***
— Бинхэ, — входя в комнату, окликнул причину своих головных болей Шэнь Юань. — Да, Учитель? — поднял взгляд от бумаг Ло Бинхэ, очаровательно улыбаясь. «Блять, нахуй я сюда пришёл?» — задумался Шэнь Юань, нахмурившись, рассматривая ученика. — Бинхэ… эм… как работа? — Немного скучновато, Учитель, — тихо вздохнул Ло Бинхэ. — Я как раз собирался пойти к лорду Цинцзин уточнить насчёт поставок тунгового дерева… — Ло Бинхэ продолжал что-то говорить, Шэнь Юань старался сосредоточиться на словах, но у него это никак не получалось. Его ученик, занятый работой, выглядел взрослым и собранным, что в душе Шэнь Юаня вызывало колючий трепет, проходившийся жаром от груди по всему телу. Чёртов алкоголь! — Учитель? — смутился под пристальным взглядом Ло Бинхэ. Шэнь Юань встрепенулся и, помявшись, спросил: — Хочешь сходить к лорду Цинцзин? — Надо будет, — меланхолично отозвался Ло Бинхэ, бросая тоскливый взгляд на отчёты. — Хочешь сейчас сходим? — уточнил Шэнь Юань. — Конечно, Учитель, — немного погодя ответил Ло Бинхэ, немало удивившись несвойственной настойчивости со стороны наставника. Юноша неловко поднялся из-за стола, следя за непривычно нервным наставником. Тот внимания к себе не замечал, впившись жадным взглядом в окно. Демон тоже бросил быстрый взгляд туда, но ничего не заметил: те же самые бамбуковые листья, шуршащие под легким дуновением ветра, да птицы, отщебечивающие им одним известную мелодию. Ло Бинхэ не понимал, что привлекало наставника там. — Что-то случилось, Учитель? — вкрадчиво поинтересовался юноша. — Вам стоит сказать мне, и я постараюсь сделать всё возможное. — Ничего не случилось. Пошли, — практически протараторил Шэнь Юань и быстро направился к двери. — Учитель, — окликнул его Ло Бинхэ, — чтобы посетить горного лорда надо сначала отправить заявление через ученика пика. — А ты чем не ученик пика? — сердито свел брови Шэнь Юань. — Пошли. Ло Бинхэ согласно что-то промычал и вышел из кабинета, закрывая за ними двоими дверь. До бамбуковой хижины они шли молча. Какое-то напряжение от Учителя прямо чувствовалось Ло Бинхэ в воздухе, но он никак не мог понять его причины. Нахмурившись, он шёл, смотря на руки наставника. Белые пальцы судорожно разжимались и сжимались. Хоть лицо Учителя и не выражало ничего, но по таким жестам демон понимал, что его наставника что-то тревожит. — Глава Юэ? — обеспокоенный голос Шэнь Юаня вывел Ло Бинхэ из размышлений. — О, — сипло протянул Юэ Цинъюань, — сяо Юань, ты к сяо Цзю? — Собирался, — кивнул Шэнь Юань, оглядев бледного главу с головы до ног, он добавил: — Но теперь моё пылкое желание потеряло свою яркость и остроту. Юэ Цинъюань ласково улыбнулся, еле слышно усмехнувшись. — Я только оттуда. Думаю, в ближайшее время Цинцю-шиди лучше не беспокоить, — и, откланявшись, пошёл дальше, лишь слегка кивнув на прощанье. — Бинхэ, мы не идём к горному лорду Цинцзин, — твердо сказал Шэнь Юань, тревожно смотря вслед главе школы. — Я пойду туда сам. — Что-то случилось, Учитель? — непонимаще спросил Ло Бинхэ, оглядываясь в ту же сторону. — Что-то случится, когда я переступлю порог бамбуковой хижины, — кисло усмехнулся Шэнь Юань.***
