Повсюду в мире сянься удивительно

Казалось, уже ничего не могло удивить Шэнь Цинцю, смирившегося с тем, что про него пишут порно; с тем, что перерождение возможно; с тем, что он стал кому-то сниться в весенних снах, да и в принципе, ещё много с чем. Но жизнь его полнилась удивительными событиями, одно абсурднее другого. Попивая чай и лениво разбирая сочинения учеников, он услышал робкий стук. Шэнь Цинцю неспешно приподнялся из-за стола и, подойдя, отпер дверь. — У тебя есть что выпить? — прямо с порога угрюмо спросил Лю Цингэ. — Нет, но у меня есть картофель. Я могу сделать водку. Будет готова через две недели, — мирно усмехнулся Шэнь Цинцю, опираясь на косяк двери, и приподнимая брови в немом вопросе, что же младший тут забыл. Глава пика Байчжань ничего не ответил и только вперился в него гневным взглядом, вынуждая пойти на попятную. — Ладно, поищу. Проходи, — Шэнь Цинцю отошёл от дверного проёма, совершая приглашающее движение рукой. Когда Лю Цингэ пристроился за столом, он услышал задумчивый голос лорда Цинцзин из соседней комнаты: — Тебе покрепче? — Насколько это возможно, — тяжко вздохнул Лю Цингэ, оглядывая гостиную. Шэнь Цинцю вышел с бутылкой вина и помахал ею перед хмурым лицом своего шиди. — И зачем же младший брат Лю удостоил этого мастера своим визитом? — разливая вино по пиалам, полюбопытствовал лорд Цинцзин. — Ты разве сам не догадался? — поднял суровый взгляд на Шэнь Цинцю Лю Цингэ. Лорд Цинцзин в ответ добродетельно улыбнулся и, устроившись поудобнее, приложил веер к подбородку и стал напряжённо думать. Однако никакие светлые мысли его голову за время размышлений не посетили, поэтому он просто развёл руками, призывая Лю Цингэ продолжить: — Твой ученик. — Домогался до тебя? — рассерженно предположил Шэнь Цинцю. В его жизни такое было, да и не раз, так что отрицать подобного исхода он не мог. Лорд Цинцзин начал злобно и тихо тараторить себе под нос, будто и забывая, что он тут не один: — Ох, знал же, что если гарем не из девушек, то пойдет иным пут— — О чём ты, Шэнь Цинцю? — перебил его Лю Цингэ, сжимая пиалу в руках так, что та, кажется, скоро пойдет трещинами. Лорд Цинцзин отметил, что уже пошла. Угроза жизни драгоценного сервиза прибавила скорости в его размышлениях, и он начал судорожно перебирать варианты. Припомнив, главой какого пика является его младший брат, Шэнь Цинцю неуверенно поинтересовался, боясь любого из ответов: — Ло Бинхэ тебя… победил? — получив в ответ угрюмый кивок, но какое-никакое согласие, лорд Цинцзин тоскливо продолжил: — Надеюсь, он не станет главой Байчжань. Он же мне еду готовит; как я без него? — Больно мне нужен твой ученик, — закатил глаза Лю Цингэ, вливая в себя содержимое очередной пиалы. — Я думаю, что его и силком ко мне не затащить. Только и талдычит о тебе. Теперь уже пришла очередь Шэнь Цинцю закатывать глаза. Он выпил ещё одну пиалу, в сотый раз сделав пометку научить Ло Бинхэ думать не только о наставнике. По одному лишь хмурому выражению лица Лю Цингэ и слепцу будет видно, что тот последний человек на земле, с которым стоит говорить о своих чувствах. Два горных лорда, на удивление, будучи подвыпившими, хорошо уживались (Шэнь Цинцю сказал бы, что они всегда хорошо уживаются; но Лю Цингэ бы так не сказал). Как у профессионального практика, у лорда Цинцзин постепенно выработалась устойчивость к алкоголю, однако у Лю Цингэ подобного опыта, судя по всему, не имелось. Уже через половину шичэня Шэнь Цинцю пришлось стать невольным слушателем тоскливых историй про учеников с Байчжань, что были неспособны на что-либо, помимо того, чтобы разочаровывать своего Учителя. Глава пика Ста Битв рассказывал об этом столь слёзно, что если бы Шэнь Цинцю самостоятельно не увидел, то никогда не поверил бы, что это и есть его знакомый и горячо любимый младший брат. — Понимаешь, — досадливо взмахнул рукой Лю