватит лгать, Теодор. Хватит лгать. — Единственное утешение, — хмыкнула Пэнси, проведя под нос тыльной стороной руки, — знаешь, я… Не знаю, что чувствую. Ему бы так. — В каком смысле?.. — Я расстроена и в то же время рада, что всё наконец закончилась, — она шмыгнула, роняя ещё пару слезинок, — теперь я хотя бы знаю. И не буду больше ни на что надеяться. Тео провёл большим пальцем по щеке Паркинсон и задержался губами на её лбу. Так всегда делают, когда хотят успокоить. — Ну тише, всё, — прошептал он. Пэнси кивнула и стала разглядывать лицо Нотта. — Я не понимаю, что в ней есть, чего нет во мне… — продолжила она, — почему не… Почему не Астория или кто-то ещё? Ему бы тоже хотелось знать. Грейнджер милая, умная, даже может быть добрая… И она одна из тех, кто их всех спас. Но этого будто бы не должно быть достаточно для того, чтобы Малфой влюбился. Они, мать твою, друг другу не подходят. — В тебе есть всё, — уверенно сказал Тео, приподнимая брови в утверждении, — всё, что может понравиться любому. Ты красавица, принцесса. Ты пиздецки красива, умна, самоотверженна, любому невероятно повезёт быть с тобой, — он выждал короткую паузу, — но мы не знаем, что нужно Малфою. Никто не знает. Его не понять, слышишь? Дело только в нём. Так бывает, Пэнс. Она выдохнула после услышанного. Едва ли прошло несколько секунд, как тёплые, накрашенные красной помадой губы, коснулись его. Это… Было неожиданностью. Ещё какой, чёрт возьми. Тео держал глаза открытыми какие-то несколько секунд, а после чего прикрыл и слегка раскрыл рот, встречая тёплый, в прямом смысле опьяняющий вздох Пэнси. Он положил ладонь на зону чуть ниже челюсти девушки и медленно, медленно захватил губами её верхнюю губу. Прямо ту, на которой помада была чуть смазана. Он понятия не имел, что делать. Поддаваться навстречу или остановить? Из-за этого поцелуй всё время обрывался и они просто едва дышали друг на друга. В животе вновь что-то зашевелилось. Паркинсон вдруг отстранилась, будто почувствовав что-то наподобие того же, что и он, и закрыла лицо руками. — Блять, прости, — тихо пробормотала она себе в ладони, — Нотт, я не… — Ш-ш-ш… — он притянул её голову к своему плечу, — всё хорошо. Ничего страшного, принцесса… Они плавно опустились вниз, упираясь коленями в пол и просто обнимались. Тео выслушивал приглушённое рыдание однокурсницы и сам, пока та не видит, морщил лицо от словно передающейся ему боли. Тело дрожало. Он понимал, что сейчас они вместе разделяют эту ношу. Но вот только Пэнси не в курсе…

***

Снег никак не таял. Хоть и прошло каких-то несколько недель, но за это время он ни разу и в слякоть не превращался. Зима действительно волшебна. Будто подарок от Мерлина за всё то, через что они прошли. Нотт поёжился от порыва морозного ветра и скинул окурок на пару метров от себя. Мантия каталась по земле, собирая собой белые снежные хлопья, которые позже оставят на подоле лишь влагу и холод. Он занял уже непривычно привычное место за партой, которая находилась во втором ряду, посередине. Дальше, чем когда либо. От него. Монкли игриво подмигнула, и как всегда, дождавшись, пока Нотт разложит все свои школьные принадлежности, сомкнула в замок своей руки его руку и положила себе на колено. Ему хотелось закатить глаза и вздохнуть. И вновь покурить. Это уже выглядит как надоедливая рутина у супружеской пары спустя десять лет. Всё началось в тот день, когда он решил напиться в одиночестве. Это было самой херовой идеей за последнее время. — Тео! Нотт обернулся. Его слегка пошатнуло в сторону. Бродить по коридорам школы пьяным вдребезги — не лучшая затея. Но кому не похер? — Я весь во внимании, — он криво улыбнулся, оперевшись о стену. — Макгонагалл о тебе спрашивала, — неловко начала она, — ты не явился на уроки, она волнуется. — Не гони, — усмехнулся Нотт, — ей не наплевать только на гриффиндорцев. Истинная директриса Хогвартса, прямо как Дамблдор. Однокурсница тихонько посмеялась. Прямо так, как и следует девчонке, смущённой разговором с тем, кто ей очевидно нравится. — Ну, вообще-то это правда, и не только она переживает, — она время от времени приподнимается на носочки, — если ты хочешь поговорить, то… Постой, ты пьян? Теодор поморщился, кивая, медленно почесав затылок. — Есть такое. — Я могу что-то сделать для… Тебя? — стыдливо проговорила она последнее слово, будто вообразив себе в самый последний момент двусмысленность фразы. Нотт кинул взгляд на её блондинистые волосы, которые она отрастила почти до груди. Ну хоть уже лучше. Не перепутает вновь с Малфоем. — Не знаю, — просто ответил он. Агнес огляделась по сторонам, прикусывая губу, словно что-то задумала. И после чего Тео от неожиданности стукнулся затылком о каменную кладку, когда его личное пространство нарушили чужие губы. Снова. Правда он не назвал бы губы Пэнси… Чужими. Нет. Скорее… Внезапными. Он не стал её отталкивать и лишь изредка шевелил ртом. Нотт сказал бы, что Монкли просто-напросто воспользовалась его беспомощным пьяным состоянием, но… На следующий же день всё повторилось. И он был трезв. И это было в подсобке для мётел. Банально, но практично. Он больше исследовал, чем наслаждался процессом. Пытался найти что-то, что было так же приятно. Но не нашёл. Безусловно мягкие губы девушки не были противны. Даже привкус её слюны с какой-то ягодной жвачкой. Было нормально, но как-то… Слишком. Непривычно. Пару дней назад Агнес позволила ему потрогать её за грудь через ткань рубашки. Ну как позволила… Она будто бы только этого и ждала. Они целовались около входа в гостиную, Тео прижимал её к стене, потому что она, вроде как, любит такое. Иногда ловил флешбеки. Как оказалось, ему по нраву больше быть прижатым самому. Тео застыл, глядя на профиль её лица. Плавные, мягкие линии. Тоненькие губы, накрашенные каким-то бесцветным блеском. Взгляд сфокусировался на задний план аудитории. Там, где сидит Малфой. Что-то расписывает на пергаменте, как и всегда. Он перевёл внимание направо, не поворачивая головы, шевеля лишь радужкой глаз и зрачками. Грейнджер как обычно устроилась у стены и занималась тем же. Как похожи, оказывается. Раньше её трудно было заметить, но теперь Нотт видел её везде. Куда не пойди, всегда промелькнут эти тёмно-русые кудри и юбка до колен. Когда урок по Нумерологии закончился, он не спешил уходить. — Профессор, — положив учебник в рюкзак, Тео не спеша подошёл к учительскому столу, — мне, вроде как, долги нужно сдать. Он протянул аккуратно сложенные несколько пергаментов женщине. — Отлично, — вздохнула Вектор, — но ты в курсе, что нельзя так запускать. Скоро экзамены, Теодор, подумай лучше об этом и не отвлекайся. Нотт молча кивнул и направился к выходу. Он действительно всё запустил. По всем предметам. Чёрт, как же хочется просто забить х… Это что, Пэнси и Грейнджер? — Какого хера ты просто не прошла мимо?! — кричала слизеринка. Они стояли друг перед другом прямо посреди коридора, где вокруг столпились ещё студенты, судя по всему с разных факультетов. Девушки выглядели слегка потрёпано, словно уже успели повыдирать друг другу волосы. — Чтобы ты впредь так больше не делала, — гриффиндорка указала на неё пальцем в обвинительном жесте, — это грубое нарушение школьных правил, Паркинсон! Пэнси была в бешенстве. Скорее всего староста сняла с неё кучу баллов за что-то. Но Нотт был уверен, так злилась она не по этой причине. — Да ты… — она угрожающе шагнула к Гермионе и выставила вперёд руку, дабы толкнуть, но та быстро вынула палочку и направила на неё. Тео, быстро среагировав, встал между ними лицом к гриффиндорке. — Опусти палочку, — он обхватил кончик древка, упирающийся ему в грудь и направил его вниз. — Уйди, Нотт! — Что не так, Грейнджер? — спросил Теодор, слегка придерживая сзади рукой Паркинсон. — Она нарушает школьные правила! И уже неоднократно, — громко ответила девчонка, косясь на однокурсницу, — курить в туалете недопустимо! Тео усмехнулся, каждый раз опуская её палочку, что так пыталась вновь прижать свой кончик к его подбородку или ещё к чему-либо. — И почему же раньше это не пресекала? — будто с любопытством поинтересовался он, — за что ты так не любишь слизеринцев, Грейнджер? Я уверен, будь на её месте твоя подружка Уизли, ты бы и слова не сказала. Что за ненависть такая? — он снизил тон почти до шёпота, — мне казалось, у тебя особенная связь с нашим факультетом. Хотелось бы записать это выражение лица себе на плёнку и постоянно пересматривать. Нахмуренные бровки и строгий взгляд сменился на растерянный. Она почти с испугом огляделась по сторонам, дабы убедиться, что никто этого не расслышал и сделала шаг назад. — Я надеюсь, это было в последний раз, — сказала она Паркинсон и поспешила уйти. Уголок рта приподнялся в победной ухмылке. Он положил ладонь на спину Пэнси и повёл её подальше от любопытных взглядов, которые были в восторге от скандала между девчонками. — Я бы и сама справилась, — как всегда отмахнулась слизеринка. — Надо уметь делиться, принцесса, — подмигнул Нотт. Они зашли за угол, когда Пэнси весело улыбнулась от его фразы, закатив глаза и прильнула к нему в объятия. Он выдохнул в облегчении. Есть ощущение, будто это единственная радость в последнее время — обнять эту девушку. После их «недоразумения» в виде поцелуя они сблизились ещё больше. В плане… Дружбы. Что-то вроде того. — Слушай, то, что вчера было… — неловко начала Паркинсон. — Знаю, можешь не говорить, — выдыхая дым, оборвал её Нотт, — это ничего не меняет, Пэнс. Они долго не решались заговорить. Сидели около котла и наблюдали за поднимающимся к потолку паром, будто это казалось поистине интересным занятием. Он не знал, как произошедшее воспринимала Пэнси, поэтому никак не мог заставить себя начать диалог первым. Портить отношения с этой девушкой нисколько не хотелось, и, поэтому, зная его идиотский язык, который в самые неподходящие моменты имеет привычку сболтнуть херню, лучше стоило засунуть его куда поглубже. — Значит… — пыталась она подобрать какие-то слова, — ты не чувствуешь какой-либо… Симпатии ко мне? Ну, знаешь, что-то вроде бабочек в животе. Тео смутился от её пояснения слова «симпатия». Словно, раз для всех он был девственником, то и влюблённости ни разу не испытывал. Он ответил не сразу. — Нет, — вновь солгал он. Солгал, потому что не был уверен, что при поцелуе ничего внутри не произошло. Но это было то самое, что Пэнси хотела услышать. Что не все парни, контактирующие с ней каким-либо образом, хотят больше, чем просто дружить. Они просто забыли про это, общаясь так же, как и раньше. Это был мимолётный жест так называемой «поддержки». А что нужно было сделать? Оттолкнуть после того, как она узнала, что дорогой ей человек всё это время отшивал её ради девушки, о которой она и подумать не могла? Во всяком случае, он надеялся, что именно по этой причине и ответил на поцелуй. Почему же это было так… Приятно? Больше, чем когда-либо с Монкли. — У тебя жуткие синяки под глазами, — Пэнси нахмурилась, приложив ладонь ко лбу Тео, — сходи к Помфри, это не дело, Нотт. Пропускаешь занятия, не спишь по ночам, напиваешься. — Брось, это было всего пару раз. — Пару раз я тебя застукала, а остальные разы ты, видимо, хорошо прятался. — А ты меня искала? — он игриво взял девушку за запястья, прижав к себе. — Отвали, — засмеялась она и отстранилась, — мне пора, увидимся вечером. Тео кивнул ей вслед, провожая взглядом, и сразу через пару секунд заметил приближающуюся так называемую «его девушку». — И что это было? — осуждающе спросила Агнес. — Что было? — чёрт, за что ему это. — Ты опять флиртуешь с Паркинсон. Если он отдавал звание самой ревнивой девушке Пэнси, то сейчас понимал, что глубоко ошибался. — Я не флиртую с ней, — с возмущением протестовал Нотт, — мы так общаемся. — Я уже это слышала, — она обидчиво сложила руки под грудью, — ты даже со мной так не делаешь. Теодор не понимал, к чему вся эта бесконечная драма. Будто они вообще официально признавали то, что встречаются. Но с Малфоем этого тоже не было. — Иди сюда, — он притянул однокурсницу к себе. С другой стороны, это ведь нормально. Когда видишь, что твой человек общается с кем-то ближе, чем с тобой, это выводит из себя. — Вот так мне больше нравится, — Монкли просияла в лице, кладя руку на кудрявый затылок. Пусть хотя бы одному из них будет хорошо. Нотт обвил её талию, целуя. Ему не плохо с Агнес, нет. Она тут вообще не при чём. Просто он не может забыть. Пытается и не может. И тот факт, что он использует для этих целей свою однокурсницу, легче не делает. Но ей хуже не будет, она ведь давно этого хотела. Тео обхватил её ягодицы, прижимая к ближайшей стене. Такие мягкие. Нет того напряжения, когда он сжимал бледную тонкую кожу, лёжа снизу и запрокидывая голову так, что на следующий день болела шея. — Слушай, — Агнес прервала поцелуй, — я попросила соседок по комнате уйти вечерком. Может, ты зайдёшь?.. Нотт усмехнулся, разглядывая её голубые глаза. — Зачем? — Ты знаешь, зачем! — посмеялась она. Улыбка с лица Тео пропала. Какой же он тупой бывает, оказывается. — Вечером у нас с Пэнси зелье. — И что? Вы же не будете до отбоя там отсиживаться. — Мне… Нужно будет дописать эссе и пару конспектов, — продолжил отмазываться он, — я много пропустил. Секс с девушкой… Звучит страшно. При том, что у него совсем нет опыта и он не был уверен, что вообще хотел бы этого. Монкли молчала какое-то время, а после чего шумно выдохнула и отстранила Тео от себя. — Так, понятно. — Ну ты куда? — виновато произнёс он ей вслед. Девушка остановилась, обернулась и вновь подошла к Нотту. Она хотела что-то сказать, но словно никак не решалась. — Мне не нравятся такие отношения, — всё же начала она, — мы не узнаём друг друга от слова совсем, никуда не ходим, после уроков у тебя всегда какие-то планы, в которые я никогда не вхожу. Мы вместе уже три недели, а ты ни разу не сводил меня в Хогсмид, — перечисляла Агнес, — то, что мы хотя бы целуемся иногда — это хорошо, но я не на это рассчитывала. Я думала, что ты другой совсем… Ну, то есть, что с тобой весело и прикольно. Но ты даже спать со мной не хочешь. А какой парень откажется от секса с девушкой? — она явно была в недоумении, — извини, Тео, но это как-то… Совсем плохо. И скучно. Нотт встал в ступор, пока она выговаривалась. — Прости, если обидела… — закончила Монкли и ушла. Нисколько не обидела. Благодаря ей он теперь знает, что вариант найти себе девушку, чтобы забыть Малфоя, по его же советам — не работает.