Порывистая душа Шэнь Юаня не знала покоя. Не знала она его никогда. Ни тогда, когда он был тщедушным интернет критиком, ни когда он был уважаемым горным лордом Цинцзин, мастером Сюя Шэнь Цинцю. И уж тем более не сейчас, когда он, покатываясь со смеху, бил белыми ладонями по полу. — Поздравляю! Поздравляю! Поздравляю! Важные вещи должны повторяться трижды! — ухахатываясь, поздравлял новобрачного Шэнь Юань. Шэнь Цинцю более выдерживать этого не мог и раздражённо бросил фарфоровую пиалу в младшего брата. — Заткнись! — рявкнул он, потянувшись за еще одной. — Ни-ко-гда! — уливался слезами Шэнь Юань. В него полетела очередная пиала, попав прямо в макушку, со звонким треском разбившись. Это пробило несчастного переселенца на ещё один приступ гомерического хохота. Вся бамбуковая хижина дрожала от истерики младшего брата главы. Птицы с жалобным клокотанием разлетелись, цикады испуганно замолчали, и только звонкий смех Шэнь Юаня прерывал наступившую тишину в округе, одновременно являясь и её причиной. Шэнь Цинцю еле удерживался, чтобы каблуком не размазать лицо брата по полу. Сквозь стиснутые зубы он с плохо скрываемым гневом произнёс: — У меня ни с кем никакой свадьбы не будет. — Правда? — рвано усмехнулся Шэнь Юань, лицо его расплылось в весёлой ухмылке. — А я уже подумывал сдать сюжет Лю Минъянь. — Зачем тебе сдавать ей сюжет? — резко сменил тон на недоверчивый Шэнь Цинцю. — А ты разве не знаешь? — встрепенулся Шэнь Юань, вмиг растеряв всю радость. — Откуда мне знать, что делает ученица другого пика? — Из наблюдений за мной? — спросил Шэнь Юань, ощущая неописуемое желание сбежать. — Ты слишком высокого мнения о себе, если думаешь, что я ежесекундно следил за тем, что ты делаешь. Шэнь Юань промолчал, вперившись изучающим взглядом в лорда Цинцзин, размышляя, что же ему стоит сказать, чтобы его старший брат не заставил глотать его разбросанные по полу осколки фарфора. Шэнь Цинцю нарушил молчание первым, чеканя каждое слово с присущим только ему холодом: — Какие сюжеты, Шэнь Юань? Ответом ему служило гробовое молчание. — Я буду тебя пытать если ты не ответишь, Шэнь Юань. — Смею напомнить, что это противоречит заключенным условиям! — вскинулся младший. — Я не могу, ты прав. Но всегда может кто-нибудь другой, — развёл руками Шэнь Цинцю. — Нет, не может. В сносках написано, что меня запрещено пытать с твоей инициативы, халатности или молчаливого согласия, — сердито возразил Шэнь Юань, стукнув кулаком по полу, на котором всё это время валялся. Такое положение, однако, не придавало его словам должной серьезности. — А-Юань, милый малыш а-Юань, — угрожающе протянул Шэнь Цинцю. — А если я, например, скажу сначала Нин Инъин, потом она расскажет Мин Фаню, и совершенно случайно случится такое, что эта невинная просьба дойдет, например, до ушей главы школы. А о твоей внезапной кончине я узнаю лишь после. — Мне не составит труда намекнуть Ло Бинхэ поотрывать тебе все конечности до этого. — Ты хочешь поспорить, кто из них справится со своей задачей быстрее? — сощурился Шэнь Цинцю. — Юэ Цинъюань хоть редкостный идиот, но в случае, если тебе придется с ним сражаться, боюсь, одними конечностями ты не отделаешься. Шэнь Юань поджал губы и возмущённо посмотрел прямо на брата, будто тот его кота задушил. — Я бы может и рассказал, не бойся я за свою жизнь. Поднявшись с пола, он сел на своё место напротив главы лорда Цинцзин. Взяв чёрный чайничек, Шэнь Юань начал наливать чай в чарки. Оба напряжённо молчали. — Я проигнорирую то, что ты весь в пыли уселся за мой стол, — холодно произнёс лорд Цинцзин, явно недовольный этим. — Ты ждёшь, пока я не дам тебе гарантий, что ты останешься жив? Тебе мало одной клятвы на крови? — Судя