Цингэ, — они только и занимаются тем, что тренируются, но никто из этих оболдуев всё равно не способен меня одолеть. У меня единственный из двенадцати пиков, где нет первого ученика! — стукнул кулаком по столу лорд Байчжань, а затем лёгким движение подхватил ещё одну пиалу. Шэнь Цинцю, не будь дураком, сообразил к чему всё идет, потому руку Лю Цингэ, уже крепко вцепившуюся в пиалу, он накрыл своею и опустил ту на стол, призывая остановиться. Он морально не был готов к такому болтливому шиди и ситуацию ухудшать не хотел. — Понимаю, — постарался отвлечь внимание разгневанного Лю Цингэ Шэнь Цинцю, — продолжай, я слушаю, — на эти слова глава Байчжань поднял оскорблённый в лучших чувствах взгляд на лорда Цинцзин, поджав нижнюю губу, обиженно скрестил брови. Шэнь Цинцю обомлел. «Ты тоже так умеешь, шиди?!» — истерично подумал глава второго пика, силясь успокоить закипающие слёзы досады. Все как один: от Ло Бинхэ до главы школы! — Ладно, — раздражённо набрал воздуха Лю Цингэ, — ну вот. Твой пик вообще специализируется на рисовании каракуль, да на чтении дурацких стишков, но именно твой ученик, твой ученик, смог меня одолеть! Он даже не использовал тех подлых приёмов, что без зазрения совести применяешь ты! Шэнь Цинцю премудро улыбнулся, сдерживая скрип зубов. Смиряя гнев лишь мыслью, что коли он решит возразить, то получит по носу, чего ему жуть как не хотелось. Лорд Цинцзин, будучи прекрасным стратегом, только шире, да слаще поднял уголки губ и кивнул, соглашаясь. — Однако эту новость сообщаешь мне ты. Смею предположить, что мой ученик восстанавливается после поединка, не в силах даже зайти домой, — констатировал Шэнь Цинцю, приложив к губам еще одну пиалу вина, в попытке смириться с положением подушки для слёз. — Это единственное, что меня успокаивает, — горько вздохнул Лю Цингэ, мотая головой из стороны в сторону. Однако спокоен Лю Цингэ был недолго. Уже через несколько минут в бамбуковый домик ворвался Ло Бинхэ, сияющий самодовольством настолько, что на лице его были готовы распуститься цветы. — Учитель! — с порога радостно воскликнул юноша. Его неисчерпаемое воодушевление быстро исчерпало себя, как только он увидел живую причину своих поломанных конечностей. — Шишу, — уже безэмоциально поздоровался Ло Бинхэ. Лю Цингэ оглянулся на вошедшего и нахмурился. Вернув свой взор к хранившему молчание Шэнь Цинцю, он спросил: — Не собираешься его похвалить? — кивнул он головой в сторону вошедшего. — Его не хвалить надо, а в угол поставить, — отмахнулся Шэнь Цинцю, раздосадованный тем, что ему пришлось пережить из-за победы своего ученика. Лорд Цинцзин, не отрывая взгляд от пиалы, заметил, как слезящиеся глаза его ученика выражали тоску и непередаваемую обиду, смотря прямо в чёрствую душонку наставника. Лю Цингэ, снова обернувшись в сторону Ло Бинхэ, хмуро поинтересовался: — Ты собираешься что-либо с этим делать? Ты доводишь своего ученика до слёз, — неожиданно забеспокоился о детях глава Байчжань. — Игнорируй его. Если принять это, то он продолжит в том же духе, — угрюмо ответил Шэнь Цинцю и, опустошив ещё одну пиалу, поманил ученика к себе рукой. Ло Бинхэ, обрадованный тем, что о нём наконец-то вспомнили, моментально подскочил к наставнику, виляя воображаемым хвостом во все стороны. Лорд Цинцзин равнодушно взглянул на эту щенячью нежность, и когда сияющий ученик подсел к нему, силясь устроиться к Учителю как можно ближе, завалился на него и уснул, довольно посапывая. Остальные люди, остававшиеся в сознании, глупо уставились на владыку второго пика. Ло Бинхэ почувствовал, как по его лицу от шеи до ушей разливается румянец, прожигающий кожу, а Лю Цингэ был недостаточно трезв, чтобы хоть как-нибудь прореагировать. Он был лишь раздосадован потерей собутыльника. Когда на его предложение продолжить, Ло Бинхэ ответил, что не пьёт, Лю Цингэ недовольно фыркнул и покинул