***

Дни летели со скоростью золотого снитча. Но Тео никак не становилось лучше. В этой грёбаной школе всё идёт против того, чтобы ему было лучше. Теодор дёрнулся от внезапного хлопка двери и вошедшего Малфоя, настроение которого было явно не лучшее. Он редко видел его злым. Настолько злым. Почти никогда. — Перестань терроризировать Грейнджер, — едва ли спокойным тоном выплюнул некогда лучший друг. — Я этого и не делаю, — голос слегка задрожал. Он опёрся руками на кровать позади себя, когда Драко рывком приблизился. — Не пизди, Нотт! Какого хера, а? — прошипел он. В этот момент Тео передёрнуло. От того, что Малфой всё же признал. Не прямым текстом, но так, как он умеет. И от этого ещё хуже. Лучше бы он просто сказал тогда, в мотеле. — Мне нужно было дать ей выстрелить какое-нибудь проклятие в Пэнси? — бросил ему в ответ Нотт. — Не делай вид, что заступаешься за Паркинсон! — злобно почти прошептал блондин, — и даже если так, то поделом бы ей было. Что, чёрт возьми, происходит? — Ты совсем ёбнулся, Драко? — он не принимал попытки встать, всё так же недоумевающе смотрел на Малфоя снизу вверх, — она с нами на одном факультете! И к тому же, твоя подруга, которая была с тобой каждый чёртов год! Единственная, кто ни разу от тебя не отворачивался, и ты ставишь выше неё блядскую Грейнджер, которая и пальцем бы не повела, чтобы вытащить тебя на суде, если бы не Поттер! — Ты ничего не знаешь! — не выдержал Малфой, срываясь на крик. — Так какого хрена ты ничего мне не рассказываешь?! — Тео соскочил, толкая его вперёд, но так, чтобы тот не упал, — кто я вообще для тебя, блять? Или кем был хотя бы?! — Никем! — он в отместку пихнул Нотта в плечо. — Тогда с хера ли ты меня трахал?! Между ними началась потасовка. Второй раз в жизни. Единственный раз, когда Тео мог ударить Малфоя — это в тот день, когда решил заговорить с ним о его отце. Он ни разу не пытался причинить физическую боль другу, несмотря на то, что Драко часто выводил на эмоции. Будто всё, что копилось, вырвалось наружу. Сейчас ему до безумия хотелось сделать ему больно. За всё то, что он переживал. За все моральные пытки, обиды, за всё одиночество, что он испытывал. За Пэнси. Они скатились с кровати, на которой секундами ранее пытались сломать друг другу нос, и Нотт перевернул их так, чтобы сидеть на Малфое сверху. Он занёс кулак. Вложил в него всё, что чувствовал. И ударил в пол. Прямо в левую сторону от лица Драко. Теодор подскочил и выбежал из комнаты, за считанные секунды до того, как стал рыдать. Тогда Нотт испугался того, что почти сорвался. Опять. Он мог избить его. Так же, как и того маггла в подворотне. Так же, как и в кошмарах, что снились ему неделями. Ему страшно за себя. — Привет, Помфри, — он хрипло поздоровался с женщиной, к которой не заходил уже давно. По его меркам. — Надо же, — удивилась она, — без побоев? Дафна залечила ему мелкие ранки на лице после драки с Малфоем. Мало в школе тех, кто разбирается в целебной магии. Старшая Гринграсс, как оказалось, специализируется в этом. Он ещё раз подумал о том, что вообще её не знает. Почти обо всех ничего не знает. Это пугало. Ещё одно доказательство того, что он полностью растворился лишь в одном человеке. — Да-а… — протянул Нотт, садясь на кушетку, — мне бы какое-нибудь зелье для хорошего сна. — Сна без сновидений? — громким тоном спросила она, отходя в специально отведённую комнатку для лекарств. — Уже пробовал, не помогает, — ответил он, проводя рукой по белой простыне, — что-нибудь посильнее. Помфри вернулась спустя минуту со скляночкой в руке, наполненной какой-то бесцветной жидкостью. — У этой настойки накопительный эффект, осталась ещё от Снейпа, — женщина на миг поджала губы от упоминания прошлого профессора по Зельеварению. Для многих, в большинстве для слизеринцев, он считался не просто преподавателем, — пьёшь каждый день перед сном, по маленькому глотку, — она сделала акцент на предпоследнем слове, — обычно я вот так не даю студентам такие серьёзные лекарства, но, глядя на тебя… Нотт вздохнул, глядя на то, как Помфри обвела взглядом его не лучшее состояние, которое хорошо выражалось во внешнем виде, и покачала головой. Далеко уже не первый человек, кто это подмечает. — Здоровый сон, меньше стресса, — добавила она, — будет очень обидно, если ты плохо сдашь экзамены. Да-да-да. И это он тоже уже слышал. Он поблагодарил мадам Помфри и направился к выходу. Кто бы знал, что его жизнь может быть ещё более нестабильной, чем до смерти отца? Ещё недавно он был счастлив. Было так хорошо. Теперь всё плохо. Настолько, что хотелось содрать с себя кожу. Выкурить целую пачку сигарет за раз и затушить окурки об собственное лицо. Сделать всё, лишь бы не чувствовать всей хуйни, в которую он сам же ввязался. Внутренняя сторона губ пощипывала от постоянных невольных прокусов, когда в рот попал табачный дым, занимая место недавних поцелуев двух девушек. И давних Малфоя. Нотт тихо усмехнулся, стукаясь лбом об прохладную кафельную стену, представляя, что сейчас зайдёт Грейнджер и отберёт у него баллы за «грубое школьное нарушение». Не исключено, что эта девчонка ходит и по мужским туалетам, в надежде застукать за курением какого-нибудь слизеринца. Тем более, что опыт заходить в такие места уже имеется. Сука. Это что, галлюцинации? Дежавю? Недалеко послышались влажные причмокивающие звуки. Кто-то явно увлечённо целовался. Это бред. У него в конец потрёпана психика. Теодор растворил недокуренную сигарету и быстрым шагом приблизился на звук. Открыть замок простым отпирающим заклинанием труда не составило и он распахнул дверь кабинки. А что было бы, вновь увидев он сейчас Малфоя? Вероятно, ничего. Очередной раз бы подтвердились его недавние слова. «Никем!» — Что за чёрт? — Блейз резко оторвался от рыжеволосой девушки, оглядываясь на внезапно появившегося Тео. Пока ты проводишь дни в депрессии, твои дружки явно не теряют времени. Поучился бы у них. Нотт стоял в ступоре, узнавая за прикрывающей грудью Забини девушку Поттера. Это длилось несколько секунд. Тео просто прикрыл дверь обратно и поспешил уйти. Который раз за последнее время. Они сговорились все. «Блейз, каким бы хорошим другом он ни был, он не для серьёзных отношений. В скором времени он опять что-нибудь вытворит.» «Не будь так уверена, Пэнс, люди ведь меняются.» Стук школьных ботинок всё учащался по мере быстрого шага. Он не мог понять, как это… Хрен с ним Блейз. От него было ожидаемо, хоть и многие уже стали верить в их отношения с Дафной. Но Уизли. Джинни Уизли, мать его. Тео был уверен, что даже после смерти Поттера она ещё долгое время не стала бы… Да похер. Заходя за угол, он буквально врезался в чьё-то небольшое тело. — Снова, — почти шутливо произнёс знакомый, к сожалению, голос. Голос, который, блять, был везде в последнее время. И этот цветочный запах. — Ты заебала меня, Грейнджер! — не выдержав, рявкнул Нотт. Эмоция на лице гриффиндорки тут же сменилась на удивление, сопровождающее возмущением. — Что… — начала она, но не успела закончить. — …Почему в этом мире все кругом друг другу изменяют?! — завопил он. Не дожидаясь ненужного ответа девушки, Теодор обошёл её, чуть задевая боком.

***

Простынь пропиталась запахом табака тяжелых сигар и сыростью в местах рядом с подушкой. Солнце едва проникало своими лучами вглубь просторной комнаты. Самой просторной в этом особняке, пожалуй. — Я мечтал просыпаться здесь, — переворачиваясь на спину, сиплым голосом произнёс Тео. Он не один. Он должен это понимать. Окна раскрыты нараспашку, но Теодор не ощущал холода. Хотя и на улице лето, но погода не совсем соответствует времени года. Может, это алкоголь уже впитался в его кожу, создавая невидимое шерстяное одеяло? На тыльную сторону руки легла чужая ладонь. — Тебе нужно поесть. Открыв глаза, он увидел вместо тусклого дневного света мрак слизеринского подземелья. И пара жёлтых светильников. Как и всегда. Пустое помещение, где он проснулся на односпальной кровати, когда остальные соседи по комнате уже давно побрели по своим делам. Сегодня ему приснился Малфой. Впервые за долгое время сон, в котором он не умирает и не находится с девушкой. Даже слегка странно… Будто бы это было взаправду. Но Тео проснулся. Зелье, которое дала Помфри, начало действовать с третьего раза. Он спал как младенец и даже ещё мог успеть на Травологию.

***

— Шах и мат, король. Самая крупная из всех фигур шумно стукнулась об деревянную поверхность шахматной доски. — Признаю, в этот раз тебе удалось, — не без доли самоуверенности усмехнулся Малфой, потирая наверняка уже затёкшие колени от позы лотоса. Честно говоря, у Тео тоже начинает побаливать задница из-за того, что они сидят на твёрдом полу. — Ты должен мне желание, — почти весело произнёс Нотт, искоса поглядывая на друга. — И что же это? — его плоский, с едва проглядывающим прессом, живот, слегка втянулся из-за того, что он опёрся на руки позади себя. Почти провокация, — ты и так уже много получил. Теодор прочертил взглядом его наглое раскрытое тело, которым Малфой явно пользуется. А он и не прочь принять вызов. — Ты получил больше! — бросил ему в ответ Нотт. — О, да, это правда. Грёбаный инкуб в теле волшебника. Тео резко смахнул рукой все шахматные фигуры на доске, что с громким звуком разлетелись по разные стороны, и почти моментально оседлал бёдра Драко, хватая его за затылок и впечатывая свои губы в его. Замотанные небольшие простыни, взятые из его спальни, в скором времени стали мешать, и они скинули их. — Быстрее, — торопливо прошептал Нотт, пока Малфой дотягивался до своей палочки. Он хотел этого. Прямо сейчас. Неважно, что с предыдущего раза прошло от силы часа полтора. — Опять болеть будет, — ухмыльнулся Драко, тихо пробормотав смазывающее заклинание. — Не хочу думать о том, что будет после, — устраиваясь сверху поудобнее, произнёс он, — блять, говорю же, быстр… Ау! Тео прикрикнул от внезапно поспешного проникновения, запрокидывая голову назад и почти вырывая короткие платиновые волосы на затылке Малфоя. Чёрт, как же он это любит. — Вставай, прогульщик! Ужасно неприятное ощущение. Нотт проснулся от того, что его кто-то сильно затряс за плечи. — Ёпт, да ты не заболел? — Забини нависал над ним с весёлым и одновременно сосредоточенным выражением лица. У него чувство, будто он весь горит. Тео провёл рукой по волосам, убирая влажные кудри с запотевшего лба, пока его зрение сфокусировалось лишь с четвёртого раза, когда он открыл глаза. — Давай, чувак, приходи в себя, сегодня я не дам тебе пропустить уроки с Макгонагалл. Пока Блейз вышел в гостиную, чтобы наверняка через несколько минут вернуться и проверить его на собранность, Нотт заглянул к себе под одеяло. У него впервые за уже продолжительное время случился стояк. Такой стояк. Что это было? Каким образом зелье должно ему помочь, если основная помощь заключается в том, чтобы через хороший сон пытаться как можно скорее забыть о Малфое, который как назло снится ему каждую грёбаную ночь. Даже его тело выглядело точь-в-точь, повторяя все изгибы и шрамы. Он давно не видел его голым. Должен же наконец забыть.