по тому, что ты находишь там лазейки — да, мало, — как ни в чём не бывало согласился младший, присаживаясь поудобнее. Подтолкнув пиалу ближе к брату, он осведомился: — Будешь чаю? Твой чай до этого, — Шэнь Юань оглянулся на пол, — прилетел мне в голову. — Это пустые пиалы, — посмотрел в ту же сторону лорд Цинцзин. — Ты слишком драматизируешь. — Так ты пообещаешь меня не убивать? — ещё раз спросил Шэнь Юань, выжидающе глядя на брата. — Только потому, что мне не хочется самолично идти на пик Сяньшу. — Меньше знаешь — крепче спишь, — предупредительно сказал Шэнь Юань и достал из рукава ту самую версию, что недавно была отдана ему на редактуру, и начал выразительно читать вслух. С потрясающим актёрским мастерством, озвучивая оханья и аханья. Заткнули его уже через полминуты, но всё равно с каждым озвученным словом Шэнь Цинцю темнел лицом всё больше. К концу рассказа о подробностях жизни горного лорда Цинцзин у самого горного лорда Цинцзин начали нервно подёргиваться пальцы в светлой надежде нащупать под ними горло младшей сестры своего шиди. По одному взгляду на Шэнь Цинцю можно было понять, что будет считаться несказанной удачей, если смерть настигнет первую ученицу Сяньшу быстро. При первой возможности Шэнь Юань сбежал из бамбуковой хижины, а после случившегося о рассказах Лю Минъянь никто ничего больше не слышал, и к пику Цинцзин она более не приближалась. Ло Бинхэ, вернувшийся на следующий день после аудиенции с горным лордом, выглядел покрасневшим до кончиков ушей и жутко побито, а на лице его была посмертная маска, но на все вопросы наставника он твёрдо отказывался отвечать.***
Когда наступила зима, которую на пике Цинцзин можно было даже не заметить, Ло Бинхэ сдал все отчёты и со спокойной душой провожал в добрый путь все те тонны бумаг, что разбирал бессонными ночами. Он улёгся головой на стол. Волосы расплескались чёрными волнами по низкому сандаловому столику. Ло Бинхэ устало смотрел в окно, периодически его веки дрожали, и он медленно закрывал глаза, а затем снова их открывал в попытке прогнать наваждения. Спокойствие и тишина, царящие на Цинцзин, придавали некой отстранённости в поведение. Потрескивание огня свечи, еле слышимое дрожание листьев бамбуковой рощи за окном, стрекотание ночных жителей пика, даже разряженный горный воздух — каждая деталь пика оправдывала его название. «Возможно в отличие от наставника», — вяло усмехнулся Ло Бинхэ. На его лице распустилась лёгкая и незаметная, словно водная рябь, улыбка. Учитель был человеком своеобразным, будто чужим всему миру: начиная от поведения, заканчивая словами и выражениями. Тот не смущался использовать ни то, что было непонятно никому, ни то, что было понятно каждому. Но сказать такое вслух было возмутительно. Иногда Ло Бинхэ казалось, что наставник просто развлекается, играя со всеми окружающими в какую-то свою игру, до невозможности детскую, просто чтобы потешить самого себя, будто зная, что всегда выйдет сухим из воды. Такая уверенность была самой странной в его поведении. — Бинхэ, — окликнул осовелого демона Шэнь Юань. — Уже вечер. С двенадцатью часами у тебя наступит день рождения. Не хочешь отпраздновать? — он поднял пирожное со свечкой, очаровательно щурясь. — У меня день рождения? — поднял голову со стола Ло Бинхэ, потирая глаза. — Бинхэ, это очень глупый вопрос, — укорил его Шэнь Юань. — Но так как ты — именинник, я отвечу: да, у тебя день рождения. Точная