бамбуковую хижину, невнятно бурча что-то себе под нос. Когда к Шэнь Цинцю начало возвращаться сознание, мелькая яркими и болезненными вспышками, он почувствовал, что лежит на какой-то до жути удобной и теплой подушке, потому немного поворочался и прижался покрепче, устраиваясь удобнее. Услышав задушенный писк, лорд Цинцзин одним быстрым движением поднялся, растирая заспанные глаза, пытаясь понять где он, что он и зачем он. Оглядев помещение, Шэнь Цинцю понял, что он, во-первых, не у себя в спальне в уютной кроватке, а во-вторых, спал он отнюдь не на подушке. Хотя тут как посмотреть. — Учитель, — неловко поздоровался Ло Бинхэ, и в его глазах читался страх быть погребённым заживо. Шэнь Цинцю непринужденно, даже обыденно расправил одежду ци, стараясь ничем не выдать своё смущение. Он быстро поднялся из-за стола и, подойдя к резному шкафчику, достал из него одну из множества заранее заготовленных клятв на крови. С Ло Бинхэ обязательная заначка на каждый день, как заметил Шэнь Цинцю. Вернувшись, он быстро выписал условия неразглашения и протянул документ своему ученику. Тот скорбно посмотрел на бумажку и, не говоря ни слова, подписал, благодаря Небеса за то, что это был не последний день в его скромной и ничем непримечательной жизни. Пока Ло Бинхэ смотрел на иероглифы, старательно делая вид, что читает, Шэнь Цинцю заварил себе опохмеюлящего чаю, что милостиво ему дал Му Цинфан после недельных уговоров. Разлив его по пиалам, лорд Цинцзин сел обратно за стол, возвращая своё внимание к ученику. — Бинхэ, близится Собрание Союза Бессмертных, — начал Шэнь Цинцю, потягивая горячий напиток. — В связи с твоими успехами на пути заклинательства, ты не должен занять ниже первого места. Этот Учитель искренне верит в твою победу и не ожидает иного исхода, — конечно же, лорд Цинцзин собирался поставить на него кругленькую сумму. Ло Бинхэ ярко улыбнулся и любовно посмотрел на наставника, одним своим видом говоря, что стоит тому только сказать, и он сдвинет Тайшань. А Шэнь Цинцю, в свою очередь, посмотрел на Ло Бинхэ так, будто хотел есть. И он хотел. Юноша молча понял учителя и, вежливо откланявшись, пошёл готовить. Парочка сломанных рёбер совершенно не беспокоила обрадованного похвалой Ло Бинхэ, так что мурлыкая себе под нос какой-то незамысловатый мотив, демонёнок радостно помешивал тесто для пирожных.

***

Спустя несколько недель, прямо перед выездом из ордена, Шэнь Цинцю в очередной раз раздражённо вертел в руках позолоченную табличку с приглашением на Собрание Союза Бессмертных, будто пытаясь обнаружить в ней что-нибудь новое. Это событие было связано у него не с лучшими воспоминаниями. Не так давно он провел не один час, упрашивая Шан Цинхуа не устраивать кровавую резню в ущелье Цзюэди, а когда уставший от бесконечных визитов своего шисюна лорд Аньдин сообщил, что не может сделать этого из-за ограничений Системы, Шэнь Цинцю пришлось провести несколько десятков бессонных ночей, составляя планы того, как уменьшить количество жертв. Он прекрасно понимал, что когда дело дойдет до того, чтобы убивать нечисть — у него не получится. Разве что чтение про нечисть и рассматривание картинок возбуждали в нём неподдельный интерес, но Шэнь Цинцю, как человека современного, в жизни своей не открывавшего ни одной сянься новеллы, бросало в дрожь даже от вида таракана. Вывернутые кишки какого-нибудь монстра или безымянного ребёнка моментально выведут его из строя, а сам он в последствии станет лакомой закуской для какой-нибудь очередной твари. Исходя из этого, лорд Цинцзин старался сделать всё возможное, дабы хотя бы собственная совесть не обглодала его до костей. Лишь воодушевление возможностью вкусно поесть на Собрании Союза Бессмертных за счет Дворца Хуаньхуа, успокаивало Шэнь Цинцю, когда он закрывая за собой дверь бамбуковой хижины, направился в сторону ворот ордена.