***

Теодор зашипел, уворачиваясь лицом от смоченной в бадьяне ватки, которая слишком аккуратно пыталась залечить ему многочисленные ссадины. Скорее он делал это не из-за того, что больно, хотя и было достаточно неприятно. Заебало. Ему просто-напросто это не нужно. — Достаточно уже, — ворчливо сказал он эльфийке, которая слегка вздрогнула от привычного приказного тона, но поспешно выпрямилась. — Молли не может позволить молодому хозяину чувствовать себя плохо, ей нужно излечить его раны, — строго ответила она и вновь потянулась к нему подрагивающей ручонкой. — Не называй меня хозяином, — морщась, произнёс он, — ты освобождена, забыла? Она промолчала, лишь поджав губы и сосредоточив взгляд ещё больше. Свободные эльфы вмиг забывают о покорности, что была присуща им годами и даже в некоторой степени становятся наглыми. Тео отпустил Молли в первый же день, как вернулся в поместье, но та, видимо, решила, что у неё остался долг перед ним. А может быть, это банальная жалость. — Будь с ней повежливее, Нотт, — в спальную вошёл… Нет, ворвался тот самый человек, наглость которого не сравнится ни со свободными эльфами, ни с кем-либо ещё, — она единственная в этом доме, кто готов подтирать тебе задницу и готовить завтрак в постель. Ну конечно. — Сказал тот, кто не знает о такой вещи, как футболка или халат, — ответил ему Тео, задерживаясь взглядом на оголённом торсе и ключицах, выемки которых выглядели ещё влажными после душа, когда на них падал солнечный свет, — ты смущаешь мою эльфийку, Малфой, разве это вежливо? — Она не пялится на меня так, как ты, — усмехнулся он в ответ, взяв сигарету из пачки, лежащей на тумбе. — У меня нет выбора, — улыбка тут же отдалась болью в уголках губ. Драко показал ему средний палец перед тем, как вышел из комнаты. Этот ублюдок — единственное утешение. — Молли считает, что мистер Малфой выглядит очень привлекательно, — тихонько произнесла она с игривыми нотками в голосе. — Ты втрескалась в волшебника? — ухмыльнулся Тео, глядя на выражение её лица, — боюсь, вы друг другу… Не совсем подходите. Эльфийка цокнула, явно недовольная непонятым намёком. — Молли имеет ввиду, что замечает, как хозяин смотрит на него. Ухмылка с лица Нотта стёрлась. С чего бы ему смотреть на Малфоя… — Что ты несёшь, Молли? — сурово нахмурил он брови, вглядываясь в неё так, что длинные изогнутые ушки медленно поджались, словно ожидали традиционного удара за неуместно вставленную фразочку. Но, естественно, Тео не собирался её бить. Никогда. Он лишь через каких-то несколько секунд паузы отвёл взгляд, не расслабляя напряжённые желваки. И когда Драко вновь вернулся, Нотт снова смотрел на него. Но уже без ухмылки и весёлой искорки в глазах. Ему всего на миг, на самый короткий миг, стало интересно, что из этого может получиться…

***

— Чем займёшься этим летом? — прозвучал привычный женский голосок, — устроишься куда-нибудь на стажировку? Иногда Тео казалось странным то, что Пэнси никогда не спрашивает его о прошлом. Всегда только о будущем. И, наверное, поэтому ему нравилось общаться с ней больше, чем с Забини. Его вечные попытки поддержать, хотя он даже понятия не имел, что происходит. И его нельзя за это винить. Блейз… Старается быть другом. — Не знаю, — аккуратно мазнув кисточкой, покрытой чёрным лаком, мизинчик на ноге девушки, с задержкой ответил он. Тео понятия не имел, что делал всё прошлое лето, как можно строить планы на это? К тому же с бардаком в голове. — Я не уверен, что вообще останусь в Лондоне, — добавил он, слегка дуя на ноготки. Паркинсон выглядела немного печальной, протягивая ему в руку вторую ступню, когда Нотт поднял на неё взгляд. — Ну, это, наверное, правильно… — выдохнула она, призывая к себе пачку тонких сигарет с ванилью, — тебя здесь ничто не держит. Он тоже об этом думал. Но хотелось бы больше верить. — Дафна ждёт предложение от Блейза, — внезапно объявила Пэнси. Нотт раскрыл рот в удивлении. Хотя чему удивляться? Старшая Гринграсс всегда казалась ему намного… Глупее, что ли. Если тогда, у них в гостях, Теодор практически не мог найти отличий в поведении двух сестёр, то сейчас они более чем явные. Астория сохранила холодный рассудок и меркантильность. Хотя возможно это продлится ровно до того момента, как она тоже встретит какого-нибудь второго Забини. — Хреново, — просто ответил он. — Ну, у них вроде как всё наладилось, — вздохнула Паркинсон, скорее всего вспоминая тот период, когда приходилось держать при себе носовой платок не только для Малфоя. Теодор усмехнулся, качая головой. — У него так точно, — не подумав, начал он, — его мечта трахнуть лучшую охотницу Гриффиндора сбылась. Сказать это было легко. Потому что это Пэнси. Девушка, с которой он привык говорить с самого начала седьмого курса. Правда, он забыл о том, что она дружит не только с Блейзом. — Ты шутишь? — её выражение лица резко оживилось, а в зрачках, Нотт мог поспорить, вспыхнуло яркое зелёное пламя, отражающее то ли интерес от свежих сплетен, то ли злость за подругу, — он переспал с невестой Поттера? Уже невестой? Чёрт, он явно далеко отстал от жизни других людей. — Случайно застал их в кабинке туалета, — он пожал плечами, — чему тут удивляться, это ведь Блейз. Люди меняются, да, Теодор? — Вот мудак, — злобно шикнула Паркинсон, всматриваясь куда-то за плечо Тео, — и она дура… Салазар, бедная Дафна. Под конец ногти правой ноги девушки были накрашены не очень аккуратно из-за неожиданного заявления Нотта, но ей, вероятно, уже не было до этого дела. — Ты расскажешь ей? — конечно он заранее знал ответ. — Я не могу скрыть это от неё, Тео, — грустно взглянула она на него, — просто… Если бы я была на месте Даф, то предпочла бы знать. Понимаешь? Нотт слабо кивнул, поглаживая большим пальцем гладкую кожу на пятке Пэнси. В конце концов, он сам виноват. Не нужно было вываливать этот груз правды на неё.

***

Противный привкус тяжёлой сигары наполнил его рот и лёгкие. Зачем он их курит, при этом всю жизнь ненавидя? Наверное, ответ слишком прост. Тусклый утренний свет ослепил его лицо, при том, что на часах примерно пол пятого утра. Режим сна окончательно сбит. Через пару часов он планирует лечь спать, а проснуться вечером. Окно, прямо напротив него, распахнулось под действием магии. Малфой тоже не любил этот запах, но молчал. — Ты как? — прозвучал совсем рядом привычный вопрос и звук черкающей спички о коробок. Как он? Если учесть, что час назад Нотт выблевал последние остатки пищи, употреблённой всего раз за три дня, то… Ничего положительного в его состоянии. Кроме алкоголя. Но и его сейчас мало. Слишком мало. — Нормально, — с хрипотцой ответил Тео, переводя взгляд на то, как скулы друга становятся ещё более впалыми, когда он делает затяжку. — Погодка была дерьмовой, — щурясь от дыма, сказал он. Люди всегда начинают болтать о погоде тогда, когда больше не о чем говорить. Теодор всё понимал. — Малфой, если ты хочешь свалить отсюда, то я не держу, — честно произнёс он, — всё это… Тебе необязательно быть здесь, со мной. Быть здесь. С ним. Гробить свой здоровый сон. Терпеть эти стены. Спать с ним на одной кровати, хоть она и рассчитана на троих минимум, неважно. Просыпаться от звуков плача, рвоты или стука графина с виски об стакан. Одной фразой — не испытывать ничего из того, что можно назвать радостью. — Если бы я хотел, то давно бы уже это сделал, — грубовато ответил Малфой. Вряд ли он настолько херовый друг. — Брось, я знаю, что ты не можешь, — закатил глаза Теодор, вновь переключая внимание на дождливый вид за окном, — поэтому говорю тебе. Ты не обязан. — Ещё раз, — Драко слегка приблизился к нему, — что я только что сказал? На миг захотелось сжать в кулак эту чёртову коричневую сигару. — Ты не понял, Малфой? — повернувшись к нему, закипел Тео, — свали нахуй. Обстановка в поместье впервые за несколько недель накалилась. — С чего бы это? — дёрнул подбородком Драко, — может ты забыл, Нотт, но моего отца тоже нет. Ему дали пожизненное, блять, а это то же, что и смерть. Мне тоже хуёво, ясно? — не моргая, говорил он, — моя мать свихнулась, и ты сейчас строишь из себя главного… Единственного, блять, мученика? Тео провёл рукой по лицу, отворачиваясь, а затем возвращая взор на Малфоя. — Ты… Ты не понимаешь! — голос предательски срывался, а уголки глаз уже который раз за ночь становились влажными, — если нам обоим так херово, то мы не должны находиться рядом! Легче от этого никому не становиться, не видишь? Ты ещё можешь из этого выбраться, я — нет, — втыкая указательный палец в подоконник, он выделил последние два слова, — всё, чем я занимаюсь и планирую дальше заниматься — это днями напролёт лежать в постели отца, напиваться до тошноты и залипать в блядский потолок! Малфой молчал каких-то пару секунд. — Есть и другие способы справляться, — наконец спокойно произнёс он. — Да, да, я знаю, — нервно усмехнулся Теодор, — перестать губить свой организм и начать делать что-то полезное и интересное… Да наху… — …ты задолбал тупить, Нотт! — не выдержал он, — я не про это грёбаное клише, которое в нашем случае нихера не сработает! — Тогда что ты имеешь ввиду? — за столь немалое время у него вдруг появился интерес. Что такого Малфой может предложить? О чём он думает все эти дни? — Мы, вдвоём, можем заниматься чем-то… — его взгляд пару раз дёрнулся в сторону, словно он никак не мог сформулировать фразу. Ему неловко? — Интересным. Чем-то, что действительно поможет отвлечься. Тео впал в лёгкий ступок, за время которого успел рассмотреть друга с ног до головы, от кончиков ресниц и до его ярко выраженной арки губ. То, что тогда сказала Молли… Возможно, это имеет место быть. В любом случае, даже если Малфой подразумевал совсем не это, то Нотт не расстроится, если тот сбежит. Его ментальное состояние вряд ли может стать ещё хуже. Сигара благополучно потушена об деревянную поверхность подоконника. Тео провёл тыльной стороной руки под носом, убирая незначительные симптомы так и не состоявшейся истерики и подался вперёд, врезаясь быстрым шумным чмоком в его губы. Это было просто. Для начала. Драко застыл на месте, не выглядя так, будто его застали врасплох. Он ожидал этого? Он… Имел ввиду именно то, что сейчас сделал Нотт? Тео не стал дожидаться его инициативы и вновь поцеловал. Уже не по-детски. Приоткрыв рот, проводя языком по нижней губе друга и кладя руку ему на затылок в тот момент, когда почувствовал ответные действия. — Этого ты хочешь? — шумно, сквозь поцелуй, прошептал Нотт, прижимая друга к краю подоконника. На вкус он был как… Мята и табак. Сладкий, но горький. Странный, но в то же время знакомый. Теодор никогда не думал о том, что его первый поцелуй будет с парнем. В такой обстановке, при таких обстоятельствах. Это было поспешное решение. Слишком поспешное. Но, может быть, оно ему было нужно? Им обоим. Малфой наконец зарылся пальцами в запутанные, немытые кудрявые волосы и углубил, даже в какой то мере ускорил поцелуй. Будто вошёл во вкус, как только распробовал. Они стащили друг с друга футболки, и, не прерываясь, неуклюже перемещались к кровати. Тео ощущал напряжение в районе паха. Он списал это на обычное волнение перед чем-то новым. Потому что впервые за долгое время чувствовал что-то кроме разрывающей все внутренности боли. Малфой навис сверху, не переставая целовать и периодически покусывать губы Нотта, когда тот споткнулся и плюхнулся на никогда не заправленную постель. Это заходит не туда. Слишком далеко. — Д-Драко… — прерывисто выдохнул он его имя, когда тот переключился на шею. Его ноги были раздвинуты и он в буквальном смысле был… Если бы не пижамные штаны. Но они очень тонкие. — Драко, — повторил Тео, подталкивая его ладонями наверх, — Малфой, подожди. Он наконец замер, глядя на Теодора. — Что не так? — Я не уверен, — Нотт просунул одну ногу через Малфоя, сдвигая их вместе, — это слишком… Это не то, что он планировал. Хотя того, чем они занимались минутами ранее, в планах тоже не было. — Мы не должны были… — Можем подрочить друг другу и всё такое, — оборвал его Теодор. А что? Он давно этого не делал. И стояк, который до сих пор в деле, тому подтверждение. Драко, явно не ожидая такого прямого предложения, выглядел слегка ошеломлённым, и медленно сел на кровать, поправляя выбившиеся пряди из чёлки. — Вряд ли нам вообще стоило это начинать, — быстро сменив эмоцию, произнёс он. Нет уж, стоило. Нотт на короткий, совсем короткий миг перестал о чём-либо думать. Он хочет продлить этот момент. Невербальной магией призвав к себе уже заранее налитый получасом ранее стакан с виски, он залпом осушил его и сел рядом с Малфоем на край кровати. Отцовский алкоголь уже с первого глотка даёт нужный эффект. Тео, не отрывая глаз от смотревшего на него в ответ Драко, опёрся одной рукой на простынь позади себя, слегка откинувшись назад. Это было безумием заниматься таким в этой спальне. На этой кровати. Он медленно просунул вторую руку под резинку штанов, под которые не предусматривалось носить боксеры. Чёрт. Это было одновременно и облегчением, и мукой. Когда он в последний раз дотрагивался до себя? Когда ходил в душ? Правда это не одно и то же. Малфой устремил взгляд на его движение. Это просто, так ведь? Видно лишь слабое очертание члена и пальцев под тонкой тканью. Все друзья это делают, верно? Дрочат друг с другом за компанию на какую-нибудь порнушку из журналов. Он точно слышал это от пары знакомых. Когда-то. Наверное. Правда никакого колдожурнала рядом не находилось. Лишь они вдвоём. Наблюдавшие друг за другом с таким выражением лица, будто последней сказанной фразы Малфоя и вовсе не было. Блять, этот ублюдок слишком долго томит. — Собираешься и дальше смотреть, как грёбаный вуайерист? — ухмыльнулся Нотт, понятия не имея, откуда знал определение этого слова. Драко наконец проделал то же самое с собой, слегка поворачиваясь к нему корпусом. Твою мать. Они даже не касаются друг друга. Из приоткрытого рта Тео выскочил шумный выдох, сопровождающийся едва слышным стоном, когда он усилил давление пальцев на чувствительной точке. Это. Слишком. Теодор открыл глаза. Очередной раз. Лёжа на спине, со сложенными на животе руками и слабоватой пульсацией внизу, где накрыто одеяло. Он словно и не спал. Не было того знакомого чувства недосыпа с утра, как обычно у него бывает, ведь он никогда не высыпался в школе. Он повернул голову влево, туда, где находилась идеально заправленная в слизеринских цветах постель, без единого залома, будто хозяин кровати уже давно не ночевал в ней. Это уже перестаёт казаться простыми снами.

