***
Домой сегодня он точно не пойдет. Блуждая по вечернему городу, он задумается о своей жизни. – Что я сделал не так? – прошептал мужчина сам себе. Обида внутри начинает терзать душу. Почему так несправедлива жизнь. По-настоящему он любил всего два раза: Риту и Ирину. И как по сценарию с первой женой, Ирина также променяла его, предав все то, что они строили вместе. Сигарета за сигаретой. Как давно он курил. Именно с того момента, когда еще в Израиле начались проблемы с сердцем. Но сейчас, ощущая пьянящий дым табака, он не может остановиться. Какой-то бар. Несколько стопок крепкого напитка и тело расслабляется, давая понять себе, что не все так хреново в жизни. Но обида внутри никуда не уходит. Обида на себя, на нее, на саму жизнь. Ноги сами привели на работу. На ту скамейку во дворе, где они часто любили сидеть с Ириной. Вокруг полная тишина. Не удивительно, ведь часы показывают два часа ночи. Снова сигарета. Какая по счёту неизвестно, но пачка кажется уже почти пустой. Одна затяжка, вторая, третья и чувство жара охватило всё тело. Выкинув злосчастную сигарету, мужчина приложил руку к груди, почувствовав там боль. Это болит душа или… разбитое сердце.Часть 5
5 января 2024 г. в 19:01
Весь день Кривицкий ходил сам не свой. Он не мог поверить в то, что Ирина ему изменила. И хотя он понимал, что без разговора здесь не обойтись, решиться на него никак не мог.
– Ир, можно? – наконец решившись, он заглянул к супруге в кабинет.
Он зашел и застыл на месте. Увиденная картина только подтвердила все его догадки.
В кабинете находилась Ирина с Анатолием. На рабочем столе женщины стояла бутылка вина с коробкой конфет и букет цветов.
Появившись в самый неподходящий момент, Кривицкий увидел, как ладонь Анатолия накрывает руку Ирины. Она его слушает без особой радости, но руку не убирает. Чиновник ей что-то говорил, но, увидев в кабинете постороннего, резко замолчал.
Кривицкий же опешил. Он не ожидал его здесь увидеть. Здесь, на работе, не скрываясь, на глазах у коллектива, а самое главное – на его глазах. Она не постеснялась пригласить своего любовника на работу и любезничать с ним в кабинете, зная, что Геннадий может зайти в любой момент.
И если до этого момента у него еще были какие-то сомнения относительно их романа, то сейчас, наблюдая эту картину, они испарились.
– Извините, что помешал, – едва выдавив из себя извинения, он взглянул на супругу.
Его потухший взгляд говорил сам за себя. Ирина поняла, о чем подумал Геннадий, но он, не говоря ни слова, пулей вылетел из ее кабинета.
– Гена, подожди! – попыталась остановить его Ирина, но он ее уже не слышал.
Предательская слеза скатилась по щеке женщины. От страха задрожали руки. Она боялась. Она очень боялась его потерять.
– Уходи, Толя, – с надломленным от страха голосом произнесла Ирина.
– Ир, не руби с плеча.
– Пошел вон, я сказала! – не выдержав, крикнула женщина. – Я никогда не буду с тобой! Ты мне противен! Пойми это, наконец своей тупой башкой.
– Я все равно буду ждать твоего звонка, – сказал он ей напоследок и вышел.
– Я должна с ним поговорить, должна все ему объяснить. Он все не так понял, – крутились мысли в голове женщины. Ирина попыталась набрать мужа, но к телефону никто не подходил.
– Нина, где сейчас Геннадий Ильич? – поинтересовалась Ирина, спустившись на пост.
– Минут десять назад пролетел через меня так, что чуть Лазарева с ног не сбил. И затем вместе с ним вышел на улицу.
Ничего не ответив женщине, Ирина поспешила на улицу. Она надеялась там застать Гену и постараться ему все объяснить. Но, выйдя на улицу, она прошлась глазами по небольшому дворику и кроме как Константина, никого не заметила.
– Костя, ты Геннадия Ильича не видел? – спросила она у молодого парня, подойдя ближе к скамейке, на которой он сидел.
– Видел, – кивнул он головой. – Попросил у меня сигарету и ушёл пять минут назад. А точнее, убежал сломя голову.
– Какую сигарету? Он же не курит! – недоумевала Ирина. – И куда убежал?
– Да откуда мне знать куда, Ирина Алексеевна, он мне не докладывает.
– Может, он что-то говорил? – не унималась Ирина, засыпая Константина вопросами.
– Он ничего не говорил, Ирина Алексеевна. Но, – замялся Костя, подбирая подходящие слова, – выглядел он неважно. По нему было видно, что у него что-то случилось, но он молчал.