дата никому неизвестна, но Шан Цинхуа мне её рассказал. — Откуда Шан-шишу может быть об известно? — задумчиво свел густые брови Ло Бинхэ. — Потому что он Великое Божество, создавшее этот мир, очевидно, — пожал плечами Шэнь Юань. — Так ты тортик будешь? — Что? — не понимал выбираемые Учителем выражения Ло Бинхэ. — Тортик будешь спрашиваю? Я его сам готовил. — Нет… то есть, да, Учитель, буду, — запнулся Ло Бинхэ. — Что значит Великое Божество? Шэнь Юань игриво хмыкнул и подскочил к нему с пирожным, что гордо назвал тортиком. Усевшись, он ответил: — Самое, что ни на есть настоящее. Только ни на что не способное. Как Аква из Коносубы. — Учитель, Вы шутите? — продолжал скептически относиться к происходящему Ло Бинхэ. — С чего бы мне? — весело улыбаясь, Шэнь Юань помотал рукой. — Подождите секунду, — поднял ладонь Ло Бинхэ. — То есть… Шан-шишу — Великое Божество, создавшее мир вокруг? — Бинхэ, если я скажу, что я — Великое Божество, ты мне тоже беспрекословно поверишь? — поднял брови Шэнь Юань. — Или, например, что я из другого мира и переместился сюда по воле неизвестного Божества, именуемого Системой? Ло Бинхэ замолчал, раздумывая. — То есть, Вы мне соврали? — уточнил юноша. — Ну, из нас двоих врать не можешь здесь только ты, — меланхолично ответил Шэнь Юань, а затем степенно поднялся и, выглянув в окно, оповестил: — По луне уже наступил следующий день. Как жаль, что атомные часы ещё не придумали, — вздохнул он. — Поздравляю тебя, Ло Бинхэ, с двадцатилетием! Однако песен не жди. Шэнь Юань присел обратно и с помощью духовной энергии зажёг свечку на лунном пирожном. — Так, Бинхэ, задувай свечку и загадывай желание, — наставительно сказал младший брат главы пика. Вздохнув, он с тоской добавил: — Жаль, что, будучи лордом Цинцзин, мне нельзя было вот так проводить время. А ведь я мог бы праздновать твой день рождения как минимум ещё четыре раза до этого. — Задувать свечку и загадывать желание? — неуверенно поинтересовался Ло Бинхэ, всё ещё пытавшийся понять, кто такой Шан-шишу. Юноша решил сойтись на мнении, что наставник опять шутит. — Как же ты любишь переспрашивать, — лицо Шэнь Юаня подернулось лёгкой улыбкой. — Далеко-далеко во второй половине семнадцатого века в одной христианской семье, живущей в стране, называемой Германией, также празднует день рождение ребёнок. Родители с песнопениями на заре будят своё чадо и преподносят имениннику ореховый пирог со свечами. Оттуда и пошла эта традиция, — легко стукнул веером по макушке Ло Бинхэ Шэнь Юань. — Ничего не понятно, — потупился юноша, из-под веера глядя на наставника. — Загадай желание поумнеть, и всё станет в разы проще, — беззаботно предложил Шэнь Юань, раскрыв веер. — Кстати, от меня ты тоже можешь попросить в подарок всё, что угодно. Ло Бинхэ издал короткий смешок и, задув свечи, расплылся в широкой улыбке, томным голосом уточняя: — Всё, что угодно? — Всё, что угодно, кроме снятия клятвы на крови, — поправил себя Шэнь Юань. — Это не то, чего я хочу, — лениво развёл руками демон. — Так чего же ты хочешь, Бинхэ? — с щелчком захлопнул веер Шэнь Юань. Ло Бинхэ перехватил его за запястье и, посмотрев прямо в глаза, промурлыкал: — Поцеловать Вас, Учитель. Шэнь Юань на секунду впал в ступор, а потом озорно ответил, пытаясь этим скрыть свое смущение: — Ну попробуй. Ло Бинхэ, будимый то ли непонятным наваждением, то ли демонической кровью, вмиг перелез через стол и прижался к столь