***

Резкий порыв ветра всколыхнул кудри, перекрывая взор на задний дворик. Теодор даже слегка пошатнулся. Как бы его самого не сдуло, с таким-то весом. — Достаточно? — корчась, обратился он к виновнику его недовольства. Волосы отросли так, что кончики стали касаться ресниц. — Я пошёл обратно. Погода, на самом деле, была не настолько ветреной, чтобы её возненавидеть. Видимо, это с непривычки. — Подыши хоть свежим воздухом, — крикнул в десяти шагах от него Малфой, — а не только этими вонючими папиросами. Это не папиросы, идиот. Нотт вздохнул, натягивая сползающий с плеча тонкий коричневый плед, и едва сделал пару шагов от входных дверей. Будто разучился ходить. Вся эта затея ему не нравилась. Малфой даже в открытую не скрывал то, что пытается поставить его на ноги, зная, как это выводило из себя. Вымораживало это всё. Ему не нужна помощь, не нужна поддержка, а тем более… Забота. Теодора даже почти передёрнуло от последнего слова, которое в корне никак не должно сочетаться с Драко. Но это именно она и была. Он прошёл ещё сколько-то шагов и остановился у единственного дерева, посаженного здесь. Когда-то Нотт любил его. Он не был уверен, но, кажется, его посадила мать. Чудно. Прямо то, что нужно, чтобы выйти из глубокой депрессии, которую не так давно приписала ему Молли. Он коснулся пальцами вырезанной буквы «Т» на твёрдой древесине. Пришлось согнуться в коленях, чтобы сделать это. Интересно, ему, восьмилетнему, не хватило места, чтобы дописать своё полное имя? Блять. Как же хочется притвориться долбаёбом, чтобы просто отрицать реальное. На какой-то миг даже работает. До тех пор, пока поднятые в усмешке над самим собой уголки губ плавно не опускаются, брови не хмурятся, а очередная одна из защитных реакций в виде воды из глаз не выбирается наружу. Тереза. Конечно же Тереза. Он лично нацарапал эту букву в день похорон матери. Это дерево — единственное, что осталось у него от неё. Неважно, сколько её вещей осталось в доме и до сих пор они где-то хранятся… И да, именно она создала его своими руками. Он помнил её нежную улыбку, когда Тео почесал нос рукой, что вся была в грязи, когда он помогал собственноручно выкапывать ямку. Ему едва ли исполнилось три. Он помнил это из омута памяти. С отцом такой возможности не было. Взглянуть хоть одним глазком вживую… Он бы многое сказал. Помимо всего того, что уже наговорил в день смерти Волдеморта. «Я скучаю, пап.» На плечо легла бледная рука, пахнущая табаком недавней сигареты. Тео не стал оглядываться, чтобы понять, что это Малфой. Он молча выпрямился и шагнул в сторону поместья, отчего ладонь плавно соскользнула. Не от него он хотел этого внимания.

***

— Я уже и забыл, какой ты клыкастый, когда так улыбаешься. «Ты хотел сказать, забыл, что я вообще могу улыбаться.» Нотт с немым смешком выдохнул густой комок дыма, отправляя его вверх к высокому потолку. — Ты про те клыки, которыми я недавно чуть не откусил твой настойчивый язык, который явно пытался добраться до моего горла? — вспоминая их очередной поцелуй, ухмыльнулся он. Это было… Позавчера, вроде. Они изрядно выпили и решили приготовить что-то «грандиозное» на обед. Так как вечер у них считался днём, то соответственно именно обед. Не банальный ужин, как обычно бывает у всех нормальных парочек. Парочка. Ха-ха. Нотт случайно разбил несколько яиц, когда Малфой решил застать его врасплох своими жгуче холодными губами, оправдываясь позже тем, что спровоцировал его на это пьяно-сосредоточенный взгляд и лёгкая подтанцовка под незнакомую песню. Тео был вынужден запрыгнуть на кухонную тумбу из-за впившиеся ему в зад рукоятки. Видимо, Драко сильно возбудило это, и то, что почти вся поверхность была покрыта мукой, которая разлетелась, словно дым от сигареты. Они практически облизывали друг друга, как ненормальные, и Нотт, не выдержав, рассмеялся во весь голос, когда тот схватил его за область чуть выше бедра. В тот день поместье впервые за очень, очень долгое время разразилось эхом заливистого смеха его нового хозяина. — Что это за хрень такая? — разглядывая у себя между пальцев что-то похожее на сигарету, спросил Малфой. — Это, — вытянув руку вверх, Тео прочертил в воздухе случайный узор, — то, что делает нас на время счастливыми! Не переставая улыбаться, он повернул голову в сторону друга. Они лежали на полу, головами в противоположные друг от друга стороны комнаты. — Вау, — Малфой провёл большим пальцем линию от ресниц до подбородка Теодора. «Выкинь эту дрянь, я хочу тебя поцеловать.» Нотт положил ладонь ему на затылок, притягивая к себе и вовлекая в поцелуй. Он был странным, неудобным. Но приятным. Вообще то, чем они в последнее время занимаются — странно. Зачем? Для чего? Двое парней в одном проклятом доме… Ведут себя не как подобает друзьям. Если бы Тео не было плевать, и это происходило бы в другое время, например, на том же шестом курсе, то он бы задумался о том, что скорее всего это ненормально. Стоило прекратить, пока они оба не привыкли. И хотя до начала учёбы ещё немало осталось, всё же… Надо. Надо перестать. Но не сейчас. Сейчас ему до чёртиков в мозгу приятно ощущать тёплое накуренное дыхание Малфоя на своих губах. — У меня вста-ал, — растягивая последнее слово, улыбнулся Теодор, разглядывая полуприкрытыми глазами лицо друга. — Серьёзно? — ухмыльнулся он, откидывая затылок назад, чтобы удостовериться. Тео вновь расхохотался. Малфой такой тупой, когда под чем-то. Конечно, мать твою, у него встал, а почему бы и нет? Его смех внезапно оборвался шумным удивлённым вдохом, когда на ширинку тонких штанов легла бледная мужская ладонь. Колени согнулись вместе с напряжением в области пресса. Это… Было… Неожиданно, учитывая то, что они не раз занимались совместной мастурбацией, но ещё никогда не трогали члены друг друга. Тео чуть расслабился, медленно переводя дыхание вместе с тем, как рука не спеша водила вверх-вниз и сжимала. — Это что-то новое, — прошептал он, едва касаясь губами до его губ. Драко вытянул руку, что было не совсем удобно в их положении, поэтому спустя пару секунд он привстал, убрав её, и навис над Теодором. Они переспали через какое-то время. В душевой. Это было спонтанным и не совсем удобным для первого раза решением, но Тео не хотел заниматься этим в кровати. Малфой повернул его лицом к стене и Теодору пришлось слегка прогнуть спину, пока тёплые капли воды рикошетили на их тела. Он понятия не имел, как это делается, и каковы ощущения. Но, раз некоторые парни это делают, значит, в этом был какой-то смысл? Он ни о чём не думал, пока расставлял ноги пошире и просто ждал, пока друг пытался наколдовать какие-то там заклинания, перед тем как начать. Нотт был уверен в том, что, будь он трезв, то ни за что бы на такое не согласился. И скорее всего это правда. Но в тот момент, в ту секунду, он сам хотел. Щека была намертво припечатана к холодному влажному кафелю, а болезненные всхлипы заглушал звук включённого душа. Естественно у Драко не было опыта, и, наверное, он думал, что всё происходит почти так же, как и с девушкой. Но было не так. Начиная от непривычки и заканчивая слишком резкими быстрыми толчками. Не сказать, что было плохо или слишком приятно… Было странно. И очень больно. Но он даже кончил, словно эта боль возбуждала. Возбуждала тем, что перекрывала душевную. Вряд ли бы он справился с ролью актива. А даже если бы и хотел, то точно не с Малфоем. Потому что Драко определённо склонен к доминантности.

***

Сегодня они оба поняли, что всё это было временным утешением. Когда очередная истерика сопровождается битыми зеркалами, неконтролируемым количеством выпитого алкоголя и болью в глазах. Когда тоска вновь встаёт на первый план, обесценивая всё остальное, в том числе и их новые отношения. В любое другое время, случись у них, вдвоём, то же самое, Нотт мог бы предположить, что влюбился бы в него. И сейчас это почти так. Малфой стал его очаровывать. Это большой прогресс. Но вот опять всё на повтор. Приступы, успокоение, депрессия, похоть, ремиссия, страсть. И рецидив. Любой врач назвал бы это хронической болезнью. От которой вылечиваешься лишь на время. В его случае это время очень короткое. Малфой всё время рядом. Постоянно терпит это. Ждёт момента, когда можно наконец приблизиться, потому что в припадочной стадии это совершенно бессмысленно. Уже проверяли. Теодор постоянно твердит ему, чтобы тот его бросил. Он знал, что это совершенно по-эгоистически. Это буквально показывает, что за один короткий миг он может просто взять и перечеркнуть то, что между ними было. Проблема в том, что он не может иначе. После каждого такого случая Драко берёт с него обещание, что этого больше не повторится. И всегда повторяется. Но он всё равно не уходит. Есть какая-то параллель между шестым курсом и тем, что происходит сейчас. Только они поменялись ролями. Но у Тео до сих пор нет ни единого намёка на улучшения. Они сидели друг перед другом на широком подоконнике. Там, где впервые поцеловались. Тогда всё было иначе. Они считали это игрой. Теодор щупал в руках небольшую склянку с зельем золотистого переливающегося цвета и вглядывался в окно. Он видел краем зрения взгляд Малфоя на себе. Даже ощущал его. — Когда оно подействует? — сорванным голосом спросил Тео. — Когда проснёшься, — пристально наблюдая за ним, ответил Драко. Малфой не скрывал своего печального настроения. Зелье, заставляющее забыть траурный период своей жизни. Почти как Обливиэйт. — Точно решил? — последовал очередной такой же вопрос от друга. Разве есть ещё варианты? — Да, — уверенно произнёс Нотт. Он точно решил. Ещё два часа назад. И медлил не потому что сомневался. Они прощались. Завтра начало учёбы. Завтра будут другие Тео и Драко. У Малфоя не станет собственной жизни, если Нотт сейчас этого не сделает. Он будет в роли постоянной няньки и едва ли кем-то вроде возлюбленного. — Не хочу, чтобы ты думал, что я предаю тебя, — наконец взглянул на него Тео, — я просто хочу, чтобы это всё закончилось. Раз и навсегда. И тебе не придётся чувствовать себя обязанным. — Знаю, — тихо вздохнул Драко, который сам же и предложил это. — Пообещай, что тоже забудешь, — он свесил ноги и приблизился к нему, — естественным способом забудешь обо всём, что было этим летом. И о нас тоже. Малфой нахмурился, отводя глаза. — Мы вернёмся в школу и будем вести себя как раньше, будто этого всего никогда не было. А я перестану тосковать по отцу, — продолжил Нотт, — так будет проще, Драко. Не будет больно ни ему, ни Тео. Он закрепил эти слова медленным, долгим поцелуем в губы. Влажным, плавным, словно запечатывал его у себя в памяти, хоть они оба знали, что он вскоре забудется. — Последний, — отстраняясь, с улыбкой прошептал он в губы Малфоя перед тем, как осушить волшебную жидкость в склянке.