***

Проснувшегося ни свет ни заря лорда Цинцзин раздражало всё: будь то косой взгляд, на который он отвечал презрительным фырканьем, до того, что птицы пели на несколько тонов выше обычного. Конкретно сейчас, Шэнь Цинцю быстро постукивал веером по собственной ладони, рассматривая конные повозки. Лошадь угрожающе смотрела на Шэнь Цинцю, Шэнь Цинцю угрожающе смотрел на лошадь; заклинателя животное пугало, а животное заклинателя не боялось. Он прекрасно понимал, что даже залезть на лошадь не сможет, потому, оглядевшись, он нашёл взглядом крытую повозку и юркнул в неё. На залезавшего внутрь и ничего не подозревающего о сложившейся ситуации Шэнь Цинцю злобно посмотрела владычица Сяньшу, которая уже успела пригреть себе это злачное местечко. — Такой здоровый мужик, и собрался потеснить хрупкую женщину! — резко сказала Ци Цинци. Шэнь Цинцю в момент возмутился и не менее резко ответил: — Здоровый мужик? Да я самый низкий среди горных лордов! Это была неоспоримая истина, от которой глава Цинцзин обиженно и с толикой зависти посматривал на каждого из своих боевых товарищей. Даже, чёрт подери, Шан Цинхуа был выше! — И поэтому ты решил не садиться на лошадь? — фыркнула Ци Цинци, еле заметно закатывая глаза. — Да не знаю я, как на лошади ездить, я же потерял память! — Шэнь Цинцю угрожающе всплеснул веером в руках, решив использовать неоспоримый аргумент. Собеседница недоверчиво на него уставилась, но в конце концов пододвинулась, решив, что если что-то случится с её шисюном, то перед разъяренным главой школы она отвечать желания не имеет, да и смерть свою гордая госпожа Сяньшу представляла несколько иначе. Порешив что сестру лучше не злить, по крайней мере, её зловещее лицо указывало на то, что ещё пару возмущений и Шэнь Цинцю эту поездку не переживет, он постучал корешком веера по стене повозки. Из-за занавеса сразу появился счастливый Ло Бинхэ, который только и рад, что Учитель его вызывает. — Чего желает Учитель? — воодушевленно поинтересовался он. Не успел Шэнь Цинцю открыть рот, как Ло Бинхэ, осмотрев его с ног до головы, понял, что тот хочет есть и протянул ему бежевый, аккуратный свёрток. — Учитель, прошу, дайте знать, если вам ещё что-нибудь понадобится, — попросил он, перед тем как опустить занавес. Проезжавший мимо Лю Цингэ громко фыркнул, на что Шэнь Цинцю приветливо помахал ему рукой из окна. — Комментарии Лю-шиди как всегда бесценны, — пропел лорд Цинцзин, озорно улыбаясь. На этот раз фыркнула уже Ци Цинци. Шэнь Цинцю обернулся к ней, сдерживая желание огрызнуться. С шиди они страстные любовники, а с ней он общался от силу палочку благовоний. Да что она себе позволяет?! Протяжно вздохнув, лорд Цинцзин раскрыл сверток, что ему дал Ло Бинхэ. Обнаружив там бороду дракона, он натужно вежливо поинтересовался у сестры: — Шимэй желает попробовать? — Желает, — Ци Цинци недовольно оглядела до боли сияющего дружелюбием шисюна. Её хмурое выражение лица как рукой сняло, а взгляд наполнился искренним удивлением смеженным с чем-то вроде восхищения, когда она попробовала поданную еду. — Кто на твоем пике приготовил это? — Тот же кто и подал. Ло Бинхэ. Хороший мальчик, правда? — обрадовался Шэнь Цинцю, подобно самому гордому родителю на свете. Хотя почему «подобно»?.. Он им и был! — Просто замечательный, — закатила глаза Ци Цинци. — Только ради его готовки, если когда-нибудь Минъянь попросит у меня дать мне благословение на брак с ни— — НЕТ! Никогда! — неожиданно громко даже для самого себя воскликнул Шэнь Цинцю. Он никогда не отдаст своего ребёнка в руки этой извращенке! Ло Бинхэ от этого крика подавился воздухом и чуть не свалился с лошади, а вышеупомянутая извращенка погарцевала ближе и постучала в дверцу повозки. Отодвинув занавеску, она ласково произнесла: — Можете не беспокоиться, лорд Шэнь. Шисюн Ло меня совершенно не интересует, — лукаво прищурилась Лю Минъянь, двусмысленно сверкнув глазами. — Ох, Минъянь, умеешь успокоить, — расслабленно выдохнул застрявший в легких воздух Шэнь Цинцю. — Минъянь?! — возмутилась Ци Цинци, встряв в разговор. — Шэнь Цинцю, с каких пор у тебя с моей ученицей такие славные отношения?! — Учительница, — смутилась девушка, — эта ученица уже несколько месяцев берёт занятия у Шэнь-шибо, и мы хорошо с ним общаемся. — Он ничего с тобой не делал? — презрительно посмотрела