желанным губам наставника, чьё тепло и мягкость представлял себе не раз. Шэнь Юань почувствовал растекающийся по телу предательский жар, а также оглушающую пустоту в мысленном потоке. Отбросив последние остатки осознанности, он прижался к губам Ло Бинхэ в ответном неумелом, но настойчивом поцелуе, обвив его шею руками. И этого хватило, чтобы демону снесло крышу. Он вжал учителя в пол и ответил жадно и требовательно, изредка цепляя зубами губу. Вплёлся пальцами в волосы и поймал за подбородок, направляя и целуя так отчаянно, словно ждал этого не одну сотню лет. Тихие рычания прорывались сквозь стоны прямиком в рот Шэнь Юаню. Ло Бинхэ торопливо поднял его на руки, не разрывая поцелуя. На пути в спальню Шэнь Юань смог пересчитать спиной все стены гостевого домика, а макушкой удариться о них. Ло Бинхэ, отрываясь, хрипло извинялся, но уже через минуту опять терял контроль над собой, теряясь в желании, которое так долго сдерживал. Он опрокинул Шэнь Юаня на кровать, нависнув над ним, обегая подернувшимся огнём взглядом. Демон сипло пробормотал очередные извинения за неподобающее поведение, но потом снова прижался жадным поцелуем к наставнику, хватаясь руками сначала за скулы, а потом, осмелев, схватился за талию, прижимая Учителя к себе. Шэнь Юань с упоением отвечал, не задумываясь ни о чём. Ему просто хотелось. Жадно хотелось, как жаждущему воды. Для него Ло Бинхэ был единственным по-настоящему близким и родным человеком. С самого первого дня перерождения Шэнь Юань знал его, был рядом весь период его взросления. Он доверял ему, не задумываясь. Заклинатель отдавал себе отчёт, что иногда вёл себя отвратительно по отношению к Ло Бинхэ, но тот всегда прощал его, не тая в себе мыслей о мести. Потому сейчас Шэнь Юань отвечал жадно, отчаянно и не жалел об этом. Наконец-то ощущая себя нужным, а не просто уже умершим, которому терять нечего. Мыслей как таковых не было, оставалась только блаженная пустота, тепло и вес прижимающего его тела. Такого желанного, о чём впервые признался себе Шэнь Юань. Ради которого он убьёт любого, не выждав даже оправданий. Однако, когда в его ногу уперлось то, что ему в далеком прошлом приснилось, по размерам способное испугать любого, его мысли частично прояснились, согнав возбуждение, сменив его рядом эмоций, которые в основном сводились к тому, что нет! Не готов! Не сегодня! — Бинхэ! — вскрикнул Шэнь Юань, быстро отстраняясь. — Стой! — Учитель? — осиплым голосом переспросил Ло Бинхэ, растерявшись. Шэнь Юань выбрался из-под онемевшего ученика. Схватив того за щёки, он легко чмокнул его в губы и, успокаивающе улыбнувшись, сказал: — Мне надо напиться. Спокойной ночи, — и вихрем выбежал из гостевого домика, оставив Ло Бинхэ глупо хлопать глазами вслед сбежавшему. Шёл Шэнь Юань быстрыми и широкими шагами, срываясь на бег, не разбирая дороги, даже забывая сетовать на то, что поступает подобно оскорбленной девице! Холодный горный ветер, бивший в лицо, успокаивал разыгравшиеся желания. Оказавшись на отдалённой полянке пика Цинцзин, посреди самой густой рощи, Шэнь Юань рвано рассмеялся, потирая лицо руками, в попытке стереть глупое выражение с лица. — Чёрт! На старости лет влюбиться! — в сердцах топнул ногой Шэнь Юань, проворачивая пучки травы под каблуком. — Сам бы никогда не поверил, — послышался сквозящий холодом голос. Шэнь Юань мелко вздрогнул и обернулся в сторону говорящего. Конечно же, это был Шэнь Цинцю.