Тео открыл глаза. Впервые за долгое время он действительно открыл их, переставая ощущать то, что сегодняшний день пройдёт в точности так же, как и предыдущие несколько. За его спиной открылся будто бы… Совершенно новый этап его жизни. Неизвестный. Вернулись летние воспоминания. Не просто вернулись, а перечеркнули всё, что он знал. Каждый момент теперь прокручивался в голове иначе. Каждая сказанная фраза, каждый взгляд Малфоя и каждый поцелуй. Всё это время их отношения уже изначально были не обычными. Это пугало, ведь теперь зная, что происходило, он думал, что… Сам всё похерил. Собственные старые мысли, к которым добавилось куча новых, убивали изнутри. Мучили. Он не знал, что с этим делать. Он чувствовал Малфоя как никогда ближе. Но тот был как никогда дальше. Нотт растерян. Первым делом он сбежал из замка, пропуская очередные уроки. Будь у него достаточно желания, он бы пешком дошёл до Хогсмида. Добежал бы. Воспоминания всё ещё ощущались какими-то нереальными. Всё было небольшими отрывками, которые разбросались в случайном порядке. Большая их часть до сих пор утеряна, но, если он продолжит пить зелье Снейпа, то скорее всего и остальные постепенно вернутся. Он не уверен, что хочет этого. Помимо внезапных начавшихся летом отношений с Малфоем было ещё кое-что. То, от чего он и по сей день не может избавиться. То, что было чем-то настолько сильным, что даже при помощи этого зелья не до конца забылось. Грёбаная тоска, которая усилилась в пятьсот раз. Ненависть, обида. Все самые негативные эмоции, которые раньше его преследовали. Они были подавлены вот уже как месяцев семь. Что всё это время чувствовал Малфой? Каждый раз, когда они находились рядом, с каждым новым, оказывается далеко не первым, поцелуем? Что он испытывал, когда первого сентября они вернулись в свою комнату, а взгляд Тео был уже совсем другим? Стал ли Драко смотреть на него по-другому? Сентябрь. Тео открыл глаза, мысленно жалуясь на то, что теперь придётся вновь вставать в восемь утра. Это мука. Особенно потому, что он ощущал болезненную усталость, словно проспал всего пару часов. И жуткое желание поесть. Невнятно промычав что-то в подушку, Нотт перекатился на спину, потягиваясь с длительным зевком. Как же, мать твою, было сложно заставить себя встать. Это не ново для него, но на сей раз тяжело, как никогда. Краем глаза заметив чьё-то не спящее присутствие, он повернул голову, натыкаясь на взгляд серых знакомых глаз. Малфой смотрел на него так… Пристально. Будто был занят этим уже какое-то немалое время. Теодор потёр веки и принял сидячее положение, ставя себе напоминание о том, что нужно будет заглянуть к Помфри за обезболивающим. Голова просто раскалывалась. — Чёрт, чувак… — хриплым сонным голосом обратился он к другу, — что за хрень мы вчера пили, что у меня… — Нотт запнулся, когда понял, что выражение лица Драко ничуть не изменилось, — ты чего? Что за взгляд? Он нашёл в себе силы выпустить смешок. Малфой покачал головой, словно в чём-то убеждаясь, и отвел глаза, потянувшись собирать учебные принадлежности. Тео не стал дальше об этом думать. Это ведь Драко. Всегда странный. Нет. Теодор точно знал. Его всегда цепляли его глаза. Он влюбился в них первым делом. И оказывается, что неспроста. Случай в их слизеринской спальне не был обычной странностью друга. Малфой наблюдал за ним. Хотел удостовериться, что зелье сработало. Пытался найти любые признаки обратного. Но Тео вёл себя так же, как и когда-то на шестом курсе. Непринуждённо, беззаботно. Без единой искры во взгляде на того, которого ещё каких-то несколько дней назад со сбившимся дыханием просил не останавливаться. Всё это наводит на мысль, что, был бы шанс, он отмотал бы время назад. Но его нет. Дафна узнала об измене Блейза. Было очевидно, что Пэнси ей расскажет. В таких ситуациях нужно хорошо подумать перед тем, как выдавать чью-то тайну, вмешиваясь в чужие отношения. Иначе самому не повезёт остаться крайним. Холодная вода нисколько не помогла придти в себя после осознания случившегося. Когда он заметил одиноко сидящего на своей кровати Забини, то сразу понял. — Я всегда думал, как мне повезло найти друзей на шестом курсе, — ни поздоровавшись, ни подняв головы, произнёс мулат со скреплёнными в один кулак руками, — мать постоянно спрашивала: «в чём дело, Блейз, ты же такой весёлый и харизматичный, тебе не составит труда сделать это», — продублировал он искривлённым голосом. У Тео присутствовали такие же мысли. Иногда, на первых курсах, он даже завидовал характеру Забини. Он много с кем общался, всегда находился с кем-то и у него за всю жизнь не было ни единого врага. Но одни и те же люди никогда надолго рядом не задерживались. Он предполагал, что Блейзу просто-напросто становилось скучно, и он заводил новые знакомства. Неугомонный. Таким он его считал. — Когда я повстречал вас с Малфоем, то сразу понял, что всё будет по-другому, — продолжил он, так и не глядя на Теодора, — у меня в голове всегда была фраза: «настоящие друзья познаются в беде». Мы поддерживали друг друга в тяжёлые времена и успевали весело проводить время, а такого у меня ещё ни с кем не было. Тео облокотился плечом к стене, большим и указательным пальцами потирая внутренние уголки глаз. Он понимал, что этот разговор случится рано или поздно, потому что Пэнси молчать не будет. Но он не был готов к нему сейчас. — Но меня не покидало чувство, что я всё-таки лишний, — наконец посмотрел он на Нотта, — и я был прав. Блейз, Блейз… Тео никогда не думал о нём в каком-либо серьёзном ключе. И его вина в этом вряд ли была. — Я знаю, знаю, меня и моей матери война почти не коснулась, — выпрямился он, словно хотел встать, но передумал, — но это не означало, что мне было похер на всё это. Хоть я и старался делать вид, что всё нормально. Я делал это ради вас, — глядя в уставшие глаза Теодора, продолжал говорить он, — единственное, чем я мог помочь, и это срабатывало. Однако я не предусмотрел того, что вы будете принимать меня за обычного шута. Это было попаданием в точку. Грубым попаданием, но честным. Тео просто молча глядел в пол. — Конечно, вы вдвоём так близки, секретики друг другу рассказываете, болтаете по ночам о херовой жизни и всё такое, как подобает настоящим друзьям, — тон Забини стал резким. Обиженным. — А если вдруг иногда понадобилось набухаться, пострадать хернёй, послушать какую-нибудь бестолковую ненужную шутку — позовём Блейза, мать его. Он ведь не достоин выслушать. Быть выслушанным. Он хотел выговориться. Он редко это делает. Теодор не знал, что сказать. У него не было опыта такого общения с Забини. — Но это сейчас даже уже неважно, как и всегда, — тряхнул он рукой, — в тот день я ничего не сказал тебе по типу: «никому не говори, а то это дойдёт до Даф», потому что не посчитал нужным. Я думал… Думал, блять, что это должно быть очевидным, потому что мы друзья. Не самые близкие, но хотя бы… Оказалось, что даже не так. Что я вообще хер с горы, потому что ты взял и рассказал Пэнси. Пэнси, мать твою. Мулат встал с постели, проводя рукой по коротким волоскам на голове. — Блейз… — выдавил из себя Тео. — Почему мне, блять, так больно и обидно не от того, что Даф хочет меня бросить?! Наверное, я просто устал держать это в себе! — повысил он голос. Стыд. Ещё одна негативная эмоция, что испытал Теодор. Ему неприятно от самого себя, что всё это время он считал Забини за какого-то третьего друга в компании, с которым просто… Веселее. Без которого почти бы ничего и не поменялось. — Нотт, я вижу, как тебе херово, — он сделал шаг к нему, — вижу, что у тебя что-то происходит. У вас с Малфоем. Я пытался что-то сделать… Говорил тебе, что ты всегда можешь обратиться ко мне, потому что кроме вас двоих есть ещё я. Мне пиздец как невыносимо от того, что я не могу понять, что я в неведении и ничем не могу помочь, потому что вы меня ни во что не посвящаете. Теодор наконец оттолкнулся от стены и вялым шагом прошёлся до своей кровати, садясь на неё. Они поменялись положениями, теперь он скрестил руки и смотрел в пол. — Ни одного грёбаного письма за каникулы, — Нотту на секунду показалось, что голос Забини слегка сорвался на этой фразе, — вы возвращаетесь по отдельности и я вижу, что ты просто впадаешь в блядскую депрессию. Что происходит? Тео зажмурился изо всех сил. Слишком много наваливается. Слишком много. Мулат ждал ответа ещё пару десятков секунд, а после чего разочарованно усмехнулся и собрался уйти. — Неважно, — бросил он, — ты поступил по-ублюдски. — Я гей, Блейз. Молчание как никогда ощущалось громким. Впервые Тео признался об этом кому-то так напрямую. И самому себе. Он должен был почувствовать свободу от признания. Облегчение. Избавление от невидимых кнутов. От убеждения, что с Монкли ему было так же приятно, как и с Драко. Забини остался стоять на месте. Нотт слышал его шумный вздох. — Малфой? — спросил он. — У нас кое-что было, — хрипло ответил Теодор, подавляя пелену в глазах, — но у него есть девушка. Он меня бросил. Он ли бросил? Или Тео, когда выпил то зелье? — Я… Не знаю даже, что сказать, — обрывисто произнёс Забини. Он явно был растерян и не ожидал такого. — Ты выглядишь сейчас так из-за этого? Блейз никогда не высказывал радикального мнения насчёт нетрадиционных отношений. Лишь шутки, иногда даже слишком грубоватые. — Нет, — взглянул он на него. Ещё внезапно вырезанные из памяти воспоминания, в которых у них с Малфоем что-то похожее на роман. Смерть отца, которую он не может или не хочет принять. Эмоциональное выгорание, нежелание думать о будущем. Непреднамеренное убийство в состоянии аффекта. — Прости, — тихо сказал Тео. Он не может рассказать ему больше. Плечи Забини опустились в немом выдохе. — Это… Не отменяет того, что ты сделал, — бросил он напоследок и вышел из комнаты. Нотт уверен, что сейчас в голове Блейза творилась полная каша. Всё это время его лучшие друзья имели собственные, непростые отношения. Из-за которых всё пошло по херам. Нет больше их троицы. Все сами по себе. И Тео справляется с этой задачей хуже всех. Если вообще справляется. Сейчас он занят тем, за что ещё не так давно считал Паркинсон глупой девчонкой. Напивается в одиночестве недалеко от замка. Это оказалось его самым большим парадоксом. Ещё и лицемер. Просто уёбок по жизни. Жалкий, лицемерный выродок отца. Не повезло же ему создать такого неудачника. Теперь Тео прекрасно понимал, за что тот так его не любил. Бесхарактерный. Слабый. Сильный бы справился со всем тем, с чем не справился он. И по сей день не справляется. Что с ним не так? У большинства в этой школе погибли близкие. Действительно близкие. Он же не был близок с отцом. Не настолько, чтобы не мириться со всем произошедшем. Может просто потому, что кроме его у него больше никого не было. Не по-настоящему. Нотт-старший был всем и одновременно никем в жизни Тео. Он презирал его, но восхищался. Ни за что не хотел быть похожим, но глубоко в сознании намеренно искал схожести. Не любил каникулы, когда приходилось возвращаться в поместье, но в то же время ждал момента, когда вновь переступит через порог и встретит привычное безразличие. Так же и с Драко. Он скучает по нему, но не хочет видеть. Избегает. Не то чтобы Малфой ищет его… Нотт покачнулся, сидя на бревне, на котором в прошлом году они пили пиво. То время кажется таким беззаботным… Ничто не имело значения, кроме рутинной школьной жизни и общения с лучшим другом. А он ещё думал, что ему сложно… Знал бы, что будет позже. Был бы отец, всё было бы проще. Тео встал, резко дёрнул рукой и выкинул стеклянную бутылку с крепким в пропасть. Его слегка занесло вправо от неслабого опьянения. Он подошёл к краю обрыва. — Почему всегда, когда ты мне так нужен, тебя нет?! — крикнул он в пустоту. Был бы жив, Нотту не пришлось бы ни о чём заботиться, кроме как о том, что тот не любит его. А теперь есть грёбаные чувства к Малфою, у которого есть подружка — Грейнджер. Забини не общается с ним. К Пэнси неопределённое отношение, которое Теодор никак не может понять. Долги по учёбе, на которые он забил. Даже… Да он даже не смог и месяц пробыть в простых, обычных отношениях с девушкой, которой давно нравился. Она так и не смогла у него что-то вызвать. Даже причина не столько в том, что у него не было к ней чувств. Дело в том, что она в принципе девчонка. А он гей. Тео горько усмехнулся. Холодные слёзы брызнули из уголков глаз, когда он сморщился от безысходного положения. Он не сможет выбраться из этих проблем. Его просто напросто не научили, как со всем этим справляться. Теодор задумался о том, чтобы просто спрыгнуть отсюда. Банально. Но он не видит больше выхода. Некоторое время назад начался дождь. Снег постепенно растаял, превращаясь в противную слякоть, которая ассоциировала его состояние и тот период жизни, в котором он находился. В который попал. Он всё бы отдал, лишь бы вернуться во времена, когда у него была другая жизнь за пределами Хогвартса и магии. Когда у него были друзья-магглы, а единственная проблема заключалась в том, чтобы наёмники отца не поймали его очередной раз и не привели домой. Когда он шёл по улице, обдолбанный, в костюме, в котором сбежал с недавнего благотворительного вечера. Курил уже фильтр от сигареты, пока впереди затормаживала большая чёрная машина, а оттуда выходили несколько мужчин. А он устало вздохнул, выкинул окурок и беспечно развернулся, срываясь на лёгкий бег. Но его всё равно ловили. Он скучал по временам, когда вместо слов «сын» или хотя бы «Тео», получал к себе обращение «бестолковый обкурыш» и «несносная ошибка». Он хотел услышать его по-настоящему, а не просто голос в голове. Который с каждым днём посещал его всё реже. Нотт не знал, с чем это связано. Возможно, само его подсознание говорит ему о том, что уже пора. Пора забыть и жить дальше. Смириться и идти вперёд, в самостоятельную жизнь. Одному. Оставить позади всё, что когда-либо было связано с отцом. Даже Хогвартс. Теодор поднёс к виску два пальца, закрывая глаза, и сделал ещё один небольшой шаг вперёд. Ещё парочка, и он перестанет ощущать под ногами землю. Может стоит перестать постоянно вытаскивать тебя из дерьма и дать подохнуть в собственной блевотине? Он засмеялся. Теперь никто его не спасёт. Раз шаг. Два… Крепкие мужские руки обвили его спину, уволакивая за собой назад. Тео заглянул через плечо, видя платиновые волосы и ощущая холодный кончик носа, прижавшийся к его шее. Драко… Нотт зажмурился, почти облокачиваясь на него спиной. Он нашёл его. Значит всё-таки искал… Эта мысль отдавалась теплом, несмотря на то, что Теодор был одет в один тоненький коричневый свитер с длинными рукавами, под котором не было даже футболки. Они стояли так несколько минут, молча прижимаясь друг к другу, пока Малфой не разжал медленно руки и развернул Тео к себе. — Ты замёрз, — трогая его ладони, произнёс Драко. — Как ты узнал где я? — игнорируя его фразу, прохрипел Нотт. Тело само пыталось прильнуть ближе к другу. — Просто прогуливался, — ответил Малфой, натягивая рукава свитера на его пальцы. Забота. То, чего не дождёшься от этого человека. Херня. Всё, что получал от него Тео — это заботу. Он в упор не замечал этого или, может быть, просто не ценил. Но Драко всегда заботился. — Я всё вспомнил, — не подавляя слёз, сказал Теодор, — Драко, я всё вспомнил… — Т-ш-ш, — он положил руку ему на затылок и притянул ещё ближе к себе, — это сейчас неважно. Нет ничего важнее, чёрт возьми. Ему не всё равно на него. Никогда не было. — Не оставляй меня, — повторял Тео, вырывая вместе с плачем эти слова, — не оставляй меня, я не хочу быть один… Он как маленький котёнок пытался сократить расстояние между ними ещё больше, хоть его уже и не оставалось. Малфой спасает уже который раз.