на главу Цинцзин Ци Цинци, перебирая различные варианты доступных ей прямо в этой повозке пыток. — Я?! — возмутился Шэнь Цинцю. — Да я бы никогда! У меня вообще другие вкусы! — Учитель, — внезапно, слово ниоткуда, обратился к горному лорду Ло Бинхэ. — А какие у вас вкусы? — заинтриговано спросил юноша. Тяжко вздохнув, Шэнь Цинцю равнодушно ответил, давая непрозрачный намек: — В моём вкусе те, кто вкусно готовят, — приободрившего Ло Бинхэ Шэнь Цинцю осадил взглядом и добавил: — И те, кто не задают идиотских вопросов, те кто не бросают похотливых взглядов на меня, а также те, кто не влезают в чужие разговоры без спроса, — после услышанного Ло Бинхэ в момент посерел лицом, растеряв весь свой позитивный настрой. Лорд Цинцзин вкрадчиво поинтересовался: — Мне продолжить? — Этот ученик понял, — выдавил из себя натянутую улыбку юноша и направил лошадь подальше, утешаясь лишь мыслью, что готовит он всяко лучше всех. — Жестоко, лорд Шэнь, — укоризненно покачала головой Лю Минъянь. — К вящему сожалению, ты не понимаешь, что в случае Ло Бинхэ, захватив княжество Лу, он возжелает и Шу, — досадливо произнёс Шэнь Цинцю, припоминая, чем обернулись все его старания по освобождению демонического наследия своего ученика. Неутолимая жадность была у его ребёнка в природе. Человек со здоровыми аппетитами никогда бы не завёл себе гарем, где число девушек измерялось бы сотнями; не захватывал все три Царства, в итоге пуская управление на самотек, да и не пытал бы своего несчастного Учителя годами. Можно было бы пошутить про маленький член, но он таковым, по словам Шан Цинхуа, не был. Какова ирония… Лорд Цинцзин не был дураком и прекрасно осознавал это, потому каждый раз отдёргивая своего до грешного алчного к вниманию ученика. Шэнь Цинцю огорчало, что окружающими это воспринималось как жестокое отношение. В то время как то было исключительно образовательным процессом. Он просто не хотел, чтобы его ребёнок думал, что лишь на нем белый свет клином сошёлся! Куда ему в семнадцать лет о вкусах наставника спрашивать! Не дорос ещё! — Ну вам лучше это известно, — хмыкнула Лю Минъянь, прервав поток мыслей горного лорда. Вежливо попрощавшись, она вернулась на свою позицию в строю. Вздохнув, Шэнь Цинцю с толикой взрослой снисходительности посмотрел ей вслед и достал из рукава припасенную книжку, приняв решение провести поездку с пользой. К сожалению, уже после десятиминутного ознакомления с литературой у горного лорда случилсь небольшое искажение ци. К счастью, всё обошлось. Однако Ци Цинци оказалась в неоплатном долгу перед Шэнь Цинцю, в последний момент спасшего её от руки взбешенного главы школы, на лице которого уже расплывалась широкая улыбка, больше похожая на оскал, а ладонь угрожающе сжимала рукоять Сюаньсу, не предвещая ничего хорошего. Благо Шэнь Цинцю прекрасно играл на публику и умел строить щенячьи глазки не хуже Ло Бинхэ (а, по скромному мнению самого горного лорда, даже лучше), что и сохранило жизнь его сестры, которая отделалась лишь лёгким испугом. После искажения ци, под предлогом беспокойства о здоровье младшего, Юэ Цинъюань затащил своего шиди в крытую повозку, предназначенную для уединенного путешествия главы ордена. Владыка Цюндин усадил его чуть ли не себе на колени и всю дорогу умильно мурлыкал «сяо Цзю» младшему брату на ухо. В тот момент лорд Цинцзин никак не мог определиться, какие эмоции он испытывает по поводу происходящего в его жизни. Когда Юэ Цинъюань протянул Шэнь Цинцю припасенные сладости, лорд Цинцзин решил, что, наверное, всё-таки испытывает некую радость от таких неожиданных поворотов судьбы, что предоставляют ему утешительные дары за весь тот кошмар, которым с ним происходит. Подав лакомства, глава школы исподлобья посмотрел своими огромными глазами на Шэнь Цинцю, и на лице его показывалось то робкое и признающее выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом. Именно этот взгляд и раздражал лорда Цинцзин, разбавляя подступившую радость. Но Юэ Цинъюань будто и не замечал этого и с ласковой улыбкой норовился любыми возможными способами заполучить внимание своего шиди. Разнообразие вышеупомянутых способов до глубины души поразило Шэнь Цинцю своей завидной оригинальностью, даже несмотря на то, что и он имел недюжее воображение. Тогда он и понял, что Ло Бинхэ ещё есть куда расти.