***

Нотт подошёл к столику и взял один из пластиковых стаканчиков. Принюхался. Его на короткий миг посетил рвотный рефлекс от запаха крепкого алкоголя так, что он поморщился, но всё же выпил. Комнату создавал один из пуффендуйцев, так что неудивительно, что посуда здесь вся пластиковая, как и не совсем качественный алкоголь. Но ничего. Для этого позвали слизеринцев. На удивление. Было бы совсем не обидно, если бы последнюю межфакультетную школьную вечеринку праздновали без них. Тео не представлял, как общаться с остальными студентами. Последняя попытка «общения» с гриффиндорцем у него вышла мягко говоря… Травматично. Он надеялся, что не встретит Маклаггена. Очередная взбучка ему сейчас не нужна. Недавно этот говнюк снова решил выебнуться перед парочкой однокурсниц и получил сломанный палец, когда промазал мимо лица Теодора и попал в каменную плитку. Его раздражали тесные помещения. Особенно, когда приходилось делить диван с представителями других факультетов. Он понятия не имел, с чего вдруг у него взялась такая неприязнь к тем, кто не со Слизерина. Неужто змеиный патриотизм наконец проснулся под конец учебного года? В то время как у большинства он наоборот приостыл. Отвратительный фиолетовый цвет заполнял всё пространство Выручай-комнаты, открыто намекая, что расизму на сей раз здесь не место. Тео сканировал взглядом помещение, осматривая присутствующих, но не выискивая кого-то определённого. Если кого и искать, так это Малфоя. Но в этом не было никакого смысла, они виделись минут двадцать назад. Или Пэнси, которая на данный момент оживлённо болтала с какой-то когтевранкой. Он даже понятия не имел, кто она. Словно видел впервые. Пиздец. Пить, как бы не было странно, не хотелось. После последнего раза, когда он чуть не спрыгнул в пропасть по собственному желанию, а потом полтора часа провёл возле унитаза. Теодор поймал взглядом Блейза. Тот, напротив, уже изрядно перебрал с огневиски и вёл себя достаточно отстранённо, что ему не свойственно. Он понял это по тому, как Забини молча сидел на одном из кресел, смотря куда-то в сторону с задумчивым видом и теребил кончик футболки. Пьяным вдребезги его выдавало расфокусированное выражение лица, когда к нему подошёл Флинт и что-то прокричал в ухо. Блейз махнул головой в отрицательном жесте и продолжил ничем не заниматься, пока не встретился глазами с Тео. Они с тех пор ни разу не обмолвились словом. Нотт узнал от Паркинсон, что Дафна его всё-таки не бросила, но и не простила. Их отношения вновь стали сложными, неопределёнными. Держались на одной тоненькой ниточке. До секса у них с Уизли не дошло, как он понял, но это никем не доказано. Он верил. Чёрт, да у него нет права не верить Блейзу. После того, как он вмешался в их личную жизнь, пусть и не со злым умыслом. Через некоторое время Забини просто отвёл взгляд. Кто-то задел Тео плечом, и сквозь блики от танцпола он узнал Монтегю, который вёл себя слегка… Странно. Был почти что нормальным. — Прости, чувак, — громко сказал он и побрёл дальше. Сегодня от всех веет дружелюбием и любезностями. От Теодора же исходит лишь усталость. Нежелание. Он занял место на диване рядом с Оливером Вудом, который, заметив Тео, кивнул ему и слегка подвинулся. Ещё один человек, с которым ему когда-то в прошлом не повезло попасть в перепалку. Вуд протянул руку со стаканом и Нотт вяло ответил ему, стукнувшись. Музыка стала громче прямо в тот момент, когда он заметил торопливо проходящую неподалёку копну кудрявых волос. Нетрудно было узнать, кто же это. Иногда казалось, что она ему уже просто напросто мерещится. Но сейчас вряд ли он стал бы представлять Грейнджер в таком… Непривычно коротком бордовом платье. Она завернула в одну из дополнительных комнат, которые предназначались, наверное, для тех, кто перепил и кому нужно «передохнуть». Малфоя нигде не было видно. Тео вздохнул и ещё больше сжался, сдвигая колени вместе, когда слева плюхнулся Эдриан Пьюси, стряхнувший пепел себе на штаны. Он почти смирился. Но лучше так, чем вообще не иметь возможности нормально контактировать с другом. — Нотт! Теодор словно вынырнул из воды, когда послышался знакомый женский голос. Его фамилия из её уст всегда звучала резко, почти что возмущённо. Так, будто она собирается отчитывать его за что-то. Но он уже привык. Пэнси выгнала только присевшего на диван Пьюси и плюхнулась рядом, чуть ли не выливая пунш себе на наряд. — Ты меня кинул, — с фальшивой обидой буркнула она, пытаясь скрыть улыбку, но выходило не очень. — Это ты променяла меня на какую-то девку, — улыбнулся он, закидывая руку на спинку дивана позади неё. Он упустил момент, когда их общение плавно вышло за пределы кабинета, в котором они готовят зелье. — Я пытаюсь наверстать упущенное, — серьёзно начала она, откидывая затылок на предплечье Теодора, — побольше пообщаться со всеми. Вряд ли мы все ещё когда-нибудь встретимся. Поздновато начала. Он понимал, что она имела ввиду. Пэнси долгое время не замечала ничего вокруг, полностью погружаясь в контакт с одним человеком. Эта пучина затягивает. Высасывает из тебя всё, что только можно. Оставляет лишь какой-то маленький кусочек, который со временем всё больше увядает. А виновнику этого даже не приходится творить что-то особенное. Он притягивает к себе даже безразличием. — Я рад, что ты справляешься, — тихо произнёс Нотт. — Ну а ты? — А я нет, — машинально ответил он. — Что нет? — нахмурилась Паркинсон и Тео посмотрел на неё с пониманием того, что она спрашивала не об этом, — почему такой печальный, ни с кем не разговариваешь? Он какое-то время пытался решить, открываться девушке или нет. Но ведь это Пэнси. Поэтому да. — Устал, — выдохнул Нотт. Он не хотел слишком нагружать её, поэтому ответил честно, но без особой конкретики, — дерьма много случилось. Она выжидающе молчала, пока Тео решался, продолжить или нет. — Мы с Блейзом не общаемся, — он мельком кинул взгляд на мулата и опустил голову. Пэнси проследила за этим жестом и поджала губы. Чёрт, она не должна чувствовать вину. — Ты тут не при чём, — торопливо предупредил он, — просто я идиот, который не умеет дружить. — Он скоро перестанет дуться, вот увидишь, — пыталась подбодрить она, — как только поймёт, что это он тут главный козёл. А насчёт дружбы… Я бы так не сказала, знаешь. Тео удивлённо взглянул на девушку и встретил мягкую улыбку. Даже немного… Смущённую, что ли. Пэнси Паркинсон только что призналась, что они друзья или ему послышалось? Даже если это не так, то ему стало приятно. От того, что она вообще считает его… Каким? Хорошим? Не придурком? В любом случае её мнение о нём кардинально отличалось от того, каким оно было в начале курса. Да и у него тоже. Он ни за что бы не подумал, что эта девушка станет почти что единственным человеком в этой школе, от которого он не получает и капли негативных эмоций. Только положительные. Только радость, даже в такие тяжёлые дни. Только спокойствие. Только… Трепет. Особенно, когда они находились так близко друг к другу. Ближе, чем кто-либо на этих диванах. Их глаза несколько раз быстро опускались на губы друг друга до тех пор, пока Тео не выдавил снисходительную улыбку и не отвёл взгляд, что то же самое повторила Пэнси. Такие неловкие ситуации часто стали случаться после их короткого поцелуя. — Представляешь, Монтегю извинился передо мной, — внезапно начала она рассказывать, — ни с того ни с сего подошёл и сказал, что вёл себя, как придурок. Даже Пьюси этого не сделал. — Да, я заметил, что с ним что-то не то. Со всеми в последнее время что-то не то. Не то чтобы он наблюдал за кем-либо или вообще… Хотел наблюдать. — Все думают об искуплении… Наверное, мне тоже стоит извиниться перед многими, — она задумчиво посмотрела в потолок, — начну с тебя, Нотт. Тео вновь раскрыл в удивлении на минуту прикрытые веки. — За что? — почти усмехнулся он. — За то, что слушал моё нытьё весь чёртов курс, — весело произнесла она. Нотт засмеялся и притянул голову девушки к своей груди, слегка растормошив рукой её прическу. — Я должен благодарить тебя за своё чистое личико, которое ни разу не получило побоев из-за идеи Слизнорта поставить нас в пару! Хотя, знаешь, это было его лучшей затеей, — не унимался он и сыпал девушку приятностями. Пэнси задорно хохотала, даже ни на секунду не возмутившись от вторжения в частную жизнь её укладки, которую Теодор легко поправил взмахом своей новой палочки. Они ещё несколько минут расслабленно сидели, после чего Паркинсон помахала кому-то и встала с дивана, пообещав Тео, что вернётся к нему совсем скоро. Он же не отрывал взгляда от двери. Той самой, откуда сейчас наконец вышла Грейнджер, разглаживая складки на платье, озираясь по сторонам. Сомнений в том, что Драко там, не было. Именно поэтому, дождавшись, пока гриффиндорка скроется с его поля зрения, он направился туда. И не ошибся. Он вошёл в небольшую комнатку, где были расположены три односпальные кровати, на одной из которых сидел Малфой, опираясь локтями на колени. Его вид был озадаченным. Не таким, какой обычно бывает после… Секса, например. Наверное, они выясняли отношения. Тео замечал, что после встреч с Грейнджер Драко не ведёт себя так, как обычно ведут влюблённые парни после хорошо проведённого времени со своими девушками. Никогда. И он задумывался, зачем ему это? Если эти отношения… Не приносят никакого удовлетворения, для чего они тогда нужны? Он размышлял об этом, пока не понял, что и сам несчастен. Даже после простого непринуждённого разговора с ним. Малфой заметил вошедшего друга и встал, поправляя и так идеальную причёску. — Как ты? — первым делом спросил он. Тео не стал сразу отвечать, а поспешил подойти к нему и толкнуть к стене, прижавшись всем корпусом. — Соскучился, — прошептал он и прильнул к его губам. Он скучал по нему. По ощущению тонкой бледной кожи под пальцами. По холодному серому взгляду, который в последнее время смотрел на Тео с неприкрытым беспокойством. По голосу, что ложится на тело Нотта колючим шерстяным пледом. По его мятному запаху. Даже если этот запах мешался с женским цветочным ароматом. Скучал. Он сжимал ткань его чёрной рубашки, пока они целовались. Теодор хотел чувствовать, что Малфой достаётся ему больше, чем Грейнджер. Он хотел показать, что с ним лучше. Что с ним приятнее. Что он отдаётся ему сильнее, чем кто-либо. — Тео, — шепнул Драко и мягко отодвинул его от себя. — Мы могли бы трахнуться прямо здесь, — улыбнулся Нотт и вновь попытался прижаться к нему, — прямо сейчас. Он не хотел обращать внимание на весь абсурд. Что буквально минутой ранее на месте Тео была его девушка. А он кто? Он так этого и не понял. — Настроение ни к чёрту, — пояснил Малфой и вновь уселся на кровать, облокачиваясь спиной к стене. Нотт медленно прошёлся вдоль комнаты и тоже сел, но на койку напротив. Драко создаёт между ними эмоциональное расстояние, а он решил добавить к нему физического. Чтобы было меньше контраста. — Я должен спросить? — тихо произнёс Тео, вглядываясь в его отстранённое лицо. Как у тебя с твоей девушкой? Малфой покачал головой и прикрыл глаза. Они замолкли на несколько минут. Нотт чувствовал, что ему снова становится хреново, поэтому лёг на спину, оставив ноги на полу и уставился в потолок. — Драко, почему ты уехал? — не скрывая грустного тона, задал он вопрос, мучавший его долгое время. На который ответа так и не получил. Он не надеялся ни на честность, ни на какой-либо намёк. — Всё это напомнило мне… — решил всё же признаться, — наше лето. Наше. Нотт достал сигарету из пачки. — Мне было тяжело, Тео, — продолжал Малфой, — не потому, что приходилось… — он запнулся на последнем слове, словно оно было неправильным. Оно и было неправильным, — всё время смотреть за тобой, потому что твоё состояние почти в точности напоминало то, которое было. Нет, это не было сложным. Сложно было наблюдать за всем этим, потому что мои воспоминания… Никуда не уходили. Я с самого начала всё помнил. Теодор почти вздрогнул, отрывисто выпуская вверх дым. — Ты боялся, что в конце я снова захочу выпить зелье? — не глядя на него, спросил он. — Нет, — без раздумий ответил Драко, — то время было слишком тяжёлым. И оно повторялось. Это сводило с ума. — Но нам было хорошо вместе. — В те короткие моменты, когда не было приступов, да, — было слышно по голосу, что ему тяжело давалось это признание, — да и у меня в голове постоянно проносилась твоя фраза, что мы должны обо всём забыть. — Ты знаешь, что теперь я так не думаю, — резко произнёс Тео, поворачивая к нему голову. Он сказал это, пока внутри зарождались те самые чувства. Что-то помимо нескончаемой боли и тоски. И он боялся этого. И того, что утаскивает Драко за собой в этот водоворот, подобный временной петле. — Я просто не хочу переживать всё это снова, — вздохнул он, а глаза всё так же закрыты, — я ошибся, когда сказал, что всё это может помочь тебе. Под «всё это» Малфой подразумевал, скорее всего, их отношения. И ранее он говорил про них обоих, а не только про Нотта. Видимо, ему помогло. — Тео, тебе нужен специалист, — серьёзно выпалил он, — так не может продолжаться. — Мне всегда легче, когда ты рядом, я чувствую это, — оправдывался Теодор. — А когда меня нет? Когда его нет, то у него складывается ощущение, что и всего мира нет. Драко заранее знал ответ, который пронёсся сейчас в мыслях Нотта, поэтому не стал ждать дальнейших слов. Чего он хочет? Что он вообще подразумевает всем этим сказанным? Он хочет сказать, что им нужно закончить это? Но ведь говорил уже много раз. И они всё равно возвращаются к тому, что было. Постоянно. Тео болен. Он и сам это понимает. И от одной лишь мысли, что ему придётся по расписанию пить какие-то лекарства для рассудка и ходить к колдопсихологу, хочется блевать. Только если Драко будет рядом. Он готов на это, лишь бы тот не оставлял его. Но как это осуществить, когда по ту сторону находится Гермиона Грейнджер, которая каким-то образом въелась слизеринцу в мозг, вцепившись клешнями и не отпуская, при этом даже не делая ничего особенного? Что за ней было такого? «Все думают об искуплении.» Может в этом причина? Но с Теодором Драко не придётся заслуживать прощения. Пытаться искупить вину за прошлое, хоть и в далёком уголке сознания понимать, что всё уже давно кончено. Она не сделает его счастливой. Нет. А Тео сделает. Более того, каждую секунду, проведённую вместе, он будет ощущать себя самым желанным и особенным. Слова не могли больше сидеть внутри, пожирая каждую клеточку и ожидая свободы. — Драко, я люблю тебя, — отчаянно, едва слышно произнёс Теодор, возвращая глаза к потолку. Легче, как никогда. Даже несмотря на затянувшееся молчание. В голове проносились картинки. Одна за другой. Как они вместе выпускаются из школы и переезжают в другой город. Может быть, даже страну. Без вещей, без единой мысли, покидают ту часть прошлого, от которой давно пора сбежать. Оставить позади всех и начать с чистого пергамента. Нет, листа. Маггловского листа и карандашом вместо пера, потому что всё, что связано с волшебным миром — огромная частичка прошлой жизни, которую тоже надо забыть. Они легко обойдутся и без неё, Тео точно это знал, потому что доводилось общаться с людьми без единого магического потенциала, и некоторые из них были счастливее самого сильного волшебника. Они нашли бы уютную небольшую квартирку, которая сдавалась, и оплатили бы на полгода вперёд. Ни больше, ни меньше, потому что задерживаться не собирались. Путешествовали бы. Фотографировались на тот самый фотоаппарат, а лучше — снимали бы видео. И уже совсем скоро Малфой перестал бы чувствовать разницу между волшебным и маггловским миром. Тео научился бы готовить. Завтрак был бы обязательной рутиной в их жизни. Он бы стоял возле плиты ранним утром, неважно — сонный или бодрый, он стоял бы. Голый, в одном разноцветном фартуке. Да, банально, потому что каждый раз это бы провоцировало Малфоя схватить его за задницу и развернуть к себе, усаживая на столешницу. Но Нотт был бы не против. Даже несмотря на испорченную еду. Они делали бы, что захотели. Смотрели вечерами маггловские сериалы, пока за окном идёт ливень. Или развлекались в ближайшем пабе, споря на следующее утро, кто же пойдёт за настойкой от похмелья. Они бы поженились. Да. Вместе посещали семейного психолога, если бы начались проблемы в отношениях. Но никогда бы не расставались. — Я не люблю тебя. Представленное будущее разбилось на миллионы осколков, возвращая холодную, до боли ледяную реальность. Теодор посмотрел на Драко, игнорируя обожжённые от горячего фильтра пальцы. — Почему? — хныкнул он, не стыдясь покатившейся по виску слезы. Почему надо вот так просто взять и всё разрушить? Не оставляя и дольки надежды. Ничего хорошего. — Потому что так случилось, Тео, — он говорил устало, почти что измученно, — я ничего не могу с этим поделать. Даже если хотел бы. Я не подвластен тому, что чувствую. Зачем? Зачем тогда всё это было нужно? Зачем всё это так затянулось? Оставил бы его тогда, в поместье. Шум музыки резко ворвался в гробовую тишину комнаты, когда кто-то нарушил её покой и открыл дверь. Теодор моментально, слишком грубо захлопнул её обратно с помощью стихийной магии, что вырвалась непроизвольно и могла бы напугать даже того, кто заранее бы знал об этом жесте. С потолка, над дверью, посыпались мелкие камешки. Он не знал, зачем сделал это, но видимо эмоции снова берут вверх. Потому что он планировал сбежать отсюда. Нотт встал с кровати и побрёл в сторону выхода, но остановился на полпути, когда услышал голос Малфоя. — И ещё, Тео, — его тон был осторожным, — я думаю, что мне… Нужна девушка. — У тебя она есть, — хмыкнул он, пока щёки покалывали от соли. И хотя было ясно, что на самом деле подразумевал Драко. Ещё одна причина в списке «почему они не могут быть вместе». Он сомневался в том, что может построить будущее с парнем. Теодор сомневался в том, что теперь есть хоть малейший намёк на собственное, нормальное будущее.

***

Дальше всё по наклонной. А по-другому и быть не могло. Потому что только дурак будет думать, что Пэнси ничего не узнает. А она узнала. Каким образом, неизвестно. Но он и не хотел знать. Несколькими днями ранее. Привычное кресло стало родным. Они не раз «дрались» за это место, но ни один так до конца и не понимал, почему ему так важно посидеть на нём сегодня. Ведь, как однажды выразилась Паркинсон, это «самый страшный кошмар дизайнера». Колдовать второе никто не хотел. Или не додумался. Тео закурил очередную сигарету, уставившись на густой пар над котлом. Его глаза были опухшими, потому что он снова плакал. Плакал перед завтраком. Плакал после обеда. Плакал вместо ужина. Плакал в кабинке туалета, пока остальные были на полпути в Хогсмид. Он всё время проводил один. По крайне мере, мысленно. Нотт не мог и не хотел выплёскивать эмоции через ярость или магию, поэтому просто давал волю слезам. Где бы ни был. Даже сбежал посреди урока по Травологии. Глухой звук нарушил его размышления о том, каким ничтожеством он стал. Или всегда им был. Пэнси не спешила проходить вглубь кабинета. Она выглядела растерянной, несобранной. Её глаза так и метались по помещению, но едва ли взгляд касался самого Тео. Он вздрогнул от промелькнувшей мысли, которую, как он только сейчас понял, боялся. — Скажи, что это шутка, — дрожащим голосом произнесла девушка, наконец посмотрев на него, но не подходила ближе, — скажи, что надо мной просто захотели посмеяться… Всё же это то, чего он остерегался. Теодор опёрся локтями об колени и зарылся свободной рукой в кудри, опуская голову в пол. Это конец. — Скажи, что всё это время не принимал меня за дуру, — продолжала она, делая медленные шаги к нему, — что причиной твоей депрессии является не он. Пэнси выдавила слово «он» так, будто не решилась произнести его имя. Словно без него было легче. Тео молчал. Они оба поняли, что он не может этого сказать. Тело начало потряхивать, как при лихорадке. Казалось бы, куда ещё хуже? Оказывается, есть куда. Он рискнул стыдливо поднять на неё глаза и тут уже увидел понимание в выражении её лица. Осознание того, что долгое время она была безжалостно обманута. — Я не хочу верить, — панически покачала головой Пэнси, прикладывая ладонь ко рту, как обычно делают перед тем, как зарыдать. Но она сдержалась, — ты… Ты был с ним всё это время… В те моменты, когда я получала от тебя слова поддержки, ты… Слова из её уст не хотели вырываться наружу. Настолько сильно она действительно не могла поверить. Тео был уверен, что в её голове прокручивались все те дни, когда они разговаривали, работали над зельем и просто проводили время весело. Теперь она смотрит на них по-другому. «Пообещай…» Он соврал ей дважды. И врал непрерывно. Каждую секунду, находясь рядом. «Если у Драко кто-то появится, скажи мне, кто она…» Но Пэнси и представить не могла, что «ею» будет не только Грейнджер, но и сам он. Её эмоции быстро сменились, уступив место злости. Горькой злости. Она вмиг оказалась напротив Тео и занесла ладонь для удара. Он не стал уворачиваться и даже не притронулся к щеке, что пульсировала жгучей болью от пощёчины. — Ты предал меня, — громкий тон, дрожащие веки и ещё одна слеза, что не смогла удержать себя на месте, как бы того ни хотела, — предал всё то, что мы создали! Предал нашу дружбу! Каждый раз ты смотрел мне в глаза и предавал! Каждый. Чёртов. Раз! Язык будто прирос к нёбу. Он не мог ничего сказать и не мог поднять на неё взгляд. Всё, что он чувствовал — размашистые удары в районе рёбер, что отдавались прямиком в солнечное сплетение. Она избивала его словами. Правдой, которую он так долго и тщательно пытался отрицать. — Почему, Нотт?! — вновь и вновь звучал печальный тон над головой, который когда-то был для Малфоя, — ты… Ты мне нравился… Тео судорожно схватился за волосы, морщась от всей ситуации, что выкапывала все внутренности наружу. Чёрт возьми, как же больно осознавать то, что он обидел её… При том, что это последнее, чего он хотел. Пэнси облокотилась на парту напротив него, заглушая тихий плач ладонью. Простояла так несколько минут, пока наконец не произнесла: — Ты разбил мне сердце, Теодор Нотт, — она выпрямилась, проводя рукой под носом, — повезло, что у меня уже есть к этому иммунитет. Эта фраза стала последней перед тем, как дверь с другой стороны закрылась, а кипящее зелье так и осталось нетронутым на сегодняшний день. Он повертел в руке небольшую чёрную заколку. Вспомнился день, когда они впервые поняли, что могут общаться. Суббота, гостиная, девичье вино, первый разговор по душам и танцы. Это было лучшее время. Тогда он и подумать не мог, что всё разрушит. Что в принципе у них будет то, что можно разрушить. Он сглотнул подступающий ком в горле и аккуратно положил вещь обратно в ящик, задвигая его, и вместе с тем похоронив их начавшуюся дружбу. Очертил взглядом спальню, которая никак не менялась на протяжении всего учебного года. В отличие от их троих. Нотт залез обратно под одеяло, кладя щеку на подушку, наволочка которой не успевает сохнуть. Всё, что он сделал за сегодня — это сходил в туалет. Минуя посторонние озадаченные взгляды, некоторые из которых даже выражали беспокойство. Один из таких — взгляд Монкли. Он был уверен, та корит себя за то, что не обдумав, рассказала Паркинсон. Откуда сама узнала — непонятно. Да и неинтересно. Первокурсники, наверное, пугались, когда видели его, проходящим мимо, словно инфернал, но покрасивее. Макгонагалл вызывала его несколько раз, в один из которых он явился. Предлагала помощь. Он кивал и больше ничего не говорил, но женщина не глупа, всё понимает. И, будь у неё лишнее время, которое она могла бы подарить ему, то давно бы уже это сделала. Но там и своих забот хватает. Тем более, её память значительно пострадала, так что, скорее всего, она уже позабыла о проблемном ученике. Оно и к лучшему. Он не ел. Не выходил на улицу. Бывал какое-то количество раз на уроках. Даже написал несколько бессмысленных предложений во время лекции, что едва ли касалась его ушных перепонок. Много спал, а иногда наоборот, встречал бессонницу. Большую часть времени просто лежал на боку, отвернувшись к стене, не закрывая глаз. Был момент, когда он почувствовал, как его кровать примялась под чьим-то весом. Но это длилось недолго, словно человек быстро передумал и вышел из спальни. Наверное, это был Драко. Потому что через пару дней Тео перевернулся на другой бок и встретил напротив пару серых глаз, что смотрели на него с сожалением и бесконечным беспокойством. Он просто сидел, скрепя руки в замок, в одной из которых дымилась меж пальцев сигарета, и наблюдал за состоянием некогда лучшего друга. Теодор коснулся взглядом его опущенных уголков губ и стеклянной радужки глаз. Задержался на них буквально полминуты, и закрыл веки, намереваясь погрузиться в сон. Он не собирался пытаться вновь заводить разговор. Да и сил будто бы не было. В последнее время Блейз стал говорить с ним. Не так, как раньше, а осторожно. Даже, можно сказать, аккуратно. Каждое утро он «будил» его, в глубине души понимая, что тот не спал. И никак не реагировал, продолжая смотреть в стену. «Чувак… Сегодня подготовка по ЗОТИ, ты… Собираешься идти?» «Я передам Слизнорту, что ты ещё не выздоровел…» «Пойдём в Дырявый котёл? Я скажу Даф, что сегодня я с тобой.» «Я захватил с собой твои любимые булочки, они лежат на тумбе, если что…» В какой-то день сквозь сон расслышал их с Малфоем диалог. — Ты собираешься что-то делать или как? — тон Забини был взволнованным. Он наверняка указывал рукой на спящее, почти бездыханное на вид тело. — Ты не понимаешь, я бессилен, это всё… — …То есть мы вот так просто оставим это?! Придётся оставить. Потому что Тео сам не хотел. Он разбит. Опустошён. И причина этому не только смирение с тем признанием Драко. Учёба закончится, и, возможно, он станет собирать себя по кусочкам. Медленно, иногда даже безуспешно, но станет. Потом.

***

Белая вспышка проникла в темноту комнаты, освещая полки с небольшими плюшевыми игрушками и книгами. Маленький Тео вздрогнул под одеялом и огонёк от небольшого светильника потух. Он ещё не умеет использовать Люмос. Гром всегда пугал. Даже массивные плотные шторы не спасали от его нападок. Такое ощущение, что их дом магнитом притягивает к себе плохую погоду, потому что стоит посетить поместье семьи Малфоев — там всегда светло и солнечно. Даже несмотря на более мрачную архитектуру. Он на пару секунд уткнулся носом в страницы книги, которую читал, и отложил её в сторону, выбираясь из импровизированной защиты в виде тёплого одеяла. Подол пижамы таскался по полу, так и предупреждая о том, что можно легко споткнуться, но он сам захотел, чтобы она была на несколько размеров больше. Деревянная поверхность под ногами поскрипывала с каждым шагом, прерывая гробовую тишину продолговатого коридора. Картины на этом этаже не висели, поэтому звуков сопящих и похрапывающих родственников слышно не было. Хорошо, потому что у некоторых из них слишком чуткий сон. Мальчик остерегался нарушить его у мистера Уильяма Нотта. Тот был… Громкой личностью. Он почти добрался до последней двери, когда перед ним вдруг с хлопком появилась домовая эльфийка. Огонёк от светильника вновь потух, и Тео снова постучал по нему два раза. — Хозяину младшему нужно возвращаться в постель, — шёпотом произнесла Молли, озираясь назад, — старший хозяин не любит, когда его тревожат посреди ночи. — Просил же не называть меня хозяином, — тихонько ответил ей Тео, — я знаю, что он этого не любит, но я только на секундочку. — Молли считает, что лучше дождаться утра… Дня, — поправила она себя. Маленькое существо поджало губы, когда Тео проигнорировал её и обошёл, уверенно направляясь до той самой двери. Почему его спальня так далеко от его? Это должно быть нелогично. Но оно так. Мальчик постучал несколько раз, прежде чем прозвучал звук отпирающегося замка и дверь совсем немного приоткрылась. Благодаря лунному свету, что так хорошо освещает огромное пространство комнаты, Тео не составило труда разглядеть большую кровать с балдахином и тело, скрывающееся под одеялом в разы больше него, которое не сдвинулось с места. Когда-нибудь он тоже научится пользоваться невербальной магией, чтобы отпирать замки одной лишь силой мысли. — Эти звуки снова меня пугают, — тоненьким осторожным тоном произнёс Тео, оставаясь около входа. Ответ последовал не сразу. Как и всегда. Прошло секунд двадцать перед тем, как спрятавшийся, словно он, как и Теодор, боялся шумного грома, вздохнул, но никак не пошевелился. — Переночуй в спальне дедушки, — послышался хриплый, уставший мужской голос. Очередная одинаковая фраза, которую Тео получал в ответ. После которой ничего не остаётся делать, кроме как выждать ещё несколько секунд и выйти, аккуратно закрыв за собой дверь. Комната, до которой ему предстоит добраться, находится ещё дальше. Аж на другом этаже. Но в неё не проникает ни единого постороннего звука, поэтому мальчик тихо выдохнул и побрёл вдоль тёмного коридора, пока светильник в протянутой руке покачивался с каждым сделанным шагом. Он всегда надеялся услышать иное решение этой проблемы. Лечь рядом, укутавшись, и легко заснуть, игнорируя некуда не ушедшие громкие звуки молний, потому что они вмиг перестали бы пугать. Прозвучал очередной глухой звук аппарации. — Молли проведёт младшего хозяина, чтобы ему не пришлось идти одному, — пролепетала эльфийка. В этот раз он ничего не сказал на это обращение. Печальные мысли заняли голову. — Как думаешь, когда он перестанет грустить? — глядя в пол себе под ноги, спросил мальчик. Вопрос, ответа на который не знала даже она. Отец встаёт с постели только тогда, когда приходит дядя Люциус. Но его не было уже довольно давно. И вряд ли именно это является причиной такой подавленности. Тео тоже скучает по маме.

***

— Удовлетворительно. Печать в виде буквы «У» тяжело упала на лист зачётной книжки. Пятьдесят один балл. С натяжкой. С учётом хороших взаимоотношений Нотта с профессором Кэрроу. В параллельной реальности он посмеялся бы в лицо тому, кто написал бы ему на пергаменте такое число полученных баллов по маггловедению. Тео молча направился обратно к слизеринскому столу, занимая самое крайнее место. Он не сдал экзамены на отлично по многим дисциплинам. Прорицание, трансфигурация, полёты на мётлах… На уход за магическими существами вообще не пришёл. Те предметы, которые он выбрал для ЖАБА, сданы с оценками ниже средних. Осталось дождаться ещё несколько результатов и можно валить отсюда. Нотт понятия не имел, что до сих пор здесь делает. Несколькими днями ранее он застал их вместе. Совершенно случайно. Он просто был не готов к этому, когда открыл дверь заброшенного класса, куда пришёл за тем, чтобы покурить, потому что на улицу выходить не было никакого желания. Он давно не курил. В голову пришло именно это место, а не туалет. Место, которое когда-то охраняло дым от косяков с травкой и звуки поцелуев двух парней. Их место. Теодор даже не сразу поднял глаза, когда вошёл, потому что ему было принципиально думать, что он не посмеет придти сюда с ней. Но пришёл. И Тео увидел Грейнджер, сидящую на стуле. И его, положившего голову ей на колени. Она перебирала его белоснежные волосы своей рукой с бесцветным маникюром. А он блаженно прикрывал глаза и что-то рассказывал. Что-то, чего Теодор не разобрал, потому что в ушах стоял оглушающий звон. Они заметили его синхронно. И на лицах была одна и та же эмоция. Это так разозлило, так… Обижало, что тот был удивлён потому, что на секунду подумал, что их кто-то застукал. А это был лишь Тео. И он точно знал, что Малфой испытал облегчение, что это был не кто-то другой. Нотт разочарованно покачал головой и хлопнул дверью, убегая оттуда. Вниз по ступенькам, перешагивая через одну. Испытывая то ярость, то горечь. Он мельком заметил на себе взгляд Пэнси, которая одиноко стояла возле окна с записной книжкой в руке. Ему стало ещё херовее. Взгляды студентов, их одновременное умолкание, словно они увидели призрака вне Хогвартса. Его попытался остановить Блейз, но Тео и глазом не моргнул, быстрым шагом намереваясь покинуть пределы школы. Ему срочно нужно было на воздух. Сама идея придти туда уже изначально была неудачной. Они всё время скрывались в том кабинете? Нотт… Делил его с Грейнджер, получается? Получается, что так. Какого хера он вообще вылез из постели. Поток ветра врезался ему в лицо, словно дав пощёчину, как когда-то Пэнси. Он остановился только тогда, когда добежал до озера. Через десять минут просиживания на твёрдом берегу его нашёл Малфой. — Необязательно было тащиться за мной, — грубо произнёс Теодор, обнимая колени руками и слегка дрожа от переизбытка эмоций, которых долгое время не получал, — в этот раз. — Ты мог наделать глупостей, — последовал за спиной ответ. Глупостей. Ну конечно же. Каких, например? Встал бы посреди лестничной клетки, где толпилась куча студентов, и объявил бы всем о том, что бывший Пожиратель имеет нашу Золотую девочку? Он на секунду ужаснулся грязным мыслям в своей голове. С другой стороны, не заслужили ли? — Нужно было всего лишь переждать, пока это всё закончится, — с нотками истерики начал Теодор, встав и повернувшись к Малфою, — но ты умудрился сделать так, чтобы я вас нашёл! Именно я, блять… Твою мать, как ты вообще… Как ты вообще мог придти туда с ней?! — почти вырывая на себе волосы, кричал он, — не запер дверь… Мы же так любим не запирать двери, да, Драко?! — Это был единственный раз… — Не ври мне! — Тео сделал шаг к нему, — не ври мне, слышишь? Мне надоело твоё враньё! Почему я заслужил это, а?! Почему ты поступаешь так именно со мной?! — Нотт… — Я люблю тебя, Драко! — не давал он ему сказать, — я люблю тебя, ты понимаешь это? Мне… Хреново, мне очень хреново! Я, мать твою, просто не знаю, что с этим делать! Ты убиваешь меня, слышишь? Я разрываюсь на мелкие частички, когда вижу тебя! Я ничего не могу поделать с тем, что постоянно надеюсь ещё на что-то! Долго копилось. — Чем я плох? — он судорожно ткнул себе в грудь, — почему ты бросил меня?! — Мы не были вместе, — покачал головой Малфой. — Мы трахались! — голос срывался, — мы были вместе! Были! Ты не можешь делать вид, что это не так, посмотри! Теодор резко поднял не заправленную рубашку и приспустил правую часть брюк в районе бедра, обнажая тёмные чернила, складывающееся в рисунок в виде золотого снитча. Когда он подошёл к нему и сделал то же самое, игнорируя секундное сопротивление, то… Ничего не увидел. Чистая, бледная кожа. Ни намёка на то, что должно там быть. Грудь пропустила удар. Тео испуганно выдохнул и попытался разглядеть что-то с другой стороны бедра. Пусто. — Ты что… — Теодор растерянно сделал несколько шагов назад, — ты свёл её?.. Он не мог этого сделать. Не мог стереть последнее, что у них было, не считая воспоминаний. Малфой молчал, глядя на него. Ответ и так был понятен. Тео зарычал от подступившей злости и со всего маху ударил кулаком в толстый столб ближайшего дерева. — Этого не может быть! Это несправедливо! — кричал он, замахиваясь ещё раз и ещё, — ты просто говнюк! Сволочь! Предатель! Он ударял и ударял, с каждым оскорблением, испытывая болезненное жжение костяшек пальцев. Он давно так не срывался на ярость. Но просто плакать уже не было сил. — Жизнь — тяжёлая штука, Нотт, — спокойно произнёс Малфой, наблюдая за этим, — нам было хорошо, да. Но мы оба понимали и принимали то, что это лишь временно. И ты в особенности так считал. Поэтому несправедливым на самом деле является то, что ты считаешь, что я тебе чем-то обязан, хотя мы заранее всё обговаривали. Что он несёт? Надеется успокоить его этим? Или наоборот, ему настолько похер? Тео нервно усмехнулся, хватаясь за больную окровавленную руку. — В тот промежуток, где я нихера ничего не помнил о том, что было летом, мы ничего не обговаривали, Малфой! — его эмоции служат абсолютным противовесом эмоциям Драко, — ты позволил мне влюбиться в тебя снова и думать, что всё это серьёзно! На кой чёрт?! Нотт был разъярён. И морально убит. Что же тот ответит на это? Какое вообще можно придумать оправдание? А никакое. Малфою нечего было сказать. Он прекрасно понимал, что Тео прав. Что незачем было тому продолжать их закончившийся летний роман. Даже, вернее, начинать по-новому. Воспоминания стёрты, они оба спокойны и ничто не изменилось. Будто бы ничего и не было. Но этот сукин сын… Какого-то хрена поцеловал его. «Что, и вправду никогда не целовался?» Он, блять, знал, что это не так! Что Тео всего-навсего не помнит! Почему не отмахнулся? Почему не привёл его в чувство, когда было ещё не поздно? «Я натурал, Нотт.» Тогда какого хрена вновь залез в трусы Теодора? Всё это время водил его за нос. Неплохо изображал из себя человека, неимеющего опыта с парнями. Как будто бы для него всё это было так же впервые, как и на то время для Тео. Зачем? Если их временные любовные отношения закончились тридцать первого августа того года, зачем? — Не знаю, — долго думав, ответил Малфой. Почти искренне. Почти, потому что Нотт больше не верил ему. — Я не думал о последствиях. Просто делал то, чего мне хотелось. Мне хотелось целоваться с тобой, хотелось… Спать с тобой. Мне нравилось, как ты смотришь на меня и… Всё в этом роде. Хорошо! Хотелось, а дальше что? — Но не строить семью, Тео, — подытоживал он, — такие отношения созданы для… Простого развлечения, понимаешь? Только мужчина и женщина могут создавать совместное будущее, растить детей… Для меня это важно, пойми. Грёбаные Малфои. — Ты… Ты неправ, — уже тихо сказал Нотт, — почему ты должен отказываться от того, что тебе на самом деле нравится, ради этих стереотипов? — Нравилось, — поправил он его. Блять. — Но теперь я хочу идти вперёд, как и подобает чистокровным семьям. Вновь накатывает ярость. — Чистокровным семьям подобает сходиться с чистокровными, — отрезал Тео. Малфой так почитает своего отца, так почему же не взял от него главный принцип? — Это уже никого не волнует. Правда? — Раз ты так считаешь, то, может быть, Грейнджер стоит перестать скрывать своего парня от мира, который презирает его и до конца своих дней будет считать чёртовым Пожирателем? Ничего страшного, если и её будут считать предательницей, она ведь не должна стыдиться своего правдивого звания! — каждое сказанное слово в его голове формировалось на ходу, заставляя выпускать его наружу, — тебя не обижает мысль, что там, за пределами Хогвартса, Грейнджер ждёт её настоящий парень? Герой, которого все любят и хвалят, которого она, на минуточку, не скрывает! Ты настолько глуп, что в упор не видишь того, что играешь в её жизни второстепенную, временную роль! А знаешь почему? — он не говорил, а резал. Так, что аж воздуха не хватало, — потому что как только люди узнают об этих отношениях, её жизни и будущей карьере конец! Она не любит тебя! Ты. Для неё. Всего лишь. Временное. Утешение. Вдох. Что он творит? Выдох. Малфой не прерывал его ни на секунду, застыв на месте и не отводя взгляда от лица, наполненного злобой и обидой. Грудь Теодора вздымалась так быстро, словно он пробежал километровый марафон. Отдышаться не получалось. Привело его в чувство то, что случилось позже. Когда Драко отвёл взгляд в сторону, засунул руки в рукава и кивнул, всем своим видом показывая, что собирался уйти, но не без брошенной напоследок фразы: — Надеюсь, ты не скоро выберешься из этого дерьма. Нотт вздрогнул от резкого шума открывающихся массивных дверей Большого Зала. Мимо столов, за которыми мирно восседали студенты всех факультетов и ожидали своих результатов, уверенным шагом почти маршировали двое знакомых личностей. Тёмная форма с длинной мантией, что немного отличалась от Хогвартской. По одной эмблеме на каждой груди в виде буквы «М». Мракоборцы. Гарри Поттер и Рональд Уизли. Нотт давно отвык от их присутствия в школе. Что им здесь понадобилось? Да ещё и в таком официальном обличье? Они ни на секунду не отвели серьёзного взгляда от учительского стола, пока не подошли к нему и не обратились к Макгонагалл, которая явно не ждала такого визита. Отчего-то удары в сердце стали ускоряться, создавая адреналин. Где револьвер? Он тут же выпрямился в позе, когда заметил, как парни устремили взор на слизеринский стол, явно кого-то выискивая. Кивнули директрисе, когда заметили Теодора, и направились к месту, которое он занимал. Револьвер остался в мотеле. На скрытой полке прямо под раковиной. Там, где он оставил его и не трогал с тех пор, как они поняли, что обойма была пуста. Тео растерянно поискал глазами Малфоя. Их взгляды встретились одновременно. Напуганные до дрожи, что выражали осознание. Никто и догадываться не мог, что происходит. Кроме них. — Теодор Нотт, пройдёмте с нами, — формально, без капли какой-либо эмоции, произнёс Поттер, пока его напарник подошёл к другой стороне стола и сказал то же самое Драко. Такое ли завершение этой истории он представлял?